Сон с ароматом пачули
Такие места попадаются только во снах или в мечтах. С одной стороны это – обычный город. Обычные новостройки. Я шла по улицам – самым обычным. Город на холмах, поэтому много перепадов: ты можешь идти по дорожке, с одной стороны будут тянутся дома, а с другой – обрыв.
Именно по такой я сейчас и шла и, наконец, увидела, что искала. Лестница вниз, очень похожа на пожарную, но с небольшими декоративными завитками и шариками. А у лестницы небольшая табличка: Город Пачули. «Вот он!» - подумала я и стала спускаться.
Как только я слезла с лестницы и огляделась, то поняла, что попала куда-то абсолютно в другое место. Никаких высоток и новостроек. Узкие извилистые улочки, мощеные мостовые, дома в два-три этажа. Почему-то все дома в Городе Пачули были от фиолетового до нежно-лилового цвета с серыми крышами и обилием балконов и террасок. Где-то недалеко шумело море. Странно слышать море, когда только что шла по небольшому городу, где-то в средней России.
Я, почему-то, сразу же знала, куда идти. В антикварный магазин. Он в этом маленьком, в несколько улочек, городе был один. Владела им женщина лет тридцати – Марта. Марта среднего роста, среднего телосложения, с русыми волосами и бесцветными, то ли серыми, то ли голубыми, глазами. Всё в Марте было какое-то среднее или, даже, серое. При первом же разговоре я поняла, что и интеллект у неё средний, а вот дорогую и красивую одежду она любит больше всего на свете. Это я поняла по тому, как она смотрела на мой наряд – джинсы, белую рубашку, джинсовую жилетку, отделанную кожей и туфли на высоких каблуках, тоже джинсовые с кожаной отделкой. Марта даже сделала мне комплимент по поводу этих туфель. Я попросила взять меня на работу и она сразу же согласилась. Не знаю почему, но мне очень хотелось работать в антикварном магазине. Тут на деревянных грубых, под старину, полках стояли изящный и не очень антиквариат, так же покупателям предлагалась старинная мебель.
Марта была замужем. Муж её работал врачом в местной больнице. Он был на 5 лет моложе Марты, достаточно высокий, выше метра восьмидесяти, чуть худого телосложения, со светлой кожей, темно-каштановыми волосами и зелено-голубыми, яркими глазами. Могу сказать, что он во всём превосходил Марту: и в красоте, и в интеллекте, и в мировоззрении. Звали его Кристофер. Я влюбилась в него с первого взгляда, но виду не подала.
Магазин Марты был двухэтажным: на первом этаже непосредственно сам магазин, а на втором жилая зона. Там было несколько комнат, кухня со столовой, пару ванных. Одну из комнат наверху Марта любезно предоставила мне для жилья. Я отдала ей какую-то вещь из своего гардероба и она не потребовала от меня аренды. Я должна была покупать себе только еду.
Марте и в голову прийти не могло, что я полюбила её мужа. А меня безжалостно тянуло к Кристоферу. Он по началу относился ко мне, как к другу. Я иногда заглядывала к нему в больницу на правах товарки его жены. Но через некоторое время, он понял, что я к нему неравнодушна. Видимо, это была какая-то врачебная проницательность, так как я ничего ему не говорила и старалась не показать своих чувств. Я просто его любила, мне, даже, не нужна была взаимность. Я испытывала счастье лишь видя его, разговаривая с ним.
Я поняла, что он догадался о моих чувствах, когда произошел достаточно жестокий, на мой взгляд, случай. Я очередной раз пришла к нему в больницу под предлогом того, что Марта передала ему обед. В магазине тоже был обеденный перерыв, а Марта осталась заполнять какие-то бумаги и принимать какой-то товар. Я сказала, что пойду прогуляюсь, а она попросила занести обед Кристоферу.
Я шла по больничному коридору к кабинету Кристофера, улыбаясь от предвкушения предстоящей встречи. Завернув за угол, я увидела, что он стоит в коридоре и разговаривает с медсестрой. Я ускорила шаг, но заметив меня, Кристофер переменился в лице. Он быстро распрощался с медсестрой и юркнул к себе в кабинет. Я подошла, подергала дверь, но она была запертой. Я постучала, но из-за двери услышала лишь, что он не желает со мной говорить и, вообще, видится. Пакет с его обедом выпал у меня из рук. Я опрометью бросилась к выходу из больницы, благо в коридорах не было ни души и никто не видел эту сцену. Я выбежала из больницы и помчалась в ближайший сквер. Там я села на скамейку и разревелась. На душе было погано. Я же не просила у него ничего взамен, я даже не признавалась ему в своих чувствах. Я не понимала, почему же он так поступил.
Дальше Город Пачули уже не казался мне таким приветливым и прекрасным местом. Я уже подумывала, а не уехать ли из него. Ходила, как в воду опущенная. Даже непроницательная и туповатая Марта стала спрашивать у меня, что случилось. Но я отговаривалась общими фразами. Вскоре она отстала.
Всё это продолжалось до одного момента.
У моей комнаты был балкон, скорее даже небольшая терраса, с ажурными перилами и широким парапетом с подушками, на котором можно сидеть. В тот день, впервые за всё время, что я провела в Городе Пачули, небо было облачным. Но это были не низкие грозовые облака, а легкие, молочно-белые, сквозь которые проникал солнечный свет, а в прорехах было видно голубое небо. Я сидела на терраске и думала о чем-то далеком и светлом. Я услышала, как в дверь моей комнаты постучали несколько раз, но, не дождавшись ответа, вопреки моим предположениям, вошли. За светлыми портьерами, закрывающими вход на террасу, показалась фигура. Я в начале подумала, что это Марта пришла меня проведать, но фигура была явно выше Марты. На террасу вошел Кристофер. Удивлению моему не было придела. После того случая в больнице, мы виделись только дома, да и то в присутствии Марты.
- Здравствуй! – Проговорил Кристофер, своим приятным голосом.
- Здравствуй! – Ответила я.
- Знаешь, тогда в больнице. Я поступил более, чем некорректно. – Он говорил с небольшими паузами, казалось, что ему что-то мешает.
В ответ я промолчала.
- Я, просто, догадался именно в тот момент, что ты ко мне неравнодушна. Ты шла по коридору такая красивая, с такой светящейся счастьем улыбкой. Видимо, я элементарно испугался осознания твоих чувств. – Он глубоко вздохнул. – А, может, больше того испугался, что не смогу устоять и брошусь к тебе навстречу и тогда уже ты поймешь, что я влюблен в тебя. Влюблен с самого того раза, когда ты впервые появилась у нас. Я думал, что это пройдет. Но, как видишь, не прошло. Я предполагал, что, если я начну сторонится тебя, то всё исчезнет. Но, ты знаешь, не исчезло. И вот теперь, я открыто решил тебе сказать, так как мне невыносимо видеть тебя такой. – Он сделал паузу, как бы собираясь с духом. – Катарина, я люблю тебя.
Я сидела и не знала, что ответить. Мои пальцы так сжали стакан с соком, что он треснул.
- Кристофер… - Это всё, что я смогла выдавить из себя.
Мы стали, втайне от Марты, встречаться на моей террасе. Она располагалась так, что заглянуть туда нельзя было ни с какой точки. Но до интимной близости мы не доходили. Все наши встречи проходили в разговорах или в молчании. Кристофер держал меня в своих объятьях, а я была самой счастливой девушкой на свете.
Однажды я сказала ему, первое, что пришло в тот момент в голову: «Знаешь, мы с тобой как Шрек и полночь!». Я даже не знаю, почему мне в голову пришло такое сочетание и такое сравнение. Кристофер ответил» «Да, я – Шрек…» А я его перебила: «Нет, Шрек – это я, а ты – полночь!» Он засмеялся и поцеловал меня, впервые за всё это время. «Знаешь, я умею любить только тебя!» - сказал мне Кристофер и поцеловал вновь.
Но счастье было безоблачным недолго.
Однажды, я сидела в кабинете для переговоров в магазине и разбирала бумаги. Внезапно в комнату ворвалась Марта. Глаза её были безумны, а на щеках виднелись следы слёз. Она не успела сказать ни слова, как за ней вошел Кристофер. Я поднялась из-за стола.
- Ты посмотри только, - обратилась она к Кристоферу, - я хотела купить у неё эти туфли, а она их выбросила.
Действительно, Марта хотела купить у меня те самые джинсовые с кожей туфли, в которых я пришла в ней впервые. Но как-то спонтанно я их выбросила, позабыв об этом. Марта, видимо, нашла их. Туфли были у неё в руках.
Я стояла и не знала, что сказать. Кристофер тоже молчал.
- А теперь, вы, двое, хотите выбросить на помойку и меня!? – Вскрикнула Марта и выбежала из кабинета.
Кристофер посмотрел на меня. Я молча опустилась в кресло и продолжала заниматься прерванным делом. Но в душе, у меня был ураган. Я не знала, что делать и что говорить. Марта узнала о нас с Кристофером.
Кристофер вышел из комнаты, но, видимо, неплотно прикрыл дверь. Я услышала разговор из коридора.
- Она плачет? – Спросила Марта.
- Нет. – Ответил Кристофер.
- Почему она не плачет? - Ни унималась Марта.
- Потому что, если придут клиенты, то хоть у одной из нас должно быть незаплаканное лицо. – Не выдержав, я выглянула из кабинета и сказала это.
Марта опешила. Не зная, что ответить, она тупо смотрела на меня и хлопала своими невыразительными глазами.
А потом, я проснулась…..
Именно по такой я сейчас и шла и, наконец, увидела, что искала. Лестница вниз, очень похожа на пожарную, но с небольшими декоративными завитками и шариками. А у лестницы небольшая табличка: Город Пачули. «Вот он!» - подумала я и стала спускаться.
Как только я слезла с лестницы и огляделась, то поняла, что попала куда-то абсолютно в другое место. Никаких высоток и новостроек. Узкие извилистые улочки, мощеные мостовые, дома в два-три этажа. Почему-то все дома в Городе Пачули были от фиолетового до нежно-лилового цвета с серыми крышами и обилием балконов и террасок. Где-то недалеко шумело море. Странно слышать море, когда только что шла по небольшому городу, где-то в средней России.
Я, почему-то, сразу же знала, куда идти. В антикварный магазин. Он в этом маленьком, в несколько улочек, городе был один. Владела им женщина лет тридцати – Марта. Марта среднего роста, среднего телосложения, с русыми волосами и бесцветными, то ли серыми, то ли голубыми, глазами. Всё в Марте было какое-то среднее или, даже, серое. При первом же разговоре я поняла, что и интеллект у неё средний, а вот дорогую и красивую одежду она любит больше всего на свете. Это я поняла по тому, как она смотрела на мой наряд – джинсы, белую рубашку, джинсовую жилетку, отделанную кожей и туфли на высоких каблуках, тоже джинсовые с кожаной отделкой. Марта даже сделала мне комплимент по поводу этих туфель. Я попросила взять меня на работу и она сразу же согласилась. Не знаю почему, но мне очень хотелось работать в антикварном магазине. Тут на деревянных грубых, под старину, полках стояли изящный и не очень антиквариат, так же покупателям предлагалась старинная мебель.
Марта была замужем. Муж её работал врачом в местной больнице. Он был на 5 лет моложе Марты, достаточно высокий, выше метра восьмидесяти, чуть худого телосложения, со светлой кожей, темно-каштановыми волосами и зелено-голубыми, яркими глазами. Могу сказать, что он во всём превосходил Марту: и в красоте, и в интеллекте, и в мировоззрении. Звали его Кристофер. Я влюбилась в него с первого взгляда, но виду не подала.
Магазин Марты был двухэтажным: на первом этаже непосредственно сам магазин, а на втором жилая зона. Там было несколько комнат, кухня со столовой, пару ванных. Одну из комнат наверху Марта любезно предоставила мне для жилья. Я отдала ей какую-то вещь из своего гардероба и она не потребовала от меня аренды. Я должна была покупать себе только еду.
Марте и в голову прийти не могло, что я полюбила её мужа. А меня безжалостно тянуло к Кристоферу. Он по началу относился ко мне, как к другу. Я иногда заглядывала к нему в больницу на правах товарки его жены. Но через некоторое время, он понял, что я к нему неравнодушна. Видимо, это была какая-то врачебная проницательность, так как я ничего ему не говорила и старалась не показать своих чувств. Я просто его любила, мне, даже, не нужна была взаимность. Я испытывала счастье лишь видя его, разговаривая с ним.
Я поняла, что он догадался о моих чувствах, когда произошел достаточно жестокий, на мой взгляд, случай. Я очередной раз пришла к нему в больницу под предлогом того, что Марта передала ему обед. В магазине тоже был обеденный перерыв, а Марта осталась заполнять какие-то бумаги и принимать какой-то товар. Я сказала, что пойду прогуляюсь, а она попросила занести обед Кристоферу.
Я шла по больничному коридору к кабинету Кристофера, улыбаясь от предвкушения предстоящей встречи. Завернув за угол, я увидела, что он стоит в коридоре и разговаривает с медсестрой. Я ускорила шаг, но заметив меня, Кристофер переменился в лице. Он быстро распрощался с медсестрой и юркнул к себе в кабинет. Я подошла, подергала дверь, но она была запертой. Я постучала, но из-за двери услышала лишь, что он не желает со мной говорить и, вообще, видится. Пакет с его обедом выпал у меня из рук. Я опрометью бросилась к выходу из больницы, благо в коридорах не было ни души и никто не видел эту сцену. Я выбежала из больницы и помчалась в ближайший сквер. Там я села на скамейку и разревелась. На душе было погано. Я же не просила у него ничего взамен, я даже не признавалась ему в своих чувствах. Я не понимала, почему же он так поступил.
Дальше Город Пачули уже не казался мне таким приветливым и прекрасным местом. Я уже подумывала, а не уехать ли из него. Ходила, как в воду опущенная. Даже непроницательная и туповатая Марта стала спрашивать у меня, что случилось. Но я отговаривалась общими фразами. Вскоре она отстала.
Всё это продолжалось до одного момента.
У моей комнаты был балкон, скорее даже небольшая терраса, с ажурными перилами и широким парапетом с подушками, на котором можно сидеть. В тот день, впервые за всё время, что я провела в Городе Пачули, небо было облачным. Но это были не низкие грозовые облака, а легкие, молочно-белые, сквозь которые проникал солнечный свет, а в прорехах было видно голубое небо. Я сидела на терраске и думала о чем-то далеком и светлом. Я услышала, как в дверь моей комнаты постучали несколько раз, но, не дождавшись ответа, вопреки моим предположениям, вошли. За светлыми портьерами, закрывающими вход на террасу, показалась фигура. Я в начале подумала, что это Марта пришла меня проведать, но фигура была явно выше Марты. На террасу вошел Кристофер. Удивлению моему не было придела. После того случая в больнице, мы виделись только дома, да и то в присутствии Марты.
- Здравствуй! – Проговорил Кристофер, своим приятным голосом.
- Здравствуй! – Ответила я.
- Знаешь, тогда в больнице. Я поступил более, чем некорректно. – Он говорил с небольшими паузами, казалось, что ему что-то мешает.
В ответ я промолчала.
- Я, просто, догадался именно в тот момент, что ты ко мне неравнодушна. Ты шла по коридору такая красивая, с такой светящейся счастьем улыбкой. Видимо, я элементарно испугался осознания твоих чувств. – Он глубоко вздохнул. – А, может, больше того испугался, что не смогу устоять и брошусь к тебе навстречу и тогда уже ты поймешь, что я влюблен в тебя. Влюблен с самого того раза, когда ты впервые появилась у нас. Я думал, что это пройдет. Но, как видишь, не прошло. Я предполагал, что, если я начну сторонится тебя, то всё исчезнет. Но, ты знаешь, не исчезло. И вот теперь, я открыто решил тебе сказать, так как мне невыносимо видеть тебя такой. – Он сделал паузу, как бы собираясь с духом. – Катарина, я люблю тебя.
Я сидела и не знала, что ответить. Мои пальцы так сжали стакан с соком, что он треснул.
- Кристофер… - Это всё, что я смогла выдавить из себя.
Мы стали, втайне от Марты, встречаться на моей террасе. Она располагалась так, что заглянуть туда нельзя было ни с какой точки. Но до интимной близости мы не доходили. Все наши встречи проходили в разговорах или в молчании. Кристофер держал меня в своих объятьях, а я была самой счастливой девушкой на свете.
Однажды я сказала ему, первое, что пришло в тот момент в голову: «Знаешь, мы с тобой как Шрек и полночь!». Я даже не знаю, почему мне в голову пришло такое сочетание и такое сравнение. Кристофер ответил» «Да, я – Шрек…» А я его перебила: «Нет, Шрек – это я, а ты – полночь!» Он засмеялся и поцеловал меня, впервые за всё это время. «Знаешь, я умею любить только тебя!» - сказал мне Кристофер и поцеловал вновь.
Но счастье было безоблачным недолго.
Однажды, я сидела в кабинете для переговоров в магазине и разбирала бумаги. Внезапно в комнату ворвалась Марта. Глаза её были безумны, а на щеках виднелись следы слёз. Она не успела сказать ни слова, как за ней вошел Кристофер. Я поднялась из-за стола.
- Ты посмотри только, - обратилась она к Кристоферу, - я хотела купить у неё эти туфли, а она их выбросила.
Действительно, Марта хотела купить у меня те самые джинсовые с кожей туфли, в которых я пришла в ней впервые. Но как-то спонтанно я их выбросила, позабыв об этом. Марта, видимо, нашла их. Туфли были у неё в руках.
Я стояла и не знала, что сказать. Кристофер тоже молчал.
- А теперь, вы, двое, хотите выбросить на помойку и меня!? – Вскрикнула Марта и выбежала из кабинета.
Кристофер посмотрел на меня. Я молча опустилась в кресло и продолжала заниматься прерванным делом. Но в душе, у меня был ураган. Я не знала, что делать и что говорить. Марта узнала о нас с Кристофером.
Кристофер вышел из комнаты, но, видимо, неплотно прикрыл дверь. Я услышала разговор из коридора.
- Она плачет? – Спросила Марта.
- Нет. – Ответил Кристофер.
- Почему она не плачет? - Ни унималась Марта.
- Потому что, если придут клиенты, то хоть у одной из нас должно быть незаплаканное лицо. – Не выдержав, я выглянула из кабинета и сказала это.
Марта опешила. Не зная, что ответить, она тупо смотрела на меня и хлопала своими невыразительными глазами.
А потом, я проснулась…..