Мемуары моего прадеда. Часть 9. Важнейшее событие в жизни и "Задача - взять Ляпичев и Логовский!"
Пост не форматный, Прошу отнестись с пониманием.
Часть 1. http://pikabu.ru/story/memuaryi_moego_pradeda_chast_1_detstv...
Часть 8. http://pikabu.ru/story/memuaryi_moego_pradeda_chast_8_stalin...
Продолжение:
Часть 9. Важнейшее событие в жизни и "Задача - взять Ляпичев и Логовский!"
Потеряв танки, остатки полка, совершив марш через станицу Пролетарская, остановились в г. Новочеркасске, где произошло событие, очень важное для меня, для всей моей последующей жизни: я встретил свою любовь. Я познал это прекрасное, на словах необъятное чувство, и, к моей радости, оно не покидает меня до сих пор.
Как все это произошло?
Прибыв в Новочеркасск, полк разместился на одной из его окраин. Я со своими связистами расположился в большой комнате одной из квартир и ушел в штаб полка, поручив своему ординарцу подыскать мне комнату, что он и сделал. И вот он ведет меня на улицу Комитетскую, 57, поднимаемся на второй этаж. Открывается дверь, и я увидел ее - красивую, кучерявую, с задорным и в то же время удивленным взглядом и удивительно нежным голосом, предлагающим проходить...
Кто не верит в любовь с первого взгляда? Чепуха это! Стоило только взглянуть на нее, и я уже готов был драться, стреляться за нее, защищать ее, носить на руках ее... Меня так сильно захватило это чувство, что я даже испугался его, растерялся и поэтому вскоре под каким-то предлогом, очевидно, не очень вразумительным, покинул квартиру. Однако уже на следующий день я опять на Комитетской! Немного освоился, познакомился с будущей тещей - Зиновией Яновной, с сыном Борисом - симпатичным малышом, поговорил с моей желанной (домашние звали ее Яной) и опять под предлогом службы ушел. А сам думаю: "Вот так квартирант!" Яна, провожая меня, стала в дверях и вопросительно посмотрела на меня... Тут ух я не растерялся и прямо ей сказал: "Будьте моей женой!?"
Видно, Яна увидела в моих глазах искренность моих чувств и признания. От поцелуя я малость опьянел... В общем, все это было прекрасно и естественно и не объяснимо словами.
Зиновия Яновна работала в Новочеркасском театре заместителем директора. Она принесла мне билеты на "Хозяйку Гостиницы", я пригласил Яну и мы пошли в театр. Во время спектакля я больше смотрел на мою прелестную хозяйку, а не на сцену, не на "хозяйку гостиницы".
Время пребывания полка в Новочеркасске почему-то прошло очень быстро, и полк готовился к выезду. Зарегистрировать брак мы не успели. Однако в скором времени мне удалось опять приехать в Новочеркасск. Мы зарегистрировали брак, оформили усыновление Бориса (он встретил меня уже как отца). Мы были счастливы. Однако я первое время все видел в розовом цвете и не понял сразу, что у меня теперь есть и обязанности в отношении семьи.
Война продолжалась. В полк прибыли танки и другая техника. Провели несколько боев. Полк получил приказ овладеть населенным пунктом Ляпичев и железнодорожной станцией Логовской с целью не допустить переброски войск противника в сторону Сталинграда.
Батальоны уже двинулись на исходные позиции, а подполковник Черный задержался в штабе и, чтобы быстрее догнать батальоны, решил сократить путь, своим танком пошел напрямик через непроверенный мостик и... подорвался на мине. Через открытый люк его выбросило взрывной волной, и вскоре все его тело стало сине-черным, но он остался живым. Его отправили в полевой госпиталь.
Правильно говорят, что судьба играет человеком! Ведь я давно просил подполковника Черного взять меня в его танк и в бою помочь ему в управлении подразделениями. Черный согласился, однако на этот раз, в связи с тем, что он опаздывал, сказал мне, что поедешь со мной в следующий раз. Значит, мне не суждено было погибнуть!
Заместитель командира полка майор Нечаев в это время выполнял задание в тылу. Командование полком принял на себя комиссар полка Синкевич - смелый, волевой, всеми уважаемый.
После жестоких, кровопролитных боев за населенный пункт Ляпичев полк остановился на ночлег с тем, чтобы на следующий день атаковать железнодорожную станцию Логовскую. Помню, я ночью проснулся. В хате на полу спали уставшие танкисты. За столом при свете коптилки сидел комиссар Синкевич. Я пробирался к двери осторожно, чтобы не наступить на спящих. Синкевич позвал меня и говорит: "Посиди со мной, что-то тяжело на душе". Я тогда и предположить не мог, что это было предчувствие скорой гибели. Вскоре к нам подсел еще один офицер. Так за столом мы и проговорили до утра.
Утром Синкевич преобразился, куда делось ночное настроение! Он построил личный состав полка, напомнил об успешных действиях полка, танковых экипажей в предыдущем бою, отметил особо отличившихся, напомнил, что мы ведем бой за правое дело, за освобождение нашей священной земли от фашистских захватчиков… В общем, он произнес такую зажигательную речь, так воодушевлял воинов на подвиг, что даже дрожь прошла по телу!
Четко поставив задачу, комиссар Синкевич повел полк в бой на Логовский. Логовский был сильно укреплен немцами, опоясан глубоким противотанковым рвом; только узкий проход был оставлен напротив нашего левого фланга, но и он был пристрелян артиллерийским огнем противника.
Сходу овладеть Логовским не удалось, завязался огневой бой. Тогда Синкевич решил несколькими танками на больших скоростях прорваться через узкий проход в Логовский, обеспечив тем самым продвижение всего полка. По сигналу танки ринулись в узкий проход. Синкевич был впереди, но на его танк обрушилась такая масса огня, что танк разорвало и охватило пламенем. Таким образом, и эта попытка овладеть Логовским не удалась.
Я со своими связистами находился за боевыми порядками танков в машине, закопанной наполовину в землю. Вдруг на броневичке подъезжает ко мне начальник штаба полка капитан Константинов и говорит! "Я еду в штаб корпуса за подкреплением и доложить обстановку, а Вы принимайте на себя командование полком. Задача - взять Логовский!" Я попытался возразить, напомнил, что я связист, не смогу командовать полком... Константинов повторил приказ и уехал. Я ползком добрался до ближайшего танка (справа от железной дороги вели огонь немецкие автоматчики), собрал командиров, объявил, что оставлен старшим в полку, ознакомил их с поставленной задачей и попросил каждого командира доложить свои соображения.
Мне понравился план одного командира танкового взвода. Он предложил оставить недалеко от прохода несколько танков, а остальными демонстрировать обход Логовского справа. Когда немец сосредоточит огонь на наш правый фланг, оставленные вблизи прохода танки врываются в Логовский.
Я одобрил этот план, уточнил, с какими танками я остаюсь у прохода, и приказал, чтобы все танки, участвующие в обходном маневре, справа вели непрерывный огонь из орудий и пулеметов по противнику, видя или не видя целей. Как только танки пошли в обход станции справа, ведя сильный огонь, я заметил со своего танка, как немцы стали перетягивать свои огневые средства на атакуемый фланг. Я со своим танком ворвался в Логовский, за мной еще два танка, огнем и гусеницами стали подавлять огневые точки врага. Танкисты сражались отчаянно, мстя фашистам за своего любимого комиссара. Немцы не выдержали, стали поспешно отходить в лес в излучине Дона. Мне с трудом удалось остановить танкистов на противоположной окраине станции. А остановиться и закрепиться надо было, так как танков у нас осталось немного, противник мог оправиться и в любое время выбить нас из Логовского. Правда, я раз-решил огнем танковых пушек разрушить наблюдательный пункт немцев на виднеющейся вдали церкви. После этого дал команду оказать помощь раненым, выбрать выгодные позиции для танков и замаскировать их, выкопать щели для личного состава. Это очень помогло, так как вскоре немецкая авиация сильно отбомбила по нашим позициям.
Возле разбитого и сгоревшего танка комиссара Синкевича мы нашли его руку с красивыми трофейными часами (по этим часам мы и узнали его останки). Танкисты здесь же похоронили эту руку и сделали небольшую надпись на столбике.
В одной из хат сижу, закусываю. Вдруг открывается дверь и входит командир 60-й бригады нашего корпуса. Я обрисовал обстановку, сказал, сколько осталось танков, их огневые позиции. Предложил отобедать со мной, но командир бригады, поблагодарив, отказался, пошел ставить задачу личному составу бригады.
За этот бой начальник штаба полка, по моему настоянию, представил командира танкового взвода, предложившего план атаки, к награде - ордену Богдана Хмельницкого. Меня наградили орденом Красной Звезды с формулировкой "За хорошую организацию связи при овладении Логовским". Начальник штаба Константинов был награжден орденом Красного Знамени. Позже, когда мы получили награды, танкисты были возмущены тем, что Константинов, непосредственно не участвуя в бою за Логовский, получил орден. Об этом рассказали заместителю командира полка майору Нечаеву, который в присутствии всех танкистов пристыдил Константинова. Но Константинов был не из тех, чтобы смутиться и признать несправедливость.
В последних боях на этом направлении наш полк потерял еще несколько танков. Помню, под вечер, уже садилось солнце, мы вытянулись в колонну на улице небольшой деревушки. Вдруг заметили до десятка немецких самолетов, летящих в нашем направлении.
Все бросились в укрытие, кто забрался под танк, кто - в огороды. Несколько человек полезли в погреб на огороде, я тоже хотел укрыться в погребе, но вижу - не успеть. Тогда в несколько прыжков оказался в ближайшей мелкой воронке от снаряда, свернулся калачиком ожидая своей участи. Вот вдалеке разрывается бомба, вторая ближе, третья – чуть ли не в меня, четвертая - дальше... и самолеты полетели дальше, очевидно, на аэродром. Я встал, отряхнулся, осмотрелся и вижу - вместо погреба, в который я не успел спрятаться - огромная воронка. И я подумал: "Опять повезло!".
Оставшиеся в живых привели себя в порядок, перевязали раненых, заменили убитых механиков-водителей и полк тронулся совершать марш и выполнять поставленные старшим штабом задачи.