Иногда в почту приходит что-то позитивное.

Конец августа, дикая жара, скоро учебный год, хочется кого то убить.

От скуки хочется, от злости, от невозможности терпеть врагов и друзей невыносимых по одиночке, а уж собравшись вместе, так просто адских.
И это не считая Семьи, которая удушала в дружеских объятиях, стоило чуть зазеваться.

В общем, Его Величество Карл Девятый Валуа, Божьей Милостью Король Франции, человек настолько мрачный, что сам себя в зеркале ненавидел, в этот август 1572 года был особенно раздражен.

Всё началось с сестры.
Да да, той самой толстухи Марго, которую поэты почему то называли нежной лилией Франции.
Король скривился, вспомнив жирные складки на боках лилии, бесконечные юбки, фижмы, жабо и прочую ерунду, в которую Марго куталась, как лесник зимой.
Все братья Короля и он сам в юности спали с сестрой, что не было тайной ни для кого.
Но пару сотен лет правления Валуа подняли мораль до такого уровня, что двор радовался хотя бы тому, что они спали с сестрой, а не друг с другом.

Ибо могли.

В общем, когда сестрица перетаскала в любовники всё дворянство, что ерзало по дворцовому паркету и взялась за молодого герцога Гиза, типа еще более мрачного, чем сам Карл, Король понял- надо что то решать!

Королева-Мать, мама, назовём это так, нежно глядя своими всегда выкаченными из орбит глазами праведницы и скромно сложив на животе руки серийного убийцы, принялась объяснять.

Нужно знатное ничтожество.
Вот такое пустое место, чтобы родовитей не найти, а сам по себе- ноль из нолей.

Король первым делом подумал про младшего из братьев, Франциска, и вытаращился на Екатерину Медичи взглядом потрясенного сурка.
Королева тяжко вздохнула, устремила взгляд к потолку, где сотворенные итальянскими мастерами сатиры гнусно овладевали какими то разбитными нимфами.

Генрих, нам подойдет Генрих Наваррский, с ещё более тяжким вздохом пояснила Королева.

Но он же гугенот!!!- Король был так удивлён, что даже перестал листать фолиант- триста способов расчленить зайца на охоте.

Да хоть Губерман, нам то что, привяжем Наварру- как последнему идиоту объяснила Екатерина свою идею.

Идиот кивнул и понеслась.

Для начала отловили Маргариту, что было непросто.
Нежная лилия строчила записки всем, кого знала, сама путаясь в нарастающем коме политических и любовных интриг.
Новость о выходе замуж потрясла ее до глубины души, и гордость французского двора принялась орать, как доярка средней руки.

Били.
Пороли, как сидорову козу, лупили, войдя в раж по откормленной заднице, мечте Гиза, словно ему же передавая послание.

Лично Королева-Мать держала мерзавку за волосы, и все три брата, Король, Генрих, герцог Анжуйский, и Франциск Алансонский охаживали сестрицу, принуждая ее послужить Семье без истерик.

В общем, утряся таким образом все нюансы, торжественно объявили- Свадьбе быть!!
Дорогие товарищи гугеноты, жители столицы Франции с нетерпением ждут вашего приезда для оформления брака.

Вот тут то бедняга Карл пожалел обо всём на свете.
Изо всех щелей, будто тараканы на пожаре, в Париж устремилось гугенотское дворянство.
Нищие, словно церковные мыши, чванливые, будто церковные иерархи, похотливые, словно деревенские клирики, борцы за Веру наводнили столицу и принялись гонять всё, что носило юбки.

Во главе эротического крестового похода стоял сам Король Наваррский, Генрих, охотно трахающий всё, кроме невесты.
Невеста писала бесконечные записки Гизу, обещая сделать то, чего никогда не делала раньше.
Плюнуть на Семью, Династию и всё на свете.

Прибывший с Наваррским адмирал Колиньи, видевший корабли только на гербе, преследовал Короля с маниакальной страстью.
Государство не первый десяток лет раздиралось гражданской войной, казна была по уши в долгах, авторитет власти валялся где то в районе щиколоток.
И у адмирала был чудный рецепт, как решить проблемы одним махом.
Начать войну с Испанией.

Даже Король, пусть и не хватал звёзд с неба, понимал, что это таки решит все проблемы и очень быстро.
Перспектива появления желтых курток испанской пехоты на городских улицах моментально бы стала реальностью.

С другой стороны, очень хотелось отправить гугенотов и некоторых католиков в какой-нибудь поход, без обратного билета.
И зажить, наконец, по человечески.

В общем, 18 августа Свадьбу таки закатили.

Выглядело ярко.

Бесконечные колонны придворных, разодетых в пух и прах.
Бесконечные толпы гугенотов, возомнивших свадьбу капитуляцией Короны.
Мрачные шеренги сторонников Гизов, надевших чёрное, будто на похороны.
И добрые парижане, ласково улыбающиеся приезжим, и затачивающие на оселках ножи.

Первый скандал грянул буквально на пороге церкви.
Я не выйду к нечестивцу!- орала благим матом Маргарита, стоя посреди католического храма.
Не войду в капище!- упирался Генрих Наваррский, не смевший зайти в церковь на глазах единоверцев.

Королю было жарко и он был в бешенстве.

Широкими шагами ворвавшись в церковь он элегантно намотал на кулак волосы дражайшей сестрицы и под аплодисменты публики, поприветствовавшей твердую руку, выволок ее на улицу.

С пинка опустив ее на колени, Король дал знак кардиналу начинать.

Всё прошло на ура, заминка вышла лишь тогда, когда невеста должна была сказать Да.
Повисла неловкая пауза, Маргарита молчала как упрямый баран.
Венценосный брат сделал шаг вперед и на глазах у публики отвесил сестре знатную затрещину, бросившую ее голову вперед.
Это сочли кивком согласия, и дело было сделано.

Следующие несколько дней были кошмарными.
Гугеноты решили, что Король капитулировал.
Католики решили, что Король предал.
Адмирал решил, что теперь главный он.
Наваррский официально завел себе любовницу, решив, что кривляться больше незачем.

Это то решение вопроса, которое мне обещали??!!- орал благим матом Карл, бегая вокруг застывшей черным изваянием Королевы Матери.

Как от них избавиться??!! Когда они уберутся??!- продолжал верещать Король, на глазах меняя цвет на пунцовый.

Королева переглянулась с королевским братом, Генрихом Валуа.
Мы решим этот вопрос буквально на днях-мягко прошелестела она.

Изнуренный жизнью Карл схватил свою книгу про расчленение зайцев, давая понять, что беседа закончена.

А утром, 22го, случилось жуткое.

Кто то совершил чудовищное покушение на адмирала Колиньи, отстрелив ему палец, когда тот мирно слонялся по парижской улице.

Быстро меняющий настроение Король был в диком бешенстве и крушил всё вокруг.
Он только приехал от адмирала, которого проведал и наслушался там гугенотских упреков, дурацких клятв и пустых угроз.

Найду покушавшихся на Колиньи, разорву!!!!- орал Король, в бешенстве тараща глаза.

-Смотри не разорвись.- холодно обронила Королева-Мать, обменявшись взглядом с Герцогом Анжуйским.

Кто, вы???!- хрипло выдохнул внезапно покрывшийся испариной Король.
Нет, дева Мария!- издевательски ответил ему младший брат, наслаждаясь видом попавшего в капкан Карла.

За спиной Королевы Матери и Генриха Валуа скромно возник герцог Гиз, как бы намекая, что все давно определились.

Король бессильно зарылся в кресло и закрыл глаза...

Колокол ударил в полночь.

Бил с церкви Сен Жермен Л'Оксерруа, разрывая ночную тишину пронзительным набатом.

Это что??- Король впился глазами в Мать.
Это всё...- ласково потрепала его по плечу Екатерина.

В коридорах дворца раздавался лязг оружия и грохот сапог.

Дверь в зал распахнулась с треском, будто от удара ноги, и видимо так оно и было.
На пороге возник Гиз, в доспехах и при оружии, за его спиной два десятка головорезов с алебардами.

Ваше Величество, достойнейшие граждане Парижа просят вас разрешить естребить еретиков! -пафосно сообщил Гиз.

Эти что ли, достойнейшие граждане?-мрачно кивнул Карл на группу немецких головорезов, угрюмо вцепившихся в алебарды.
Они.-скупо подтвердил Гиз.

Убейте их!!!!- неожиданно заорал Король так, что его мать, брат и Гиз прижались друг к другу.

Убейте их всех, чтобы ни один не пришел упрекнуть меня, -орал Король, и троица с облегчением выдохнула, сообразив, что речь не о них.

Волны вооруженных людей выплеснулись на улицы столицы.
В свете факелов добрые парижане вытаскивали ножи, вилы, топоры и древние мечи, и спешили ночными улицами к домам соседей- гугенотов, да и просто нелюбимых соседей, заботливо отмеченных белыми крестами.

К адмиралу заехал лично Гиз, и успел получить удовольствие препираясь с Колиньи, прежде чем того как следует ткнули алебардой и выкинули из окна.

Город тонул в крови, плескался в ней, пьянел и хохотал в адском безумии.

Гугенотов убивали в домах, на улицах, в коридорах Лувра.

Дворян Короля Наваррского, собравшихся вокруг него, перебили, а самого Генриха приволокли в зал, к Карлу.

Король был занят, азартно постреливая из аркебузы по мечущимся за окном фигуркам.
Никто бы не различил в них гугенота или католика, но Король уже вошел в раж и сдавать назад не собирался.

Ну как,начинаешь любить Святую Католическую Церковь, скотина?- поинтересовался Карл уткнув аркебузу в грудь Генриха Наваррского.

Безудержно-злобно процедил Генрих, опасливо поглядывая в безумные глаза Короля.

Из коридора донесся отчаянный крик, женский визг и разочарованный рёв.

Недобитый гугенот умудрился проскользнуть в спальню Маргариты, а оттуда просто так ещё никто не уходил.

Взошедшее солнце осветило картину побоища.

Раздетые, растерзанные, окровавленные тела грудами.

Сожженные и разграбленные лавки.

Толпы парижских буржуа, воинственных и забрызганных кровью, на коленях в церквях.

Кортеж королевской семьи, последние Валуа, идущие улицами на молитву.
И Генрих Наваррский в центре процессии, бледный, сжигаемый сотнями ненавидящих взглядов, идущий на мессу.

Париж её стоил.

Именно в это утро, идя вдоль разбросанных тел своих людей, он понял это окончательно.

Две Династии, нынешняя и будущая, сквозь кровь шли на молитву.

Бок о бок.

Ненавидя друг друга.

Королева Мать переглядывается с Генрихом Анжуйским.

У них свои планы....

(с) Макс Б.