Как я работал в наркологии (2-я часть)
Часть первая http://pikabu.ru/story/_1030007
Часть третья http://pikabu.ru/story/_3ya_chast_1036304
В яблоневом саду, разбитым под окнами наркологии лежит труп. На нем нет царапин, нет переломов, целая голова. Вот только внутри на куски разлетелись остатки печени, как потом скажут на вскрытии.
Его несут обратно туда, откуда он так хотел вырваться, по тем же бетонным пролетам, где каждая щель заварена решетками. По коридорам проходных отделений, где покачают вслед головой, а потом забудут, да и примутся за старое местные обитатели.
Слишком жарко, опасно оставлять в тепле тело человека, который начал гнить уже при жизни. Его оставляют на одном из лестничных пролетов, где до утра он будет смотреть незакрытыми глазами в осыпающуюся побелку потолка, пугая своим видом мимо проходящих медсестричек.
В женском отделении ждет еще один труп, но пока еще живой. Она уже не первый месяц лежит в кунсткамере. Совершенно безумная, истощенная. От длительного лежания у нее образовываются дичайшие пролежни, переходящие в сквозные гнойные дыры. Копчик, колени-локти, места выпирания тазовых костей, затылок - все это смердящие ямы. Через пару часов она составит компанию неудавшемуся беглецу.
Утром на главном крыльце рыдает мужчина, бьется в истерике женщина - родители. У женщины, видимо, не оказалось близких.
Мы садимся в "буханку", куда уже погрузили тело наркомана. Едем в морг. С носилок труп скидывают на бетонную полку, под потолком раздается звук упавшей доски.
Не доезжая до диспансера, слышим мат дежурного врача. Поступила мерзкая на вид алкашка, на руке грязный гипс.
- Когда наложен гипс?
- Не помню. Года два, наверное.
Врач снимает гипс, оттуда падают белые опарыши.
- Помните Ольку? Выписали неделю назад из женского.
- Помним.
- Так померла от передоза, на трассе, в машине под мужиком.
Ей не было и 15-ти лет.
Снова поднимаемся к себе в отделение. Через мужское отделение идет на обед колонна женщин.
- По правой стороне, бля!
Это опять кто-то пытается заговорить, а то и забежать в палату к мужикам.
Чаще всего попытки побега происходят на пути в столовую. В трусах и в сорочке, зимой, им пофиг. Сносят конвой в белых халатах и бегут. А ловить надо. Прохожие не помогают никогда. И дай бог, если они не сопротивляются при поимке. Тут все как на хорошей тюрячке, вполне можешь получить в бочину заточку из ложки.
Раньше позволяли свидания, теперь запретили. Слишком много возможностей для контрабанды. Девушка, поцеловав своего парня, передала изо рта в рот "чуток" героина. И это далеко не единичный случай.
Теперь берем только "передачи", тщательно проверяем, читаем записки, вваливаем пизды за неожиданные находки и неправильные тексты.
Иногда из кунсткамеры попадаются целые алмазы. Все отделения ходили смотреть на барышню неполных 30-ти кг, которая проснулась после запоя с бомжами в подвале, а никого нет, а дверь заперта. Криков никто не слышал, сидела она там почти два месяца.
Кстати, оголенными костями и смердящими язвами не удивить ни кого.
Бьют ли пациентов? Бьют. Но просто так - никогда, слишком страшно им уподобиться. Чаще из самообороны. Страшно подумать, что было бы с моей головой, когда очередной белочник схватил бутылку физраствора и пытался её меня прибить.
Как-то раз меня чуть не настигла сметь от удушья, когда 150 кг живого веса швырнуло меня на панцирную сетку кровати и увалилось сверху.
Через пару дней я еле вынул его из петли в туалете. Ржавый бачок времен Наполеона умудрился это выдержать.
Верить нельзя никому. Вообще. Никогда. Нельзя за чистую монету принимать слезливые истории о бедной маме, которая не видела сыночка много лет. Скорее всего эта "мама" пришла чтобы по-свойски "подбодрить" своего "сыночка".
Самое распространенное наказание - перевод с общего режима обратно в интенсивную терапию. Ну, и все прилагающееся: нужные лекарства, вязки, отсутствие передач, записок, курева и т.д.
Порядки на общем режиме - очередной частью, если хотите. Пока полноценно все не получается написать, спешу.
Часть третья http://pikabu.ru/story/_3ya_chast_1036304
В яблоневом саду, разбитым под окнами наркологии лежит труп. На нем нет царапин, нет переломов, целая голова. Вот только внутри на куски разлетелись остатки печени, как потом скажут на вскрытии.
Его несут обратно туда, откуда он так хотел вырваться, по тем же бетонным пролетам, где каждая щель заварена решетками. По коридорам проходных отделений, где покачают вслед головой, а потом забудут, да и примутся за старое местные обитатели.
Слишком жарко, опасно оставлять в тепле тело человека, который начал гнить уже при жизни. Его оставляют на одном из лестничных пролетов, где до утра он будет смотреть незакрытыми глазами в осыпающуюся побелку потолка, пугая своим видом мимо проходящих медсестричек.
В женском отделении ждет еще один труп, но пока еще живой. Она уже не первый месяц лежит в кунсткамере. Совершенно безумная, истощенная. От длительного лежания у нее образовываются дичайшие пролежни, переходящие в сквозные гнойные дыры. Копчик, колени-локти, места выпирания тазовых костей, затылок - все это смердящие ямы. Через пару часов она составит компанию неудавшемуся беглецу.
Утром на главном крыльце рыдает мужчина, бьется в истерике женщина - родители. У женщины, видимо, не оказалось близких.
Мы садимся в "буханку", куда уже погрузили тело наркомана. Едем в морг. С носилок труп скидывают на бетонную полку, под потолком раздается звук упавшей доски.
Не доезжая до диспансера, слышим мат дежурного врача. Поступила мерзкая на вид алкашка, на руке грязный гипс.
- Когда наложен гипс?
- Не помню. Года два, наверное.
Врач снимает гипс, оттуда падают белые опарыши.
- Помните Ольку? Выписали неделю назад из женского.
- Помним.
- Так померла от передоза, на трассе, в машине под мужиком.
Ей не было и 15-ти лет.
Снова поднимаемся к себе в отделение. Через мужское отделение идет на обед колонна женщин.
- По правой стороне, бля!
Это опять кто-то пытается заговорить, а то и забежать в палату к мужикам.
Чаще всего попытки побега происходят на пути в столовую. В трусах и в сорочке, зимой, им пофиг. Сносят конвой в белых халатах и бегут. А ловить надо. Прохожие не помогают никогда. И дай бог, если они не сопротивляются при поимке. Тут все как на хорошей тюрячке, вполне можешь получить в бочину заточку из ложки.
Раньше позволяли свидания, теперь запретили. Слишком много возможностей для контрабанды. Девушка, поцеловав своего парня, передала изо рта в рот "чуток" героина. И это далеко не единичный случай.
Теперь берем только "передачи", тщательно проверяем, читаем записки, вваливаем пизды за неожиданные находки и неправильные тексты.
Иногда из кунсткамеры попадаются целые алмазы. Все отделения ходили смотреть на барышню неполных 30-ти кг, которая проснулась после запоя с бомжами в подвале, а никого нет, а дверь заперта. Криков никто не слышал, сидела она там почти два месяца.
Кстати, оголенными костями и смердящими язвами не удивить ни кого.
Бьют ли пациентов? Бьют. Но просто так - никогда, слишком страшно им уподобиться. Чаще из самообороны. Страшно подумать, что было бы с моей головой, когда очередной белочник схватил бутылку физраствора и пытался её меня прибить.
Как-то раз меня чуть не настигла сметь от удушья, когда 150 кг живого веса швырнуло меня на панцирную сетку кровати и увалилось сверху.
Через пару дней я еле вынул его из петли в туалете. Ржавый бачок времен Наполеона умудрился это выдержать.
Верить нельзя никому. Вообще. Никогда. Нельзя за чистую монету принимать слезливые истории о бедной маме, которая не видела сыночка много лет. Скорее всего эта "мама" пришла чтобы по-свойски "подбодрить" своего "сыночка".
Самое распространенное наказание - перевод с общего режима обратно в интенсивную терапию. Ну, и все прилагающееся: нужные лекарства, вязки, отсутствие передач, записок, курева и т.д.
Порядки на общем режиме - очередной частью, если хотите. Пока полноценно все не получается написать, спешу.
Наконец на пикабу интересные истории, а пизженный контент из ВК.
Вот только про галюциногенщиков рассказать обещал...
Ждем)