Тайное общество⁠⁠

В четвертом классе мне захотелось организовать тайное общество. Трудно сказать зачем. Наверно осознание принадлежности к тайне повышает самооценку. Переговорив с двумя одноклассниками я получил поддержку. Никакой атрибутики и названия у нас не было, но на разработке секретного шифра настоял я. Шифр был предельно простой: каждой букве присваивалась произвольная комбинация цифр. Я сделал три экземпляра шифровальных листков и тайное общество начало действовать.

В нашем тайном обществе главного не было. Любой мог написать шифровку и спрятать ее в условном месте. Первую шифровку написал я: «После уроков встречаемся за гаражом». Спрятав шифровку в тайник, я до конца уроков подмигивал своим товарищам по обществу, а они подмигивали мне в ответ. Я был в восторге! После уроков я пришел за гараж. Ждал я очень долго, но никто так и не пришел. Когда терпеть голод сил не осталось – я ушел домой. Очень сердитый!

На следующий день был разбор происшествия. Мои товарищи честно признались, что тайник не проверяли. И я понял, что надо как – то извещать о закладке тайника. Посовещавшись мы решили, что тот, кто заложил в тайник, присылает другим шифровку об этом. На первом же уроке после совещания я написал шифровки товарищам: «После второго урока посмотри тайник». И саму закладку: «Сегодня после уроков собираемся за гаражом.»

На перемене ко мне подошли оба товарища и признались, что не смогли расшифровать мои шифровки. Вспылив, я обозвал их дураками и решил продемонстрировать как надо дешифровывать шифровки. Но мне это не удалось. Длинный ряд цифр мне самому ни о чем не сказал. Ведь некоторые буквы шифровались двумя цифрами, а некоторые тремя. Пришлось срочно менять шифровальный листок. Теперь все буквы шифровались тремя цифрами. И я снова написал шифровки о закладке тайника и о встрече за гаражом. За гараж пришли только я и один товарищ. Я нервничал, а товарищ периодически предлагал: «Может, пойдем домой?»

На следующий день состоялось внеочередное собрание. Не пришедший товарищ сказал, что запутался с расшифровкой. И мне пришлось внести изменения в правила шифрования: теперь каждая буква писалась отдельно, а слово – столбиком. И наконец, встреча состоялась! Мы стояли и смотрели друг на друга. Сказать было нечего. Один из товарищей сказал: «Ну, чё стоим? Пошли домой, по дороге и поговорим!» Домой мы шли молча.

В нашей школе начался процесс замены парт – «скрипучек» на столы. Нас тоже привлекли к перетаскиванию мебели. Мы парами носили стулья. Краем глаза я заметил, что старые парты складывали в подвале. После уроков я проверил - дверь в подвал не закрывалась! Дома я подготовил весь комплект шифровок о назначении встречи в подвале. Встреча прошла успешно, а тусклое освещение подвала вызывало ощущение таинственности. Поговорив «ни о чем», мы ушли домой.

На уроках я смотрел на одноклассников и мне было жалко, что они не знают о нашей тайне и не завидуют. И тогда я решил допустить утечку данных. Зашифровав лаконичную мысль: «Степурко – дурак», я подбросил шифровку в тетрадь Степурко, который был моим заклятым врагом. То ли Степурко узнал мой почерк, то ли кто – то ему сказал, но он подошел ко мне и провел пресс – конференцию. Я ему почти все рассказал, утаив фамилии членов общества. И Степурко разозлился, а я был в восторге.

Через несколько дней я заметил, что Степурко обменивается с кем – то записками, а на перемене вокруг него собирается кучка наших одноклассников. В голове стрельнуло: «У них тоже общество! И их больше!» А однажды я заметил около Степурко товарища из своего общества. Я срочно подготовил комплект шифровок о сборе после уроков в подвале школы. В подвал я зашел первым, а через несколько минут спустя дверь захлопнулась. Лязгнул засов и погас свет. Из – за двери послышался голос Степурко: «Жиртрест! Посиди там в темноте! Может твое сало растопится!» Я сидел в темноте и плакал от обиды: «Меня предали!»

Дверь открыл рабочий и выпустил меня из подвала. Вечером мама заметила, что я расстроен и узнав причину, предложила мне пойти во Дворец Пионеров и записаться в кружок. Что я и сделал. Записавшись в авиамодельный кружок, я минимизировал свое общение с мальчишками из класса, а на переменах делал домашние задания, чтобы можно было больше времени проводить в кружке. Степурко бесила моя автономность и он постоянно меня задирал. Я огрызался и получал в дневник вредную запись: «Дрался на перемене».

Все закончилось, когда Степурко записался в секцию «водного поло». И иногда на перемене он расспрашивал меня об авиамодельном кружке, а я его о спортивной секции. Друзьями мы не стали, но драться перестали…