Борьба за слова.Наука,религия,магия⁠⁠

Не так давно я публиковал в своем блоге вольный перевод статьи Ваутера Ханеграафа «Магия». Сегодня хочу снова обратиться к этой теме, но на этот раз с несколько иной стороны.

Вы могли заметить, что я употребляю некоторые слова в значениях, точных и постоянных, но в то же время отличающихся от общепринятых. Например, я называю атеизм религией, науку как дисциплину разновидностью магии, а академическую науку как социальный институт – церковью.

Сторонники атеизма, разумеется, не соглашаются с таким определением, поскольку у них есть свое, и согласно ему, атеизм есть отрицание любой религии как человеческого изобретения.

Но само это атеистическое определение – результат долгой и ожесточенной борьбы за слова, которую в течение последних нескольких столетий вели атеизм и христианство. Причем вели, что самое удивительное, не столько между собой, сколько совместно против общего врага.

Свернуть

Религия – вера в сверхъестественную силу, управляющую миром.

Знакомо, не так ли? Даже в википедии статья «Религия» начинается с вариации на эту тему.

Проблема в том, что это определение составлено заведомо предвзято. В полной мере ему соответствует только авраамический монотеизм, еще точнее – христианство, еще точнее – протестантизм.

Именно там Бог считается сверхъестественной силой, стоящей вне мира, но управляющей им. Именно там основным содержанием религии считается вера. По учению протестантов, вера, а не что-то иное, соединяет человека с Богом. Добрые дела, исполнение ритуалов, мистический опыт – все это может присутствовать в жизни верующего, но все это лишь следствия того, что он обрел веру.

Вдобавок к этому определению в массовом сознании религия ассоциируется с церковью: там должны быть храмы, богослужения, профессиональное священство и так далее. Сами понимаете, и тут христианство оказывается единственной «настоящей» религией, точкой отсчета, с которой сравниваются все остальные.

Такое понимание религии в свое время здорово подгадило ученым, пытавшимся изучать «примитивные» культуры. Раз за разом им приходилось отмечать, что у того или иного народа нет религии – ее место занимают магия и примитивные суеверия. С другой стороны, у японцев религия явно есть, но они ее так не называют, и слово «религия» вообще не переводится на японский.

И что говорить о туземцах далеких островов или экзотических японцах! Буддизм, одна из трех мировых религий, полмиллиарда активных последователей, не вписывается в определение вопиющим образом. В буддизме, во-первых, нет сверхъестественной силы, управляющей миром, а во-вторых, вера не играет в нем никакой заметной роли. Вставший на Путь должен, наоборот, отказаться от всяческих верований и концепций и стремиться к чистому, неомраченному сознанию, видящему мир в его «таковости».

Определение науки составлено столь же хитро, как и определение религии. Согласно ему, «настоящей» наукой, точкой отсчета, является европейская физика, причем основанная на материализме и атеизме. Остальные науки имеют право так называться лишь постольку, поскольку напоминают физику и стараются быть на нее похожими.

Главный козырь здесь – монополия науки на понятие объективности. Объективность – вообще-то полный синоним реальности, или существования. Но определение науки постулирует, что объективно лишь то, что материально.

Повторяемость экспериментов и воспроизводимость их результатов везде приводят как критерий настоящей науки. Но это свойство не науки как таковой, а вещественного мира, который изучает физика. Даже на квантовом уровне воспроизводимость становится статистической – результаты в среднем подтверждают теорию.

Аналогично и с кумиром научного метода – отделением наблюдателя от наблюдаемого. Чем дальше от мира механической физики, тем менее возможно становится такое отделение, пока не оказывается, что экспериментатор – такой же полноправный участник эксперимента, как и то, над чем он проводит опыты.

Соответственно, исследователь, изучающий другие культуры, с прискорбием констатирует, что и науки они не знают – лишь псевдонаучные суеверия, в которых с трудом можно разглядеть некоторые протонаучные представления и практики.

И снова пострадавшими оказались не одни только «дикари». Биология, психология, экономика, социология – все эти дисциплины настолько плохо поддаются превращению в физику, что некоторые ученые вовсе отказывают им в праве именоваться науками.

«Религия» и «наука» – а точнее, фундаментальный протестантизм и материалистический атеизм – в таком понимании стали как бы двумя полюсами, точками притяжения, делящими между собой все огромное поле мировоззрений и практик.

То, что их определения во многом противоположны, было на руку и тем, и другим. «Религия» занялась вопросами веры, «наука» узурпировала вопросы знания. «Наука» претендовала на монополию в мире природы, «религия» – во внеприродной и сверхъестественной области.

Чтобы понять, относится ли явление к области науки или религии, нужно было посмотреть, естественно оно или же сверхъестественно, объективно или субъективно. Конкретный человек вполне мог быть ученым и одновременно верующим. В лаборатории он был атеистом, в церкви – христианином.

Не случайно, кстати, большинство верующих ученых, даже если определяют себя как мусульман или православных, высказывают взгляды, больше всего напоминающие именно протестантизм. Они старательно очищают свою религию от всего, что может соприкоснуться с материальным миром.

Но очевидным образом эти два мировоззрения не в силах занять собой все поле. Большая его часть ни в малейшей степени не похожа ни на протестантизм, ни на физику. Все это в совокупности оказалось соединено под названием суеверий, предрассудков, магии, псевдонауки и так далее.

«Религия» и «наука» стали видеть себя светочами разума в море иррациональной тьмы. Хотя они и враждовали между собой, но все же признавали за своим вечным противником некое достоинство, питали к нему некоторое уважение и даже соглашались, что от него может быть польза для общества. Но серая зона между ними стала для них общим Врагом, к которому запрещалось испытывать что-либо, кроме гнева и презрения.

Было написано много трудов, авторы которых пытались объяснить, что может заставить разумного человека, знающего о существовании «истинной» науки и «истинной» религии, все же отдавать время и силы иррациональной тьме. Научные авторы сходились на том, что последователи Врага страдают психическими отклонениями или сознательно обманывают других ради собственной выгоды. Религиозные – что они одержимы нечистыми духами и находятся у них в рабстве, или опять-таки сознательно обманывают.

Получается совершенно патологическая, ненормальная картина, далекая от любых намеков на объективность. И единственный способ исправить положение – не корректировать общепринятые определения магии, науки и религии, а вовсе отказаться от них и заменить новыми, как бы сильно они ни отличались.

Так я и сделал еще несколько лет назад, а теперь, читая труды современных религиоведов, понимаю, что снова интуитивно пришел к тому же, что и они.

Хотя я и употребляю слова «религия», «магия» и «наука», они обозначают для меня не три взаимоисключающих категории, а понятия разного порядка.

Наука – систематизированное знание. Главный инструмент науки – общий язык, позволяющий ученым обмениваться знаниями и проверять гипотезы друг друга, находя и корректируя ошибки.

Наука рождается там, где взаимодействуют исследователь, теоретик и инженер. Первый ищет новый опыт, пробуя увидеть то, что раньше было скрыто, и сделать то, чего раньше не делали. Второй упорядочивает этот опыт, развивая и дополняя язык своей дисциплины. Третий использует наработки первых двоих для решения практических задач.

При этом наука по-прежнему тесно связана с объективностью: ее метод лучше любого другого позволяет обнаружить то, что существует и действует вне зависимости от наших представлений и верований. Но вот отождествление объективного и материального полностью пропадает.

По этому определению христианская теология – наука. Она изучает Писание, подходя к нему так же, как физик – к материальному миру, извлекая оттуда знание, которое, как полагает теолог, изначально там находилось.

Буддизм тоже не чужд научному подходу. Его последователи за века разработали множество интересных и действенных психопрактик, позволяющих выводить сознание в нестандартные состояния, изменять восприятие и касаться таких областей психики, которые человек в себе обычно не осознает. Основой для них была отточенная буддийская теория сознания и его движений.

Наукой была и средневековая алхимия. Алхимики формулировали теории, проводили опыты и обменивались знаниями, как и любые другие ученые, и результатом этого стала современная химия.

А вот астрология наукой не была никогда, потому что в ней нет и никогда не было ни исследователей, ни инженеров. Только теоретики, способные описать любое событие прошлого и будущего в терминах взаимодействия планет.

Из общего строя несколько выпадают математика и история, но я уже раньше писал, в чем их фундаментальное отличие от всех остальных дисциплин. Первая дает ученым-естественникам невероятно могучий и богатый язык, вторая служит опорой и надзирателем для всех наук, не давая им забыть о своем происхождении и «человеческом факторе».

Религия – система символов, у которой есть специальное предназначение. Она служит основой для ритуалов и психопрактик, соединяющих человека с Истиной.

Тут неважно, как именно мы представляем себе Истину. Главное, что за пределами нашей повседневной жизни есть огромный мир, есть нечто настоящее, реально существующее. Религиозные ритуалы дают нам возможность прикоснуться к этому миру, стать его частью, осознанно участвовать в том, что там происходит.

Религия позволяет человеку выстроить собственный ум, общество и всю жизнь в согласии с принципами, которым подчиняется вся вселенная.

Язык естественных наук, описывающий мир материи – точно такая же система символов. С его помощью ученый ставит эксперименты: прикасается к «объективной реальности» и осознает себя ее частью. С его помощью создаются технологии.

Если в обществе есть каста профессиональных исполнителей ритуалов, а в ней – систематизированная подготовка новых кадров, администрация, управляющая священными действиями и местами, и все прочее, то перед нами церковь.

Легко заметить, что академическая наука полностью удовлетворяет этому требованию. Просто христианские священники проводят свои ритуалы для всех прихожан, а ученые, наоборот, настаивают, что профаны с улицы не должны присутствовать при важных экспериментах. Только истинные служители Объективной Реальности могут по-настоящему совершать таинство прикосновения к ней.

Как видите, при таком определении конфликт науки и религии так же невозможен, как конфликт теплого с мягким или шершавого с овощным. Эти понятия просто из разных областей и никак между собой не пересекаются. При этом какое-то явление вполне может относиться и к науке, и к религии одновременно.

Но что тогда такое «магия»? Раньше это слово относилось к «неправильной» религии или было презрительным прозвищем «неправильной» науки. Но если нет ни того, ни другого, то, получается, нет и магии?

Мне однажды даже задали этот вопрос прямо. Если магии не существует, что же ты изучаешь?

Я изучаю сознание и его связь с материей. И, хотя это звучит просто и даже банально, но на этом пути мне пришлось собрать, исследовать и упорядочить очень и очень много знаний из самых разных областей.

Вот неполный список того, что оказывалось в сфере моего внимания последние двадцать лет.

Теории, описывающие, что такое сознание и как оно действует, что такое материя и как она устроена, есть ли связь между ними, и если есть, то какого рода.

Состояния, в которых сознание находится или способно перейти. Разнообразие опыта, который можно получить в измененных состояниях, и его связь с опытом повседневным. Польза и опасность психических экспериментов и путешествий в бессознательное.

Ошибки, которые совершает наше восприятие. Способы, какими мы можем принять желаемое за действительное, и что нужно делать, чтобы этого избежать.

Что такое вера и воображение, на что они на самом деле способны, а на что нет.

Символы и образы мифов и их связь с символами и образами бессознательного.

Магия как прикладная сторона религии: ритуалы, от которых ждут (и иногда дожидаются) практического результата. Их законы, принципы и теории, картины мира, свойственные разным религиям, что между ними общего и как они различаются. Что делает ритуал с окружающим миром, а что – с человеком, который его совершает.

Воззрения человечества на магию. То, как они менялись с веками, как выглядели в разных культурах. Как люди объясняли себе и другим, почему магия работает, а почему (намного чаще) не работает.

Случаи, когда сознание выходит за пределы тела, и человек внезапно осознает что-то, лежащее за пределами его чувств. Например, чужие мысли, или события, отделенные от него пространством или временем.

Случаи, когда сама реальность, как кажется, обретает на время признаки сознания и начинает действовать осмысленно и целенаправленно. Невероятные совпадения, необъяснимые события, то, что Юнг называл синхронистичностями.

История исследований в этой области и все, что было за это время найдено – и НЕ найдено, что не менее важно.

Попутно оказалось, что необходимо изучить и способы, какими нечистые на руку люди могут воспользоваться всем вышесказанным, чтобы вводить других в заблуждение и паразитировать на них. Так я стал еще и кем-то вроде специалиста по сектам и манипуляциям.

Поэтому теперь, когда меня спрашивают, верю ли я в магию – обычно я затрудняюсь ответить. Ведь, с одной стороны, в ту магию, в которую верит (или не верит) мой собеседник – привороты, порча, закон притяжения или призыв демонов – я, скорее всего, не верю уже много лет. Но с другой – я лучше многих, в том числе практикующих магов, знаю, какая удивительная и порой пугающая реальность стоит за их искусством.

http://anairos.livejournal.com/58626.html

Перевод статьи Ваутера Ханеграафа «Магия»

http://anairos.livejournal.com/56506.html