"Фотокарточка" Михаил Зощенко
Предыдущие посты:
Желаете поддержать? Подписывайтесь на канал в ютубе: https://www.youtube.com/channel/UCv202gPQidYgTtXncwJqq7Q
В этом году мне понадобилась фотокарточка для пропуска. Не знаю, как в других городах, а у нас на периферии засняться на карточку не является простым, обыкновенным делом.
У нас имеется одна художественная фотография. Но она помимо отдельных граждан снимает ещё группы и мероприятия. И, может быть, поэтому слишком долго приходится ждать получения своих заказов.
Так что, являясь скорее отдельным лицом, чем группой или мероприятием, я побеспокоился заранее и заснялся за два месяца до срока.
Когда мне подали мои фотокарточки, я удивился, как не похоже я вышел. Передо мной был престарелый субъект совершенно неинтересной наружности.
Я сказал той, которая подала мне карточки:
— Зачем же вы так людей снимаете? Глядите, какие полосы и морщины проходят сквозь всё лицо.
Та говорит:
— Обыкновенно снято. Только надо учесть, что у нас ретушёр на бюллетене. Некому замазывать дефекты вашей нефотогеничной наружности.
Фотограф, находясь за портьерой, говорит:
— А чем он там ещё, нахал, недоволен?
Я говорю:
— Неважно сняли, уважаемый. Изуродовали. Разве ж я такой?
Фотограф говорит:
— Я опереточных артистов снимаю, и то они настолько не обижаются. А тут нашёлся один такой — морщин ему много… Объектив берёт слишком резко, рельефно… Не знаете техники, а тоже суётесь быть критиком.
Я говорю:
— На что же мне рельеф на моём лице — войдите в положение. Мне бы, говорю, просто сняться, как я есть. Чтоб было на что глядеть.
Фотограф говорит:
— Ах, ему ещё глядеть нужно. Его же сняли, и он ещё на это глядеть хочет. Капризничает в такое время. Дефекты видит… Нет, я жалею, что я вас так прилично снял. В другой раз я вас так сниму, что вы со стоном на карточки взглянете.
Нет, я не стал с ним спорить. Неважно, думаю, какая карточка на пропуске. И так все видят, какой я есть.
И с этими мыслями являюсь в отделение. Сержант милиции стал лепить карточку на мой пропуск. После говорит:
— По-моему, на карточке это не вы.
— Где же,— говорю,— не я. Уверяю вас, это я. Спросите фотографа. Он подтвердит.
Сержант говорит:
— Всякий раз фотографа спрашивать, это что и будет. Нет, я хочу на карточке видеть данное лицо, без вызова фотографа. А тут я наблюдаю совсем не то. Какой-то больной сыпным тифом. Даже щёк нет. Пойдите переснимитесь.
— Товарищ,— говорю,— начальник, войдите в положение…
— Нет, нет,— говорит,— и слышать ничего не хочу. Переснимитесь.
Бегу в фотографию. Говорю фотографу:
— Видите, как слабо снимаете. Не наклеивают вашу продукцию.
Фотограф говорит:
— Продукция самая нормальная. Но, конечно, надо учесть, что для вас мы не засветили полную иллюминацию. Снимали при одной лампочке. И через это тени упали на ваше лицо, затемнили его. Однако не настолько они его затемнили, чтоб ничего не видеть. Эвон как уши у вас прилично вышли.
— Ну хорошо,— говорю,— уши. А щёки, говорю, где? Уж щёки-то, говорю, должны быть как принадлежность человеческого лица.
Фотограф говорит:
— Не знаю. Ваших щёк мы не трогали. У нас свои есть.
— Тогда,— говорю,— где же они, мои щёки? Я, говорю, две недели провёл в доме отдыха. Четыре кило веса прибавил. А вы тут одной своей съёмкой чёрт знает что со мной сделали.
Фотограф говорит:
— Да что, я себе взял ваши щёки, что ли? Кажется, вам ясно говорят: затемнение упало на них. И через это они не получились.
Я говорю:
— А как же тогда без щёк?
— А,— говорит,— как хотите. Переснимать не буду. Всех переснимать — это я премии лишусь и плана не выполню. А мне план дороже вашей нефотогеничной наружности.
Посетители говорят мне:
— Не нервируйте фотографа. А то он ещё хуже будет людей снимать.
Один из посетителей говорит мне:
— Уважаемый, бегите на рынок. Там фотограф «Пушкой» снимает.
Бегу на рынок. Нахожу фотографа. Тот говорит:
— Нет, я снимаю только со своей бумагой. Без бумаги лучше не являйтесь ко мне, всё равно снимать не буду. А с бумагой сниму. И если у вас есть перина — тоже сниму. Ко мне тётя из Барнаула приехала — ей спать не на чем.
Я было хотел уйти, но тут слышу, какой-то продавец меня к себе кличет. Говорит:
— Давай подходи к моему магазину. Имею готовую продукцию.
Смотрю, у него на газете разложены всякие разные готовые фотографии. Их штук триста.
Продавец говорит:
— Выбирай себе любую и делай с ней что хочешь. Хоть на лоб себе наклеивай. Погоди, я тебе сам подберу. Тебе как — по размеру или по сходству?
— По сходству,— говорю.— Только, говорю, выбирай такую, чтоб щёки были.
Тот говорит:
— Можно и со щеками. Но только они будут дороже на пять рублей. На, прими вот эту фотокарточку. Лучше её не найти. И щёки есть, и нельзя сказать, чтоб сходство начисто отсутствовало.
Я заплатил тридцать рублей за две фотокарточки и пошёл в отделение.
Сержант милиции стал лепить мою карточку. После говорит:
— Так ведь это ж баба.
— Где же,— говорю,— баба. Мужчина в пиджаке.
Сержант говорит:
— Где же, к чёрту, мужчина, если у него на груди брошка. Через эту брошку я и замечаю, что это баба.
Поглядел я на фотокарточку — вижу, действительно женщина. Маркизетовая кофточка под пиджаком. На груди брошка с пейзажем. А причёска мужская. И щёки мои.
Сержант говорит:
— Явитесь сюда с настоящими карточками. Но если вы ещё раз предъявите мне женскую или детскую фотокарточку, то вряд ли отсюда выйдете, поскольку у меня мелькают подозрения, что вы хотите скрыться под чужой наружностью.
Целую неделю я провёл как в тумане. Хлопотал, где бы сняться. На восьмой день, беседуя с фотографом, я почувствовал себя худо. И тогда они вынесли меня в сад и положили на траву, чтоб там меня овеял свежий воздух. Придя в себя, я пошёл в отделение. Положил на стол свои первые фотокарточки без щёк и сказал сержанту:
— Вот всё, что я имею, товарищ начальник. И больше ничего не предвидится.
Сержант поглядел на карточки, потом на меня и говорит:
— Вот теперь ничего себе получилось. Похожи.
Я хотел сказать, что я и не переснимался вовсе. После взглянул на себя в зеркало — действительно, вижу, есть теперь некоторое сходство. Получилось.
Сержант говорит:
— И хотя на карточке вы немного более облезлый, чем на самом деле, но, говорит, я так думаю, что через год вы сравняетесь.
Я говорю:
— Я раньше сравняюсь, поскольку мне нужно ещё сниматься для проездного документа, для членского билета и для посылки фотокарточек моим родственникам.
Тут сержант наклеил мою фотокарточку и горячо поздравил меня с получением пропуска.
