AlexKap2015

Из протокола дополнительного допроса обвиняемого Сиверса Якова Яковлевича, произведенного в ПП ОГПУ в ЛВО

г. Ленинград, 28 ноября 1930 г.

В 1905 году, будучи командиром 10-й роты, я с остальным составом полка выезжал в Москву на подавление революции. Во главе полка стоял генерал Мин. Командиром 3-го батальона, в который входила моя рота, был полковник Риман. Весь 3-й батальон с карательной экспедицией по прибытии в Москву был отправлен по линии Казанской железной дороги. Моя рота выехала и заняла станцию Голутвино. На этой станции нами было расстреляно около 30 человек, из коих один арестованный с оружием рабочий-железнодорожник был мною пристрелен лично. На станции Голутвино, в сравнении с другими станциями этой дороги, было расстреляно большее количество рабочих.

В моем подчинении был поручик Поливанов Алексей Матвеевич, который по моему приказанию лично руководил расстрелами и подавал команду. В экспедиции Московской были, как я сейчас припоминаю, еще Шрамченко и Шелехов. Возможно, что машинист Ухтомский был расстрелян на станции Голутвино, но не мною и не моей ротой. За подавление революции 1905 года все офицеры получили награды. Мне дали Анну 3-й степени.

Из протокола дополнительного допроса обвиняемого Поливанова Алексея Матвеевича, произведенного в ПП ОГПУ в ЛВО по делу № 4540.

г. Ленинград, 26 ноября 1930 г.

В период экспедиции Семеновского полка в Москву я принимал в ней участие в составе 10-й роты, командиром коей был Сиверс. Я командовал полуротой. Рота входила в состав батальона, коим командовал полковник Риман. Задача батальона состояла в ликвидации революционного движения на Московско-Казанской железной дороге. Рота занимала станцию Голутвино, где ею были произведены расстрелы. Я принимал участие, как и остальные офицеры, в обысках и расстрелах по приказанию полковника Римана, который приказал офицерам при обнаружении оружия пристреливать рабочих на месте.

Полуротой под моей командой было расстреляно человек пятнадцать. В числе их помню начальника станции Голутвино и его помощника, остальные были, очевидно, рабочие. Приведены они были со станции Риманом и Сиверсом. Конвоировала их моя полурота за железнодорожные пути, где они были расстреляны. Команда была подана солдатам мною, что-то вроде "кончай". Когда до этого я колебался, говоря Риману, что я не смогу, то тот сказал мне, что "я Вас самого расстреляю". После чего я все выполнил. Лично я никого не пристрелил из револьвера, как делал это Риман, это я отрицаю.

Кого и как пристрелил Сиверс - я не видел. Кем в Коломне из офицеров производились расстрелы мне не известно, мое участие там выражалось лишь в производстве обысков. Риманом в Голутвино при мне лично был застрелен какой-то рабочий, захваченный цепью солдат нашей роты при наступлении на Голутвино, он вышел навстречу с белым флагом, а Риман подскочил к нему и застрелил его.

Допросил - Дмитриев.

Сиверс Я.Я.

Из протокола дополнительного допроса обвиняемого Шрамченко Владимира Владимировича, произведенного в ПП ОГПУ в ЛВО

г. Ленинград, 30 ноября 1930 г.

По приезде на станцию Перово нашей роте было дано задание: очистить Перово от революционеров, расстреливать лиц, у которых будет найдено оружие, и т.д. Впервые приказ был осуществлен на помомощнике начальника станции, который был штыками заколот. По команде командира роты Зыкова, потом и по моей на станции Перово был открыт огонь по крестьянам. Лично мною после Зыкова команда "Открыть огонь" была дана два раза. Команда "Открыть огонь" второй раз была дана роте тогда, когда она мной и Зыковым была развернута в цепь для стрельбы по крестьянам, разгружавшим вагоны. В результате стрельбы солдатами нашей роты убито 10 человек крестьян, но точно не помню. Уточняю: цифра 10 человек убитых падает исключительно на мою полуроту.

К изложенному добавляю, что по имеющимся материалам мной лично был арестован священник. Расстрел Эшукова по моему приказанию я отрицаю, но думаю, что расстрелял Зыков, так как на станции оставались мы вдвоем с Зыковым.

Из протокола дополнительного допроса обвиняемого Шрамченко Владимира Владимировича, произведенного в ПП ОГПУ в ЛВО

г. Ленинград, 27 ноября 1930 г.

По приезде на станцию Перово, несколько солдат, под личной командой Римана, штыками закололи пом. нач. станции. Как фамилия жертвы - мне не известно. Во время взятия в штыки Начальника станции, присутствовал. Рядом с указанной сценой ротный фельдшер (12 роты) перевязывал 9-тилетнего ребенка, раненого солдатами экспедиции. При перевязке ребенка с моей стороны была оказана помощь фельдшеру.

Со слов офицеров полка слышал, что на ст. Голутвино был расстрелян машинист Ухтомский и еще 30 человек. В расстреле Ухтомского, если не ошибаюсь, участвовали солдаты и офицеры 9 роты, под командой капитана Швецова. Как зовут Швецова - не помню.

Из разговоров офицеров мне было известно, что особыми зверствами отличался Аглаимов - адъютант одного из батальонов. Аглаимова зовут Сергей Петрович. Зверство его выражалось в том, что собственноручно из нагана расстреливал взятых в плен, за что получил высший орден Владимира 4-й степени. Наряду с Аглаимовым такими же зверствами отличались братья Тимроты. Из разговоров с Поливановым или Сиверсом в ДПЗ узнал, что они находятся за границей.

Допросил - Гончаров.

Из донесения в ПП ОГПУ в ЛВО о пресненской операции в Москве в декабре 1905 года

г. Ленинград

Следственное дело № П-67738

Из того, что мне позднее уже удалось узнать отрывочно от штабс-капитанов Тимрота 2-го и Рихтера, я помню лишь следующее. Риман решился избавить офицеров от неприятности расстреливать и, как человек очень пунктуальный, служебно-исполнительный, не допускавший рассуждений при отданном приказе, в точности исполнил предписание и лично расстрелял (а, по-моему, судя по рассказам, убил из револьвера) лиц, бывших в списке, причем не давал им опомниться, а сразу же, найдя, действовал, не стесняясь местом, где была встреча.

Даже Тимрот 2-й и Рихтер с ужасом говорили об этом деле. Среди офицеров шли, кроме того, толки, что наиболее зверски действовал капитан Майер, чему я охотно верю, так как даже солдаты в роте его ненавидели и с ним позднее произошел в полку случай, когда на приветствие (в лагере, в 1906 году) рота ему не ответила (редчайший случай в гвардии).

В дальнейшем для полноты рассказа считаю нужным сказать, что летом 1906 года было разрешено представить 40 человек офицеров к награде. Все получили очередные награды, а 5 человек вне всякой нормы, а именно: полковник Риман, капитан Зыков, штабс-капитаны Тимрот 2-й и Свечников и поручик Аглаимов - Владимира 4-й степени, что обходило несколько очередных орденов.

В августе, 13-го числа 1906 года ... Мин убит на вокзале в Петергофе какой-то женщиной несколькими пулями в спину.

В тот вечер мне только Аглаимов сказал, что 5 дней назад Мин и несколько офицеров были предупреждены письмами, что их убьют; письма были подписаны боевой организацией партии социалистов-революционеров. Позднее я узнал, что письма получили: Мин, Риман, Зыков, Сиверс и Аглаимов. Тут же вечером Аглаимов просил помочь ему взять Римана и перевезти его на квартиру Зыкова на Фонтанке, 145. Позднее я уже узнал, что после 12 часов ночи Аглаимов перевез Римана от Зыкова к себе на квартиру в офицерский флигель.

На следующий день (кажется, так) Риман с женою в статском платье и, если не ошибаюсь, загримированный выехал за границу. Он вернулся только через год, летом 1907 года, прямо в лагерь, в статском платье, с большой бородой. Позднее он мне лично говорил, что даже за границей ему все время приходилось менять место жительства, о чем его предупреждали какие-то агенты, приставленные для его охраны. Даже в Испании он был кем-то узнан и ему пришлось спешно уехать, ибо агенты не ручались за его безопасность. Вот все то, что я в настоящее время помню по делу о Московском восстании и до смерти Мина.

Командир лейб-гвардии Семеновского полка  Г.А. Мин

В декабре 1905 года Мин во главе Семеновского полка усмиряет Московское восстание. По воспоминаниям современников, Мин сам вызвался провести операцию, буквально уговорив Николая II отправить семеновцев на подавление бунта. Семеновский полк прибыл в Москву 15 декабря 1905 года, к новому году порядок в столице был восстановлен.

В декабре 1905 года командующий Семеновским полком полковник Мин назначил полковника Н.К. Римана командиром специального карательного отряда.

В Голутвине Риман творил расправу на глазах и своих же солдат, и большого количества свидетелей, не жалея ни подростков, ни стариков.

До этого полковник Риман учавствовал в событиях Кровавого воскресенья 9 января 1905 года в качестве одного из командующих расстрелом и разгоном демонстрации.

Исполнение Мином задачи было признано "блестящим". 7 января 1906 года Мин был произведен царем в генерал-майоры и зачислен в Свиту Его Императорского Величества, а также награжден орденом св. Владимира 3-й степени.

13 августа 1906 года генерал-майор Г. А. Мин был убит на станции Новый Петергоф несколькими выстрелами в спину эсеркой Зинаидой Коноплянниковой. Убийство было публичным, на станции было много народу.

По полковнику Н.К. Риману большинство источников сходятся в том, что полковник Н.К. Риман был арестован в феврале или начале марта 1917 года и расстрелян если не сразу, то вскоре после Октябрьской революции.

офицеры лейб-гвардии Семеновского полка

После Октябрьской революции лейб-гвардии Семеновский полк полк был переформирован в 3-й стрелковый, в 1919 отправлен воевать против Юденича, на сторону которого полк сразу же и перешел. В сражениях против красных полк потерпел поражение, отступил в Эстонию, где и разоружился, несколько бесславно завершив свою трехвековую историю. Часть офицеров-семеновцев и рядовых вернулись в Ленинград, где осели на разных сугубо гражданских работах. Лишь некоторые из них поддерживали отношения друг с другом, сводившиеся в основном к бытовым делам вроде продажи и обмена вещей.

В 1930 году в Ленинграде обнаружился "контрреволюционный военно-офицерский заговор", в орбиту которого попало и несколько бывших офицеров-семеновцев. Так как о заговоре арестованные в общем-то мало знали, то им пришлось рассказывать на допросах о своем участии в подавлении революции 1905 года. С самих событий к тому времени прошло уже 25 лет, большинство основных действующих лиц были давно мертвы.

Одиннадцать человек получили смертный приговор, девятерых осудили на различные сроки лишения свободы и отправили в лагеря, одного оправдали. В марте 1989 года всех осужденных по делу Семеновского полка реабилитировали.

источник

Танковый биатлон открывают победители прошлого года — команда России

Танки Т-72Б3 и Type 96 — участники Танкового биатлона

Выстрел «рабочей лошадки» Танкового биатлона — Т-72Б3

Не менее зрелищная часть открытия — танковый балет в исполнении четвёрки Т-80У

Представление экипажа команды Китайской Народной Республики

Т-72Б3 команды Беларуси

Одни из новичков в этом году — команда Уганды

Прыжок Т-72Б3 команды Казахстана

Какой же Танковый биатлон без «летающих танков»

Танки Т-72Б3 команды России

Финиш китайского экипажа

Прыжок в исполнении Т-72Б3 команды России

Т-72Б3 команды Индии преодолевает препятствие №3 «Курган»

Ещё немного эффектных кадров

Второй российский экипаж, несмотря на потерю гусеницы, пришёл к финишу на запасной машине

Спуск с «Кургана» — один из самых непростых и одновременно самых эффектных участков трассы

Сборная Индии в этот раз принимала участие на Т-72Б3 (год назад индийские танкисты соревновались на своих Т-90С)

источник

Жил был в очень раннесредневековой Франции король Хлотарь Первый. На дворе стояла династия Меровингов, времена были мрачные, и история была наполнена трупами самых ближайших родственников. Хотя папа короля Хлотаря был местным "Владимиром Святым", т.е. поверг идолов, крестил Францию и т.п., сын его христианство решительно не практиковал. В особенности в той его части, где говорилось о моногамии. Жён у Хлотаря было много, детей тоже, и это порождало стандартные гаремные проблемы, то есть конфликты между сыновьями.

Об одном из этих сыновей, а точнее, о его жестокой смерти от рук отца-короля, и пойдет наш рассказ.

Жён у Хлотаря было штук шесть, причем не посменно, а с наложением графиков. Нарастало количество штампов в паспорте постепенно. Например, пришла как-то первая жена, красавица-принцесса Ингунда, к нему с проблемой. Говорит, подросла моя младшая сестренка, надо выдать ее замуж, подыщи ей плиз какого-нибудь достойного кавалера. Два дня король ходил, думал, бровями шевелил. Потом приходит к жене и говорит: "знаешь, всю голову сломал. Но достойней, чем я сам, никого в стране нету". И женился на младшей сестре. (А Ингунда подумала "вот я дура, нашла, кого спрашивать").

Или вот: был у Хлотаря брат с хорошим толкиенистско-рюриковским именем "Хлодомир". Потом умер. Пришли к нашему королю придворные и говорят: "слушай, тут после твоего брата вдова осталась, дай ей что ли денег каких-нибудь, пенсию по потере кормильца, а?". А Хлотарь, красава, ответил только: "а она хорошенькая?". Так у него третья жена появилась... Ну действительно, экономней, чем пенсии платить, спросите у Кудрина.

Про следующую жену вообще беспредел: жила у него при дворе девочка-принцесса, заложница. Как только доросла до первых регул, добро пожаловать в постель к королю. Но в общем как-то не сложился брак, странное дело, а когда Хлотарь зарезал ее родного брата, эта Радегунда вообще обиделась, вынудила дать ей развод и удалилась в монастырь. Ее потом канонизировали.

Потом еще были какие-то бабы, сорри королевы. От одной из них родился наш второй герой, несчастный принц Храмн. Хотя, в принципе, он сам на себя несчастье накликал, непредусмотрительный какой. Осознав, что у него пять-шесть-двенадцать старших братьев от более законных жён, и короны Российской империи ему не светит, сей Храмн крепко подружился с родным дядей по отцу, известным пакостником, и с ним вдвоем начал делать пакости родному отцу-королю. Гражданская война, бунт, прочие безобразия.

В конце концов этого Храмна разбили в бою отцовские войска и прижали к морю.

Далее дадим слово великому летописцу Григорию Турскому, которому тогда было лет двадцать, так что скорей всего он не очень врет описывая события:

"Но в тот момент, когда он хотел спасти свою жену и дочерей, он был настигнут войском отца, пленен и связан. Узнав об этом, король Хлотарь приказал сжечь его вместе с женой и детьми. Их заперли в хижине какого-то бедняка; там Храмна повалили на скамью и задушили платком. Затем загорелась хижина. Так погиб Храмн с женой и дочерьми".

Ну а наследство в итоге осталось сыновьям Хлотаря от других королев.

Лично мне в этой истории больше всего жалко дочерей Храмна, которые вообще ни за что погибли. Причем что за сволочизм такой: принца из гуманизма пристрелили перед сожжением, а женщины пусть заживо сгорают?

источник