Фюрер⁠⁠

Учился я тогда в одиннадцатом классе обычной московской гимназии. Учился неплохо, хотя мог бы и лучше. Но от природы я ленив: зачем лезть из кожи вон ради идеальных результатов, когда можно совершенно не напрягаться и при этом неплохо держаться на плаву? Справедливости ради стоит сказать, что через пару лет такая жизненная позиция сыграла со мной очень злую шутку.
Но не об этом сейчас речь. Учиться мне было откровенно скучно. Все одноклассники бегали как ошпаренные, стремясь как можно лучше подготовиться к итоговым экзаменам. Меня эта лихорадка не затронула. Я не велся на рассказы учителей про "страшный ЕГЭ, который никто не сдаст", ибо адекватно оценивал как сам экзамен, так и свои силы.
Особенно стращала нас преподавательница русского языка, Татьяна Николаевна. Она сама боялась ЕГЭ, как, впрочем, и всего вокруг: учеников, других преподавателей, руководящего состава школы. В общем, пугливая была тетка. Поэтому каждый урок русского языка проходил за написанием пробных вариантов этого злосчастного экзамена.
Эти пробные варианты я решал легко и быстро. Но это было так нудно: однотипные задания, сочинения по шаблону... А больше всего в жизни, наряду с общественным транспортом и рыбными блюдами, я ненавижу скучать. Вот я и придумал себе развлечение.
Точнее, развлечение придумалось само собой, совершенно случайно. Однажды в пробном экзаменационном сочинении на тему, как-то связанную с творчеством в жизни человека (сейчас точно уже и не вспомню), я совершенно не к месту упомянул Адольфа Гитлера. Просто вспомнил, что он в молодости рисовал неплохие картины, и решил об этом написать. Написал, сдал сочинение и забыл об этом. Ровно до следующего урока русского языка.
На следующий день, войдя в кабинет, как всегда с опозданием (первая школьная любовь и сопутствующие ей поцелуи в укромных уголках не очень способствуют своевременному появлению на уроке), я хотел быстро прошмыгнуть за парту и приготовиться к очередным сорока минутам смертной скуки, но застыл под тяжелым взглядом Татьяны Николаевны. Она давно уже не ругала меня за опоздания и вообще хорошо ко мне относилась. Поэтому я сразу заподозрил что-то неладное.
- Саша - произнесла она мое имя с таким укором, будто собиралась обвинить меня как минимум в поджоге школы. Я удивленно поднял бровь и стал вспоминать, что же я мог сделать не так.
- Такие сочинения писать нельзя!
Тут я удивился еще больше. За все годы моей школьной жизни ни один преподаватель ни разу не сказал ничего плохого о моих сочинениях. Наоборот, их всегда ставили в пример всему классу, чем я втайне очень гордился.
- А что с ним не так? - спросил я в полной уверенности, что это какая-то ошибка.
- Там Гитлер! - сказала Татьяна Николаевна с таким неподдельным ужасом в голосе, будто Адольф вживую сошел со страниц моего сочинения и принялся разжигать свои адские печи прямо в кабинете русского языка. В классе раздались приглушенные смешки.
- Да, я его упомянул.
- Но так нельзя делать! Ты понимаешь, что комиссия не примет такое сочинение?
- Почему? Оно соответствует всем критериям. Я писал по плану, который вы же нам и дали!
- Но Гитлер - это... Неэтично!
И опять я удивился. Я написал о нем даже не как о кровавом диктаторе, а всего лишь как о противоречивой исторической фигуре с возможным нераскрытым творческим потенциалом. Хотя, может, в этом и есть проблема и его можно описывать только как демона, повинного в миллионах смертей?..
- Татьяна Николаевна, насколько я помню, этичности нет в списке экзаменационных требований к сочинению.
- И всё равно такое сочинение не примут! - категорично заявила она.
Я не стал спорить и тихо сел за парту. Но я был огорчен несправедливостью и жаждал мести. В моей голове зародился план, исполнение которого неплохо меня развлекало весь оставшийся учебный год.
Дело в том, что я решил писать про вождя Третьего Рейха абсолютно во всех сочинениях. И понеслось...
Каждый раз это воспринималось как испытание, вызов: написать прекрасное, стилистически выверенное сочинение, в котором не к чему будет придраться, да еще и впихнуть туда Гитлера. И каждый раз я с этим испытанием успешно справлялся. Тема личности в истории - два тирана с противоположными взглядами, Гитлер и Сталин, борется за мировое господство своей идеологии. Тема красоты Родины - коварный фюрер хотел отнять наши прекрасные просторы. Тема доброты даже в самом порочном человеке - молодой Адольф отказывается от сиротский пенсии в пользу своей сестры. Из каждого сочинения, как черт из табакерки, выпрыгивал Гитлер. И чем сложнее его было приплести к проблеме, которую надо раскрыть, тем больший азарт меня охватывал.
Татьяна Николаевна очень скоро перестала обращать на это внимание. Я, видимо, оказался упрямее, а кроме вездесущего диктатора придраться в моих сочинениях было не к чему.
А вот сам экзамен меня разочаровал: текст, по которому надо было писать сочинение, оказался про Великую Отечественную войну. Упомянуть там фюрера было слишком просто. "И стоило ради такой легкой задачи тренироваться весь год?.." - огорченно подумал я. Экзамен, впрочем, сдал отлично.