Жизнь и ремесленные мотивы народов Тамриэля.
Часть девятая: Аргониане
Моя служанка Дариелла вошла ко мне сегодня утром и возбуждённо сообщила, что у дверей стоит аргонианка и просит о встрече, настаивая, что это срочно. В городе мало аргониан, и я подумала, что это может быть родственница Сейф-иджа, с которой он передал какую-нибудь жуткую весть насчёт Мориана. Я надела свою университетскую мантию и ринулась вниз.
На улице действительно ждала молодая аргонианка. На ней было соблазнительное платье из тонкого паучьего шёлка, отделанное замысловатым спиральным орнаментом. Она представилась как Задирает-Свой-Хвост (я подумала, что это шутка, но кто знает, какие привычки у этих с виду бесстрастных рептилий) и сказала, что её хозяин, Деш-Вульм Говорит-Понятно, послал её за мной. Она не знает, для чего именно, но дело неотложное, и она должна отвести меня к хозяину тотчас же. Я нервно покивала и поспешила за ней.
Аргонианская девушка провела меня за ворота Храмового района вниз, в доки, в дальнем конце которых обнаружился любопытный старый особнячок, который я раньше не замечала. На потемневшей табличке у двери было написано «Занмир» — слово, мне неизвестное. Мы зашли внутрь. Это оказался большой дом, целиком заселённый аргонианами — было их никак не меньше дюжины, и которые, очевидно, давно уже обосновались в многочисленных комнатах. Повсюду взгляд мой натыкался на аргонианские драпировки, статуэтки, амулеты и всяческие поделки, сделанные из таких натуральных материалов, как кость, перья, раковины, и украшенные яркими спиральными и геометрическими орнаментами. Если эти предметы обихода привычны в домах аргониан на их родине, значит, змеиная кожа, черепаховые панцири, зазубренные клыки, бирюза и жадеит — всё, что мы считаем экзотическими материалами, должно встречаться в Чернотопье повсеместно.
Задирает-Свой-Хвост повела меня вверх по пандусу, заменявшему, судя по всему, в доме лестницу. На верхней площадке она пригласила меня войти в комнату, очень сырую, как мне показалось, или, во всяком случае, дышавшую запахами тлена и плесени. Кашлянув, я вошла и увидела, что комната целиком забита горшками с тропическими растениями, причём некоторые из них оказались засохшими и мёртвыми. Я наступила на что-то — под сандалией раздался хруст, и я непроизвольно отскочила назад, но ящерка деликатно потянула меня за руку в центр комнаты сквозь целый лес из папоротников.
Там совершенно неожиданно обнаружилась большая нибенейская ванна из фарфора, точно такая же роскошная, как у меня дома, но только заполненная до самого края зловонной зелёной жижей. И лежал в ней, едва возвышаясь над поверхностью, самый старый аргонианин из всех встречавшихся мне когда-то.
Иссохший и морщинистый ящер на самом деле выглядел как мумия, и я перепугалась, когда он открыл пасть и заговорил. Скрипучим голосом рептилия промолвила: «Я Деш-Вульм. Ты Ал-Фид, ярчайшая звезда в этом городе. Приветствую тебя в моём юксите — в моём гнезде».
Он, казалось, смотрел куда-то мне за спину, и я заметила, что глаза старого ящера заволокла молочного цвета плёнка — он был слеп. Этот его недуг почему-то успокоил меня. Самообладание вернулось ко мне, так что я смогла ответить с учтивостью и соблюдением всех правил этикета. Я поклонилась — хотя он не мог этого видеть — и сказала: «Это большая честь для меня быть приглашённой в ваш дом, многоуважаемый Деш-Вульм. Чем такая, как я, может услужить мудрейшему старейшине?»
«Ты предостеречь можешь!» — прохрипел он, положив чешуйчатые лапы на бортики и приподнявшись из ванны. «Твои сухошкурые маги — на себя плетение распутывают, — сказал он уже спокойнее, показав над ванной непонятный кручёный жест. — Это плохо. Аурбические клубки не должны разделяться с намерениями неправедными».
Я достаточно много времени провела в общении с магами, чтобы сразу догадаться, кого он имеет в виду. «Мориан? — ахнула я, — и Дивайт? Они в опасности? Что я могу сделать?»
Деш-Вульм дважды клацнул челюстями и сказал: «Ты сможешь. Ты должна остановить их. У тебя получится. Если нет, — приподнялись три острых шипа над глазом, — дурные сны станут явью, и смерть придёт ко всем, кто плавает в реке. Каос!» Старый аргонианин внезапно начал раскачиваться в ванне, расплёскивая по сторонам мерзкую жижу. — «Тейлул!»
Задирает-Свой-Хвост проворно достала кувшин, который, казалось, был сделан из цельного панциря насекомого, распечатала его и влила немного коричневой жидкости в глотку старого ящера. «Иди! — прошипела она, указывая на дверь. — Делай, как он говорит! Скорей!»
Я повернулась, выбежала из комнаты, спустилась по пандусу, выскочила за дверь и бросилась к воротам Имперского города.
Часть десятая: Имперцы
Имперский город. Я привыкла к нему, я люблю его. В детстве мой родной город Скинград казался мне безнадёжно провинциальным, и я целый год с огромным нетерпением ждала нашей с матушкой ежегодной поездки в сердце Сиродила. Столица была для меня воплощением культуры и знаний — всего того, чем я дорожила.
Я брожу сейчас по широким улицам города, из района в район. Наблюдаю. Скинград казался провинциальным, да, но это был коловианский город: простой, с отвесными стенами и чёткими линиями, c подчёркнутой скромностью аскетического стиля. И народ там жил такой же.
Имперский город, за исключением стен и Башни, которые остались от айлейдов, другой… нибенейский. Изысканный, нарядный, утончённый, многоликий.
Декадентский. Порочный.
Он такой же, как его жители. А жители — пленяются им навсегда.
Я опоздала.
Мориан ушёл. С помощью Дивайта, проклятого Дивайта, он осуществил свою мечту и проник в Обливион. Как сказал Сейф-идж, он двинулся в Лунную Тень, как и планировал, но там не задержался. Он прошествовал дальше: в Зольник, в Хладную Гавань, в Трясину. В Апокриф.
И там, в Апокрифе, он и остался.
Когда Сейф-идж говорил со мной, эмоции проскальзывали даже в его бесстрастном, как у всех рептилий, голосе. Он рассказывал, как Мориан, с тех пор как вступил в Обливион, становился, казалось, всё более беспечным, всё более восторженным — с каждым новым порталом, с каждым новым планом. Как он игнорировал призывы своего помощника возвращаться назад. Как Апокриф… вступил в него.
Сейф-идж был просто не в себе — совсем поникший, он явно не понимал, что делать. Это было ясно мне. Я влетела в кабинет Дивайта, хотя Сейф-идж и сказал, что он исчез, надеясь, что он всё же оставил хоть какую-нибудь возможность войти с ним в контакт, надеясь, что он откликнется на мои мольбы.
Я увидела лишь лежавшую на его столе открытую книгу, книгу под заголовком «Фрагменты Бездны Хермеуса Моры». Она была открыта на странице, посвящённой, очевидно, ритуалу призыва даэдрического князя Хермеуса Моры; открыта на словах «любая запрошенная цена будет уплачена».
Ритуал призыва Хермеуса Моры. Лорда Апокрифа.
Я побежала в лабораторию Мориана. Она была разгромлена, разграблена. Единственной стоящей вещью оказалась скомканная записка. Она гласила: «Когда ты входишь в Обливион, Обливион входит в тебя».
Мориан ушёл. Ушёл в Апокриф. Где и останется.
И потому брожу я по городу, из района в район. Размышляю. Какую цену Лорд Апокрифа назвал Дивайту Фиру? Какую цену потребовал за заманивание, за пленение Мориана Зенаса?
Я брожу по улицам города, по его широким улицам и глухим переулкам. Размышляю.
Размышляю, когда же я, в свою очередь, буду готова заплатить.
Часть одиннадцатая: Древние эльфы
Сейф-идж Хиджа
Хозяин — я имею в виду профессора Мориана Зенаса — ушёл. Как и леди Алфидия — хотя я всегда обращался к ней «доктор Люпус», впрочем. И всё из-за этого Телванни, отвратительного мера, отпускавшего саркастические замечания насчёт «чешуйчатого помощника» всякий раз, когда профессор бывал рядом. Хотя бы по этому типу я скучать не буду.
Нет, я рад, что ушёл Телванни. Но остальные… что ж…
Я останусь здесь столько, сколько смогу. Буду поддерживать порядок в доме профессора, следить за его записями и реагентами, протирать пыль с его любимых книг. Я по-прежнему надеюсь, что он вернётся. В университете его зачислили в списки находящихся в творческом отпуске, который полагается профессорам время от времени, а его жалование пересылают мне, так что у меня есть средства на содержание дома и магической лаборатории.
Разбирая письменный стол профессора, я обнаружил стопку листков, заполненных элегантным почерком леди Алфидии, неоконченные записи об одежде, оружии и доспехах многих культур. Река медленно течёт в эти дни, поэтому я решил дополнить эти заметки о стилистических особенностях, причём в таком виде, в каком (как я надеюсь) леди доктор сделала бы это сама.
Хотя заметки о стиле основных эльфийских обществ Тамриэля наших дней уже готовы, ещё есть что сказать. Меры, почитающие своих предков и их наследие, особенно уважают историю альдмерской культуры. Меретическую эру, в которую эльфы впервые завоевали и колонизировали Тамриэль, они рассматривают как золотой век. В результате вся одежда и оружие того периода никогда по-настоящему не выходили из моды, и многие эльфы по-прежнему следуют стилю и манерам древних альдмеров. Нет ничего необычного в том, чтобы даже на континентальном Тамриэле встретить высокого эльфа или тёмного, одетого как древний айлейд или каймер. Эльфы называют этот обычай «эльнофейская драпировка», остальные говорят о них «древние эльфы» и тем и ограничиваются.
(Добавлю здесь к запискам отсутствующей леди, что я сам, проживший в имперской столице многие годы, никогда не видел ни одного лесного эльфа, одетого в этом стиле древних. Босмеры, как и мы, аргонианцы, кажется, предпочитают жить в аурбическом «сейчас», выказывая довольно мало интереса к укладу жизни в минувших эпохах.)
Стиль древних эльфов отличается от облюбованного современными ремесленниками Саммерсета и Морровинда тем, что в нём больше растительных элементов, при том что одновременно он и более абстрактный. Распространены мягкие и плавные цветочные мотивы, обычно сужающиеся на концах, как остроконечные арки из вездесущих айлейдских руин, так хорошо знакомые жителям Сиродила. Бесчисленные круги, полукружья, дуги, связанные усиками растений, подобно тому как сами аэдра (которых эльфы считают своими предками) были заключены в клетку при создании Мундуса.
(Что? Что это?.. Я как будто бы услышал у себя в ухе шёпот моей леди: «Как претенциозно, Сейф-идж!»
Часть двенадцатая: Варвары
Сейф-идж Хиджа
Продолжение работы над записками доктора Алфидии Люпус для учебного курса по различиям в одежде, оружии и доспехах различных культур
Несмотря на усиливающуюся роль цивилизации в нашей великой Второй Империи в Тамриэле по-прежнему сохранились отдалённые глухие места, населённые племенами варваров. Вероятно, самый известный из них нам, сиродильцам, это дикий клан жителей Предела, который обитает в горах между Скайримом и Хай Роком, и чьи набеги на окрестности Брумы живы в памяти нынешнего поколения. Но кроме них также существуют эшлендеры Морровинда, свирепые котринги Чернотопья, кет кепту из центрального Хаммерфелла и многие другие.
Отмечу странный, но непреложный факт, что эти племена, широко раскиданные по всему Тамриэлю, тем не менее придерживаются поразительно схожих вкусов в одежде. И это непременно должно стать отправной точкой для проведения ещё одного этнографического исследования, более системного, чем данное, которое имеет чисто описательный характер. (Так что вернёмся к описанию.)
Стиль этих племён и кланов, хотя и известен всем как «варварский», в действительности не менее продуман, чем у любых других культур. Так называемые племена варваров просто отвергли все идеи вкусовых ограничений, предпочитая броскость и экстравагантность. Они выбирают яркие цвета, их материалы могут быть выкрашены во множество оттенков. Типичными личными вещами являются рога, черепа, перья, бусы из зубов убитых животных, изделия из битой меди, оружие — демонстративно крупного размера и весьма разнообразное.
(Здесь я чувствую необходимость прерваться, поскольку многое из моего описания можно также приложить к культуре моего родного Чернотопья, к региону, который иные описывают как «варварский»! Пфуй! Вернусь к этому стилю завтра.)
Часть тринадцатая: Первобытные народы
Сейф-идж Хиджа
Продолжение работы над записками доктора Алфидии Люпус для учебного курса по различиям в одежде, оружии и доспехах различных культур
Вы можете посмотреть на снаряжение полностью экипированного гоблинского военачальника и подумать: «Какое несуразное нагромождение примитивных вещей!». И окажетесь неправы. Каждый предмет, надетый на вождя, тщательно отобран исходя из много раз доказанной практичности; это решение, обусловленное тысячелетней традицией. Мы, этнографы, называем этот стиль оружия и доспехов «первобытным», и он узнаваем и отличим от любого другого.
Гоблины и прочие народы, практикующие первобытный стиль, обычно заядлые собиратели и подбиральщики. Кажется, что они обладают особым чувством, позволяющим им обнаружить места, где можно найти что-то изношенное, но полезное и, более того, исключительно ценное в их первобытной эстетике. И они будут гордиться своей экипировкой как какой-нибудь имперский центурион.
Исследование, которое провёл недавно доктор Интрикат из университета Гвилим, подтверждает это и добавляет немного новой информации, показывающей, что «первобытный» — действительно самое оптимальное определение для этого стиля. Он изучил пятьдесят семь костюмов кровожадного гоблинского племени Нож-Кусака и выяснил, что многим из их предметов одежды сотни, если не тысячи лет. Некоторые поножи и кирасы, датированные им началом Первой эры, выполнены в старинных и ныне утраченных техниках ковки. Разграбили ли гоблины древние руины Сиродила или им самим были известны способы их изготовления? Или они действительно передавали эти вещи из поколения в поколение, со времён незапамятных?
Да, профессор Зенас, это именно как ВЫ произносите «незапамятные». «Что… что? Профессор? Это ваш голос?»
Часть четырнадцать: Даэдра
Сейф-идж Хиджа
Продолжение работы над записками доктора Алфидии Люпус для учебного курса по различиям в одежде, оружии и доспехах различных культур
Совершенно очевидно, что эта последняя заметка в серии доктора Люпус «Стилистические мотивы народов Тамриэля» должна быть посвящена даэдрическим доспехам и оружию, так как, по моему глубокому убеждению, исчезнувшая леди Алфидия каким-то образом отправилась в даэдрические планы Обливиона в поисках моего потерявшегося профессора Мориана Зенаса. И так как теперь я слышу голос профессора у себя в ухе почти постоянно, самое время закончить эти записки и приступить к рассказу о его путешествии через двери Обливиона.
Даэдра, как часто упоминал профессор, это хаотические создания, сущности, обладающие огромной энергией и силой, но полностью лишённые самобытности. Они способны подражать, они умеют утрировать и извращать, но не могут создавать ничего нового. Эта способность присуща только аэдра и нам, смертным Нирна, которым аэдра преподнесли такой подарок. (У себя в Чернотопье мы смотрим на эти вещи по-другому, разумеется, но я здесь описываю воззрения профессора и леди Алфидии.)
Итак, доспехи и оружие таких даэдра как дремора, зивилаи и золотые святоши — которых доктор Люпус называет «гуманоидными» даэдра — включают близкие тамриэльским по стилю набедренники, нагрудники и наплечники, мечи, копья и луки. Они, на наш взгляд, отделаны весьма необычными и причудливыми зубцами и завитками, но загляните внутрь даэдрического доспеха и вы обнаружите там знакомую подбивку и те же ремни, так что при схожем телосложении любой сможет их носить. Поднимите даэдрический меч и почувствуйте, что несмотря на свою причудливую форму, он имеет удобную рукоятку и хорошо сбалансированный вес. И действительно, неслучайно говорится, что знаменитые артефакты князей даэдра, такие как булава Молага Бала, большей частью были сделаны ремесленниками — простыми смертными, которых соблазнили обещаниями или заставили работать силою.
Да, профессор, соглашусь с тем, что уже достаточно — по крайней мере, на сегодня. Я выполнил свой долг перед добрым доктором. Теперь я перехожу к вашим исследованиям, и я вас слушаю. Расскажите мне ещё раз о Лунной Тени.
Часть пятнадцатая: Двемеры
Райнор Ванос
Кирет сказала, что мне стоит записать свои знания о двемерских ремесленниках и стилистических особенностях утерянной цивилизации. Ещё она говорит, что сортировать записи об исследованиях в алфавитном порядке по видам реликтов — поразительное занудство, но это только иллюстрирует её путаное и бессистемное мышление.
Булавы
У гномьих( в оригинале Dwarven) булав тяжёлые, тупые набалдашники геометрической формы, не имеющие лезвий, шипов или острых наверший. Двуручные булавы уступают по массе лишь орочьим крушителям черепов и сминают латы, как фольгу.
Кинжалы
Гномий кинжал обыкновенно имеет широкое, увесистое треугольное лезвие, равно удобное для нанесения рубящих и колющих ударов. По правде говоря, он равно походит и на оружие, и на инструмент.
Луки
Гномьи выгнутые назад луки очень мощны; выпущенные из них стрелы пробивают дубовую доску. Они выглядят, как металлические, но это не так; прочный, но гибкий материал, из которого они сделаны, неизвестен современным изготовителям луков, и воспроизвести его они не в силах.
Мечи
Мечи гномов более всего напоминают их же удлинённые кинжалы, сохраняя характерный вид широкого треугольного клинка с заточенным и лезвием, и остриём. Однако гарда в виде поперечины настолько мала, что будто её и нет вовсе. Это позволяет предположить, что в двемерском фехтовании мало практиковали колющие удары.
Нагрудники
Все нагрудники гномов состоят из разнокалиберных металлических пластин, прикреплённых к кожаной кирасе: для лёгкой брони используется гибкая кожа и несколько небольших пластин, по мере утяжеления доспеха кожа утолщается, а пластины становятся крупнее и многочисленнее. Пластины имеют простые формы и украшены типичным геометрическим орнаментом.
Наплечники
Обычно гномы изготавливали наплечники из негнущихся металлических пластин, наложенных на толстую кожу. В комплектах тяжёлой брони на них можно встретить продольные выступы, перекликающиеся с гребнями на шлемах.
Перчатки
Все гномьи перчатки изготовлены из тонкой гибкой кожи или её заменителя, что объясняется потребностью их обладателя в хорошей моторике при работе со сложными устройствами. Только в самых тяжёлых комплектах брони рукавицы отделаны металлом, чаще всего — мозаичной защитой тыльной стороны ладони.
Поножи
Двемерская защита ног в большинстве случаев представляет собой прямоугольные или цилиндрические пластины из металла, покрывающие основу из того же материала, что используется для сапог. Особенно тщательно бронировались колени.
Посохи
Даже самый искусно сделанный гномий посох выглядит утилитарно, как будто его собирались использовать в качестве лопаты для вынимания хлеба из печи. Рукоять изготавливалась из похожего на дерево, но не являющегося им, мелкоструктурного материала, охваченного кольцами двемерского металла. Набалдашники встречаются округлые либо веерообразные, небольшого размера.
Пояса
Гномьи пояса, как правило, изготовлены из наложенных внахлёст однотипных металлических звеньев геометрической формы, например в виде кругов или квадратов. Их длину легко изменить, добавив или удалив несколько звеньев. Такие пояса не имеют равных по устойчивости к растяжению, во много раз превосходя в этом такие же по размеру стальные цепи.
Сапоги
Гномьи сапоги крепкие, но не такие тяжёлые, как может показаться на первый взгляд. В них имеются вставки двемерского металла, однако основной материал больше похож на кожу; при этом либо он является рукотворной имитацией, либо двемеры нашли животных с невероятно гладкой и однородной шкурой. В стандартную конструкцию гномьих ботинок до колен включены наголенники.
Топоры
В конструкции двемерского топора присутствуют элементы в виде колёс, шестерёнок и винтов, которые являются важными составляющими большинства механизмов глубинных эльфов. Рукоять увенчана диском, внешне схожим со ступицей колеса, из которого расходятся спицы, соединяющие его с лезвием или двумя, которые служат как бы частями обода. Лезвия, несмотря на древность, сохраняют удивительную остроту.
Шлемы
Все виды гномьих шлемов полностью закрывают лицо забралом-маской, посередине которой проходит металлический выступ, делящий её на две симметричные половины. На вершине шлема этот выступ переходит в гребень, высота которого варьируется от вполне умеренной до неоправданно большой. Должно быть, шеренга двемерских воинов с одинаковыми бесстрастными ликами наводила ужас на врагов.
Щиты
Гномьи щиты отличаются разнообразием видов, но все они имеют простую геометрическую форму, знакомую по броне, пусть и в более крупном масштабе. Собранные из сравнительно тонких пластин двемерского металла, они гораздо легче и удобнее, чем кажутся.
Часть шестнадцатая: Стекло
Вандалион Светлая Сталь, несравненный бронник Вулхельского дозора
Во время недавних конфликтов в Фестхолде великая библиотека лишилась некоторых справочных изданий, поэтому его превосходительство кинлорд Рилис попросил ведущих мастеров Ауридона написать на замену им новые. За исчерпывающим описанием стеклянного ремесленного стиля наш мудрый правитель, разумеется, обратился ко мне.
Булавы
Стеклянные булавы и молоты имеют тяжёлые, хотя и изящные, стальные головки, усеянные шипами с наконечниками из стекла. Рукоять выполнена из плотного упругого дерева, такого как ясень, покрыта стальными лангетами и заканчивается стальным диском, достаточно массивным для того, чтобы немного уравновесить тяжесть головки. Это позволяет вращать этим оружием с длинной рукоятью почти как посохом.
Кинжалы
Стеклянные кинжалы из Саммерсета — наилучшие из всех возможных боевые ножи. Из стекла в таких кинжалах обычно выполнены режущие кромки и остриё, им же отделано навершие; стержень рукояти, гарда и сам клинок сделаны из стали. Это оружие равным образом годится для нанесения резаных и колотых ран, а также для парирования ударов.
Луки
Стеклянные луки — составные и изогнутые; рукоять сделана из дерева, плечи — из рога. Гнутые части плеч отделаны стеклом для большей прочности. Свободные от стекла части лука часто покрывают лаком под металл, так чтобы блики отражённого солнечного света слепили глаза врагам, когда отряд лучников поднимает луки для залпа.
Мечи
Стеклянный меч — это затейливое сочетание лезвия и эфеса из стали с остриём и режущей кромкой из стекла. Кончик меча может быть довольно широким и даже иметь нарезку «перьями», предназначенную для стока крови. Несмотря на размер, эти лёгкие клинки любимы мечниками за простоту использования и износостойкость в бою, поскольку стеклянный меч сохраняет свою остроту, когда меч из чистой стали или какого-либо сплава уже затупился бы.
Нагрудники
Накладки в виде шевронов на стеклянных кирасах делают их схожими с мускулистой грудью крупного крылатого существа, и действительно, латные нагрудники часто украшаются изображениями орлов, драконов или скальных наездников. Доспехи изготавливают из кожи, стали и стекла, а дополнительной стеклянной окантовки бывает настолько много, насколько это может позволить себе покупатель.
Наплечники
Стеклянные наплечники сочетаются по форме с нагрудниками, продолжая крылатый мотив и спускаясь на реребрас плеча. В морском варианте данного стиля они по форме напоминают скорее волны, чем крылья.
Перчатки
Стеклянные рукавицы, как правило, представляют собой тонкие эластичные кожаные перчатки со стеклянными полосками для защиты тыльной стороны рук и предплечий. Локти закрываются трёхгранными стеклянными налокотниками, повторяющими своей формой наплечники.
Поножи
Лёгкие, средние или тяжёлые — все поножи, относящиеся к этому великолепному стилю, произведены из прочной, но гибкой кожи и отделаны стеклом. Вся разница заключается в объёме и толщине стеклянной облицовки и размере пластин стеклянных наколенников, которые защищают колени.
Посохи
Посохом в стеклянном стиле будет гордиться любой волшебник. Длинная деревянная трость, защищённая стальными лангетами для придания возможности парировать удары, сама по себе довольно проста, но стеклянные посохи славятся именно своими искусно сделанными навершиями в форме крыльев. Стальной набалдашник, часто украшенный крупным камнем из бирюзы, раскрывается по сторонам парой изумительных стеклянных крыльев, напоминающих либо птичьи, либо крылья летучих мышей, либо драконов. И создаётся впечатление, что внутри навершия мерцает огонь.
Пояса
Пояс из комплекта стеклянных доспехов обычно представляет собой цельный ремень из какой-нибудь экзотической кожи, украшенный орнаментом из кусочков стекла ромбовидной или пятиугольной формы. Геометрическая форма бедренных пластин зависит от формы бедер. Также у пояса может быть V-образная латная юбка для защиты паха.
Сапоги
Воистину элегантная обувь! Могут варьироваться от прочных кожаных мокасин со стеклянными мысками в комплекте лёгких доспехов до сабатонов из стали и стекла в тяжёлых доспехах. Эластичность их чрезвычайно важна, поскольку эльфийские солдаты ценят манёвренность выше толстой подошвы.
Топоры
Птичий мотив, типичный для стеклянных изделий, особенно бросается в глаза, когда дело касается топоров, чьи стеклянные лезвия своей формой напоминают крыло хищной птицы. Отделка лезвий в виде перьев является сугубо декоративной: насечка слишком мелка, чтобы ослабить лезвие, но при этом бороздки достаточно глубоки для стока крови.
Шлемы
Стеклянные шлемы являются продолжением крылатого мотива кирас и наплечников. Они часто снабжаются бронированными гребнями и разными крылышками, в том числе прикрывающими щёки. Отполированным до блеска стеклом отделан каждый выступ. Качественный стеклянный шлем являет собой достойное зрелище.
Щиты
В сравнении с почти полностью металлическими щитами стеклянные щиты невероятно легки именно потому, что сделаны из стеклянных пластин, закреплённых на тонкой стальной рамке. Два мощных стеклянных крыла в птичьем мотиве раскрываются от стальных ребер в центре к раскидистым «оперённым» краям.
Мне очень жаль, но на этом выкладывание дневников придется завершить. Есть еще три части про виды брони и оснащение наемников, а дальше все записи обрываются и перескакивают, так как еще не все из них были найдены. Пока что точно известно что частей больше 37. Как только откроют достаточно частей для составления последовательности, я их выложу.
Спасибо команде Rueso.