Фэнтези эстетика #6
Сгенерировано в SD и доработано в Photoshop'е для интерактивного фэнтези приключения, которое я веду в Telegram канале
Сгенерировано в SD и доработано в Photoshop'е для интерактивного фэнтези приключения, которое я веду в Telegram канале
Вспомнила книгу которую читала кучу лет назад. История про главного героя не то алхимик не то ещё кто, путешествовал с собакой(вроде она в девушку превращалась) и продавал иногда коренья(за серебряные и золотые монеты). В самом начале продал коренья(один стоил больше всех) и в трактир пошёл на ночлег. Плащ себе хотел купить, потому что старый совсем плох был. Ещё там про мальчика было : семья бедная - лишь он и мама, а она болела(то ли лихорадка то ли чахотка, кашляла постоянно),говорили в деревне умрёт скоро, а главная героиня(кажется эльфийка или полукровка) сказала что поможет лишь медвежий жир. И пошёл этот мальчик за медведем и свечки из этого жира сделала, которые зажигать надо было. А имя своё она никому не говорила и мальчику назвала прозвище которым все кличут, а после стража её искала и сказали что это прозвище как их называли, только на другом языке. Ещё дело было в женщинах лёгкого поведения коих убивать начали(вроде органы для чего-то вырезали) и главный герой расследованием занимался. Вроде и с алхимией связано там всё. Помогите пожалуйста!!!
«Мерзкая семёрка» – относительно новый роман, изданный в России в 2023 году. Название наводит на мысли о некоторых небезызвестных голливудских фильмах.
Сюжет стартует резко с самого начала. Вот-вот должна состояться финальная битва – армия повелительницы демонов Черной Герран должна разделаться с неприятелями, спрятавшимися за стенами последнего оплота. Победа кажется уже неоспоримой, когда устрашающая предводительница просто исчезает. Ее военачальники сразу же начинают грызню из-за власти, а армия терпит сокрушительное поражение. Проходят десятилетия, и все большее влияние в мире набирает Империя Света. Ее армии победоносно шествуют по материку, искореняя все «темные» народы с их верованиями в древних богов. Лишь горстка детей из каждого побежденного города остаётся в живых и обращается в веру в Светлейшую. Рыцари и инквизиторы Света наделены мощнейшей магией, благодаря которой практически без усилий подавляют любое сопротивление. Следующим пунктом в плане завоевания должен идти небольшой городок Тарнбрук, где обосновалась постаревшая Герран со своей дочерью. Однако даже такой искусный демонолог, как Черная Герран, не сможет в одиночку остановить Империю Света, возглавляемую любимцем богини – Принцем Соколом. Могущественная военачальница решает собрать свою бывшую команду.
Первая часть романа посвящена как раз сбору старой гвардии. Каких-либо важных событий здесь не происходит. Вместе с героями мы путешествуем по миру, знакомимся с его обитателями. Кому-то подобное может показаться скучным, но мне было интересно само знакомство с бывшими командирами, ведь каждый из них по-своему яркий и необычный. Их объединяет одно общее качество – ненависть к Герран, т.к. из-за её предательства каждый потерял очень многое. Однако Империя Света представляет огромную угрозу, и из двух зол они выбирают более знакомое. К тому же для повторной вербовки Герран припасла для каждого свой козырь. Возглавляет поиски некромантка Мейвен. Сорок лет назад, после предательства Герран, ее нелюбимый брат исчез, прихватив с собой любимую сестру. Фанатичные поиски ни к чему не привели, и теперь только повелительница демонов может наконец помочь воссоединению с сестрой. Лоример Фелле – лорд-вампир, способный в бою превращаться в ужасного непобедимого монстра. Его земли были завоеваны Империей Света, и он жаждет мести. Этот ужасный монстр является, на мой взгляд, одним из самых харизматичных персонажей. Лоример способен мгновенно восстанавливаться после самых страшных ран, на чем строится изрядная доля юмора в романе. Тиарнах – бывший бог войны из клана Кахалгилроев. Его народ был полностью уничтожен Империей Света, после чего бог потерял большую часть своей божественной силы. Ведь, как известно, сила божества в его почитателях. За сорок лет из-за чувства вины и потери он спился и растерял остатки своего величия. Тем не менее и сейчас он является одним из опытнейших бойцов в мире. Его постоянные рефлексии по ушедшей силе и черный юмор делают его моим вторым любимчиком из команды. Верена Авилданская – королева пиратов, управляющая всеми флибустьерами. В отличие от прочих она обычная пожилая женщина, обладающая тем не менее отличными лидерскими качествами, стальной волей и стратегическим талантом. К тому же ей подчиняется самый сильный флот в мире. Амогг Хадакк – вождь племени орков. Стоит уточнить, что больше всего местные орки похожи на орков из Варкрафта. Эти зеленокожие гиганты с огромными мышцами живут только войной. Чем старше орк, тем он больше и сильнее, и их предводительница сильнейшая из всех. Амогг соглашается присоединиться к Черной Герран, потому что так у нее появляется шанс победить Принца Сокола, а значит стать самым сильным воином в мире. К тому же у нее есть личные счёты к Тиарнаху. Последний участник команды – безумный алхимик Джерак Хайден. Его бесчеловечные эксперименты опасны для союзников точно также, как и для врагов. Однако все же выгоднее иметь подобного человека в друзьях. Он находится в плену у расы мурвов в гигантском Муравейнике, и нашим героям придется немало потрудиться, чтобы его освободить. Вот такая необычная команда получается у Черной Герран. Они нисколько не доверяют друг другу, но связаны единой целью. Идея противопоставления зла ещё большему злу не нова, но подаётся автором в довольно интересном ключе. Империя Света представляет собой добро, но выбранные методы делают её страшнее всех остальных монстров вместе взятых. Геноциды, устраиваемые на завоёванных территориях, не могут быть оправданы никакими благими намерениями.
Обложка англоязычного издания? Какая лучше?
Остальная часть романа посвящена подготовке к сражению и самой главной битве с Империей Света. Тут будет один неожиданный сюжетный поворот, который довольно легко угадывается опытным читателем. Благодаря неоднозначности и общей мрачности происходящего роман и относится к жанру тёмного фэнтези, отличающемуся популярной ныне серой моралью.
К плюсам романа я бы отнес яркий динамичный мир. Да, местами ему не хватает глубины, которой может похвастаться, например, «Малазанская книга павших» Стивена Эриксона. Однако и у Кэмерона Джонстона немало интересных деталей. Например, раса орков, вампиры, необычная магия и мир демонов, который нередко взаимодействует с миром смертных. Хотелось бы также отметить эпичные битвы, в которых множество динамики и «спецэффектов».
К минусам я бы отнес то, что не все персонажи одинаково интересны. Например, сама Черная Герран до последних глав практически никак не раскрывается. То же самое можно сказать и о Верене с Амогг. При таком обилии персонажей хотелось бы, чтобы за ними всеми было интересно наблюдать.
Концовка получилась довольно необычной и смогла меня приятно удивить. Хотя роман и является одиночным, финал оставляет неслабый задел для продолжения, которое я бы с удовольствием прочитал.
Итог: Издательством роман заявляется, как образчик темного фэнтези, с чем я согласен лишь отчасти. Книга совершенно не похожа на «Земной Круг» Джо Аберкромби, «Меекхан» Роберта Вегнера, «Малазан» Стивена Эриксона или прочих мастодонтов жанра. Открытия новой звезды гримдарка не состоялось. При всем при этом, «Мерзкая Семёрка» по-своему неплоха, если не ожидать от нее излишней серьезности. Из прочитанного ранее больше всего она напоминает мне «Королей Жути» Николаса Имса. Роман – старый добрый треш с реками крови и харизматичными героями. Прочитал не без удовольствия.
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Автор: Kissyander
Песня для Палача с ветки инквизитора.
... Ниже солнце, ближе темень
К поднебесному костру.
Выше месяц, легче стремя
Ходит конь по серебру.
Тише ветер, ярче росы,
Что искрят из-под копыт.
Все ответы, все вопросы
Конь под гривою хранит.
Глубже думы, крепче силы
Конь возьмёт тебя в седло.
Закрывай глаза, мой милый,
Спи, пока не рассвело...
Ветка инквизитора.
На главной площади Леартонвиля
Я встретил деву краше, чем заря.
Её черты меня переменили,
Надежды светом сердце одаря.
Она стояла, томная, как море,
Воздевши руки, точно два крыла.
И я читал в её тоскливом взоре,
Что лишь меня всю жизнь она ждала.
Её уста взывали к поцелуям,
Крутые бёдра плащ её скрывал,
Высокой грудью кровь мою волнуя,
Жестокой страсти приманила шквал.
Безлунной ночью встретились мы снова.
Я по ступеням крадучись взошёл.
Один лишь ветер напоёт бессловно
О том, как мне с ней было хорошо.
От стражей грозных топора и лука
Нас укрывала ласковая тьма.
Какой горячей сладостною мукой
Мне было стан её в руках сжимать.
Рассвет пришёл, холодный, неизбежный,
И я, как вор, сбежал, в тени таясь,
Любви запретной, дикой, сладкой, грешной,
Неся в себе божественную грязь.
Никто уже клеймо с души не снимет,
И никогда не буду я прощён.
Да тихий взор любимой и поныне
На суетную площадь обращен.
Песня для Палача с ветки инквизитора.
С беспощадной порою осеннею
Ничего не поделать всерьёз.
И смотреть не хватает терпения
На падение листьев с берёз.
Грива леса златая и красная
Всё скудней от ветров грабежа.
Не лови эти листья, несчастная,
Пусть они под ногами лежат.
Тех, кому от чужого цветения
Остаётся один аромат,
Эти перья лесного забвения
И подавно не окрылят.
Обречённые падают с шорохом,
Чтобы нищие руки могли
Пестроту их увядшего вороха
Подбирать с охладевшей земли...
Голых веток сухое сплетение
И шипы засыпающих роз...
С беспощадной порою осеннею
Ничего не пoделать всерьёз.
Результат стихотворной дуэли на ветке казначея.
Благородство - худшее из зол.
Кем бы ни был тот, кто ищет чуда,
Не позволит вышитый камзол
Разменять доверия валюту.
Как понять парящему орлу
Суетливой иволги заботы?
Ветер льнёт к широкому крылу -
Он ему подарен от природы...
И влечёт запретная черта,
Лгать себе об этом бесполезно.
Одиноко смотрит высота
На огнём охваченную бездну...
Далее два отрывка из "Марии в тернах".
Первый, ветка казначея.
Минуло много лет с той битвы славной.
В полях давно вороний грай утих.
И на костях теперь лежат пути,
Меж тех краёв, что бой вели неравный.
Везут торговцы мех и кружева.
Распутья внемлют таинству свиданья.
Распалены годами ожиданья,
Слетают с губ горячие слова...
И мак цветёт, где слуги острой стали
Своею кровью землю умывали...
Грядёт рассвет под знаменем одним.
Забыты кости. Жизнь идёт по ним.
Второй, ветка казначея.
Я снова вижу, как волны бросок
К луне далёкой устремлён упорно...
Обречена стихия и покорна.
Мольбой и скорбью напоён песок.
Волна бежит, волна о берег бьётся,
Луну ища в лучах слепого солнца...
Как бесконечны муки и горьки...
Прости грехи мне, гордая Мария.
Одной тебе подвластная стихия
Из раза в раз сжимает кулаки.
Куда бы ты свободно ни ступала,
Живые души тянешь за собой.
И плачет, плачет горестный прибой
Конца нет боли, нет у ней начала!
Ревёт волна, вздымая пены проседь!
Прибой измотан, он пощады просит!
Но нет ему ни отдыха, ни сна...
Не превозмочь влечения светила,
Что явь страданьем вечным обратило.
Я - твой прибой,
А ты - моя луна...
И напоследок то, что оказалось сохранено у меня в заметках, но я не помню с какой это ветки...
Рассвет настаёт и глаза слепят солнца лучи.
О том, что грядёт, не мечтай,
и о прошлом молчи.
Сомкнувший уста для себя сберегает немного.
Но ты не таков, ты оставил лишь цель
и дорогу.
Прозрачной воды зачерпни из колодца,
Твой меч не сломается,
конь не споткнется.
Скачи же под звон золочёного стремени!
И если тебя задержу на пути
не жалей меня.
О том, что грядёт, не мечтай,
и о прошлом молчи,
Иначе оставишь ты сердце в минувшей ночи.
Сухие страницы пророчеств иными не стали.
Дорожных столбов череду не украсить
цветами.
Тяжёлые тучи сомкнутся под солнцем,
Твой конь будет загнан,
и меч твой погнется,
Скачи же, не трать на сомнения времени.
И если стою у тебя на пути
не жалей меня...
Я никогда не думал заниматься писательством, но вот, неожиданно для меня, выдался тихий рабочий день, а я не смог отгородиться от своего воображения. Текст сырой и печатался на коленке в телефоне. Не закончен и не знаю, стоит ли продолжать. Интересна критика.
К ознакомлению:
Чернил хватит на последнее письмо, мой старый друг. Я постараюсь рассказать все в деталях, но не жди вестей после того как ленивый почтальон подбросит тебе этот конверт под дверь, к тому моменту я буду вне досягаемости, по крайней мере в физическом плане.
///Алхимия, Джер, будь она проклята! Этот араб, со своими древними манускриптами и папирусами, едва ли не разваливавшимися в прах от малейшего дуновения свежего воздуха, скользнувшее сквозь чумазые окна его дряхлой лавки... Я помню все так, будто пережил это вчера.
Шесть лет назад, в очередной командировке от археологического института, я прогуливался по рынку Низилла, который мне довелось посетить, скорее, в качестве туриста. Мне в голову взбрело забрести в тот бесовской переулок, привлекший мое внимание пугающей безлюдностью. Поверь, в тот жаркий день на площади, мои уши разрывало от гула толп и крамарей, выуживающих последние монеты из кошелей беднячек, портовых рабочих, да шлюх, но тот чертов переулок был абсолютно пуст. Я встал перед проходом, готовым разрезать мою жизнь на "до" и "после", а чувство неизведанного неумолимо подталкивало к первому шагу в дурманящую неизвестность. Завернув туда и собрав своей шляпой всю паутину с отваливающихся от стен запущенных вывесок, расположенных неприлично низко, моего носа коснулся неописуемо приятный запах пряных трав и каких-то незнакомых мне масел. Этот дух полностью утаивал затхлые миазмы гниющих досок, приколоченных к дверям и окнам халуп по обеим сторонам грязной каменной дороги. Я добрел до самого конца этого закоулка, не встретив по пути ни единой души, животного или человека, казалось, воцарила кромешная тишина, хотя, от переполненного сбродом рынка я отошел не более чем на сто ярдов. Не смотря на явное отсутствие каких либо признаков посещения этого захолустья, в одном из, не менее остальных, плачевно выглядящих окон догорали темно-изумрудного цвета свечи, заливающие канделябр в форме какого-то человекоподобного существа с мордой, чем то напоминающей тапира, а слой пыли и разводов на стекле не позволял разглядеть по ту сторону что-то более, чем тусклые силуэты. Дверь была едва приоткрыта...
///Джер, приятель, ты знаешь меня, я не паникер. За свою жизнь мне предоставилось повидать не мало странного, мерзкого, местами пугающего, но вещи, хранящиеся по замызганным углам той лавки, поселят тень безумства в любой разум.
///Неуверенным движением я поднес руку к потертой двери. Чуть коснувшись и, кажется, засадив себе занозу, дверь любезно покатилась в помещение, одарив меня приглашающим скрипом. По ощущению я провел в дверном проеме целую вечность в борьбе с самим собой, но подоспел момент, я сделал шаг в полумрак, рокотом завывали доски под ногами.
///Над лавочником, которого у меня не вышло разглядеть в царящей тусклости, был вывешен гобелен, испещренный малахитового цвета краской, изображающий на себе богопротивную баталию каких-то невообразимых созданий, а на фоне чудище, точь в точь как и на канделябре, гуманоидный тапир, пожирающий черные камни, что отбрасывали бело-золотое свечение.
--Дверь закрой! - Настойчиво проскрипел старый араб, из магазинной темноты.
--Прошу прощения. - Слегка вздрогнув от удивления, рука потянулась к дверной ручке - Я не заметил, что здесь кто-то есть.
Араба, кажется, абсолютно не беспокоило мое присутствие. Как только удостоверился, что дверь надежно закрыта, старик скрючился над своими фолиантами и продолжил жадно вчитываться в сомнительные строки.
Густой полумрак и гнетущая тишина. Из звуков в лавке можно было расслышать разве что треск суставов древнего человечка, увлеченного чтивом за прилавком.
На подоконнике стоял, увиденный со стороны переулка канделябр с фигуркой незнакомого зверя, сзади выглядящий еще менее лицеприятно. Подойдя поближе, соскреб кусочек изумрудного воска, источавшего тот самый запах, все еще непонятных для меня трав, и поспешил положить его в платок, завалявшийся в кармане.
За спиной послышался шорох.
Резко обернувшись, увидел перед собой фигуру мужчины лет шестидесяти.