Десантник⁠⁠

Этот случай произошел со мной в те далекие советские годы, когда великий могучий Союз готовился вот-вот развалиться, но еще горделиво звался СССР, и имел вполне боеспособные Воздушные десантные войска, ВДВ.

В ту пору мне было около 25 лет, я был молодой, физически крепкий, перспективный врач-ординатор в 1 челюстно-лицевом отделении 5 городской больницы в г. Алма-ата. В тот день я отработал свой основной рабочий день, и остался на ночное дежурство ответственным врачом по больнице. Мой друг и коллега Алтай, как это часто бывало и раньше, тоже остался в клинике, и мы спустились в приемное отделение сыграть в нарды и пообщаться с коллегами. Было тихо и спокойно, плыл прекрасный теплый, летний алма-атинский вечер, больных было не много, и ничего не предвещало беды. А еще, где-то в глубине большого города, в Парке им. Горького, параллельно праздновали день Десантника….

Ближе к вечеру, меня вызвали в смотровую осмотреть тяжелую больную. Скорая помощь привезла избитую девушку с переломом носа и сотрясением мозга. Обычно в таких случаях мы оказываем больным экстренную помощь, проводим репозицию костей носа и остановку кровотечения, а затем переправляем в нейрохирургию. Но девушка оказалась процедурной медсестрой нашего отделения, и поскольку оказалась нашей коллегой, мы прооперировал ее, и оставили на лечение у себя в реанимации. Как выяснилось, Татьяну избил пьяный муж, но она попросила не заявлять в милицию, а я не стал настаивать.

После этого, наш спокойный вечер как будто «сглазили», поступило много пациентов, я практически не вылезал из операционной и к ночи вконец вымотался. Что касается Алтая, то он немного помог раскидать пациентов, потом весело барражировал по отделениям, заигрывая с сестрами, но где-то в одиннадцатом часу неожиданно переоделся, подошел ко мне как будто хотел сообщить что-то важное, но передумал и быстро удалился восвояси.

Ближе к полночи я решил отдохнуть и расстелил наш врачебный диванчик в ординаторской, чтобы с чистой совестью лечь спать. Неожиданно зазвонил телефон: пьяный, грубый мужской голос нагло и на «ты» потребовал к телефону Татьяну. Я вежливо объяснил, что она в реанимации, в состоянии средней тяжести, и поэтому не может говорить, предложив навестить ее завтра. В ответ пошли такие угрозы и маты, что я просто бросил трубку. Он позвонил вновь и потребовал срочно дежурного врача, услышав мой утвердительный ответ, спросил: а ты один там врач, или есть другие? Я ответил ему, что я один, и больше разговоров не будет, затем положил трубку и отключил телефон от сети.

Наконец, я снял халат, выключил свет, закрыл ординаторскую на ключ, задернул прикроватную шторку и в своей хирургической пижаме завалился спать. Была полночь, громко пели цикады за окном, вся больница мирно спала, и в городе официально закончился день десантника.

Неожиданно дверь в ординаторскую была разбита одним мощным ударом, и разлетелась на несколько фрагментов, разбилось зеркало, упали какие-то картины и цветы, грохот был такой, как будто в комнату попала авиабомба! Несчастная занавеска, отделявшая меня от внешнего мира, была сдернута вместе с палкой, на которой она успешно висела много лет.

В тот же момент, огромный мужик ростом под 2 метра, в десантной форме с аксельбантами и тельняшкой, в голубом берете и в высоких армейских ботинках, накинулся на меня, выдернул из кровати, сразу же порвав верхнюю часть моей пижамы в клочья...

Так неожиданно и страшно, начался мой персональный день Десантника!!

Сказать, что я испугался, думаю будет мягко сказано, я просто ошалел. Представьте себе, я только уснул, и вот меня болтают из стороны в сторону, как тряпичную куклу, бьют о стену, и при этом он так обхватил меня своими руками, что я едва мог дышать. Его многочисленные значки и медали вонзились в меня, исцарапали мне грудь, и ко всему, я даже не касался ногами пола.

На шум сбежались ошеломленные сестры и нянечки, несчастные попытались позвонить в милицию, но он тут же разбил телефон об стену. В какой-то момент мы вывалились в коридор, из палат высыпали больные, и с ужасом наблюдали, как бравый десантник методично убивает их доктора. Но надо отдать им должное, они решили мне помочь, и накинулись на него со всех сторон. Картина, конечно, была не для слабонервных, мы катались по полу крича и ругаясь, попутно громя всё и вся на своем пути, повалили железные подставки для цветов с цветочными горшками, разгромили медсестринский пост. Представьте разбитую дверь, обломки мебели и горшков, повсюду грязь, поломанные растения и еще кровь!!! Кровь была везде, все участники битвы были окровавлены так, что я думаю, Варфоломеевская ночь рядом не валялась. У меня наконец, высвободились руки, и я изо всех сил бил его по лицу одним из горшков, мои окровавленные, забинтованные и преданные мне больные также били его со всех сторон кто чем мог, но он не сдавался. Гаденыш оказался огромной физической силы, периодически кто–то из больных отлетал от ударов его страшных кулаков или армейских ботинок. Что касается меня, то мне уже было все равно, я просто хотел его убить, покалечить, что-нибудь сломать ему или повредить, совершенно не думая ни о каких последствиях.

Наконец-то прибыла милиция, шесть бравых парней, и еще следователь из РОВД. Нас растащили по углам, его пристегнули наручниками к батарее, и начался процесс зализывания ран. Погром был жутчайший, я был как Халк, с безумными глазами, голый по пояс и весь в крови. Всех больных перевязали, сестры все подмели и помыли, вызвали плотника Михалыча, который временно кое-как собрал до утра дверь в ординаторскую. К тому времени я переоделся в больничную пижаму, перевязался, помылся и попросил себе крепкий чай, так как меня всего без остановки трясло. Мы все, включая меня, больных и саму Татьяну, дали показания и написали заявления против этого горе-вояки.

После того как все закончилось, менты потащили его в машину, а я аккуратно закрыл склеенную дверь на замочек и наконец решил выпить свой чай. Поскольку чай был просто невозможно горячим, я присел за стол, и переваривая последние события, раздумывал, как бы к нему подступится. Чтобы вы понимали все до конца, скажу, что наше отделение, в котором произошло сие событие, находилось на четвертом этаже, потихоньку приходя в себя, я вдруг услышал громкие крики, удары и топот бегущих по лестнице ног, и понял, что мой праздник продолжается.

Дверь, бережно собранная Михалычем, разлетелась повторно с тем же грохотом, в комнату опять ворвался десантник Юра, один, без ментов!!! В руке он сжимал металлический табурет, и самое главное, он целенаправленно бежал, чтобы убить меня!

Скажу честно, я дрогнул, у меня не было ни сил, ни мужества, ничего вообще, кроме отчаяния и сильнейшего желания исчезнуть из этой ужасной комнаты смерти. Между нами был только мой письменный стол, и когда он подскочил ко мне, я плеснул свой кипяток ему в лицо, и перемахнув через стол, бросился бежать прочь. На счастье, навстречу мне уже бежали побитые и совершенно озверевшие милиционеры, как он вырвался от них, и что там было на лестнице, я не знаю, потому что бежал примерно как Форрест Гамп, как есть босиком, в зеленке и бинтах. Наверное, я в тот момент я был похож на персонажа книги «Остров доктора Моро». Навстречу бежали какие-то люди, врачи, больные и дополнительно вызванный на помощь отряд ОМОНа. Несчастного скрутили, долго били, потом зашили раны, перевязали, заковали в наручники и увезли в КПЗ, и только потом я вернулся в отделение.

Как позже выяснилось, это история имела продолжение. Оказалось, что этот Юра - герой Афганистана, имел кучу наград, гордость ВДВ, и только получил от государства за заслуги 2-х комнатную квартиру в новом доме. Его сослуживцы пришли в отделение и поговорили с больными о том, о сем, и те на всякий случай забрали свои заявления, отказавшись от своих ранних показаний. Но самое главное, он заставил свою жену тоже забрать заявление, так как в противном случае обещал развестись с ней, забрать детей и выдворить на улицу. И вот во Фрунзенском РОВД, осталось только мое заявление, на основании которого, меня и вызвали погодя в суд.

В суд мы приехали с моим другом Мухтаром, я был только с ночного дежурства, небритый, помятый, жутко уставший, и с красными глазами. Когда мы зашли в зал, мы опешили от огромного количества пришедших десантников, их было не меньше чем при штурме дворца Амина в Кабуле, все в форме красивые и сильные. Ну и наш герой, конечно тоже в форме, с медалями, орденами, побритый и чистенький, не то что я.

И вот обвинитель, некрасивая толстая тетенька зачитывает всему залу нашу историю со слов этого героя.

Оказывается, он с друзьями был в клубе боевого братства, когда узнал, что его жена попала в нашу больницу. Обеспокоенный он тут же позвонил в отделение, где ему нахамили, и послали куда подальше. Когда он вечером зашел поговорить с дежурным врачом, то врач (это был я) будучи пьяным и не адекватным, напал на него вместе с больными, избил, да еще и сдал впоследствии в милицию.

Затем выступал я со своей версией, поддержанный только Мухтаром, все это время вся толпа негодовала на врача-алкаша, а боевое братство сверлило меня тяжелыми недобрыми взглядами. Прессинг был настолько жесточайший, что местами мне самому светило наказание за злостное хулиганство. Я был поражен и озадачен, но не забрал заявление, и рассказал все как есть. В итоге, ему дали 2 года.

А дальше, я два года жил в напряге, ждал, когда он выйдет из тюрьмы и поймает меня вечером со своими дружками. Его жена Татьяна выздоровела, и не сказав мне даже спасибо за операцию и лечение, тут же уволилась с больницы. Но вскоре рухнул Союз, и они с мужем, который к тому времени вышел из тюрьмы досрочно, уехали на ПМЖ в Россию, не попрощавшись со мною.

Уф, облегченно подумал я, а сам все гадал, что все же произошло в тот летний вечер, и почему же он так хотел меня грохнуть? Я часто рассказывал эту историю в разных компаниях и иногда ловил на себе странные взгляды Алтая.

Не помню, сколько лет прошло, но как-то раз, после очередного моего рассказа о десантнике, крепко выпив, Алтуша раскрылся и рассказал мне всю правду:

В тот злополучный день Алтай выпил после работы с нашими коллегами и мирно собирался домой в той самой злосчастной ординаторской, когда впервые позвонил Юра, муж Татьяны.

Диалог был примерно такой:

Юра: Ты кто?

Алтай: Дежурный врач, и называет мою фамилию.

Юра: Быстро Таньку позови к телефону…

Алтай: Не могу, это служебный телефон, и больных мы не зовем…

Юра: Эй, урод, видимо ты не понял с кем говоришь, или зовешь её, или тебе конец, сейчас я приеду и кончу тебя на месте...

Писать об этом конечно нельзя, да и так понятно, что нормальных слов там, в принципе не было, и в конце апофеозом финала прозвучало типа: ну давай приходи, мол я тебя прям здесь и сейчас…

После чего швырнув трубку, гордый Алтай сообщил Татьяне, что звонил её муж, но был пьян и получил мол достойный отпор. А она ему говорит, а Вы доктор не ругались с ним, а то он такой нервный, когда выпьет, полный псих, да еще контуженный на всю голову, постоянно бьет всех, он же десантник из штурмовой группы….. и живем мы недалеко.

Дальше вы уже все знаете, выговорившийся Алтай ушел домой, я отметил настоящий день ВДВ, мы со временем ушли из больницы, но продолжаем дружить до сих пор!

История не моя, наткнулся в ФБ, и очень понравилась. На всякий случай оставлю ссылку на оригинал - https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1201501526...

PS Историю скопировал практически слово в слово, убрав только фамилии.

PS Пишу на пикабу впервые, прошу сильно не пинать.