Борис Анреп, Петроград, сентябрь 1917г.
«Действия генерала Корнилова вызвали беспорядки на флоте, и все офицеры попали под подозрение в сочувствии контрреволюции. Экипажи нескольких кораблей, стоявших в Гельсингфорсе, решили, что необходимо проверить политические взгляды офицеров, и потребовали, чтобы те подписали бумагу, где говорилось о верности демократическим принципам, выразителем которых выступают Советы рабочих и солдатских депутатов. Четверо офицеров военного корабля «Петропавловск» отказались подписывать такую бумагу на том основании, что они присягнули на верность Временному правительству и никаких других демократических институтов в России не знают.
Прочие офицеры пытались их уговорить подписать бумагу ввиду опасности, которой они в противном случае подвергались, однако те не согласились. Вследствие этого команда объявила их контрреволюционерами и потребовала ответить на следующие два вопроса:
1) Станут ли они стрелять в тех, кто поддерживает Керенского, если на то будет приказ Совета рабочих и солдатских депутатов?
Они ответили: «Нет».
2) Станут ли они стрелять в рабочих и солдатских депутатов, если им отдадут такой приказ их флотские начальники?
Они ответили: «Да».
После этого офицеров арестовали. Некоторые члены команды требовали убить их немедленно, но большинство членов комитета корабля на это не согласились и решили передать их Комитету флота в Гельсингфорсе для принятия решения. Комитету сообщили об этом решении, и его представители ждали, когда арестованных доставят с корабля на берег. Поздно вечером офицерам велели сесть в шлюпку, но как только они отчалили, офицеры обнаружили, что их везут те члены команды, кто голосовал за их немедленную смерть, и что шлюпка направляется не к причалу, а к пустынному месту на берегу. Один из офицеров выпрыгнул за борт, но был пойман и втащен в шлюпку, причем ему сломали руку веслом. Как только шлюпка причалила, офицеры были грубо вытащены на берег и убиты с помощью револьверов и кортиков. Когда убивали моего кузена, он воскликнул: «Негодяи!». На его теле обнаружили шестнадцать ран. Тела были брошены на берегу. Находившиеся на расстоянии полумили от места убийства представители Комитета, услышав выстрелы, сразу же бросились туда, где лежали трупы.
Если Вы помните, это убийство вызвало серьезное возмущение в Петрограде, ожидали, что убийц накажут. Был дан приказ об их аресте, но поскольку остальная часть команды отказалась их выдать, приказ этот исполнен не был. Правительству осталось только издать манифест, в котором осуждались подобные меры, а Совет рабочих и солдатских депутатов издал указ, осуждающий несогласованные действия членов экипажа корабля, направленные против контрреволюционеров. В результате убийцы не понесли никакого наказания.
Вся моя семья приняла эту историю очень близко к сердцу, поскольку один из убитых офицером лейтенант Михайлов, был моим кузеном.»
