History Fun, цикл седьмой — Война Севера и Юга, выпуск 7⁠⁠

Прошлый выпуск:

http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_sedmoy__voyna_sever...

В прошлом выпуске янки и дикси устроили кровавую баню при Шайло, а также гонялись за паровозами по всяким буеракам в Теннесси. Сейчас обратимся чуть южнее — в низовья Миссисипи, главной транспортной артерии КША.

Как известно, река эта впадает в Мексиканский залив, откуда практически рукой подать до Атлантического океана. Новый Орлеан, крайне ловко расположенный на пересечении этих двух акваторий, являлся донельзя важным стратегическим пунктом для южан, позволявшим бесперебойно снабжать армию конфедератов (и их богачей) всяким контрабандным добром, которое шустро доставляли спецпароходы с прокачанными характеристиками скорости и хитрости.

Кроме того, хоть с «Вирджинией» и получилось как-то не особо, дикси не оставили идею об армаде непотопляемых броненосцев, и планировали дальше штамповать их на новоорлеанских верфях.

Северянам город тоже был крайне интересен. Во-первых, поломать планы противнику всегда приятно. Во-вторых, с последними зарубами в Теннесси, при успешном взятии порта янки получали бы на блюдечке с голубой каемочкой всю реку, и не только уверенно перекрывали бы «мятежникам» подвоз вкусного и стреляющего, но и могли бы безбоязненно гадить в кашу супостатам на всем протяжении великой американской реки (что при грубых вычислениях дает нам примерно полторы тысячи километров под удобрение южного стола).

Однако, несмотря на всю важность города для КША, обороной его они как-то не особенно заморачивались, предпочитая направлять все силы на верховья реки. Тем более, что там вовсю разошелся новый фаворит Линкольна — гражданин Грант. В атаку с моря никто не верил, и совершенно напрасно, как показали последующие события. Командование (ве-е-есьма разрозненное в данной области, но об этом позже) считало, что двух фортов, прикрывающих Орлеан со стороны залива, за глаза хватит для отражения любой агрессии. «Лишнюю» артиллерию и бойцов из города услали на север — в мясорубку имени Гранта и компании.

Для вящей безопасности в реку перед укреплениями закинули цепь, которой планировалось блокировать фарватер, но ее последним ледоходом серьезно повредило, а починка прошла без особого энтузиазма, к тому же до изобретения скотча и изоленты — великих помощников любого инженера — оставалось еще долго. Избытком боевого духа собравшиеся в фортах тоже не страдали. Ввиду того, что места эти считались тыловыми и совсем не критичными, сюда посылали служить тех, кто не осиливал суровые тяготы фронтовых баталий по причине слабосильности, трусливости, алкоголизма, зашкаливающего раздолбайства, плохого понимания английского, ну или просто отсутствия нужных на войне умений. В общем, Брестскую крепость форты напоминали крайне мало.

Весь этот санаторий для элиты прикрывал флот из таранного броненосца «Манассас», призванного с наскока вламываться в ряды кораблей противника и люто сокрушать их — что в данном случае было очень тяжело выполнить ввиду слабосильного и тихоходного движка, двух канонерок, пары гражданских пароходов, на которые от плохой жизни взгромоздили артиллерию, и нескольких мирных судов, на которые пушек не хватило, поэтому их сделали плавучими таранами. Команды тоже не хватило, поэтому набрали добровольцев из мирного населения.

Вернее, флотов было несколько. Если крепости подчинялись локальному командованию армии КША, то броненосец и канонерки — это уже ВМС КША, напрямую в ведении генерала Дункана, ответственного за форты, не находившиеся. Переоснащенные паровики были по-быстрому склепаны на средства штата Луизиана, и, соответственно, следовали правилу про ужин, девушку и танцы, то есть, принимали приказы только от местного ополчения. Таранные же пароходы — вообще особое дело. Это Флот Речной Обороны (именно с трех больших), и он выполнял команды аж из самого Ричмонда, столицы Конфедерации, а поползновения местных ВМС и генералов видел известно где.

Если бы у янки не было схожей неразберихи, хоть и в куда меньших масштабах, эта история была бы куда короче. От армейско-сухопутной части выступал генерал Батлер, от бравых моряков же — командующий Фаррагут, мужик горячий и решительный. Армия, понимая в целом важность взятия Нового Орлеана, очень долго разрабатывала различные планы и подходы, практически истощив терпение флотоводца, который собирался решить проблему фортов одним красивым буденновским наскоком. Он уже было так и сделал, но опять вмешалась политика — так как родился он на Юге, а вырос так вообще в Новом Орлеане, северные параноики долго подозревали его в возможной нелояльности и шаткости моральных устоев, пришлось вмешиваться сводному брату — тоже знатному офицеру ВМС. В этот раз он тоже попросил братишку не выкобениваться и не устраивать фортелей, а таки действовать по науке, пусть и явно сухопутной.

Мегаплан Батлера заключался в следующем. Сперва специальный флот парусных шхун с установленными мортирами под командованием того самого брата подплывает к фортам и долго и нудно их раздалбывает, причиняя максимальное количество разрушений и печали личному составу противника. Затем на берег высаживаются бравые вояки и штурмуют развалины, добивая уцелевших. Ну а потом профит, финишная прямая до Орлеана, медали и почет.

Фаррагут в этот план не верил от слова «совсем», но против воли родственника идти не стал. 18 апреля двадцать одна мортирная лодка вышла на позицию за поворотом реки, чтобы с фортов прямой наводкой не притопили, заякорилась, дабы течением не унесло, и начала обстрел.

Бабахали 330-миллиметровыми бомбами, жарили по гнусному врагу почти неделю, выпустили более 7500 снарядов и... Не добились толком ничего. Сперва заряды взрывались еще в воздухе над целями, осыпая их в целом неприятным, но не особо убойным дождем из осколков. Потом, после подкрутки запальных трубок, выпущенное из мортир долетало до фортов, уходило там глубоко в землю и хлопало уже оттуда, из раскисшей почвы. Тоже не слишком эффективно.

Всего за семь дней мортирам удалось выбить только 7 орудий дикси и убить двух бойцов. Конечно, всякие продовольственные склады пожгли успешно, а моральный дух конфедератов, и без того не слишком высокий, опустился еще ниже, но форты продолжали стоять даже не особо поцарапанные. Ответным огнем они тоже особо ничего не достигли — погиб целый один матрос и утонула одна из лодок. В попытке как-то предотвратить начинающуюся катавасию, командующий дикси попросил помощи у ВМС и они от щедрот выдали ему недостроенный броненосец «Луизиана», у которого еще даже двигателя не было. Пришлось водрузить его на мелководье рядом с одной из крепостей в качестве статичной батареи. Спустить его пониже, чтобы вдарить по зловредным лодочкам не дали — а ну как утопят долгострой?!

Терпения Фаррагуту хватило всего на два дня бесполезного перевода снарядов. После этого ему надоело стоять на мостике с лицом уставшего Тони Старка, и он приступил к действиям — сперва аккуратным. Сначала выслал разведчиков посмотреть, а где там эта цепь южанская бултыхается и в каком она вообще состоянии. Затем, получив нужные данные, отправил три канонерки с цепью разобраться, что они под прикрытием канонады и сделали. После чего командующему осталось только следить за брешью в заграждении, чтобы южане чего там не учудили, готовить детальные планы по прорыву и ждать, когда ж у медлительных товарищей кончатся снаряды.

Они так и не кончились, но к вечеру 23 апреля уже всем стало понятно, что обстрел можно вести до морковкиного заговения, а толку не будет. Поэтому Фаррагуту таки дали возможность проявить себя, хоть и не совсем. Согласно его плану эскадра должна была осуществлять прорыв тремя волнами, и он, естественно, должен был идти на своем флагмане в первой, возможно, еще и размахивая абордажной саблей на палубе. Не позволили, пришлось смирить гордыню и рулить процессом из второй.

24 апреля, в три часа ночи, Фаррагут пошел на прорыв. Вместе с этим мортиры на шхунах возобновили бомбардировку фортов, чтобы их гарнизоны ни в коем случае не пропустили интересное зрелище. В ночи попасть в прущие по реке корабли оказалось сложной задачей, особенно для неопытных южан, поэтому серьезных повреждений артиллеристы крепостей эскадре не нанесли — но с этим успешно справилась неразбериха, вызванная попытками в темноте попасть ровно в то место, где цепь была порвана.

Если первая волна прошла заграждение удачно и начала ожесточенно перестреливаться с флотом дикси, который подтягивался на подмогу со стороны города, то уже у второй возникли проблемы — корабли начали сталкиваться и тормозить, садиться на мели, а в один особо неудачливый корвет таки вполз «Манассас», проломив ему борт. Затопления не случилось, так как броненосцу тоже не повезло — он угодил ровно в угольную яму и поэтому просто подмочил супостату запасы топлива.

В суматохе «Хартфорд», на котором и шел неугомонный Фаррагут, ловко обогнал всех из второй волны и попер на врага без прикрытия, где тут же встретил один из южных пароходов, толкавший перед собой плот с горюче-смазочными материалами — брандер. Кое-как уклонившись от огненной гибели, корвет сел на мель, причем очень ловко — прямо между вражеским плавучим факелом и орудиями одного из фортов. Командующий, впрочем, не потерял присутствия духа, выдав своему экипажу следующую фразу: «Не бойтесь этого огня, ребята; есть огонь погорячее для тех, кто не выполнил своего долга! Стреляйте в этот подлый пароходик!». К счастью для Фаррагута, его вовремя прикрыл корабль, до того пострадавший от неторопливого броненосца.

Тем не менее, хоть и с приключениями, вторая волна тоже прошла мимо фортов. А вот третья состояла по большей части из канонерок, и уже близился рассвет, вследствие чего южные наводчики перестали страдать куриной слепотой и таки начали попадать. Затопить полностью у них никого не получилось, но далеко не все лодки смогли пройти преграду.

За фортами флот США ждал грозный противник. Тот самый Флот Речной Обороны, наплевавший на все призывы фортов и ждавший приказа из Ричмонда. До того они отметились в бою с не самой хорошей стороны — приняв многострадальный «Манассас» за лютого ворога, устроили ему знатный обстрел, что еще больше задержало тихоходный агрегат. В итоге первую волну он пропустил полностью, предоставив разбираться с ней особо зорким коллегам, а сам пошел на вторую (см. результаты выше), по пути собрав плюхи от всех заинтересованных канониров из эскадры США.

Первая волна же, дорвавшись до кое-как переоборудованных гражданских пароходов противника, начала с энтузиазмом экстерминировать супостатов. Качественный перевес был полностью на стороне янки. Суда ополчения и речного флота горели как спички, и единственным их фрагом стала одна канонерка, которую получилось исподтишка протаранить. Впрочем, уже идя ко дну, она умудрилась раздолбать своего обидчика до полного изумления, отчего тот сам выбросился на мель, чтобы не потонуть.

Вслед за первой эскадрой подоспела вторая, а там и отдельные куски третьей. Уползти удалось только четырем кораблям КША, да и то в плачевном состоянии. Напоследок снова досталось бедному «Манассасу», который отчаянно пытался догнать хоть кого-нибудь, но опоздал к самому интересному и в итоге огреб от всего флота, ушел на мель и был подожжен экипажем, чтобы не доставаться врагу.

На следующий день, подремонтировавшись, Фаррагут обрадовал Новый Орлеан своим возвращением в места детства. Город не оценил и ударился в панику, причем она распространялась не только среди гражданского населения, но и среди военного командования. Сдавать город никто не хотел, а других вариантов не оставалось. Три дня офицеры КША перекладывали друг на друга ответственность, попутно эвакуируя остатки войск, а Фаррагут угрожал разнести город по камушку, несмотря на добрые воспоминания. В конце концов его это окончательно задолбало, и высаженный десант тупо промаршировал по притихшим улицам, дошел до ратуши, сорвал оттуда флаг Конфедерации и установил правильный.

Пока радостный генерал Батлер все разворачивал свои войска для штурма фортов, те, оценив ситуацию, в течение двух дней сдались сами. «Луизиану», более ненужную, подожгли и отправили вниз по течению, но до залива она не дошла — решив отомстить горе-полководцам, остов броненосца приткнулся к берегу у одного из фортов и рванул, убив одного южного солдата. Категорически не повезло парню.

Захват Нового Орлеана стал одним из переломных моментов войны. Ситуация у КША резко ухудшилась. Про деблокаду залива можно было забыть, в тылу открылся еще один фронт, Миссисипи практически полностью перешла под контроль янки, а Великобритания с Францией, до того вполне благожелательно относившиеся к Конфедерации, резко потеряли интерес к ее поддержке — никто не любит лузеров.

Для Фаррагута же обрадованные янки создали чин контр-адмирала и немедленно презентовали его герою. Он еще не раз отметится в этой войне, и, возможно, мы про это еще расскажем.

Ждите следующих выпусков, оставайтесь с нами.