Апокриф .2⁠⁠

В этой части представлен краткий обзор судьбы космодесантника на примере Люция Вечного. Конечно жизненный путь солдата Императора бесконечно разнообразен, но я уверен, что судьба каждого из них, несет в себе что-то непреодолимо общее.

…Я перебираю записи своей памяти и не могу представить себе бойца более славного, чем лорд-командор Люций. То восхищение, что он вызывает, поддерживается репутацией безумного забияки. А так же поиском все более сильного противника, чтобы доказать свое абсолютное превосходство. Мне надо это вот для чего. Мало кто догадывается, но у Люция имеется близнец-антипод. Сверхчеловек, во многом похожий, но неизменно оказывающийся на шаг впереди. Конечно, я говорю о Аббадоне. Более удачливый, более хитрый, вырвавший благословение у богов и у примархов, и сейчас готовящий что-то грандиозное, то что заставит поплясать угасающий Империум на огоньке. Так вот, никогда ни с одним примархом Люцию не сразиться, эти существа имеют слишком отличную онтологическую природу, но победа над благословенным примархов, гордо носящим оружие обагренное кровью самого Императора, прославило бы Люция навеки. И этот козырь неплохо бы припрятать на время, когда придется окоротить зарвавшегося выскочку…

II

ЛИЛОВЫЙ ВОИН

Он вырос под светом двух солнц. День в этом мире был долгим, а ночь коротка. Как жизнь. Его мир давал изобилие во всем, пищи хватало и мастерам, и бездельникам, и творцам произведений искусств. Каждый мог найти здесь себе занятие по своим склонностям. Единственным пороком считалась скука. Поэтому он помнил, как еще мальчишками, они собирались на Адской площадке – огромном бетонном острове на границе между кишащим людьми мегаполисом и ядовитой пустыней, отравленной бесконечными отходами, которые давала индустрия, производившая все, что необходимо было для получения удовольствий. Площадка горела в лучах двух светил, которые, пересекаясь, давали причудливый лиловый цвет атмосфере, отчего и пошло название планеты. Место это могло вместить несколько тысяч человек. Сюда приходили, чтобы принять участие в беспощадной и бессмысленной бойне, в которой каждый может оказаться приятелем, прикрывающим во время битвы спину, или наоборот противником. Окрестности Площадки обычно заполняли любопытствующие. Они облепливали своими телами окружающие полуразрушенные бетонные конструкции, с торчащей из них мегаломанической арматурой. Внизу, в жаре раскаленной поверхности вершился ритуал. Лилась алая кровь, ломались кости, и пресыщенная жизнь вновь наполнялась новыми красками…

Он лежал в лужах быстро запекавшейся на солнце крови. По Площадке рыскали лишь хищники да мародеры, остальные погибли в экстазе безумной битвы. Почему он не умер? Долгая жизнь гарантирована только Великим улья, остальные должны прожить быструю, но яркую жизнь. Мальчик с трудом повернул голову. К нему идут счастливые люди, они тянут свои руки, поднимают его к небу. Герой, войдя в неистовство, истреблял всех, кто только смел приблизится к нему, поэтому он заслужил восхищение и почитание. Теперь он счастлив.

Испытав сладость преклонения, мальчишка начал ежедневно оттачивать свое мастерство бойца, не пропуская ни одной драки. Очень скоро он вступил в ряды городской полиции и за безупречную службу удостоился войти в личную гвардию Великого. Когда небесные воины спускались в капсулах на поверхность родной планеты, он сражался в первых рядах. Неизвестно, какая сила хранила его, но он единственный из всего отряда не получил ни единого ранения. И все же радость была омрачена. Спустившиеся с неба воины оказались несокрушимы, и всего лишь за несколько дней планета была сломлена, объявив о своей капитуляции. Как одного из лучших воинов, его сразу зачислили в Имперскую армию и отправили завоевывать другие миры для неведомого Императора. Но вкус славы и победы навсегда остался в его сердце, и он с еще большим рвением бросился оттачивать мастерство солдата, после чего был принят в кандидаты на биогенетическое улучшение тела. Когда его земная оболочка послужила для создания первичного геносемени, то изменяющий свет Императора коснулся и его души, тогда он ощутил величие замысла этого Человека и принялся ревностно служить Ему, находя теперь в совершенствовании этого служения свое высшее наслаждение. Новоиспеченному космодесантнику дали очередное имя, что всякий раз свидетельствовало о переходе на новую ступень лестницы, ведущей к вершине, где он станет абсолютным оружием в руках Того, Кто принесет человечеству счастье и вечное наслаждение. Теперь он уже не помнит всю вереницу имен, память превратилась в едва сшитые лоскуты самых диких расцветок. Но он помнит, как пронеслись десятилетия битв, прежде чем Император объявил им, что их ждет собственный примарх. Никто из избранных не мог поверить своему счастью. Приобщиться к плоти Сына Императора, стать еще на одну ступень к Нему ближе, войти в Легион и воевать под началом не казенных командиров, а самого примарха считалось величайшей честью.

Каждый прошел вторичное внедрение геносемени, несущего ядро генома того примарха, которому они были переданы. Примарх Фулгрим, - часто повторял он себе несущее блаженство имя. Однако, главное событие еще не наступало. Легион был готов, и с нетерпением ожидал, когда удастся встретиться. И когда этот день пришел, никто не смог удержаться, чтобы не преклонить голову перед красотой того существа, что предстало перед ними. Фулгрим оказался совершенным во всем, и, получивший вновь имя, теперь как космодесантник Легиона Детей Императора, он сделал все, чтобы господин заметил его. Но в Легионе служили лишь лучшие из лучших, поэтому на этот раз задача оказалась не из легких. Выслужившись до капитана Тринадцатой роты, он впервые испытал радость вперемешку с горечью, и это показалось ему приятно. Тогда он нанес себе первый самостоятельный шрам, как свидетельство смирения и понимания ограниченности своих способностей. Но жажда к совершенству не прошла у него. Теперь он был владельцем нового и последнего имени – Люций, - с которым останется навечно. Если невозможно быть совершенным во всем, решил Люций, то необходимо выбрать что-то одно, и он избрал ближний бой, искусство, так поразившее когда-то его соплеменников. Теперь он затевал дуэль с любым соперником, которого удавалось подбить, завоевав славу непобедимого дуэлянта. Но не внимание любимого примарха. Зависть и разочарование зрели в его сердце. Особенно когда глядел он на самого приближенного и любимого космодесантника, другого примарха Гора, - Иезекииля Аббадона. Он так же вырос на пропитанной смогом индустриальной планете, рос в рабочем поселке на самом дне проклятых шахт. С самого детства показал себя амбициозным лидером, добившись в бесконечном соперничестве статуса вождя объединенных банд. Так он впервые получил благословение великого тактика и стратега, начавшего на их планете Хтонии гражданскую войну за освобождение от тирании правителей улья, героя сопротивления – Гора. Когда же Сам Император спустился за Своим сыном, Гор позвал его за собой, лично проконтролировав вживление в него своего геносемени. Реакция оказалась столь бурной, что изменения Аббадона сделали его невероятно похожим на самого Гора, что только еще больше сблизило их. Однако, Иезекииль никогда не забывал своих амбиций и втайне мечтал превзойти Гора и презирал Императора, раздающего милости и власть, а не принимающего их. Победить такого соперника означало бы для Люция доказательство своего первенства среди всех легионеров. Но пока он остается лишь капитаном 13 роты.

Шли годы. Предательство примарха Фулгрима своих собственных легионеров на Истваане III сломило разум Люция. С горсткой выживших он оказал бешенное сопротивление предателям. Но с ужасом обнаружил, что вождем повстанцев всеми признается его друг Саул, а не он сам. Впав в безумие, с помощью предательства, он истребил весь отряд, а после потерял остатки разума из-за охватившего его чувства вины и начал бессистемно наносить на свое тело шрам за шрамом, среди узоров которых стал проявляться немаслимый рисунок, метка Хаоса. В таком состоянии его и обнаружил примарх Фулгрим, которого позабавило такое стремление выделится перед ним этого лигионера. Он приказал доставить Люция на свой командный корабль, где произвел того в капитаны личной гвардии телохранителей. Так сбылась мечта Люция о высшей должности в Легионе. Для своего развлечения примарх дразнил Люция, возбуждая в нем надежды победить себя на дуэли, но вскоре охладел к нему и потерял всякий интерес. Предоставленный сам себе, Люций все более предавался служению Хаосу, как он служил Фулгриму, а до этого Императору. Оттачивая свое мастерство дуэлянта, он странствует по галактике и ищет достойного противника, и если найдется мастер, способный победить Люция, то он все равно вновь прорастет из гордости в теле своего победителя. Хотя Слаанеш готово возрождать своего чемпиона и просто так. После того как примарх Фулгрим окончательно погрузился в самосозерцание и потерял интерес к собственному Легиону, Люций, как главный командующий, взял управление на себя. И хотя культ удовольствий не способствует единству, как ни странно, под чутким руководством Люция легион Детей Императора продолжает сплоченными рядами нести Хаос в галактику, это особенно видно на фоне остальных космодесантников хаоса, все более впадающих в анархию, порядок среди которых хоть как то поддерживает своей беспощадной рукой Аббадон.