Народ, вы уже плачете, читая эти строки? Правда ведь...Невозможно трогательно?
Кашка отошел. Издалека он осторожно сказал:
- Ты, Левка, наверно, сам салага. Я завтра еще четыре стакана насобираю. И продам. И куплю кораблик. Вот…
Назавтра он собрал не четыре стакана, а семь. И сделал семь кульков. Четыре он решил, конечно, продать, а еще три… Ну, мало ли что… Вдруг случится, как вчера. Кашке очень запомнились улыбки трех друзей. С тех пор как уехали родители, ему никто еще не улыбался вот так, по-хорошему.
Но случилось не так. Сразу нарушились Кашкины планы. Подошел поезд, и на платформе появились…
Нет, сначала Кашка услышал песню. Шум колес уже затих, и песня ясно звучала за вагонными стеклами. Пели мужские голоса. Не громко, но как-то упруго. Это была немного печальная, но хорошая песня. Такая хорошая, что Кашка замер на секунду.
А голоса стали громче, и вот тогда появились на перроне моряки.
Они по одному прыгали с подножки, и песня вместе с ними вырывалась из вагона. Кашка разобрал последние слова:
Ночь бросает звезды на пески, Поднятые сохнут якоря. Спи, пока не гаснут маяки…
Потом пение оборвалось, и голоса смешались:
- Братцы, здесь и папирос не купишь!
- Сколько минут стоим?
- Станция Кам-шал… Ну и станция!
- О черт, курить хочется…
- Не лопнешь.
- А вдруг?
Они были не в бескозырках. Кто в черной фуражке с якорем, кто так, с непокрытой головой. День выдался ветреный, и синие воротники плескались у них за плечами. На рукавах черных матросок алели треугольные флажки и золотились нашивки.
Был среди них один - высокий, курчавый, словно негр. На плече он, как большую лопату, держал гитару. Он, кажется, первый и заметил Кашку. Именно его, а не других ребят. Потому что те стояли в дальнем конце платформы.
Моряки обступили Кашку. Их было не трое. Не четверо. Даже не семеро. Он и мигнуть не успел, как разошлись по рукам все кульки. Просто разлетелись.
- Сколько за товар? - весело спросил гитарист. - Ну? Не стесняйся!
- Нисколько…
Они совсем не важничали перед Кашкой, эти громадные парни в черной с золотом форме. Спросили, как его зовут, а потом по очереди, щелкая каблуками, назвали себя:
- Сеня.
- Виктор.
- Сергей.
- Гена.
- С вашего позволения, Алексей Новиков, штурман дальнего плавания… будущий.
Оглушенный их веселым вниманием, Кашка только спросил:
- Дальнее - это в Африку?
- В Африку, в Индию, в Австралию, - подтвердил будущий штурман. - В обе Америки. Вокруг света. И если есть в моих словах хоть капля лжи, пусть меня поглотит Тускарора!
Тускарора представилась Кашке страшным чудовищем с черной пастью. Но ему тут же объяснили, что это не чудовище, а глубоченная ямища в Тихом океане и что эта ямища когда-нибудь обязательно поглотит будущего штурмана. Не столько за вранье, сколько за болтливость.
И снова, как вчера, исчезла, растаяла в этом веселье Кашкина робость. И тогда он сказал то, что очень хотел сказать:
- Можно, я спрошу?.. Вот вы… Это вы пели в вагоне? Это какая песня?
- А ну, мальчики… - сказал курчавый гитарист с детским именем Павлик. И сбросил с плеча гитару.
И было совсем не смешно, было просто здорово
что взрослые мужчины так слаженно и серьезно пели колыбельную песню. Пели с какой-то суровой ласковостью: видимо, любили они эту колыбельную. Десять моряков пели для одного мальчишки. Ну и для себя, конечно, но главным образом для него, для Кашки:
Спят большие птицы средь лиан, Спят моржи в домах из синих льдин, Солнце спать ушло за океан, Только ты не спишь… Не спишь один… Светят в море, Светят огоньки, Утихает сонная волна… Спи, пока не гаснут маяки. Спи… И пусть не дрогнет тишина.
…Встревоженно просигналил тепловоз, и поезд пополз вдоль платформы. Но они все-таки допели до конца. А потом взъерошили Кашке волосы и бросились за вагоном.
Поезд ушел. А Кашка стоял на перроне, по которому с размаху пролетали серые тени облаков. И ветер лохматил ему волосы. И солнце щекотало уголки глаз. А тонкие ласточки мчались вдоль путей вслед убежавшему поезду. Так, наверно, чайки летят за уплывающими кораблями...
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Жизненное
нет денег! нет денег!
и вроде не бездельник
но скоро понедельник
а я опять без денег…
нет денег! но что-то
не тянет на работу
там ждут одни заботы
а где бы заработать?
Свобода выбора
Скоро тепло потечёт по улицам
#непоэт
Не трогать Русь!!!
На этом Свете так сложилось,
И каждый должен понимать,
Что в Мире силы не родилось,
Чтобы Россией понукать!
Уж сколько раз враги пытались,
Народ мечом, огнём сломить,
Но все в сырой земле остались,
Не солоно хлебавши, гнить!
Рассеяна Орда Златая,
Француз с Европою разбит,
И гитлеровцев злая стая,
Давно в сырой земле лежит!
Крашили Шведов и Чухонцев!
Британский Лев,Осман Паша
И камикадзе из Японцев
Сломила Русская Душа!
Всевышний- Род создал единый,
Что на Руси святой живёт.
И он всегда ,единой силой,
За Русь на смертный бой пойдёт!
И вы, заморские ковбои,
Уже должны давно понять,
Не стоит вам играть с судьбою
И Русь святую задевать!
Запомни всяк, кто мечь свой точит,
С огнём в Россию не ходи,
Бесславно жизнь свою закончишь,
На тех, кто раньше шёл-гляди!
Ситник В. М.
9.01.2024г.
Вот молодость прошла, друзья...
Через 12 дней мне исполнится 36 и согласно закону «О молодежной политике в Российской Федерации» я больше не молодёжь (а вот ВОЗ будет считать меня молодым ещё до 44 лет). В связи с чем вспомнил свой старый стишок.
***
Я стану старым и ворчливым,
Возненавижу всё вокруг.
Завистливым, с лицом в морщинах,
Стравлю друзей, пошлю подруг.
Не дам житья своим соседям,
Поссорю меж собой родню.
И в рожу плюну всем знакомым.
Сейчас, вот только чай допью.