Не прислоняться 3.⁠⁠

Предыдущая глава: http://pikabu.ru/story/ne_prislonyatsya_2_4426765
Едем дальше!

Глава 3. Онлайн.

Передо мной лежала коробка, до верху забитая вещами и обрезками. Сверху, на вещах, лежала вторая половина маски. Только она была лишена каких-либо подвижных частей, да и глаз был даже без лампочки - внутри щелки было небольшое стеклышко. Когда я спросил, зачем мне эта маска, ведь ее ношение на улице запрещено, мне ответили, чтобы я носил ее дома, если начну стесняться самого себя. Большего издевательства в жизни я не слышал. Отбросив свои переживания и обиды на второй план, я задался четкой целью добраться до дома. Как можно скорее.

Не смотря на тот простой факт, что волей судьбы меня занесло в одну из немногих клиник, занимающихся исключительно имплантацией, к тому в старейшую из них, я, пока дошел до фойе, поймал на себе столько косых взглядов, и если бы они могли физически воздействовать на меня, то во мне появилась бы дыра диаметром в четверть метра. На меня смотрели простые люди, пришедшие проведать своих близких, но на меня так же смотрели и пациенты, те, которые уже пережили различные операции, так и те, кому таковые только предстояли. Они смотрели на меня со страхом. Понимали, что их может ждать тоже самое. Другое дело обычные посетители... В их взглядах читалось презрение, словно я сам пожелал стать таким, или же теперь считаю себя чем-то выше. Нет, я теперь ходячее ведро, да еще и не по своей воле им ставшее. Но они не могли слышать мои мысли, а я совершенно не хотел их озвучивать, ведь получилось бы, что я оправдываюсь перед ними.

- Никогда - сказал я про себя, при этом ухмыльнувшись. В этот момент, показалось, что от меня отвернулся каждый человек в поле моего зрения - они увидели, что "оно", бывшее мной, начало улыбаться, если подобный оскал вообще можно было назвать улыбкой. Я вспомнил как сам испугался своего отражения и эта мысль показалась мне нелепой, из-за чего я, не сдержавшись, рассмеялся.

Как смеется робот? Никак, железяки не способны на осмысленный юмор, в их прошивку уже заложены шутки, в ответ на которые безмозглая машина реагирует всегда одинаковым фальшивым смехом. Но мой смех иной - живой, но совершенно неестественный, с металлическим отзвучьем, мне даже показалось, что температура в фойе упала на пару градусов, настолько холодным он оказался. И воцарилась тишина, словно в хвойном лесу во время снегопада... Казалось, что каждый в клинике потерял дар речи. Окинув наконец взглядом заткнувшееся человечество, собравшееся в одной конкретной клинике, я накинул сумку на плечо и вышел на улицу.

Солнце в зените беспечно одаривала Землю исходящими от нее лучами, такими жаркими, что я бы не удивился, если бы местами начал плавиться асфальт. Впрочем, городские службы отважно справлялись с подобным бесчинством светила, обильно поливая дороги и тротуары водой. Из всей моей ситуации я уже сумел вынести один плюс - я не чувствую никакой усталости, шаг легок, но точен. С другой стороны я теперь не чувствую ног в привычном понимании, впрочем, а у меня их и нет. Это вынуждает меня обращать внимание на дорогу, ибо навернуться из-за подвернувшейся, на незамеченном камне, ноге я совсем не собирался. И я не собирался пугать народ, поэтому шел по самому солнцепёку, но зато в гордом одиночестве. Уже на подступах к метро я осознал, что именно сейчас меня ждет испытание, к которому жизнь меня совершенно не готовила - проехаться на метро. По очень оживленному маршруту.
Я встал как вкопанный напротив билетного автомата. Медленно, словно в фильме ужасов, я тянул свою железную граблю к экрану автомата, осторожно, словно боясь сломать его, дотронулся до экрана... Без какого либо результата - автомат не распознавал мою руку! В этот момент я с облегчением вздохнул, что хотя бы левая рука у меня в порядке.

Автомат стал первым звоночком, свидетельствующем о всей хреновости моей затеи, однако я посчитал двадцать минут метро лучшим решением, нежели многочасовая прогулка по Москве.

И, возможно, я ошибся. Как только двери поезда захлопнулись, я приложил все имеющиеся у меня силы, чтобы забраться в какой-нибудь уголок, лишь бы не видеть злые рожи, уставившиеся на меня. Лишь только один единственный человек с имплантами, парень с цепочкой на шее, на которой болтались треугольные значки, говорящие о том, какие импланты у него установлены, окинул меня печальным взглядом, перед тем как сойти с поезда. Я же, отвернувшись от всех, уставился взглядом в двери, в надпись "Не прислоняться". Красный огонек моего "глаза" идеально вписался в букву "о". Уже расслабившись, кое как отстранившись от людей, с интересом смотрящих на меня, я было подумал, что путь домой пройдет без эксцессов, однако за моей спиной раздалось змеиное шипение:

- Марк, не смотри на эту железяку.

- А почему, ба? - раздался звонкий детский голос, явно с большим интересом рассматривавший стоящего напротив человека.

- Потому что он злой. Видишь, черный какой, весь из железа, страшный и уродливый. Вот будешь себя плохо вести, не будешь бабушку слушать - станешь таким же!

Злой? Потому что не такой? А будь я таким же как раньше - меня бы просто не заметили, не обратили внимания. Я им что, как бельмо на глазу? - Внутри меня закипала ярость. Гнев требовал развернуться, ответить ей, но я решил держаться и никак не реагировать. Ей на зло.

- А почему он злой? - звонкий голос переливался по всему вагону. Ни одна душа не решалась проронить хоть звук. Все слушали.

- А потому что маму и бабушку не слушался.

Я не выдержал. Да я просто сама последовательность!

- И что, это все? - до нужной станции оставалось минут пять от силы, можно и поскандалить, решил я - А если бы слушался бабушку, но потом попал под поезд, то что, послушаться бабушку, и - я переключил внимание на маленького Марка - сдохнуть, или пойти к докторам?

- Мама меня водит к доктору, и там всегда другие дети, и доктор хороший... - Марк не успел договорить, бабушка одернула нерадивого внучка.

- Не смей ребенка пугать!

- А то что?

- Парень, отстань от женщины, и к ребенку не лезь, а то выброшу тебя из вагона! - в нашу милую беседу поспешил вмешаться весьма тучный мужчина, не на много меня старше, судя по лицу.

- Ой, не стоит утруждаться, мне на следующей - я отмахнулся от него и отошел обратно к дверям.

Даже не выйдя, скорее выпрыгнув, я побежал прочь из метро, прочь от людей. Не то чтобы я не могу постоять за себя - детская забава подраться с кем-нибудь не из твоего двора не обошла и меня стороной, благо я рос в небольшом городе - но где-то в глубине души я чувствовал, что они правы, что я не такой... И от этой мысли кровь начинала закипать. Я все еще человек, черт бы вас всех побрал!

Напьюсь. Вот приду и напьюсь. Чтобы напиться, надо купить выпивку, а я совершенно не помню, чтобы она у меня была.
По дороге к моему дому, в уютном зеленом скверике, располагался маленький сетевой магазин. В нем никогда не было много выбора, впрочем мне никогда не приходила в голову мысль о прогулке в километр до другого магазина. Так что я мирился с тем, что есть. Кроме того, мне сейчас была нужна простая бутылка не простого пойла, - единственное, что может сделать этот день ярче. Кстати, статистика - среди имплантированных людей наибольший процент самоубийств, либо случаев алкоголизма. Никогда и нигде никто не услышит - как здорово иметь импланты. Повсюду о них говорят только в негативном ключе. Что это зло, все протезы от дьявола, и что люди никогда не смеют перечить воле Бога, восстанавливая то, что он у них отнял, либо истерика о том, что они могут сойти с ума и прочая чушь. Но биомеханическая рука, сжимавшая билет в один конец до темных веков, с тупой упрямостью осла не желала отдавать его людям. Я никогда не верил в эту статистику, считал ее чепухой, однако прямо сейчас стоял напротив витрины с крепким алкоголем. А те немногие посетители вино-водочного отдела уставились на меня, словно я был единственной на весь магазин бутылкой водки, на которую, до кучи, была скидка. Стараясь не обращать на них внимания, я схватил бутылку с содержимым цвета золота и побрел на кассу.
Дойдя до кассы, я как ни в чем не бывало встал в очередь, даже пропустив вперед себя пожилую женщину, старательно не смотревшую в мою сторону, но поблагодарившую меня. Добрая женщина, подумал я и приготовил бумажник. Бутылка, поставленная напротив грузной, весившей, наверное, как я (одни мои ноги на сто кило цвет-мета потянут), кассирши, не привлекла к себе внимания, но привлекла ко мне.

- Документы. - Окинув меня не особо добрым взглядом, проворчала кассирша со значком "ордена" - Викторианского Человека с розой вместо сердца, прикрепленным на груди, слева от именного бейджа.

- Пожалуйста. - Я был любезен, и без промедлений показал паспорт.

- Это не вы. - Заявила кассирша и с презрением уставилась прямо на меня. Злоба внезапно накрыла меня, не успев отойти от невероятно приятной поездки в одном вагоне с бабушкой и ее внучком, я решил уладить дело быстро, но эффектно. Схватившись плотно обеими руками за бортик ее стола я резким движением опустил голову так, что между нашими лицами был с десяток сантиметров. С растянутой до ушей улыбкой, представляя как она, должно быть, неприятно выглядит, я спросил:

- Вы так уверены?

Стой я так еще дольше, у несчастной женщины случился бы инфаркт. Вся моя любезность пропала, словно ее никогда не было. Злобно фыркнув, я отодвинулся от нее. На металлическом бортике образовалась вмятина. Быстрым движением я вынул из бумажника первую попавшуюся бумажку - полтинник, и швырнул ее ей прямо в лицо. - Сдачи не надо. - проговорив это сквозь зубы я забрал бутылку и пошел к выходу. Доселе мирно спавший охранник подскочил со своего седалища и набычившись пошел в мою сторону. Перехватив бутылку в левую руку я с вызовом прикрыл лицо правой. Давай. Мне было наплевать - один удар хоть куда отправил бы отважного хранителя целостности магазинных полок в больницу, а я все равно ушел бы со своей бутылкой виски за 39 рублей домой (Мог бы взять и дешевле, за пятнадцать!). Однако, до дела не дошло. Растеряв весь свой гонор охранник отступил. Идя по прямой улице домой я еще долго ощущал взгляд полный ненависти устремленный мне в спину.

Только придя домой я понял, что мне, можно сказать, повезло - в бумажнике было всего две бумажки. В пылу ярости я мог запросто швырнуться целой соткой!

По доброму пить мне нельзя. Однако горе мое минералкой не запить, а поиграть со мной в теннис здравомыслящему человеку вряд ли захочется. Внезапно мои грустные мысли вменились осознанием того, что я в квартире не один. В моей комнате робот!

Вернее то, что от него осталось. Вернувшись в квартиру, я застал ее хорошо прибранной, но моя "рабочая" комната пребывала в ужасном состоянии. Пыль толстыми слоями окутывала все пространство помещения, робот лежал все в том же положении, сюда никто, почти за год, не заходил.

- Ладно, ладно... - пробормотал я себе под нос и ушел на кухню за веником. Хорошенько прибраться, и можно будет снова работать. Стоп. А что я буду делать? Дальше со своей рожей разбивать роботов? Так ведь "битва роботов" куда старее и популярнее моего шоу. Кроме того... - меня одернуло. Бросив все на пол, я включил компьютер. Тот шустро вышел из сна и показывал мою персональную страничку на видеохостинге, а так же программу видео-монтажа с готовой и уже загруженной на сайт последней серией моего шоу. Я быстро щелкнул по вкладке со своим блогом. Под красивым лого канала и моей фотографией красовалась красноречивая надпись:

"я либо пропал без вести, либо умер. Либо женился и у меня куча детей и нет до вас времени, to be continued". Все таки Толик сдержал обещание, данное мне после одной поездки на рыбалку три... нет, уже четыре года назад. Помню как сам тогда сказал ему:

- "Если я вдруг пропаду, или еще чего, закрой мой канал. Ну и напиши что я помер наконец".

Мы тогда выловили всего пару плотвичек, но напились так, словно наловили ведро карасей, найдя при этом под ближайшим кустом белых грибов на второе ведро.

Медленно водя мышкой я выцепил свою старую фотографию, красовавшуюся на лого канала, в фоторедакторе добавил к ней траурную полосу в правом нижнем углу и поместил ее на странице взамен прежней, сократив уже старую надпись до: "видео больше не будет".

Закрыв окно браузера моему взору предстал последний мой видеоролик. Я смотрел его раз за разом, осознавая ужас того, что я творил бесчисленное количество раз. Смотрел на тот ужас вперемешку с непониманием на лице девушки-робота, с которым она умерла. Смотрел на ту радость с которой я все это делал. Не выдержав больше, я остановил видео, а затем и вовсе удалил его. Сидел, просто уставившись в монитор, обхватив голову руками, пока слезы стекали с правого глаза на стол, больно обжигая щеку. Прекратив рыдать, я выполз из-за стола и отправился на кухню, где меня дожидалась бутылка дорогого пойла.

Следующим утром, проснувшись на полу на кухне, я первым делом побрел в свою "рабочую" комнату, к разрушенному и лежащему на полу роботу. С опаской обойдя девушку, я приподнял ее за спину и шею. Состояние машины было ужасно - одним неловким движением я мог оторвать ей голову. Потухшие зрительные сенсоры смотрели прямо в мои глаза.

- Я тебя починю. Слышишь? Обещаю тебе, я тебя починю! - Слеза скатилась по щеке и упала на ее лоб. Я хотел кричать, но не мог. Она меня не слышала, но теперь я твердо знал, что делать дальше.
Dance With The Dead - Invader
https://www.youtube.com/watch?v=1Egf1OZ1CuE