Зона тоски
Весна. Как раз уже то время, когда слякость уже сошла и можно переобуться в кеды. Но, когда просыпаешься в 5,30 утра на работу, ещё стоит темень непроглядная. Скоро по календарю грозила быть Радуница. А значит и большие выходные. А значит можно было провести их продуктивно. И тут как раз попадается на глаза статья «Радуница в зоне отчуждения». Вот с этого всё и началось.
На самом деле религиозный праздник – это легальный способ побывать в зоне отчуждения, под предлогом приведения могил родственников в достойный вид. Ну и Радуница раз в год, то глупо упускать такую возможность. Тягаться по полуразрешенным заброшенным домам скучно. Заброшек и так хватает. Значит, надо найти хотя бы хоть какую-нибудь завалящую достопримечательность для большего стимула.
Так я и наткнулась на портал globus.tut.by. Порадовало, так это то, что там достопримечательности указаны по категориям. Хошь подвесные мосты смотреть – вот тебе подвесные мосты, хошь пещеры – кушай на здоровье. А я хотела заброшенную деревню с достопримечательностями в зоне отчуждения. Каждому – своё, как говорится. Такая категория тоже была. Только вот никакой достопримечательности, хоть самой захудалой, не находилось. Но, кто ищет – тот всегда найдёт. В результате аварии на Чернобыльской АЭС десятки населенных пунктов по всей Беларуси были признаны загрязненными радиацией, а их жители были вынуждены переселиться в относительно «чистые» районы страны. Деревня Демьянки — одно из таких мест. Она находится на севере Добрушского района, который очень сильно пострадал от последствий экологической катастрофы в 1986 году. Деревня могла похвасться усадьбой Герарда в псевдорусском стиле, арочным мостом, старинным парком. Глядя на старинные фото усадьбы, сразу думалось, что этот Герард был далеко небедным человеком и посмотреть там будет что. Ну и чуток мистики доставило. Статьи говорили, что в усадьбе живет призрак дочери Герарда. Эпичная ведь история.
Легенда была записана во время экспедиции в Демьянки в 80-х годах прошлого века. Говорят, во время Первой мировой войны полк русских войск квартировался в имении Герарда. Молодой офицер влюбился в дочь генерал-губернатора Риту, которая ответила ему взаимностью. Когда полк ушел на фронт, Рита тайно отправилась за возлюбленным. Разгневанный Герард велел догнать беглянку. Вернувшись, Рита в один из вечеров вышла в парк, где присела на дубовый пень над рекой (потом местные жители насчитали возле него 20 выкуренных папирос). Достав пистолет отца, девушка застрелилась. Еще рассказывают, что похоронили Риту в фамильном склепе возле усадьбы. После революции трое ретивых комсомольцев решили вскрыть могилу. Первый из ребят умер сразу, второй сошел с ума и ходил по деревне, что-то бессвязно мыча и страшно вращая глазами. А третьего «перакасила и скручыла, и ён скора памер». И еще долго жители Демьянок рассказывали о том, что видели беспокойную Риту. А непослушных пионеров, отдыхавших в лагере, вместо Бабы-яги пугали призраком дочки Герарда.
Интриговало. Мот там что-то зловещее и атмосферное будет?
Мой атлас автодорог Беларуси вообще не нашёл дороги в эту деревню. Гугл-мэпс в помощь и маршрут примерно расписан. Сначала до Гомеля, там можно вписаться, и с утра, с новыми силами, как раз ехать искать эту деревню.
Я всегда считала себя очень дисциплинированным туристом. И поэтому решила прошарить как всё-таки выглядит система посещения загрязнённой территории. Что вообще для этого нужно.
В обычные дни для этого нужно специальное разрешение, которое необходимо получить в администрации района. А в Радуницу – достаточно паспорта. И находиться разрешается только до 5 вечера. Как выдворяют приезжающих после 5 вечера нигде не указано, поэтому этим правилом можно было и пренебречь. Раз не было прецедентов, то и волноваться нечего, если вдруг задержимся. Да и что там делать аж до 5 вечера? Ума не приложу.
И мы поехали. Вот автостоп по Беларуси – это просто. Маленькая страна с хорошими дорогами и множеством указателей. Тут даже без карты не заблудишься. Когда светит солнышко – сплошное удовольствие куда-то ехать.
Одеты мы были в шмотки, которые потом не жалко выбросить было. Интуитивно я догадывалась, что мы перепачкаемся, шарясь по развалинам, а тянуть на себе радиактивную пыль не хотелось. Вообще, это было глупо ехать в зону отчуждения без дозиметра. Я уверена, что моё самочувствие было не лучшим после поездки просто потому, что я хлебнула излучения.
Что собой представляла дорога в Демьянки? Ой, это позиция для стопа возле мемориала, посвящённому брошенными захороненным населённым пунктам. Дорога, как ни странно, не была пустой и долго мы не стояли. Нас подобрал микроавтобус с большой семьёй. Они активно шутили на тему радиации. Шутка про мутантов в местной реке точно прозвучала. Но фиг с этими мутантами. Рядом со мной на сидении сидел очень пожилой человек. И пил водку из горла. На его коленях сидел трёхлетний внук. Заметив мой взгляд, в котором читалось что-то типа: «Ну ни хера ж себе! Вот это здоровья хватает!» дедуля по-свойски протянул бутылку мне и сиплым голосом сказал, что это радиация на него так повлияла. Вот после того как его облучило он смог хлебать водяру не запивая и сразу по полбутылки в один присест. Хотя я бы сказала, что ещё до кучи радиация его знатно законсервировала – на 90 лет он не выглядел. А его родня утверждала, что ему именно 90.
Контрольно-пропускной пункт на въезде в зону представлял собой типовую пограничную будку с шлагбаумом. Люди в камуфляже с оружием. Паспорт попросили только у водителя, пассажиров пересчитали. Водитель пояснил, что обычно на выезде тоже сверяют количество пассажиров по принципу «было-стало». На случай, если вдруг кто-то решит вписаться на ночь в каком-нибудь разрушенном доме.
Где находится усадьба знали все. Главной трудностью было до неё добраться через парк и перекопанную обочину. Перекопана обочина была на совесть – не сразу и перелезешь. Я и так не самый грациозный человек, а тут такое. Да-да, я ползла вверх по оврагу на коленках, цепляясь в землю руками. Так что это был не только умный ход против того, чтобы животные не перебегали дорогу, но и чтобы люди не шароёбились по заброшенным строениям.
И вот, мы поднимаемся вверх к усадьбе. Что парк был когда-то местом прогулок говорят фонари, сиротливо теряющиеся между деревьями. Ага, тут было что-то типа аллеи. Ну а раз есть аллея, то она куда-то ведёт. По ней и надо идти. Вот мы и шли. Под ногами было много листвы. И вот нюанс, который мы вообще не учли – змеи. Змей там расплодилось превеликое множество. Весна, солнышко греет и змеи просыпаются. А под многими слоями опавшей, не убиравшейся годами, листвы им просто классно тусоваться. Да, для меня было неожиданностью, что под моими ногами раздавалось шипение. Я шла, как по минному полю. Фиг знает, успею ли я рассмотреть что там за гад: безобидный уж или гадюка.
Перед усадьбой ничком лежит Ленин. Да, это было непривычно. Постамент и падший рядом с ним Ленин. Те, кто ездил попозже, говорили что сейчас у вождя пролетариата отсутствует голова. Ну, то есть её вообще нет. Она даже рядом не валяется. Вероятно, кто-то снёс ему башку и забрал на сувенир. Из-под тушки Ленина пробивались нарциссы. Ага, вождь любил цветы и у его подножия была клумба. Я, конечно, знала, что нарциссы – многолетники, но чтоб настолько. Двадцать лет всё-таки прошло.
А вот и сама усадьба. Если не видно подходящего залаза внутрь, то почему бы не обойти здание по кругу. И мы обходим. Большое, яркое, красное строение. Верх здания декорирован зубцами. Контраст с зеленью вокруг просто поразительный. Все окна заложены кирпичами. Выглядит, как законсервированный объект. И тут становится понятно, что мы здесь не одни.
Да, внутри кто-то был. Ясен пень, что как-то они попали внутрь. Значит, и мы попадём. Но мало ли что за люди. Аккуратно завершаем круг и видим проём в стене с разобранными кирпичами. Только вот люди грузят кирпичи на тележку. Ну нахера?
Люди с тележкой отчаливают и мы идём к проёму в стене. Внутри – хоть глаз выколи. Солнечный свет проникает сквозь проём лениво, не давая толком ничего рассмотреть. Фонарик освещает сырость вокруг. Слышу тоненький писк, поднимаю фонарик вверх – летучие мыши растревожено шевелятся. Высокие потолки, остатки былой роскоши. Доходим до винтовой лестницы, ведущей на второй этаж. Выглядит она красиво: кованная, только слегка тронута ржавчиной и очень пыльная. Но под лестницей пол провалился вглубь, а сама она слегка накренена. Всё как-то хлипко. Стрёмно лезть, но хочется посмотреть что же там наверху. Неловкий шаг назад и треск под ногами. Под моим весом треснула плитка на полу. Эх, умели раньше делать – сантиметров 5 в толщину. Ладно, не полезу наверх. Так недолго и покалечиться.
Ну раз не наверх, то вниз. В подвал. Ещё один залаз, надёжно укрытый кустами. Сводчатые потолки и остатки истопных печей. Роста во мне – 165. И в нынешних подвалах мне тесно. Там же обслуживанием печей вполне-таки мог заниматься какой-нибудь рослый здоровяк – много пространства.
Выходим на свет и двигаемся к центральному входу усадьбы. Там должен быть арочный мост. Кирпичная кладка в опору, а сам мост из дерева. Мост практически сгнил, а вот опоры выглядят надёжно.
Двигаемся обратно к дороге. Время ещё есть, посмотрим что тут ещё есть.
Взрослые мужчины загружают усадебный кирпич в микроавтобус. Бабушка в нарядном цветастом платке сидит на раскладном стуле и просто смотрит вдаль на пустые полуразрушенные дома. Молодая пара выгружает грабли, лопаты – готовятся к уборке могил. Трёхлетний пацан, с которым мы ехали сюда, узнаёт нас и сразу бежит рассказывать как у него споро получается лопаткой асфальт отковыривать. Действительно – споро. Я такое видела, наверное, первый и последний раз, чтобы асфальт так легко отделялся от земли. Со всех сторон слышатся голоса. Да, для заброшенной деревни здесь слишком многолюдно.
Идём по деревне, смотрим по сторонам. В некоторых домах находятся люди. Кое-где накрыты столы, понимают свою родину. Решаем зайти в какой-нибудь пустой дом – хоть глянуть ка
На самом деле религиозный праздник – это легальный способ побывать в зоне отчуждения, под предлогом приведения могил родственников в достойный вид. Ну и Радуница раз в год, то глупо упускать такую возможность. Тягаться по полуразрешенным заброшенным домам скучно. Заброшек и так хватает. Значит, надо найти хотя бы хоть какую-нибудь завалящую достопримечательность для большего стимула.
Так я и наткнулась на портал globus.tut.by. Порадовало, так это то, что там достопримечательности указаны по категориям. Хошь подвесные мосты смотреть – вот тебе подвесные мосты, хошь пещеры – кушай на здоровье. А я хотела заброшенную деревню с достопримечательностями в зоне отчуждения. Каждому – своё, как говорится. Такая категория тоже была. Только вот никакой достопримечательности, хоть самой захудалой, не находилось. Но, кто ищет – тот всегда найдёт. В результате аварии на Чернобыльской АЭС десятки населенных пунктов по всей Беларуси были признаны загрязненными радиацией, а их жители были вынуждены переселиться в относительно «чистые» районы страны. Деревня Демьянки — одно из таких мест. Она находится на севере Добрушского района, который очень сильно пострадал от последствий экологической катастрофы в 1986 году. Деревня могла похвасться усадьбой Герарда в псевдорусском стиле, арочным мостом, старинным парком. Глядя на старинные фото усадьбы, сразу думалось, что этот Герард был далеко небедным человеком и посмотреть там будет что. Ну и чуток мистики доставило. Статьи говорили, что в усадьбе живет призрак дочери Герарда. Эпичная ведь история.
Легенда была записана во время экспедиции в Демьянки в 80-х годах прошлого века. Говорят, во время Первой мировой войны полк русских войск квартировался в имении Герарда. Молодой офицер влюбился в дочь генерал-губернатора Риту, которая ответила ему взаимностью. Когда полк ушел на фронт, Рита тайно отправилась за возлюбленным. Разгневанный Герард велел догнать беглянку. Вернувшись, Рита в один из вечеров вышла в парк, где присела на дубовый пень над рекой (потом местные жители насчитали возле него 20 выкуренных папирос). Достав пистолет отца, девушка застрелилась. Еще рассказывают, что похоронили Риту в фамильном склепе возле усадьбы. После революции трое ретивых комсомольцев решили вскрыть могилу. Первый из ребят умер сразу, второй сошел с ума и ходил по деревне, что-то бессвязно мыча и страшно вращая глазами. А третьего «перакасила и скручыла, и ён скора памер». И еще долго жители Демьянок рассказывали о том, что видели беспокойную Риту. А непослушных пионеров, отдыхавших в лагере, вместо Бабы-яги пугали призраком дочки Герарда.
Интриговало. Мот там что-то зловещее и атмосферное будет?
Мой атлас автодорог Беларуси вообще не нашёл дороги в эту деревню. Гугл-мэпс в помощь и маршрут примерно расписан. Сначала до Гомеля, там можно вписаться, и с утра, с новыми силами, как раз ехать искать эту деревню.
Я всегда считала себя очень дисциплинированным туристом. И поэтому решила прошарить как всё-таки выглядит система посещения загрязнённой территории. Что вообще для этого нужно.
В обычные дни для этого нужно специальное разрешение, которое необходимо получить в администрации района. А в Радуницу – достаточно паспорта. И находиться разрешается только до 5 вечера. Как выдворяют приезжающих после 5 вечера нигде не указано, поэтому этим правилом можно было и пренебречь. Раз не было прецедентов, то и волноваться нечего, если вдруг задержимся. Да и что там делать аж до 5 вечера? Ума не приложу.
И мы поехали. Вот автостоп по Беларуси – это просто. Маленькая страна с хорошими дорогами и множеством указателей. Тут даже без карты не заблудишься. Когда светит солнышко – сплошное удовольствие куда-то ехать.
Одеты мы были в шмотки, которые потом не жалко выбросить было. Интуитивно я догадывалась, что мы перепачкаемся, шарясь по развалинам, а тянуть на себе радиактивную пыль не хотелось. Вообще, это было глупо ехать в зону отчуждения без дозиметра. Я уверена, что моё самочувствие было не лучшим после поездки просто потому, что я хлебнула излучения.
Что собой представляла дорога в Демьянки? Ой, это позиция для стопа возле мемориала, посвящённому брошенными захороненным населённым пунктам. Дорога, как ни странно, не была пустой и долго мы не стояли. Нас подобрал микроавтобус с большой семьёй. Они активно шутили на тему радиации. Шутка про мутантов в местной реке точно прозвучала. Но фиг с этими мутантами. Рядом со мной на сидении сидел очень пожилой человек. И пил водку из горла. На его коленях сидел трёхлетний внук. Заметив мой взгляд, в котором читалось что-то типа: «Ну ни хера ж себе! Вот это здоровья хватает!» дедуля по-свойски протянул бутылку мне и сиплым голосом сказал, что это радиация на него так повлияла. Вот после того как его облучило он смог хлебать водяру не запивая и сразу по полбутылки в один присест. Хотя я бы сказала, что ещё до кучи радиация его знатно законсервировала – на 90 лет он не выглядел. А его родня утверждала, что ему именно 90.
Контрольно-пропускной пункт на въезде в зону представлял собой типовую пограничную будку с шлагбаумом. Люди в камуфляже с оружием. Паспорт попросили только у водителя, пассажиров пересчитали. Водитель пояснил, что обычно на выезде тоже сверяют количество пассажиров по принципу «было-стало». На случай, если вдруг кто-то решит вписаться на ночь в каком-нибудь разрушенном доме.
Где находится усадьба знали все. Главной трудностью было до неё добраться через парк и перекопанную обочину. Перекопана обочина была на совесть – не сразу и перелезешь. Я и так не самый грациозный человек, а тут такое. Да-да, я ползла вверх по оврагу на коленках, цепляясь в землю руками. Так что это был не только умный ход против того, чтобы животные не перебегали дорогу, но и чтобы люди не шароёбились по заброшенным строениям.
И вот, мы поднимаемся вверх к усадьбе. Что парк был когда-то местом прогулок говорят фонари, сиротливо теряющиеся между деревьями. Ага, тут было что-то типа аллеи. Ну а раз есть аллея, то она куда-то ведёт. По ней и надо идти. Вот мы и шли. Под ногами было много листвы. И вот нюанс, который мы вообще не учли – змеи. Змей там расплодилось превеликое множество. Весна, солнышко греет и змеи просыпаются. А под многими слоями опавшей, не убиравшейся годами, листвы им просто классно тусоваться. Да, для меня было неожиданностью, что под моими ногами раздавалось шипение. Я шла, как по минному полю. Фиг знает, успею ли я рассмотреть что там за гад: безобидный уж или гадюка.
Перед усадьбой ничком лежит Ленин. Да, это было непривычно. Постамент и падший рядом с ним Ленин. Те, кто ездил попозже, говорили что сейчас у вождя пролетариата отсутствует голова. Ну, то есть её вообще нет. Она даже рядом не валяется. Вероятно, кто-то снёс ему башку и забрал на сувенир. Из-под тушки Ленина пробивались нарциссы. Ага, вождь любил цветы и у его подножия была клумба. Я, конечно, знала, что нарциссы – многолетники, но чтоб настолько. Двадцать лет всё-таки прошло.
А вот и сама усадьба. Если не видно подходящего залаза внутрь, то почему бы не обойти здание по кругу. И мы обходим. Большое, яркое, красное строение. Верх здания декорирован зубцами. Контраст с зеленью вокруг просто поразительный. Все окна заложены кирпичами. Выглядит, как законсервированный объект. И тут становится понятно, что мы здесь не одни.
Да, внутри кто-то был. Ясен пень, что как-то они попали внутрь. Значит, и мы попадём. Но мало ли что за люди. Аккуратно завершаем круг и видим проём в стене с разобранными кирпичами. Только вот люди грузят кирпичи на тележку. Ну нахера?
Люди с тележкой отчаливают и мы идём к проёму в стене. Внутри – хоть глаз выколи. Солнечный свет проникает сквозь проём лениво, не давая толком ничего рассмотреть. Фонарик освещает сырость вокруг. Слышу тоненький писк, поднимаю фонарик вверх – летучие мыши растревожено шевелятся. Высокие потолки, остатки былой роскоши. Доходим до винтовой лестницы, ведущей на второй этаж. Выглядит она красиво: кованная, только слегка тронута ржавчиной и очень пыльная. Но под лестницей пол провалился вглубь, а сама она слегка накренена. Всё как-то хлипко. Стрёмно лезть, но хочется посмотреть что же там наверху. Неловкий шаг назад и треск под ногами. Под моим весом треснула плитка на полу. Эх, умели раньше делать – сантиметров 5 в толщину. Ладно, не полезу наверх. Так недолго и покалечиться.
Ну раз не наверх, то вниз. В подвал. Ещё один залаз, надёжно укрытый кустами. Сводчатые потолки и остатки истопных печей. Роста во мне – 165. И в нынешних подвалах мне тесно. Там же обслуживанием печей вполне-таки мог заниматься какой-нибудь рослый здоровяк – много пространства.
Выходим на свет и двигаемся к центральному входу усадьбы. Там должен быть арочный мост. Кирпичная кладка в опору, а сам мост из дерева. Мост практически сгнил, а вот опоры выглядят надёжно.
Двигаемся обратно к дороге. Время ещё есть, посмотрим что тут ещё есть.
Взрослые мужчины загружают усадебный кирпич в микроавтобус. Бабушка в нарядном цветастом платке сидит на раскладном стуле и просто смотрит вдаль на пустые полуразрушенные дома. Молодая пара выгружает грабли, лопаты – готовятся к уборке могил. Трёхлетний пацан, с которым мы ехали сюда, узнаёт нас и сразу бежит рассказывать как у него споро получается лопаткой асфальт отковыривать. Действительно – споро. Я такое видела, наверное, первый и последний раз, чтобы асфальт так легко отделялся от земли. Со всех сторон слышатся голоса. Да, для заброшенной деревни здесь слишком многолюдно.
Идём по деревне, смотрим по сторонам. В некоторых домах находятся люди. Кое-где накрыты столы, понимают свою родину. Решаем зайти в какой-нибудь пустой дом – хоть глянуть ка