Конечная История. Фрагменты. Часть 2.⁠⁠

Возможно, стоило сразу постить сюда, но лучше поздно, чем никогда.

Предыдущая часть:
http://pikabu.ru/story/konechnaya_istoriya_fragmentyi_chast_...

Дальнейшее повествование о пребывании Страдамуса в Ветрограде мне, к сожалению, очень не нравится, поэтому опустим его до яростного востребования. Все равно у нас тут только фрагменты.

Конечная История. Утраченные Главы. Чумной Жрец.

Безумцы были всегда. Двинутые, помешанные, умалишенные — называйте их, как хотите. Они чудили незаметно, масштабно или не чудили вовсе. Их руками и воспален­ным сознанием творилась история. В любом приличном городе найдется свой сумасшед­ший. Их можно любить, ненавидеть, опасаться, выискивать или желать потерять навеки и не встречать более никогда. Они все равно будут либо буйными, либо тихими, и никаки­ми усилиями того не изменить. Врачи предпочитают иметь дело с буйными, мол, их про­ще лечить, однако практика показывает, что нервотрепка в любом случае будет одинако­вая, так что разницы никакой. На Фенроте же, где не было ни смирительных рубашек, ни домов с желтыми стенами и решетками на окнах, так сказать, в цивилизованном обще­стве без психиатров, но с психами, в данном конкретном плане было абсолютно все равно. Нет, кончено, без хоть каких-то регуляторов ничего не могло существовать, так что все интересные личности, в том числе и умалишенные, находились в юрисдикции самой цивилизованной и гуманной инквизиции, какая хозяйствовала на Фенроте до образования Империи. К сожалению, та личность, с какой нам в скорейшем времени предстоит познакомиться, относилась к разряду особо интересных, так что без добра и гуманизма не обошлось...

Огромная бледная луна взошла над Фенротом этой ночью. Ее холодный волшебный свет заливал землю. По затянутому таинственной туманной пеленой, веющей загадками и суеверными ужасами, кладбищу брел некто. Его серый плащ, на котором при должном желании можно было разглядеть грязь, принадлежащую каждому местному оврагу, воло­чился по земле, увлекая за собой пыль кладбищенских тропинок и туманные клубы. Зажав в костлявом кулаке ржавое кольцо с подвешенным фонарем, он освещал свой путь. Оглядываясь и зыркая своими огромными зелеными глазами по сторонам, загадочный путник насвистывал какую-то незамысловатую мелодию и даже иногда тихо припевал: «...наше счастье, что мы не живые...»

Свет фонаря коснулся обгрызанного ветрами и временем гранитного камня, на кото­ром было неаккуратно, корявыми пляшущими буквами выбито: «София Л** чумные года второго века от Начала». Неизвестный остановился у камня и, прочтя надпись, торже­ствующе воскликнул, спугнув тем самым двух старых воронов, сидевших на крестах по соседству.

-- Нашел! О счастье!

Он опустил фонарь на землю, под полой мантии скользнул черенок с опаской скры­ваемой до этого лопаты, и, нашептывая себя под нос что-то наподобие: «скоро, совсем скоро, Великая...» - он принялся рыть...

II

Невероятное! Неслыханное! Совершенно немыслимое происшествие! Передвижную выставку ювелирных изделий, направляющуюся из северного герцогства Браунглиф в Юго-Западные пределы в рамках программы по культурному обмену, на полпути, в го­родке Лизербург, ограбили самым дерзким образом! Средь бела дня, при толпе ничего не заметивших и не упомнивших зевак, на глазах у неусыпно бдящей стражи — все равно преступников не смогли ни заметить, ни приметить, ни догнать, ни даже запомнить хоть какие-нибудь приметы. Единственное, в чем были уверенны даже всегда ошибающиеся болваны из Тайной полиции, грабителей было двое. Конечно, при таких обстоятельствах, когда ни один из сотни свидетелей не может дать никаких показаний и ни один олух не соглашается взять вину на себя, дело можно было бы и замять, пока никто не видит, но не в этот раз. Ведь украли не абы что! Не алмазные подвески герцогини Бугурильской, не трехкилограммовый кусок золота, в котором этакий ценитель углядел отпечатавшийся лик творца, и даже не рубиновый кулон, принадлежавший лет четыреста назад какому-то монаху ордена серебряного бурундучка. Да если бы похитили неудавшийся дубликат королевской короны — шуму было бы меньше! Но нет — самым наглым образом умыкнули крошечный не ограненный изумруд, названный в простом народе Паучьим Глазом, вся ценность которого, по оценкам известнейших ювелиров, была чисто исторической. Пользу, которую он приносил бюджету государства, можно вполне сравнить с попыткой амебы своими ложноножками оторвать от кактуса кусочек. То есть, говоря простыми словами, значимость была немыслимой и не подлежала никакой оценке. А поскольку оценить все возможные потери так и не смогли ведущие экономисты всех восемнадцати королевств, порешили все быстро: как украли — никто не видел, кто украл — никто не знает, где искать — даже не догадываются, так что ну его в болото! Про камушек благополучно забыли и даже никого не посадили...

Вся историческая значимость Паучьего Глаза, с трудом замеченная под лупой лучшими ювелирами, заключалась в следующем. Согласно древней городской легенде, в самый разгар чумных годов, в нетронутый болезнью город, названия которого не упомнит ни один краевед, откуда-то с юга приползла здоровая крыса — разносчица заразы. Что было дальше — об этом историки и местные старушки еще очень и долго спорили и спорят. Но суть в том, что каким-то образом крыса заглотнула этот самый камень, с криком «Какая гадость!» выброшенный чьей-то несостоявшейся невестой. Нетрудно сообразить — крыса издохла в страшных мучениях из-за застрявшего в пищеводе изумруда. Город был спасен от чумы, а камень спустя лет сто нашли и не выбросили только потому, что мимо проходил знающий эту глупую легенду человек и ему поверили.

III

«Господа! Товарищи! Дорогие сограждане! Доколе это можно терпеть? Сколько бу­дет продолжаться этот произвол? Только стоит герцогу Филентрийскому откликнутся от на зов пресвятого протектора нашего лорда Боля и увести свою дружину на бой с жадными до наших земель Северо-Восточными упырями с их богомерзким главарем — графом Колело, как сразу же борон де Буль-Буль, которому давеча наш дорогой герцог навешал оплеух, приводит своих прихвостней в наши цветущие села для бесчинств и на­силия! Пока гонец с депешей мчится на всех парах к окраинам Транзипуля, где уже кото­рый раз наш обожаемый герцог собственноручно избавляет лик Фенрота от людей графа Колело, этот мерзкий и подлый де Буль-Буль разносит наши деревни, угоняет скот и на­ших женщин к себе, в загибающиеся от смрада западные уделы. Терпение на исходе, господа! Позавчера у меня за чашкой чая был разговор с представителем Южных Преде­лов, прославленным маркизом Бирококко, в прошлом году остановившим вторжение вар­варов-миликийцев. Так представьте себе! У них то же самое происходит! Только какой-нибудь высокоблагородный граф изволит оставить на денек свои процветающие земли, как на них всею толпою наваливаются вечно точащие зубы соседи! Это немыслимо! Нет, господа, так жить нельзя! Есть три варианта, и все плохие. Первый: перебить всех этих грабителей и насильников — на их место придут новые, так что мир и спокойствие будут недолгими. Второй: стиснуть зубы и ждать — но терпения больше нет! Третий: объединить всех и вся! От Восточных Земель до Западных, от Северных Пределов до самого Южного моря и дальше. Если у всех все будет общее, а во главе будет стоять единоличный правитель, все эти злодеяния бесчисленных соседей закончатся. Это лучший вариант! Создадим единую Империю и посадим на трон выбранного всем миром государя, не сомневаюсь даже, что им будет наш благословенный герцог Филентройский или лорд Боль, и наступит счастье на землях наших. Кто-то скажет, что, мол, маги не одобрят, что они предрекали конец света, если все графства, баронства и пределы Фенрота объединятся. Ерунда! Не будет ничего страшнее, чем сегодняшнее ежедневное кровопролитие. Как можно слушать этих магов? Они только и делают, что читают и пишут непонятные и бессмысленные книжки да превращают воду в вино и обратно. Покажите мне хотя бы одного мага, предложившего или сделавшего что-то полезное? Что они сделали для простого люда Фенрота? Ничего. Все их маломальски значимые достижения применяются исключительно для военных нужд. Зачем нам все это, если никто ни с кем не будет воевать? К черту этих магов, господа! Слава будущей Империи и ура процветанию!»

Такое обращение наместника Ивердийского, графа Коло, занимало всю первую страницу ежедневной газеты двадцать второго апреля 978г. от Начала.

-- Удивительный болван этот граф Коло! - не сдержался Страдамус Магнезинн, дочитав обращение до конца и бросив газету в камин. - Это же сколько денег он потратил на подобную глупость?! Поразительно!

-- Что это вы так громко возмущаетесь, господин Магнезинн? - в алхимический кабинет заглянула блестящая лысая голова заведующего лабораторией прикладного чародейства, господина Болокомуса.

-- Ты только представь, Филициус! Граф Коло совсем лишился рассудка! - Страдамус поднялся и выдвинул из угла большое кресло. - Не стой в дверях.

Низенький, кругленький господин Болокомус протиснулся в кабинет и завалился в кресло.

-- Только подумай, Филициус! Ему захотелось единую Империи устроить! - Страдамус принялся нервно расхаживать из угла в угол, Болокомус внимательно следил за ним своими узкими подслеповатыми глазками.

-- Успокойтесь, господин Магнезинн, - попытался заведующий лабораторией немножко разрядить обстановку. - Мало ли что придет в голову дураку! Кто его послушает?

-- В том-то и беда, в том-то и беда, - Страдамус остановил свой взгляд на бурлящей сиреневой колбочке, над которой поднимались розовые пузырьки. - Когда у дурака есть деньги, его будут слушать, а если у дурака деньги большие, то его впридачу еще и услышат! Граф Коло — дурак с огромными деньгами!

-- Ну, будет Империя, нам-то что с этого?

-- Ха! Я не против единой Империи, пусть будет. Но граф Коло абсолютный болван! Он не думает о последствиях вообще и не собирается прислушиваться к мнениям тех, кто явно мудрее его. На все Центральные земли и прилежащее к ним герцогство Филентрийское он заявляет, что маги не сделали ничего полезного и будут не нужны будущей Империи! Не удивлюсь, если он не поскупился и это заявление прогремело на весь Фенрот.

-- Ваше возмущение понятно, господин Магнезинн, - Болокомус нацепил очки — сквозь толстенные собирающие линзы его глаза стали невероятно огромными. - Но я все равно не вижу проблемы?

-- Проблема в том, что становление любой Империи сопровождается реками людской крови, это предсказал еще Люмвалий Первый. - эти слова Страдамус произносил удивительно спокойно, судя по всему запал возмущенной критики у него догорел и пришло время конструктивного осуждения и холодной констатации фактов. Примечательно, но этот великий волшебник, который способен искренне посмеяться над любой выходкой студентов волшебной академии да и сам время от времени не прочь подшутить над кем-нибудь, становился необычайно холодным и рассудительным, даже бесчувственным, когда дело доходило до событий ужасающих по своему масштабу и содержанию. - Будет необходимое насилие, и люди, для которых, по словам графа Коло, мы ничего не сделали, обязательно обратятся за помощью. А ты сам знаешь, мы не сможем отказать. Страшные вещи будут происходить. Власть, которая встанет во главе образующейся Империи, потребует, чтобы мы отступили. Тогда осуществиться страшное пророчество Люмвалия Второго.

-- Да-м... - выдохнул Болокомус, смотрящий, не отрываясь, на господина Магнезинна. - Бунт Волшебников Девяти — не самая радужная перспектива. И что же Вы предлагаете?

-- Я завтра же вечером отправлюсь к графу Коло и попытаюсь развеять тучи, затянувшие его разум.

-- Да-м... - Болокомус сполз с кресла и, покачиваясь направился к двери. - Возьмите с собой настойку Дездрапониса и... - у самой двери он обернулся (о, как же неописуемо смешно выглядел заведующий лабораторией прикладного чародейства, когда забывал снять свои очки) - Да! Чуть не забыл! Я же как раз к Вам шел, чтобы сказать. Студенты Первого Круга уже ждут Вас на третьем этаже в Зале Молний. Там сейчас легкие грозовые тучки, как вы любите.

-- Да, спасибо... - Страдамус отвлекся от сиреневой колбочки, на которую он глядел последние три минуты, почти не моргая. - Я через минуту к ним перемещусь... Дездрапонис это хорошо... Я как-то не подумал... Он поможет... Еще раз спасибо, Филициус.

IV

Города на Фенроте — крупные центры уделов (остальные населенные пункты от силы могли называться большими деревнями), в них всегда кипела жизнь. Ремесленники трудились, торговцы торговали, бездельники и те, у кого временно свободный график, ве­село трепались и чесали языками на рынках и базарах, вовлекая в свое расшатывание воздуха, не желающих оставаться в стороне и скучать, продавцов и тем самым давая шанс мелким уличным воришкам попытать счастье под остающимися без присмотра прилавками. Так на центральном рынке Меритрополя, центе герцогства Филентрийского, а также еще в десятке городов - центров приграничных герцогств и уделов — шли этим днем жаркие обсуждения всех сплетен Центральных Земель.

Так в мясных павильонах можно было подслушать подобный разговор:

-- Слыхали новость? Граф Пифп на магический порошок подсели!

-- Да враки все это...

-- Хошь, голову на отсечение дам? Сам видел! Они его каждый день носом вдыхают. Берут миску с порошком и носом в нее! Чем хошь поклянусь!

-- Та это все знают... То же мне... То табак заморский.

-- Врешь! Не табак это! Где вы табак видели такой — его в правую ноздрю вдыхаешь, а из левой пар сиреневый валит? Я мимо усадьбы графа гулял. Они наверху сидели, пе­ред окошком. Я все как на ладони видел! Мисочку подносят, щурятся, отводят — и все вокруг сиреневым становится.

-- Знаем мы, как ты гуляешь! В погреб винный залезешь, а потом через два часа — гулять тащишься!

-- Ей-богу! Трезвый был! Как на ладони... Чем хошь поклянусь...

У рядов с разновсяческими тканями и одеждами обсуждали новый наряд маркиза Ололо. Наместник в Урюкском уделе, знаменитый модник всех Центральных и Южных Земель, неделю назад прибыл на бал к герцогине Ойе в синем бархатном наряде. «Мар­киз Ололо нынче в синем изволят!», «О! Синий будет в моде», «Я истратил последние за­пасы синей краски! Краситель! Полцарства, если б были, отдал бы за краситель!» - то и дело разносилось по рядам.

В узких закоулках, за дальними столиками таверн, дабы не вызывать всякие нехо­рошие настроения и портить настроения тем, у кого оно еще не испорчено, во­оружившись кружками пива или чего покрепче, обсуждали всякие тревожные странности и спорные заявления мелких и крупных политических деятелей.

-- Иду я, значит, так... По этой самой, Поганенькой улочке... там еще всегда наемники лорда Утера трутся. Иду, по сторонам украдкой поглядываю. Вдруг вижу: идет такая вся, в черном закутанная, говорят, на Востоке так ходят. Идет, по виду красавица-принцесса. Я ближе подошел, хотел с боку заглянуть, авось, действительно. Тут она как повернется ко мне, глазами как зыркнет! Один зеленый, другой красный, и оба светятся! Да еще и рожа вся бинтами перемотанная! Я так перепугался, что твердо решил больше не пить по понедельникам. А тут еще мне по спине чем-то очень больно прилетело, что аж скрючи­ло. Разогнулся — это страшилище уже вперед утопала, а за ней старик тоже весь черный и с палкой. Это он ею, гад, меня огрел. Думаю, да ну их к черту, уродов цирковых. А за ними еще две здоровенные крысы бегут. Однозначно, черти это были, в их самом гнусном виде...

-- Да... Пить точно надо меньше...

-- Мудрый, очень мудрый вывод! Надо отметить...