Эх, нахлынули воспоминания...
В общем, в позднесоветские времена было почти так же, со скидкой на отсутствие ряда технологий в виде электричества, телефонов и т.д.
Мы, выпускники первого курса истфака КемГУ, копали андроновский могильник на берегу озера Косоголь и речушки Сереж (Ужурский район Красноярского края).
Приехали мы на поезде до ближайшей станции Крутояр, а оттуда в лагерь в кузове ГАЗ-53. Лагерь уже был оборудован: и большие палатки для студентов, и индивидуальные для начальства, и тент для столовой, и туалет из рубероида в виде улитки (чтобы добраться до дырок, надо было зайти с обратной стороны и сделать поворот. О том, что туалет занят, свидетельствовала консервная банка, надетая на небольшой, но хорошо заметный из лагеря шест. Не помню, чтобы кто-то, придя в сортир по важным делам, забывал надеть банку, но было несколько случаев, когда дела уже сделаны, а банку снять забыли, в итоге разъярённая толпа желающих брала сортир штурмом, но никого там, естественно, не обнаруживала. Стыдно признаться, но, похоже, однажды виновником туалетной паники был я...
Сразу же нас распределили на дежурство. На одного парня приходилось по две девушки. Обязанностью мужчины было развести костёр, натаскать воды, потом унести к реке всю посуду, подождать, когда девушки её помоют, и принести обратно. Да, выкинуть мусор. И так три раза в сутки, при этом, конечно, от обязанностей копателя никто не освобождал.
Случилось так, что первое же дежурство после приезда выпало мне. Встать спозаранку для меня никогда не было проблемой, но беда в том, что ночью прошёл дождь, и дрова подмокли, а я не додумался вечером убрать хотя бы охапку для растопки. В общем, развести костёр никак не получалось, я чуть не рыдал от отчаяния: сейчас проснутся поварихи, и моя репутация будет загублена начисто. И тут я обратил внимание на сортир, обтянутый рубероидом...
В общем, через 10 минут костёр пылал, как надо, и никто не заметил моего позора... К концу практики сортир довольно сильно утратил своё рубероидное покрытие, так что эта гениальная идея пришла в голову не только мне.
Еда была вкусной и сытной: ещё бы, с настоящей армейской тушёнкой. На обед часто давали сгущёнку, но не в банках, а разливали в миски из фляги.
Работа была тяжёлой, но не очень: копали не вглубь, а зачищали горизонт. Лопаты были гибридом совковой и штыковой: ровные, без загиба, но с плоским концом. Когда началась жара, несколько человек сильно обгорели, но больничных листов не давали, ибо предупреждали. Вскоре проявились три могилы: одна небольшая, квадратная, одна обычная, а одна очень уж длинная. Наш шеф Владимир Витальевич Иванчук сразу сказал, что первая могила детская парная, а в третьей лежит какой-то здоровяк.
Так и вышло. Сначала быстро раскопали "близнецов" (она была неглубокой), а потом принялись за великана.
И тут мне повезло: когда по расчётам до покойника оставалось немного, шеф всех выгнал, сам туда спустился с совочком и кисточкой, а мне приказал сидеть рядом и вытаскивать землю. Дня два мне отдыхать было некогда: ведро наполнялось быстро. Но когда пошли кости, начался настоящий кайф: я сидел на бровке, читал рассказы Леонида Андреева, и примерно раз в час, а то и в два-три вытаскивал ведро с землёй. Не скрою, мне было довольно стыдно, что мои товарищи вкалывают, а я фактически тунеядствую, но у меня не хватило решимости потребовать, чтобы меня вернули на общие работы. А в могиле оказался мало того что почти двухметровый мужик, да ещё и горбатый! Но никаких особых ценностей там не нашлось: обычный андроновский погребальный набор.
Что ещё? Да, днём гнус одолевал не очень сильно, но вечером - жуть. Палатки были древние, комарьё налезало, хоть убейся, а всяких отпугивателей ещё не было. Мазь помогала от укусов по вечерам, но не от мерзкого зудения над ухом по ночам. Впрочем, засыпали легко и быстро.
Брал с собой спиннинг, но в первый день ничего не поймал, а вечером рыбачить уже сил не было... Зато купание было - супер. Как раз там Сереж вытекал из озера через небольшую плотину неизвестного назначения. Вода с жуткой силой заливалась внутрь бетонного бункера метров пяти в длину. По краям были вбиты скобы: иначе нельзя было добраться до края. А там на тебя ещесекундно выливались тонны воды, а самый кайф был в том, чтобы, постояв под потоком, отпустить скобу и за мгновение на огромной скорости вылететь из бункера в омут! Ничего круче в плане купания я никогда в жизни не испытывал.
Это было время сухого закона, поэтому пьянка была только одна: после посвящения в археологи. Пили какой-то шмурдяк типа Агдама, но лично я благополучно избежал этой участи, потому что наконец-то помирился с любимой девушкой, и нам хорошо было без алкоголя... Через полгода она стала моей женой... Наутро никто не делал поблажек для умирающих от похмелья археологов. Правда, к обеду хлынул дождь, так что им всё-таки повезло.
Гитара была только у меня, при этом я оказался чуть ли не единственным, кто умеет бренчать и не стесняется петь. Впрочем, наш шеф, не обладавший навыком игры, пел без аккомпанемента и довольно чисто. Именно благодаря ему я выучил настоящие археологические песни: "Как за Танаис-рекой", "Орёл шестого легиона", и другие.
Да, вот ещё. С нами ездило несколько опытных археологинь - девчонок со старших курсов. Мы для них были салагами, они держались особняком, на робкие подкаты не реагировали. И кто-то из нас, сопливых первокуров, предложил надёжный, как швейцарские часы, план, как произвести на этих дам впечатление. У вечернего костра, дождавшись, когда шеф уйдёт спать, Жора вытащил из кармана флакон "Шипра".
- Ну что, братва, - хрипло провозгласил он, - надо хряпнуть по-маленькой.
Он открутил пробку, закрыл отверстие языком, сделал вид, что глотает, смачно крякнул и занюхал рукавом. Потом передал флакон другому. Каждый повторил то же самое. У девчонок глаза на лоб полезли. Скорее всего, они решили, что первокурсники - полные идиоты, и с ними точно иметь дела не стоит. И были полностью правы.
В общем, раскопки - это здорово. Только больше я туда не ездил...
