History Fun, цикл пятый — Гуситские войны, выпуск 2⁠⁠

В прошлом выпуске мы рассказали, как доверчивый Ян Гус решил, что слово монарха является достаточной гарантией от всех бед, и отправился на Вселенский собор в Констанце.

Сразу по прибытии выяснилось, что реальность, увы, совсем не такова, как хотелось бы достойному чешскому проповеднику. Во-первых, охранная грамота оказалась не охранной, а подорожной. Ну, то есть, просто пропуском. Причем только на вход. Потому что на выходе стоял Иоанн XXIII, от имени которого все последующие Папы плевались, и всем своим видом показывал, что никто никуда не уйдет.

Так Ян стал пленником Папы Римского. Вернее, одного из них.

Немногочисленные сторонники Гуса, что прибыли с ним, немедленно напомнили Собору о гарантиях безопасности, данных чеху, и сразу же случилось «во-вторых». Иоанн заявил, что он лично ничего никому не обещал и в принципе не очень понимает, как какие-то гарантии можно давать всяким еретикам. Сигизмунд же, после того, как свита Гуса обратилась к нему, сделал вид, что не в курсе, о чем речь, плохо слышит и вообще у него очень много дел, отвалите.

Собор перестал быть томным. Гусу инкриминировали не только ересь, посягательство на святую католическую церковь, но еще и гнусное изгнание всех немцев из пражского университета. Сперва Ян от возмущения даже отказался отвечать на допросах, но обвинители были настойчивы. Проповеднику сообщили, что если он и дальше будет молчать, его просто сожгут безо всяких затей. А вот если начнет-таки хоть как-то объяснять, как же он дошел до жизни такой, то возможны варианты.

Ситуацию осложнило еще и внезапное бегство Иоанна, который Бальтазар Косса. Поняв, что сейчас его будут смещать и увольнять с поста Папы, Косса убежал с Собора и, укрывшись в другом городе, слал прекрасные в своей наглости писульки. Дескать, отречься он согласен и сам, но только при условии, что ему отдадут несколько городов, даруют почетный титул, немалую пожизненную пенсию золотом, саблю, барабан и щенка бульдога. Собравшиеся в Констанце церковные иерархи поначалу даже не могли сформулировать ответ в приличных выражениях, но потом все же осилили и объявили о полном низложении Иоанна. Попутно обвинив его в массовых пытках, казнях, изнасилованиях монахинь и монахов, продаже церковных должностей и отлучений ну и отравлении предыдущего Папы до кучи. Можно было бы еще добавить каннибализм, сговор с марсианами и поклонение дьяволу, но решили, что 74 статей и так хватит.

У Гуса же с бегством Бальтазара жилищные условия крайне осложнились. Если до того он был пленником хоть и отвратительного, но все же Папы, то теперь его передали на попечение местного архиепископа, который еретиков категорически не любил и предпочитал держать их в камерах-одиночках на хлебе и воде. Ян продолжал все отрицать и пытался донести свою точку зрения до собравшихся. Бесполезно.

Тем временем возмущенные поклонники Гуса среди дворян сильно попросили Сигизмунда как-то поправить ситуацию, а то очень уж нехорошо получается — слово дал, а теперь в кусты. Император честно постарался. То есть, неоднократно предлагал от всего отречься, покаяться и, возможно, дожить оставшиеся годы в каком-нибудь темном углу самого дальнего монастыря. Однако Ян был принципиален и свято верил в то, что говорил. 1 июля 1415 года проповедник окончательно объявил о своем полном нежелании отказываться от собственных слов, после чего спустя 5 дней он был сожжен как закоренелый еретик, а Собор наконец-то смог заняться более важными делами — Папу там выбрать, церковные уложения перетрясти, законов новых наиздавать…

Когда последние новости достигли Чехии, никто почему-то не обрадовался. Собравшиеся шляхтичи и бюргеры немедленно написали ругательное письмо Сигизмунду, где весьма невежливо отозвались о его моральных качествах, а в особенности о стремлении держать свое слово. Император тоже любил эпистолярный жанр, поэтому накатал ответную депешу, в которой обещал лично порубить, сжечь и поразвешать на столбах всех гуситов, виклифитов и прочих еретических упырей. Градус любви к германскому правителю в Богемии после этого снизился еще больше и начал серьезно угрожать законам физики, тем самым, которые формулируют правило абсолютного нуля.

Гуситов по большей части можно было разделить на два лагеря. Одни принадлежали к более образованным и зажиточным частям населения и звались утраквистами или чашниками. Одним из основных их требований (кроме запрета на продажу индульгенций и прочих эксцессов церковного бизнеса) было разрешить мирянам принимать причастие в двух видах. От Церкви как таковой они отказываться не собирались, но выступали за ее серьезное реформирование.

Другая часть, табориты (от названия горы Табор, где они разбили свой первый лагерь), была беднее, многочисленней и злее. Те вообще решили, что все эти церкви — от лукавого, а нормальному человеку нужна только Библия и все, хватит. Монархия, кстати, им тоже не нравилась. Да и немцы.

Чехия начала серьезно бурлить. Вацлав пытался как-то сдержать наступление неизбежного, но если с чашниками можно было как-то общаться, то с упоротыми таборитами общий язык найти не выходило. Начались погромы католических монастырей и церквей, замена священников на правильных, грабежи и прочие безобразия. Сигизмунд подливал масла в огонь, сообщая всем церковным иерархам, что Вацлав — слабак и тряпка, сам ничего сделать не может, и ему пора бы помочь живительной интервенцией. Чешский король в такой ситуации оказывался меж двух зол — сам он карательные операции начать не мог, потому что тут же загремел бы обратно в тюрягу (и это в лучшем случае), закрывать же глаза на все более закипающих гуситов тоже было нельзя.

К концу 1418 года у Вацлава более-менее получилось навести порядок в Праге и прилегающих областях, но только ценой определенных уступок. В трех пражских костелах было разрешено выдавать причастие в двух видах, и король надеялся, что хотя бы чашникам этого хватит, чтобы перестать буянить и творить всякое. Табориты, впрочем, считали иначе, и летом 1419 многие гуситы по решению городского совета попали под стражу за участие в массовых беспорядках.

Немедленно собралась инициативная группа. Толпа пошла к ратуше с целью попросить за пацанов. Из окна ратуши кто-то особо умный кинул камень. Это стало последней каплей.

Судью, бургомистра и тех членов совета, кто не успел отрастить крылья, без разговоров выкинули из окон к такой-то матери, обогатив мировые языки красивым словом «дефенестрация».

Через две недели Вацлав IV помирает от сердечного приступа (есть версии, что король был настолько потрясен происходящим, что просто не осилил наблюдать такой кавардак). Наследует чешскую корону знакомый нам Сигизмунд, человек крепких моральных устоев.

И вот тут-то началось по полной программе.

Прошлый выпуск:

http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_pyatyiy__gusitskie_...