Утопленник.⁠⁠

- Нина!!! Нина!!! Нина!!! - орет соседка с одного конца деревни
- Аааааа! По что орешь, блядь? – орет Нина с другого конца
- Твоя Пеструшка флоксы мои ест, иди, забери ее!
- Ну, так прогони! – Нина явно не желает идти через всю деревню

Женщины в течение минут 10 перекидываются фразами. Тариф «деревнский», входящие «0» рублей, исходящие «0» рублей, СМСки по тарифу почты России. Действует только в деревне, потому что нужно иметь зычный голос и хороший слух. С последним в деревне заебись у всех. Все, всё слышат и всё видят. Однажды приехал на дачу, зашел на участок и побежал до зеленого дома, присел, закурил открыл газету, и тут голос из ни от куда: «Саша, привет! Вы уже приехали?». Я от неожиданности сделал все дела, сразу и на неделю вперед. Под ругательства соседок, в комнату залетает отец:

- Подъем! Коров выгнали! – орет он

Покойный батя воспитывал меня в режиме армейки, поэтому, в принципе в 18 лет мне можно было в армию и не ходить. Если в армии РФ служат год-два, то я служил с тех пор как встал на ноги и до 16 лет. Единственное, я никогда не понимал, почему я должен вставать именно в 5 утра? То ли он считал меня за корову, то ли ему просто было скучно, а я был какая ни какая компания. Я нехотя поднимаюсь с кровати.

- Подъем, подъем и к бочке умываться! – командует он
Я еле перебираю ногами, вследствие чего получаю вафельным полотенцем по спине:
- Быстро, на ускорение! – орет отец

Какой, на хуй ускорение? 5, блядь, утра! Куда ускоряться?

После помывки, я уселся за стол и начал ковырять ложкой манную кашу, отец проходя мимо, осмотрел мой затылок, выдал под затрещину и резюмировал:

- Волосы сзади уже отросли, подровнять надо. Чего молчал?

Пиздец, молчал…Как-будто у меня на затылке глаза есть. Но кого ебет чужое горе, как говориться. Реально, как в армии, нет глаз на затылке? Отрасти, ебаный род, делов то.

- Чем заниматься сегодня будешь?
- Полоть, потом траву возле забора скошу …

Тогда мне было лет 11 и я уже умел косить. Причем косил я обычной косой, а не газонокосилкой, последних, физически просто не было. Это сейчас, глядя на детей друзей, которые не могут оторвать жопу с дивана и элементарно скосить газонокосилкой траву, я охуеваю. Мне приходилось, «насаживать» косу, замачивать, точить, а потом ебашить ей. И попробуй, сука, только не скоси. Не хочешь косить? Будешь, руками траву вырывать или не будешь есть. Разговор был всегда коротким. За проступки я сидел в специальной комнате: горенке, без окон без дверей, с лампочкой Ильича, кроватью с панцерной сеткой, солдатским худосочным матрасом и прикроватной солдатской тумбочкой. Все развлечение заключалось в чтении книг, точнее книг по научному коммунизму, других на дачу не отвозили, жалко было. Ко всему этому я реально относился абсолютно нормально: надо, значит надо…

- А потом? – спросил отец
- Не знаю…Тебе помочь со стройкой?
- Нет, сегодня крышу ставим, ты только мешаться будешь, завтра буду вагонкой комнату обшивать, поможешь – отхлебнул крепкий чай отец
- Ну, тогда на рыбалку пойду, можно?
Отец сдвинул брови…
- Понял, понял, можно Машку за ляжку…Разреши на рыбалку сходить? – переспросил я
- Да пока ты закончишь, уже клева не будет – пододвинул ко мне вазу с печеньем отец
Этот запах печенья из сельмага. Залежавшегося, довольно черствого, но такого вкусного и неповторимого.
- Тогда вечером пойду
- Ладно, давай так поступим, пойдешь сейчас, по утру, клев хороший, а потом огород и трава с тебя, пойдет?
- Конечно! – обрадовался я
- Таааак, сейчас пол шестого – отец посмотрел на часы. Ты должен быть в 10:15 дома

Почему 10:15, а не в 9, 10 или 11? Своеобразная тренировка пунктуальности. Большинству людей, если вы назначите встречу на 10:15 они даже не обратят внимания, если придут в 10:20, мы привыкли округлять в ту или иную сторону. Меня же натренировали смотреть за каждой минутой, и если я должен был быть в 10:15, то я обязательно был в 10:15 или сидел два дня в горенке, читая научный коммунизм. Уважай себя, своё время, уважай других и их время - простой рецепт, который мне вдолбил отец с детства, с помощью горенки и научного коммунизма.

Я собрал свои снасти, взял удочки и пошел на реку. Соседи, выгнав своих коров, стоя каждый возле своего дома вели диалог между собой. Зачем куда идти, если можно докричать?

- Ну? Что рыбак, за щукой поди собрался? – спрашивает сосед
- Да какой там, за окуньками, плотвой – машу я рукой

Возле следующего дома, такие же вопросы, и так до самой реки. Каждому, каждому надо спросить, каждому интересно, куда идет парень с удочками, при этом они еще успевают перекрикиваться между собой, обсуждать политику, экономику, клевер, который неебатся как разросся возле леса, и перемыть кости жителям соседней деревни, которые ни хуя не работают, а только брагу жрут, потому что до самогона им ее лень догнать. При всех своих замароках, они настоящие люди, деревня один организм, где и горе и радость одна на всех. Если горит один, то могут сгореть и другие, если потоп, то тонут вместе, если стадо загнали на клевер, а потом отвели на водопой, коровы пухнут у всех одинаково. Уважение и преклонение перед людьми труда, мне вдолбили в голову затрещинами отца и влили с помощью деревенского коровьего молока, которое чтобы получить, опять же, нужно было приложить труд.

Спускаюсь к реке, там уже на мостках дремлет дед Макарий, рыбак, выпивоха и вообще хороший человек. Когда ряды ветеранов ВОВ в стране начали сокращаться, в силу того, что они тупо умирали от старости, деда Макария признали ветераном этой самой ВОВ. Он дико стеснялся этого и на поздравления 9го мая опускал глаза в землю и бурчал: Да какой я ветеран? И правда, Макарий ветераном не был. В мае 45-го его призвали, он сел в эшелон и отправился в Германию, успел доехать только до Минска, после чего война закончилась. Рыбу, Макарий ловил поскольку постольку, просто всего его нычки состоящие из самогона и водки были аккуратно запрятаны по всему берегу реки. Обычно мужики тащут бутылки домой, и прячут там, умные жены их находят, и устраивает разнос глупым мужикам. Почему глупым? Потому что умный человек знает пословицу: Подальше положишь, поближе возьмешь. Вот этого правила и придерживался Макарий.

Я размотал удочки, залез в ящичек за приманкой, насадил червей и пошел к мосткам. Оглядев реку, я заметил, как что-то плавает прямо на середине реки, подошел на самый край мостков, и присмотрелся:

- Человек! Человек! - заорал я
Дед Макарий подскочил от неожиданности, вследствие чего у него удочка выпала из рук, а початая бутылка самогона плюхнулась в воду.
- Господи! Что ты орешь? – посмотрел он на меня
- Дед, деда, там кто-то плавает! – указывал я на тело, мирно лежащее на волнах
- Ну, плавает? И шо? - зевнул он
- Как что? Надо людей звать!
- Оно тут уже два часа плавает, похоже, звать раньше надо было, день назад, как минимум. Вишь, распухло все – и он рукой изобразил холм
- И что? – удивился я
- И то…Течением принесло видно, не из нашей деревни – закурил дед
- И что? Милицию надо звать – не унимался я
- Ой, малой ты еще. Милиция…- вздохнул дед

Время было начало 90х, у милиции новой России не то что машин и бензина не было, лысапедов то не было, на попутках добирались. Смех в том, что за 20 с хуем лет, мало что изменилось, на весь район всего так же две ментовские машины.

- Ой да ну вас! – я махнул рукой и побежал домой к отцу.
Я добежал дома, отец из сарая таскал инструменты и ждал рабочих.
- Пап, пап, там труп в реке! – заорал я
- Что ты орешь! – повторил слова деда Макария, отец
- Там утопленник – пытался отдышаться я
- Пошли, покажешь – и отец, снимая перчатки, зашагал к калитке.

Как я говорил раньше, в деревне везде уши, поэтому мой крик услышала вся деревня, а кто не услышал, тому тут же доложили. Возле мостков собралось пол деревни, не пошли самые ленивые и самые Богобоязненные, вернее даже суеверные. Вопрос на повестке дня был прост: Звонить в ментовку или ждать пока труп доплывет до соседней деревни. Общаться с ментами ни у кого не было никакого желания. Вообще любую власть, будь то воровскую, ментовскую или политическую в деревнях не любят. Там свой уклад, свой «монастырь» и пускать в него посторонних не принято, априори, любой чужак, а тем более чужак в погонах, мягко говоря, вызывает у людей изжогу.

- Ну? Мужики, чего делать то будем? – спросил отец
- Хуй его не знает…- сплюнул «Рыжий»
- Человек все-таки – перекрестилась баба Нюра
- Человек – вздохнул дед Митяй, у которого были за плечами три ходки. Только, если мы сейчас его вытащим, а потом вызовем милицию, то уебемся всей деревеней на допросы в рай. центр ездить. Мало ли от чего он в свободное плавание ушел, вдруг макруха
- Аргумент – согласился «Рыжий». Может на лодку, и баграми его отбуксируем его до рощи? А? Там уже территория Синдюрово, другое село? - и «Рыжий» зашагал в сторону плоскодонки стоящей неподалеку.
- Стой! – крикнул дед Митяй. Не вариант, на нем следы останутся, пришьют его еще, не дай Бог, к нашим баграм.

Митяй остановился на пол дороге и уставился в камыши.

- Веревка какая-то – крикнул он и потянул ее на себя.
Из воды показалась авоська из которой торчали несколько бутылок самогона. Это была одна из нычек деда Макария. Деревенский люд ходил на реку редко, купались и то реже, поэтому река была довольно не плохим убежищем для склада сорокоградусной слабости Макария.
- Хера себе! Вот это улов! – обрадовался «Рыжий»
- Как раз к поминкам! – вторил радости дядя Петя, который был на всех поминках и свадьбах в районе. Все потому что у него была гармонь, на которой он виртуозно играл. В городе, для посещения светского мероприятия вам нужно приглашение, соблюдение специального дресс кода, и много чего еще, в деревне достаточно гармони, и вы желанный гость на любом мероприятии.

Мужики открыли бутылки и пустили мутную жидкость по кругу.

- Нее, мне еще на крышу сегодня лезть – запротестовал отец
- И что? Всем сегодня на крышу, под крышу, за руль...Давай Коль, поминк