Карта "Маппемона" де Фра, Мауро, 1459 г
Нашёл карту. Очень интересную. На ней есть Россия, Тартария, Московия (Мосшовия), Россия Литва, Россия Негра (Черноруссия). Вопрос а где Украина?
Нашёл карту. Очень интересную. На ней есть Россия, Тартария, Московия (Мосшовия), Россия Литва, Россия Негра (Черноруссия). Вопрос а где Украина?
Самостоятельное правление Ивана III – сына великого князя Московского Василия Тёмного – началось в 1462 году. Первые десять лет своего правления князь спокойно себе занимался собиранием русских земель и влезал в различные авантюры с изничтожением соседей. Спросите Ярославльское и Ростовское княжества, как у них обстоят дела. А вот никак!
Однако дальнейшее расширение влияния Москвы было остановлено конфликтом с Господином Великим Новгородом. На него князь Иван потратил почти 10 лет, завершив в итоге покорение свободолюбивой “республики” вывозом вечевого колокола и конфискацией кучи боярских и монастырских земель. Поражение новгородских ратей на реке Шелони в 1471 г. и осада города в 1477-1478 гг. четко обозначили упертый характер Ивана Васильевича и нежелание ограничиваться полумерами.
Карта Великого княжества Московского в первой половине XVI века
До своей смерти в 1505 г. великий князь и государь Московский успел поделать еще немало полезных и занимательных штук. Например, венчал внука Дмитрия Ивановича как своего наследника по византийскому цесарскому обряду, установил сношения с крупными европейскими державами, женился на племяннице последнего ромейского императора и влез в дела церкви, преследуя еретиков и утверждая порядок в рядах иерархов.
Однако сейчас образ Ивана III у нас традиционно связывают с другим деянием, от которого теперь принято отсчитывать начало существования суверенной независимой России – с уничтожением монгольского владычества. Понятно, что просто взять и поставить четкие хронологические рамки у многовекового и сложного процесса подчинения русских княжеств Орде нельзя. Однако «Стояние на Угре» 1480 г. считается конечной точкой, после которой правители России перестают систематически выплачивать дань Сараю и ездить в степи за ярлыком. И да, вопрос о выплате дани другим ханам и прочие процессы постордынского бытия обычно в связи со «Стоянием» не поднимаются [ха-ха!].
Ко второй половине XV века Москва и Орда находили в весьма натянутых отношениях. Точнее будет сказать Москва и то, что от Орды осталось. К началу правления Ивана III складывается ситуация, когда вести политику нужно одновременно с несколькими ханствами, каждое из которых претендует на преемственность Улусу Джучи. Большая Орда, Ногайская Орда, Казанское и Крымское ханства – наиболее активные игроки на политической арене, с которыми приходится иметь дело. Каждый хан хочет, чтобы дань платили ему и считает своим долгом лишний раз набежать на московские земли, утвердив свой авторитет через насилие.
Отца Ивана – Василия II Тёмного – государем новой эпохи назвать довольно сложно. Он московский престол получил по завещанию – верно. Однако во время борьбы со своим дядей Юрием Звенигородским Василий ездил в Орду кланяться хану Улу-Мухаммеду, который и утвердил за ним ярлык на великое княжение. Позже этот самый хан возьмет Василия Васильевича в плен по итогам битвы под Суздалем (1445).
Майоров А. «Суздальский бой» (2022)
Вместе с тем Иван III всходит на престол, не имея никакого формального одобрения со стороны хоть какого-нибудь хана. А потому все осколки Улуса Джучи рассматривают его, как персонажа неприятного и живущего не по понятиям. Первым выразить свое неудовольствие решил правитель Большой Орды Ахмат, устроивший в 1468 г. набег на рязанские и южные московские волости. Князь отреагировал довольно быстро и… возобновил выплату дани. Сделано это было для того, чтоб обезопасить тылы во время войн с Новгородом и Литвой.
Стоит понимать, что выплата дани и заключенные перимирия в XV веке вовсе не означают, что две державы мирно сидят на заднице и ничего не делают. Различные набеги татарских мурз, уволившихся две недели назад, «наплывы» ушкуйников из промосковской Вятки, политические бурления на границах – все это осложняет отношения государей и требует какого-то решительного действия.
Инициатором нового витка противостояния Москвы с Сараем снова стал Ахмат, действуя в союзе с Великим княжеством Литовским. Летом 1472 года его орда начала двигаться в сторону Москвы. Причем это выступление не было простым набегом или сиюминутной акцией на уровне «пограбим – убежим». В поход двинулось почти всё войско Большой Орды с конечной целью сжечь Москву по примеру Тохтамыша.
Сожжение Москвы в 1382 г. было карательной акцией, утвеждавшей власть нового хана над Русью. У Тохтамыша получилось, у Ахмата – нет
После выхода из степей, ордынские войска двинулись на запад, чтобы пройти по территории Великого княжества Литовского и ударить по Москве с менее защищенной границы. Ахмат, вероятно, рассчитывал на помощь литовцев, однако короля польского Казимира IV отвлекли военные действия в Чехии. А потому Литва осталась в статусе наблюдателя и активного выражателя поддержки и обеспокоенности.
О походе Ахмата в Москве знали еще в конце июня, однако ждали его на уже проверенных рубежах – между Коломной и Серпуховом, где проходили основные оборонительные рубежи. Однако 29 июля их ждало небольшое открытие. Ахмат напал на город Алексин, обойдя московские полки с фланга. Узнав о татарском манёвре, Иван III отправил на помощь осажденному городу Алексину своих воевод – Федора Хромого, Данилу Холмского и Ивана Стригу Оболенского.
Оборонительные линии Московского княжества проходили по реке Оке. Ключевыми городами были Калуга, Серпухов, Кашира и Коломна
Возле самого Алексина стоял со своими полками воевода Семен Беклемишев, который принял решение отойти за Оку и не сражаться с татарами на другом берегу. Однако жители Алексина не последовали за ним и решили сражаться с Ордой, пусть даже:
«мяло бяше, ни пристроя городного не было, ни пушек, ни пищалеи, ни самострелов».
Город оборонялся три дня против превосходящих сил противника – с 29 по 31 июля – но так и не был взят. 31 июля татары подожгли городские посады, и все оставшиеся в крепости защитники погибли в пожаре. Казалось бы – победа! Но эти два дня дали Ивану III время, необходимое для переброски войск.
Тумёны Ахмата попытались перебраться через Оку, однако русские полки смогли сдерживать их натиск. Подходившие к московским воеводам подкрепления – полки Юрия Васильевича Дмитровского и Василия Михайловича Верейского – сделали своё дело. Закрепиться на левом берегу Оки у татар не поулчилось. Уже на следующий день после взятия Алексина – в ночь на 1 августа – Ахмат отступил от реки и вместе с ордой быстро двинулся обратно в степи.
Сражение под Алексином (1472). Миниатюра Лицевого летописного свода
В этой победе своё дело сыграли как защитники Алексина, выигравшие время для московских полков, так и та быстрота, с которой русские воеводы смогли добраться с одного плацдарма на другой. Литовская помощь к Ахмату также не пришла, план молниеносной атаки на Москву был сорван, а тылы Улуг Улуса находились под угрозой нападения других татарских ханов. Есть также мнение, что в лагере Ахмата случилась вспышка моровой болячки, из-за чего тот и решил поскорее уйти. Но этому подтверждений нет.
По итогам сражения Ахмат пошел на попятную и попытался договориться с Иваном III о заключении мирного договора, где дань все же продолжала бы выплачиваться. Сохранение статуса данника обеспечивало, пусть и формальное, но все же подчинение Москвы Сараю, что мог использовать Ахмат в своей дипломатии. Однако Иван III отказался сотрудничать с Большой Ордой. Вместо этого он обратился к возможным союзникам – врагам Ахмата – и с начала 1470-х гг. начал укреплять отношения с Крымским ханством.
В свое время А.А. Горский ехидно отметил, что было бы точнее считать именно 1472 год – годом освобождения России от монгольского владычества. Практически бескровная победа над врагом есть (Алексин, мы тебя помним!), выплата дани прекращена, а подчиняться Орде, пусть и формально, Иван III не захотел. Вместе с тем остаются вопросы к тому, когда именно московский князь прекратил выплату дани – до или после похода, а также стратегические выгоды отхода Ахмата. Все же генерального сражения и разгрома татар не случилось, а вопрос о подчинении Москвы с повестки не сняли – сомнительно получается.
Памятник защитникам г. Алексин
В последующие годы отношения Ивана с Ахматом все больше ухудшались, требуя окончательного решения конфликта. Однако великий князь не стремился к прямому столкновению. Известно, что в 1473-1474 гг. в Сарай было отправлено посольство Никифора Басенкова с богатыми дарами. Спросите, где разница между данью и дарами? В семантике и смысловом содержании. Если в Сарай привозят два воза с рухлядью, то определить – дань это или подарок можно лишь с учетом того, как именно его тебе привозят, когда, куда и какие слова говорят при передаче. Так вот посольство Басенкова везло дары. Точка. Ахмат же хотел дани. В 1476 г. ордынский хан даже потребовал от князя приехать к нему в Сарай для получения ярлыка на московский стол. Тот, понятное дело, отказался.
Ухудшению отношения между Иваном III и Ахматом способствовало также вмешательство первого в ордынскую систему ярлыков и пожалований, которой Русь вроде как должна была подчиняться. Во всяком случае, по мнению ханов. Да, формально Москва уже не была частью сарайской «ойкумены», однако правители Большой Орды считали это временным явлением. А потому ярлыки на разные пока еще не покоренные земли раздавались только так. Вот вам пример.
В 1470 г. в Константинополе восстановили Вселенский Патриархат и митрополит Киевский и всея Руси, сидевший на территории Литвы, отринул униатство, став вторым православным митрополитом в Восточной Европы. Этим решил воспользоваться Новгород, стараясь дистанцироваться от Москвы. Он обращается за новым архиепископом в Киев, вызывая тем самым недовольство Ивана III. Масла в огонь подливает и Ахмат, договариваясь с польским королем Казимиром IV о совместной атаке на Москву. После того, как московский князь разбил новгородцев в битве на Шелони, ордынский хан официально передает литовскому князю ярлык на управление Новгородом. Позже Казимир IV получит аналогичную «бумажку» и от крымского хана Менгли-Гирея, пытаясь заручиться поддержкой как можно большего числа Чингизидов в своих притязаниях на русские земли.
В итоге Новгород покоряет Иван III силой обычных славянских люлей, а татарские ярлыки оказываются бесполезны для правителей Польши и Литвы, вынуждая их к конфронтации с Москвой.
Стоит также вкратце пояснить и про самого Ахмата, ставшего правителем Большой Орды где-то в конце 1450-х гг. Когда именно он стал самым крутым на районе неясно. Впервые он упоминается в русских летописях в 1460 г., когда его рати разоряют Переяславль Рязанский. Недооценивать сына Кичи-Мухаммед хана не стоит. По всем канонам он был настоящим Чингизидом, происходя от тринадцатого сына Джучи – Тука-Тимура. Изначально он вел свои местячковые войны на восточных окраинах Улуг Улуса, однако в 1470-х гг. унаследовал от своего брата Махмуда западные земли в Северном Причерноморье. Так все и закрутилось.
Хан Ахмат глазами нейсросетевого художника
Пока Ахмат разбрасывался ярлыками и строил тесные союзы с Литвой, Иван III тоже не терял времени. В 1472/3 г. начинают налаживаться отношения между Крымом и Московским княжеством. Сначала обе державы лишь прощупывали почву, однако зимой 1473/4 г. в Москву приезжает посол Менгли-Гирея – Ази-баба, передающий предложение «жить в братстве и дружбе и в любви держати».
Заключение союза с Крымом имело не только военное, но и политическое значение. С ним, как равноправным правителем, заключает договор один из этих же самых Чингизидов. Не в статусе данника, не в статусе «младшего брата». Но как полноценного брата по оружию. Тем более, что впереговорных грамотах и посольских документах нет и намека на то, что Москва является данницей Большой Орды, а та – его "сюзереном".
Конечно, ситуация с Крымом могла повернуться в другую сторону. В 1476 году на престоле Крымского ханства ненадолго оказался ставленник Ахмата – Джанибек. Однако уже в 1478 г. туда при поддержке Турции возвращается Менгли-Гирей, возобновляющий союз с Москвой.
Уже после «Стояния на Угре» Менгли-Гирей продолжит борьбу против "ахматовых детей" и станет тем, кто добьет Большую Орду. Москва тоже не сидела на месте и из великокняжеских посланий мы знаем о трех походах против Большой Орды, свершенных городецкими и касимовскими татарами в 1485-1487 гг.
Крымское ханство в XVI веке
Новый поход на Москву Ахмат планировал уже с середины 1470-х гг. Чтобы обезопасить тылы, он совершил масштабный поход против Крымского ханства, закончившийся, однако, неудачно. В то же время Иван III к 1480 г. смог подчинить Новгород и еще теснее привязать к себе Тверь (условно), Рязань и Псков. На западной границе польский король Казимир IV вновь готовился к войне с Москвой и даже возобновил союз с Ахматом в 1479 г.
Следующий год оказался для Москвы не очень благоприятным. На Псков напали войска Ливонской конфедерации, начав Вторую пограничную войну, а в самом великом княжестве против Ивана III выступили его младшие братья – Андрей Большой и Борис Волоцкий. Конфликт с братьями удалось решить прямо перед приходом Ахмата, поэтому последствий для мятежников не было. Однако шансы на отпадение братьев и их отъезд в Литву были очень даже реальными.
В апреле 1480 г. передовые полки Ахмата двинулись к русским границам. Москва отреагировала мгновенно – в Крым отправилось посольство Ивана Звенигородского с просьбой ударить или по самому Ахмату, или же по «литовским местам». В начале июня татарские авангарды достигли правого берега Оки и атаковали русские заставы. Для отражения атаки неприятеля к Оке был выслан с армией княжич Иван Молодой – старший сын и наследник Ивана III. Сам великий князь во главе войск занял переправы в районе Коломны.
Коломна располагалась на переднем крае обороны Московского княжества. Просто Ахмат решил всех обмануть и зайти к Ивану III с фланга (опять)
Однако подготовка к войне – это не только военные маневры. Иван III вполне здраво оценивал свои силы и приготовился, на случай своего поражения. Были заранее эвакуированы и сожжены многие пограничные города, чтобы не давать Ахмату провианта и «живота». Из Москвы в Белоозеро вывезли великокняжескую казну и все семейство, включая Софью Палеолог. Даже в самой Москве под защиту крепостных стен был вывезен весь посад. Большую часть города пришлось сжечь, однако это было нужно сделать на случай прорыва Ахмата.
В начале осени к московским рубежам подошли основные силы ордынского хана. В очередной раз Ахмат решил обойти границу через литовские земли и остановился возле Воротынска. Небольшой городок, считавшийся частью Литвы, но как и ряд других поселений в пограничье, тяготевший к Москве. Там хан ожидал прибытия своего союзника – Казимира IV, однако тот снова не явился.
«Стояние на Угре». Фрагмент миниатюры Лицевого летописного свода
Крымский хан сдержал слово и, несмотря на перемирие, несмотря на обмен послами и подтверждение союза с Литвой, напал на Подолию. Казимиру пришлось стягивать войска к южным рубежам – ему было не до Ахмата. Тот, не дождавшись подмоги, двинулся к левому притоку Оки – реке Угре. Узнав об изменении маршрута движения татар, Иван III оперативно перебрасывает к речке свои рати, опередив Ахмата на несколько дней. Делать это пришлось через дремучие леса, без нормальных дорог и весей. А ведь еще приходилось тащить с собой пушки, «тюфяки», пищали и обоз. Сам великий князь отъехал в Коломну на военный совет, примирился там с мятежными братьями и остался в ставке – обеспечивать стратегическое планирование. Московские полки растянулись по берегу Угры больше, чем на 60 километров. Всё потому, что не было понимания, где именно Ахмат захочет пересечь реку.
Отдельно поясню. То, что Иван III с основным войском стоял на реке от Серпухова до Коломны не значит, что его границы с Великим княжеством Литовском осталась без присмотра. Более того, на всем пространстве от Оки до Москвы в различных городах стояли другие рати, которые могли куда более оперативно подойти к Угре. Скорость, с которой полки великого князя перекрыли путь Ахмату, обусловлена наличием кучи разных воевод, которые могли получать указания от Ивана III или старших по местнической системе князей. Да и форсирование реки обычно не происходило в течение одного или даже двух дней. Так что быстрая переброска московских войск – это не чудо, а скорее сочетание тупняка Ахмата, который все еще ждал помощи Литвы и условностей ландшафта.
Наиболее ожесточенные бои шли возле современного города Юхнов
8 октября главные силы ордынцев вышли к удобному броду. Его пытались взять с наскока, но получилось у татар не очень. В этот день впервые в русской истории огнестрельное оружие было использовано в полевом бою. Переправлявшихся через Угру татар расстреливали из тюфяков и пищалей. Татары осыпали московитов стрелами из луков, а тем им довольно бодро отвечали тем же. На стороне великого князя выступало пешее ополчение, однако основной костяк у армии был также конный. Более того, длительное сосуществование с Ордой сделало свое дело – легкая кавалерия Московского княжества могла позволить себе стрелять на скаку и устраивать длительные рейды против врагов не хуже татар. Всего к Угре стеклось около 50 тысяч человек с обеих сторон. Хотя тут всегда можно делать отклонения в меньшую сторону.
Через несколько дней ожесточенное сражение за переправу перешло в вялотекущую стадию. Стороны приходили в себя, лечили раненных, проводили перегруппировку. Ахмат в ожидании своего союзника распустил орды по территориям Литвы, из-за чего татары разорили с десяток литовских городов на правом берегу Оки. Однако даже после того, как те пограбили «живота», переправиться через реку у них не получалось. Мешали Ахмату и антиордынские выступления Верховский князей с территории Литвы. Не зря же хан несколько раз отрывался от осады переправы для усмирения литовских земель.
«Король же не поиде к нему [Ахмату], ни посла рати, быша бо ему свои усобицы»
Иван III с Ахматом довольно быстро установили контакт и между обеими ставками сновали туда-сюда послы. Стоит особо отметить, что конфликт имел особую ветвь возможного развития, которое не принесло должного результата, но по своей сути вело к возобновлению даннической зависимости. В период «Стояния» Иван III отправил посольство во главе с персоной значимой и известной для ордынской стороны – боярином Иваном Федоровичем Товарковым
«с челобитием и з дары, прося жалованья, чтоб отступил прочь, а улусу бы своего не велел воевати...».
Самое главное, что Иван III приглашал Ахмата принять эти дары, обещая, что Москва признает свой статус, как части «царева улуса». Но хан Ахмат дары не принял и потребовал прислать сына московского правителя, не удовлетворившись таким формальным признанием главенства. На все просьбы Ахмата прислать к нему в ставку сына или брата, Иван III отвечал отказом. Нам подобные игрища могут показаться странными, однако для XV века правителю было очень важно знать кого отправляют ему в качестве посла. Если в посольстве главным является видный боярин или князь, значит его уважают. А если в качестве главного посла выступает кто-то малоопытный или не очень знатный по роду и титулу – тогда появляются вопросы, а уважает ли его тот, кто отправил такое посольство.
Взаимное недоверие Ивана с Ахматом вполне оправдано
Переговоры с Ахматом затянулись до конца октября, когда наконец ударили морозы (26 октября). Татарская конница теперь могла перейти реку и ударить на открытом поле по московским полкам. Иван III принимает решение отвести войска к городу Кременец, а позже – отойти еще дальше – к Боровску. Все основные дороги перекрываются воеводами, а на лесных тропках делают засеки и засады. Однако Ахмат так и не двинулся вслед за великим князем. Наступила зима. Да, лёд на реке встал, однако корма для лошадей у него не хватало. Войска хана также устали – они надеялись на более быстрый и удачный набег, а всё, что у них было – это лишь награбленное добро из небольших литовских городков. Помимо этого, на владения Ахмата напали крымские полки царевича Нур-Девлета и ногайских ханов Есть также сведения, что вниз по Волги аж до Сарая дошла рать московского воеводы Василия Ноздреватого, а то и сам княжич Иван со своими полками пробрался в тылы Ахмата. Но этот момент до сих пор остается в рамках дискуссии.
Самое главное, что хан Ахмат уходил от Угры. Однако бегством это было назвать было нельзя, ведь основная масса татарских войск никуда не исчезла. За несколько дней до отхода с Угры, Ахмат отправил в родные края весь награбленный по литовским городам полон. После чего двинулся домой сам, рассылая во все стороны свои отряды, чтобы их запал не пропадал зря. Практически всё литовское пограничье было пограблено с юга и с востока на запад. А вот московские южные рубежи очень оперативно прикрыли братья великого князя, вернувшиеся с севера и примирившиеся с Иваном.
Кто если не сам Господь Бог отвел татар от Руси?
Образ «Стояния на Угре» тиражировался в самых разных произведениях что до появления ученых-академиков, что после. Одна из первых легенд, весьма забавно толкующих события 1480 г., появилась еще в Типографской летописи первой трети XVI века. Там летописец пишет, что отступление обоих войск произошло по случайности – русские думали, что татары их преследуют, а татары – что русские заманивают их в ловушку. Вот и разошлись.
В «Казанской истории» – произведении середины XVI века – появляется другой яркий, но вымышленный эпизод – прием Иваном III послов хана Ахмата. По тексту памятника, великий князь плюет на ярлык Ахмата, топчет ногами его грамоту, а после убивает послов, как бы говоря – никакой больше дани. Этот сюжет очень полюбился многим художникам XIX века и периодически встречается в школьных учебниках истории.
Николай Шустов «Иван III разрывает ханскую грамоту» (1862)
Долгое время считалось, что в коренном повороте московской политики сыграла свою роль и жена великого князя – Софья Палеолог, племянница последнего императора Византии. Однако её влияние на мужа часто преувеличивают. Одна из расхожих легенд гласит, что только благодаря греческой царевне Россия освободилась от иностранного владычества. Мол, во время приема ордынских послов, Софья возмутилась тем, что её муж стоя выслушивает послов хана. Миф рисует Софью, как горделивую наследницу ромейских императоров, которая не могла даже подумать о том, чтобы её муж подчинялся каким-то варварам. Однако в реальности статус Софьи и её имперские претензии были весьма малы. Поэтому точно быть уверенным в том, что именно она перетянула чашу весов Ивана III в пользу войны с Ахматом не получается. К тому же ей часто приписывают очень вдохновляющую речь перед отправкой на Угру, где греческая принцесса снова пеняет сомневающемуся князю за слабость духа и велит возвращаться с победой. Летописные свидетельства XV-XVI веков этой сцены или хотя бы совета Софьи с мужем перед битвой не фиксируют, зато упоминают об отъезде принцессы, вместе с детьми, в Белоозеро.
Даже в Лицевом летописном своде - произведении XVI века - Софья упоминается лишь один раз и то в виде уже возвращающейся в столицу княгини
«Стояние на Угре» очень сложно воспринимать в отрыве от всей ордынской политики Ивана III. В его правление действительно происходят важные изменения в отношениях с татарскими государствами. В 1470-х гг. в общественной мысли постепенно утверждается мысль о самой возможности войны с «царем» и освобождения из-под «ига». Это убеждение родилось не на пустом месте, а стало реакцией на постепенное ослабление Сарая и укрепление власти московского князя.
Впервые Москва отказалась признавать над собой власть хана в 1472 г. и смогла отстоять своё решение в битве под Алексином. После «Стояния на Угре» независимый статус Московского государства закрепился окончательно. Военные союзы Ивана III с другими татарскими ханами, его походы на Казань и европейская дипломатия служили укреплению международного авторитета державы и закреплялись в его титулатуре, церемониале и образах власти. То есть смысл был не только в изменениях снаружи, но также в изменениях внутри.
Именно после сражения на Угре Иван III добавляет к своему титулу «Великий князь и государь» приставку «всея Руси», претендуя тем самым на власть над всеми землями, что входили в состав Древнерусского государства. В сношениях с иностранными державами Иван III постепенно начинает именовать себя «царем», прощупывая почву в переписке с теми державами, что были настроены нейтрально по отношению к России. Называли Ивана III «царем» в переписке с Ревелем, Нарвой, Ливонией и Крымом. Сын великого князя – Василий III – добился признания этого титула от Турции, Испании и даже Священной Римской империи (на небольшой период). Претендовать на титул «царя» до победы над Ахматом Иван III не мог. Ограничения, налагаемые на него, были скорее культурными и идеологическими, нежели реальными. Все же долгие века титул «царя» применялся сначала к правителям Византии, а позже – Орды. И просто так начать именоваться таким образом было столь же грешно, сколько и выступление против этого самого «царя».
Не Русь, но Россия
Ни современники, ни потомки долгое время не отмечали 1480 год, как точную дату освобождения России от монгольского владычества. В памятниках XVI-XVII веков этот процесс представлял смешение сюжетов и легенд, описывающих борьбу Ивана III с Ахматом. В различных посланиях, повестях и летописных свидетельствах обстоятельства походов 1472 г. и 1480 г. часто путались, из-за чего получалась хоть и красивая, но не разделенная по хронологии легенда. Многие современника даже не считали «Стояние» хоть сколько то значимой вехой, ведь ханов много – плюс один, минус один. Поди сосчитай, кому отправили дань, а кому подарки.
«Стояние на Угре» превратилось в ту самую конкретную дату «освобождения» России лишь в Новое время, когда историки начали интерпретировать западные хроники и, в частности, польского хрониста Яна Длугоша, который под 1479/80 г. написал о свержении ига московским князем.
Постордынское поле экспериментов, многочисленные войны с Казанью и Крымом при наследниках Ивана III – всё это можно считать частью антиордынской борьбы за суверенитет. Самое главное, что именно с Ивана III ведется отсчет куда более широкой внешней политикик и от него же можно вести отсчет становления более четкой и структурированной идеологии, сделавшей ставку на объединение всех земель бывшего Древнерусского государства. В этой истории Орде и ее правителям место не осталось. Ну и славно! На том и порешили.
Список литературы:
Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. М., 1989.
Горский А.А. Москва и Орда. М., 2016.
Лурье Я.С. Две истории России. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. М., 1994.
Городок Алексин, расположенный на высоком правом берегу Оки между Калугой и Серпуховом, был примечателен главным образом своим местоположением. К западу и юго-западу от него начиналась Литва, а к югу – Дикое Поле. Впрочем, понятие «граница» в 15 веке было довольно расплывчатым. Русские крестьяне селились главным образом вдоль рек. Поднимаясь по правым притокам Верхней Оки и Дона, они уходили далеко в Дикое Поле.
Экспозиция Алексинского краеведческого музея
Степняки постоянно напоминали о себе стремительными набегами на южные области страны. Одним из эпизодов этой практически непрерывной степной войны был набег татар на окрестности Алексина летом 1492 года.
«Того же лета, месяца июня в 10, – сообщает летопись под 7000 годом, – приходили татарове ординскиа казаки, в головах приходил Темешом зовут, а с ним 200 и 20 казаков, в Алексин, на волость на Вошань и, пограбив, поидоша назад; и прииде погоня великого князя за ними, Федор Колтовской да Горяин Сидоров, а всех их 60 человек да 4, и учинился им бой в Поли промеж Трудов и Быстрые Сосны; и убиша погони великого князя 40 человек, а татар в том бою убили 60 человек, а иные идучи татарове во Орду ранены на пути изомроша».
Важная деталь – указание на то, что набег совершили «казаки ордынские». Необычайная многозначность этого слова в тогдашнем русском языке не позволяет убедительно восстановить его значение в данном контексте. Скорее всего, речь идет о каких-то изгоях степного сообщества.
Летописец, конечно, не случайно отмечает, что предводителя татар звали Темеш. В летописи вообще нет ничего случайного. И даже любой пустяк имел когда-то свой смысл и значение. В данном случае этот «пустяк» – имя предводителя татар.
Разговорный русский язык всегда отличался непреодолимой склонностью переиначивать чужеземные имена на свой манер, причем обычно – с ироническим или бранным уклоном. Поэтому в летописях Темеш превращается то в Тимиша, то в Темешка. В действительности же его, по-видимому, звали Тениш, что по-татарски означает – «хорошо сложенный, прямой, ровный». Проще говоря, главаря банды звали Красавчик.
Главной добычей степняков в русских землях были пленные. И для Золотой Орды, и для ее исторических наследников – Крымского и Казанского ханств, Большой Орды и Ногайской Орды – работорговля была важнейшим источником доходов.
В эпоху Ивана III татары лишились возможности хозяйничать на Руси. Отныне вместо карательных экспедиций они стали совершать внезапные набеги за «живым товаром». В том случае, если русские войска не успевали преградить путь грабителям, они оставались один на один с беззащитными мирными жителями. И тогда начиналась увлекательная охота на людей.
После одного из удачных набегов крымских татар на русские земли в первой трети XVI века рядовые всадники увели по пять-шесть пленников, а старшие – по 15–20. Потери от большого набега крымского «царевича» Ахмата в 1512 году составили, по некоторым сведениям, более 50 тысяч человек.
Успех набега зависел главным образом от его стремительности и внезапности. Понимая это, грабители шли налегке. Столкновение с московскими войсками не входило в их планы.
Захваченные во время набегов русские пленники поступали на рынки рабов в Нижнем Поволжье. После распада Большой Орды в начале XVI века центр работорговли в Восточной Европе окончательно перемещается в Крым. Говоря о крымских татарах, упомянутый выше литовский автор замечает, что «у них не столько скота, сколько невольников. Ибо они поставляют их и в другие земли. Ведь к ним чередой прибывают корабли из-за Черного моря и из Азии, груженные оружием, одеждой, конями, а уходят от них всегда с невольниками».
Главным перевалочным пунктом сбыта «живого товара» в Турцию и Средиземноморье была Кафа – современная Феодосия.
По подсчетам историков только в первой половине XVII века от 150 до 200 тысяч русских людей было угнано в плен степняками. Такого же порядка цифры можно назвать и для XVI столетия. Более или менее точные данные о численности захваченных татарами русских пленных появляются только во времена царя Алексея Михайловича. Они выглядят весьма внушительно. Так, в 1659 году крымский хан Магмет-Гирей напал на южные уезды Московского государства. В ходе этого опустошительного набега русские потеряли 379 человек убитыми и примерно 25 500 - взятыми в плен.
«Надежда умирает последней». У захваченных в плен русских людей оставались шансы вернуть себе свободу. Во-первых, их могли отбить у татар бросившиеся в погоню за похитителями русские воины. Во-вторых, они могли улучить удобный момент и сбежать. Понятно, что это было нелегко. Татары связывали пленников и даже заковывали их в цепи. Пойманного беглеца ожидали жестокие истязания. Так, одному такому неудачнику, служилому человеку Григорию, татары забили в уши деревянные спицы и бросили умирать в степи.
И все же русские пленники часто решались на побег. Московские власти, как могли, поддерживали это стремление. По Судебнику Ивана III холоп, бежавший из татарского плена, становился свободным человеком.
В-третьих, похищенные татарами русские люди могли надеяться на то, что их выкупят на свободу родственники, друзья или просто соотечественники. Конечно, эту надежду питали только те, кто оставался в руках татар. Что же касается пленников, которых татары продавали в Турцию или другие страны, то их судьба, за редким исключением, была бесповоротной.
Московское правительство постоянно добивалось от степняков возвращения «полоняников». Иногда их предлагали обменять на татар, попавших в плен во время неудачного набега на Русь. Однако даже давний союзник Москвы крымский хан Менгли-Гирей крайне редко уступал этим требованиям.
Существовало несколько способов выкупа (или, как тогда говорили, «окупа») пленных. Чаще всего этим занимались (не без корыстного интереса) подданные московского государя, отправлявшиеся к татарам по дипломатическим или торговым делам. Выкупленные пленные становились холопами своего нового владельца. Примером такого рода служит история одного московского кузнеца. Он попал в плен к татарам, но был выкуплен митрополитом Филиппом (1464–1473) и стал трудиться на митрополичьем дворе.
По возвращении на Русь бывший пленный обретал свободу лишь после того, как возвращал своему благодетелю цену выкупа. В противном случае он оставался его холопом.
Иногда русских пленных выкупали восточные купцы, жившие среди татар. Затем они привозили их на Русь и выставляли здесь на продажу. В случае, если никто не покупал пленника, его уводили обратно в степи.
Бывало и так, что люди, потерявшие своих близких родственников, сами отправлялись разыскивать и выкупать их. Известно, например, что осенью 1545 года в Крым приехала целая партия (55 человек) «покупателей» из пограничных городов на Оке (Одоева и Белева). Все они искали своих близких, уведенных татарами во время набега на эти земли в декабре 1544 года.
Это самоотверженное предприятие едва не закончилось трагически. Несмотря на протесты московского посла в Крыму, хан Сахыб-Гирей приказал схватить русских и обратить их в рабство. Около двух лет они провели в неволе. Наконец эта история дошла до самого Ивана Грозного. Молодой царь действовал решительно. Вернуть своих можно было лишь обменяв их на чужих. Иван приказал схватить всех находившихся тогда в Москве крымских купцов и сослать их в заволжские леса, в Бежецкий Верх. Имущество арестованных было взято на хранение царскими приставами.
Постоянные набеги степняков были своего рода «кровоточащей раной» Московского государству. Оно теряло здесь тысячи своих подданных. Поэтому выкуп пленных постепенно стал рассматриваться в Москве не только как христианский долг, но и как важное государственное дело.
На Стоглавом соборе 1551 года Иван Грозный рассуждал на эту тему как истинный гуманист. «О сем достоит попечение сотворити велие, пленных привозят (татарские купцы) на окуп из орд бояр и боярынь и всяких людей. А иные сами выходят, должни и беспоместны, и здеся окупитися нечим, а никто не окупит. И тех полонеников, мужей и жен, опять возят назад в бесерменство, а и здеся над ними поругаются всякими скверными богомерзкими. Достоит о сем уложити соборне, как тем окуп чинити, а в неверные не отпушати. А которые собою вышли, о тех устрой учинити же по достоянию, елико вместимо, чтобы были в покои и без слез».
Иван Грозный распорядился выкупать всех пленных, которых татары готовы продать. Однако такое великодушие оборачивалось непомерными расходами. Ведь каждый пленник оценивался работорговцем индивидуально, в зависимости от его личного состояния и социального положения. В середине XVI века цены на этом рынке колебались от 40 до 600 рублей за человека.
Финансовые трудности преодолевались несколькими путями. Во-первых, в 1551 году был введен особый налог – «полоняничные деньги». Этот налог был возложен на все податное население страны. Его размер менялся в зависимости от того, сколько денег потратила казна на выкуп пленных. Во-вторых, при рассмотрении вопроса о выкупе за казенный счет тех или иных пленников принимались во внимание обстоятельства их пленения. Царь запрещал платить за тех, кто оказался в плену по собственной беспечности. К ним относились, например, сельские жители, которые, будучи предупреждены о возможном набеге татар, не пожелали укрыться в стенах ближайшего города.
При выкупе попавших в плен воинов предварительно старались узнать, не был ли он трусом или перебежчиком.
Большие деньги, гулявшие на «рынке пленных», привлекали сюда разного рода жуликов и негодяев. Первые, сговорившись со знакомыми татарами, устраивали фиктивное «пленение» людей. Получив выкуп за мнимых «пленников», мошенники делили его между собой. Вторые действовали куда более жестоко. Они похищали людей для продажи их в рабство. Конечной целью похитителя («головного татя») была продажа своей жертвы за пределы страны – главным образом крымским или казанским татарам.
10 июня 1492 года вся православная Русь отмечала праздник Троицы. Вероятно, татары приурочили свой набег именно к этому дню. Известно, что иногда татары предлагали русским пленным свободу, если они укажут им цель для удачного набега.
Расчет был прост и точен. На праздник жители разбросанных тут и там маленьких деревень собирались на службу в свой приходский храм. Здесь их можно было, не теряя времени на поиски, захватить всех вместе. Конечно, двух сотен грабителей было слишком мало для штурма Алексина. Да и задачи такой они перед собой не ставили. Степняки нагрянули «на волость на Вошань». Центром волости было село Вашана, расположенное в верхнем течении речки Вашаны (правого притока Оки) примерно в 35 километрах к юго-востоку от Алексина.
Узнав о набеге, служилые люди великого князя Федор Колтовский и Горяин Сидоров наспех собрали отряд и кинулись в погоню. Их не смутило то, что под началом у них оказалось всего лишь 64 человека, а численность противника была гораздо больше. Кто были эти храбрые воины, повторившие подвиг легендарного рязанского воеводы Евпатия Коловрата? Летописи не называют их чинов и званий. Их имена не встречаются и среди «генералитета» тогдашней российской армии. Несколько десятилетий спустя Колтовские «числились дворянами Коломенского уезда и в служебном отношении стояли очень невысоко, изредка дослуживаясь до низшего воеводского чина».
Между тем татары уже успели уйти далеко. Однако для опытных пограничников не составляло труда проследить их путь по конному следу. Бешеная скачка с переменой лошадей продолжалась несколько дней. Преследователям пришлось пересечь с севера на юг всю современную Тульскую и Орловскую области. Наконец они догнали грабителей неподалеку от впадения речки Труды в Быструю Сосну. Отсюда расстояние до Алексина по прямой линии составляет около 250 километров.
Только здесь, увидев противника вблизи, Колтовский и Сидоров узнали истинное соотношение сил. На каждого бойца их отряда приходилось более чем по три ордынца. Впрочем, у русских было преимущество внезапности.
В яростной схватке из 64 русских воинов погибли 40. Остальные, судя по всему, были ранены или взяты в плен. Однако летописец не хочет прямо говорить о неудаче геройского рейда. Он отмечает другое: в бою было убито 60 татар, а те ордынцы, Которые были ранены, умерли по пути в Орду.
Летописец не случайно столь детально описывает этот, хотя и героический, но достаточно мелкий по своим масштабам и не слишком удачный для русских эпизод степной войны. Очевидно, в Москве о нем тогда много говорили.
Опустошение татарами окрестностей Алексина I стало возможным из-за сбоев в работе сторожевой службы. Для своевременного оповещения о приближении татар в степи должны были постоянно находить небольшие разведывательные отряды – «сторожи» и «подъезды».
Во времена Ивана Грозного эта система получила правильную организацию, а сами пограничники называться «казаками». Однако многое, как всегда, зависело от деловитости и предусмотрительности местных властей. Царь Михаил Федорович в 1623 году так отчитывал одного из своих нерасторопных воевод:
«И ты дурак безумной, худой воеводишка! Пишешь к нам, что татарове к Сапожку приходят и людей побивают... а про то к нам подлинно не пишешь, в татарский приход сторожи у тебя и подъезды были ль?».
В ситуации 1492 года проблема охраны «берега» (как называли тогда границу по Оке) усложнялась тем, что московские «сторожи», выдвигаясь в Дикое Поле, должны были проезжать через окрестности Мценска и Новосиля. Здесь правили наместники великого князя Литовского. В условиях той необъявленной войны, которую начал Иван III против Казимира, они со своей стороны «производили нападения на московские сторожевые посты, выдвинутые далеко в степь» (86, 265). Сбивая эти посты, литовцы давали татарам возможность незаметно подойти к московской границе.
Иван III хорошо знал о существовании этой проблемы. Набег «ордынских казаков» на Алексин дал ему хороший повод, чтобы приступить к ее радикальному решению. Государь немедля отправил на Мценск своего рода «карательную экспедицию». Внешнеполитическая ситуация благоприятствовала походу. В июне 1492 года умер король Казимир IV. Занятая вопросами престолонаследия, польская и литовская знать ослабила внимание к действиям Москвы.
«Того же лета (1492), месяца августа, послал князь велики Иван Васильевичь воеводу своего князя Феодора Телепня Оболенского с силою ратною на город Мченеск, за их неправду; и город Мченеск взяша, и землю повоеваша, и воеводу их Бориса Семенова сына Александрова изымаша и иных многых, и приведоша их на Москву».
Захватив Мценск, Иван III посадил там своих воевод. Таким образом, южная граница Московской Руси в этом районе отодвигалась на добрую сотню верст к югу от Оки. Ее форпостами становились Мценск и Новосиль.
Со временем московская граница уйдет далеко на юг. Алексин станет тихим провинциальным городком в глубоком тылу. Но все это будет потом, спустя некоторое время...
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
История России XX век, том I под ред. А.Б. Зубова