Про братьев⁠⁠

Прежде всего, хочу заметить, что я прекрасно отдаю себе отчет в том, что значительное количество пикабушников на сто процентов уверены в нескольких вещах, а именно: что в России цены на бензин никогда и ни при каких условиях не будут снижаться, в том, что USB-флешка никогда не вставится в порт нужной стороной с первого раза, а также в том, что в пятницу на Пикабу появится очередная правдивая история из воспоминаний бывшего следователя прокуратуры. Поэтому прошу прощения у всех моих подписчиков, ждавших в эту пятницу новую историю. Просто были некоторые личные обстоятельства, в силу которых изложить в письменном виде намеченный мной рассказ к обычному сроку я банально не успел. Но возникший пробел восполняется в субботу, поэтому приступаем.

Как я уже упоминал в своем прошлом рассказе, некоторое время в начале 90-х годов я работал стажером по должности помощника прокурора сельского района, а потом и помощником прокурора. Кстати, позволю себе немного похвастаться: мой первый классный чин в прокуратуре был (и остается по сию пору) очень редким – «младший юрист». Получил я такой классный чин потому, что на тот момент не имел законченного высшего юридического образования. Но это так, небольшой штрих к рассказу. А сам рассказ пойдет опять же о поддержании государственного обвинения по уголовному делу в суде.

То дело об убийстве, которое мне расписал прокурор района для поддержания государственного обвинения, выглядело совершенно заурядным и ничем не примечательным. Между собой в правоохранительной среде такие случаи называют просто «бытовуха», то есть, говоря официальным языком, убийство было совершено «на почве ссоры, внезапно возникшей на почве совместного распития спиртных напитков». Так уж устроены природой спиртные напитки, что там где они, с высокой долей вероятности может возникнуть ссора. Причем, что характерно, зачастую участники конфликта на трезвую голову даже не могут вспомнить, из-за чего именно ссора произошла. Конечно, потом, во время следствия, трезво рассуждающие свидетели, и даже сам обвиняемый выдвигают разнообразные логичные версии, типа неосторожно брошенного потерпевшим слова, почему-то вспомнившейся застарелой обиды, и так далее. На самом же деле очень трудно установить, что там было в голове у обнесенного алкоголем человека, заставившее его схватить, к примеру, нож, и зарезать своего собутыльника. Но, в общем-то, для следствия и суда это и не так важно, ведь мотив ясен – ссора, неприязнь, и тому подобное. Важны последствия: произошло убийство, человек мертв.

В данном случае всё произошло по вышеописанной классической схеме. В обычном селе в обычном доме выпивали трое обычных людей, работяг из местного колхоза. Двое из них были родными братьями, одного звали Саша (он был постарше, где-то около тридцати лет), второго (помладше, около двадцати пяти лет) звали Леша. Третий был их общим другом, пусть будет Андрей, кстати, именно в его доме и сидели. На момент начала длительного погружения всё выглядело чинно и благородно: за столом непосредственно сами покорители глубин – алконавты, на столе необходимое снаряжение – водка и закуска. Ну просто команда Кусто в алкогольном варианте. Именно в таком состоянии все оставила жена Андрея, когда уходила днем к родственникам на другой конец села. Но вернувшись поздно вечером домой, она обнаружила на полу три лежащих тела: Андрея с колото-резаным ранением в области груди слева, и мертвецки пьяных спящих Сашу и Лешу. В комнате был полнейший кавардак, всё было забрызгано кровью, орудие убийства – обычный кухонный нож, тоже со следами крови, валялся там же на полу.

Приехавшая по вызову из райцентра следственно-оперативная группа зафиксировала обстановку на месте происшествия, изъяла вещественные доказательства, отправила труп в морг, а Лешу и Сашу притащила в райотдел. Уже утром, после того, как они более-менее стали контактны, с ними стали разговаривать за труп.

Сначала оба брата категорически отрицали свою причастность убийству, и говорили, что вообще ничего из событий того вечера не помнят. Потом, по мере вытрезвления, стали вспоминать, что была какая-то ссора с Андреем, причем из-за чего она возникла, толком никто из них объяснить не мог. Саша, однако, через время вспомнил, что ссорился с Андреем его брат Леша, сам же Леша сначала этого не подтверждал, но потом припомнил, что действительно конфликт с Андреем у него был.

В конце концов, уже ближе в концу дня, Леша сказал следователю, что всё вспомнил: это он убил Андрея. Причину ссоры он так и не назвал, сославшись на плохую память в силу опьянения, но указал, что сначала они с Андреем барахтались в комнате, а потом он взял со стола кухонный нож и нанес Андрею один удар этим ножом в левую сторону груди. Тут же он был задержан в качестве подозреваемого в порядке ст. 122 УПК РСФСР, а затем с санкции прокурора арестован. Через два месяца дело по обвинению Леши ушло в суд.

Короче говоря, ничего не предвещало каких-либо заморочек с этим делом. Однако будучи допрошенным в суде, Леша пояснил, что убийства Андрея он не совершал, и что на самом деле это преступление совершил его брат Саша. На вопрос судьи, чем же были вызваны его первоначальные признательные показания, Леша пояснил, что он сознательно, без какого-либо принуждения со стороны оперативных сотрудников взял на себя это преступление. По его словам он рассудил, что у Саши уже была семья и двое ребятишек, а он (Леша) был молодой, холостой и вообще неженатый. Поэтому и решил, что лучше в зону пойдет на долгие года он, а не Саша, которому надо кормить и поднимать детей.

Леша заявил, что действительно, конфликт с Андреем возник изначально у него, но Саша в этом конфликте конечно же принял сторону брата, и, когда они с Андреем боролись на полу, Саша сначала оттащил Андрея, а затем ударил его в грудь ножом.

В свою очередь, Саша настаивал на своих показаниях о том, что у Андрея с Лешей была ссора, они даже барахтались друг с другом на полу, но сам Саша никому никаких ударов, тем более ножом, не наносил. И хотя Саша показал, что непосредственно момент нанесения удара ножом Андрею он не помнил, но логично предположил, что если он сам ножом никого не бил, то убийство совершил его брат Леша.

Поскольку никаких других свидетелей по делу не было, счет у Саши с Лешей вышел пока что ничейный – 1:1. Суд перешел к исследованию иных доказательств по делу.

На кухонном ноже, изъятом с места происшествия, была обнаружена кровь, принадлежавшая Андрею. Что касается отпечатков пальцев рук, обнаруженных на ноже, то согласно заключению криминалистической экспертизы, отпечатки принадлежали и Андрею, и Леше, и Саше. Последние показали, что по ходу распития все они в разное время брали в руки нож для того, чтобы порезать закуску. Опять 1:1.

На одежде Леши и Саши, изъятой после убийства, также были обнаружены пятна крови, которая принадлежала убитому. Причем кровь была и в виде брызг, и в виде помарок. Но это тоже вполне укладывалось в объяснения братьев: Если убивал Леша, а Саша стоял рядом, то кровь из раны могла брызнуть на одежду обоих, и наоборот. Помарки же образовались, скорее всего, уже после убийства, когда пьяные братья спали на забрызганном кровью полу. Снова ничья, и лично я просто зашел в тупик, выхода из которого мне не виделось вообще.

Тут в судебном заседании был объявлен перерыв, и я со всех ног понесся в прокуратуру за помощью старших и опытных коллег. Зайдя к прокурору, я изложил ему все обстоятельства, установленные в суде, и признался, что выхода не вижу. Выслушав меня, прокурор сказал, что в прениях нужно настаивать на виновности в убийстве именно Леши, поскольку его первоначальные признательные показания, в сущности, ничем не опровергнуты.

У меня имелись резонные сомнения, и полного убеждения в том, что убил Леша, не было. Но и крыть довод прокурора района по существу мне тоже было нечем. Поэтому в прениях я бодро оттарабанил обвинительную речь, перечислив все доказательства и сославшись на первоначальные признательные показания, и попросил суд признать Лешу виновным в убийстве, с назначением ему наказания в виде 7 лет лишения свободы. Адвокат Леши, хоть и был по назначению, произнес вполне аргументированную речь о том, что его подзащитный не виновен, и попросил суд вернуть дело в прокуратуру для дополнительного расследования.

Суд (а в то время еще существовали народные заседатели – так называемые «кивалы») удалился в совещательную комнату, и пребывал там достаточно долго – четыре часа. Потом всё было, как обычно: «Встать, суд идет!» - «Именем Российской Федерации…», ну и в конце – «…приговорил: Признать Алексея Батьковича Имярекова виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 103 УК РСФСР и назначить ему наказание в виде пяти лет лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовой колонии общего режима. Срок отбывания наказания исчислять с…» ну и так далее.

Областной суд оставил данный приговор в силе.

Предвидя неизбежные вопросы, скажу сразу: я не знаю, что было бы, если бы Леша не дал признательных показаний. Точнее, не могу сказать, как именно развивалось бы следствие. Просто уголовные дела настолько индивидуальны по своим конкретным обстоятельствам (да и по людям, которые по ним проходят), что каких-либо универсальных рецептов для таких случаев просто не существует.