Серия «Новая карта»

Нарезка  владений Османской империи, согласованная Сайксом и Пико в 1916 году

Как видим, англичане захапали себе почти все месторождения, и даже обеспечили себе канал для прямого транзита в средиземноморский порт Хайфу. Это здорово помогло во Вторую мировую. Британцам удалось объединить под своим мандатом три месопотамских провинции Османской империи, населённые курдами, арабами-суннитами и арабами-шиитами. В результате население сегодняшнего Ирака не имеет единой идентичности, зато может похвастаться проживанием в нефтеносных районах. Объединять подмандатных граждан предполагалось посредством установления одного короля для всех. По достижению независимости Фейсалу Первому пришлось признать, что «в пределах Ирака нет иракского народа».

Пусть не наблюдалось особой идентичности в пределах одной страны. Арабы-сунниты разных стран чувствовали, однако, что-то общее. Это было достаточным основанием для панарабистов заниматься «собиранием земель». Первым был Насер в Египте, который начал с национализации Суэцкого залива и продолжил объединением с Сирией. Потом были, в основном, одни неудачи. Объединённая Арабска Республика развалилась. Вмешательство в гражданскую войну в Йемене стало «египетским Вьетнамом». Закончились внешнеполитические авантюры Героя Советского Союза унизительным поражением в Шестидневной войне.

Нефть формирует политику стран региона. Неспособность шахского режима должным образом распорядиться нефтяными доходами привела к падению его режима в 1979 году. Исламская республика оказалась подконтрольной консервативным кругам шиитского духовенства. Иранская революция потрясла региональный геополитический порядок. Хомейни провозгласил, что Иран – это только начало. Целью иранских клерикалов было уничтожение «всех гнетущих и преступных режимов». Обеспокоенные радикализацие Ирана, а также вторжением СССР в Афганистан, Штаты нарастили своё военное присутствие в Персидском заливе. Это высказывание Джимми Картера хорошо иллюстрирует то, что вошло в историю как доктрина его имени:

Попытка внешних сил получить контроль над регионом Персидского залива будет рассматриваться как нападение на жизненные интересы Соединённых Штатов Америки, и такое нападение будет отбито всеми необходимыми средствами, включая военную силу.

Нефтяное благополучие позволило как следует вооружиться не только Ирану, но и режиму Саддама Хусейна в Ираке. Обе страны не скрывали неприязни по отношению друг к другу. Саддам называл иранские власти «сатанинскими чалмами», Хомейни в ответ называл его свиньёй и «маленьким шайтаном». Война не заставила себя долго ждать 22 сентября 1980 года Ирак начал «маленькую победоносную войну» за нефтяные залежи провинции Хузестан, которая в итоге оказалась самой длинной крупной войной двадцатого века. Эта бойня живо продолжалась до тех пор, пока в 1986 году не упали цены на нефть. И если Ирану не на кого было опереться, у Саддама были свои «банкиры» в лице Королевства Саудовской Аравии (КСА) и Кувейта. Иранцам пришлось в конце концов просить мира.

Окрылённый Саддам пошёл по стопам Насера: стал собирать земли, и начал с «иракизации Кувейта». Это очень не понравилось ни КСА, ни её западным партнёрам: случись Ираку захватить саудовские месторождения, он стал бы «арбитром мировой нефти». По-быстрому была собрана широкая коалиция, которая взялась за делов январе 1991 года. Наземная война длилась всего сотню часов. Ирак был побеждён. Но, к удивлению коалиции, режим Саддама сохранил свою власть, и даже хвастался тем, что американцы не осмелились атаковать Багдад. Залезать в сам Ирак Буш-старший не стал. Он отдавал себе отчёт, что такое - управлять враждебной территорией.

И всё же история была далека от завершения. Подозрения в разработке оружия массового поражения привели сначала к санкциям против Ирака (не сработали), а затем и к полномасштабному вторжению. И в этот раз «быстрая война» вылилась в длительный кровопролитный конфликт. Иранских офицеров, о которых обещали заботиться в случае сдачи, уволили из армии без пособия. 600 тысяч солдат отправили по домам, тоже несолоно хлебавши. Что ж, они нашли применение своим навыкам. А оружие массового поражения.... Его в Ираке не оказалось. Автор говорит, что лучше бы Саддаму было продемонстрировать всему миру до того, что его нет, не ограничившись словами. Но он этого не сделал: кроме «всего мира» у Ирака были и враждебный сосед в лице Ирана.

Этот сосед не замедлил воспользоваться гражданской войной между суннитами и шиитами, в которую свалился Ирак после американского завоевания. Стремление к гегемонии в Ираке ухудшило и без того не радужные отношения с КСА. Конец разрядки между странами наступил после избрания нового президента Ирана в 2005 году. Ахмадинежад возобновил ядерную программу, нацеленную официально на мирное использование атомной энергии. В это, правда, мало кто верил. Начиная с 2011 года, на Иран наложили тяжёлые санкции. Параллельно с отсечением страны от мировых финансов, ограничили нефтяной экспорт. Американцам удалось при этом подействовать на ключевых импортёров иранской нефти – Индию и Китай. Надежды иранский политиков на то, что мир переживёт нефтяной шок, не оправдались: ситуацию выровнял рост добычи американской сланцевой нефти.

Уже в 2012 году начались переговоры, протекавшие сперва в строго секретной обстановке. Через год новый президент Ирана Рухани начал смягчать курс страны. Автор старается представить это результатом действия санкций, однако в то же время готовность Запада к переговорам продемонстрировала безуспешность в плане подрыва иранской власти. В августе 2015 года стало известно об окончательной сделке, в результате которой атомная программа страны ставилась на десятилетнюю паузу взамен на отмену санкций. Многие на Западе надеялись на смягчение иранского режима в течение этого периода. Но единства на этот счёт не было, и в мае 2018 года Трамп вывел США из соглашения. Он явно надеялся на смену режима, который экспортировал свою революцию и ставил палки в колёса в Ираке и прочих странах руками КСИР и Хезболлы.

Раздробленный Ирак, в котором доминируют шииты, хорошо подходит для экспорта революции. После того, как большая часть американцев ушла, иранским стражам революции стало вольготно. Под руководством Сулеймани они стали высокоорганизованной и эффективной машиной. Этот бывший водовоз нашёл своё призвание на поле битвы, чувствуя себя там «как в раю».

Главную роль в будущем страны играет, конечно, нефть. Подозрения критиков иракской войны в том, что Ирак вторглись для контроля нефтью, не оправдались: всего две из пятнадцати добывающих компаний – американские. В условиях слабости государства иракские курды смогли сами наладить добычу и экспорт чёрного золота. Правда, это сделало их зависимыми от Турции. В остальной части страны иранские агенты успешно претворяют в жизнь политику по сохранению страны в подконтрольном состоянии.

В других ближневосточных странах ситуацию трудно было назвать спокойной. Арабская весна начались в 2011 в Тунисе, перекинувшись в Египет. И там, и там президентам пришлось уйти. Единственной организованной группой в местных условиях оставались Братья-мусульмане.

В Ливии на помощь повстанцам пришли американские и европейские ВВС. По выражению Обамы, Штаты «руководили с заднего плана». Режим Каддафи пал, а страна осталась лишь на карте. Арабская весна превратила соперничество между Королевством КСА и Ираном в прямую конфронтацию, начиная с богатого Бахрейна, который, по словам Сулеймани, был «иранской провинцией, отделённой от Ирана в результате колониализма». Уличные протесты недовольных молодых шиитов были задавлены войсками соседних арабских государств. Саудовской монархии никак не нужна была шиитская власть у себя под боком.

Если в начале 2011 года Асад мог быть спокоен за свою власть в Сирии, ближе к середине года, то в его середине выживание режима оказалось под вопросом. Демонстрации переросли в полномасштабное восстание, подогреваемое Интернетом и спутниковыми телеканалами. По мере вовлечения армии часть её офицерского состава откололась и перешла на сторону бунтовщиков. Это превратило восстание уже в полномасштабную гражданскую войну. В августе 2014 года Обама потребовал ухода Асада. Красной линией стало бы применение режимом химического оружия. Путин помог организовать сделку по выводу этого оружия из страны. В сентябре 2015 года на помощь Асаду пришли российские войска, а также иранские гвардейцы и Хезболла. На северо-востоке страны НАТО вместе с курдами побеждало ИГИЛ, а в октябре 2019 года в конфликт вмешалась и Турция, сдвинувшая курдов на юг. Американцы спешно ушли, оставшись лишь защищать сирийские нефтяные месторождения. Неясно только, от кого. Гражданская война породила миллионные волны беженцев, захлёстывающие окрестные страны и Европу.

А ведь ещё есть Йемен. Тамошнему президенту тоже пришлось уйти. Но до того ему пришлось вести многолетнюю борьбу с повстанцами Ансар Аллах, руководил которыми Хусейн аль-Хути.

Эти повстанцы – шиитского толка, потому пользуются поддержкой Ирана и Хезболлы. Самого аль-Хути удалось уничтожить ещё в 2004 году, но его последователи не забыли его и стали называться «хутитами». В 2012 году они перешли в наступление и захватили Аден. Надо сказать, что Йемен расположен возле одного из «бутылочных горлышек» мировых нефтяных грузопотоков – Баб-эль-Мандебского пролива. Чтобы предотвратить кризис, сауды решили начать свою «маленькую победоносную войну». Которая тоже оказалась ни маленькой, ни победоносной. Результатом стало ещё одно несостоявшееся государство на карте планеты и ещё один успех Ирана. А сауды получили ракетами по нефтеперерабатывающему заводу, причём даже точно не известно, откуда они прилетели: из Йемена или Ирана.

Хутиты запускаю ракету по саудам

География залежей углеводородов расширилась после открытия газовых месторождений в Средиземном море вдоль восточного побережья. Египет, Израиль, Кипр смогут не только обеспечить себя газом, но и экспортировать его в Европу. Есть и риски: не сказать, чтобы Израиль был окружён дружественными соседями. Чтобы уберечься от потенциальных действий Хезболлы и ХАМАС, он инвестирует крупные суммы в обеспечение безопасности промысла, включая известную систему Железный купол. Противодействие планам экспорта в Европу оказала Турция, утверждающая, что трасса предполагаемого газопровода пройдёт через её территориальные воды. Турки не обошлись просто словами, начав пробное бурение под защитой военных кораблей в спорных водах Кипра. Так восточное Средиземноморье в очередной раз оживило геополитику и стало новым динамичным элементом глобальной энергетики.

Рассказ о Ближнем Востоке будет неполным также без исламизма. Первую главу написали египетские Братья-мусульмане  уже в двадцатых годах прошлого века. Окончательной их целью было восстановление халифата, чтобы править миром. После покушения на президента Египта они неизбежно натолкнулись на противодействие властей. Основателя движения убили в отместку. Потом было ещё одно покушения, после чего движение запретили и активистов побросали в тюрьмы. За решёткой движение закалилось. Ведущих их представитель, Сейид Кутб написал в тюрьме свои заметки, которые впоследствии были опубликованы под титулом Вехи на пути. В «Вехах» Кутб бросил вызов существующему мировому порядку. Он писал, что современный мир впал в период доисламского неведения и варварства, и те мусульмане, которые не соблюдают строгих исламских правил, являются, по сути, неверными. Со всеми вытекающими, да.

Семена, посеянные братьями-мусульманами, буйно проросли в ноябре 1979 года, когда группа радикалов захватила Мечеть аль-Харам в Мекке. Их предводитель учился в своё время в исламском университете Медины, где египетские братья-мусульмане пользовались большим авторитетом.

Джухайман проклинал саудовское правительство за ересь и коррупцию, за подрыв Ислама, за позволение учиться женщинам. Даже за то, что их показывают по телевизору. Западные посольства должны быть изгнаны из страны, а американцы – лишены саудовской нефти.

С ними удалось справиться. Чего не скажешь об идее Халифата – глобального исламистского государства. Не прошло и недели после уничтожения террористов в Мекке, как СССР вступил в Афганистан. На стороне муджахеддинов стал воевать сын неграмотного мигранта из Йемена, которому посчастливилось сделать состояние в КСА. Его звали Усама бен Ладен.

Воюя с Советами, джихадисты не упускали из вида свою главную цель – Соединённые Штаты. В 1998 году разрозненные организацию объединились в одну, которую назвали Аль-Каидой, то есть «базой».

Аль-Каида вошла в историю терактами 9/11, но одной из целей организации была и остаётся «ахиллесова пята западных экономик» - нефтяная индустрия. Её ветвь в Ираке оказалась настолько брутальной, что её за жестокость критиковал даже сам аз-Завахири. В историю она вошла под названием ИГИЛ. Эти не щадили даже других исламских террористов, считая их неверными. В своих владениях они выключали всю музыку, гоняли всех мужчин пять раз в день в мечеть на намаз, наказывали мужчин со слишкой короткой бородой и женщин с выпирающими из накидки частями тела. Типичное наказание за нарушения предписаний – казнь на центральной площади. Из Ирака террористы зашли в Сирию, потом – обратно в Ирак, взяв за пять дней Мосул и приблизившись к вратам Багдада. Столицу спасла лишь массовая мобилизация шиитов и стражи революции Сулеймани.

Их фюрера звали аль-Бадри, но общеизвестен он стал под новым именем Абу Бакр аль-Багдади.

После вторжения американцев в Ирак он пополнил ряды исламистского сопротивления. Американцы бросили его в переполненную тюрьму Camp Bucca, которую прозвали «университетом джихада»: там сформировались современные террористические сети из джихадистов и бывших военных Саддама. Последние принесли в организацию опыт, организацию и стратегию. А также ожесточённость и жажду мести. Аль-Багдади пророчествовал:

Вы завоюете Рим и будете владеть миром.

Хоть до этого и не дошло, но некое подобие государства им создать удалось.Была нефть, а также доходы от налогов, пошлин, конфискаций и прочего. Таких денег ещё не было ни у кого из террористов. Они вложили их продуктивно: онлайн-пропаганда у них была на высочайшем уровне. Захватив в Ираке езидов, они убивали мужчин и обращали в секс-рабство женщин.

Лишь после захвата столицы самопровозглашённого Курдистана американцы снова вмешались, начав борьбу. Мосул вернули после девяти месяцев ожесточённых боёв, сровняв город с землёй. В марте 2019 ИГИЛ потерял последний кусок территории в Восточной Сирии и ушёл в подполье.

После этого всего треша в Саудовской Аравии решили, что дело с продвижением радикальных идей зашло далековато. В октябре 2017 года наследный принц МБС заявил, что эра, которая началась в 1979 году, закончена, и теперь страна будет домом для "умеренного ислама". Тогда, после чумазого Джумайхана, захватившего святыню Мекки и после Иранской революции, страна ответила на вызов времени желанием стать более благочестимой и подтвердить фундаментальный Ислам в качестве столпа нации. Деньги, которые с тех пор пошли клерикалам, больно отозвались в разных уголках планеты в актах экстремизма и джихадизма.

Теперь в стране стали отменять жёсткие социальные ограничения. Открылись кинотеатры, женщинам позволили водить машину. В страну потянулась индустрия развлечений. Единственный нерелигиозный праздник Национальный день растянули до двух день.  Шокирующим событием стало задержание двух сотен элитариев (членов королевской фамилии, важнейших чиновников и бизнесменов) по сути в качестве заложников в отеле Ритц-Карлтон, который временно превратился в тюрьму. Официальной целью была борьба с коррупцией. В результате кошельки задержанных полегчали на 100 миллиардов. Это продемонстрировало, как немцы говорят, "у кого на голове шапка". Власть сконцентрировалась в руках короля Салмана и его сына Мухаммеда. Этот принц явил собой разрыв с многолетней традицией наследования власти от брата к брату в среде детей основателя саудовской династии. МБС стал наследным принцем в возрасте 29 лет в 2015 году, и с тех пор не разочаровывал сторонников перемен.

Принц решил модернизировать страну. Боязно быть в такой зависимости от нефти. Экономика должна быть диверсифицирована, более конкурентной, более предпринимательской и более современной. Его Видение 2030 имеет прототип: десятилетием раньше подобным стал заниматься эмират Абу-Даби по соседству. Некоторые саудовские чиновники, однако, честно признаются: стремление диверсифицироваться, нарастить частный сектор и меньше зависеть от нефти, было прописано ещё в первых пятилетних планав семидесятых годов. А воз и ныне там. Сегодня планов снова громадьё. Чего стоит продвижение туризма, например. Проблема кроется в самом саудовском обществе. Сами саудовские граждане не горят желанием идти в бизнес. Они предпочитают занимать непыльные, но прибыльные должности в администрации, оставляя огромную часть остальной работы гастарбайтерам из всего исламского мира. Которых понаехало аж 10 миллионов в 20-миллионную страну.

Путь реформ извилист и тернист. Оппозиционеров в стране всё ещё не терпят. Их не терпят и за её пределами. Журналиста Хашогги пригласили в Стамбульское посольство, где его зарезали и растворили труп в кислоте. Всё бы прошло шито-крыто, да вот незадача: турки засняли и впоследствии опубликовали всё это дело. Автор теряется в догадках, что побудило их заняться этим: соперничество за гегемонию или битва между исламизном а ля братья-мусульмане и политическим исламом династий Залива? Международные отношения монархии пришли в движение. Произошёл разрыв с Катаром - союзником Турции, которая построила там военную базу (вдобавок к американской). Катар имеет, кстати, и другие козыри в виде СПГ и 350-миллиардного фонда благосостояния на руках.

В экономике Саудовской Аравии дело обстоит не столь угнетающе. Весной 2019 года на биржу вышла, как оказалось, самая прибыльная компания в мире - Saudi Aramco. Она же стала и самой дорогой компанией. Я помню, однако, что писала пресса в те дни: приватизация проводится обычно не от хорошей жизни. Великие цели требует вложений, а цена нефти  не всегда способствует притоку средств.

Ну вот мы и пришли к цене барреля. До 2014 года она держалась где-то в районе сотни, но потом производители Персидского залива стали ощущать проблемы со сбытом в Азии. В это время эра роста стран БРИКС сменилась эрой сланцевых углеводородов. К ноябрю цена упала уже до 75 долларов. Нужно было срочно снижать добычу, и без КСА сделать это было невозможно. Но Эр-Рияд делать это отказался: этим бы сауды помогли своим недругам из Ирана, который сидел как раз под санкциями. Более того, плодами снижения воспользовались бы и Россия, не являющаяся членом ОПЕК. В отсутствие консенсуса саудовскому министру Наими не оставалось ничего больше, чем провозгласить, что «рынок сам стабилизируется». И он стабилизировался.

Но перед этим цена упала до половины той, что была ещё пять месяцев назад. Это падение включило «фирмопад» в американской сланцевой индустрии, традиционно имеющей более высокие издержки. Почти сотня компаний обанкротилась. Но всё же кое-кто выжил. Стало ясно, что и сланцевая добыча может быть рентабельной при низких ценах на нефть. У неё было ещё одно преимущество: короткий цикл. То есть через год после принятия решения уже будет новая скважина, дающая нефть. В условиях ценового шока стоимость скважины удалось притом понизить более, чем вдвое. Традиционная же добыча медленно разворачивается. Тогда, в 2015 году, многие проекты, одобренные за годы до того, только начали сдаваться в эксплуатацию. Это привело к тому, что цена барреля продолжала стагнировать на низком уровне ещё пару лет. Лишь после этого эффект долгого цикла стал чувствоваться. Да и дешёвая нефть, по законам рынка, параллельно привела к росту спроса. В конце 2016 года было достигнуто прорывное решение: в одну лодку с ОПЕК сел ещё десяток стран, включая Россию, Азербайджан, Казахстан, Оман и Мексику. Теперь добыча снижалась согласованно всеми членами импровизированного супер-картеля «ОПЕК Плюс». Да, русские подружились с саудами, и это сработало.

Цена барреля в последнее десятилетие

К весне 2018 года баррель дорос уже до восьмидесяти долларов. И здесь уж вмешалась политика. А именно желание Трампа выйти из сделки с Ираном и снова наложить на него санкции. При этом Трамп не хотел дальнейшего роста цены на нефть. Для этого нужно было добиться увеличения добычи. Трамп был не один в своём желании, и потому Саудовская Аравия нарастила добычу ещё до вступления в силу санкций весной 2019 года. При этом она компенсировала падение добычи Венесуэлой, которую политическая ситуация и санкции отбросили в конец списка нефтедобытчиков. Потом были сентябрьский ракетный удар по Саудовскому НПЗ. Но он, вопреки опасениям, не оказал значимого влияния на цены: помогли резервы, а также быстрая работа ремонтников. Более того, сланцевая добыча в США продолжала расти.

Ну а затем случилась пандемия. Неизбежным следстием локдаунов и закрытий границ стало резкое снижение пассажирского транспорта и грузоперевозок. Соответственно свалился спрос на углеводороды. Необходимо было срочно резать добычу для удержания цены. Но страны ОПЕК-Плюс не смогли договориться между собой. Наоборот, они переругались. Русские ушли из сделки, считая её лишь временной. В результате сауды открутили вентиль на полную и увеличили добычу на 25%. Россия тоже решила не отставать, несмотря на ограниченные возможности для этого. Причиной разрыва стало нежелание делиться рынком с выросшим сланцевым бизнесом Штатов, которые стали в предыдущем году производителем номер один в мире. В результате цена барреля упала до однозначных чисел. Нефть продолжали добывать дикими темпами, а сбыта небыло. В результате затарили все свободные танкеры, которые стали служить временными хранилищами. Доходило до того, что за приём нефти стали доплачивать, что является, по сути, отрицательной ценой.

Конечно, Штатам такой наезд на их производителя, который в своём бизнесе короткого цикла сразу перестал бурить новые скважины, не понравился. Пошли недвусмысленные намёки на прекращение военного сотрудничества с КСА. Но отрицательная цена бьёт по карману абсолютно всех производителей. Пришлось в конце договариваться, и мир стал свидетелем договорённости Большой Тройки - США, КСА и РФ. Почти все мировые экспортёры обязались снизить добычу почти до 10 миллионов баррелей в день (bpd). Насколько это много - можете судить по этому графику:

Добыча нефти ведущими мировыми производителями, bpd

Это было крупнейшее снижение в истории. Но его всё равно не хватило. Ведь спрос упал на 27 bpd. Цена барреля поставила новый рекорд: -$37,63. И всё же экономика всё же взяла своё. Никто не сможет долго работать себе в убыток. Больше всего сократилась сланцевая добыча в Северной Америке. Но, несмотря на это, Штаты остались в Большой Тройке ведущих мировых производителей. По мере восстановления спроса восстановилась и цена барреля. А сегодня, как мы знаем, она снова перешла знаковую отметку в сотню грина.

-------------------------------------

Геополитика изложена несколько беспорядочно. Есть авторы, которые лучше изложили. Например, Тим Маршалл или Питер Франкопан. Когда же речь заходит  энергетике, автор быстро находит почву под ногами. Но, как и многие другие, он полностью забывает рассказать о важнейшей теме: демографии. Но в целом неплохо.

Но в экономике автор разбирается, слов нет. Да, Россия слишком зависима от нефти и газа, что мешает её сбалансированному развитию. Правда, он в этом не оригинален – ещё Кудрин публично на это жаловался. Падение цен на нефть послужило одной из причин развала СССР.

Целями Путина после его прихода к власти были восстановление порядка, стабилизация экономики, обновление власти и восстановление Россию как одного из ведущих мировых игроков. За два десятилетия он заявил о себе как о «чемпионе-дзюдоисте» глобального масштаба, который пользуется чужими ошибками и не упускает возможностей. Энергетика при этом играла центральную роль. И, надо сказать, что для президента его компетентность в этом вопросе была блестящей.

При Путине государство восстановило контроль над энергетикой страны. МБХ, бросивший прямой вызов, присел на десяток лет. Его ЮКОС был присоединён к Роснефти. В 2013 году к ней же прибавилась ТНК-BP, в 2016 – Башнефть. Сегодня Роснефть, в которой у государства контрольный пакет, и которой руководит давний путинский коллега Сечин, добывает 40% российской нефти. Похожая ситуация с Газпромом, с ещё одним давним коллегой  – Миллером. Газпром всосал в себя в 2005 году Сибнефть. Независимых частников в бизнесе осталось немного. Среди них крупнейший – Лукойл.

В отличие от Горбачёва с Ельциным, Путину сопутствовала удача в виде взлетевших на волне роста БРИКС цен на нефть. Экономика России, сократившаяся вдвое при Ельцине, стала отрастать назад. Это сделали возможным новые инвестиции, в том числе западные. Открытие границ для новых технологий оказалось благотворным. Россия расквиталась с долгами, подняла зарплаты, пособия и уровень жизни, накопила стабилизационные фонды и стала больше тратить на оборону.

Одним из важнейших вопросов внешней политики является снабжение российским газом Европы, доля которого составляет около 35%. Является это инструментом влияния или частью взаимовыгодного партнёрства? А если и то, и то, то где лежит баланс? Нигде этот вопрос не высветился так ярко, как на Украине. Российский газ был для Украины главным источником энергии, но и Россия нуждалась в Украине как стране-транзитёре. В 2005 году 80% всего газового экспорта в Европу шло через неё. Оранжевая революция с приходом к власти прозападного правительства Ющенко оказалась шоком для Кремля. Мало того, что это явно снижало влияние РФ на постсоветском пространстве, возникала угроза вступления страны в НАТО, куда на тот момент вошли уже прибалтийские государства. Ещё меньше Путин желал цветную революцию у себя в стране.

Последовала первая газовая ссора. Русские сказали, что они не собираются поставлять газ за треть западноевропейской цены при уже накопленных гигантских долгах. Переговоры зашли в тупик. 1 января 2006 года РФ перестала поставлять газ Украине, а после того, как Украина стала отбирать из европейских объёмов – и Европе тоже. Европе это, ясно дело, не понравилось. В конце концов, удалось договориться с мутной схемой вокруг Росукрэнерго.

Три года спустя история повторилась. Но, в отличие от предыдущего раза, кризис почти не привёл к недостатку газа: газовые хранилища в Европе и на Украине были заблаговременно наполнены. Эти кризисы не позволили Кремлю добиться контроля за газовым транзитом через Украину, но высветили важность энергобезопасности для России и Европы. Которая и там, и там понималась по-разному.

Решением для России стало строительство новых газопроводов в обход Украины. Через Балтийское море, начиная с 2011 года, стали тянуть Северный Поток. Он добавился к уже построенным Голубому Потоку и Ямал-Европа.

Для Европы же энергобезопасность – это прежде всего диверсификация поставок. В то же время европейские страны неоднозначно отнеслись к стратегии Кремля. Западные страны приветствовали увеличение поставок дешёвого российского газа, а восточные – побаивались использования Москвой газового крана как рычага в переговорах. Результирующая из этих соображений новая энергетическая политика изменила всю газовую систему континента. Брюссель стал продвигать конкуренцию и прозрачность на своём рынке. Он запретил Газпрому владеть трубопроводами, по которым шёл газ из России в Европу, а также стал поощрять генерацию электроэнергии из возобновляемых источников. Уйти от ископаемых источников было, однако, пока невозможно, особенно когда после Фукусимы немцы решили закрыть свои атомные электростанции. Взамен пришлось сжигать больше угля.

Дебаты о политических рисках импорта энергоносителей – вещь не новая. Уже в шестидесятых годах американцы ставили палки в колёса европейцам, запретив экспорт труб большого диаметра в Советский Союз. Который через год наладил собственный выпуск. В восьмидесятые Рейган наложил эмбарго на экспорт американских технологий из Европы в СССР, чтобы помешать строительству той самой украинской газовой трубы. Европейцы были в ярости. После этого они сели за стол переговоров и добились продолжения строительства в обмен на обязательство ограничить импорт советского газа. В обоих случаях санкции не сработали и только мотивировали Советы к развитию своих технологических возможностей взамен недостающих вследствие эмбарго.

И вот теперь, со строительством Северного Потока, тема снова была на столе. Строительство первой нитки натолкнулось на скептицизм восточноевропейских стран, который удалось преодолеть: в конце концов, географию не отменишь, и сотрудничество взаимовыгодное. Не только Германия зависит от российского газа, но и России нужны немецкие деньги.

Новая волна заморозков между Россией и Западом началась в 2013 году с предоставлением убежища Эдварду Сноудену. О перезагрузке, которую хотел начать Обама, не могло уже быть и речи. Саммит с Путиным был отменён. Затем наступило обострение ситуации на Украине, которая стала рассматривать вопрос о вступлении в ассоциацию с Евросоюзом. Это делало невозможным присутствие в продвигаемом Россией экономическом союзе. Нужно было делать выбор. Янукович в конце концов сдал назад, что привело к Евромайдану, захвату Крыма, войне на Донбассе и западным санкциям, в результате чего РФ сократили доступ к рынкам капитала и лишили доступа к западным технологиям добычи. А ведь это могло очень пригодиться в Арктике и на шельфе, а также при освоении Баженовской свиты.

Но с российской точки зрения, задержка с освоением новых месторождений – не так уж и плохо, учитывая достаточное количество уже освоенных. А санкции рано или поздно начинают обходиться и вредят их инициаторам. Всё больше стран начнут искать альтернативы доллару, например.

Так и получилось. Несмотря на падение цен на нефть, шок для российской экономики был сдемпфирован политикой Центробанка, который закрыл несостоятельные банки и пустил рубль в свободное плавание. Валютная выручка упала, но упал и рубль, в котором номинированы расходы внутри страны. Это добавило ветра в паруса российским компаниям, которые нарастили экспорт нефти в период между 2014 и 2016 годами. Эмбарго на продуктовый импорт, введённое РФ в ответ на западные санкции, помогло агропроизводителю. Россия стала крупнейшим мировым экспортёром пшеницы. Конечно, были отрасли, которые пострадали от санкций. Им пришлось помогать антикризисными программами, финансированными из денег, заблаговременно нахомяченных Кудриным. А как его критиковали за это!

Как бы то ни было, российская экономика оказалась более устойчива по отношению к цене барреля и санкциям, чем ожидалось. Надежда на рост оказалась связанной с проектами российского правительства. Государственный контроль стал возвращаться, а реформы были сдвинуты в долгий ящик.

Строительство второй очереди Северного Потока натолкнулось на ещё большее сопротивление. Частью объяснения была Украина, а частью – новая волна враждебности из США после избрания Трампа и вмешательстве Путина в выборы. Пошли новые санкции, которые Трамп, нехотя, но подписал. СП-2 тоже был затронут. Некоторые в Штатах думали, что это снизит количество российского газа в Европе, но это не так: уже имеющихся мощностей хватает с избытком.

Восточной Европе новые антироссийские санкции пришлись по душе, а вот немцам – нет. Несмотря на непрестанные обвинения Трампа в переходе Германии «под крылышко» Путина и обещания залить своим СПГ, Меркель последовательно продолжала курс на продолжение строительства. И всё же, после того, как в декабре 2019 года Путин и Зеленский договорились о продолжении газового транзита через Украину, строительство газопровода было заморожено из-за того, что американцы заставили уйти швейцарский трубоукладчик. В конце концов Газпром справился своими силами, но это потребовало времени. Как мы знаем, газ по СП-2 пока не пошёл из-за проволочек с сертификацией и военных действий на Украине.

И всё-таки Европе без дополнительного импорта газа не обойтись. Хоть в Гронингенском месторождении ещё много газа, добыча там уже много лет не растёт, земля оседает, а также случаются землетрясения. Импорт СПГ будет естественной возможностью восполнить недостаток газа и диверсифицировать снабжение. В 2014 году свой терминал регазификации открыла Литва, что привело и к снижению цены Газпрома. Через год своим терминалом обзавелась Польша. Сегодня свыше тридцати терминалов в Европе работают на приём газа. У европейского потребителя есть выбор.

Газпром получил нового конкурента на мировом рынке и в лице российского же производителя. Пусть Ямал – не лучшее место для добычи и транспортировки. Это не отвратило Новатэк от строительства нового экспортного порта СПГ в Сабетте. Были построены атомные ледоколы, танкеры ледового класса, проделана куча работы. И, несмотря прекращение доступа к финансированию на Западе (тут уж китайцы помогли), проект был реализован точно и в срок. В августе 2018 года первый газ ушёл в Китай. Financial Times заметила по этому поводу:

Никакое другое бизнес-начинание не иллюстрирует лучше устойчивость России перед лицом международных санкций.

Газовый терминал Сабетты

По Полярному Шёлковому пути СПГ приходит в Китай всего за 20 дней. Но Европа – тоже рынок для ямальского сжиженного газа. Россия стала четвёртым глобальным поставщиком после США, Катара и Австралии.

Ямальский проект демонстрирует реализацию геополитического сдвига России – поворота на Восток. Этот поворот случается по большей части в сторону Китая. В 2014 году был подписан тридцатилетний контракт на поставку газа. Для обеспечения роста экономики и снижения нагрузки на экологию Китаю нужно больше газа. России же требовалось снизить зависимость от европейских покупателей и застолбить за собой значимый кусок азиатского рынка. Китай стал вторым после Германии покупателем российского газа. Сила Сибири, а затем ВСТО позволяют повышать потенциал его экспорта энергоносителей из России на восток.

Этот и другие договора ещё раз продемонстрировали, что непростые отношения между бывшими членами социалистического лагера остались в прошлом. Сегодня Путин называет Китай «стратегическим ключевым партнёром». В ответ Си говорит о «заслуживающем наибольшего доверия стратегическом партнёре». Взамен на сырьё, Китай предоставляет промтовары, ширпотреб и финансы. Страны помогает одна другой в мировой политике, сотрудничают в военной области: совместные военные учения и воздушное патрулирование Арктики – уже привычный факт. Такого рода отношения – великая держава с великой державой – по душе российскому президенту.

Да, есть риски. Кто-то боится заполонения Дальнего Востока китайскими поселенцами. И пока те места будут также прозябать экономически – опасность будет сохраняться.

Потенциальным местом столкновения интересов двух стран является Средняя Азия. Вместе с Закавказьем, этот богатый углеводородами регион очутился под прицелом у США. 45-й вице-президент Ал Гор сказал по этому поводу:

Безопасность мировых нефтегазовых ресурсов продолжает представлять глубочайший интерес для США и союзников. Сегодня, границы региона, над которым простираются интересы США, раздвинулись до Кавказа, Казахстана и Сибири.

Азербайджан протянул нефтепровод к Средиземному морю, Казахстан – к Чёрному. Так эти страны получили доступ к мировому рынку. Добыча нефти в первой утроилась, достигнув 40 миллиона тонн нефти в год, а во второй – учетверилась: свыше 100 миллионов! Назарбаев понимал, однако, что ключи к благополучию нужно искать не только на Западе. Новые трубопроводы были проброшены и в Китай. При этом, поощряя сотрудничество с последним, правительство в то же время озабочено не впасть в слишком большую зависимость и соблюсти баланс между Пекином и Москвой. Китайская вовлечённость в энергетику и инфраструктуру страны и в самом деле может подорвать российское влияние.

Казахстанские магистральные трубопроводы.

Отношения между Россией и Китаем несимметричны. Для России китайский рынок – ключевой, для Китая российский – нет. В экономическом отношении для китайцев гораздо важнее Соединённые Штаты. Потому-то китайские крупные банки не спешат в Крым: больше потеряешь, чем приобретёшь. Приходится пользоваться прокладками.

Практически параллельное открытие Силы Сибири и вступление в силу санкций против СП-2 наглядно продемонстрировали изменения на карте и в энергетике. Сегодня отношения, которые когда-то базировались на Марксе и Ленине, основаны на нефти и газе.

--------------------------

Несмотря на некоторые огрехи, написано точно и со знанием дела. Это вызывает уважение. Энергетика – конёк Дэниела. Геополитические реалии описаны им, однако, не без пристрастия. Впрочем, трудно ожидать от него чего-то другого. И всё же даже политические события на Украине не даются им так однобоко, как подавляющим большинством западных авторов. Видно, что и в политике он тоже неплохо разбирается, дельно говоря про неэффективность санкций, например. Суть сдвигов схвачено верно: уход России от Европы к Китаю под давлением США.

Сегодняшние события только это подтверждают. Германия лихорадочно строит новые СПГ-терминалы, не вводя в эксплуатацию уже готовый СП-2. Украина в который раз демонстрирует свою важность для России. А Китай подставляет своё плечо.

Чего для меня не хватило в авторском повествовании – это сравнения стоимости российского трубопроводного газа и СПГ. А ведь это было главной причиной того, что немцы так держались за Северные Потоки: цена плюс отсутствие транзитных рисков. Европа конкурирует за СПГ с Азией, которая не имеет альтернатив, и потому цена сжиженного газа подвержена скачкам и не всегда по карману среднему европейцу. Потому даже если Германия с сегодня на завтра получила бы необходимое количество СПГ-терминалов, это не спасло бы существенную часть её промышленности от неизбежного банкротства: дешёвый российский газ служит основой прибыльности многих химических, металлургических и прочих предприятий, чья продукция идёт далее по технологическим цепочкам машиностроения и других индустрий. Подорожает энергия - подорожает и немецкий экспортный продукт, который и сегодня уже сбывается в условиях жёсткой конкуренции.

Новая карта. Энергия, климат и столкновение наций.

Все части сложены здесь.

Наш автор - продукт старой школы: все свои книги он пишет от руки. Что не помешало ему получить в своё время Пулитцеровскую премию. Это далеко не первый его опус, были уже и бестселлеры. Автор известен и российскому читателю. Вот и эту недавнюю книжку уже успели перевести.

Коротко для ЛЛ: Фрекинг стал плодом многолетних проб и ошибок энтузиастов отрасли. Сланцевые углеводороды сделали из США энергетическую сверхдержаву. Геополитика меняется на глазах.

Жил на заре двадцатого века молодой неграмотный парень, пас стада на просторах Пелопоннеса. Звали его Саввас Параскевопулос. Жизнь была не сахар. Чтобы выбраться из беспросветной бедности, он придумал план. Нет, не выиграть в лотерею. Лучше: эмигрировать в США. Что он и сделал. В стране безграничных возможностей ему улыбнулась удача, и он стал миллионером. Ему удавалось свести концы с концами в своём маленьком бизнесе - прачечной и мастерской по чистке обуви. В 1919 году в семье Митчеллов родился сын, которого назвали Джордж. Да, Митчеллов. Вскоре после приезда Саввас устроился работать на железную дорогу, и тамошний бухгалтер, устав писать его фамилию, пригрозил уволить. Так на свет "появился" Майк Митчелл. Маленький Джордж родился в стране безграничных возможностей. Когда он вырос, он стал президентом. Он был любознательным, учился прилежно и в конце концов закончил университет Техаса, став геологом. Приходилось вертеться, как белка в колесе: продавать сладости одноклассникам, приносить им еду в кафе и перешивать им одежду.

Со временем Джорджу удалось организовать неплохой бизнес по добыче газа. Да, ему больше нефти нравился газ, а не модная нефть. Он чище. Когда в 1972 году вышел знаменитый доклад Пределы роста, он озаботился проблемами окружающей среды. И даже построил экологическое поселение. Но газовый бизнес не давал дремать: месторождения истощались, а город Чикаго нуждался в снабжении. В 1981 году ему попалась на глаза научная статья малоизвестного геолога, который предполагал, что из глубоких пластов твёрдой породы можно доставать заключённый в них газ. Большинство считало иначе, но у Джорджа не было выбора, и он решил попробовать.

Его идеей был гидроразрыв пласта - вещь не новая, которую, однако, использовали для улучшения добычи нефти, а не газа. При гидроразрыве в скважину закачивают специальную жидкость, которая порождает трещины в породе. А с газом... С газом у Джорджа не получалось. В середине девяностых его компания встала на грань банкротства. К 1998 году в скалы техасского Барнетта было вбухано четверть миллиарда, а результата всё не было. А тут ещё цена на газ свалилась в погреб. Пришлось продать экологическое поселение, но Джордж не сдавался. Его инженер Ник Стейнбергер стоял перед серьёзной задачей: необходимо было удешевить жидкость разрыва, закачиваемую в скважину, которая содержала дорогой гуар. Недолго думая, он стал разбавлять раствор водой. Не помогло. В последней попытке он решил уменьшить темп закачки жидкости - и, наконец-то, ему улыбнулась удача! Скважина стала давать больше газа, чем какая-либо другая у Митчелла. Денег для внедрения технологии не было, и Джордж, скрепя сердце, решил продать компанию. Покупателей, однако, не нашлось. Пришлось уже в который раз засучить рукава. За два следующих года производство газа удвоилось. Это не прошло мимо внимания шефа Devon Energy Ларри Николса, который первым поверил в гидроразрыв газовых пластов. В 2002 году его компания купила Mitchell Energy за 3,5 миллиарда долларов. Джордж Митчелл ушёл из жизни миллиардером.

Отец фрекинга Джордж Митчелл.

Devon добавил в гидроразрыв ещё одну инновацию, позволившую технологии перевернуть газовый рынок: горизонтальное бурение. По достижении газоносного сланца на глубине в пару миль, включаются специальные двигатели, и бур поворачивает и идёт в земной толще параллельно поверхности. Нетрудно убедиться, что при этом гидроразрыву подвергается гораздо больший объём пласта.

Горизонтальный фрекинг

Пришлось годик прилежно потрудиться, но оно того стоило. "Остальное было историей," - сказал потом Николс. Как будто был дан стартовый выстрел. За Техасом последовали другие газоносные сланцы - Луизиана, Арканзас, Оклахома... Оценка извлекаемого газа для страны выросла втрое. В итоге сланцевый газ заместил значительную часть угля в электрогенерации. Это позволило США уменьшить эмиссию углекислого газа до уровня начала девяностых при вдвое большей экономике. Страхи о зависимости страны от импорта СПГ ушли. Наоборот, нужно было куда-то пристроить "лишний" газ.

За газом последовала нефть. Директор EOG Марк Папа одним из первых понял, что революционная технология приведёт к скачкообразному росту добычи и, соответственно, падению цены. На что были хорошие цены в нулевых - так это на нефть. Марк озаботился вопросом: достаточно ли мала молекула нефти, чтобы пройти через микротрещины, через которые проходит при гидроразрыве газ? Оказалось, что более, чем достаточно. После успеха бурений на юге Техаса EOG захапала столько земли под добычу, сколько только могла. Через пару лет, когда сланцевая нефть произвела переворот на мировом рынке нефти, земля в тех местах подорожала в сотни раз. Нефтяной бум пережила Северная Дакота, чьи нефтяные запасы считались долгое время неизвлекаемыми. Позднее дошла очередь до пермского бассейна в Техасе. В результате США из "хромой утки" снова превратились в глобального игрока в мировой нефтедобыче.

Не обошлось без оппозиции со стороны активистов по защите окружающей среде. Боялись загрязнения грунтовых вод и землетрясений. Страхи эти оказались малообоснованны: сланцевый газ залегает на глубине в несколько километров. Нужно только как следует изолировать вертикальную скважину. Сегодня главную заботу представляет улавливание попутного метана, который является ценным продуктом.

Сланцевая революция серьёзно улучшила конкурентное положение экономики США в мире. Стала расти химическая индустрия, которая до того валила из страны. Потянулся иностранный инвестор, в том числе из Китая. Новые крупные заказы стали получать американские металлурги. Недорогая энергия оказалась благословением для многих компаний страны.

С "лишним" газом была проблема: чтобы экспортировать его в сжиженном виде, требовались миллиардные инвестиции: нужно найти и перекачать газ, построить терминалы для сжижения и регазификации плюс танкерный флот. Вокруг рынка СПГ была образована взаимозависимая бизнес-модель с разными инвесторами вдоль цепи добавленной стоимости.

Исторически ведущим континентом на рынке была Азия с её недостатком трубопроводов. Первопроходцем стал Катар, вложившись в бизнес для разработки своего гигантского Северного месторождения. В Штатах уже строились заводы по регазификации покупного СПГ, как произошла сланцевая революция. Пришлось их переоборудовать в сжижающие терминалы. Большую проблему представлял запрет на экспорт газа из страны без особого разрешения, датированный 1938 годом. И если первая компания "проскочила" быстро, выдача дальнейших разрешений застопорилась на долгие годы. Строительство новых терминалов возобновилось лишь несколько лет спустя - в 2014 году.

Бурный рост глобального СПГ-рынка изменил торговлю, которая стала краткосрочной. Танкер может выйти в одном направлении, а затем изменить свой курс, к новому покупателю. А потом снова изменить. В 2019 году новые СПГ-терминалы в Штатах начали отгрузку. При этом строительство продолжается. Как результат, США стали ведущим мировым экспортёром наряду с Катаром и Австралией. Президент Трамп не гнушался продвижением продукта во время своих зарубежных турне. Покупайте американское.

Разумеется, Штаты - не единственное место, где есть сланцевые углеводороды. Но в других странах не скажешь, что всё на мази. В Мексике госмонополия Pemex не имеет ни денег, ни технологий, чтобы разрабатывать месторождения даже на морском шельфе. Конституционные поправки 2013 года положили конец монополии Pemex, и конкуренты не заставили себя долго ждать. Инвестиции полились рекой. Были построены трубопроводы из Техаса, а также новые электростанции, работающие на дешёвом техасском газе. Кто окажется против дешёвой электроэнергии? Как оказалось, кое-кто влиятельный, а именно новый президент страны Андрес Мануэль Лопес Обрадор aka АМЛО. Он ставит на самодостаточность и выступает против интеграции экономики страны в глобальную. Последовали закрытия крупных проектов, а затем и желание восстановить монополию Pemex. Но до этого пока что не дошло. Да и в целом трудно идти против реальности: семнадцать труб из Штатов, наполненных недорогим газом - серьёзный аргумент.

Болсонару в Бразилии идёт другим путём. Этот правый политик начал с повышения пенсионного возраста (в отдельных случаях можно было уйти на пенсию в 53-56 лет). В целом его политика дружественна крупному бизнесу и поощряет иностранные инвестиции. Турбулентная мировая обстановка и пандемия, однако, создают неблагоприятные условия для реализации его намерений. И всё же результат налицо - в то время, как нефтедобыча в Мексике упала до уровня 1979 года, бразильская превысила её на 80%.

Казалось бы, чего не хватает Штатам - живи да богатей! Но нет. Углеводородное изобилие не пришлось по душе местным активистам сохранения климата. Строительство нового сегмента нефтепровода из Канады под названием Keystone XL зашло в тупик по причине множества судебных и регуляторных трудностей. Обама остановил строительство, пришёл Трамп - и возобновил его. А теперь Байден опять остановил.

Настоящая драма развернулась в Северной Дакоте по поводу трубы Dakota Access. Осталось "добить" маленький кусочек в несколько сот метров под Миссури - и ни в какую! Местные индейцы сиу стали возражать, говоря о священности для них этой земли и об опасности для качества питьевой воды. Никакие оправдания не помогли - индейцы начали штурм cтроительных ограждений. Медиа-спектакль, к которому присоединились Гринпис и другие участники, длился свыше двухсот дней. Протестующие приводили в действие самодельные взрывные устройства и бросались коктейлями Молотова. Обама остановил строительство. Однако пришедший ему на смену Трамп отменил его решение. Лагерь протестующих был убран. Последние 1320 футов трубы, длиной в 1172 мили, были проложены. В конце мая 2017 года по трубе потекла первая нефть.

Протесты августа 2016 года

Несмотря на все эти трудности, сегодня можно сказать: в американской геополитике началась новая, сланцевая эра. Нефтяные кризисы, зависимость от ОПЕК, шоки от проблем со снабжением - всё осталось в прошлом. Отменён запрет на экспорт нефти родом из семидесятых. Снятие запрета было обусловлено тем, что существующие НПЗ ориентированы на нефть сравнительно низкого качества, и если перерабатывать на них лёгкую сланцевую нефть, то результат будет не оптимальный. Начиная с 2015 года, Штаты "меняют" своё сырьё на чужое.

Эпоха сырьевого суперцикла, который подпитывался ростом стран БРИКС, подошла к концу. Сегодня определяющим фактором на мировом рынке нефти служит не их спрос, а сланцевые углеводороды из США. Штаты, составив компанию РФ и  Саудовской Аравии в Большой Тройке мировых производителей, стали энергетической сверхдержавой.

Не сказать, что это прошло незамеченным в мире. На Петербуржском Форуме в 2013 году Путин на упоминание сланцев в заданном ему вопросе отреагировал достаточно резко. Формально из заботы о планете, а фактически - из понимания, что появился серьёзный конкурент. Сланцевая революция позволила Вашингтону достичь недостающей десятилетиями гибкости в международных делах. Больше не надо оглядываться на Ближний Восток с его резервами, хоть он остаётся "центробанком" мировой нефти, балансирующим спрос и предложение. Сегодня ближневосточная нефть уходит преимущественно азиатским потребителям.

Сланцевая нефть позволяет закрывать провалы в снабжении. Именно она сделала эффективными санкции против Ирана, когда цены не выросли, несмотря на выпадение иранской нефти из торговли. Возможность Путина использовать газовый кран в европейской политике тоже оказалась подорвана. Сланцевый газ позволил США отказаться от импорта СПГ и  войти на европейский рынок, обеспечив диверсификацию для тамошнего потребителя. Новые рынки появились и в Азии, где не надо больше конкурировать с китайцами за углеводороды, а наоборот, поставлять необходимое им сырьё.

Осенью 2018 года произошло историческое событие: США добыли больше всех нефти в мире. Открытых запасов хватит надолго, и главный сдерживающий фактор для роста - это инфраструктура, капитал и политика государства. Особенно это касается Нового зелёного курса демократов. В то же время недавняя пандемия продемонстрировала неожиданный источник падения спроса.

Случившийся рост добычи оказался беспрецедентным. Он привёл к необходимости ещё одной революции - на этот раз экономической. В отличие от обычных скважин, дебет сланцевых быстро падает в течение первого года. Приходится постоянно бурить новые, а это дорогое удовольствие не по душе инвестору. Результатом стала гонка за снижением издержек и консолидация в отрасли. Независимые компании частично ушли, зато пришли ведущие мировые производители, до поры до времени относившиеся к сланцевым углеводородам со скептицизмом. Глядя на всё это, следует заключить о возможном замедлении роста добычи. И всё равно этого хватило, чтобы обогнать всех.

Драматический 2020-й год тяжело отразился на отрасли. В результате сокращения финансирования добыча неизбежно тоже сократится, и если рост вернётся, он будет невелик. Но, тем не менее, потенциал сланцев остаётся внушительным.

---------------------------------

Долгие годы Миллер сотоварищи морочили всем голову "сланцевым мифом". Как видим, никакой это не миф, а геймчейнджер в мировой политике. Единственное слабое место сланцевиков - относительно высокая себестоимость газа. Это ставит их в не лучшее положение при ценовых войнах. Но не ставит крест на отрасли, а, скорее, привносит колебания на мировой рынок. Сегодня мы являемся свидетелями борьбы между Россией и США за европейский рынок газа. Потребители российского газа норовят соскочить, даже в ущерб себе. Если это случится, то миллиардные инвестиции в европейские трубопроводы окажутся непродуктивными. Нужен поворот на Восток. О нём - в следующей части.