Сайлент Хилл белорусского масштаба
Жить в городе большой советской химии очень приятно и романтично. Потому что с первого класса ты знаешь, где в городе бункер и куда бежать в случае небольшого локального апокалипсиса. Потому что ты делал рогатку из противогаза, который стал тебе мал. А мамин противогаз лежит где-то на антресолях. Потому что раз в полгода не всех улицах раздаются истошные вопли сирены, и жуткий мужской голос по радио вещает:
- Говорит штаб гражданской обороны города! Сохраняйте спокойствие! Учебная тревога!
Да у меня от этого голоса психическая травма. Я после него уже ничего не боюсь. Только Бабу Ягу, Фредди Крюгера и, немножко, темноту. Потому что в темноте может незаметно подкрасться Фредди Крюгер в обнимку с Бабой Ягой.
Наш город построили вокруг огромного химического завода. А рядом с химическим заводом построили нефтеперерабатывающий. И нефтепровод протянули. С одной стороны логично – отходы нефтепереработки далеко возить не надо. С другой стороны в городе максимальная концентрация стратегических объектов. Совсем рядом – несколько воинских частей и солидная зона-химия. Поэтому с начала восьмидесятых мы во дворах играли в две игры. Первая – поймай шпиона, который прилетел взрывать химзавод. И вторая – что делать, если план шпиона удался.
Я прожил в этом городе пятнадцать лет. И видел, как взрослые вжимали головы в плечи, когда раздавалась сирена учебной тревоги. Все знали, что она учебная. Но жутко было всё равно.
И однажды утром сирена завыла по-настоящему.
Ранняя осень 199.. года выдалась сухой и тёплой. Я окончил медицинское училище, недобрал баллов в ВУЗ и подался временно работать в городскую больницу фельдшером. Сосед Мишка, с которым мы очень дружили, устроился по большому блату электриком на нефтеперерабатывающий. Тогда это было очень хорошее место. Платили по меркам конца девяностых просто астрономические зарплаты. А ещё шутили, что у каждого работника завода врезан в трубы свой индивидуальный краник. И бензин эти работники не покупают.
Мишка уходил на ночные смены, а домой звонил мне, потому что телефон был в моей квартире. Теперь это, наверное, необычно, ведь у всех мобильники, но тогда хорошие соседи ходили друг к другу позвонить. Я звал к телефону мишкину жену, или брата и они болтали по полчаса, абсолютно меня не напрягая.
Тем утром я проснулся от телефонного звонка. Глянул на будильник, мерцающий в сумерках зеленым фосфором стрелок, и тихо выругался. Пять тридцать. Мне ещё целый час спать. Кому понадобилось звонить в такое время? Перевернулся на другой бок и хотел опять заснуть, но телефон не переставал трезвонить.
- Твою ж мать! – выругался я и пополз в прихожую. – Алло!
- Паша, это я.
- Мишаня, какого черта?
- Ты скажи моим, чтобы не волновались. У нас тут слегка проблема возникла, но всё будет в порядке.
Сон мигом слетел с меня.
- Что случилось?
- Ты только моим поосторожнее скажи. Пусть на машину грузятся и потихоньку к тетке в соседний город едут. И ты с ними тоже.
- Да что случилось-то?
- Да вчера вечером какие-то придурки лес подожгли. Тот самый, который город от завода отгораживает. А там до торфяников дошло. Короче огонь идет на завод. Всю смену оставили траншеи копать. Пожарные со всей страны летят. Говорят, что всё в норме. Но мало ли что. Так что – собирайтесь.
Я положил пиликающую трубку и принялся быстро одеваться. Для белорусов, пуганых 86-м годом, да ещё и живущим в нашем городе, ситуации в общем-то долгожданная. Покрутил радио. Пока молчат.
Осторожно стучу соседям. Высовывается лохматая голова мишкиной жены.
- Ты чего?
- Мишка звонил, у них там кто-то лес поджег, так они траншеи копают. Сказал собираться и на всякий случай ехать подальше.
Лена изменилась в лице.
- Поняла, пошла всех будить.
Я вернулся в свою квартиру и поставил чайник. Всё равно, пока они оденутся, пока соберутся. А перекусить надо. Кошка забилась под диван и смотрит на меня круглыми испуганными глазами. Надо не забыть её взять. А то мало ли.
И тут я понял, что для шести утра в квартире слишком темно. Выглянул в окно – и ничего не увидел. По улицам полз плотный, серый дым. В воздухе отчетливо пахло горящим торфом. Дым был настолько плотным, что было почти темно. В пяти шагах от моих окон проходила пешеходная дорожка, так скользящих по ней людей было практически не видно. Только какие-то размытые силуэты.
Не знаю, кто проектировал город. Но оказалось, что большая его часть располагается в низине. И плотный дым горящих торфяников, отяжелевший от утренней сырости, опустился на улицы.
Было очень жутко. Радио закашляло и сонный диктор гражданской обороны пробубнил:
- Товарищи, в городе экстренная ситуация. Просьба по возможности избегать передвижения на личном транспорте и пользоваться общественным. Сохраняйте спокойствие. Ситуация под контролем.
И вот как он сказал «сохраняйте спокойствие», так я сразу понял, что нам хана.
Засунул сопротивляющуюся кошку в рюкзак и пошел к соседям. Лена собралась тихо и без паники. Загнала в машину свекровь, посадила мишкиного брата рядом с бабкой, сама - за руль. Принялись выезжать со двора. А как выезжать, если через пять метров ничего не видно? Двигаемся с черепашьей скоростью. Лена вцепилась в руль так, что пальцы побелели. На дороге – кавардак. Благо машин тогда было ещё немного, пробка тянется со скоростью пешехода. Среди машин огромной призрачной горой двигается автобус. Людей много, все нервничают. На остановках колышутся многорукие, многоногие толпы, вспыхивающие сквозь туман огоньками сигарет. У многих не выдерживают, нервы и они начинают медленно, наощупь двигаться к выходу из города.
С сиренами пробивается Скорая, через минуту ещё одна. В этот день по всему городу задыхались астматики.
Вырвались на мост через Двину. Возле него суетятся гаишники. Два жигуленка что-то не поделили в тумане, помяли друг другу крылья, так их просто отогнали в сторону, чтобы потоку не мешать.
Выехали на чистый воздух – остановились. Город внизу, словно в молоке, дома не видно по третий этаж. И тут вслед нам заревела сирена. Та самая, знакомая с детства сирена гражданской обороны.
Через несколько часов поднялся ветер и выдул дым торфяников из города. Пожарные и смены рабочих отстояли НПЗ. Огонь до него так и не дошел. Мишка вернулся через сутки усталый до полусмерти и провонявший костром. Виновных искали, но так и не нашли. Начали гонять по лесу патрули милиции, чтобы выслеживали и штрафовали любителей шашлыков.
Но через год я из города уехал. Да ну его. Кроме того я тоже из противогаза давно рогатку сделал.
