Подборка стихотворений⁠⁠

Немного отойду от крипи, окау?

***

Я молча мыл посуду. Закурил.

Дым, как туман, над раковиной вился,

а мусор в ней смотрелся, точно ил,

в который нож стальной волною впился.

Развалинами древних городов

посуда проступает через пену,

а дым во мраке чертит сотни ртов

чудовищ, тенью брошенных на стену.

Мне этот мир напомнил чем-то наш...

Быть может, Бог всего лишь мыл посуду,

но вдруг решил устроить аффинаж

над мусором и жестью. Я не буду

уподобляться высшим существам.

Дым, выпустив, домою две тарелки,

затем поставлю в шкаф. Пора б поспать?

Уставлюсь на часов настенных стрелки, —

я мыл всю ночь. Уже без трети пять...

Я создал мир, его...не осознав?

я чей-то Бог на дне чужой посуды...

А время мысли давит, как удав:

я в ожидании предательства Иуды.

***

Измельчён, изрезан и переработан,

выброшен, как мусор, в грязный бак;

бомж, шатаясь, замечает: "вот он,

не поэт, а выкинутый брак".

***

Пожалуйста, не делай ничего. Пожалуйста, замри на этом шаре

земном, сыром, промозглом, как февраль.

И выходи лишь за едой и горем, журчащем в магазинной стеклотаре,

при этом зубы стиснув, что эмаль,

как снегом, опадает равномерно на полость ротовую и бульвары,

аллеи, скверы, дворики, мосты.

На улице, где тьма, одни морозы, бандиты, быдло, мусор, тлен и шмары,

которые, как этот мир, просты,

так хочется стоять, внимая ветру, домам, огням и лавочкам, однако...

не до того.

Пожалуйста, мой друг,

бреди домой, вливаясь в безнадежность; апатию, себя явившей знаком

не вечности, так дрожи пьяных рук.

Пожалуйста, не делай ничего, чтоб выкинуть повальный сплин и горе,

но как попало, глупо существуй.

_

- Февраль?

- Февраль. Испить вина и плакать, пока внутри психующее море

не выдохнется от прошедших буйств.

***

Как Бога, как жалости у палача, как капли напитка в пустыне;

как детства у крошек, рождённых в войне, и чувства, что не остынет;

как совести у человека греха, как счастья в разрушенных семьях,

спокойствия нет ни в тебе, ни в твоих расплывчатых телодвиженьях.

Как ночи, как дня, как Солнца да лун, скрываемых шторами, тюлем;

как этики и воспитания нет в пространстве разросшихся тюрем;

как слова "прости" нет в рассудках двоих, разрозненных общей бедою,

так нет и у нас возможности быть друг с другом, оставшись собою.

***

Был вечер, пельмени и виски на крыше,

горячий гудрон и холодный закат,

а небо, которое чуточку выше,

светило брильянтом на сотню карат.

Был ветер, летели обрывки бумаги:

не то самолёты, не то - паруса

каких-то судов, где матросы-салаги

и их капитан, что немножко усат,

кричали "земля!", приближаясь к машинам,

кусочкам асфальта, подножьям домов,

подобно на дно улетающим минам,

что утром район очищают от снов.

...был виски, пельмени и двое на крыше,

холодный гудрон и горячий рассвет.

Притихшие вдруг, как подвальные мыши,

глядели на мир сквозь обёртки конфет.

Отсюда