Поэзия 21⁠⁠

Здравствуйте) Иногда я пишу коротенькие рассказы о всяком, один из них на ваш суд:) Большое спасибо, если кому-то понравится. Фото котика внутри:)

Небольшая толпа странного вида девочек, пара-тройка мальчиков, малоотличимых от девочек, все тощие, джинсы подвернуты, лица одухотворены; сразу видно - тут ни какая-то там вечериночка с танцульками, а серьезное мероприятие для тех, кто шарит и чья душевная организация достаточно тонка. 40 метров бара с трудом вмещают всех желающих вкусить мёд поэзии, две с половиной лампочки пытаются создать творческий полумрак, какие-то люди носятся и вроде что-то организовывают. На полу сцены сидит кто-то неопределенного пола, голова опущена, длинные сальные волосы закрывают лицо. Раздаются звуки грустной пианинки, нечто встает с пола, берет микрофон и начинает вещать. Стихи. С придыханием, вскрикиваниями фальцетом в особо эмоциональных местах, размахиванием руками. Стихи о том, что кругом боль и тлен, сам поэт изнутри выжжен в свои 17, жизнь повидал, ничем его не пронять, а так хотелось бы хоть че-то чувствовать и всё такое. Поэт затихает, затихает грустная пианинки.

Ненадолго.

На сцене появляется анарексичная девица в балахоне до колен. Пианинка вновь взрывается тоской, поэтесса заламывает руки, растягивает гласные и оказывается, что она вся такая циничная, жесткая очень, такой ее сделали подлые все, особенно он, но душа у неё - аленькай цветочек. Замолкает девица, замолкает пианинка, раздаются не особо бурные овации, девица уходит дострадывать за сцену.

Выходит хэдлайнер шоу. Пианинка начинант грустить со значимостью момента. Хэдлайнер набирает в голос пронзительности и спрашивает у зала, видели ли они, как умирают киты. В зале все видели, все знают, кивают многозначительно, хлопают.

Аплодисменты, фарфоровый профиль поэта мерцает в свете того, что исполняет обязанности софитов. В стихах все больше безысходности, атмосфера всё более душераздирающая.

-Пиздец, пойдём выпьем.- говорит Тёма.

И мы ушли.