Главврач смоленского регионального онкодиспансера обвиняет местных чиновников от медицины в злоупотреблениях и коррупции.
Вслед за экс-главой 62-й московской онкологической больницы Анатолием Махсоном, решился «вынести сор из избы» его смоленский коллега — теперь уже бывший главный врач СООКД Сергей Гуло.
По мнению онколога, «ситуацию с финансированием со стороны ФОМСа и департамента по здравоохранению на протяжении многих лет можно классифицировать как сговор и коррупцию».
Письмо Гуло, адресованное в адрес президента «Лига защитников пациентов» Александра Саверского, переправлено в основные контрольные инстанции, включая Счетную Палату РФ. Как рассказал Гуло, до 2013 года оплата лекарств и медикаментов для смоленских онкобольных производилась за счет средств федерального бюджета. Однако, в последние три года обязанность по финансированию этих затрат перешла к территориальному фонду ОМС, из-за чего у онкодиспансера начались финансовые проблемы.
Уже в 2013 году учреждению не возместили расходы на входящие в тариф медпомощи противоопухолевые препараты Авастин и Герцептин. В течение 2015-2016 годов на онкодиспансере повисали долги за таргетные препараты для пациентов, получивших назначения в федеральных центрах.
При этом, департамент здравоохранения области письменно обязывал диспансер обеспечивать таких пациентов лекарствами. Кроме того, приобретение дорогостоящего оборудования вызвало увеличение расходов по его техническому обслуживанию. И, наконец, в 2014-2015 годах онкодиспансер превысил «объемы медицинской помощи, финансируемой из средств ОМС» — то есть, пролечил столько больных, сколько обратилось за помощью, а не столько, сколько было запланировано территориальным фондом ОМС.
В итоге, кредиторская задолженность диспансера превысила 100 млн рублей. Вместо выделения необходимых средств, чиновники более, чем на треть, урезали тарифы на медпомощь и приобретение лекарств. Не получал онкодиспансер средств (дополнительного тарифа) и на проведение исследований на компьютерном и магнитно-резонансном томографе с применением контрастных веществ. Не финансировалось лечение в радиологическом отделении.
При этом, по словам главврача, коллектив умудрялся лечить пациентов строго в соответствии со стандартами и протоколами онкологических болезней. За все это время от имени онкодиспансера было отослано около 50 писем в департамент Смоленской области по здравоохранению и 27 писем в ТФОМС. В ответ на все эти «крики души» был получен только один ответ из департамента — оснований для увеличения субсидий нет. В 2016 году в онкодиспансере начались проверки — департамент и ТФОМС заподозрили главврача в преднамеренном банкротстве. Однако три ревизии КРУ хищений или растрат не выявили.
Сам главврач дал интервью «Медновостям» по этому поводу.
Сергей Львович, почему возникли проблемы у онкодиспансера? Ведь сейчас, как говорят в Минздраве, финансирование базовой программы ОМС «выровнено» для всей страны, и средства централизованно распределяются по единому подушевому нормативус учетом региональных коэффициентов?
— Областные чиновники фактически отказывают онкологическим больным в полноценном лечении, которое соответствует государственным стандартам. Территориальный фонд ОМС утверждает, что финансовые средства распределяются по количеству застрахованных граждан в регионе. Однако в Липецкой области с населением 1,156 миллионов человек из средств ОМС онкологическому диспансеру в 2015 году выделили 540 миллионов рублей, в Брянской с населением в 1,23 миллионов человек — 620 миллионов рублей, в Новгородской с населением в 650 тысяч человек — 350 миллионов рублей. А в Смоленской с населением в 958,6 тысяч человек –319 миллионов рублей, и за девять месяцев 2016 года — всего 244,3 миллиона рублей. В 2016 году более чем на треть снизились тарифы на услуги круглосуточного стационара: если в 2014 году средний тариф составлял 57,3 тысяч рублей, а в 2015 — 61,5 тысяч рублей, то в начале 2016 года его урезали до 38,4 тысяч рублей. Кроме того, онкодиспансер не получал средств (дополнительного тарифа) и на проведение исследований на компьютерном и магнитно-резонансном томографе с применением контрастных веществ. Не финансировалось лечение в радиологическом отделении. Не выделялись средства на техническое обслуживание аппарата с радиоактивным источником.
И как же вы выходили их этого положения?
— Мы продолжали лечить пациентов строго в соответствии с мировыми стандартами и протоколами онкологических болезней, нарушать которые нельзя. В этих стандартах прописаны необходимые каждому больному методы лечения, объем исследования, лекарства и схемы их применения. И на сегодняшний день запасов лекарственных препаратов и изделий медицинского назначения достаточно для проведения непрерывного лечения наших больных. Но поскольку это не подкреплялось адекватным денежным содержанием, в 2016 году кредиторская задолженность диспансера достигла 120 миллионов рублей. Начались проблемы не сразу. Я возглавлял диспансер с 2010 года. И до 2013 года лекарства для льготной категории больных оплачивались за счет федерального бюджета в рамках дополнительного лекарственного обеспечения, но затем эта обязанность перешла к территориальному фонду обязательного медицинского страхования (ТФОМС). Кроме того, если раньше препараты закупались областным департаментом по здравоохранению, то теперь это обязали делать сам диспансер за средства ОМС. Мы провели аукционы, закупили лекарства на 74 миллионов рублей и пролечили ими пациентов, но компенсации в полной мере от ТФОМСа не получили. В частности, диспансеру не возместили расходы на не входящие в тариф медпомощи противоопухолевые препараты Авастин и Герцептин. Так сложилась первая задолженность в 13 миллионов рублей.
В течение 2015-2016 годов на онкодиспансере накопились 21 миллионов рублей долга за таргетные препараты, назначенные нашим пациентам в федеральных центрах. Потраченные на это деньги диспансеру также не вернули. Кроме того, приобретение дорогостоящего оборудования вызвало увеличение расходов по его техническому обслуживанию. И, наконец, нам поставили в вину то, что в 2015 — начале 2016 г. онкодиспансер превысил на 6,3 миллионов рублей «объемы медицинской помощи, финансируемой из средств ОМС» — то есть, пролечил столько больных, сколько обратилось за помощью, а не столько, сколько было запланировано территориальным фондом ОМС.
Но ведь на такой случай у ТФОМСа есть резервный фонд, можно обратиться и в федеральный фонд ОМС?
— Можно. Только, смоленский ТФОМС выбрал другой путь — больше, чем на треть урезал тарифы на медпомощь и приобретение лекарств. И всячески старался снизить выплаты диспансеру. Например, срок госпитализации в химиотерапевтическом отделении у нас составлял, в среднем, 3,7 дня. Это оптимальный срок, который позволяет сократить очередь на госпитализацию без ущерба для каждого пациента. Такая продолжительность лечения принята по всей стране. Однако областной ТФОМС настаивал на своем сроке лечения в 10 дней, то есть фактически провоцировал искусственную очередь среди пациентов. И платил диспансеру деньги не за законченный случай, а за так называемые койко-дни, то есть в три раза меньше.
А какую позицию занял департамент по здравоохранению?
— За все это время я отослал несколько писем губернатору области, около 40 запросов с экономическими обоснованиями в департамент Смоленской области по здравоохранению и 27 писем в ТФОМС. И получил только один ответ в 2016 году из департамента о том, что «оснований для увеличения размера субсидий на финансовое обеспечение государственного задания нет». Зато меня решили дискредитировать, как руководителя. В онкодиспансере начались проверки — департамент и ТФОМС обвинили меня в преднамеренном банкротстве. Но три ревизии контрольно-ревизионного управления ни хищений, ни растрат не выявили. Наоборот — подтвердили мою правоту. В акте первой проверки, проведенной в апреле 2016 года, черным по белому написано, что «размер действующих тарифов ОМС и размер субсидии на финансовое обеспечение выполнения госзадания не позволяют учреждению осуществлять финансово-хозяйственную деятельность в соответствии с действующим законодательством».
Но меня все равно обвинили в нецелевом расходовании денежных средств и причинении ущерба бюджету региона на сумму 39,7 миллионов рублей. Нецелевым расходованием средств было названо лечение пациентов на базе хосписа (вместо отделения химиотерапии) и закупке лекарств для них в 2015 году и за девять месяцев 2016 года. По логике чиновников, мы должны были выстроить 500 больных, нуждающихся в срочном лечении в многомесячную очередь для госпитализации по «правильному» адресу. Только вот кто-то мог этой очереди и не дождаться. Кстати, это не единственная проблема с помещениями онкодиспансера. В феврале было признано непригодным здание эндоскопического отделения, но новое помещение нам так и не предоставили. В результате простаивает современное дорогостоящее оборудование, а пациенты не получают необходимую им помощью. А отделение химиотерапии диспансера уже передали Отделенческой больнице на станцию Смоленск ОАО «РЖД». Химиотерапия — капиталоемкий вид медпомощи, и это отделение, практически, обеспечивало другие виды лечения и диагностики, на которые у нас не было дополнительных тарифов. Теперь эти средства пойдут в ОАО. А онкодиспансеру чиновники предложили «уменьшить свои аппетиты», то есть погасить их же долги за счет пациентов.
А Вы пробовали обращаться на федеральный уровень?
— Конечно, я стал «бить во все колокола» и надеюсь, что это даст результат. В нашем регионе насчитывается более 22 тысяч пациентов с онкологическими заболеваниями, и мне не безразлична их судьба. Генпрокуратура передала мой запрос в Минздрав России, и оттуда уже пришел первый ответ. В частности, в нем говорится о том, что причиной кредиторских задолженностей является дефицит территориальных программ (в Смоленске он составил 42%) и кризисные явления в экономике регионов. А также то, что регионы не устанавливают в тарифных соглашениях учитывающие региональную специфику поправочные коэффициенты. В ответе Федерального фонда ОМС также говорится, что последняя проверка выявила в Смоленском фонде «отсутствие системного подхода к формированию тарифов на оплату медпомощи по ОМС». И в 2017 году последует проверка того, как эти нарушения устраняются.
Источник: http://medrussia.org/267-adres-mestnykh-chinovnikov/
