ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ: ШИЗОФРЕНИЯ

До этого я никогда не сталкивался с шизофренией. Для тех, кто не знает, это ложные убеждения, оторванные от реальности. Например, человек думает, что ему хотят причинить вред или оскорбляют, он воспринимает привычные паттерны как сообщения, а в этом случае, похоже, считает себя кем-то другим.

Когда пришел этот пациент, день был относительно тихим. Из кабинета я слышал, что кто-то вошел и направился к администратору. За пару минут я собрал все необходимые документы и выглянул из кабинета.

За дверью слышались приглушенные голоса.

– Доктор вас уже ждет, пожалуйста, проходите вот туда.

Это ко мне.

– Нейтан, проходите! – крикнул я в коридор.

Я ожидал увидеть мужчину, но в кабинет вошла невысокая женщина с пересушенными темными волосами и кругами под глазами. Она хмурилась, а в ее глазах читалось отчаяние, как будто она вот-вот заплачет.

– Я Рена, его жена, – криво усмехнувшись, объяснила женщина и протянула руку для приветствия.

– Очень приятно, Рена, меня зовут доктор [изменено], – ответил я, пожимая ей руку.

Следом за ней зашел, как я понял, ее муж. На нем была двухметровая ростовая кукла Гарфилда.

Поймите меня правильно, сначала я тоже засмеялся – не вслух, конечно же, – увидев этот глупый костюм. Мне показалось, что меня разыгрывают. Может, доктор Ким решила посмотреть, смогу ли я обнаружить подвох, и это была проверка моих знаний. В любом случае, я был заинтригован.

Бело-оранжевая шерсть костюма скаталась и выглядела очень грязной, на ней виднелись пятна от еды. А запах… Скажем так, я слегка пожалел, что согласился принять этого пациента.

В любом случае, я не собирался отказывать человеку, обратившемуся за помощью, и уж точно не мне кого-то судить. Кому, как не мне, знать, к чему могут привести психические заболевания: у человека может просто не быть сил позаботиться о себе. Это одна из причин, по которой я начал изучать психиатрию. Я хотел помогать людям, оказавшимся в таком же положении, как и я сам. Я улыбнулся и жестом пригласил их присесть.

– А Вы, должно быть, Нейтан?  – спросил я, пока его жена помогала ему сесть.

– Ну почему все… – пробормотала жена. – Он сейчас не разговаривает.

Ее нижняя губа задрожала.

– Вот как?

– Он отказывается говорить с тех пор, как это все началось.

– Понятно, – кивнул я.

Видимо, поэтому она и пришла с ним. Будет сложно без общения с пациентом напрямую, но, похоже, с этим ничего нельзя сделать.

– Ничего страшного, – сказал я, пытаясь успокоить жену. – Рена, расскажите, пожалуйста, в чем проблема и как это началось.

Она крепко сжала руки и тяжело выдохнула.

– Около месяца назад мой муж пришел домой и… сказал, что он не тот, кем его считают.

– То есть, Гарфилд, – уточнил я.

– Да, – слез в глазах Рены стало еще больше. – Он не отзывается на свое имя. Сначала я думала, что это шутка, и они с друзьями меня разыгрывают.

– Но это оказалось не так?

– Да, и так уже несколько недель.

– Нейтан, Вы носите этот костюм уже несколько недель? – встревожено спросил я.

Рена покачала головой:

– Да он не…

– Ах да, – вспомнил я, – Вы не разговариваете.

Интересно, персонаж Гарфилда разговаривает? Вроде бы, в старых 3D фильмах он умел говорить. Хотя, звучит как бред.

– Он не ест и не ходит в душ, – всхлипнула Рена. – Я умоляла его. Он сказал, что больше не может это делать. Я просто хочу, чтобы мой муж вернулся.

– Когда он ел в последний раз? – спросил я.

– Кажется, три недели назад, перед тем, как это началось.

– Ясно, – сказал я.

– Я даже, – продолжила она, – даже пробовала покормить его лазаньей.

– Лазаньей?

– Это любимое блюдо Гарфилда, – объяснила она, вытирая рукавом слезы.

Я дал ей платочек и перелистнул страницу своего журнала. Мысль о том, что он живет в собственной грязи внутри этого мокрого костюма, вызывала у меня отвращение.

Я всерьез начал задумываться, что это и правда всего лишь тщательно продуманный розыгрыш, а эта женщина – актриса с «Оскаром». Неужели кто-то по доброй воле такое делает?

– У него есть в анамнезе психические заболевания, или, возможно, вы уже замечали за ним такое поведение раньше? – спросил я.

Я уже изучил его медицинскую карту, но Рена могла знать больше, раз они – пара.

– Н-нет, ничего такого. Ну, то есть, мы вместе уже пять лет. Он иногда грустил, но ничего серьезного вроде депрессии у него никогда не было, – она шмыгнула носом. – Честно говоря, это я склонна себя накручивать.

Она слабо усмехнулась.

– Хорошо.

Я посмотрел на Нейтана, который неподвижно сидел рядом с Реной. Я надеялся, что ее отчаянье заставит его открыться мне, но без толку. Она была права. Судя по его карточке, парень был здоров как бык. Нормальный уровень сахара в крови, никаких проблем с сердцем и печенью, шизофрении в семейном анамнезе тоже нет… Если это вообще шизофрения.

– Думаю, отчасти это моя вина, – сказала Рена, потирая ладонями виски. На ее глазах снова появились слезы.

– Почему Вы так думаете?

– Я постоянно его хвалю… А ему это не нравится.

Не нравится, когда его хвалят???

– Можете рассказать подробнее? – попросил я.

– Я знаю, что это звучит странно, но он очень скромный и не любит, когда его хвалят. Он говорит, что не тот, за кого я его принимаю, и что я его обманываю.

– Понятно, – мой интерес к этой истории усилился. – Можете привести пример?

– В общем, иногда я говорю ему, что горжусь им, или что он сегодня отлично выглядит, а он злится и все отрицает.

– Интересно, – я сделал пару пометок в журнале.

– Не знаю… Может, он думает, что не соответствует ожиданиям других, и пытается доказать, что он не тот, за кого его принимают… Но это потому, что он очень многого от себя ожидает, а мне это не нужно… Я просто хочу, чтобы он был собой, понимаете?

Может, так он хочет перестать постоянно пытаться соответствовать чужим ожиданиям? Жена его полностью поддерживает, но это может быть из-за семьи или из-за работы. Явно есть какие-то внешние факторы. Это и правда его ложные убеждения, или он просто пытается привлечь внимание?

– Уверен, что Вашей вины в этом нет, – сказал я.

– Спасибо, – тихо ответила она, но, похоже, не поверила мне.

– В редких случаях внезапное начало шизофрении может произойти без травмы. Кроме того, нужно послушать его самого и не делать поспешных выводов. Возможно, месяц назад в его жизни что-то поменялось, и это могло его спровоцировать? Смена работы, смерть родственника, было что-то такое?

Рена покачала головой:

– Нет, ничего не приходит в голову.

Мы зашли в тупик. Если Нейтан не захочет разговаривать, мы никак не сможем в этом разобраться.

Я медленно повернулся к Нейтану.

– Пожалуйста, поговорите с нами.

Мужчина повернул голову, но не кивнул, а из костюма донеслось тихое мычание. Сетчатые отверстия для глаз были черными и бездонными и прекрасно скрывали того, кто был внутри. Когда он повернулся, на его лице застыла ленивая и самодовольная морда Гарфилда. Я вдруг испугался, что внутри вообще не человек.

Я снова заговорил.

– Ваша жена очень о Вас беспокоится, и мы просто хотим узнать, что случилось. Что-то произошло с Вами месяц назад?

Нейтан медленно кивнул. Я оживился, но вместе с тем мне было жутко.

Я продолжил.

– Можете рассказать нам, что случилось? Я хочу Вам помочь.

Мужчина в костюме медленно поднял руку к голове и сделал несколько маленьких круговых движений. Рена напряглась, как и я, пытаясь понять, что он имеет в виду.

–Не уверен, что понимаю Вас, – сказал я, – круг?

Он покачал головой и постучал рукой по голове костюма.

– Голова? – спросил я.

Он кивнул. На секунду у меня замерло сердце.

– Что-то с Вашей головой?

Он закивал еще быстрее.

Я повернулся к Рене.

– Вы знаете, что с его головой?

– Месяц назад он поехал с друзьями на рыбалку, – она поерзала в кресле, – поскользнулся и ударился затылком о камни, но ничего серьезного.

– Подождите, а насколько это было серьезно? – спросил я, наклонившись вперед.

Странно, что она не рассказала об этом раньше, когда я спрашивал об этом. Это может быть очень важно, если учесть совпадение по времени.

– Просто шишка. Даже крови не было. Друзья сказали, что через пару минут он уже пришел в себя.

– Возможно, травма оказалась серьезнее, чем Вы думали.

Она замерла, будто осознав свою ошибку.

– О Господи, Вы правы! Как же… Как же я об этом не подумала?

У меня был только один выход. Я снова повернулся к мужчине в костюме – прямо в душу мне смотрели черные, безжизненные отверстия для глаз, скрывавшие его лицо. Он счастлив? Или злится? Что он сейчас чувствует. Ответа у нас не было.

– Вы можете снять голову костюма? – спросил я, пытаясь звучать максимально спокойно, хотя сильно волновался. – Я хочу осмотреть Вашу голову, раз Вы упали на рыбалке. Можно?

Он покачал головой. Я сделал глубокий вдох и сменил тон. Я будто разговаривал с ребенком.

– Я просто посмотрю, это буквально на пару минут. А потом Вы наденете голову обратно.

Он снова покачал головой. Его жена взволнованно смотрела то на него, то на меня. О, как бы я хотел сорвать с него эту дурацкую голову и сказать, чтобы он выбросил ее ко всем чертям.

Комната наполнилась затхлым запахом костюма, и он пробрался ко мне в нос, хотя я был в маске.

И все же, я с ужасом думал о том, что там, в этом костюме. Человек несколько недель не мылся и не ел. Не могу даже представить, в каком он состоянии. Что, если там даже не Нейтан? Рена вообще видела его без костюма?!

По закону, я не мог снять с него голову без его согласия. Это всего лишь часть его костюма, но мало ли…

– Рена, – сказал я, – снимите, пожалуйста, с мужа голову от его костюма.

Я хотел попросить ее, но в это раз это звучало, как требование.

– Я… – Рена в панике посмотрела на меня и прижала руки к груди, как бы защищаясь, – не думаю, что это хорошая идея. Ему же может быть больно.

Я глубоко вдохнул. Так и думал, что она будет сомневаться.

– Понимаю, но иначе мы не сможем ему помочь. Лучше, чтобы это сделал тот, кого он любит и кому доверяет, как Вам, или нам придется забрать его в больницу. А в больнице, скорее всего, применят силу.

Рена сидела, опустила голову, теребя пальцами одежду. Она вздохнула, потом посмотрела на меня.

– Ладно, – ее голос дрожал от страха, – я это сделаю.

Женщина поднялась со стула и положила руки на неприлично большую голову куклы.

– Прости, милый. Я делаю это потому, что люблю тебя.

Она начала тянуть голову вверх, и в костюме появилась щель, открывающая шею Нейтана.

Раздался грохот.

А дальше все произошло настолько быстро, что я даже не успел понять, в чем дело.

– АААААА! – Рена издала душераздирающий крик.

Нейтан повалил ее на пол, и они оба сильно ударились. Он прижал ее к полу и сжал свои мохнатые лапы вокруг ее шеи.

Он злобно рычал.

– НЕТ, НЕЕТ! ПЕРЕСТАНЬ! ПРОСТИ МЕНЯ! – кричала Рена, пока Нейтан яростно шевелился в своем костюме.

Из отверстий для глаз и рта стекала темно-красная жидкость, а он душил ее все сильнее. Рена дергалась из стороны в сторону, чтобы на нее не попала кровь, стекающая из костюма.

Я распахнул дверь и изо всех сил закричал в коридор:

– ПОМОГИТЕ!!! КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ!

Рена сильно кашляла, пытаясь глотнуть воздуха, ее глаза выпятились и слезились, руки вцепились в лапы Нейтана. У меня тряслись ноги. Я со всей силы пытался оттащить Нейтана, но он не сдвинулся с места.

Не прошло и 5 секунд, как в кабинет ворвались 4 человека.

Двое оттащили Нейтана, крича:

– ОТЦЕПИСЬ ОТ НЕЕ!

Нейтан отшатнулся, из головы его хлестала кровь. Он кряхтел и рычал, как зверь в клетке.

– Держите его за ноги! – закричал третий.

Один из пациентов из приемной прижал его к полу вместе с двумя врачами.

Я бросился к Рене, которая уже билась в конвульсиях в холодном поту. Ее лицо было багровым. Мы унесли ее в соседний кабинет, чтобы проверить ее жизненные показатели. Пульс был слабый, но, по крайней мере, он был.

В другом кабинете Нейтана держали на полу за все его конечности. Все остальные пациенты быстро покинули здание, а вдалеке заревела сирена.

– Что случилось? – воскликнула доктор Ким, когда зашла в кабинет и увидела трясущуюся Рену на столе для осмотра.

Хороший вопрос, что случилось? Снаружи я был спокоен, не сердце у меня выпрыгивало из груди. Я еле держался, чтобы не выпустить обратно свой завтрак.

– Он… Он начал ее душить.

Это все, что я смог выдавить из себя, пока трясущимися руками оборачивал манжету вокруг руки бедной женщины, чтобы измерить ей давление. Хуже этого приема ничего уже и быть не могло.

– Ты сам в порядке? – спросила доктор Ким.

Похоже, она не злилась меня, только волновалась.

– Ну, в целом, да.

– Это хорошо. Полиция приедет с минуты на минуту, не беспокойся.

Доктор Ким поспешила мне помочь. Мы осторожно осмотрели шею Рены и проверили ее дыхание. Через пару дней, конечно, будут синяки, но, к счастью, трахею он ей не повредил.

Рена свернулась калачиком на столе, закрыв лицо руками.

– Нет, нет, нет, нет, нет… – плакала она, раскачиваясь в стороны.

Я погладил ее по спине, пытаясь успокоить.

– Может, Вам воды? – спросил я.

Имею ли я право это делать? Сейчас мы будто вышли из роли врача и пациента, и я просто пытался быть вежливым.

– Не нужно, спасибо, – ответила она, немного убрав ладони от лица.

– Ладно. Если что-то понадобится, скажите мне.

Я все поставил рядом со столом бутылку воды, и, как ни странно, она залпом опустошила ее.

В соседнем кабинете 4 человека держали Нейтана в ожидании полиции. Все это время он сопротивлялся, и его яростный рев и рычание было слышно даже сквозь две закрытые двери.

Когда двери, наконец, распахнулись, все вздохнули с облегчением. Полиция быстро задержала Нейтана. Гарфилд в наручниках в полицейской машине – тот еще сюр. Если бы я увидел такое фото в интернете, я бы долго смеялся, но это ужасная реальность, и я был ее свидетелем. Полицейские оставили нам свои контакты и сказали, что вернутся к нам позже. Сначала они хотели задержать и Рену, чтобы допросить ее. Но, увидев ее состояние, решили, что лучше заняться этим в другой раз.

Когда полицейская машина скрылась из виду, я, наконец, смог выдохнуть. Нейтана здесь больше нет. Доктор Ким сильно извинялась за то, что отдала мне этого пациента, но мне казалось, что это я должен извиняться за попытку снять с него голову. Мы оба чувствовали себя ответственными за эту ситуацию.

Меня отправили в вынужденный отпуск – никто не спрашивал, нужен ли он мне. Заведующему пришлось убирать с поля пятна крови, и доктор Ким сказала, что нам всем нужно хорошенько отдохнуть и прийти в себя.

Неделя отпуска пролетела быстро, на работе все будто бы было в порядке, но никто так и не смог выкинуть этот случай из головы. Думаю, не стоит говорить, как сильно мы были потрясены. Конечно, этот инцидент не стал одним из самых громких дел страны, но все в клинике как ястребы следили за местными новостями. Мне было все равно, что там за преступление. Я только хотел узнать, смогли ли они снять этот дурацкий костюм Гарфилда, и кто же в нем был. Все мы думали об этом.

Мы подождали неделю… две… три. Прошел месяц, а полиция так и не объявилась. И лишь спустя три месяца мы, наконец, узнали подробности.

В ходе расследования подтвердилось, что Нейтан действительно ездил на рыбалку месяц назад, но он был один. А друзья вообще думали, что он уехал из страны, потому что он пропал на месяц. Он рыбачил у озера один, и невидимый преступник нанес ему травму головы тупым предметом.

Что касается костюма Гарфилда – это было тяжелым испытанием. Чтобы снять этот костюм, нужно было аккуратно разрезать 82 шва, которыми он был пришит прямо к коже. Раны были поражены гангреной и сильно гноились, в том числе глаза и губы – поэтому он и не мог говорить. И да, в костюме действительно был Нейтан Соммерс с медленно гниющей кожей.

При обыске дома сразу стало ясно, что это дом фанатика. Он был забит разным мерчем с Гарфилдом: игрушки, посуда, туалетные принадлежности – продолжать можно бесконечно.

В одном из ящиков нашли свидетельство о браке, в котором было написано: «Гарфилд и Рена Тэмвуд», явно редактированное. А еще нашли шкаф с такими же ростовыми куклами, в которой был Нейтан, и такую же леску, которой его пришили к костюму.

Это было неудивительно, учитывая все, что мы видели в больнице. Вот только в наручниках оказалась Рена. На экране мелькала ее фотография с пересушенными темными волосами и мрачном лицом.

Вспоминая наш прием три месяца назад, я вдруг понял, что она ни разу не назвала своего мужа Нейтаном.

Пожалуй, хватит с меня психиатрии!