Космонавт (часть 2)⁠⁠

Первая часть

Часто к нему приходили космонавты, которые на базу лунную летали. Сначала, конечно, всякое было — ко мне они прохладно отнеслись: я, по незнанию, чье-то молоко из стакана выпил, или брелок посмотреть хотел, да между половицами в щель уронил. Так что пару раз повздорили мы с ребятами, понятно дело, что и они не со зла, и я, вроде как, нечаянно, а все равно неприятно. Но дядя Костя постепенно все острые углы сгладил. Он им, ведь, как второй отец был: и советом поможет и ободрит если надо, а то и подзатыльник дать может. Да и ко мне он так относиться стал (ну, может и не прям так, но как к члену семьи — точно). Мало-помалу и с ребятами мы подружились — не так чтобы близко, но и отторжения я не вызывал. Но больше всего мы с Сергеем сблизились — не знаю даже почему. Он мне сразу понравился: спокойный, рассудительный. Говорит мало, но по делу всегда. Да и дядя Костя его среди всех выделял, неявно конечно, но я такие вещи на раз чувствую. В общем, сдружились мы. Когда ребята приходили, я все время рядом с ним садился. Потом стали по Лунному гулять. Идем рядом, а он мне про свою жизнь рассказывает. Про то, как решил космонавтом стать — оказывается, тоже с детства такая мечта у человека. Про друзей, про семью — он ведь тоже, как и я, один остался. Из-за этого, наверное, еще сильнее сдружились. Ну и ребята другие, это видя, ко мне потеплели. Оказалось, что и дядя Костя это заметил.
Пришел он как-то вечером, приготовил еду нам, поели и сели на веранде. Вроде, все как обычно. Э, нет, все, да не все — вижу же как он на меня поглядывает искоса. Ну и я на перилах сижу и молчу. А что мне сказать? Я здесь все равно на птичьих правах, хотя уже год как прошел. И в разговорах общих никогда не участвую, слушаю больше. А как говорить? Они же все ого-го кто, космонавты! А я так, вроде как вчера только с дерева спустился. Сижу я, думаю об этом всем, но виду не подаю. Жду, что дядя Костя скажет. Не зря же он сегодня молчит про Луну — ни слова. А он помолчал-помолчал, да и сказал. А я как услышал, что он сказал, так чуть с перил в палисадник не улетел.
«Ну что, Василий» говорит «я все устроил. Полетишь на базу через два месяца». И посмеивается и очки поправляет. А я молчу как дурак. А он продолжает:
— Форма у тебя хорошая, так что перегрузки ты нормально перенесешь. А на базе тебе и делать ничего-то не придется. Там же автоматически все происходит. Ну, а на всякий случай, — произносит он это как «случааай» протяжно, с ударением на последний слог, я такое слышал, когда в деревне был на вольных хлебах — если вдруг что, с тобой Сергей полетит. Он-то в этом разбирается. Будет у тебя на подхвате. — и снова смеется.
А я…я посмотрел на него, спрыгнул с перил в кусты, да и рванул огородами. Бегу в темноте, через изгороди прыгаю, такой темп держу, как будто гонится кто за мной — а сам думаю: это что же получается? Меня — на Луну? Бегу и только эта мысль и крутится, все крутится и крутится. Ничего перед собой не различаю. Так стоп, а где это я? Ага, понятно где — перед стеной, которая весь Лунный огораживает. Неспроста я здесь оказался. Значит тикать надо, пока не поздно. Однако перепрыгивать не стал, сел на траву, как тогда, в первый день, сижу, на городок смотрю. И на Луну, которая, сверху висит. А сам вдруг вспомнил — в детстве, пока еще не сбежал, с мамой и братьями по улице шел. А на улице магазин продуктовый. А в магазине окно, во всю стену — витрина значит. А в витрине — всякие вкусности лежат, а в середине — огроменный кусок сыра. Круглый, с дырками. Я около витрины этой стою и смотрю на сыр, а он — на меня. Так и стоял, пока меня мама не позвала. Я потом месяца три наверное думал, что Луна — это и есть тот сыр, который ночью на небе, а днем на витрине стоит. Маленький был, глупый.
Долго так сидел. Потом встал, потянулся всем телом. Да и пошел домой к дяде Косте. Пришел, а он на меня посмотрел и сказал только:
— Молодец.
Больше ничего не сказал. Зато со следующего дня начались у меня процедуры ежедневные. Кровь брали, взвешивали постоянно, кормили какой-то едой специальной. Снова взвешивали, снова кровь брали. В общем готовили меня, рассчитывали сколько мне еды, воды, и воздуха надо для вахты на базе лунной. После процедур я с Сергеем ходил по Лунному — он мне рассказывал, что там и как на базе происходит, а слушал, да на ус мотал. Однако же и о другом успевал подумать: как он относится-то к тому, что со мной летит? Он все рассказывает, а я все думаю. Так и ходили. А потом, дней через шесть он мне сам сказал. Говорит «Ну, Вася, везучий ты». Я на него смотрю, а он продолжает: «Сюда, в Лунный, знаешь как все попасть мечтают? Учатся, не разгибая спины, тренируются постоянно. И то, не все подходят. А ты — через забор перепрыгнул и здесь». Я аж остановился, на траву смотрю, на букашек мелких, шебуршащихся. Вот кто я, думаю, букашка по сравнению с ними. А потом слышу, смеется он. «Да ты что», говорит «я ж шучу. Ну, как шучу: если ты здесь оказался, значит и правда достоин этого. А то, что везучий — так это даже хорошо. Если ты везучий, значит и мне часть твоей удачи передастся. А там это понадобится» — и наверх глазами показывает. «Пошли дальше, расскажу про сад гидропонный». Ну и пошли мы дальше.
Так и прошло полтора месяца. А потом мы в город на машине большой выехали, на пресс-конференцию. Едем-то едем, а я на дядю Костю смотрю. А он на меня. Внимательно так смотрит. Сидим мы так, переглядываемся, а потом до меня дошло: он же думает, верно, что я снова сбежать вздумаю. Фыркнул я, да и отвернулся, в окно смотрю. Вот еще, не дождетесь, думаю. Достану я до вашего сыра. А тут еще солнце в окно машины нашей заглянуло, я аж зажмурился от удовольствия. Так зажмурился, что задремал, да так всю дорогу и проехал почти.
На конференции этой на меня конечно накинулись журналисты. Кто мол, откуда, что делать будет. И микрофонами тыкают. Один микрофоном прямо в нос попал, я аж зашипел от боли. Хотел уже этому выскочке по роже съездить. Но сдержался. А на вопросы за меня дядя Костя и Сергей отвечали. Говорят, мол, знаете же, что у нас все космонавты совмещают несколько профессий? Вот Сергей, например, помимо того, что он пилот-космонавт, еще и биолог. А Василий — наш специалист по эксплуатации складских помещений. И, вместе с тем, штатный психолог. Я аж посмотрел на них искоса — ну, думаю, загнули. Но журналисты, вроде, прониклись, закивали. Стали другие вопросы задавать. А я, Борька, вашу маму встретил.
Ну, то есть как дело произошло. Конференция эта на открытом террасе происходила — такая традиция у нас, у «лунатиков». Перед вахтой обязательно надо на свежем воздухе конференцию проводить. И вижу я: на дорожке, которая недалеко от террасы проходит, — бежит. «А хорошо бежит», думаю. Аж приподнялся немного, над столом, чтобы посмотреть, куда бежит. И слышу «Ася! Стой, меня подожди!». Тут и Сергей приподнялся немного, чтобы посмотреть, что происходит. Журналисты-то все дядю Костю слушают, на нас не смотрят. А мы за их спины глядим оба. Ну, в общем, тогда дядя Сергей тетю Наташу и увидел — это она Асю звала. И я маму вашу увидел — это Ася и оказалась. Вот так вот совпало. После конференции мне Сергей уже рассказал, что познакомился с девушкой — так и узнал, что это та, которая за вашей мамой бежала. Но мне уже не до этого было — до старта осталось всего две недели, так что я предпочитал отсыпаться когда только можно — процедуры никто не отменял, а отдыхать было нужно.
Как-то вышло, что до старта я и не переживал особенно. Ну полечу на Луну, ну и что? База, это тот же дом, только закрытый полностью. А вот в день старта струхнул я. Нервничал, да так сильно, что все видели. Дядя Костя, по этому случаю, распорядился, чтобы мне успокоительное дали, одобренное для таких, как я, «нервных». Так что сам старт я плохо запомнил — потом кадры хроники смотрел, конечно, которые камеры наши снимали, так на них и не скажешь, что я боюсь чего-то. Сижу довольный, жмурюсь. Правда рот иногда открываю непонятно, зачем. Но, опять же, непосвященные откуда знают, может я так давление компенсирую? Так что старт я перенес нормально. Путешествие тоже чем-то особенным не запомнилось. Разве что невесомостью — та еще это штука. Вроде все нормально, а вот посмотри, желудок где-то под горлом, конечностями сколько не двигай, никуда не денешься — висишь в воздухе. Это если не оттолкнулся от чего-нибудь. А если оттолкнулся — чисто белка-летяга. Но я, конечно, особо не летал. Седел у себя, закрепленный надежно. Сергей сказал, для моей же пользы, чтобы я ничего не нажал ненароком. Ну, а раз делать нечего, то так и провел я эти трое суток — спал в основном. А когда не спал, в иллюминатор смотрел, на Землю нашу. И на сыр этот, к которому летели, на Луну.
Приземлились…то есть прилунились тоже нормально, в автоматическом режиме. Через шлюз прошли и на базе оказались, на нашей. С нашим предшественником, Александром познакомились, они с Сергеем отошли и говорить стали. А я слушать их не стал — первым делом я, конечно, инспекцию провел полную. Что да где лежит, какие двери куда ведут, что из окон во всех помещениях видно. А везде все одно и тоже видно — Луна, не Земля, тут ни деревца, ни птички, ни ветерка. Роботы иногда проезжают куда-то по своим делам. Больше, считай, и не происходит ничего. Пока смотрел, увидел, как наш корабль поднялся — это значит Александр обратно на Землю полетел. Проводил я его взглядом и опять все как прежде стало, безжизненно. Так что я снова по всем помещениям пробежался. Чувствую, запах какой-то, непонятный, на Земле я такого не слышал. Ну ладно, думаю, может на базе такой запах должен быть. Забыл про него до времени. Думаю, раз я специалист по эксплуатации складских помещений, надо эти помещения проинспектировать.