zahar65

CNN, США

Почти незаметная, она преследует врага в океанских глубинах, обладая смертоносной комбинацией скрытности и огневой мощи. Речь идет о «Хартфорде» (USS Hartford) — атомной подводной лодке типа «Лос-Анджелес» ВМС США. В тысячах миль от родной гавани «Хартфорд» бороздит глубины Северного Ледовитого океана — места потенциальной новой «горячей точки» в отношениях между Россией и США. Корреспондент Си-эн-эн (CNN) воочию убедился, как субмарина запускает весящую две тонны шестиметровую торпеду, способную мгновенно уничтожить вражескую подводную лодку.

Наряду с быстроходными ударными подводными лодками «Коннектикут» (USS Connecticut) и «Тренчант» (HMS Trenchant) Королевского флота Великобритании, Хартфорд, водоизмещением 6 тысяч тонн, в настоящее время участвует в многонациональных учениях, в ходе которых отрабатывается ее основная миссия: отслеживать и уничтожать вражеские корабли и подводные лодки.

Арктика является новым и самым сложным фронтом в расширяющемся глобальном противостянии между США и Россией, поскольку обе страны сражаются за контроль над почти 5,5 миллионами квадратных миль мерзлой территории. Но отступающие льды открывают новые возможности для разведки нефти, для потенциальных судоходных путей и, что особенно важно, новых маршрутов для ведения войны.

«Мы хорошо знаем, что мы находимся в условиях конкуренции с великой державой, и Арктика — это одна часть этого противостояния, — сказал командующий Центром развития подводных боевых действий ВМС США Джеймс Питтс (James Pitts). — Тем больше причин для того, чтобы мы, ВМС США, практиковались здесь и проводили учения, чтобы убедиться, что мы можем эффективно действовать».

Несмотря на то, что ВМС США регулярно проводят подводные военные учения — часто вместе с ключевыми союзниками — эта пятинедельная операция, получившая название АЙСЭКС (ICEX), уникальна, поскольку она проходит в одной из самых суровых сред в мире — под арктическими льдами.

В этом районе даже всплытие требует огромной мощности и навыков. Учения «предоставляют подводным силам США и партнерам из британского флота возможность протестировать боевые и оружейные системы, гидроакустические системы, системы связи и навигации в сложной оперативной обстановке», — заявила представитель штаба командования ВМС США Кори Баркер (Corey B. Barker).

«С военной, географической и научной точек зрения Северный Ледовитый океан поистине уникален и остается одной из самых сложных океанских сред на земле», — отметил Питтс. Согласно заявлению Министерства обороны, в Арктике уникальная акустическая подводная среда дополнительно усугубляется наличием контурного, отражающего ледяного купола. «Наши подводные силы способны действовать здесь так же успешно, как мы мы это делаем вдоль нашего Восточного побережья и по всему миру, — сказал командир «Хартфорда» Мэтью Фаннинг (Matthew Fanning). — Такие учения показывают, что мы способны на их выполнение и готовы прийти сюда и проводить операции».

Россия и Китай — две державы, пытающиеся догнать подводный потенциал США, сказал Питтс. В частности, в последние годы Россия инвестировала значительные средства в развитие своих собственных малозаметности для подводных лодок, и их подводный флот приближается к уровню флота США, как если бы сравнивали потенциал подводных флотов США и СССР периода холодной войны, пояснил советник Конгресса США, знакомый с этим вопросом.

Возникающее соперничество придало новую актуальность учениям ICEX в этом году. Британская подводная лодка присоединилась к маневрам впервые за десятилетие, а подводный флот США переориентируются на миссию в стиле холодной войны.

По словам Фэннинга, подводные флот США сместил свое внимание с тактики по борьбе с терроризмом (после событий 11 сентября) на уничтожение противника и использования наступательного оружия, такого как торпеды. Способность управлять подводной лодкой как наступательным средством вооружения — это то, чему, по собственным словам Фэннинга, он учит каждого члена своей команды, а не только высокопоставленных офицеров.

Работа в Арктике имеет собственные уникальные проблемы, поскольку подводные лодки не могут полагаться на GPS-навигацию и имеют ограниченные возможности для связи. Субмарины также сталкиваются с опасностью как снизу и сверху, поскольку ледяные наросты достигают в глубину до 45 метров от ледового щита.

Однако самая большая проблема навигации в Арктике по-прежнему исходит от России. Помимо разработки более тихих, смертоносных подводных лодок, российские военные создали «стальную линию» вдоль Арктического побережья, состоящую из десятков военных баз, портов и аэродромов.

«Мы знаем, что в каждом случае они пытаются стать быстрее и лучше в том, что они делают, и интегрировать технологии в свои платформы», — сказал командир 12 подводной эскадрильи Олли Льюис (Ollie Lewis). — Они действительно продвинулись вперед. И если мы не будем продолжать делать то же самое, мы окажемся в месте будем отставать».

Для поддержания преимущества подводного флота ВМС США необходимо строительство большего количества подводных лодок и развитие дополнительных возможностей. По большому счету, у США по-прежнему самый боеспособный подводный флот в мире. «Хартфорд» практически незаметен для противника, что позволяет наносить удары без предупреждения и поражать цели как надводные, так и подводные цели.

Несмотря на запрос Дональда Трампа о дополнительных расходах на оборону, годы сокращения военного бюджета и продолжающиеся (отрицательные) резолюции оказали серьезное влияние на усилия ВМС по техническому обслуживанию и кораблестроению. В дополнение к 42 действующим подводным лодкам типа «Лос-Анджелес» ВМС планируют построить еще 30 подводных лодок типа «Вирджиния» и заменить 14 стареющих лодок «Огайо» 12 подводными лодками «Колумбия», введение в строй первой из которых ожидается в 2021 финансовом году.

Но даже если флот способен достичь своей цели вводит в строй две или три новые быстроходные ударные подводные лодки в год, к 2029 году, согласно 30-летнему плану, в составе ВМС США будет только 41 ударная подводная лодка.

В военных и экспертных кругах снова зазвучали разговоры о перспективах создания нового российского авианосца. Однако прежде всего и стране, и военно-политическому руководству придется ответить на ряд главных вопросов относительно этого корабля: зачем он нужен, каким он должен быть, сколько и где авианосцев должно быть построено и, главное, по какой цене?

Как ни горько терять 10 лет на строительство «флота береговой обороны» (о чём ранее писала газета ВЗГЛЯД), пауза в развитии океанской компоненты Военно-морского флота России, взятая на период ГПВ 2018–2027 гг., всё же обещает пойти на пользу делу. Даже по тем скудным сведениям, которые доводятся до общественности, можно судить, что руководство России не собирается отказываться от океанского флота. Реализацию программы его создания планируется начать уже во второй половине недавно принятой Госпрограммы вооружений (ГПВ).

Ключевым же элементом океанского флота должен стать авианосец (АВ) нового проекта, о скором начале разработки которого говорят самые разные люди: замминистра обороны Юрий Борисов, замглавкома ВМФ Владимир Бурсук, начальник института кораблестроения и вооружения ВМФ Николай Максимов и др. Информации по реальному облику нового АВ в СМИ практически нет, поэтому попробуем сформировать его логическим путём, ответив на пять главных вопросов: зачем, какой, сколько, где строить и по какой цене?

Зачем?

Вопрос «зачем «сухопутной» России авианосцы?» относится к разряду недоразумений. Есть основания полагать, что людей, задающих его, вряд ли удастся убедить в обратном. Тем не менее попытаемся сделать это.

Сценарии с авианосными сражениями с АУГ ВМС США в ходе Третьей мировой войны, наверное, лучше оставить авторам антиутопий. Поэтому рассмотрим не апокалиптические, а более заурядные варианты развития событий.

Для начала предположим, что Иран и Ирак не предоставили России воздушного коридора для доставки военных грузов в Сирию, а Турция перекрыла бы для транспортов с вооружением Босфор и Дарданеллы. Далее вообразим ситуацию, подобную сирийской с некоторыми особенностями, делающими размещение на иностранной территории военно-воздушной базы невозможным или временно невозможным (до проведения морской десантной операции). При этом Россия была бы связана международными обязательствами, отказ от которых повлёк бы катастрофические последствия для престижа страны на мировой арене. Как в данной ситуации обойтись без корабельной авианосной группы (КАГ), усиленной десантной группой во главе с «российским «Мистралем»?

Кто может поручиться, что американцы и их партнёры по НАТО в очередной раз в обход Совбеза ООН не решат освободить от гнёта «тоталитарного режима» какое-нибудь государство третьего мира, с которым нас связывают тесные партнёрские отношения? Не лучше ли будет вместо ноты МИД послать к берегам этого государства нашу ближайшую КАГ и предотвратить вооружённое вмешательство, как это было в ходе индо-пакистанской войны 1971 г. (с той разницей, что там была не КАГ, а КУГ)?

Предположим, что российский бизнес вложил очень большие деньги в создание промышленного производства на каких-нибудь островах, а ЦРУ начало там одну из спецопераций по смене власти и вытеснению конкурентов из зоны своих национальных интересов. Ещё вариант: по требованию минюста США власти некоего приморского государства задержали российского гражданина и собираются выдать его американскому правосудию. Ещё: у берегов банановой республики задержано торговое или рыбопромысловое судно, принадлежащее России (помните историю с траулером «Олег Найдёнов»?), проявлено неуважение к российскому флагу. Предоставить это дело МИД или всё-таки КАГ? Думается, примеров достаточно.

Какой?

Поскольку на сегодняшний день нет даже тактико-технического задания (по крайней мере, об этом ничего не сообщалось), а есть только инициативная «перспективная проработка авианесущего корабля для нужд ВМФ России» (из отчёта Невского ПКБ за 2016 г.), придётся призвать на помощь логику.

Малоэстетичный (двухостровной) гигантский концепт-проект Крыловского научного центра, широко известный по многочисленным выставкам и публикациям СМИ под индексом 23000 и шифром «Шторм», не следует принимать всерьёз. Во-первых, из-за его широкой известности (разработка, получившая одобрение военных, держалась бы в строжайшем секрете), а во-вторых, концептуальности (КГНЦ – не проектная организация, разработать проект авианосца в России может только Невское ПКБ).

Новый авианосец не может быть меньше «Кузнецова» и больше «Нимица». Меньше он не может быть по целому ряду причин: 1) превзойти потенциального противника числом мы не сумеем – только качеством, поэтому на АВ должна быть конкурентоспособная авиагрупппа, для размещения которой надо много места; 2) ангар «Кузнецова» и без того мал – в нём помещается не более 70% авиагруппы, а новый АВ должен будет оперировать в Арктике; 3) школа российских палубных лётчиков формировалась на «Кузнецове», размеры его полётной палубы (305х70 м) – своего рода эталон; 4) из соображений престижа мы не можем позволить себе уступить китайцам или англичанам. Строить АВ больше американских было бы усердием не по разуму и не по карману. Поэтому, скорее всего, полное водоизмещение авианосца нового проекта впишется в диапазон 60000–90000 тонн и расположится ближе к его середине, т.е. к 75000 т – как у «Ульяновска» (пр. 11437).

Что касается авиагруппы (по-заграничному – авиакрыла), то надо однозначно «сажать» на палубу Су-57. С учётом бедственного, как говорят, положения парка «Супер Хорнетов», планов по их обновлению, частичной замены на F-35C и полной – на машины нового поколения F/A-XX (не ранее рубежа 2020–2030-х гг.), мы имеем все шансы обойти конкурентов на вираже. При этом приобретает определённый смысл дезинформация (как хотелось бы верить) о планирующейся разработке самолётов вертикального/укороченного взлёта и посадки (тупиковая ветвь развития палубной авиации) – чтобы конкуренты не особенно торопились с реализацией программы F/A-XX.

Проектная численность авиагруппы (АГ) пр. 11437 составляла 68–70 летательных аппаратов (ЛА), что примерно соответствовало условной норме 1000 тонн [нормального] водоизмещения на один ЛА. Представляется разумным оставить на новом авианосце то же количество машин, как и на 11437, но распределить их по аналогии с проверенной годами и боевым опытом структурой авиакрыла авианосцев типа «Нимиц». В этом случае мы имели бы 4 трёхзвенных (4х12) эскадрильи Су-57 (три ударных с функцией самосопровождения и одну для дальнего авиационного прикрытия КАГ), 4 самолёта ДРЛО, 4 специализированных самолёта РЭБ и одну смешанную эскадрилью вертолётов из 12 машин различного назначения. Итого 68 ЛА.

В случае боевой службы в арктических широтах (на Севморпути) численность авиагруппы будет определяться размерами ангара, который, безусловно, должен быть вместительнее, нежели на «Кузнецове» (по разным оценкам, 32–36 машин из 46–50), скажем: 1х12 и 2х8 Су-57, 4 ДРЛО, 2 РЭБ, 8 вертолётов, итого 42 ЛА.

С учётом того, что решение о применении на новых эсминцах атомной энергетической установки (АЭУ) уже принято, авианосец, без сомнения, тоже будет атомным. Трамплин будет обязательно, электромагнитные катапульты, скорее всего, тоже (их разработка, по словам бывшего гендиректора Невского ПКБ С. Власова, уже начата). Смещённый в корму компактный «остров», минимум три самолётоподъёмника (на «Кузнецове» два). Из вооружения, по всей видимости, останутся только ЗРК и ЗРПК ближнего и ближайшего рубежа. Вот и всё, о чём можно судить, читая интервью Власова и глядя на модели, время от времени попадающие в выпуски новостей и информационно-познавательных телевизионных программ. Прочие детали не столь важны.

Сколько?

Понятно, что мы не можем позволить себе такой же гигантский военный флот, как у США, который является основой безопасности богатейшей страны мира. Соответственно, 10–12 суперавианосцев с авиакрыльями, кораблями охранения и инфраструктурой для нас: а) неподъёмны; б) избыточны.

Чтобы оценить необходимую и достаточную для ВМФ России численность АВ, будем руководствоваться простой и понятной величиной – количеством авианосных групп, обеспечивающих проекцию силы на любой район Мирового океана, постоянно находящихся на боевой службе (БС). Очевидно, что таких групп (оперативных эскадр) должно быть две – из состава Северного и Тихоокеанского флотов. Первая из которых контролирует Атлантику и Средиземное море, вторая – Индийский и Тихий океаны (Аравийское море с Персидским заливом. Северный Ледовитый и Южный океаны можно считать зоной ответственности обеих КАГ).

Чтобы один авианосец, являющийся системообразующим элементом КАГ, постоянно находился в море (скажем, на полугодовой БС), надо, чтобы другой, когда придёт время, был готов сменить его, а до этого восстанавливал техническую готовность, а его экипаж отдыхал, набирался сил и занимался боевой подготовкой перед очередной боевой службой. Третий авианосец, в свою очередь, должен проходить неизбежный длительный средний ремонт (желательно совмещённый с модернизацией). Таким образом, чтобы оперативно отреагировать на вызов, брошенный нам кем-то в дальних водах, необходимо иметь в боевом составе флота шесть авианосцев (об этом в своё время говорил главком ВМФ адмирал В. Масорин).

Теоретически, при грамотно спланированном графике средних ремонтов, можно обойтись и пятью авианосцами, однако при этом одному из них придётся кочевать с одного флота на другой. При четырёх АВ (а тем более при меньшем их количестве) непрерывных БС в двух сильно удалённых друг от друга районах Мирового океана уже не получится, и, в случае чего, нам придётся мобилизовать все наши морские силы в авральном режиме, как это было с англичанами во время Фолклендской войны.

Где строить?

При взгляде на панораму Севмаша (г. Северодвинск) первым делом бросается в глаза тот факт, что один из его эллингов (цех 55) вдвое выше другого (цеха 50). Для чего, казалось бы, в первой половине 1970-х понадобилось возводить циклопическое сооружение, которое, как утверждает «Военная приёмка», больше Красной площади (330х75 м) и выше собора Василия Блаженного (65 м)? Ведь габаритная высота «Борея» (РПКСН пр. 955 и 955А) без выдвижных устройств не превышает 20 м.

Всё дело в том, что строили «на вырост». Проведённая модернизация предприятия позволяла в перспективе использовать широкий док нового цеха для постройки крупных авианосцев. До распада СССР такой необходимости не возникло (авианосцы строили в Николаеве), зато теперь советское наследие придётся нам очень кстати. Правда, для его использования надо будет реконструировать спусковой комплекс (наливной бассейн) и, возможно, ворота эллинга, но это уже дело техники. Что касается основной (лодочной) продукции Севмаша, то после завершения серий «Бореев-А» и «Ясеней-М» (примерно в 2022–2023 гг. – как раз к началу подготовки производства для строительства нового АВ) для «Бореев-Б» и «Хаски» вполне хватит стапельных мест цеха 50.

В пользу Севмаша говорит и тот факт, что это единственная российская верфь, имеющая практический опыт перестройки (а по сути, постройки с нуля) корабля подобного класса для ВМС Индии. Однако одного «Севмаша» будет мало. Корабли надо строить серийно и параллельно – ради экономии средств и ускорения обновления корабельного состава. Второй реальный подрядчик – Балтийский завод (умеющий строить большие корабли с атомными ГЭУ) – под вопросом, поскольку плотно занят ледоколами пр. 22220, а в перспективе ещё более мощными «Лидерами» (пр. 10510). Северная верфь здесь вне игры, т.к. её основная функция (после «разогрева» в виде двух ДК) – другие «Лидеры» (эсминцы пр. 23560).

Если с Балтийским заводом ничего не получится (было бы жаль, поскольку это идеальный вариант), второй авианосной верфью может стать судостроительный комплекс «Звезда» в Приморье, которого пока что нет, но озвученный потенциал впечатляет.

По какой цене?

В февральском и апрельском интервью 2014 г. С. Власов обозначил верхнюю границу стоимости перспективного авианосца для ВМФ России в 250–300 млрд руб., пересчёт по коэффициенту инфляции на март с.г. даёт 340–400 млрд. Есть сведения, что из 19 трлн руб., запланированных на перевооружение в ГПВ 2018–2027, «каждый вид и род войск [СВ, ВКС, ВМФ, РВСН, ВДВ] получит примерно одинаковое количество средств». В этом случае на долю флота придётся порядка 3,8 трлн – это меньше, нежели в ГПВ 2011–2020 (4,7 трлн), но тоже немало.

Если в следующей ГПВ планка удержится на том же уровне (разумеется, с учётом инфляции, которая обещает быть гораздо меньше), а два первых авианосца будут строиться одновременно и на их создание уйдёт 10 лет, авианосная доля флотской части ГПВ составит около 20%. Это представляется вполне приемлемым.

Российский авианосец будет примерно вдвое дешевле американского «Форда» ($12,9 млрд). Однако необходимо подчеркнуть, что в обоих случаях не учтена стоимость авиагруппы (авиакрыла), которая увеличивает стоимость АВ минимум в полтора раза. Если считать по минимуму, доля авианосной части ГПВ (30%) всё еще выглядит приемлемой. При превышении же этого значения (что весьма вероятно с учётом большого количества дорогих машин 5-го поколения) придётся либо перераспределять средства ГПВ в пользу ВМФ, либо «разбавлять» авиагруппу более дешёвыми моделями ЛА, к примеру, истребителями-бомбардировщиками МиГ-35К.

Принимая во внимание «колебания линии партии», которых мы насмотрелись уже немало, всевозможные внешние и внутренние форс-мажоры, полной уверенности в том, что постройка авианосца не будет отложена ещё лет на 10, а то и на 20, конечно же, быть не может. Однако есть смутное (почти иррациональное) ощущение, что точка невозврата на пути к океанскому авианосному флоту уже пройдена. Похоже, что руководством страны достигнуто ясное понимание необходимости иметь столь эффективный инструмент внешней политики, как постоянно действующие в обоих полушариях планеты оперативные эскадры, состоящие из корабельных авианосных и десантных групп, укомплектованных по принципу разумной достаточности. Всё, что требуется от нас в ближайшем обозримом будущем, – не сворачивая и не петляя, идти к намеченной цели. Она того стоит.

https://vz.ru//society/2018/3/23/913289.html

60 лет назад в обстановке строжайшей секретности на атомном полигоне Новая Земля состоялось первое штатное испытание советского термоядерного заряда. Так называемое изделие 49 стало основой для нового поколения ядерных вооружений СССР — именно его разместили на первых советских межконтинентальных баллистических ракетах, которые были способны поразить цели на территории США.

Ядерная гонка

Полтора десятилетия — с конца Второй мировой войны и до начала 1960-х годов — были для СССР периодом тяжёлой работы. Перед Москвой стояла амбициозная цель — догнать США в области ядерного оружия. В то время доминирующее военно-политическое положение Штатов, обладавших технологией атомной бомбы, не подлежало сомнению: возможные противники Вашингтона, который вплотную подошёл к созданию термоядерного оружия, ничего не могли ему противопоставить.

Вся советская наука и промышленность работала над созданием новых вооружений. Результат не заставил себя ждать: уже в августе 1949 года прошли успешные испытания первой советской атомной бомбы. Конечно, в арсенале СССР атомных зарядов было немного, но всё же можно было сказать, что в 1950-х годах у советской армии появилась возможность адекватно ответить на атомную угрозу.

Однако всего через несколько лет стало ясно: атомная бомба — лишь один из многих видов супервооружений. Разработки термоядерного оружия уже шли полным ходом, и все военные аналитики считали, что США здесь значительно опережают конкурентов. Уже в 1951 году американцы изобрели «схему Теллера — Улама» — её используют в термоядерном оружии до сих пор. США не делились уникальными технологиями ни с кем, даже со своими союзниками — британцами, так что СССР пришлось пройти весь исследовательский путь самостоятельно.

«Термоядерный проект изначально был идеей Сахарова. Впоследствии к нему подключились множество замечательных учёных, среди которых нельзя не отметить Трутнева и Бабаева. И если Сахаров был теоретиком, то Трутнев — практиком, который непосредственно занимался технической стороной «проекта 49», — рассказал в интервью RT военный историк Юрий Кнутов.

Советская «слойка»

Отечественные технологии в корне отличались от заокеанских. Физики-ядерщики Андрей Сахаров и Виталий Гинзбург в 1949 году предложили использовать схему, которую они назвали «слойка»: атомный заряд окружался несколькими слоями тяжёлых и лёгких элементов. Американцы же использовали атомный заряд для сжатия термоядерного топлива, а реакцию горения стимулировали с помощью особой «свечи зажигания».

«Слойка» оказалась вполне работоспособной схемой и позволила провести испытание первого советского термоядерного устройства уже в 1953 году — всего через несколько месяцев после США. Большим достоинством проекта Сахарова — Гинзбурга была его компактность по сравнению с американским прототипом, но это же и ставило крест на перспективах «слойки» — увеличивать мощность заряда в этой схеме было невозможно.

Советский и российский физик Юрий Трутнев РИА Новости © Владимир Родионов

В 1954 году к коллективу физиков КБ-11, работающих над термоядерным оружием, присоединились Юрий Трутнев и Юрий Бабаев. Они разработали новую концепцию использования энергии атомного взрыва для сжатия дейтерида лития перед синтезом, фактически повторив «схему Теллера — Улама». Уже 22 ноября 1955 года устройство РДС-37, созданное Сахаровым и Зельдовичем с использованием разработок Трутнева и Бабаева, прошло успешные испытания.

Компактный и мощный

В интервью журналу «Атомная стратегия» в 2005 году Юрий Трутнев рассказал, что на первых этапах он работал над вопросами энерговыделения ядерных зарядов и выхода из них энергии излучения.

«У меня возникли мысли об использовании этой энергии для обжатия вторичного модуля. Для формирования направленности переноса энергии, по предложению Сахарова, первичные и вторичные модули были заключены в единую оболочку. В ходе этой работы мне удалось предложить способ концентрации энергии рентгеновского излучения в материальном давлении, позволивший эффективно осуществлять радиационную имплозию», — вспоминает Трутнев.

Далее Трутнев и Бабаев приступили к работе над новым «изделием 49». Ведь изделие РДС-37, разработанное Сахаровым, было полноценным термоядерным устройством — оно оказалось слишком громоздким, как и ранние американские проекты по схеме Теллера — Улама. А для использования в бомбах, а тем более в ракетах, требовалось более компактная система.

К этому времени Сергей Королёв разработал Р-7 — межконтинентальную баллистическую двухступенчатую ракету массой 280 тонн на жидком топливе. Р-7 могла нести заряд весом 5,4 тонны, но её дальности в 8 тыс. км было явно недостаточно.

При таких характеристиках Р-7 могла долететь лишь до Восточного побережья США и исключительно с боевых стартовых позиций, размещённых в приполярных областях СССР.

Увеличить дальность можно было только за счёт уменьшения веса заряда. Поэтому в 1958 году началось создание модификации Р-7А с дальностью до 12 тыс. км, но зарядом не более 3 тонн.

«Проект 49» изначально был запланирован как устройство меньшего размера, но с большим удельным энерговыделением. Поэтому именно он был предназначен для новой ракеты. К январю 1958 года «проект 49» был готов, и в феврале прошли успешные испытания опытного образца. Теперь надо было подготовить «сорок девятый» со штатным узлом и опробовать его работу. Именно его и подорвали 21 марта на Новой Земле.

«В 1958 году мне совместно с Бабаевым удалось разработать четыре термоядерных заряда, которые прошли полигонную отработку в семи натурных испытаниях, и все они были успешными. Эта работа была практически реализована в течение восьми месяцев 1958 года. Все эти заряды использовали новую схему, впервые внедрённую в «изделии 49». Их энерговыделение находилось в пределах от 0,3 до 2,8 Мт», — приводит «Атомная стратегия» слова Трутнева.

Баллистическая ракета средней дальности Р-12 © Минобороны России

Мощность взрыва «изделия 49» составила 650 килотонн, конкурирующее с ним «изделие 44» конструкции Сахарова и Зельдовича оказалось менее эффективным. Было принято решение использовать для военных нужд проект Трутнева и Бабаева.

«Инструмент ядерного сдерживания»

4 марта 1959 года «изделие 49» вошло в состав ядерной боевой части стратегической ракеты среднего радиуса действия Р-12, а 19 июня 1959 года — в состав комплекса морского базирования крылатой ракеты П-5. В апреле 1959 года разработчики «сорок девятого» получили Ленинскую премию.

Р-12 стали первыми советскими МБР — оружием, которое неприятно удивило США, где полагали, что у Советского Союза не будет возможности дотянуться до Америки. Размещённые на Кубе ракеты с боеголовкой на основе «изделия 49» стали одним из весомых аргументов советской стороны в ходе Карибского кризиса.

«Благодаря экспериментам 1950-х годов мы получили возможность создать эффективный инструмент ядерного сдерживания США», — подчеркнул Кнутов.

Испытания «Царь-бомбы» (1961 год) © Кадр: видео YouTube

После создания «изделия 49» разработка термоядерного оружия в СССР продолжилась. 30 октября 1961 года СССР испытал самое мощное оружие в истории — «Царь-бомбу» мощностью 58 мегатонн, которую на Западе прозвали «Кузькина мать».

«Эти испытания доказали возможность советской экономики создавать оружие, которое Соединённые Штаты считали тогда вершиной технологий», — подытожил Кнутов.

https://russian.rt.com/science/article/494599-ispytania-yade...

Навигационные системы самолетов и электронные системы позиционирования GPS перестали правильно отражать расположение самолетов в Восточном Средиземноморье, недалеко от Сирии; это вызывает опасения по вопросу безопасности полетов, сообщают кипрские СМИ.

С этой проблемой по всему Восточному Средиземноморью столкнулись авиационные службы и самолеты, сообщает Elinotourkika со ссылкой на кипрский источник Phileleftheros.

По этой причине органы гражданской авиации Кипра и Турции были вынуждены выдать чрезвычайные уведомления НОТАМ (NOTAM; оперативно распространяемая информация об изменениях в правилах проведения и обеспечения полетов и аэронавигационной информации – прим. ВЗГЛЯД).

Из сообщения НОТАМ Департамента гражданской авиации Кипра следует, что командиры воздушных судов начали докладывать о прерывании сигналов GPS в некоторых районах, что чрезвычайно опасно.

Предположительно, причиной проблемы являются помехи в связи с работой электронных систем в районе боевых действий в Сирии или некорректная работа спутников GPS, которые покрывают площадь Средиземноморья.

Кроме того, во время сбоя навигации в воздушном пространстве замечены как американские, так и российские специальные самолеты, что, якобы, может потенциально вызвать проблемы с GPS.

За последние два месяца было несколько подобных инцидентов, однако проблема с GPS-навигацией особенно обострилась за последние три дня.

Отмечается, что провалы в работе систем возникают с разными интервалами в разных районах. Сбой идет в двух формах: прекращение сигнала или неправильное определение местоположения воздушного судна.

Уточняется, что самолеты оснащены и альтернативными системами позиционирования в дополнение к GPS.

Инциденты с безопасностью полетов были отмечены и НАСА; из 80 зарегистрированных случаев объяснения и причины были найдены только для 30.

Неизвестно, в чем причина таких сбоев, однако стоит напомнить, что военные эксперты, в том числе западные, не раз отмечали эффективную работу российских средств радиоэлектронной борьбы в Сирии.

https://vz.ru/news/2018/3/22/913852.html

Киев делает все новые шаги для разрыва связей с Москвой. Теперь дошла очередь до принятой в свое время масштабной программы экономического сотрудничества России и Украины. Ее реализация обещала обеим странам создание новых самолетов и кораблей, огромные прибыли и инвестиции. Что именно в итоге было разрушено Киевом?

Правительство Украины единогласно приняло решение разорвать программу экономического сотрудничества с Россией на 2011–2020 годы. Ее в свое время подписали премьер-министры России и Украины Владимир Путин и Николай Азаров (текст программы).

В реальности серьезных последствий данное решение нести не будет. Дело в том, что разрыв этой программы чистая формальность. Те многочисленные пункты сотрудничества, которые в ней зафиксированы, уже давно не выполняются по инициативе украинской стороны. Просто Киев почему-то вспомнил об этой программе только в марте 2018 года и решил совершить очередной символический жест разрыва с Россией.

Что же обещала Киеву и Москве программа совместного экономического сотрудничества?

Во-первых, планировалось резко усилить взаимодействие в авиапроме. Киев и Москва хотели еще больше углубить кооперацию двух стран на базе СП «ОАК-Антонов», вместе разрабатывать и серийно производить самолеты Ан-148, Ан-140, Ан-124, Ан-70, а также разработать двигатель Д-27 и модернизировать другие.

Однако послемайданная власть похоронила все эти надежды. Ан-148, например, на 50% состоит из российских комплектующих, и серийно его собирали в Воронеже, ибо заказчик – Минобороны РФ. Другие российские силовые структуры типа Росгвардии тоже интересовались этим лайнером, но политический фактор ставит крест на продолжении производства Ан-148 в России. Альтернативой станет, скорее всего, турбовинтовой Ил-114 полностью российского производства.

С остальными самолетами ситуация схожая. На военно-транспортный самолет Ан-70 было потрачено 5 млрд долларов, причем более 70% денег – российские. В 2011 году Москва решила заказать 60 таких самолетов, что даже было прописано в госпрограмме вооружений РФ. Правда, с уходом Сердюкова и у самой России погас интерес к этому самолету, и она начала модернизацию собственного проекта – Ил-76МД-90А. Руководство «Антонова» тогда не случайно сильно возмущалось. Заказов на Ан-70 больше ни от кого так и не поступало.

Самолет Ан-140 жил опять же благодаря России. Его собирали на самарском «Авиакоре» по заказу Минобороны РФ. «Антонов» поставлял комплектующие, но в 2015 году прекратил поставки. Несмотря на то что Ан-140 по многим параметрам лучше конкурентов, других желающих заказать самолет не нашлось.

Наконец, незавидна судьба транспортного Ан-124 «Руслан». Его собирали в советские годы в Ульяновске. Планировалось восстановить их производство там же, и даже был найден заказчик – грузовая авиакомпания «Волга-Днепр». Но все разрушил опять же переворот 2014 года. Как и прочие планы Киева в области авиапрома: в 2011 году «Антонов» выпустил девять самолетов, а в 2016 году – ни одной новой машины.

Во-вторых, в 2011 году Россия и Украина договаривались о кооперации в судостроении. Планировалось совместно строить суда для освоения шельфа Азовского и Черного морей, суда для грузового и пассажирского флота. Причем Украина здесь имела задел даже выше, чем у самой России. После развала СССР Украине достался целый судостроительный кластер из 11 современных заводов, которые могли строить новейшие суда всех типов. После госпереворота в 2014 году эта отрасль пошла ко дну. Многие заводы стоят и закрываются.

На Николаевском судостроительном заводе когда-то строили флагман Черноморского флота ВМФ России – ракетный крейсер «Москва», а в последнее время он выживал за счет производства печек-буржуек для ВС Украины.

В октябре 2017 года завод остановил работу из-за прекращения финансирования.

Что еще пошло не так? После 2014 года вместо упрощения передвижения граждан между двумя странами в Киеве то и дело угрожают ввести визы для россиян. Железнодорожное сообщение сократилось и выросло в цене, прямое авиасообщение по инициативе Киева вообще остановлено. Это бьет и по украинским гастарбайтерам, которым ко всему прочему запрещено работать в России без патента. В отличие, например, от граждан Белоруссии, которые могут устраиваться на работу в России фактически как обычные граждане РФ. А ведь украинские гастарбайтеры напрямую помогают украинской экономике выживать, оставаясь главным источником поступления иностранной валюты на Украину.

Пункт о защите прав инвесторов Украиной уже давно не выполняется. Достаточно вспомнить эпопею с изгнанием из страны российских банков или арестом имущества Газпрома по надуманному антимонопольному делу. И, конечно, ни о каком режиме свободной торговли с Украиной не могло и речи идти после подписания Украиной ассоциации с ЕС.

Неудивительно, что вместо прописанного в программе повышения товарооборота между двумя странами на 10–15% в год Украина имеет резкое падение торговли с Россией: экспорт Украины обвалился с 63,3 млрд долларов в 2013-м до 43,3 млрд в 2017 году. Экспорт в Россию за эти годы упал почти в четыре раза – с 15 млрд долларов до 3,9 млрд. При этом курс на евроинтеграцию совсем не оправдался: поставки в ЕС за этот год выросли всего на 4,8%.

«Налицо деиндустриализация украинской экономики. Оказалось, что Запад готов покупать лишь дешевое украинское сырье и агропродукцию, в то время как высокотехнологичная продукция машино-, приборо-, ракето-, авиа- и судостроения, ранее востребованная в России, в странах ЕС не находит своего потребителя», – заявил Виктор Медведчук из «Украинского выбора».

Впрочем, кое-что выполнить из задуманного в программе 2011 года все же удалось. А именно – мост через Керченский пролив, соединяющий материковую Россию с Крымским полуостровом, практически построен. Киев и Москва планировали сделать это совместно, но Россия в итоге справилась сама, и мост этот в итоге пойдет на пользу только России.

https://vz.ru/economy/2018/3/21/913620.html