Amandilian

Приблизительные координаты: 55°49'55.2"N 49°04'28.1"E

Моё приветствие. Серия спонтанных исследований продолжается и на этот раз в поле изучения попал совершенно неожиданный объект, к сожалению, утраченный, но имеющий за собой огромную историческую ценность, принадлежащий династии, которая жива по сей день. Как и в прошлом исследовании речь будет идти о иностранных подданных, представителей королевства Хорватия. Незапланированно открылась эта интересная тайна, выяснилось, что по улице Восход, задолго до возведения здесь одноимённого жилищного комплекса существовал шедевральный по исполнению дом, именуемый в народе просто и ёмко – дача Елачича. О том, какой была жизнь, судьба и след хорватской династии в Казани и кому из Елачичей принадлежала эта роскошная дача расскажет это исследование.

Глава I (1740 – 1888)

«Хорватский штаб-лекарь, переводчик в экономическом управлении, действительный статский советник».

Познание рода начинается с событий XVIII века и помощником в поисках корней Елачичей несомненно станет хорватский портал, именуемый «croatianhistory», который детально раскроет древо и хронологию событий связующих наш город с представителями австро-венгерской империи. Далее кратко, но подробно.

«Франц Лука (1720 - >1776)

Около 1740 года Франц или Франц-Лука (° 1720 г. в Вене/Австрия – после 1776 г. в Москве/Россия) переехал в Санкт-Петербург, Россия. Там он изучал медицину и окончил ее в 1743 году в Петербургской общей больнице. Он участвовал в качестве врача в трех экспедициях в Китай (1747, 1754–1756 и 1757–1764 гг.). В 1756 г. он был хирургом главной больницы в Москве, затем в 1764 г. хирургом общей больницы в Петербурге.

У него был сын Йозеф-Антон, несомненно, названный в честь двух братьев Франца-Луки».

«Йозеф-Антон

Йозеф-Антон был переводчиком в экономическом управлении региона Дерп-Пернау (сегодня Тарту в Эстонии). В 1802 году он работал в Kaiserliche Universität zu Dorpart (Императорский университет Дерпта) чтецом и переводчиком с русского языка для официальной переписки. Этот университет только что был вновь открыт Александром I после того, как он был закрыт более века после аннексии региона Петром Великим. В 1804 году он был назначен учителем русского языка в гимназию в Дерпте».

«Франц Леопольд (° 1808 г. в Дерпт-Тарту / Эстония - 1888 г. в Казани / Россия) учился в Виленском университете (сегодня Вильнюс - Литва), где в 1832 году получил степень доктора медицины. В 1834 году он стал профессором медицины Казанского университета., где он специализировался по офтальмологии. После девятимесячной учебной поездки за границу (Берлин, Вена, Париж, Мюнхен), во время которой он приобрел медицинское оборудование, он основал Казанскую университетскую клинику, за что в 1845 году получил поздравление министра. В 1859 году ему было присвоено звание почетного профессора и почетный член университета с 1864 г.

До этого все Елачичи были католиками. Чтобы иметь возможность жениться на Марии Разумосковской, православной русской, Франц-Леопольд (или Франц Осипович Иеллачич по-русски) принял православие.

В браке с Марией Константиновной Разумовской (1821–1881) у него было четверо детей».

Их этого же источника необходимо дополнить следующей информацией:

«В конце 1741 года Елизавета, дочь царя Петра Великого, толкнула сторонников власти в русские руки, свергла юного царя Ивана VI (несколько месяцев младенца, внучатого племянника Петра Великого), сменившего Анну VI. и таким образом стала царицей Елизаветой.

Именно в такой обстановке около 1740 года Франц-Лука Елачич прибыл в Санкт-Петербург. Похоже, он хотел уйти от церковной карьеры и таким образом попытал счастья в этой открывающейся Западу России.

Франц-Лука, его сын и внуки оставались католиками и проживали в западной части России, в Санкт-Петербурге или в аннексированных странах Балтии. Именно его последний внук, Франц-Леопольд, сделал шаг к интеграции, женившись на русской и приняв православие. Франц-Лука породил русскую ветвь, Франц-Леопольд укоренил ее. Все русские Елачичи происходят от Франца-Леопольда и жили в России до революции 1917 года».

Так же следует добавить цитаты из труда Степана Радича «THE RUSSIAN BRANCH OF OUR JELACIC'S» (Hrvatsko Kolo, Zagreb, 1909, p. 278-304.)

Историческая справка:

Сте́пан Ра́дич (хорв. Stjepan Radić; род. 11 июня 1871, Требарево Десно, около Сисака, ныне Хорватия — 8 августа 1928, Загреб) — австровенгерский и югославский политик хорватского происхождении, основатель Хорватской народной крестьянской партии, позднее переименованной в Хорватскую крестьянскую партию (Hrvatska Seljačka Stranka, 1905).

«Открыв большой «Русский энциклопедический словарь» (изд. Брокгауз-Ефрон, СПб., 1894), вы найдете на стр. 636 следующие интересные строки: «Хорват Елачич прибыл в Россию около 1740 года. В 1742 году он поступил в главный петербургский сухопутный госпиталь врачом-практиком, через год выдержал экзамен на суб-врача, и как раз в течение следующего года он был участником караванной экспедиции врача, которая направлялась в Китай и где находился до 1747 года. В начале 1754 года в Китай отправился новый караван под предводительством Владикина, и Елачич снова сопровождал его. как врач, а кроме этого Петербургская академия поручила ему привезти оттуда интересные книги и материалы, а медицинский отдел попросил привезти 1/4 фунта [веса] корня под названием «жень-шэнь» и исследовать свойства соответствующего растения. В Пекине Елачич получил 25 лотов [вес] «жень-шэнь», но руководитель каравана Владыкин отобрал их у него. Елачич получил выдержки из французских и португальских иезуитских описаний этого корня, которые, среди прочего, был описан в Документах (Актах) Французской Академии уже в 1718 году. Елачич вернулся из этого путешествия в 1756 году, а затем начал работать в главном московском госпитале оператором. В 1754 году «Сибирским рескриптом» был организован новый караван в Китай, для сопровождения которого вновь был назначен Елачич. Он вернулся в 1764 году, после чего стал оператором главного петербургского госпиталя сухопутных войск..."

Звали этого Елачича Франьо Лука, и он получил образование у венских иезуитов, откуда бежал в Россию. Один из его потомков, Франьо Йосипович Елачич, был известным хирургом (1808-1888) и как профессор Казанского университета имеет большую заслугу в основании Казанской клиники, как мы узнаем из той же энциклопедии».

Далее мы двигаемся к казанскому периоду Елачичей и детально разбираем все важные моменты пребывания и деятельности непосредственно Франца-Леопольда Иосифовича Йеллачича.

Франц Осипович Елачич (Франц-Леопольд Иосифович Йеллачич; 1808—1888, Казань) — российский хирург, потомок Франца-Луки Йеллачича. Действительный статский советник; заслуженный профессор Казанского университета.

Родился в Дерпте 7 (19) августа 1808 года в католической семье выходцев из австрийских славян.

Окончил Императорский Виленский университет в 1832 году со степенью доктора медицины. Для усовершенствования в науках был отправлен за границу. После возвращения в Россию, в 1834 году был избран советом Казанского университета ординарным профессором по кафедре хирургии (с 1 августа 1837 — кафедры оперативной хирургии и окулистики); с 19 июня 1835 по июль 1836 года был деканом медицинского факультета. Летом 1837 года был отправлен в заграничную командировку.

С 15 марта 1841 года состоял в чине статского советника. Сыграл выдающуюся роль в открытии университетской клиники и в 1845 году получил благодарность министра за её «благоустройство и процветание». С 30 декабря 1848 года был (без жалованья) консультантом городской больницы. Весной 1859 года, после выслуги 25 лет, намеревался оставить университет, но «по усиленным просьбам факультета и совета» отозвал прошение об отставке и 25 сентября был оставлен на следующее пятилетие, а 30 сентября получил звание заслуженного ординарного профессора. С 11 января 1856 года состоял в чине действительного статского советника.

Имел в Казани каменный двухэтажный дом, в селе Никифорово Тетюшского уезда — 177 душ крестьян и 1200 десятин земли.

В апреле 1861 года оставил Казанский университет. Славился и как искусный хирург и диагност-терапевт. В 1881 году был консультантом в Родионовском институте благородных девиц.

Умер в Казани 12 апреля 1888 года.

Был женат на Марии Тимофеевне Разумовской (?—13.11.1881). Их дети: Николай (05.09.1841—?), Юлия (12.04.1843, Петербург — 1913, Москва); Михаил (26.04.1845—?), Александр (21.02.1847—?), Любовь (15.03.1853—?). Род был внесён в 3-ю часть дворянской родословной книги Казанской губернии по определению Казанского дворянского депутатского собрания от 24 июня 1854 года и утверждён указом Герольдии от 4 октября 1854 года. Годы жизни: 1808–1888 гг.

После окончания в 1832 г. университета в городе Вильно (ныне Вильнюс) работал там же.

В 1832 г. был командирован в Вену, Париж, Берлин для изучения работы лечебных заведений и приобретения хирургических инструментов.

В 1834–1861 в Казанском университете: профессор, заведующий кафедрой оперативной хирургии и окулистики, одновременно декан медицинского факультета (1835–1836 гг.), заслуженный ординарный профессор (1859 г.).

Впервые в России в 1844 г. произвёл удаление поражённой раковой опухолью матки через влагалище (совместно с А.А.Китером), в 1847 г. применил эфирный наркоз.

Как врач-практик был широко известен в Поволжско-Уральском регионе.

Дальнейшее повествование отдельными выписками и историческими справками, а также трудами будет касаться в первую очередь Франца Иосифовича Елачича. К слову, в вышеуказанном дворянском перечне Михаил Францевич выделен не просто так, хотя исходя из заголовка может сложиться определённый вывод.

Сайт Казанского Государственного Медицинского Университета в разделе «история кафедры хирургии» содержит информацию о Ф. Елачиче:

«— с 1833 г по 1861 г профессор Елачич Франц Осипович (звание доктора медицины получил в Виленском университете в 1832 г). Он был деканом факультета и профессором кафедры хирургии и окулистики. Профессором Елачичем в 1837 г для Казанского императорского университета и его клиник был закуплен за границей набор хирургических инструментов и «врачебных машин».

Леонид Девятых в своей статье «Что за человек был профессор Елачич» описал очень важные детали его профессиональной деятельности и черты характера:

«Елачич, – вспоминал доктор А.И. Ильинский, – при отличном знании медицины вообще и хирургии в особенности, производил самыя большия и сложныя операции с свойственною ловкостию и большим успехом. Камнесечение (литотония) делалось им в 5 минут и столь ловко, что, посещая в 1861-63 гг. заграничныя клиники, я видел те же операции, производимыя лучшими еврпейскими хирургами… и я должен отдать предпочтение Елачичу: он делал камнесечение, грыжесечение, резекции, ампутации и проч. гораздо быстрее, отчетливее и чище, нежели знаменитейшие заграничные хирурги».

«Он был домашним врачом самых аристократических казанских семей: Молоствовых, Толстых, Депрейс, Осокиных, Мельгуновых. Все желали оперироваться только у него, и Франц Осипович никому не отказывал, беря за операции, смотря по ее сложности, от 500 до 1000 рублей и более. Университетскую клинику на 12 коек он превратил как бы в свою частную лечебницу, наполнив ее только своими пациентами, которым и делал, конечно, платные, операции. К нему приезжали оперироваться со всего Поволжья и соседних губерний и даже из Сибири, и денежки в карман Елачича текли рекой.

«Он наживал громадныя деньги, – писал журнал «Русская старина» в 1894 году. – Вскоре он приобрел в Казани дом (двухэтажный и очень симпатичный, под русскую старину, на улице Ново-Горшечной, ныне Бутлерова – Л.Д.), купил имение и обладал громадным капиталом. Вместе с этим быстро двигался и по службе: чины и ордена сыпались на него в изобилии…»

Это был довольно симпатичный человек с тихим уравновешенным голосом, более всего любящий свою работу и деньги. Нет, не так: деньги и свою работу. Несмотря на то, что в 1859 году он, по 25-летней выслуге, был оставлен на службе еще на пятилетие, в 1861 году он вышел в отставку – работа в университете отвлекала от врачебной практики, приносившей ему львиную долю от общих доходов.

«Еще в конце восьмидесятых годов, – вспоминал А.И. Ильинский, – незадолго до своей смерти, Елачич ездил на практику за город, уже за меньшее вознаграждение, нежели то, которое получал в бытность свою профессором. Так велика была страсть его к наживе! Этим же объясняется и то, что последние годы, по окончании профессорскаго поприща, он занялся коммерческими оборотами, которые давали ему большие прибыли, нежели сокращавшаяся день ото дня практика. В последние дни своей жизни Елачич осунулся и захирел, но не переставал дрожащими руками собирать и считать свои богатства».

Он дожил до глубокой старости. И умер в Казани весной 1888 года тихо и незаметно, истаяв как свечечка, которую нерадивые хозяева попросту забыли потушить».

В статье «По следам потерянного портрета Н.И. Лобачевского» под авторством Георгиева П.В. наш герой упоминается как лечащий врач Лобачевского:

«К несчастью, вскоре занемог и второй сын Лобачевского, Николай. Вот что сам он писал о своей болезни в своих воспоминаниях: «Недавняя смерть брата внушала серьезные опасения и за мое здоровье. Елачич принялся меня лечить, и я сделался истинным страдальцем. Шпанские мушки сменяли одна другую, и моя грудь была совершенно истерзана. Девять месяцев Елачич упорно преследовал мысль, что у меня должна быть чахотка. Весною меня увезли в Слободку. Из пухлого, круглого юноши я сделался скелетом и с трудом переходил из комнаты в комнату. Отец слабел, но безусловно веруя в непогрешимость Елачича, ожидал, что вскоре лишится и второго сына. Лишиться двух взрослых сыновей было для отца тяжелым ударом… Истинно преданный нашему семейству и глубоко уважавший отца доктор Н. А. Скандовский заметил ошибку Елачича и стал советовать матушке бросить лекарства и дать мне полную свободу. Я стал быстро поправляться и по совету того же Скандовского и настаянию матушки в октябре месяце 1854 г. уехал в Херсонскую губернию и поступил в Стародубский кирасирский полк. Отъезд мой сильно повлиял на отца. Ему было так же тяжело отправить сына в военную службу, как и лишиться его навсегда».

Непосредственная же история появления портрета такова. С 1854 г. сын Лобачевского, Николай Николаевич Лобачевский, служил в Стародубском кирасирском полку. По воспоминаниям последнего, отец часто спрашивал о нем и однажды, дней за двадцать до смерти, обратился с просьбой к жене свозить его к дагерротипщику, чтобы снять портрет и отослать его сыну. Николай писал об этом в своих воспоминаниях следующее: «Отец сильно тосковал обо мне. Но в Слободке как будто к нему возвратилось здоровье и веселость. Он крайне обрадовался, получив из Перекопа от меня письмо, что я произведен в офицеры и совершенно здоров, несмотря на тяжесть жизни во время Севастопольской войны. Но это кажущееся улучшение здоровья было только небольшим проблеском его страдальческой жизни. Из Слободки он возвратился совершенно слепым, дряхлым стариком. Кроме Ф. И. Елачича и Н. А. Скандовского, почти никто из профессоров его не посещал».

Книга «Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского университета за сто лет (1804—1904)» содержит описание трудовой деятельности и отмечает его труды за годы работы в стенах университета.

Статья газеты «Реальное время» - «Гид по улице Бутлерова: шахматы, промышленность и Арбузов — скрипач» от 31.01.2024 определяет знакомый многим казанцам дом, в котором жил Франц Елачич:

«СТОМАТОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЛИКЛИНИКА КГМУ (БУТЛЕРОВА, 16)

На здании висит памятная доска: «В этом доме в 1840—1888 гг. жил выдающийся медик, заслуженный профессор и почетный член Казанского Университета Елачич Франц Осипович». Франц Иосифович Йеллачич родился в Дерпте (современная Эстония), учился в Виленском университете, а также за границей. В 1834-м его избрали ординарным профессором по кафедре хирургии в Казани, также он год был деканом медицинского факультета, без жалования трудился консультантом городской больницы. В 1859-м хотел выйти в отставку, но коллеги уговорили его отозвать прошение, так что он ушел из университета только в 1861-м. После был консультантом в Родионовском институте благородных девиц, умер в 1888 году. Его сын Михаил был членом Окружного суда, в 1906-м получил орден Святого Станислава».

И снова возвращение к англоязычной статье, фрагмент открытия доски задокументирован и подтверждён фотографией.

«Мемориальная доска Франку Осиповичу Елачичу была открыта примерно в 1994 году в Казани, Россия, его правнуком Мишелем Йеллачичем., живущим во Франции. Огромное спасибо за фото его племяннику, которого тоже зовут Мишель Иеллачич.

Как только этот Франьо Елачич женился на православной русской, он принял православную веру (по законам того времени), а до этого времени наши Елачичи были католиками. Сын Франьо - Александр Франчевич Елачич, был известным юристом и главой исключительно уважаемой и образованной семьи русских Елачичей. У него было пятеро взрослых сыновей, двое из них отличились литературной и просветительской деятельностью.

Русские Елачичи сохранили свои хорватские традиции и особенно гордятся своим знаменитым баном [наместником] Елачичем. Они уже побывали в Опатии, а также посетили Загреб и, конечно же, в первую очередь памятник Елачичу [на главной площади Загреба]. Александр Елачич — либерал английского характера, как и почти все русские мыслители 60-х годов прошлого [19] века. Их сыновья принадлежат к разным политическим лагерям, но все они очень важные и необычайно образованные люди».

Об открытии мемориальной доски упоминает прямой потомок – Мишель Елачич, проживающий в данный момент во Франции, он подробно рассказывает историю рода в ролике «Авторский проект "Шаг в прошлое" - 14 Международный выпуск Бугульма-Франция». Но к большому моему сожалению не упоминает сына Франца Елачича, Михаила.

Также следует упомянуть о новости описанной в газете «Бизнес онлайн», статья «Как Алексей Созинов и Адель Вафин не поделили конюшни Франца Елачича» от 10.08.2015 года говорится о дополнительном фонде, рядом с домом Франца Иосифовича.

«…две виднейшие стоматологические поликлиники республики — федеральная при КГМУ и главная республиканская стоматология — сошлись в непримиримом споре, выясняя, кто из них имеет больше прав на небольшое здание по улице Бутлерова, где сейчас проходят практику студенты-медики. Одним из аргументов в арбитраже стало даже письмо правнука бывшего декана медицинского факультета Казанского императорского университета, которому строение принадлежало в XIX веке».

«Споры разгорелись вокруг одного из корпусов — одноэтажного нежилого здания общей площадью 170,5 кв. метров. В 2ГИС оно обозначено как Бутлерова, 16, корпус 2. Причиной спора послужило то, что на здание бывшей конюшни, которое по документам находится в федеральной собственности, неожиданно в этом году был выдан параллельный документ о том, что оно находится в республиканской собственности».

«Особую примечательность спору придает то, что комплекс зданий по улице Бутлерова, 16 имеет давнюю историю, связанную с медициной. Когда-то он принадлежал знаменитому профессору Францу Елачичу (мемориальная доска установлена на фасаде комплекса), декану медицинского факультета Казанского императорского университета в 1835 - 1861 годах. Как писали СМИ XIX века, профессор, зарабатывая очень хорошие деньги на частной практике, приобрел в Казани дом — двухэтажный и «очень симпатичный», под русскую старину, на улице Ново-Горшечной, ныне Бутлерова. Что касается спорного корпуса, то до революции в нем располагалась конюшня».

«В ходе заседания судья Илгиз Хасаншин даже зачитал письмо праправнука знаменитого лекаря. Приехав из Франции в Казань в начале 90-х прошлого века для торжественного открытия мемориальной доски, тот написал в то время мэру Казани Камилю Исхакову, что считает необходимым «с целью сохранения ансамбля здания нашего родового дома» оставить бывшие конюшни — лабораторные фантомные классы (в которых студенты учатся лечить зубы на макетах голов — прим. ред.) во владении медуниверситета».

Глава II (1870 – 1906)

«Удельная слобода, ивановская стройка, дачи и резиденции»

От объёмной информации о биографических данных династии перейдём в географическое поле исследования и вернёмся к той самой великолепной резной даче, которая по уверениям историков находилась в области перекрёстка нынешних улиц Восход и Восстания. Нет точной даты постройки этого строения, однако предположительная дата сноса – это 1915 год.  Многие источники уверяют, что дача была упразднена до революции и принадлежала она Михаилу Францевичу Елачичу, о котором более подробно будет написано позже. В этой части исследования акцент будет направлен на историю развития слобод и строек, вкратце будут охвачены и постройки, принадлежащие видным жителям города тех лет.

В статье «Маршрутный лист. Что исследовать в Московском районе» под авторством Динары Валеевой от 09.09.2020 говорится следующее:
«Между парком у ДК и улицей Воровского располагалась Удельная слобода — так называемая казанская лесная дача. Участки сдавали под застройку, образуя новые названия районов — Удельная стройка, Кизическая стройка. Одной из самых известных дач был резной деревянный дом высокопоставленного судебного чиновника Елачича на перекрестке нынешних улиц Восстания и Восход. Сейчас на этом месте стоит ЖК «Восход».

Статья «Два века казанской дачи» под авторством Фариды Бикташ от 11.07.2021 указывает на предположительную дату:

«Известно, что в 1870-х годах в Кизицах располагалась дача фрейлины Елизаветы Лавинской и дача Елачича (современный район улицы Шамиля Усманова). В сосновом Удельном лесу построил дачу табачный торговец и фабрикант Бабакай Иосифович Саатчи, на озере Лебяжьем — Ахметгарай Хасани».

Статья газеты «Бизнес Онлайн», в которой приводится рассказ Сергея Саначина «Кто бы лет 50 назад подумал, что исчезнет Казанский мясокомбинат – этот кормилец города? А «Точмаш», «Татваленок», «Теплоконтроль»?» от 23.06.2012 подробно описывает развитие слобод и строек.

«Долгое время самой северной окраиной в пределах генеральной межи города были именно они. А, если точнее, – пустырь и кладбище Кизической слободки (ныне – квартал между Ленской и Тверской улицами). Далее, за городской чертой (примерно за ул. Тверской) шли земли Управления Государственных Имуществ и Удельного Ведомства.

Эти земли лишь с 1895 года начали сдаваться в аренду желающим здесь поселиться, и в течение 4-5 лет тут возникли самостоятельные, не связанные с Кизической, слободы под общим названием «Новых Строек». Впоследствии из них выделились самостоятельные слободы, эдакие прообразы сегодняшних поселков ИЖС – Ивановская стройка (район Московского рынка), Новая стройка (район магазина «Океан»), Савиновская стройка (еще восточнее), Удельная (часть будущей слободы Восстания севернее ул. Соловецких юнг), Новая Ивановская стройка (восточнее Ивановской и Удельной, за ул. Декабристов).

ИВАНОВСКАЯ И УДЕЛЬНАЯ СЛОБОДЫ БЫЛИ ПРИСОЕДИНЕНЫ К КАЗАНИ В 1924 ГОДУ

Сейчас трудно провести грань между Удельной и Ивановской слободами, потому как Удельная фактически прилепилась к Ивановской и выросла от нее. И некоторые соединившиеся улицы, вошедшие в Ивановскую стройку, получили названия Удельных: Удельная, Удельная 1-я, Удельная 2-я.

С Ивановской стройки вообще началось освоение здесь загородных земель Удельного ведомства (если говорить о западной стороне ул. Декабристов). Это отчетливо иллюстрирует фрагмент «Плана окрестностей гор. Казани», на котором пока еще нет Удельной слободы, и на ее месте – против Церковно-учительской школы или Инородческой семинарии (впоследствии – дирекция Авиастроя; ул. Декабристов, 172) - только лишь началась застройка.

А отчего пошло такое ее название? Есть предположение, что от имени переселившегося из Казани служащего Казанского отделения Государственного банка личного почетного гражданина М. И. Иванова.

Статья «Были Удельные, стали Союзными: история Казани в названиях улиц» авторства Александра Тетерина от 20 февраля 2021 года проекта «Казанские истории» рассказывает о судьбе удельных улиц:

«За Казанкой с этой стороны было несколько слобод: Гривка, Козья, Кижицкая, Удельная (в районе современного перекрестка улиц Декабристов и Гагарина)... Удельное ведомство (государственное учреждение Российской империи, с 1797 по 1917 год осуществлявшее управление имуществом императорской семьи: удельными землями, имениями, а до 1863 года также удельными крепостными крестьянами), которому принадлежала земля, продало ее Казани, и постепенно город стал сдавать участки вновь приобретённой территории под застройку.

В 1927 году почти все улицы Удельной слободы, в том числе улицы Удельные, были переименованы в улицы Союзные».

Дальнейшая справка содержит интересующую нас информацию, далее важными тезисами:

8-я Союзная улица (Казань)

История

Улица возникла в составе Удельной слободы не позднее 1920 года под названием 5-я Удельная; во второй половине 1920-х годов переименована в 8-ю Союзную улицу. Решением Казгорисполкома от 19 октября 1964 года переименована в улицу Восход.

Первоначально улица имела малоэтажную деревянную застройку.

После вхождения Удельной слободы в состав Казани улица административно относилась к слободе Восстания, входившей в 6-ю часть города; после введения в городе районного деления относилась к Заречному (позже — Пролетарскому, до 1934), Ленинскому (1934–1973), и Московскому районам.

Объекты, расположенные на улице

№ 2 — жилой дом Казанского отделения Горьковской железной дороги.

№№ 3, 5а, 7 — жилые дома ПО «Оргсинтез».

№ 5 — жилой дом треста «Союзтатгаз».

№ 16а — «дача Елачича» (снесена). Построена до революции для члена Казанского окружного суда Михаила Елачича; в советское время в ней располагался детский дом, а затем детский сад № 95.

Перекрёсток 8-ой и 9-ой союзных улиц на плане Казани от 1939 года. Это современное расположение улиц Восход и Восстания, выделенная красным площадь -  место расположение бывшей дачи Елачича (Современный ЖК «Восход»). На 1942 год место ещё представляло собой небольшую сосновую рощицу (красная точка) с несколькими строениями, возможно остатками дач или уже строящимся детским садом, но резной дачи Елачича уже давно нет.

Комментарий пользователя социальной сети Татаьяны Гришиной отчасти раскрывает детали её биографии:

«Школа в 60 годы ещё не существовала. Она была построена на месте нашего дома по адресу 6-ая Союзная дом 16, рядом был детский сад, а в нем чудесный деревянный терем. Когда-то в нем размешалась дача Елачича.

Данный район до революции назывался районом Удельных дач, а улицы как на западе назывались по номерам. Позднее все удельные улицы превратились в Союзные. Так, например, улица 13 союзная со временем была переименована в улицу Восход. 6 союзная проходила от Восстания до телецентра.

Наш дом тоже был чьей-то дачей, в советское время здесь находились различные организации типа домоуправлений, а мы жили в крохотном мезонинчике, служащем для украшения. Это была летняя дача, никаких удобств не предусматривалось, не было отопления, воды, страшный туалет во дворе.

Улица не сохранилась, на ее месте появилась Шамиля Усманова. Деревья, сосны, которые росли у нас во дворе, до сих пор ещё стоят в школьном дворе».

Продолжение во второй части.

Глава III (1945 – 1975)

«Послевоенные годы. Снижение объёмов добычи торфа. Упразднение кизического торфпредприятия»

Пользователь «живого журнала» Sam_glor 4 декабря 2019 года опубликовал пост «Добыча торфа на наших болотах». В нём он разместил три фотографии с тех самых торфяных разработок, и предположил где бы могли находиться точки съёмок, фотографии с его комментариями перемещаю полностью, дабы не нарушить логики повествования.

«Большая часть нынешнего Ново-Савиновского района Казани расположена на территории, которую раньше занимали болота. В XX веке в этих болотах добывали торф».

«И вот нашел несколько фотографий на сайте госкаталог.рф».

«На этой фотографии, как мне кажется, вид на восток на район пос. Нагорный и Дербышки».

«Этот канал, скорее всего, виден на спутниковом снимке (нынешней район вблизи озера в Парке Победы). Соответственно вид на район Троицкого леса».

«А здесь, возможно, вид в обратную сторону, на Кизическую или Козью слободы, или даже ново-савиновскую стройку, район нынешней улицы Чистопольской».

«тут может только канал определить, да и то все очень условно».

На фрагменте выше спутниковый снимок Казани от 1972 года, в 1966 году более чёткие контуры говорят о ещё действующем предприятии. Три фотографии в начале главы датируются 1950 годом. Каких-либо сведений о завершении добычи торфа в этой области пока не найдено, но логично предположить, что после окончания войны в 1945 году и на протяжении ещё примерно 30 лет разработки в области объекта исследования велись. Да и название кизическое торфопредприятие остаётся условным, т.к. со временем организация переименовывалась, свидетельством тому являются архивные фонды упомянутые в предыдущих главах. Но всё же ссылаясь на общегосударственную статистику по добыче ресурса, добыча торфа начала сворачиваться в 1970е годы. Возможно подробностями обладают бывшие жители посёлка Савинка, так как он находился вплотную с разработками, не исключаю, что кто-то из жителей являлся добытчиком торфа.

Журнал "Коммерсантъ Деньги» «Торф здесь неуместен» от 16.08.2010 сообщает:

«К 1975 году добыча торфа в СССР, если верить официальной статистике, достигла 90 млн тонн, что превышало добычу во всех остальных добывающих торф странах вместе взятых, причем во много раз. Но потом советское торфяное производство пошло на спад Открытые в Сибири газовые месторождения давали топливо, превосходящее торф по всем показателям — от цены до экологичности продуктов сгорания. Города и области начали требовать перевода своих электрических и тепловых станций с торфа на газ, сбыт торфа сократился и торфопредприятия стали постепенно закрываться».

Глава IV (1975 – 2024)

«Особо охраняемая зона. Будущий парк. Бриллианты чемпионата».

Последняя глава подчеркнёт статус местности бывших торфяных разработок, будущее этой территории, не обойдётся из без событий криминальной хроники, весьма необычное преступление, произошедшее в 2018 году напрямую связано с комллексом озёр-болот. Далее цитатами будет отмечено всё самое важное.

Работа «К сохранению биоразнообразия озёрно-болотного комплекса в условиях крупного города» под авторством Р.П. Токиновой, Д.С. Любарского, П.А. Любина, Л.Е. Буторовой института проблем экологии и недропользования Академии наук РТ,

г. Казань определяет ценность и важность охраняемой территории.

«Озёрно-болотный комплекс, расположенный на территории Парка Победы (одноименный с рядом расположенным военно-мемориальным комплексом) в г. Казани, является сохранившимся фрагментом ранее находившегося здесь Кизического болота. В первой половине прошлого века на болоте велась добыча торфа, который использовался в качестве топлива для производственных нужд предприятий Татарстана. Прошлое торфяного карьера отложилось на местности в виде озерково-грядового микрорельефа. Подпитка из подземных источников способствовала обводнению карьера и частичному восстановлению естественно-природной ценности озёрно-болотного комплекса. В настоящее время здесь, в естественной для них среде, встречается до 100 видов птиц, среди которых около 18 видов околоводных и водоплавающих птиц находится на гнездовании (по неопубликованным материалам О.В. Аськеева, 2018)».

Статья «Возможный перенос «Кырлая» на территорию возле «Парк Хауса» может привести к затоплению близлежащих домов» от 24.05.2022 делится информацией из уст завкафедрой природообустройства и водопользования, завлабораторией оптимизации водных экосистем КФУ Нафисы Мингазовой:

«Участок за «Парк Хаусом», как и участок возле Парка Победы являются водными объектами, которые признаны особо охраняемой природной территорией с собственной уникальной флорой и фауной. По словам Мингазовой, верхняя часть состоит из 25 озер с водно-болотными угодьями, а нижняя — это территория озера Восточное».

«Она рассказала, что все эти озера имеют двойное происхождение: «с одной стороны, это естественные пойменные озера, а с другой — там есть и то, что было углублено котлованами торфразработок».

— Здесь было знаменитое Кизическое болото, которому там многие тысячи лет. И вот здесь были знаменитые торфразработки 20-х годов 19-го века, когда торф спасал город. Горзеленхоз потом в этом же месте брал торф для своих задач озеленения города, — рассказала она».

«По ее словам, вся сеть озер выполняет дренажную функцию для Ново-Савиновского района. Строительство «Парк Хауса», как и расширение мемориальной части Парка Победы уже сильно сократили эту территорию. Даже несмотря на то, что через ее центр проходят ливневые канализации».

«Ранее экологи республики высказались о недопустимости строительства парка аттракционов на этих территориях. Они рассказали, что озера содержат множество краснокнижных видов животных и растений».

Статья от 16.04.2022 газеты «Реальное время» «Казанские экологи отказались жертвовать «соловьиным раем» за «Парк Хаусом» ради парка аттракционов» определяет предположительную судьбу особо охраняемой территории.

«Один из предполагаемых вариантов размещения парка аттракционов — территория за торговым центром «Парк Хаус» и парком Победы на проспекте Ямашева».

«— Что касается переноса парка «Кырлай», то сейчас рассматривается ряд площадок. В том числе и на территории за торговым центром «Парк Хаус».

«Завкафедрой градостроительства и планировки сельских населенных мест КГАСУ Александр Дембич заявил «Реальному времени», что площадь между парком Победы и ТЦ «Парк Хаус» может быть использована для строительства парка аттракционов только после реорганизации территории, подсыпки уплотненным грунтом и организации дренажной системы».

Проект «Урбан Казань» в статье «Озерно-болотный комплекс Парка Победы» делится панорамными фотографиями и информацией.

«Комплекс находится на территории Ново-Савиновского района, где до начала XX века располагалось торфяное болото. Столетие назад здесь были начаты промышленные разработки торфяных залежей.

Добываемый торф использовался в качестве топлива для предприятий республики. В послевоенные годы потребность в торфе снизилась. Торфяной карьер был заброшен без рекультивации. По мере развития Казани большая часть торфяника была засыпана и застроена жилыми кварталами.

Остатки бывшего торфяного болота в настоящее время сохранились в виде отдельных фрагментов: водно-болотного комплекса с характерным для торфяных разработок грядовым рельефом местности».

И в завершении исследования не могу не поделиться нашумевшим делом, которое произошло в Казани во время проведения чемпионата мира по футболу в 2018 году.

Статья газеты «116.ru», «Унес чемодан и закопал у ТЦ: как колумбиец в Казани на глазах у всех украл бриллианты на 160 млн рублей» от 13 декабря 2021 года напрямую связана с комплексом озёр-болот.  

«Всё началось с того, что к сотрудникам подошел неизвестный. Он молча помогал упаковывать товары. Ни работники компании, ни охранники его не знали, однако все посчитали незнакомца своим. Никто его не проверил, и потому мужчине латиноамериканского происхождения спокойно доверяли мешки. Именно с одним из них впоследствии незнакомец отправился восвояси».

«В тот вечер якутская компания лишилась ювелирных изделий на общую сумму 160 миллионов рублей. Следователи возбудили уголовное дело по статье «Кража, совершенная в особо крупном размере».

«Дело сдвинулось с мертвой точки в сентябре 2019 года. Тогда в Аргентине задержали гражданина Колумбии Эдгара Алехандро Валеро Валеро. Именно он, по версии следствия, и украл те самые бриллианты».

«Иностранец признал вину и очень скоро ошарашил следователей. Оказывается, ювелирные изделия он никуда не увозил, а просто закопал в лесопосадке. И даже указал место. Все эти годы украшения на 160 миллионов рублей лежали под землей на улице Мусина возле торгового центра и теоретически найти их мог любой».

«Всего полицейские нашли 4 мешка с драгоценностями. Внутри находилось 2613 ювелирных изделий и сертифицированных бриллиантов. Это сапфиры, изумруды, серьги и другие многочисленные золотые изделия. Их стоимость составляла как раз 160 миллионов рублей».

Предположительная область закопанных похищенных драгоценностей.

Общий вывод и заключение исследования:

18 февраля 2023 года был однозначно необычным днём, так как всего лишь одна прогулка стала катализатором сразу к двум изучениям, которые велись параллельно (первое про посёлок Новое Савиново, Савинка). Никогда не мог предположить, что на месте нынешних болотистых и топких мест особой природной зоны, сформировавшейся позже велась добыча торфа, начатая примерно в 1917 году, огромная территория представляла из себя кизическое болото на котором на протяжении примерно 60 лет велись трудоёмкие работы такими организациями как: Казанский губторфком, кизическая промыслово-кооперативная артель "Торфяник" по выработке торфа Татарского областного промыслового союза стройматериалов в г.Казани, Наркомместпром ТАССР. В годы второй мировой войны здесь героическим и неимоверно сложным трудом добывали торф женщины, в исследовании упомянуты Гыйниямал Сайфуллина и Надежда Жогальская, но сам трудовой подвиг по должному не раскрыт и не упомянут. В послевоенные годы добыча торфа продолжалась, но какой-либо подробной информации о деятельности в данный момент нет, только спутниковые карты наводят на определённые выводы. Предположительно в 1975 году, исходя из общей тенденции снижения добычи торфа эта разработка была заброшена и отдана в руки природы, которая в течении почти 50 лет формировала эту зону, в которой по утверждению экологов произрастают редкие растения и гнездятся красно книжные животные. Пока ещё до конца неизвестна судьба этого комплекса, разговоры о парке до сих пор идут и часть территории рядом с моллом закрыта длинным забором, на которой ведутся работы. Считаю, что данное исследование поможет найти причастных к этим местам людей, которые поделятся своими знаниями и воспоминаниями, для дополнения и развития, а также сохранения истории.

Спасибо за внимание к моей работе!

В. Левин, февраль 2024

Кизическое торфпредприятие. Добыча фрезерного торфа: ворошение. 18 февраля 1950 г. г. от неизвестного сдатчика.

Моё приветствие! В последнем исследовании речь шла о посёлке «Савинка», а в этом мы обратимся к самому началу пути, ещё тогда 18 февраля 2023 года, к тому самому болоту, на котором были обнаружены остатки стен, плитки и камней. Если обратится к детским воспоминаниям, меня всегда удивляло наличие болотистых и лесистых областей в области улицы Чуйкова и далее по маршруту. Также в памяти сохранилось событие о вспышке холеры в Казани в начале 2000ых и якобы причиной этого случая стало одно из озер-болот на «кварталах», освежив память я понял, что ошибся и то самое озеро виновник заболевания находилось в Азино. Анализ современной спутниковой карты этой области (ориентир остановка «Дружба») удивил наличием водоёмов строгих прямоугольных форм. Несомненно, природа – это лучший художник, но такие пропорции могли быть созданы при непосредственном человеческом вмешательстве, природа лишь довершила финальным штрихами и подъёмом грунтовых вод композицию этого ландшафта. Беглый опрос казанцев об этом месте дал весьма необычный ответ – «бывшая добыча торфа». О развалинах и валунах на тропе посреди болота ответа не нашлось ни у кого, всё-таки версия с незаконным выбросом строительного мусора, а вполне возможно, что это были остатки стен домов бывшего посёлка, является наиболее вероятной. Так что же за торф и его добыча, когда, как и кем могли вестись работы и для каких нужд? Название было найдено быстро – «кизическое торфопредприятие», действительно ли было моё предположение, что болотистая область, по которой я двигался в феврале была одной сплошной зоной выработки ресурса будет разбираться далее.

Глава I (1817 – 1917)

«Слобода Кизическая, Кизическое болото, торфоразработки в годы гражданской войны».

Сразу же хочу оговориться, тема добычи природных ресурсов для меня далеко не проста, так как я совершенно не разбираюсь в предмете, поэтому в исследовании будет использовано немалое количество информации из научных работ, но взято из них будет самое важное и написанное простым и понятным языком.

Так, труд «Особенности генезиса озер Ново-Савиновского района города Казань республики Татарстан» Института проблем экологии и недропользования Академии наук Республики Татарстан, изданный после с помощью сотрудников в составе: О.Н. Урбанова, старший научный сотрудник, Р.А. Рыков, младший научный, А.Т. Горшкова, канд. географ. наук, ведущий научный сотрудник, Н.В. Бортникова, научный сотрудник, Д.А. Семанов, канд. хим. наук, научный сотрудник, В.П. Горбунова, младший научный сотрудник, сообщает следующее:

«Бытует мнение, что правобережье Казанки во все времена было заболоченной

пустошью, на которой, кроме ивняка и камыша ничего не росло. Однако, на плане

Казани 1817 года очень хорошо видно, что в начале XIX века территория между слободами Биш-Балта, Гривка, Козья, Ягодная была покрыта густыми, почти нетронутыми смешанными лесами».

«К востоку от Кизической слободы и д. Караваево до с. Савиново, где отсутствовали лесные насаждения, вперемешку простирались пустыри, поля, луга с сырыми мочажинами, кочковатые болота с многочисленными озерцами, ручьями и даже речками.

Заболоченная равнина, получившая название «Кизическое болото», сформировалась в устьевой правобережной части р. Казанка, подверженной природному подтоплению, причиной которого был литологический состав почвогрунтов с разными фильтрационными свойствами (суглинки, глины, алевриты, заторфованныегрунты). На данном участке долины р. Казанка наблюдается нарушение равновесия между общим приходом влаги и ее расходом, что сопровождается заполнением почвенных горизонтов или выходом грунтовых вод на поверхность. На территории с избыточным увлажнением грунтов и произрастанием влаголюбивой растительности идет накопление неразложившихся органических остатков, в дальнейшем превращающихся в торф, глубина которого должна быть не менее 30 см.

На Кизическом болоте сформировались запасы такого торфа на площади не менее

50 га с объемом сырца до 2 млн. м3. В начале XX века здесь были начаты промышленные разработки торфяных залежей, интенсивность и систематичность добычи которых отмечена в 1919 г. и получила наибольший размах в 1930-1940-е годы. Высокозольный торф (18-40%), использовался в качестве топлива для производственных нужд предприятий различных отраслей. Добывался торф карьерным методом, в основном, ручным способом. С 1933 г. основным способом добычи торфа становится механический способ (элеваторный и фрезерный), позволивший добиться большей производительности труда и получить топливо более высокого качества. На выработанных участках после торфодобычи оставалось много глубоких рвов, ям и канав, заполненных водой. А территория торфодобычи нуждалась в значительных мелиоративных работах по осушению и планировке земель.

В послевоенные годы, когда добыча торфа была прекращена, а карьеры оставлены без каких-либо мер по его рекультивации, произошло образование вторичных болот на данной территории. Это заболачивание связано с проблемой высокого уровня стояния грунтовых вод, вызывающих подтопления территорий. Ранее, до заполнения водохранилища, русла рек Волги и Казанки являлись естественными дренами, куда происходила разгрузка грунтовых вод пойменных и низких надпойменных террас.

В 1960-е годы на месте выхода моста «Миллениум» на правый берег ещё располагались дачи горожан. К 70-м годам ХХ века на территории «Кизического болота» ещё сохранялись «окна» до 10 и более метров глубиной с черной водой, используемые местными жителями как колодцы для полива садов и огородов. Тогда это была, по сути, все ещё нетронутая территория, поскольку квартальные застройки еще не велись, хотя необходимый грунт уже был намыт. Поскольку мощных залежей качественного песка в разрезах грунтов, слагающих пойму р. Казанка нет, то в этот район песок и гравий завозили по воде баржами с месторождений Волги. Часто использовали пульпу (смесь воды с песком), которой заливали территорию будущих «Кварталов». Но и после заливки (засыпки) территории песком, оставались «окна», на месте которых образовывались болотистые водоёмы. По сути, водоёмы «Кварталов» – это места, которые не были осушены, а явились дренами в ходе строительной кампании.

В Ново-Савиновском районе Казани расположено большое число водоёмов, сформировавшихся на месте некогда обширного бывшего Кизического болота.

Озёра имеют органогенного происхождения, то есть, сформированные на болотах.

С другой стороны – это озёра искусственные (антропогенно-производные) и образовались в результате скопления поверхностных и грунтовых вод в котлованах старых торфоразработок и понижениях рельефа».

Предместья кизической и соседствующей козьей слодоб в 1877 году выглядели так. Исходя из данных предыдущего исследования вспоминаем, что старт савиновской стойке будет дан в 1909 году. Можно видеть, что ландшафт не был тронут и оставался прежним, как и в 1817 году. Судя по всему, геологическая разведка и освоение территории началось позже, о добыче торфа в 1890 году рассказывает труд Е.В. Воейкова «Торф для промышленности Татарии в годы первых пятилеток: альтернативное топливо и экономические проблемы».

«В Казанской губернии отдельные помещики использовали торфяное топливо для своих винокуренных заводов ещё с 1890 г. [1, л. 1; 2, с. 61]. Но масштабы добычи этого вида топлива были незначительны; систематического изучения торфяных месторождений Татарии не проводилось. Топливный кризис периода Гражданской войны заставил активно использовать местные виды топлива – дрова и торф. В сезоне 1919 г. в Казанской губернии добыча торфа велась на Кизическом болоте; в июле там находилось 69 рабочих; работа производилась с использованием нескольких торфяных машин [3, л. 23–24; 4, л. 1]. В1920 г. функционировали уже три торфоразработки: Кизическая, Осиновская, Шушарская».

«Кизическое болото находилось в четырёх верстах к северу от Казани».

Статья газеты РТ Онлайн «В защиту торфа» от 20.12.2014 содержит следующую информацию:

"Камско-Волжская речь", 26 июля 1917 года

ХРОНИКА.

«Разработка торфа. Сильное вздорожание дров и нефти, недостаток этого топлива и опасение за будущее настоятельно требуют приступить к разработке торфяников для нужд жителей Казани. Обследования, произведенные с целью подыскания соответствующих залежей, указали, что близ Казани имеются торфяники, около Кизического монастыря на городских землях, около земской фермы, в Дербышках и др. но с большой дальностью около 15 проц».

«Лесная комиссия нашла нужным развить выработку торфа в Кизическом торфянике и тем частично пополнить недостаток в дровах, который будет ощущаться и в будущем году. Имея в конечном итоге неуклонную цель, комиссия признала рациональным обзаведение оборудованием, отвечающим дальнейшим её перспективам».

Другая работа вышеупомянутого Е.В. Воейкова, «Торфоразработки среднего поволжья в годы гражданской войны и их роль в преодолении топливного кризиса 1918 – 1921 годов» от 2009 года рассказывает о положении дел в 1919 году.

«В сезоне 1919 г. заготовка торфяного топлива осуществлялась в Казанской, Симбирской и Пензенской губерниях. В Казанской губернии добыча торфа велась на Кизическом болоте. В июле 1919 г. там находилось 69 рабочих; работа производилась с использованием нескольких торфяных машин.

Более удачно протекал опыт использования аналогичного оборудования в Татарии. Казанский губторфком использовал три кадки с конным приводом на Кизической торфоразработке ещё в сезоне 1919 г.; в 1920 г. их работало уже пять штук, в 1921 г. – шесть.Интересно отметить, что в 1918 – 1919 гг. прорабатывался вопрос об организации торфоразработок новым гидравлическим способом на базе Казанского губторфкома. Гидроторф являлся изобретением инженера Р. Э. Классона, который при поддержке Ленина, заинтересовавшегося новым способом торфодобычи, добился выделения средств для продолжения опытов.

По сезону 1919 г. архивные материалы сохранили эпизод, произошедший на Ломовских разработках Пененской губернии. В протоколе общего собрания красноармейцев от 27 июля эмоционально и красочно описывались условия труда:” При сильнотяжёлой работе и отсутствующих продуктах работать становится невозможно. Обещанные из Пензы продукты, селёдка, масло, а также мука, не доставлены; а у местных граждан купить невозможно, приходится работать на одном хлебе, которого недостаточно”. В этом же сезоне недостаток продовольствия повлиял на работу торфяных машин на Кизических торфоразработках Казанской губернии».

Госархив р. Татарстан имеет в наличии документ датируемый 1918 годом. Обращение в архив и получение информации планируется в будущем.

Фонд № Р-4132. Торфяной комитет Совета Народного хозяйства ТАССР, г. Казань

Период времени: 1918 - 1921

Глава II (1932 – 1945)

«Вторая пятилетка, торфодобыча в период второй мировой войны, трудовой подвиг женщин».

Снова необходимо вернуться к работе Е.В. Воейкова «Торф для промышленности Татарии в годы первых пятилеток: альтернативное топливо и экономические проблемы».

«В заметных масштабах добыча торфа началась в Татарской АССР только во второй пятилетке. Если в 1932 г. заготовку торфа вели 4 предприятия, то в 1935 г. – уже 7. Размер торфодобычи резко вырос с 17 тыс. т в 1933 г. до 47 тыс. т в 1935 г. Основными заготовителями по-прежнему оставались спиртзаводы: Петровский, Усадский, Елабужский и МРС1 заготовили в сезон 1935 г. 31.6 тыс. т [10, л. 24; 11, л. 14; 12, с. 65]».

«Другим крупным заготовителем торфяного топлива Татарии в предвоенные годы стал наркомат местной промышленности (Наркомместпром). Его Казанская торфяная контора традиционно вела заготовки на двух участках (Кизическом и Борисоглебском, расположенных вблизи Казани с северной стороны»).

«Следует подчеркнуть, что круг потребителей торфяного топлива был гораздо более обширным, чем список организаций, ведущих торфоразработки. Так, например, постановление СНК ТАССР от 16 ноября 1939 г. следующим образом распределяло торф, заготовленный заводом № 124 (кроме оставленного предприятием для своего потребления): Банно-прачечный трест – 3 тыс. т, Мальтозный завод «Пламя» – 4 тыс. т, фабрика киноплёнки – 3 тыс. т, гортопу – 3 тыс. т. В свою очередь, городской топливный комитет (гортоп) распределял полученный торф отдельным школам и больницам. Казанская торфконтора Наркомместпрома вела заготовку торфяного топлива для кирпичного комбината «Строитель», кожкомбината «Спартак», стеклозавода «Победа труда» и Воскоэкстракционного завода [14, л. 100, 179]».

Стоит добавить об обнаружении архива за 1932 год, полное наименование фонда звучит так:

Фонд № 431. Кизическая промыслово-кооперативная артель "Торфяник" по выработке торфа Татарского областного промыслового союза стройматериалов в г.Казани

Местонахождение: Государственный архив Республики Татарстан / Фонд № 431

Период: 1932 – 1934

Подробных данных этого архива в свободном доступе не найдено, обращение в сам архив планируется в будущем. Там же присутствует ещё один фонд:

Фонд № Р-2645. Свободный. Кизическая промыслово-кооперативная артель "Торфяник" по выработке торфа Татарского областного промыслового союза стройматериалов в г.Казани.

Период не указан, местонахождение то же, свободные данные также отсутствуют.

«Жилищные проблемы на торфозаготовках Татарии носили перманентный характер и не были решены в течение всего рассматриваемого периода. Недостаток жилья в 1930-е годы был общей проблемой всей страны. Промышленным предприятиям ТАССР, которые осуществляли добычу торфа, часто было негде расселить своих рабочих даже основного производства. Например, у крупнейшего торфозаготовителя Татспиртотреста – Петровского завода – ещё в 1936 г. в землянках проживало 60 семей рабочих, работающих на самом предприятии [27, л. 79 об.]; стоит ли удивляться, что на торфоразработках (считавшихся второстепенным и подсобным производством) жильё не было построено вплоть до конца 1930-х годов Строительство бараков и домов на торфяных болотах повсеместно велось медленными темпами, у предприятий не хватало финансовых средств и фондов на стройматериалы. Отсутствие жилых построек часто компенсировалось размещением рабочих в домах местных жителей ближайших населённых пунктов. Но полностью проблему это не решало и отражалось на ходе работ. Например, на партийном собрании Петровского завода в марте 1938 г. один из выступающих отметил: «…а у нас на болотах нет ни одной избы… как дождь, то рабочие бегут в ближайшие деревни» [26, л. 25 об.].

На Кизических и Борисоглебских торфоразработках Казанской торфяной конторы с 1937 г. по 1940 г. не смогли решить проблему дефицита спецодежды. На разработках банно-прачечного треста в 1939 г. сложилась аналогичная ситуация: рабочие «работают без спецодежды… на ногах разорванные сапоги, резиновые только у некоторых, а у других просто лапти» [14, л. 152, 168 об.;17, л. 4; 28, л. 3 об., 4 об.]».

На плане Казани от 1939 года указана область Ново-Кизической стройки, по диагонали стройка Ново-Савиновская, между этими областями и велась торфодобыча. Следовательно, не только комплекс озер-болот на Чуйкова сформировался с годами после разработки, но и озеро в парке победы, а также озеро «Марьино», частично масштаб добычи природного ресурса сможет определить АФС 1942 года.

Статья «В защиту торфа» газеты «Республика Татарстан» от 20.12.2014 содержит следующее:

«И это понятно. Помимо того, что мы имеем большие запасы торфа, они расположены вблизи основных промышленных центров, наших городов. Наряду с этим следует сказать, что торф по своим теплотворным качествам мало чем уступает дровяному топливу и поэтому с успехом может заменить дрова. Так, одна тонна, торфа с расположенного в черте г. Казани Кизического болота заменяет собой 1,7 кубометра дров. Зольность этого торфа не превышает 23 проц., а теплотворная способность его равняется 2.470 калориям (килограмм). Наш торф хорошо горит и в топках предприятий и в обычных квартирных топках. Для Казани торф имеет особо большое значение. Ежегодно перед городом встает трудный вопрос—снабжение топливом. Дрова заготавливаются вдали от города, возникают серьезные трудности с их доставкой. В этих условиях торф — средство разрешения проблемы снабжения города топливом. Самое важное состоит в том, что торфа огромные запасы, способные обеспечить потребности города на десятки лет, что запасы эти расположены в черте города, следовательно, удобны для транспортировки трамваем, автотранспортом и на лошадях. Одно только болото около Кизической слободы имеет до 10 миллионов тонн торфа. Савиновское болото —свыше миллиона тонн и т. д. — Казанский торф—прекрасное топливо— таково единодушное мнение тех, кто его использует.

Больше того. Сами работники, которым доверено дело обеспечения города топливом, сопротивляются использованию торфа. Нельзя, например, без возмущения говорить о негодной позиции руководителя топливного отдела Казанского горсовета т. Кравченко, управляющего Казгортопом т. Скоморохова и его заместителя т. Касаткина. Эти работники отвергли установленный Совнаркомом РСФСР план добычи торфа в 23.000 тонн и самочинно установили «план» в 14.600 тонн. При чем тт.Кравченко, Скоморохов и Касаткин приложили все свои способности, чтобы вообще сорвать добычу торфа. И они добились своего. На сегодня Казгортопом добыто лишь 200 тоин торфа. В самый разгар торфоразработок на Кизических залежах было занято только 87 рабочих, в то время как планом предусматривалось 237 чел. Да и из 87 человек начали отрывать одного за другим на лесозаготовки. Потребовалось вмешательство председателя СНК ТАССР т. Шарафеева чтобы отменить незаконные распоряжения городских руководителей о полной ликвидации торфоразработок. Провалив добычу Казгортоп ничего не делает по реализация давно заготовленного торфа. С 1942 года на разработках лежит 11 680 тоин добытого торфа. Ежегодно он сушится и перекладывается с места на место, а в город не завозится. Так обстоит и сейчас. Организациями г. Казани вывезена на сегодня всего 551 тонна торфа из намеченных 6 000 тонн. Казгортоп даже не соизволил поставить в известность учреждения об отпуске нм торфа (Горздрав, Гороно, Мединститут и др.)».

В национальной электронной библиотеке был обнаружен документ под издательством Нар. ком. местной топливной пром-сти РСФСР «Инструкция по паспортизации торфяной залежи на участках добычи торфопредприятий Наркомместпрома РСФСР», год издания 1940, на обороте тит. л.: Авт. инж. Родионов Н. С.

Следующим не менее важным обнаружением по объекту исследования стал труд, затрагивающий непосредственных участников добычи торфа в данной области. Статья проекта «Татар информ» от 8 мая 2021 года «Добывали торф: трудовой подвиг тысяч татарских женщин в годы войны остался в тени» рассказывает о шокирующей информации, далее самое важное цитатами:

«Во время Великой Отечественной войны сотни тысяч советских женщин были отправлены на добычу торфа – этот природный материал стал стратегическим топливом для советской оборонки. Среди них было много девушек из деревень Татарстана.

Женщины годами добывали торф в холодных болотах, теряли здоровье и даже погибали от тяжелого труда. Однако их трудовой подвиг не нашел отражения ни в художественной, ни в документальной литературе. На это указывает старший научный сотрудник Института истории АН РТ, кандидат исторических наук Тамина Биктимирова в своем материале, созданном по рассказам бывших торфяниц».

«В тяжелые военные годы, когда в тылу была острая нехватка рабочих рук, ТАССР отправляет тысячи женщин на торфодобывающие предприятия в Шатурском районе Московской области. Добыча торфа становится в буквальном смысле вторым фронтом – шатурский торф идет на электроснабжение оборонных предприятий Москвы и области, обеспечение электростанций топливом, отопление жилых домов.

После моего выступления на радио я получила сотни писем, из которых стало понятно – татарские девушки и женщины трудились на торфяных болотах по территории всей страны - от Московской, Вологодской областей до далекой Сибири. К примеру, Раиса Хакимова и Карима Фазылова из села Старый Яваш Арского района в годы войны три сезона ездили на торфодобычу в леса Нижнего Тагила.

Но удивляет одно: судьбы татарских торфяниц, их тяжелый труд ни в литературе, ни в научных трудах почему-то практически не отразились».

«Неслучайно и то, что для женщин на торфоразработках была специальная газета “Правда”, которая выходила только на татарском и башкирском языках. Сохранились воспоминания татарской журналистки Марьям Дибаевой, которая в одиночку работала над изданием этой газеты. Марьям апа к торфяницам Московской области приехала в 1944 году после того, как получила известие о гибели мужа Самата Дибаева на фронте, оставив маленькую дочку на попечение матери. Наверняка ей нелегко было видеть душевные страдания таких же, как она, потерявших на фронте мужей, отцов, сыновей. Она одна работала над сбором материалов, писала статьи, заметки, увозила в Москву в типографию и привозила весь тираж, затем раздавала по всем баракам и брезентовым палаткам, в которых проживали торфяницы.

«Наши татарки тогда были размещены в рабочем поселке Туголес, расположенном рядом с лесом, - пишет Марьям Дибаева в своих воспоминаниях. – Длинная улица из бараков. Впервые оказавшиеся в чужих краях девчушки, проводившие на фронт мужей молодые невестки, не теряющие надежды вдовы после тяжелой работы на торфяных полях, вечером выходят на крыльцо, и делятся между собой горестью и печалью. Наши татарские девушки сдержанные, в голос не плачут, переживают все в душе, внутри. Затем тихонько, с грустью начинают петь», пишет она».

«Тяжесть добычи торфа не описать»

«Современному человеку сложно даже представить, насколько тяжелая это была работа. “Сначала участок для добычи торфа надо очистить от деревьев, - рассказывает уроженка села Старый Шимбер Рашида апа Зайнуллина. – Лопатой, топорами вырубали деревья, выкорчевывали корни. Работали в воде, с каждым ударом болотная жижа хлещет на лицо, одежду. Топоры, пилы быстро затупляются. Точили их тоже мы сами. Норма на человека – 6-10 соток в день. Хорошо, если попадется участок с редкими, не очень толстыми деревьями. Но чаще приходилось чистить густо заросшие места. Всегда старались делать больше нормы, по двенадцать соток. За выполненную норму полагалось 600 граммов, иногда 500 граммов хлеба. Другой еды у нас небыло.

Ощищенный от деревьев участок торфа специальный трактор режет на куски. Мы отрываем эти брикеты от земли и складываем на сушку. Торф весь пропитанный водой, от такой тяжести болел живот. Вдобавок, терзала мошкара, комары. Приходилось обматывать лицо, глаза. Молодые были, выдержали. А куда деваться? Сбежишь – наказывали”, рассказала Рашида апа.

Разия апа Валиуллина из села Демкино Аксубаевского района пишет: “Мы добывали торф в сосновом лесу. В три утра уходим на участок. Приходили в девять вечера. Обед – час. С флагами садились обедать, с флагами поднимались. Ни у кого из нас часов нет. Мы работали без выходных. За перевыполнение нормы нас называли “знамяносцами”. По колено в холодной воде, сейчас у всех торфяниц больные ноги”, рассказала она».

Шли на самую тяжелую работу

«Амина апа Хисматова из села Нижние Куюки Атнинского района приехала с торфодобычи без ноги. Ногу ей ампутировали, она носила деревянный протез. Замуж так и не вышла, хотя была девушкой красивой – длинные косы черных волос, большеглазая, темноокая».

На территории Соцгорода добывали торф

«Одна из радиослушательниц, бывшая торфяница, 76-летняя Гыйниямал апа Сайфуллина приехала в Казань аж из города Чайковский Пермского края. В старости ей очень захотелось еще раз увидеть места, где с такими же девушками, как она сама, в былые годы добывала торф. Оказалось, добыча торфа была организована и близ Казани – сейчас эти болота практически все высушены, на них возвышаются городские многоэтажки.

«Мы добывали торф на окраине Казани, из болот на территории нынешнего 39-го квартала, - рассказала она. - Жили в землянке. Раньше в ней держали кур. Потом нас перевели в фанерный городок. Он был в районе ДК Урицкого. В те годы торф использовали в качестве топлива. Маленькие озера правильной формы на кварталах – это ямы, откуда мы доставали торф. Летом резали торф, а зимой работали на авиационном заводе. Условия были самые плохие, я сама простудилась и полгода лежала в больнице, встать не могла. В каждом бараке живут по 50-60, а то и 100 девушек. Редко из деревни приезжают родители, привозят немного масла, яиц. Мы им отправляем ситец, резиновые галоши. Из одежды у нас практически ничего нет. 19-20-летние девушки босиком выходим на вечерние игры, гуляем по городу. А зимой в бараке лютый холод. Топить давали сырые дрова, к печкам не подступиться, обувь сушить негде. К керосинке, керогазам очередь. Иногда не получается приготовить горячую пищу – ложимся спать голодными. Еще беда – все одновременно овшивели. Баня раз в десять дней. Как-то одежду решили хорошенько прожарить на огне в бане, а она и сгорела. Представь себе: около ста молодых девушек, с Соцгорода до Урицкого пришлось пройти без одежды - кто простеней укрылся, кому не хватило простынь – закрылись вениками и тазами, и так днем на глазах у всего города. Еще навстречу попались солдаты! Что там среди них творилось – кто-то катается со смеху, а кто-то свистит, гонится за нами”, вспоминает Гыйниямал апа.

“Один случай не забуду никогда, он мне до сих пор снится в кошмарах. Это было в послевоенные годы. Как-то поздней осенью, в ноябре нам дали выходные. Мы, девушки из соседних деревень, вместе собрались и в тот же день отправились в домой. До Чистополя на пароходе, затем на попутном транспорте. Доехав до Алмалов, решили по льду перейти Каму, и пешком дойти прямиком до своей деревни. Нас было около десятка девушек, на спине – рюкзак, держимся все вместе за длинную веревку. Лед на Каме еще тонкий, непрочный, под ногами гнется. Страшно оборачиваться. Помню, последней шла Амина – лед после нас качается, идет волнами, что она думала в тот момент?! Сломайся лед тогда, мы все вместе ушли бы ко дну. Вышли на берег, обессиленные, дрожа от страха и напряжения, и не выдержали – долго плакали.

Большого счастья девушки в Казани не обрели. Кого-то бросил муж, кто-то состарился, так и не дождавшись с войны своих любимых. Некоторым хорошим девушкам попались мужчины с дурным характером, и они потратили свою жизнь, угождая таким мужьям. Немилым оказалось небо Казани и для меня. Отца по клевете посадили, пока я работала на торфе, он умер в казанской тюрьме”, поделилась Гыйниямал апа Сайфуллина».

«Справка: Торф – порода, образующаяся в болоте из разложившихся в условиях отсутствия кислорода мха и растений. Используется в качестве топлива, а также перегноя в растениеводстве.

В годы войны, после захвата Донбасса немцами, угольные шахты для советских предприятий оказались недоступны. С наступлением немцев на Сталинград прекратились поставки кавказской нефти. Торф, хотя и намного уступающий по своим энергетическим качествам, становится стратегическим топливом.

13 февраля 1942 года Президиум Верховного совета СССР издает указ о привлечении трудоспособного населения к добыче торфа. Отправить на торфяные предприятия подлежало женщин и мужчин от 16 до 45 лет. Мужчины в эти годы все были на фронте, поэтому в действительности на торфоразработках трудились одни женщины».

Следующая статья проекта «Татарстан Республикасының Бөек. Ватан сугышы. Виртуаль музее. ТАТАРСТАННЫҢ ҖИҢҮГӘ КЕРТКӘН ӨЛЕШЕ!» (Республика Татарстан. Великая Отечественная война. Виртуальный музей. ВОПРОС ТАТАРСТАНА В ПОБЕДЕ!» «Жогальская Надежда Михайловна. Далёкая весточка из Пскова спустя семь десятилетий» упоминает ещё б одной участнице добычи торфа на кизическом предприятие торфодобычи.

«9 июля 1916 года в городе Старая Русса родилась Надежда Михайловна Жогальская. Благодаря ее публикации в ЗОЖ, в которых упоминался Заинский район в годы эвакуации мы смогли связаться с ней. Перед Вами отрывок из ее воспоминаний того времени

"В конце октября 1941 года мы, т.е. я и вся моя семья из 10 человек, в товарном вагоне прибыли в г. Казань. Город был переполнен эвакуированными, и нас отправили на подводах в Заинский р-н, в деревню Корчажки.  Там мы сразу включились в колхозную работу: доставали из-под снега ржаные и пшеничные снопы и подтаскивали их к комбайну. Затем с конца 1942 г. по 25 марта 1943 г. я училась в 7м классе Заинской средней школы, фамилия моя была Силина Надежда Михайловна. Помню, провожала своего отца, Силина Михаила Петровича, на фронт с Заинского военкомата. В 1943 г. он погиб под Ленинградом. Мама осталась в восемью детьми.

В начале 1943 года нас завербовали в город Казань на Кизическое торфопредприятие. Торф добывали ручным способом. Затем начались курсы по подготовке техников, и следующие три года зимой я училась на курсах, летом работала техником по торфу в г. Елабуга, Набережные челны, а затем меня взяли на работу в управление местной топливной промышленности при СНК ТАТССР, которое находилось в Кремле в г. Казани. Затем я работала техником по торфу в Арском р-не, деревня Купербаш,- до ноября 1947 года.

На родину, в город Старую Руссу, мы вернулись восстанавливать наш разрушенный войной город. В 1950 году я вышла замуж за военного, и с тех пор до выхода на пенсию работала машинисткой в штабах воинских частей. В настоящее время я на пенсии; работаю председателем общества инвалидов 15-го микрорайона города Пскова.  После войны я гимнастикой восстанавливала своё здоровье, и это вошло в привычку.

Я хорошо помню весь период с 1941 года по 1945 нахождения в Татарстане; даже помню фамилию семьи Крайновых из деревни Корчажки. Помню также директора Кизического торфопредприятия в г. Казани — Гайсин. К сожалению, забыла имя и отчество. Благодарю от всего сердца людей, с которыми я работала и училась. Не помню ни одного случая, чтобы обидели меня, наоборот, все нам помогали, и татары, и русские».

Продолжение во второй части.

Важно! Данное исследование опубликовано в ознакомительно-развлекательных целях. Информация для исследования взята из открытых источников и не всегда соответствует истине, а все выводы являются субъективным мнением автора. Опубликованный материал как полностью, так и частично не рекомендуется к использованию при подготовке научных работ.

(Автор - Владислав Левин).

Координаты объекта: 55°50'43.7"N 49°01'21.4"

Приветствую! Новое исследование частично затронет историю посёлка Левченко и легендарного фотожелатинового завода, при котором данное поселение и возводилось. Основной акцент данной работы будет сфокусирован на обширных территориях вокруг посёлка и земель, которые пересекают улицы Ютазинкая, автодорога по улице Химическая и области разрезаемой горьковской железной дорогой. Предисловие и мотив написания данного исследования связан с неоднократными пешими прогулками по местам вблизи города. Любители хайкинга, прогулок, велосипедных и лыжных поездок прекрасно знают маршрут лесной тропы, который ведёт от территории хлебозавода №2 через лесную просеку выводящий на указанную автодорогу и ведущую к лесопарковой зоне, проще говоря маршрут от Левченко к Глубокому озеру. Но о самом маршруте немного позже, перейдём к посёлку Левченко.

Историческая справка:

«Возник в середине 1930-х годов как посёлок при строящемся фотожелатиновом заводе, который был принят в эксплуатацию в 1941 году. Современное название в честь полярного лётчика и штурмана Виктора Левченко было присвоено не позднее 1939 года. В 1940-е годы посёлок состоял из бараков и малоэтажных каменных домов; к середине 1960-х годов к ним добавились частный сектор, здания в стиле советского неоклассицизма и хрущёвки. В позднесоветский период на месте бараков были построены 5-9 этажные жилые дома, большая часть которых принадлежала фотожелатиновому заводу. Со времени своего основания посёлок находился в Ленинском районе, после выделения из него Московского района стал относиться к нему».

«Автобусы начали ходить в посёлок почти со времени его основания: так в 1940 году по маршруту «площадь Куйбышева» — «фото-желатиновый завод» проходил автобус № 1. К концу 1950-х годов автобус ходил по тому же маршруту, но имел № 8, а чуть позже укорочен до посёлка Воровского. В 2000-е годы к нему добавились маршрут № 34 («Чеховский рынок» — «посёлок Левченко») и «маршрутка» № 162 («посёлок Победилово» — «посёлок Левченко»)».

«Поселок Левченко. Бывшая улица Управленческая, сейчас Рахимова. Дом был построен для инженерных работников КФЖЗ (Казанский фото-желатиновый завод). А на этой дорожке мы играли в банки-склянки, под ней проходила теплотрасса и она быстро освобождалась от снега». – воспоминания бывшего местного жителя Крылова.

О заводе:

«В 1935 году по решению Совета Народных Комиссаров СССР, на территории нынешнего поселка Левченко, Московского района г. Казани началось строительство фотожелатинового завода. В марте 1941 года Государственная комиссия приняла завод в эксплуатацию с проектной мощностью выпуска 750 тонн желатина в год. Казанский фотожелатиновый завод был создан в целях обеспечения, нашей молодой кинофотопромышленности, желатином – важнейшим компонентом при производстве кинофотопленки и фотобумаги.
До 1943 года - Казанский фотожелатиновый завод Главного управления кинопленочной промышленности комитета по делам кинематографии при СНК СССР.
С 1943 по 1963 годы - Казанский фотожелатиновый завод № 9.
С 1963 по 1981 годы - Казанский фотожелатиновый завод Министерства химической промышленности СССР.
С 1981 по 1998 годы - Казанский завод "Полимерфото"».

«Полимерфото»

«Одновременно с «Тасмой» начинает свою историю Казанский фотожелатиновый завод № 9 – «Полимерфото». Строительство предприятия началось в 1935 году на территории поселка Левченко. В 1941 году было запущено первое производство. В то время на заводе выпускали 750 тонн желатина в год. Завод обеспечивал кинопромышленность страны желатином – важным компонентом для производства кинопленки и фотобумаги. В послевоенные годы на заводе была проведена модернизация, в процессе которой заводчане сами изобрели и собственноручно изготовили новые технологические линии, позволившие увеличить производительность до 3225 тонн продукции в год. Из отходов стали производить прецепитат, боропрецепитат, костную муку, шлаковую муку и технический жир. На заводе производили кассеты для магнитофонов МК-60 и МК-90. К 1985 году производственная мощность завода достигала 15,5 миллиона кассет в год.

Усилиями руководства завода был внесен вклад в социальную и культурную жизнь города. Были построены Дом культуры, спорткомплекс, бассейн, детский сад, пионерлагеря, а также жилые дома и общежития.

В результате перестроечных процессов животноводство стало приходить в упадок, значительно снизилось и количество сырья, поставляемого на «Полимерфото». Не смотря на многочисленные попытки вывести завод из кризисной ситуации, в 1996 году завод был объявлен банкротом».

По данным немецкой аэрофотосьёмки 1943 года вся территория фотожелатинового завода помечена под литерой F1 (правый верхний угол).

«F1 gesonderte Fabrikationsanlange zu SU64 164 gehorend». В переводе означает «отдельное производство, принадлежащее СУ64 164». Что это означает будет разбираться в одном из последующих исследований, в данном повествовании лишь краткая информация, рассказывающая небольшие исторические данные о посёлке и заводе. Вернёмся к маршруту прогулки и к совпадениям, которые идут бок о бок со мной почти все исследования.

Данный маршрут может выглядеть так, всё будет зависеть от вас, так как множество троп пересекают всю лесистую площадь.

На выходе из подлеска по левую руку можно наблюдать четыре вышки ЛЭП, прошу обратить внимание на дальнюю пару. Вообще у меня есть традиция постоянно снимать эту локацию, вне зависимости от времени года и состояния погоды, как выяснилось делал это я не зря, точнее ряд совпадений снова свёл к этому.

Далее маршрут снова уводит в лесополосу и пересекает просторное продолжение улицы Ютазинская, выводя к автодороге. В этой области в конце мая или начала июля растёт немалое количество земляники. Когда есть время я занимаюсь сбором ягоды, за час спокойно собирается до килограмма.

На этот факт можно опустить глаза, потому как лесная земляника для наших мест не редкая ягода, но по маршруту следования периодически попадаются некие дорожные ответвления с ровными контурами и подобие домовых ям, которые тяжело проглядываются под высокой травой. Тем не менее, в памяти остался снимок, сделанный безымянным пользователем и опубликованный в проекте «Гугл: планета Земля», на нём изображена часть окна с лампочкой разрушенного дома, к сожалению фотографию я не сохранил, но запомнил. Её геолокационное расположение неподалеку от сделанной мной фотографии, но двигаться нужно по диагонали вправо, как раз по той заброшенной ровной автомобильной дороге. К тому же в некоторых местах попадаются яблони, но они расположены почти что под автомобильным мостом, недалеко от ж.д. станции «Левченко», в 2018 году проходя там я обнаружил старинный артефакт:

Чуть позже я вспомнил, что по пути на дачу я неоднократно наблюдал садовые домики вдоль железной дороги, в области станции «Левченко» но было это в детстве, возможно в 1995 и конечно же позже, но с годами глаз замылило и этим постройкам я не придавал значения, пока однажды не заметил, что почти все постройки сгорели. Далее опубликованы две фотографии от 2020 года, именно в этом году я начал заниматься исследованием родного края посредством хайкинга. Именно в этом месте вдоль железнодорожной полосы стояли те самые сгоревшие дома, на одной из фотографий можно лицезреть некую дачную утварь.

Спустя три года, на «стене» одной из публичных социальных страниц, в которой я публикую свои исследования мною был обнародован фрагмент АФС недалеко от Глубокого озера, по факту вопроса информации практически не было получено, однако некоторые комментарии указали на принадлежность вышеупомянутых сгоревших домиков к фотожелатиновому заводу. Можно сказать, что с этого момента и началось это блиц исследование. Диалог со собеседницей состоялся в феврале 2024 года, но не стоит забывать и о комментариях сентября 2023 года, далее по порядку (орфография сохранена):

«Пасека там, где-то была рядом... мама её называла пчельник. Мы из Левченко переехали, когда мне 8 лет было. Но когда на Дряничное купаться ходили, мама иногда говорила про пчельник. В 1972-1979, а мама в Левчеко с рождения жила, то есть с 1943 года».

На мой вопрос не застали ли дачи или сады в районе Левченко, например, которые были рядом с автомобильным мостом около железной дороги я получил такой ответ:

«Автомобильного моста тогда, наверно, ещё не было. Мы переехали, когда дорогу только начали строить - и поезда тогда ещё по старой жд ходили, сейчас она заросла почти. И переезд через рельсы в посёлок был в другом месте. Если в сторону леса в направлении Дряничного через рельсы переходить - там ещё была парочка жилых домов с огородами. А если не переходя рельсы сразу направо повернуть (в сторону мебельграда или как он там называется) - там дальше огороды были - небольшие участки с домиками. У нас тоже был там маленький участок с домиком. Почти в самом конце, прямо впритык к высоковольтной вышке. СНТ тогда не было, наверное. Там каждый сам по себе вроде был. Заборы высокие, практически глухие - что там, кто там - ничего не видно. Первые участки ещё до моего, наверное, рождения давали. Наверное, от Фотожелатинового завода. А наш был сначала самым последним - там вообще уже нельзя было огород делать из-за вышки, но родители как-то получили разрешение. Две сотки вроде - отец там даже маленький домик построил. Потом ещё два участка за нами образовалось. В конце 80-х продали его - за 200 рублей.

Обратимся к картам, точнее к спутниковому снимку 1966 года:

В левом нижнем углу озеро Дряничное, диагональное направление разрезающее фрагмент снимка – это вся территория исследования. На протяжении всего маршрута можно наблюдать ровные контуры участков, заборов и домов, на перекрёстке лесной тропы виднеются пашни или нечто похожее. Возможно в той области велись активные агрикультурные мероприятия, в больших объёмах могли высаживать как фрукты и овощи, так и злаковые. В период с 1966 по 1984 количество объектов, скорее всего огородов или садовых участков увеличивалось.

Чтобы не потерять нить потенциального сценария исследования я провёл финальное интервью по этому объекту вразрез основному изучению. Диалог получился ёмким, но рациональным и важным по существу интересующих деталей.

«Это всё же были не дачи, а огороды. У нас участок был примерно две сотки. Большие дома было строить тогда нельзя, отец построил маленький домик - примерно 3х3 кв метра и крохотная верандочка. У соседки вроде домик был ещё меньше, почти сарайчик, но я это плохо помню. Ходили туда не отдыхать, а выращивать овощи и ягоды - смородину, малину, викторию... Огурцы сажали, морковь, картошку...
У мамы там были знакомые, и соседей она знала, а я ленивым ребёнком была, и редко на огород ходила. Брат говорит, что это был самострой, и земля принадлежала Татэнерго. Разрешение было чисто устное. А, пчельник - пасека там была вполне легальная, бабушка с братом в начале 60-х туда за мёдом ходили.
Если по сегодняшней карте Яндекса ориентироваться, то место нашего бывшего огорода найти несложно. Он был вплотную к вышке ЛЭП (или как там они называются).

Напомню, почему я просил обратить внимание на вторую пару ЛЭП на моём снимке.

«Зелёные кружки - это где в конце 70-х ещё жилые дома оставались. Точно не могу сказать, возможно, там изначально был просто жилой частный сектор - во всяком случае на участке между ветками жд. Но до 70-х мало что сохранилось, только отдельные дома, и вроде там, где зелёные кружки люди жили постоянно. А вот там, где наш огород был - там скорее всего самострой. Наш участок был последним, потом там ещё один-два появилось, но мы уже уехали из Левченко»

"… на сколько я знаю, эти участки (огороды) выделялись от желатинового завода (Полимерфото) работникам. Сейчас их там нет, всё снесли." - подруга из Левченко написала».

«Там ещё жилые бараки были на Ютазинской, их снесли, когда мне лет 5-7 было примерно. Я плохо помню похоже, конечно. Цвет у них был тёмно-коричневый.

Дед был директором школы после войны, и до того, как новую одноэтажную школу построили они тоже жили в бараке - семеро в одной комнате ... но где тот барак находился - даже и не знаю ...»

Беглый поиск по объекту исследования дал только один результат. Статья онлайн газеты «Казанские ведомости» от 6 июня 2017 «У ветерана тыла отбирают участок» сообщает:

«Много лет назад мне, ветерану тыла, выделили участок земли рядом с Казанским фотожелатиновым заводом в поселке Левченко. Мы вместе с другими счастливыми садоводами пользовались землей долгое время, а в этом году решили отобрать у нас эти участки, чтобы расширить автостоянку, что стоит на месте бывшего завода. А ведь кто-то успел уже построить на участке небольшой, но домик... Жалко до слез и посадки, и свой труд. И кто может защитить нас?

Екатерина Федоровна Плетькова, 90 лет».

Что же касается сада-огорода, о котором шла речь, его существование закончилось предположительно в промежутке между 2008 и 2010 гг. В наши дни о дачах могут напоминать лишь редкие замшелые доски, иногда прорывающиеся из-под травы. Намного дальше этого места в области снятых ж.д. рельс мною были найдены старые колодцы, возможно когда-то и там располагались некие садовые постройки, но об этом возможно узнать из рассказов старожилов, ведь как показывает практика, такие небольшие оперативные исследования подвигают бывших жителей этих мест или наоборот местных предаться воспоминаниям и пролить свет на некоторые тайны, надеюсь, что и это исследование не станет исключением.

Общий вывод исследования:

Не могу отнести эту работу к разряду глубоких и интересных исследований, ведь всё началось с вопроса «а откуда здесь ягоды», он держался в голове до того дня, когда впервые в комментариях появилась информация связанная и этими местами. Тем не менее, теперь мы знаем, что предположительно с 1960-х годов администрацией фотожелатинового завода (в дальнейшем «Полимерфото») выдавались участки для жителей посёлка Левченко и сотрудников завода, практика для тех лет была повсеместной. На этих участках выращивали ягоды, овощи и фрукты. Застройка многоэтажными домами была запрещена, практически все участки были закрыты глухими непроглядными заборами. Отмечается, что в области Дреничного озёра была пасека, на которой добывали мёд. Скорее всего эта земля перешла организации «Татэнерго». В течении времени некоторые участки приходили в запустение по разным причинам, некоторые дома сгорали, остальные рушились из-за отсутствия ухода и содержания под тяжестью времени, наследникам тех, кому выдавались участки не было интересно продолжать огородные работы, не стоит забывать и о мародёрстве, практика разбора зданий до подвальной ямы в наших краях дело стабильное. К 2024 году о том, что в этой области кипела огородная жизнь не говорит практически ничего, за исключением редких отголосков в виде фундаментных ям и редкого прогнившего палисада. Тем не менее, в этих местах красиво, тихо и спокойно, а также растёт вкуснейшая земляника, а мистика такова - я написал исследование о месте, которое многократно фотографировал.

Спасибо за внимание к моей работе!

В. Левин, февраль 2024 г.