Что такое некромантия? От оракулов Ахерона до епископов-демонологов⁠⁠

Определение

Определение некромантии как сверхъестественной практики менялось на протяжении тысячелетий и зачастую обретало региональную самобытность. Усредненное значение этого термина, принятое в современном религиоведении и этнографии, говорит о некромантии как о формализованной ритуалистической концепции, направленной на взаимодействие с умершими людьми с целью получения от них помощи и/или некоторых благ. Данное определение цитируется по Оксфордскому словарю английского языка, а также по Энциклопедическому словарю Вебстера.

Наиболее древние варианты этой практики, широко распространенные по всей Европе и Ближнему Востоку в период от Железного века до Раннего Средневековья, подразумевают несколько вариантов взаимодействия с умершими. Это гадание на внутренностях (древнеримские гаруспики), вызов духа/души умершего (этрусские ритуалы и некромантия Ахерона), воскрешение мертвого тела с возвращением ему полной, либо частичной функциональности (валлийский «Мабиногион», исландское «Заклинание Гроа»).

В Позднем Средневековье некромантия полностью переходит к духовному взаимодействию, в ней остаются только ритуалы для призыва души умершего, либо сущности, которая ее представляет или имеет с ней непосредственную связь, выступая посредником (в католическом мистицизме роль таких посредников исполняли демоны).

Этимология

Само слово «некромантия» или «necromancy» на английском на Международном фонетическом алфавите имеет следующую форму записи – /nɛkrəmænsi/. Согласно уже упомянутому Оксфордскому словарю, слово заимствовано остальными европейскими языками из позднелатинского («necromantia»), куда оно пришло из постклассического греческого («νεκρομαντεία» или «nekromanteía»). Предположительно, исходная древнегреческая форма получена сращением основ «νεκρ ne» («nekrós»), что значит «мертвое тело», и «μαντε manα» («manteía»), что переводится как «гадать с помощью».

Впервые на греческом слово записано раннехристианским богословом Оригеном Александрийским в 3 веке нашей эры. Ориген использовал его при описании эпизода из «Одиссеи» Гомера, где царь Итаки призывает душу прорицателя Тиресия. Однако в оригинальном эпизоде для описания ритуала использовано другое слово – «νέκυια» («nekyia»). Этим словом сегодня определяют традиционный для греческой мифологии обряд «призыва души умершего для получения ответов о будущем» (цитата по А. Гэри «Жизнь после смерти»). Этот обряд часто, но не обязательно является составной частью катабасиса, и в определенном смысле выступает классическим представителем практики некромантии.

Происхождение

По мнению современных исследователей (в частности эта версия высказывается в работе Г. Лака «Магия и оккультизм в греческом и римском мирах»), ранние формы некромантии были тесно связаны с шаманизмом, потому что классический шаманизм определяет посмертное существование людей и животных в форме духов – бестелесных явлений, наделенных памятью и волей. Лак в своей работе упоминает, что дошедшие до нас эпизоды до-античного шаманизма действительно включают общение с мертвыми, которое происходило в состоянии транса и шаман при этом издавал «смесь высокого писка и низкого гудения» («a mixture of high-pitch squeaking and low droning»).

Описания прото-некромантической практики, которая была ближе к шаманизму, чем к ритуалистической магии средневековья, встречаются во всех европейских культурах, включая Древний Египет, Вавилонию, Грецию и Рим. Например, греческий историк Страбон в своей «Географии» (5 век) пишет о некромантии, используя форму «νεκρομαντία» («nekromantia»), как о распространенной среди персов гадательной системе, которая включает «прорицания мертвых». По Страбону, своего рассвета культ некромантов достиг в Халдее среди сабийцев или «звездопоклонников», а также в Вавилонии и Этрурии.

Халдея – страна, существовавшая в период с X по VI века до н.э. на юго-востоке Месопотамии. В VI веке полностью поглощена Вавилонией, которая впитала львиную долю ее культуры, включая эзотерические обряды и, вероятно, практику некромантии.

Этрурия – регион в Центральной Италии, заселенный в X веке до н.э. этрусками. Именно этруски заложили основы древнегреческой культуры, сами же предположительно добавили к самобытным мифологическим концепциям часть обрядовых практик Древнего Египта, с которым активно торговали.

В Валилонии для обозначения жрецов-некромантов существовали два термина – манзадзуу и шаэтэмму («manzazuu» и «sha'etemmu»). Этимология и значение первого термина неизвестны. Слово «шаэтэмму» означает «говорящий с этэмму», а словом «этэму» обозначали умершего человека.

Самое древние описание ритуала некромантии

Первое описание некромантического ритуала представлено в эпическом эпосе «Одиссея» Гомера (предположительная дата написания – VIII век до н.э.). Искомый эпизод повествует о том, как Одиссей получает подробное описание обряда и заклинание, которое поможет ему вызвать из мира мертвых дух (в оригинале использовано слово «shade», что значит «тень») прорицателя Тиресия. Эти знания герою дает Кирка (она же – Цирцея), могущественная волшебница, живущая на колдовском острове Ээя. Сам ритуал описан следующим образом:

«Там вытащили мы на берег наш корабль, взяли данную нам Киркой овцу и черного барана для жертвы подземным богам и пошли к тому месту, где у высокого утеса в Ахерон впадают Коцит и Пирифлегетонт. Придя туда, вырыл я мечом глубокую яму, совершил над ней три возлияния медом, вином и водою, пересыпав все ячменной мукой, и заколол над ямой жертвы. Кровь жертв лилась в яму. Великой толпой слетались к яме души умерших и подняли спор о том, кому первому напиться жертвенной крови. Здесь были души невест, юношей, старцев и мужей, сраженных в битвах. Ужас объял меня и моих спутников. Сожгли мы жертвы и воззвали к мрачному богу Аиду и жене его богине Персефоне. Обнажил я меч и сел рядом с ямой, чтобы не допускать к ней души умерших».

(цитируется по переводу С. Батлера)

Некромантия в античности

В античной художественной литературе некромантические ритуалы встречаются не единожды, причем они не поддаются типологизации, потому что зачастую кардинально отличаются. Вероятно, в Древней Греции и Риме не существовало общепринятой системы этой практики. Однако в ритуалах всегда фигурируют следующие элементы – магические круги, жезлы, талисманы и заклинания. Также зачастую некромант связывает себя с «символами смерти», например – носит одежду умершего и употребляет пищу, которая метафорически связывается с мертвыми (упоминаются черный хлеб и непереброженный виноградный сок).

В монографии «Некромантия» Р. Гайли говорится, что среди античных некромантов имели место формы поведения, которые определялись как девиантные даже в среде самих колдунов. Например, отмечены единичные акты некрофагии – поедания умерших животных. Ритуалы имели различную протяженность – от нескольких часов до нескольких недель. Проводились на захоронениях, либо в отдаленных безлюдных местах. Что интересно – вызов умершего считался возможным в период не более 12 месяцев после его смерти. По истечении указанного срока можно было призвать лишь его «тень», как в эпизоде из «Одиссеи» (по Д. Льюису). Нет сведений, в чем заключается принципиальное отличие духа умершего и его «тени».

Еще одна отличительная черта античных некромантов заключалась в знаниях, которыми они наделяли мертвых. Предполагалось, что духи умерших не всезнающи, но обладают, во-первых, всеми знаниями, которые имели при жизни, приобретая в посмертии абсолютную память. Во-вторых, они также могли обретать дополнительные знания общего плана. Например, римский поэт Овидий в «Метаморфозах» упоминает, что в подземном мире мертвых есть рынок, на котором собираются некоторые души для обмена сплетнями и слухами.

Некромантеон

По легенде (описанной в частности О. Педро в книге «Мифологический атлас Греции»), Некромантеон – это храм Аида и Персефоны, который располагался на берегу реки Ахерон в Эпире (северо-запад Греции). Считалось, что в этом таинственном храме находятся двери в Аид – мир мертвых. В этом месте реальный Ахерон перетекал в одноименную подземную реку и встречался с двумя другими реками, омывавшими мир мертвых, – Кокит и Флегетон. Предположительное местонахождение храма в Эпире было открыто в 1958 году.

Само слово «некромантеон» переводится как «оракул мертвых». Считалось, что любой может придти в этот храм, чтобы поговорить с умершими предками. Известно, что оракулы, обеспечивающие связь с мертвыми, также практиковали в Храме Посейдона в Тэнароне и в ряде других регионов, включая Понтас, Арголиду и Кумае. Однако храм в Эпире имел особое значение, вероятно потому, что был посвящен именно правителям подземного мира. Некромантеон (или Храм Ахерона) фигурирует в «Одиссее» Гомера, а также в работах историка Геродота.

Сохранились сведения, что Храм Ахерона имел форму зиккурата, а некромантеи («оракулы смерти») перед ритуалом ели бобы, свинину, ячменный хлеб, устриц и употребляли неидентифицированные наркотические вещества. После этого начиналась первая фаза ритуала – очищение и убиение жертвенных животных (овец и баранов). Во время второй фазы некромантеи спускались в глубины храма по темным извилистым коридорам, читая заклинания и оставляя подношения у нескольких железных врат, через которые они проходили. Затем верховный некромантей задавал вопросы мертвым и озвучивал их ответы, поднимаясь над землей и начиная левитировать под сводами пещеры, расположенной под храмом.

Храм, обнаруженный в 1958 году и раскопанный в 1977-м, был идентифицирован как Некромантеон на основании сходства в описаниях у Гомера и Геродота, однако его положение не в полной мере соответствует этому описанию. Руины датируются IV веком до нашей эры, на территории строения обнаружена керамика, бытовые инструменты и римский пилум. На основании этих находок и несоответствия в местоположении некоторые археологи полагают, что на самом деле это не Храм Ахерона.

Гаруспики

Одной из идейных предтеч средневековой некромантии Т. Линн в «Истории экспериментальной науки» называет практику гадания на внутренностях ритуально умерщвленных животных. Эта практика имела широкое распространение в Древнем Риме, а гадатели называли гаруспиками. Этимологически латинская словоформа «haruspex» происходит от сращения основ «harus», что значит «внутренности», и «specio», что в переводе означает «смотреть, наблюдать». Предположительно, эту практику, как и другие виды прорицаний, римляне унаследовали от этрусков.

Гаруспики «читали будущее» в основном по печени домашних животных – овец и куриц. На территории Италии обнаружен ряд соответствующих археологических находок – это бронзовые и керамические печени, специальным образом размеченные и с нанесенными на них письменами, разъясняющими, как правильно «читать» предсказание. Датируются эти находки в широком диапазоне от XIX до I веков до н. э. То есть гаруспики на территории полуострова существовали на протяжении как минимум двадцати веков, хотя изначально конечно так не именовались. А если учесть, что этруски пришли сюда лишь в X веке до н.э., то получается, что изначально в этом регионе имелись собственные некромантические практики, которые этруски как раз восприняли в дополнение к собственным, принесенным из Азии.

Также эти находки указывают на то, что гаруспики явно имели четко проработанную гадательную систему, в которой не было места случайности. Подробно некоторые практики гаруспиков разъяснены в труде «Libri Tagetici», который приписывается полу-мифическому пророку Тагесу, основателю религии этрусков. Этот комплекс эзотерических текстов был неоднократно переведен на латынь и позже использовался римскими гаруспиками в качестве учебника.

Самый известный случай успешного применения практики гаруспиков – это пророчество Спуринны, который предрек Юлию Цезарю опасаться мартовских ид и не выходить в этот день на люди. Мартовские иды – это 74-й день римского календаря, отмеченный несколькими обрядами. Именно в этот день Цезарь был убит сенаторами в Театре Помпея.

Искусство гаруспиков достигло расцвета при императоре Клавдии, который сам изучал этрусский язык, чтобы читать оригинальные тексты Тагесы. Клавдий даже основал школу гаруспиков, которая была уничтожена христианским императором Феодосием I, приказавшим сжечь все тексты, собранные в библиотеке школы за более, чем 4 века ее существования.

В дальнейшем практика гаруспиков исчезает со страниц истории, лишь в нескольких поздних текстах упоминается греческий термин «гепатоскопия» («hēpatoskōpia»), которым обозначалось гадание на печени ритуально убитого животного.

Некромантия в иудаизме и христианстве

В Библии есть несколько упоминаний и даже описаний ритуалов некромантии. Самый известный из этих эпизодов встречается в Первой книге Царств, где царь Израиля Саул приказывает Эндорской ведьме вызвать из шеола (преисподняя) дух умершего пророка Самуила. Причем ритуал, который проводит ведьма, по описанию близок к ритуалу, проведенному Одиссем. Здесь тоже используется яма с огнем и кровь жертвенных животных (1 Царств 28:3-25).

Интересно, что Эндорская ведьма сама удивляется тому, что ритуал удался. Дух Самуила приходит на ее зов и дает пророчество Саулу. Этот эпизод важен еще и потому, что Саул, вызывая дух Самуила, прямо нарушает Закон Моисея, так как Левит 20:27 предписывает смертную казнь тем, кто занимается некромантией. Однако Саул был царем Израиля и казнить его не могли. Но двойные стандартны иудейского общества оказались бессильны против тенет судьбы – Самуил предсказывает, что Саул и его сын погибнут в битве в этот же день. Пророчество мертвого пророка сбывается.

В дальнейшем христианские богословы неоднократно возвращались к этому эпизоду, которого кстати нет во второканонической Книге Сираха. В частности, Цезарий Арльский подтверждает, что призыв мертвых возможен, но запрещен божественным законом. Более того – Цезарий также признает, что иногда акт некромантии может принести пользу и помочь избежать несчастий (подробнее о выступлениях Цезария – в книге «Колдовство в Европе» А. Корса и Е. Петерса).

Однако поздние христианские теологи яростно отрицатели идею некромантии, утверждая, что Эндорская ведьма призвала не Самуила, а демона. Также высказывалось предположение, что это была уловка ведьмы, вполне вероятно владевшей практикой гипноза и/или чревовещания. В противовес этому можно привести строки из Второзакония (18:9-12):

«Когда войдете вы в землю, которую Господь Бог ваш дал вам, не научитесь вы мерзостям тех народов. Не найдется среди вас никого, кто заставит своего сына или свою дочь пройти через огонь, или кто воспользуется гаданием, или посмотрит сквозь время, или станет чародеем, ведьмой, заклинателем, или будет общаться с духами предков, или станет некромантом. Ибо все, делающие это, мерзостны пред Господом, и за эти мерзости Господь Бог изгоняет их от лица своего».

(цитируется по кембриджскому варианту Библии Короля Якова, в Синодальном переводе вместо «некромант» использован оборот «вопрошающий мертвых»)

То есть иудаизм и христианство в своих священных текстах подтверждают существование некромантии, но запрещают последователям пользоваться этой практикой. При этом четкой мотивации к запрету нет, он объяснен лишь достаточно общей формулировкой, согласно которой некромантия и другие формы колдовства «мерзостны» богу. Что, однако, никогда не мешало христианам самим использовать некромантию по необходимости.

Ярчайший пример – Томас Бекет, архиепископ Кентерберийский, известный своим конфликтом с Генрихом II, королем Англии. Перед тем, как выступить против короля, Бекет принял у себя двух чародеев – хироманта и толи некроманта, толи гаруспика («История экспериментальной науки» Т. Линна). Неизвестно, что было предсказано Бекету, но он в итоге развязал конфликт с Генрихом II, и конфликт этот естественно сложился не в пользу архиепископа, который в дальнейшем стал мучеником и был канонизирован.

Некромантия у кельтов и скандинавов

Некромантия была известна островным кельтам, в частности – валлийцам. В «Мабиногионе», сборнике валлийского эпоса, который был составлен в VII-VIII веках, говорится, что Бран подарил королю Ирландии Матолвху ряд предметов с волшебными свойствами. Среди этих предметов был котел Пара Дадени (или Котел Возрождения), который мог возвращать мертвых к жизни.

Интересно, что под разными именами, но с одной и той же функцией этот котел присутствует во множестве ирландских легенд. Причем в легенде о Матолвхе ирландцы используют его, чтобы возвращать из мертвых погибших в битве воинов, создавая таким образом армию восставших мертвецов.

У скандинавов некромантия также представлена в традиционном для средневековья виде – то есть речь идет не о призыве духа/души умершего, а о воскрешении его тела с памятью и волей. В фольклоре Дании, Норвегии и Швеции встречается огромное количество упоминаний о драуграх, восставших мертвецах, которые могли подниматься из могил по множеству причин, включая намеренное колдовство (пример – «Сага о Греттире»).

Однако самый известный эпизод с описанием некромантии у скандинавов – это текст «Заклинание Гроа», который традиционно включают в цикл «Песнь о Свипдаге». Сама вёльва Гроа упоминается во многих текстах, в том числе – в обеих Эдды, но с некромантической практикой связан только текст «Заклинания». По сюжету этого текста, Гроа говорит своему сыну Свипдагу, что он может в любой момент обращаться к ней за помощью, даже после ее смерти. Свипдаг так и поступает – он приходит на курган, где похоронена Гроа, и призывает вёльву. Мать восстает из мертвых и спрашивает сына, чем ему помочь.

Свипдаг рассказывает, что мачеха посылает его на поиски Менгольд – девушки, с которой он обручен судьбой, но о местонахождении которой ему ничего не известно. Гроа прозревает будущее и говорит, что Свипдаг найдет Менгольд, хотя путь его будет долгим и трудным. Сын просит свою восставшую мать защитить его и Гроа начинает читать заклинание. Всего Гроа накладывает на Свипдага девять заклинаний, в которых просит ткачиху судьбы Урд, богиню штормового моря Ран и других персонажей скандинавской мифологии уберечь ее сына от опасностей. Также Гроа читает заклинания, защищающие от холода, помогающие избавиться от пут, усмиряющие врагов.

В завершении вёльва говорит Свипдагу, что ему больше нечего боятся, но нужно соблюдать два условия – не забывать слова заклинаний, которые она прочла, и «носить в сердце матери мертвой завет». С. Свириденко в комментариях к «Старшей Эдде» указывает, что описание некромантического ритуала здесь имеет оккультный подтекст (по аналогии с восемнадцатью заклинаниями из «Речей Высокого»). Также исследователь обращает внимание, что по тексту саги на кургане, где похоронена Гроа, стоит некий священный камень (возможно, это отсылка к традиции «каменных кораблей»).

Концептуально важна тринадцатая строка «Заклинания Гроа», где вёльва накладывает на сына защиту от ведьмовских чар. Во всех известных списках этого текста (а известно их четыре – TSB A 45, DgF 70, SMB 18, NMB 22) использовано слово «kristen», что в переводе означает «христианская ведьма», а не «ведьма» в целом. По одной версии это опечатка, по другой – слово использовано намеренно, так как если текст «Заклинания» восходит к раннему средневековью, то неудивительно, что вёльва пытается защитить сына от влияния христианства.

Таким образом, у кельтов и скандинавов некромантия существовала именно в ее традиционном виде. Мертвых призывали для получения пророчеств о будущем, для защиты от злоключений и гибели. А ирландцы пошли еще дальше и делали все в традициях фэнтезийных некромантов, поднимая армии мертвецов (которые, кстати, сражались на стороне положительных персонажей валлийских саг). И ни в одном из упомянутых эпизодов некромантия не воспринимается как что отрицательное, неестественное или запретное. А если учесть обилие историй о драуграх у скандинавских народов, то восставшие мертвецы были для них явлением едва ли не обыденным.

«Слово о Меркурии Смоленском»

Этот текст впервые появляется в нескольких списках XVI века и рассказывает о некоем воине из Моравии по имени Меркурий, который во время нашествия на Русь хана Батыя находился в Смоленске. Когда 10 тысяч воинов Батыя остановились у деревни Долгомостье на подступах к Смоленску, Меркурий получил божественное знамение и направился в одиночку (!) биться с монголами. По легенде, он истребил «врагов несчетно» и убил даже одного военачальника, за которого тут же отомстил его сын, срубив Меркурию голову. А теперь самое интересное – потеряв голову (буквально), Меркурий не упал замертво. Он подобрал голову и неспешно поехал на коне к Смоленску. Лишь достигнув ворот города, он слез с коня, лег на землю и умер. Смоляне стали почитать его как святого, а Батый так и не напал на Смоленск.

Сложность идентификации личности Меркурия заключается в том, что он не упомянут ни в одном современном ему источнике (что, на самом деле, неудивительно, о многих людях и событиях мы знаем лишь из поздних списков, так как оригинальные тексты либо утеряны, либо их просто не существовало, а сведения до определенного момента передавались устно). Зато от него осталось два артефакта, первый – печать со святым Меркурием Кесарийским и греческой надписью «Господи, помоги рабу твоему Меркурию Вентеславу». Датировка печати не установлена, но она явно древнее времен нашествия Батыя. Второй артефакт – железные сандалии, предположительно как раз XIII века, аналогов которым не обнаружено ни в одном регионе мира. Оба артефакта хранятся в Успенском соборе Смоленска.

О происхождении Меркурия из Моравии есть много версий, но важнее другое. По легенде, он проехал от Долгомостья до Смоленска 25 верст без головы, управляя конем. Это 26,67 километра. Понятно, что воин просто мог погибнуть, а обученный конь вернулся обратно в город с мертвым седоком. Но один воин не мог ни при каких обстоятельствах вступить в бой с целой армией и победить несколько десятков или даже сотен воинов. Тем более, что в легенде сделан упор на тот факт, что он оставался жив без головы и тем самым напугал монголов (по одному из списков, это и стало причиной отказа Батыя разорять Смоленск).

Вступая в область допущений, версия с наличием в Смоленске некроманта, который просто поднял погибшего воина из мертвых и отправил его биться с монголами, логически объясняет всю подоплеку этой истории. Тем более, что славяне в Раннем Средневековье тесно взаимодействовали со скандинавами (Старая Ладога, Гнездово) и безусловно перенимали что-то из их культуры (те же подвески типа «Молот Тора» в Ладоге). Соответственно и легенды про драугров они слышали, и саги о воскрешении мертвых. А если предположить, что некромантическими практиками скандинавы все же владели, то и руссам их могли передать. Либо у славян могло быть что-то свое, иначе откуда взялся буквально эталонный некромант Кощей?..

Некромантия в Средневековье

В Средние века католическая церковь жестко разграничила воскрешение мертвых, подвластное лишь богу, и практику некромантии, которая якобы подменяла понятия – в процессе ритуалов призывались не души умерших, а демоны, некие инфернальные создания, которые могли взаимодействовать с мертвыми, прозревали будущее и обладали массой других сверхъестественных способностей. То есть католицизм существование такой практики подтверждал и относил ее к Maleficium – это тип колдовства, целью которого является намеренное причинение вреда человеку (по Р. Кикхеферу «Запретные обряды»).

При этом католические теоретики считали, что некроманты действуют независимо и не объединяются в группы. Отмечалась неоднотипность ритуалов, которые однако объединяло употребление высокотоксичных галлюциногенных растений семейства Пасленовые. Предполагалось, что как таковая некромантия – это гибрид арабской эзотерики (фазы луны, положение небесных звезд) и иудейских учений (заклинания призыва, ритуальная часть, знаки, формулы). Достаточно подробно этот вопрос рассмотрел Р. Кикхефер в уже упомянутой монографии «Запретные обряды».

Что интересно – абсолютное большинство практикующих некромантию имели высокий духовный сан. Это были образованные люди, знающие латынь, имеющие доступ к текстам по астрологии и демонологии. Они имели канцелярское, реже – университетское образование. Строго говоря, фермер или кузнец по очевидным причинам не мог быть некромантом – не зная грамоты, не будучи обучен латыни и греческому языку, он просто не смог бы читать античные переводы этрусских текстов (а иных источников просто не существовало).

Что касается иудаистского наследия, то мы не можем быть уверены, использовались ли в средневековье тексты, которые стали широко известные позже, например – Лемегетон Соломона, который впервые упоминается лишь в XVI веке. Так или иначе, но Р. Кикхефер приводит массу случаев, когда католические священнослужители сочетали христианские обряды с оккультными практиками, несмотря на то, что это официально осуждалось церковью.

Из ряда дошедших до нас католических текстов (например, «Мюнхенское руководство демонической магии» или «Liber incantationum, exorcismorum et fascinationum variarum», список CLM 849) нам известно все, что католики знали о некромантии. Например, они предполагали, что прикладная некромантия включает в себя три дисциплины:

Управление волей. Некромант мог подчинить себе человека, животное или даже демона, заставляя их выполнять свои приказы (тут сразу вспоминается ведьмовство и знаткость из русских быличек).

Иллюзия. Нет точного описания этой дисциплины, но именно к ней относили практику воскрешения мертвых и призыв волшебных транспортных средств (например, повозка, запряженные инфернальными лошадьми).

Тайные знания. От демона некромант мог узнать сведения о местонахождении человека или предмета, а также получить пророчество о будущих событиях.

Также в «Мюнхенском руководстве демонической магии» описаны три обязательные атрибута некроманта:

Магический круг/магическая печать. Символ рисовался прямо на земле или заранее на ткани, которую затем расстилали в месте проведения ритуала. Внутри круга могли располагаться самые разные символы и предметы. Круг усиливал способности некроманта и защищал его от призванного существа.

Колдовство. Определяется как метод общения с демонами посредством произнесения специальных заклинательных формул и выполнения церемониальных пассов. Также колдовство было необходимо, чтобы призвать существо – помочь ему преодолеть границу миров. При этом почти всегда заклинания составлялись из библейских стихов, отдельных фраз и их комбинаций.

Жертвоприношение. В «Мюнхенском руководстве» упоминается герметический принцип, позже перенятый европейскими алхимиками и широко известный как Закон равноценного обмена. Чтобы призвать демона, некромант должен был пожертвовать что-то равноценное акту призыва. Жертвой могло выступать специальным образом умерщвленное животное, либо ритуальная пища, также приготовленная в соответствие с ритуалом. Человеческие жертвоприношения не упоминаются.

Католическая церковь осудила немало людей по приговору «некромантия». Эталонный пример – епископ Шартрский, дипломат, философ и писатель Джон Солсбери. Сохранился протокол церковного суда от 1323 года, в котором говорится, что группа лиц под руководством епископа пыталась призвать демона Бериха. Возможно, имеется ввиду Берит из Гоэтии, их имена созвучны, но записываются по-разному – «Beritch» в протоколе и «Berith» в текстах Соломона.

Эпоха Возрождения

В этот период некромантия переживает подъем, так как использование библейских текстов во время ритуалов признается не заклинанием, а молитвой. С другой стороны, от изначальной формы ритуалов остается только название, потому что призыв мертвых полностью заменяется призывом духов. Причем духи и демоны отождествляются, пример – уже упомянутая Гоэтия.

В самих ритуалах начинают цитироваться апокрифические тексты и некромантия, как бы странно это не прозвучало, окончательно христианизируется. Одновременно она теряет свой статус. То есть у вавилонян и этрусков, древних греков и римлян этой практикой занимались жрецы и оракулы, которых уважали, их авторитет был непререкаем. Наблюдая за движением звезд, изучая математику и анатомию, эти люди были в большей степени учеными-исследователями, а не колдунами-авантюристами. Но в эпоху Возрождения некромантия становится чисто умозрительной практикой без намека на духовную составляющую. Отношение общественности к некромантии достаточно наглядно высказал Леонардо Да Винчи:

«Из всех человеческих мнений самым глупым считается то, которое касается веры в некромантию, сестру алхимии, которая рождает простые и естественные вещи».

( «Записки Леонардо Да Винчи», Том 2, Глава XIX, Раздел III: 12-13).

Современность

На сегодняшний день некромантия – удел писателей-фантастов, разработчиков компьютерных игр и всевозможных… ну вы поняли. Что в действительности нам удалось сохранить из религиозных практик этрусков и вавилонян, кельтов и скандинавов – сказать сложно. Вероятно – ничего, кроме обрывочных описаний отдельных ритуалов.

Безусловно, в той или иной степени к некромантии можно отнести множество религиозно-этических учений и практик, которые здесь не упомянуты. Это гаитянское вуду, бразильская макумба, японская практика призыва юрей, классический европейский спиритизм периода XVIII-XIX веков. И обо всем этом мы еще поговорим в будущих публикациях, сегодня же у нас была другая цель.

В этой статье я хотел определить истоки самого понятия «некромантия» и выявить регионы, где эта практика зародилась, активно применялась, наследовалась и распространялась. Также мы проследили эволюцию этой практики в европейских странах на протяжении плюс-минус трех тысяч лет, определили ее цели и методы, посредством которых предполагалось взаимодействие с миром мертвых. А главное – мы увидели, сколько фэнтезийные некроманты унаследовали от своих мифологических предтеч. Мне кажется – на удивление много, а вы как считаете?..

Канал на Ютубе

Дзен-блог

Группа ВК

Проект РУНАРИУМ