О том, откуда берутся гаки
Для того, чтоб иметь представление о том, о чём речь пойдёт примерно во второй половине текста, рекомендую заранее найти трек Shiro Sagisu - Never Meant to Belong.
Проживание во время поездки на олимпиаду во Владивосток было почти чудесным. Ожидаемые четыре стены с двумя комплектами нар оказались внезапно неплохим холостяцким логовом. Озверев после семидесяти часов дороги в поезде, мы сразу ринулись в душ.
Вечером того дня мы, закупившись в Пятёрочке, весело двинулись в номер, радостно предвкушая, наконец-то, нормальную еду после четырёх суток Дошираков. Хотя тем днём мы и позавтракали, и пообедали в общепите, это всё равно было не то - во-первых, мало, а во-вторых, дьявольски мало.
После получасовых поисков кастрюльки, приключений и визитов к девушкам из ПГУ, я таки нашёл кастрюльку этажом ниже. С визжащим от негодования желудком, который сводило от голода, я с обильными слюнями, норовящими вытечь из моего рта, набивал кастрюлю макарошками. По коридору я нёс кастрюлю так, словно в ней были не полтора литра теста и воды, а несколько хрустальных бокалов изысканной красы древностью в пару столетий. Дойдя до кухни, я поставил кастрюльку на огонь и стал ждать.
Ожидание сменилось наблюдением, когда на кухню вошёл главный герой повествования. Увидев за три с половиной тысячи километров от дома почти родное для меня азиатское лицо, моё собственное озарилось ликованием, которое тут же сменила печаль. Ну конечно же, какой это бурят?.. Передо мной к соседней плите прошествовал никто иной, как чжунго жэнь. Он, видимо, работает поваром в местном японском ресторане, подумал я.
С истинным профессионализмом он отработанными уверенными движениями поставил на плиту сковороду с антипригарным покрытием, вынул из кармана четыре только что помытых мокрых куриных яйца, и ребром лопатки, что он материализовал из воздуха, разбил первое. Сцедив сквозь тончайшую щель в скорлупе белок на раскалённую сковороду, он... лёгким движением руки метнул скорлупу с желтком в мусорное ведро в метре от него.
Моя челюсть упала вниз. Желудок взревел, как медведь, которого укусил в нос японский гигантский шершень. Мой разум возмущённый вскипел, в отличие от злосчастной кастрюльки с макарошками, в один миг, и с моих уст слетело краткое "Какого...?"
Чжуньго жэнь не обратил на это никакого внимания. Роботизированными движениями этот бездушный гаки выбрасывал один желток за другим. Несчастные яркие сердцевины яиц сопровождались в полёте моим полным сожаления взглядом, да и казалось в тот момент, что где-то рядом притаился Сиро Сагису со своим оркестром.
Мой кипящий разум выдавал одну за другой безумные картины вариантов моих действий, а желудок, как назло, только ему поддакивал. Самой безумной мыслью было пойти, посмотреть, в каком состоянии желток, и зохавать его вместе со скорлупой. Такого я прежде не делал, но был почти готов. Всё было настолько плохо, что мой вскипевший сбрендивший разум вкрадчиво нашёптывал мне, что скорлупа - это кальций, а с полезными веществами в моём рационе на этой неделе было туго. Мой желудок слушал всё, что говорил его нейронный друг, и увлечённо поддакивал ему, кувыркаясь и плюхаясь в брюшной полости.
Полным ненависти взглядом я посмотрел на этого чжуньго жэня. С каменным лицом тот слизал остатки белка с лопатки и перевернул белковую яичницу одним точным движением. В этот момент он поднял взгляд на меня.
Клинт Иствуд и Ли Ван Клиф рядом не стояли. Уместнее всего будет вспомнить фильм "Герой" с Джетом Ли (лучший китайский фильм, к слову), где герой уже упомянутого актёра дрался с героем Донни Йена в чертогах разума. Я уже мысленно провёл всю нашу схватку, и в итоге пришёл к выводу, что сковородка с антипригарным покрытием и лопатка - намного более эффективное оружие, чем две банки тушёнки и полная, тяжеленная кастрюля макарошек. Наиболее вероятным исходом сражения был бы мой череп, оказывающийся в итоге пробитым, аки куриное яйцо, ребром лопатки по лбу. Эту легендарную битву двух азиатских тигров я бы проиграл.
Я негромко фыркнул и отвернулся.
Пора уже тушёнку в макарошки опускать.