Первый год службы. Часть 4.⁠⁠

Часть 1.

Часть 2.

Часть 3.

И так я начал готовиться к отпуску. Первым делом я попросил замполита роты внести мои результаты по сдаче на черный берет в личное дело. Так же я попросил составить на меня характеристику и переговорил по ходатайству моей поездки в отпуск. Замполит был не против, так как залетов у меня не было, да и служил я исправно.

Я написал рапорт на имя командира батальона и начал собирать подписи со своего командования. Первым подписал командир отделения (тот самый Колян, который ехал со мной в одной команде), потом замком взвода (ему пообещал набор шевронов), затем взводный командир старший лейтенант Цокур (про него нужно писать отдельно), далее замполит, командир роты и так далее… На удивление, рапорт очень быстро дошел до комбата, и уже через пару дней я был на беседе у «грозного грузина». Беседа была, как мне показалось, не очень долгой. Комбат спрашивал о моей семье, о родителях, о том, почему пошел я служить в армию и почему остался в батальоне охраны. Я особо не распинался на ответы, отвечал коротко и по делу. Тогда комбат задал последний вопрос:

- А девчонка тебя дома ждет?

- Никак нет, трищ подполковник – отчеканил я – никаких отношений перед армией не заводил.

- Чего так? – нахмурился он

- Да как-то не успел – ответил я – сначала учеба, потом работа на севере. Не до того было.

- Я тебя почему об этом спрашиваю – медленно проговорил комбат – Просто если я тебя сейчас отпущу в отпуск, тебя потом не придется искать по всей нашей стране? Всякое бывает, порой солдату очень не хочется возвращаться обратно.

- Считаю себя взрослым и сознательным человеком. Обещаю вернуться точно в установленный срок.

- Ну что же, будем считать, что я тебе верю и действительно надеюсь на твою сознательность. – улыбнулся сквозь густые усы грозный подполковник. – Подойдешь после дневного развода батальона ко мне.

- Есть! Разрешите идти? – я в душе радовался как ребенок, но старался сохранить серьезный вид. Видимо у меня это плохо получилось, и комбат это заметил.

- Иди, иди. Только мой тебе совет – по меньше говори об отпуске. А то сослуживцы тебе прохода не дадут. – улыбнулся по-отечески комбат.

На дневном разводе, комбат приказом пригласил к себе в канцелярию моего командира роты, замполита и взводного. Меня он почему-то даже не упомянул, и я начал паниковать. По телу пробегала мелкая дрожь и отвратительные мысли неслись стремительным потоком. Мозг нафантазировал на столько дурной расклад, что я просто не выдержал и пошел в курилку. Находясь в прострации я курил уже четвертую сигарету. Неужели про меня комбат забыл?

- Тебя вызывают к комбату – раздался голос дневального – Пулей к нему. Тебя уже минут 15 все ищут.

Я сорвался настолько быстро, что, наверное, оставил за собой шлейф пыли и грязи. У канцелярии комбата я был уже через минуту. За столом кабинета сидело несколько офицеров: Комбат, замполит батальона, начальник штаба батальона, психолог батальона, командир моей роты, замполит моей роты, и мой командир взвода.

- Разрешите войти? – громко спросил я.

- Входи, входи и закрой дверь – устало проговорил комбат.

Как только я закрыл дверь, комбат продолжил:

- Значится так! Едешь в отпуск с предпоследней партией дембелей. Отправляешься через неделю с сержантом Феофановым. Так же в партии едут дембеля из автомобильного батальона. Перед отправлением идешь с дембелями на осмотр внешнего вида в штаб соединения. Приказ на отпуск будет висеть в штабе завтра. Командованию подразделения отправку взять на контроль.

- Есть! – в один голос проговорили замполит и командир роты.

Командир роты решил, что раз уж я еду в отпуск, то могу и не отдыхать. Он закрыл меня в нарядах по роте до самого отправления. Это дало немалое преимущество, поскольку была возможность подготовиться к отпуску основательно. А период подготовки я нарыл новый «комок» расцветки «березка» (не многие поймут), почти новые сапоги – строевики, нормальную шапку. О моем отпуске неведомо как узнало много народу, и каждый своим долгом считал, что я просто должен: проезжая через их город позвонить их родственникам, привезти чего-нибудь (читай как водку, анашу и прочее) из дома и т.д. и т.п. В конце концов меня это так достало, что под конец я начал посылать многих в пеший сексуальный тур «на» и «в». В последний день перед отправкой я посетил финчасть и получил отпускные и проездные, потом продуктовый склад – сухой паек на первые сутки питания.

Утром 7 ноября я был готов к отправке. Меня и нескольких дембелей построили на плацу, замполит батальона осмотрел внешний вид и проверил форму одежды на нарушения - замечаний не было. Далее шел инструктаж о том, как себя вести в поезде, как отметиться в военкомате и прочее, прочее, прочее…

На обед не ходили, на ужин не успевали. Сопровождать нас отправился команудир первого взвода моей роты старший лейтенант Маратканкин (с ним я в нормальных отношениях, а позже подружусь). В 17:30 прибыл полковой ПАЗик, мы погрузились в салон и пыхнув парами, автобус отправился в сторону первого КПП. Сердце бешено колотилось и отказывалось верить в то, что я еду домой. Контрольно-пропускной пункт №1 мы прошли быстро. И вот оно – село Селихино. В осенней темноте ничего не видно, только контуры частных полуразвалившихся домов и крыши сараев… Мы пересели в рейсовый автобус до Комсомольска – на – Амуре.

На городском железнодорожном вокзале мы были перед самым отправлением поезда. Вокруг все мелькало, а голова была как в тумане, как будто я был пьян. А я и был опьянен волей (пусть и не долгой), сознанием того, что еду к тем, кого не видел целый год… Трудно было дышать. Я не верил свои глазам… Не помнил, как очутился в поезде следовавшего до Хабаровска, не помнил, как занял свое место. Только в плацкарте я заметил, что нас трое: я, Славка Феофанов - и Юрка Дикин. Юрка – дембель из автобата. Я его не знал совсем, но лицо казалось очень знакомым.

В десятом часу вечера я ощутил голод, и мы с ребятами решили поужинать. На столе появился сухпай, несколько пачек галет и чудесным образом нарисовалась водка. Слава ловко орудовал открывашкой вскрывая консервы, я заваривал Ролтон, а Юра разливал сок и водку по стаканчикам.

- Ну, за дембель! – произнес тост Слава – Чтоб тебе хорошо дослужить и через год приехать домой старшиной.

- Скажешь тоже – старшиной – ответил я, не оценив шутки – Я старший стрелок, а значит быть мне ефрейтором. А ты знаешь, что про ефрейторов говорят.

- Да не вникай ты – вальяжно сказал Юра – ничего плохого тоже нет. А жизнь сама все расставит по местам.

Мы выпили, закусили, повторили… Сказались стресс и усталость. Очень скоро я опьянел и меня стало клонить в сон. Проснулся я только утром, когда наш поезд подъезжал к Хабаровску. Слава и Юра сидели за столом и о чем-то тих говорили:

- О, проснулся! – полушепотом проговорил Юра – слушай сюда. Хабаровск – город опасный. На вокзале срочников - отпускников и дембелей щемят нещадно. Можно нарваться так, что буквально уедешь домой без штанов и денег. Говорят, много кто остался без денег и документов. Короче расклад такой: выгружаемся с поезда и бегом на запасные пути. Там стоят вагоны люкс-класса и оформлены они как комната отдыха. Кантуемся в них до вечера и сразу на свой поезд, дабы избежать стычек с местной босотой.

План был сносным, так как в супергероя играть никто не хотел. Мы оперативно покидали шмотки в сумки и стали продвигаться на выход. Поезд приближался к Хабаровску. Утро было туманным и промозглым. Из-за высокой влажности и резкого похолодания на перроне образовалась наледь. Мои подкованные сапоги заскользили, и я чуть не грохнулся мордой на асфальт. С трудом удержал равновесие. Голова гудела, а тело было ватным – вот что значит не пить водку целый год.

Мы пробежали до конца перрона, спрыгнули на пути и стали пробираться к заветной цели. До вагонов оставалось метров триста, и мы было перешли на быстрый шаг, как вдруг услышали пронзительный свист. Нас догоняла группа подростков численностью человек двадцать. Их вид и настрой не предвещал ничего хорошего. Слава толкнул меня вперед и прошипел: Быстрее! Быстрее, бля! Я рванул так быстро, как только мог, а Юра замыкал нашу колонну и тяжело дышал.

Мы впрыгнули в открытый вагон, грузная тетенька пропустила нас внутрь и захлопнула дверь. С улицы глухо доносились голоса:

- Ссыкуны гребаные!

- Выходите, а то хуже будет. Мы один х.. вас достанем!

Тетка прошла в купе проводника и достала сотовый телефон:

- Алло! Дима? Тут снова гопники солдат цепляют. Стоят у моего вагона и грозятся поджечь, если я не отдам им солдат. Разберись, ладно?

Через несколько минут к путям подъехало несколько милицейских уазиков, и кучка отморозков побежала в рассыпную по вокзалу. Милиция хорошо знала свое дело и очень скоро почти всех упаковали в машины и куда-то увезли.

-Пронесло, мля – протянул Юра снимая с руки кастет (когда он успел его только достать?). – Еще не много и нам бы наступила полная ж…

- Проходите мальчики в пятое купе – сказала вежливо тетя. – Занимайте места и располагайтесь. Сейчас уже все позади. Чаю хотите?

Все произошло настолько быстро, что я только спустя некоторое время осмыслил всю ситуацию. Чистое везение и ничего больше… А может судьба? Мда… Но все теперь позади, ну или почти все. Впереди было 7 дней пути. Эх… Через неделю я буду дома. Как это будет? Я родителям ничего не говорил. Может нужно позвонить? Зачем? Может потом… Впереди еще 7 дней пути.