И они пошли
В пепельнице тлела гора окурков, распространяя окрест кисловатый смрад. Эта вонь смешивалась с запахом дешёвого пойла и потных жирных тел местных завсегдатаев. "Господи, они даже не могут пепельницу поменять", - раздражённо подумал Теодор, кидая очередной окурок в бокал с недопитым пивом.
- Бармен! Виски на три пальца. В чистый стакан!
Стоящий за барной стойкой тщедушный, наркоманистого вида паренёк суетливо кивнул, схватил бокал, протёр его тряпкой подозрительно бурого цвета. Затем со стуком впечатал его в стойку перед самым носом Теодора и щедро плеснул туда виски.
Неизменное жизнерадостное кантри не вписывалось в местный мрачный колорит. "Разве что вон те две девки, они вроде ничего". Словно отвечая на его мысли, девушки рассмеялись, широко распахивая свои рты, полные гнилых зубов и белого налёта. Сидящий рядом с Теодором долговязый мужик в коричневом плаще на голое тело пьяно бубнил уже с полчаса какую-то херню. Вроде как просил прощения за то, что был неадекватным и благодарил кого-то за мотоцикл, уточнять не хотелось.
Теодор осторожно попробовал виски. Это не помогло. Казалось, в стакане плещется смесь дерьма и денатурата. Раздражённый, он развернулся и спрыгнул со стула, собравшись уходить, однако...
- Неправильно ты, Дядя Теодор, виски пьёшь, - промурлыкала стоящая перед ним очаровательная кошечка, - Ты его в этой дыре пьёшь, а мог бы пить у меня в усадьбе. Пошли.
И они пошли.
- Бармен! Виски на три пальца. В чистый стакан!
Стоящий за барной стойкой тщедушный, наркоманистого вида паренёк суетливо кивнул, схватил бокал, протёр его тряпкой подозрительно бурого цвета. Затем со стуком впечатал его в стойку перед самым носом Теодора и щедро плеснул туда виски.
Неизменное жизнерадостное кантри не вписывалось в местный мрачный колорит. "Разве что вон те две девки, они вроде ничего". Словно отвечая на его мысли, девушки рассмеялись, широко распахивая свои рты, полные гнилых зубов и белого налёта. Сидящий рядом с Теодором долговязый мужик в коричневом плаще на голое тело пьяно бубнил уже с полчаса какую-то херню. Вроде как просил прощения за то, что был неадекватным и благодарил кого-то за мотоцикл, уточнять не хотелось.
Теодор осторожно попробовал виски. Это не помогло. Казалось, в стакане плещется смесь дерьма и денатурата. Раздражённый, он развернулся и спрыгнул со стула, собравшись уходить, однако...
- Неправильно ты, Дядя Теодор, виски пьёшь, - промурлыкала стоящая перед ним очаровательная кошечка, - Ты его в этой дыре пьёшь, а мог бы пить у меня в усадьбе. Пошли.
И они пошли.