Здравствуйте, Старая Книга!⁠⁠

Часть Первая.

После того, как я ушла работать удаленно, жизнь стала ярка и прекрасна. На официальную работу никто не брал, стоило услышать причину ухода с прошлой работы: все пугались слова менингит и давали от ворот поворот.

Как и многое в жизни, работать в букинистическом магазине не входило в мои планы.

В мои планы входило гулять по июньскому Питеру с фотоаппаратом, заблудится в трех соснах у Мариинского театра, пообщаться с туристами из Германии: «Декабрист штрассе? Ну у вас же есть карта, покажите аборигену где тут цивилизация?» (показали, вывели и рукой на прощанье помахали) и наконец, оказаться в Спасском переулке, куда ноги увели меня от жары в магазин.

В магазине сидел на приемке Саша. То есть, тогда я еще не знала, что это — Саша. Хмурый, лысый тип, в джинсе из девяностых, копался в старых журналах «Березка». Рядом, около кассы, было приклеено объявление в файлике «Требуется продавец».

Какой черт меня дернул подергать Сашу за рукав и спросить:

- Работники нужны?

Саша поднял на меня серые глаза убийцы, за три секунды просканировал личность, причем у меня сложилось впечатление, что его рентген-взгляд даже прошерстил трудовую книжку, которую я вместе с паспортом таскала на всякий случай в сумке, и вынес вердикт:

- Выходишь завтра, к одиннадцати, только не сюда а на Разъезжую.

Я ожидала продолжения, что меня попросят надеть костюм соленого огурца и привести на поводке розового оленя, но ожидания не оправдались. Просто взяли номер телефона и снова зарылись в журналы.

Следующим утром, пользуясь тем, что ребенок на лето тусит у свекрови, я бодро сайгачила по Большой Московской.

Меня встретил высокий как верстовой столб Кирюша.

Кирюше было конкретно за сорок, обликом своим он походил на потасканного Троцкого, таскал на лацкане звезду октябренка и, в целом, выглядел как клиент больницы имени Бехтерева.

Обрадовался этот персонаж мне несказанно, я потом узнала почему, когда сама три года не могла уйти в отпуск.

- Я свободен! Свободен! Аля-ля!

Магазин с улицы было не видно. То есть и витрины у него были, и дверь, которая прекрасно выходила на пельменную, и поток студентов Кита курсировал туда-сюда, но проходимость Старой Книги была — нулевая. У Саши был особый дар. Дар оформлять витрины каким-то хламом и мухами, чтобы человеку и в голову не могло прийти спускаться в наш прохладный, пахнущий пылью и плесенью подвальчик. Мыслил наш директор и владелец так: Кому надо — найдут.

Старая Книга пребывала в глубоком минусе.

На момент моего зыбкого трудоустройства, работников было два и оба — Кирриллы. Кирюша Ноготков и Кирюша Анархист. Это не фамилия, а политические убеждения. Бонусом шел администратор магазина и очень хороший человек — Андрей.

Андрюша был школьным другом Саши, наверно поэтому гражданин директор издевался над ним, как только мог. Андрей был ответственен за все. Опоздал на три минуты — штраф. Отошел в туалет — штраф. Вздумал поесть — штраф.

Отношение к еде у Саши в принципе было отдельное. Он не ел, и другим не советовал.

- Ну я же разрешаю вам пить чай на рабочем месте?

Саша прибывал в магазин к двенадцати и кошмарил нас до трех дня. Угодить этому человеку было невозможно, поэтому довольно скоро Андрей научил меня относится к нему как к стихийному бедствию.

- Понимаешь, у него замашки Михалкова. Несбыточная мечта о крепостных, генетическая.

Выбить из Саши денег на хозяйственные расходы было делом почти не выполнимым. Писали карандашиками из ИКЕА, но больше всего страдал единственный человек с высшим образованием, затесавшийся в наш дружный коллектив, уборщица Таня (она больше всех обрадовалась, когда мы надули гандон, написали на нем «Саша» и повесили в туалете).

Да, а еще наш работодатель был фантастически «щедр». За восьмичасовую смену он платил аж 300 рублей, остальные деньги мы должны были делать продажами.

Из-за денег там работал только вечно нищий Ноготков. Я как продолжала писать свои статьи и рекламу, так и писала, Андрюша банковал антикварными солдатиками, Анархист был хипстером и то открывал точку быстрого питания сыром тофу, то разгружал вагоны. «Старая книга» была клубом по интересам.

Нас несколько раз пытались грабить. Причем в первый раз пытались именно снять кассу, что вызвало просто гомерический хохот у сотрудников в лице Андрея и меня. В кассе было ровно тридцать рублей мелочью. Мы их не отдали, Андрюша выпинал горе-грабителя под зад.

Второй раз все было не так радужно, у грабителя был нож, со мной не было Андрея и хотели не денег, а книгу за пятьдесят кусков. Но когда под рукой книга «О Вкусной и здоровой пище», выпуска 59года, то прилетает в табло она не хуже дубинки ментовской «Марципан». Грабители мелкие пошли какие-то. Две тысячи третьего года выпуска. Богатыри не вы (с).

Совести ради, надо сказать, что Саша преподал мне очень неплохую школу жизни. Смотреть на то, как он принимает товар было песней!

Если у вас есть более-менее ценная книга, не несите ее в букинистический — обуют. Выставите на интернет-аукционе или напрямую пообщайтесь с коллекционерами.

- Ну чтааааа это такое? - тянул Саша, двумя пальцами перебирая собрание гравюр. - Нууу кто это кууупит? Нууу зачееем вы мне это принесслииии?

А потом выяснялось, что это полное собрание, в оригинальном конверте, в превосходном состоянии и стоит это все никак не меньше пятиста деревянных. А человеку, которой принес гравюры, он заплатил полторы тысячи.

Однажды я, не подумавши, подклеила аккуратно книгу. Саша увидел во мне потенциал, и теперь я приводила в порядок все книги, которые выставлялись на продажу в интернете. Потом стала так же заносить их в реестр, фотографировать и вести группу в контакте. Надо ли говорить, что все это делалось с моего ноутбука, за мои деньги и в нерабочее время?

Когда я взбунтовалась, отказываясь приступать к реставрации карты тысяча восьмисотого года (реставрация бумаги, в принципе штука, требующая особой подготовки, у меня не было подобной квалификации), Сашенька вывел меня на улицу и показал на витрины магазина посуды с которым мы жили бок о бок (продажи у него то же были нулевые):

- Видишь? Там работают продавцы. Если к ним пришел товар в мятой упаковке, то они обязаны привести его в товарный вид.

- Саня, а если к ним пришла разбитая ваза династии Цинь в мятой упаковке, что он сделают? Они ее спишут.

Ноготков гулял в отпуске месяц, и без него работалось просто замечательно. С Анархистом мы нашли общий язык быстро, с Андреем просто подружились. Худо-бедно делали выручку, общались с посетителями, касса сходилась, и лето медленно перетекало к осени.

Все хорошее заканчивается, и Кирюша приступил к работе.

Наверно все-таки главная проблема Ноготкова была в том, что он крал все что не прибито. Саша об этом знал, но никак не мог поймать за руку. На мою идею просто повесить в магазине камеры, директор возмущенно фыркал. По-моему, это у них была такая игра. Ноготков мог запросто отнести домой книгу с шестизначным ценником и смотреть, как я, седея от ужаса, не могу ее найти. В описи есть, а в наличии — нет. Он корректировал лист продаж по собственному усмотрению и при нем касса стабильно не сходилась на сто пятьдесят рублей.

Естественно довольно быстро между мной и этим индивидом, который обожал ставить на двенадцать часов немецкие марши в качестве звукового оформления нашей лавки, вышел феерический конфликт.

- Бешенная баба!!!- орал Ноготков пытаясь укрыться от меня в туалете. - Да вас таких надо не в детдом отдавать было, а в тазу топить!!!

- А ну, выйди и повтори!!!

Дверь мы потом с Андрюшей починили, и в одну смену с этим мыслительным абортарием нас больше не ставили. Анархист с ним мучился до трагического января 2012. Но это я расскажу завтра.