Якутский Маугли
Это было давно. Стояло жаркое лето. Во всех улусах республики закончился ысыах. Начиналась страда, все начали собираться на сенокос. В это время в глухой тайге произошла трагедия…
Медведица с медвежонком бродили по берегам реки Алдан в поисках травы и ягод. В одно прекрасное утро набрела медведица на густые заросли смородины. Пока суть, да дело, но задержалась немного дольше обычного. А когда вернулась к медвежонку, её застала страшная картина: два волка доедали её малыша. Жестока природа. Вне себя от ярости она набросилась на волков, слёзы душили сердце матери. Не видя ничего перед собой, она взрывала мощными лапами землю, крушила деревья, но серые разбойники ушли безнаказанными. Не видавшая в жизни такого горя медведица, долго плакала над останками своего малыша. К родному запаху ребенка примешался острый запах крови.
Каждое лето выезжала на сенокосные луга одна семья. И случилось так, что места сенокосные находились недалеко от места разыгравшейся трагедии. Знала это и медведица. Что случилось в сердце или в голове дикого зверя, точно никто и не скажет, но оказалась медведица рядом с временным жильём человека. Набухшие груди больно ныли под тяжестью молока, но, не двигаясь, всматривался зверь к движению в лагере сенокосчиков. Оказалось, что взрослые все на полях. Ходит одна старуха и разводит дымокур от мошки и гнуса. А невдалеке сидит на траве годовалый малыш и играет камушками да веточками. И показалось медведице, что малыш её, медвежонок, сидит так же и играет.
Материнский инстинкт ударил по медведице от макушки до последнего коготочка. Медведица начала тихонько подкрадываться к ребенку. Ребенок, никогда не видевший зверя, своими невинными глазками без страха и удивленно разглядывал её. В два прыжка медведица оказалась рядом с малышом, схватила зубами за помочи штанишек и помчалась к лесу. Вот тогда ребенок, от страха или от резкого движения, заплакал.
Услышав громкий плач ребенка, бабушка встревоженно обернулась, да было уже поздно. Медведица на четвереньках бежала быстрее, чем всполошившаяся старуха. Дикий зверь с ребенком в зубах исчез в лесу. Вскоре и плач ребенка затих в таёжной глуши.
Медведица долго бежала по лесу. Решив отдохнуть, остановилась было, но ребенок очень громко плакал. Тогда горячим языком облизала лицо малыша, в надежде успокоить его. Но ребенок продолжал рыдать. Немного отдышавшись, медведица решила бежать дальше. Медведь – животное умное. Она подумала, что люди всё равно погонятся за ней, и решила бежать без остановок ещё дальше. Осторожно перехватив зубами ребенка за помочи штанов, пустилась в дальний путь. Лишь к вечеру остановилась она в приметном ей глухом месте. Удобно расположившись, обняла уставшего ребёнка, и, прижав к себе, дала ему грудь. Напуганный, голодный ребёнок прижался к теплу и, наевшись, крепко уснул, посапывая во сне. Смотрела медведица на спящего ребёнка, крепче прижимала к себе и лизала солёное от слёз лицо. И в душе дикого зверя воцарился покой.
В лагере сенокосчиков началась паника. Мужчины, вернувшись с косьбы, сразу кинулись в лес на поиски, но ничего не нашли. Поиски продолжались изо дня в день. Люди, обеспокоенные нападением дикого зверя, обошли всю округу, но кроме следов в лесной грязи ничто не указывало на драматические события. Как ни страшно звучало для родителей малыша, все решили, что ребёнка съел медведь, и решено было прекратить поиски.
На следующий день после исчезновения, человеческий ребёнок уже сам шел за огромным диким зверем. Медведица неторопливо шла, время от времени оглядываясь назад, чтобы удостовериться, что малыш не отстал. Набредая на богатые ягодой, орехами или съедобными кореньями места, от души жировала, зная, что ребёнку необходимо молоко. Малыш несколько раз в день припадал к груди медведицы. Питался он тем, что находила для него новая спутница. Кроме ягод шиповника, голубики и смородины, в рационе лесных скитальцев стали появляться утята, не вставшие на крыло и «зазевавшиеся» зайцы. Медведица поступала с ними просто – сдирала одним движением шкурку и начинала есть. Непременно оставляла самые лакомые куски новоприобретенному «сыночку». С середины августа еды стало больше, комаров меньше, но и ночи стали холоднее. К этому времени в сосновом бору медведица вырыла глубокую берлогу. Устлала дно травой и мхом. Проводили мать с «сыном» холодные ночи в тепле новой берлоги. А днём они всё так же кушали ягоды и привольно бродили по лесу. Ребенок уже научился быстро бегать за медведицей.
Однажды осенью, как будто цепочкой, послышались выстрелы, люди стреляли во всполошившихся зайцев. Так, шумя и стреляя, прошли они мимо берлоги. Медведица с ребёнком, затаившись, смотрели на этот вооруженный парад. Потом медведица обернулась и в одобрение того, что не шумел, лизнула малыша в лицо. Малыш радостно ей улыбался.
Вот и наступили холода, выпал первый снег. Ребёнок впервые удивленно увидел свои отпечатки босой ноги на снегу и, играючи всматривался в них долго-долго. Вскоре залегла медведица в берлогу, и ребенок тоже спал долгое время в теплых объятиях новой матери. В берлоге темно, хоть глаз выколи. Проснётся мальчик, пососет грудь медведицы, посидит немного в тишине да во тьме и обратно спать.
Поздней осенью, один охотник в поисках пушнины набрёл случайно на берлогу. Собрав ватагу из четырёх человек, решили добыть медведя. И вот подъехали на санных лошадях к заветному месту. Лошадей привязали подальше. Срубили пару жердин и, подойдя к берлоге, ловко засунули внутрь жерди. Медведица, рыкнув грозно, сунулась было из берлоги, но встретив залп выстрелов в грудь, упала. Горячая кровь окропила снег. Вдруг из тёмной глубины послышался детский плач. Охотников будто приморозило на месте. В одно мгновенье пронеслось перед глазами множество страшных лесных рассказов о чудовищах и небывалых существах. И вспомнилось тут о том, что прошлым летом пропал мальчик. Переглянулись охотники между собой, и родился вопрос: «А вдруг»? Переборов страх, обвязали самого шустрого веревкой и спустили во тьму. Задыхаясь в тяжелом запахе берлоги, в потемках еле нащупал охотник голого мальчишку. Мальчик, хоть и мал, да сильно кусался и брыкался. Как только выбрались они на свет, старший из охотников завернул ребёнка в овчинный тулуп, отнёс к саням и повёз к родителям. Оставшиеся охотники принялись за разделку добытого зверя.
Ребёнок на первых порах дичился родителей. Не мог ни есть, ни спать. Очень страдал ребёнок, страдали и родители. Но со временем освоился, начал играть с соседскими детьми. Говорить, правда, начал с некоторым опозданием. Прошли годы. Вырос мальчик. Окончил школу ни шатко, ни валко. Затем в родном совхозе долгое время работал трактористом. На работе был на первом счету. Женился, детей завёл. Стал передовиком сельского хозяйства. Ничем не отличался от обычных людей. Вот только не охотился никогда на медведей и ни сала, ни мяса медвежьего не ел никогда. За глаза люди его называли «Роман из берлоги».
Роман до сих пор живёт. Сейчас ему за 70 лет.
Пантелеймон ДАРБАСОВ,
Поселок Мегино-Алдан,
Томпонский улус.
Напечатано в улусной газете «Томпо илдьитэ»
27.07.2011 г.
Литературный перевод
Станислава ГЕРМОГЕНОВА
PS: от себя хочу добавить немного. А что, если рядом с памятником девочке с щенком будет поставлен памятник медведице с годовалым мальчиком? Нисколько не пытаюсь "принизить" то, что случилось с Кариной, тролли, отдыхайте! Просто это же тоже невероятная история. Роману-то был всего годик. И он блуждал, считай, ПОЛОВИНУ ЛЕТА и ВСЮ ОСЕНЬ по тайге с медведицей.
Только представьте себе картину: годовалый малыш идёт голыми пятками по кустам шиповника, можжевельнику, продирается через буреломы, чуть не тонет в любых водоёмах, даже если воробью по колено...
Но за нИМ, не знаю ни сна, ни роздыху, следят внИМательные глаза НАСТОЯЩЕЙ МАТЕРИ - бедной медведицы... И всё время она спасает его. Кормит, как может. Наверное, иногда в её зверином сердце просыпалась досада, что "детёныш" никак не станет хоть чуточку самостоятельнее. Вне всякого сомнения, она иногда оставляла его, придавив деревом, когда охотилась...
Ей надо было успеть набрать запас жира на зИМу, а человеческий ребёнок всё время отстает, постоянно плачет, хнычет. И она жертвует возможностями, старается далеко не отходить. Жертвуя временем на нагул жира, от которого зависит - переживёт она сама зИМу или нет...
Вы только представьте себе...
