Бродяга. День четыреста первый.⁠⁠

Кислотный трип с Кастанедой в воскресный вечер тяжких вздохов.

А наверху все так же притчей срет бл@дская чайка по имени Джонатан.

Боже, как прекрасен лимонный чай с леденцами.

И эти злые чары ноября с возгласами урчащего удовлетворения.

И невзначай брошенная в харю хипстерам дикая гримаса наслаждения.

О, как я чудовищно зол, голоден и возбужден.

Где мои руки, где мое чертово сознание - гуляет, с@ка, как кошка - хрен с ней, вдыхай глубже, еще.

А теперь качнуть головой, разлить на брюки чай, выбросить кружку... и бояться до жути очнуться, упасть в оковы слов, коротких жестов и немых намеков.

Здравствуй, кто бы ты ни был.

И заткнись на пару секунд, подвинься.

Здесь узлы мышц поднимают тысячетонную улыбку.

Наверх.

Сквозь время, запотевший вечер и хрупкую плоть.

До откровенно пугающей жестокости просто наверх.

Дать волю, без имен и идей, без границ и зароков.

Наверх.

Чтобы беззвучно ринуться вниз под гнетом участившегося пульса и срывов дыхания.

Чтобы никто не услышал немого крика неназванного зверя в костюме, без галстука.

...как я люблю этот чай.