Два ислама, часть 2
Первая часть тут:
Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что коренной порок ислама состоит в претензии на тотальное регулирование всей жизни индивида и социума религиозными нормами. Исламу дорого стоила его попытка построить идеальное общество на земле путем нормативного регулирования.
Но почему от этого недуга пострадал только исламский мир? Разве христианские церкви не пытались регулировать жизнь общества? Разве христианство не закостенело в догмах во времена раннего Средневековья?
Конечно, христианство - это тоже "религия откровения" (т.е. религия, построенная на священных текстах), со всеми присущими ей недостатками. Но все же между христианством и исламом существует несколько важных различий.
Христианство избегло исламских граблей благодаря отвержению Христом иудейской законнической «нормативной этики» и замене ее «аксиологической этикой». Из всего двух заповедей Христа – «возлюби Господа паче самого себя» и «возлюби ближнего как самого себя» можно делать адекватные практические выводы почти в любых социальных условиях. Конечно, в разное время и в разных странах христианство тоже пыталось закостенеть, но при серьезных социальных переменах оно достаточно легко сбрасывало эту чешую без ущерба для авторитета самой религии.
Сыграло свою роль и то, что ислам в своем нежном возрасте уже был религией победоносных завоевателей, имевших возможность повелевать и перекраивать. Христианство же триста лет варилось в котле Средиземноморской античной цивилизации как один из ее компонентов. Христианское богословие формировалось в рамках античной культуры, усваивая все аспекты античной философии.
Изначальная необходимость приспосабливаться к более развитому и сильному окружению привело к тому, что христианский принцип «царство мое не от мира сего» сильно отличается от ислама, который стремиться построить «царство божье» на грешной земле.
Нравственный идеал христианства настолько высок, что при жизни к нему можно лишь приблизится. Надежды выстроить царствие божие на земле нет в принципе, а следовательно сей лежащий во грехах мир должен регулироваться не религиозным учением, а естественным правом.
Логическая корректность, как и юридическая корректность, будучи одними из высших ценностей античной культуры, усваивались христианским богословием. В дихотомическую схему «добро» - «зло», «рай» - «ад» эти ценности цивилизации не влезают, поскольку они – естественные. Как результат, христианское мировоззрение делит бытие не надвое – «свет» и «тьма», а натрое. Между небесной областью сверхъестественного и инфернальной областью противоестественного до конца этого мироздания живет по своим законам, хотя и под властью Бога, область естественого.
До конца времен земля – еще не рай и еще не ад. Именно области естественного принадлежит, в частности, государственная власть. Только еретики видели в ней устроение дьавола, но и попытки неумеренно сакрализовать ее, предпринимавшиеся идеологами абсолютизма, неуклонно пресекались теологией.
В области естественного господствует сформулированный греческой философией закон правильной меры, в соответствии с которым добродетель есть средний путь между двумя порочными крайностями. Этот принцип очень важен для построения социальной этики. В этом пункте аристотелизм сотрудничал с римским правом, и совокупное действие этих факторов создавало первостепенное достижение запада: «естественное право». Индивиды – грешные, а потому их необходимо защитить друг от друга, вокруг каждого должна быть зона дистанции, создаваемая не религиозным идеалом, а общественным договором.
В исламе этот момент отсутствовал напрочь. В нем нет никакой «области естественного», живущего по естественным «законам природы», да по большому счету мусульманские богословы и существования неизменных законов природы не признавали, трактуя их как «обыкновения Аллаха». Абсолютно все предопределено его волей и должно ей подчинятся. Коран является несотворенным во времени, то есть мыслями самого Аллаха. Отсюда тот самый принцип «тотального религиозного регулирования», подчинения Корану всех аспектов социального и культурного бытия, который благополучно угробил цивилизацию Халифата.
Весьма характерный пример - ростовщичество и банковское дело, давшие в конце Средних веков мощный толчок промышленному развитию Европы. Во времена классического средневековья ростовщичество категорически осуждалось, т.к. денежные или материальные ссуды брались для непроизводительного использования, часто от безысходности. Горожанин занимал деньги, чтобы не умереть с голоду, рыцарь – чтобы отправиться в крестовый поход, община – чтобы построить храм. Естественно, считалось несправедливым и греховным, если кто-то делал прибыль на бедствии или благочестии других.
Но шли года, росли города, развивалась экономика. Ссуды стали браться уже не от безысходности, а на развитие бизнеса. И канонические юристы тут же высказали два довода в пользу взимания процента: возмещение расходов на содержание кредитных учреждений и возмещение ущерба вследствие невозможности распоряжаться отданными деньгами. Когда же к XV веку производительное и прибыльное вложение капитала стало широко распространенным явлением, тогда банкиру достаточно было доказать торговое или промышленное его назначение, чтобы иметь основания требовать вознаграждения за занятый капитал.
В силу происшедших изменений в экономической жизни, в каноническом праве закрепилось оправданное взимание процента. В исламе же этика нормативная и ежели запрещено – то запрещено, закон буквален и современным банкирам в странах ислама приходится извращаться, "обманывая Аллаха".
Почему же тогда христианский мир совершил свой рывок так поздно? Откуда взялись темные века, во время которых античное наследие, как считается, оказалось забытым настолько, что в эпоху Возрождения его пришлось открывать заново (да еще с арабских переводов, принесенных из того самого "реакционного" исламского мира)?
На самом деле, уровень сохранности античного наследия в христианском мире был довольно высоким. Византия его вообще не забывала, но и на западе в VI-VII веках полного забвения не было. Достаточно вспомнить Теодориха Великого, покровителя Кассиодора и Эннодия, или составителя первой энциклопедии античного знания, Исидора Севильского, ныне объявленного святым покровителем интернета.
В городах франкской Галлии VI века сохранялось товарное производство, оживленные торговые связи, существовали колонии купцов из Сирии и Александрии и значительный товарооборот. Несмотря на пережитые варварские нашествия, Галлия VI века не погрузилась в «темные века» и, как только она очухалась от германских нашествий, ее города стали подниматься. Судя по писаниям тогдашнего епископата, и уровень образования, по крайней мере на юге, оставался приличным, кое-кто из Меровингов даже пописывал латинские вирши и проводил игры в амфитеатре Арелата.
Византия же к началу VI века достигла приличного уровня благосостояния и товарности, и Юстиниан в своей политике реконкисты получил массовую поддержку купечества и крупного ремесла. Вопрос о восстановлении «римского порядка» на Средиземном море встал ребром и был успешно решен.
Так почему же следующий кризис (вызванный глобальным похолоданием) оказался фатальным? Ладно, по Малой Азии, Греции и Италии хорошо потоптались арабы, славяне и лангобарды, так что не осталось ни одного античного города, который не был бы взят и разграблен хотя бы раз. Но Галлия, так неплохо восстанавливавшаяся после катастрофы V века, теперь без всяких вражеских вторжений увядает на глазах. Города исчезают как факт, аграризируясь, купечество – что иностранное, что местное – уже не заметно. Золотая монета вообще исчезает из обращения, в VIII веке кое-где слабо ходит лишь серебряная монета очень хренового чекана.
Катастрофический удар западу нанесли ухудшение климата и вызванные им систематические неурожаи, масштабные пандемии VI-VII веков, резкое сокращение населения. «Ледниковый период», во время которого даже замерзала гавань Венеции, а в Греции не всегда вызревали оливы, продолжался до конца IX века.
Но не менее важной причиной «темных веков Европы» оказались арабские завоевания.
Основой Средиземноморской экономики была чрезвычайно высокая транспортная связность. Это и позволяло развивать высокую товарность. В Средиземноморье не так много целиком независимых регионов, поэтому когда рост населения приводил к нехватке продовольствия, естественно развивалось товарное производство чего-то, за что можно получить продовольствие из регионов, им изобилующих. А чрезвычайное удобство морских перевозок мощно стимулировало этот процесс.
Римская держава была создана военной силой, но спаяна – экономическими связями, «разделением труда» между регионами. И при упадках и кризисах эти связи сохранялись, становясь лишь менее интенсивными, и снова укреплялись при благоприятных условиях. В V веке из состава империи выбыл весь запад, но это не привело к разрушению Средиземноморской экономики – ибо варварские короли, те же Меровинги, не были принципиальными врагами империи и проявляли явную заинтересованность в интеграции, в экономическом, а временами и политическом единстве с Империей. Явную незаинтересованность в таковой интеграции проявляли лишь вандалы – но они и получили первый и самый сокрушительный удар империи, при благодушных взглядах прочих королей запада.
И потому та же Меровингская Галлия восстанавливала экономику. Интенсивность торговых связей сохранялась, Галлия имела и возможность, и желание получать товары из прочих стран Средиземноморья, и как следствие, Галлия VI века даже при отсутствии избытка населения имела стимул к собственному товарному производству. Что стимулировало сохранение и развитие торговли и ремесла, а значит и основы цивилизации – городов.
Когда этот стимул исчез – произошла полная натурализация экономики. А стимул исчез, когда Средиземноморская экономика разбилась вдребез
Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что коренной порок ислама состоит в претензии на тотальное регулирование всей жизни индивида и социума религиозными нормами. Исламу дорого стоила его попытка построить идеальное общество на земле путем нормативного регулирования.
Но почему от этого недуга пострадал только исламский мир? Разве христианские церкви не пытались регулировать жизнь общества? Разве христианство не закостенело в догмах во времена раннего Средневековья?
Конечно, христианство - это тоже "религия откровения" (т.е. религия, построенная на священных текстах), со всеми присущими ей недостатками. Но все же между христианством и исламом существует несколько важных различий.
Христианство избегло исламских граблей благодаря отвержению Христом иудейской законнической «нормативной этики» и замене ее «аксиологической этикой». Из всего двух заповедей Христа – «возлюби Господа паче самого себя» и «возлюби ближнего как самого себя» можно делать адекватные практические выводы почти в любых социальных условиях. Конечно, в разное время и в разных странах христианство тоже пыталось закостенеть, но при серьезных социальных переменах оно достаточно легко сбрасывало эту чешую без ущерба для авторитета самой религии.
Сыграло свою роль и то, что ислам в своем нежном возрасте уже был религией победоносных завоевателей, имевших возможность повелевать и перекраивать. Христианство же триста лет варилось в котле Средиземноморской античной цивилизации как один из ее компонентов. Христианское богословие формировалось в рамках античной культуры, усваивая все аспекты античной философии.
Изначальная необходимость приспосабливаться к более развитому и сильному окружению привело к тому, что христианский принцип «царство мое не от мира сего» сильно отличается от ислама, который стремиться построить «царство божье» на грешной земле.
Нравственный идеал христианства настолько высок, что при жизни к нему можно лишь приблизится. Надежды выстроить царствие божие на земле нет в принципе, а следовательно сей лежащий во грехах мир должен регулироваться не религиозным учением, а естественным правом.
Логическая корректность, как и юридическая корректность, будучи одними из высших ценностей античной культуры, усваивались христианским богословием. В дихотомическую схему «добро» - «зло», «рай» - «ад» эти ценности цивилизации не влезают, поскольку они – естественные. Как результат, христианское мировоззрение делит бытие не надвое – «свет» и «тьма», а натрое. Между небесной областью сверхъестественного и инфернальной областью противоестественного до конца этого мироздания живет по своим законам, хотя и под властью Бога, область естественого.
До конца времен земля – еще не рай и еще не ад. Именно области естественного принадлежит, в частности, государственная власть. Только еретики видели в ней устроение дьавола, но и попытки неумеренно сакрализовать ее, предпринимавшиеся идеологами абсолютизма, неуклонно пресекались теологией.
В области естественного господствует сформулированный греческой философией закон правильной меры, в соответствии с которым добродетель есть средний путь между двумя порочными крайностями. Этот принцип очень важен для построения социальной этики. В этом пункте аристотелизм сотрудничал с римским правом, и совокупное действие этих факторов создавало первостепенное достижение запада: «естественное право». Индивиды – грешные, а потому их необходимо защитить друг от друга, вокруг каждого должна быть зона дистанции, создаваемая не религиозным идеалом, а общественным договором.
В исламе этот момент отсутствовал напрочь. В нем нет никакой «области естественного», живущего по естественным «законам природы», да по большому счету мусульманские богословы и существования неизменных законов природы не признавали, трактуя их как «обыкновения Аллаха». Абсолютно все предопределено его волей и должно ей подчинятся. Коран является несотворенным во времени, то есть мыслями самого Аллаха. Отсюда тот самый принцип «тотального религиозного регулирования», подчинения Корану всех аспектов социального и культурного бытия, который благополучно угробил цивилизацию Халифата.
Весьма характерный пример - ростовщичество и банковское дело, давшие в конце Средних веков мощный толчок промышленному развитию Европы. Во времена классического средневековья ростовщичество категорически осуждалось, т.к. денежные или материальные ссуды брались для непроизводительного использования, часто от безысходности. Горожанин занимал деньги, чтобы не умереть с голоду, рыцарь – чтобы отправиться в крестовый поход, община – чтобы построить храм. Естественно, считалось несправедливым и греховным, если кто-то делал прибыль на бедствии или благочестии других.
Но шли года, росли города, развивалась экономика. Ссуды стали браться уже не от безысходности, а на развитие бизнеса. И канонические юристы тут же высказали два довода в пользу взимания процента: возмещение расходов на содержание кредитных учреждений и возмещение ущерба вследствие невозможности распоряжаться отданными деньгами. Когда же к XV веку производительное и прибыльное вложение капитала стало широко распространенным явлением, тогда банкиру достаточно было доказать торговое или промышленное его назначение, чтобы иметь основания требовать вознаграждения за занятый капитал.
В силу происшедших изменений в экономической жизни, в каноническом праве закрепилось оправданное взимание процента. В исламе же этика нормативная и ежели запрещено – то запрещено, закон буквален и современным банкирам в странах ислама приходится извращаться, "обманывая Аллаха".
Почему же тогда христианский мир совершил свой рывок так поздно? Откуда взялись темные века, во время которых античное наследие, как считается, оказалось забытым настолько, что в эпоху Возрождения его пришлось открывать заново (да еще с арабских переводов, принесенных из того самого "реакционного" исламского мира)?
На самом деле, уровень сохранности античного наследия в христианском мире был довольно высоким. Византия его вообще не забывала, но и на западе в VI-VII веках полного забвения не было. Достаточно вспомнить Теодориха Великого, покровителя Кассиодора и Эннодия, или составителя первой энциклопедии античного знания, Исидора Севильского, ныне объявленного святым покровителем интернета.
В городах франкской Галлии VI века сохранялось товарное производство, оживленные торговые связи, существовали колонии купцов из Сирии и Александрии и значительный товарооборот. Несмотря на пережитые варварские нашествия, Галлия VI века не погрузилась в «темные века» и, как только она очухалась от германских нашествий, ее города стали подниматься. Судя по писаниям тогдашнего епископата, и уровень образования, по крайней мере на юге, оставался приличным, кое-кто из Меровингов даже пописывал латинские вирши и проводил игры в амфитеатре Арелата.
Византия же к началу VI века достигла приличного уровня благосостояния и товарности, и Юстиниан в своей политике реконкисты получил массовую поддержку купечества и крупного ремесла. Вопрос о восстановлении «римского порядка» на Средиземном море встал ребром и был успешно решен.
Так почему же следующий кризис (вызванный глобальным похолоданием) оказался фатальным? Ладно, по Малой Азии, Греции и Италии хорошо потоптались арабы, славяне и лангобарды, так что не осталось ни одного античного города, который не был бы взят и разграблен хотя бы раз. Но Галлия, так неплохо восстанавливавшаяся после катастрофы V века, теперь без всяких вражеских вторжений увядает на глазах. Города исчезают как факт, аграризируясь, купечество – что иностранное, что местное – уже не заметно. Золотая монета вообще исчезает из обращения, в VIII веке кое-где слабо ходит лишь серебряная монета очень хренового чекана.
Катастрофический удар западу нанесли ухудшение климата и вызванные им систематические неурожаи, масштабные пандемии VI-VII веков, резкое сокращение населения. «Ледниковый период», во время которого даже замерзала гавань Венеции, а в Греции не всегда вызревали оливы, продолжался до конца IX века.
Но не менее важной причиной «темных веков Европы» оказались арабские завоевания.
Основой Средиземноморской экономики была чрезвычайно высокая транспортная связность. Это и позволяло развивать высокую товарность. В Средиземноморье не так много целиком независимых регионов, поэтому когда рост населения приводил к нехватке продовольствия, естественно развивалось товарное производство чего-то, за что можно получить продовольствие из регионов, им изобилующих. А чрезвычайное удобство морских перевозок мощно стимулировало этот процесс.
Римская держава была создана военной силой, но спаяна – экономическими связями, «разделением труда» между регионами. И при упадках и кризисах эти связи сохранялись, становясь лишь менее интенсивными, и снова укреплялись при благоприятных условиях. В V веке из состава империи выбыл весь запад, но это не привело к разрушению Средиземноморской экономики – ибо варварские короли, те же Меровинги, не были принципиальными врагами империи и проявляли явную заинтересованность в интеграции, в экономическом, а временами и политическом единстве с Империей. Явную незаинтересованность в таковой интеграции проявляли лишь вандалы – но они и получили первый и самый сокрушительный удар империи, при благодушных взглядах прочих королей запада.
И потому та же Меровингская Галлия восстанавливала экономику. Интенсивность торговых связей сохранялась, Галлия имела и возможность, и желание получать товары из прочих стран Средиземноморья, и как следствие, Галлия VI века даже при отсутствии избытка населения имела стимул к собственному товарному производству. Что стимулировало сохранение и развитие торговли и ремесла, а значит и основы цивилизации – городов.
Когда этот стимул исчез – произошла полная натурализация экономики. А стимул исчез, когда Средиземноморская экономика разбилась вдребез
Когда этот стимул исчез – произошла полная натурализация экономики. А стимул исчез, когда Средиземноморская экономика разбилась вдребезги на тысячу кусков. И виной тому – арабское нашествие.
Арабы впервые в истории повели со Средиземноморской цивилизацией войну на уничтожение. В силу органической несовместимости мусульманской и позднеантичной социально-политических структур, исключавшей самую возможность их бесконфликтного существования, конфронтация приняла глобальный размах – речь шла об универсальном противоборстве двух миров, двух состояний человеческого бытия. Мирные периоды можно пересчитать по пальцам, в основном это были 300 лет газавата. На протяжении трех веков по Средиземному морю постоянно шастали военные флоты и шли бои. Причем не только полностью парализуется морская торговля, но и приморские города тех же Италии и Прованса, узлы Средиземноморской экономики, подвергаются периодически нападениям (и нередко взятию), а приморские области, ранее наиболее развитые и товарные – систематическому опустошению.
Во время былых кризисов колебания климата компенсировались тем, что Римская империя и ранняя Византия располагались в нескольких климатических поясах. При похолодании или потеплении «центр тяжести» экономики смещался, а интенсивность торговых и транспортных связей позволяла поддерживать целостность всей системы.
Арабы, атаковав империю в момент кризиса, разрезали Средиземноморье пополам не поперек, а вдоль, при этом отхватили в свою пользу как раз те регионы, которым в ситуации глобального похолодания достались все коврижки. Сирия, Месопотамия, запад Иранского нагорья в «ледниковые периоды» благодаря смещению области высокого давления получают меньше жары, но больше осадков. В южной Испании похожая ситуация. За странами «европейской цивилизационной идентичности» (за исключением Византии, оплотом которой была Малая Азия, где климатические условия оказались сходны с Сирией) остались регионы, от похолодания наиболее пострадавшие, где население сократилось в несколько раз благодаря неурожаям и пандемиям.
Таким образом, в силу «войны на уничтожение», которую вел ислам, Северное и Южное Средиземноморье (ранее в подобной ситуации «выручавшие» друг друга) оказались изолированными. А благодаря непрерывной войне на море те же Византия и Галлия оказались изолированными еще и друг от друга. И вот итог – с крахом былых экономических связей выйти из кризиса уже не удалось, и воцарились натуральное хозяйство и Темные века.
Развитие образования, науки и искусств разве возможно в обществе с натуральным хозяйством? Они развиваются там, где на них есть средства. Арабы имели эти средства и сытый досуг. В благоприятных климатических условиях экономика стран Халифата быстро оправилась от последствий завоевания. Из описаний арабских географов IX-X веков можно заключить, что в этот период тот же Иран пережил такой экономический рост, какого никогда не было ни раньше, ни позже, вплоть до XX века.
Важным фактором, определившим социально-экономический прогресс этого времени, было распространение культуры риса. При Аббасидах рис широко распространяется в Ираке, Хузистане, Хорасане и других областях Халифата; эта урожайная культура не требовала паров и была намного более продуктивной, чем пшеница. В это время стали строить подземные водоводы, кяризы, достигавшие длины в сотню километров и проходившие на глубине до 100 метров. Проводились новые каналы, строились дамбы, плотины, шлюзы для спуска воды в половодье. В Хузистане на реке Карун стояли огромные водоподъемные колеса, поднимавшие воду на высокие берега.
Крупные землевладельцы вели товарное производство и продавали свой хлеб в городах, это открывало возможности для роста городов, начался процесс индустриализации. Багдад превратился в один из крупнейших городов тогдашнего мира, его население достигло 500 тысяч жителей; по площади (7 тыс. га) Багдад превосходил тогдашний Константинополь в 5 раз. А Нишапур (столица Хорасана) по размерам был даже больше Багдада. Свыше 100 тысяч жителей имели Исфахан, Хамадан, Шираз, Сираф, Басра, Мерв, Самарканд.
По оценкам исследователей, за время правления Аббасидов население многих городов выросло в несколько раз. Арабские источники описывают этот период как время торгово-промышленного бума. В городах росло производство ремесленных товаров, шелковых, хлопчатых, льняных тканей, ковров, металлических изделий. Существовали большие государственные мануфактуры («амма» или «тираз»), на них изготовлялась, по большей части, одежда и оружие. Появляются новые ремесла: производство бумаги, сахара, фаянса. Сирийские и иранские шелка даже вытесняли с рынков шелка из Китая.
Сравните это великолепие с натуральной экономикой франкских королевств поздних Меровингов и Каролингов, где за неразвитостью торговли даже короли вынуждены были переезжать весь год из поместья в поместье. Не из любви к путешествиям, а просто потому, что ни одно поместье физически не могло кормить королевский двор круглый год. В таких условиях упреки европейским королям в "небрежении" образованием и наукой малость некорректны. Каролинги в тех условиях сделали что могли, организовав академию Алкуина и изыскав средства на какое-никакое «каролингское возрождение».
Зато как только пришел малый климатический оптимум, резко повысилась урожайность, выросло население и поднялись города, запад немедленно сделал мощнейший рывок. «Революция мельниц» резко поднимает технику, повсюду плодятся школы и университеты, в городах возрождается римское право, а на Средиземном море европейцы отвоевывают у мусульман военную и торговую гегемонию.
Рывок XI - XIII веков на западе оказался настолько мощным, что ни "черная смерть", ни "малый ледниковый период" не смогли уже остановить развитие Европы. В эпоху Возрождения она уже на голову превосходит исламский мир даже несмотря на гораздо худшие (в сравнении с VIII веком) климатические условия.
Только Османская империя какое-то время еще может тягаться с западом по уровню развития. Но османы – это особый коленкор. Расцвет османской культуры продолжался от завоевания Константинополя до конца XVI века, всего полтора столетия. При этом османы уселись на место Византии, получив ряд плодов ее цивилизации и множество образованных греков на службу. Благодаря большой массе христианского населения османское общество было «мультикультурным», и султаны под византийским влиянием пытались следовать византийским традициям.
Опираясь на регулярную армию янычар, рекрутируемую из всецело преданных султану рабов-капыкулу, и чиновничество, набираемое из тех же капыкулу – сплошь греков, болгар и сербов, пусть и обращенных в ислам, султаны эпохи расцвета не давали слишком много воли мусульманским правоведам. Они формировали свод светского права – «канунов», которые теоретически должны были не противоречить шариату, но практически являлись безусловным руководством.
Крах этой системы наступил в конце XVI века, когда аграрное перенаселение в купе с катастрофическими засухами в Анатолии (климатические причины были аналогичны причинам нашей Смуты) взорвали османский социум чередой восстаний и мятежей. Выстроенная великими султанами система рухнула, на место чиновников пришла наследственная знать, на место регулярной армии – городское ополчение а-ля стрельцы, в каковое превратились янычары. Малая Азия превратилась в огромное пастбище кочевых племен (которые не только разорили цветущие долины западной Анатолии, но даже переправились на Хиос), а балканские провинции, населенные неверными, были задавлены непосильными налогами. Воцарились элементы «традиционного общества».
В общем «прогрессивный режим» великих Османов был свергнут социальной революцией, шедшей под религиозными лозунгами, что привело к торжеству шариатского права со всеми вытекающими. Но этот результат был закономерен – как ни крути, но народные массы поддержали духовенство, что говорит об очевидной непрочности «прогрессивного режима».
Характерно, кстати, что после череды поражений и распада империи Турция все же стала светским государством. И именно Турция является в современном мире наиболее развитой страной из всех стран исламской культуры, не обладающих нефтью.
(ц) Georg
Хорошо написано, молодец.
P.S. Прикольно, что у меня именно в твоем топике вылезла контекстная реклама "всё для мусульманки"=)
Ислам и христианство почти полностью повторяют друг друга,отличия конечно есть,но суть одна. И обе эти религии изначально мирные,другое дело что со временем каноны либо искажаются,либо трактуются так,как это выгодно здесь и сейчас.
"Мирное" христианство и крестовые походы с насильным обращением в веру,высшие саны в современной РПЦ,купающиеся в золоте и одновременно пропагандирующие смирение и скромность. Так же и с исламом,те же самые убийства неверных.
Верующему человеку надо еще и своей головой немного думать и жить изначальными понятиями,а не бездумно следовать тем уставам,которые под прикрытием веры пишут здесь и сейчас,в угоду собственным интересам непонятных лиц.
кто вам казал что Ислам призывает стоить рай на "грешной земле", где вы такое вычитали?
да ислам призывает помнить и готовиться и к "загробной жизни", но и не забывать о этой.
то есть жить этой жизнью, но и готовиться благими делами к "вечной", то есть рай там, а не здесь.
всё к чему призывал Исус есть так же и в исламе, ведь ислам признаёт Исуса но только как человека, более того в Библии можно найти то что Исус сам говорил что он не является Богом.
когда он говорил о "Судном Дне"
"О дне же том и часе не знают не кто, ни ангелы не я, а только Бог "
в современных вариациях перевода "...ни сын а только Отец"
(Евангиле от Марка, глава 13, стих 32)
ну это сути не меняет, Исус подчёркивал что он не всезнающ как настоящий Бог, тот кого сейчас называют в христианстве "Бог отец"