Декретный папа. История 2 - «Человечек и кошка»⁠⁠

Давным-давно, когда о Любаве ещё даже никто не задумывался, у моей супружницы появился котенок. При ближайшем знакомстве этот котенок оказался вполне-себе милой кошечкой.

Прошло какое-то время и из выражения «давным-давно» исчезло одно «-давно» и кошечка выросла в кошку Мусю. Всё такую же милую, окруженную заботой и вниманием, которые она принимала как данность. Ангорки всё же очень красивы.

Хотел было назвать её турецкоподданной, но своевременно выяснил, что это не дитя солнечной Турции, а скорее «таки-да…». Но вот «давно» приблизилось к категории «недавно» и в нашей семье появилась дочка Любава, которая умела спать ничуть не меньше чем Муся.

Первые близкие контакты, пожалуй, можно отнести к маю 2016 года. К этому времени я в первом приближении доделал ремонт в нашем доме и можно было переезжать. Наши прежние жилищные условия я деликатно назову стесненными и постараюсь забыть как страшный сон. В новом же доме было тепло, светло, а летающие насекомые нам не досаждали. Любава к тому времени достигла гордых 8,5 месяцев и пустилась в активное познание мира изо всех своих невеликих сил.

Правда нужно отметить, что силы эти невелики только в абсолютном значении, а по продолжительности же они весьма продолжительны. Ну да всем знакомы такие детки (шило в ….).

Вот тогда-то Мусе пришлось с немалым удивлением узнать, что желающий её погладить ребенок может делать это совсем иначе, нежели она привыкла. И речь уже идет не о царственном принятии знаков внимания со стороны этих представителей человечества, а о сохранении шерсти. В её глазах явственно читался вопрос: «Куды бечь?».

Шли месяцы и дни. Муся стоически терпела эти «знаки внимания» когда попадалась. Большую же часть времени она проводила на коробках и диванах, куда Любава не могла добраться. Каждый раз, когда кошку гладили, на месте этого причинения добра средней тяжести оставались клочки шерсти. Но Любава училась под нашим руководством, что Муся живая, ей может быть больно и нужно гладить мягче: «Вот так». Хотя Муся, вынужденно участвующая в этих педагогических этюдах в качестве учебного пособия, казалось бурчит: «Что значит может? Мне определенно больно!»

Не прошло и семи месяцев, как битвы утихли и Муся уже могла довольно спокойно ходить по комнатам, не боясь за свою шерсть, усы, лапы и хвост. Гладили её, при случае, уже довольно мягко. Иногда даже обнимали. Терпение и труд, как им и полагается, всё перетерли. И она даже приходит к Любаве, когда та спит, ложась рядом.

Мы все выдохнули, ведь осталась лишь одна проблема – даже если из ангорки шерсть не выдирать, её довольно много выпадает. Хотя сочетание веника, совка и старшей дочери этот вопрос закрывает полностью.

P.S  Не могу не поделиться радостью – вчера Любавишна первый раз сказала отчетливо несколько раз ПАПА.