Че-то я отвлекся. Так вот, помявшись немного для приличия, Вася спустил штаны и присел над газетой. Постонал, постонал, да и плюнул жопой на «Центробанк увеличивает процентную ставку, потому что так надо». Слизью.
- Ректальный плевок, Ашот, это же ректальный плевок! - почему-то обрадовался я.
- Пиздец. Надо в госпиталь. На анализы, - не разделил мою радость Ашот.
Повез я Васю в госпиталь, и диагностировали у него дизентерию. И позвонили инфекционисты в военную санэпидстанцию, и настучали на нас туда…
Как следствие в часть приехала проверка, и вот тогда началось настоящее веселье. Нам с Ашотом выдали тыщу пробирок. В каждую пробирку был воткнут кусок проволоки с ватным тампоном на конце. Это чудо лабораторной мысли предназначалось для взятия мазка прямо из прямой кишки (извините за каламбур, если кто не заметил). И требовалось взять этот мазок у всего личного состава...
Медсанчасть превратилась в пыточную. Перед кабинетом выстраивалась молчаливая очередь. После каждого входящего из-за двери слышались тихие пререкания, иногда переходящие в дикий рев врача. Выходили бойцы оттуда морально сломленные, с потухшим взором, и, не поднимая глаз, уныло брели в казарму переживать позор.
Часть минимум на неделю потеряла боеспособность. Ну какой воин из человека, которому ни за что ни про что воткнули в зад алюминиевую проволоку, да еще с ваткой на конце?
Удивительно, но дизентерии ни у кого больше не обнаружили. Что еще удивительней, солдаты не возненавидели нас с Ашотом. Наверное интимные процедуры все же роднят людей. Или это было проявление стокгольмского синдрома?
А командир части после всех этих перипетий еще долго при встречах бешено выпучивал на нас глаза и хрипло стыдил на офицерских собраниях. Мы с Ашотом хмуро отмалчивались и в отместку ежедневно обсыпАли всю территорию части хлорной известью. Так, что даже на плацу у всех глаза резало.
