Жду новый пост

Серия «Восемь городов»

– Канал есть.

– Заклятия загружены, – доложил Мирион. – Готов к работе, жду команды.

В поле зрения Ариана возникли пятеро: Виртайн с охраной. Та же дистанция, перекрывающийся обзор. За главой «Арентаса» следовали два серебристых шара – парящие камеры. Одна проплыла сквозь окно наружу и застыла там, вторая начала медленно кружиться вокруг Виртайна.

Тот остановился у небольшого возвышения. Один из телохранителей подошёл и вручил шефу тёмный кейс, потом вернулся на прежнюю дистанцию. Руководитель открыл кейс и извлёк полупрозрачный кристалл, ключ-камень. Как только он окажется на возвышении, то выпустит нити, вводя будущий офис в магосеть корпорации.

Виртайн обеими руками поднял кристалл, занёс над возвышением. Было видно, что он с головой погрузился в ритуал, и даже охрана на миг отвлеклась.

Идеальный момент.

– Ласка, старт.

– Есть! – откликнулся Мирион.

Заклинания плеснули через камеру – рассчитанные, выверенные, тонкие. Тройная волна, рассечённая ничтожными долями секунды.

Первая– отталкивает охрану ещё на два метра от Виртайна.

Вторая – дотягивается до амулетов телепортации, заставляет их сработать, растворяет охрану во вспышке перемещения.

Третья – бьёт прямо в Виртайна, сдирая с него щиты, отключая и нейтрализуя амулеты.

Мирион честно сказал, что сбить такую защиту надолго ему не по силам. Две-три секунды. Четыре – предел.

Ариану на выстрел требовалось куда меньше времени.

Всё происходящеё запечатлелось в его сознании цепочкой кадров: Виртайн вскидывает руки, словно защищаясь – снаряд рассекает воздух, пронизывая стекло – Виртайн поворачивается навстречу угрозе – снаряд бьёт его в грудь.

Фильтр визора защитил Ариана, однако вспышка всё равно ослепила наёмника на миг. Флейт зажмурился, но стремительными движениями на ощупь разобрал винтовку, отпрянул от окна, подтягивая к себе футляр.

– Данные со второй камеры: цель-прайм поражена, – бесстрастно доложила Аканна. – Температура на этаже – четыре тысячи.

Ариан открыл глаза, сморгнул слёзы, упаковал винтовку в футляр и бросился к подъёмнику, закинув оружие на плечо. Цель уничтожена, посторонние не пострадали - чистая работа.

– Общий статус? – спросил он на бегу.

– Дроны клиента пошли в атаку, – откликнулся Мирион.

– Подгоняю фургон, минута, – сообщил Сэйдер.

– Открываю порталы отхода, будем во второй точке через минуту, – доложила Омио.

– Работаем, – бросил Ариан; платформа несла его вниз. – Переходим на третий этап. Кобра, бери дронов клиента.

– Уже подключаюсь, Варан.

– Барс, тяжёлое оружие?

– В фургоне и готово.

– Отлично, – Ариан собрался переключиться на Мириона и напомнить о помощи людям Кренна со взломом систем, но не успел..

Эльф вскрикнул раньше:

– Цель-прайм движется! Варан, повторяю – цель-прайм движется!

– Что?!

– Данные со второй камеры! Виртайн жив!

– Ласка, какого демона? – возмутилась Омио. – Ты же сдирал защиту!

– И содрал, – заверил Мирион. – Пятью Богами клянусь, амулеты отключились!

– Как он тогда… – начала Омио.

– Пять-ноль!

Выкрик Флейта прервал спор; на краткий миг воцарилось ошеломлённое молчание.

– Пять-ноль, повторяю – пять-ноль! – рявкнул Ариан.

Платформа почти достигла земли и наёмник, не раздумывая, спрыгнул вниз.

Он знал, что сейчас его команда сорвалась с места. «Пять-ноль», код срочности, – приказ бросать дело, уходить к точке встречи.

Сам Ариан ринулся к воротам, куда уже должен был подъехать фургон Сэйдера. На бегу наёмник переключил связь на канал заказчика.

– Флейт, в чём дело? – ворвался в уши возмущённый голос Кренна. – Ваши люди не помогают!

– Я приказал. Отступайте, срочно.

– Какого демона?!

– Виртайн жив. Он…

– Что?! Вы промахнулись?

– Нет!

Фургон у ворот распахнул двери; Ариан одним прыжком оказался внутри, и машина рванула с места.

– Флейт? – гаркнул Кренн. – Что случилось?

– Термозаряд его не взял, – переведя дыхание, кратко сообщил Ариан. – Он не человек.

Флейт хотел добавить ещё один очевидный вывод. Человек не может выжить после попадания термозаряда. Не-человек – тоже, разве что архимаг - но команда эту версию проверила самым тщательным образом.  И только одно существо способно выглядеть как человек и оставаться абсолютно неуязвимым для огня.

Судя по полузадушенному хрипу Кренна, наниматель подумал о том же.

А через миг верхний этаж здания позади словно взорвался, утонув во вспышке пламени и света. Осколки камня и металла полетели во всё стороны, обрушившись на землю раскалённым дождём.

Громадный крылатый силуэт вынырнул из огня и взмыл в небеса.

И даже на расстоянии чувствовалось, что Леон Виртайн, истинный дракон, неимоверно зол.

12.08.2930, 13:48

Атака на цитадель Виртайна началась по плану. Делокеры Кренна одновременно ударили по внешней защите и перегрузили сеть; боевые дроны выдвинулись на позиции десятью секундами спустя. Шквал пуль, лучей и разрядов хлестнул по оборонным системам, сокрушая пулемётные гнёзда и разрывая сторожевые чары. Охранные дроны «Арентаса» взмыли навстречу, но их противников направляла стальная воля Линианы. Без помощи Мириона и Аканны продвижение замедлилось, однако уже было очевидно, что Шпиль не выстоит.

Но пришёл дракон.

Исполинская тень рухнула из тёмных облаков в ореоле ветра, смешанного с молниями. Волна пламени разлилась в воздухе, и десятки дронов растеклись ручьями расплавленного металла. Других смел и прижал к стенам чудовищно сильный поток воздуха. Охрана Шпиля разнесла их на части секунду спустя – ей ветер не мешал.

Дракон взревел, и делокеры с одновременным воплем отшатнулись от взорвавшихся тавол: волна чистой силы хлестнула через Сеть, пережигая механизмы.

12.08.2930, 13:51

Омио открыла портал прямо на углу улицы, и Сэйдеру понадобилось только сбросить ход, чтобы товарищи влетели внутрь. Аканна забилась в угол, в её глазах стоял ужас.

– Сэйд, управление на меня, – распорядился Ариан, садясь за второй пульт. – На тебе оружие.

Оборотень кивнул, переключаясь на тяжёлые пулемёты; те шевельнулись в гнездах.

– Мир?

– Глухо, – отозвался эльф, уже успевший снова развернуть доступ к Сети. Он в атаке на Шпиль не участвовал, и тавола уцелела. – Дракон сделал из всёх дронов электрошашлык, и сейчас поворачивает на север.

– Север… Кренн! – Ариан торопливо переключил связь. – Кренн, это Варан. Виртайн идёт к вам, отступайте!

– Дроны «Кренн-Кей» стягиваются к его местоположению, – доложил Мирион. – Он что, решил драться?

– Идиот, – констатировал Сэйдер. – Варан?

– Уходим, – бросил Ариан. – Этого в нашем контракте нет. Следите за улицами и небом. Аканна… Аканна!

Драконитка, сжавшись и обхватив себя руками, бормотала:

– Я напала на Прародителя. Я напала на Прародителя. Предки, простите меня, я…

– Аканна! – рявкнул Флейт. – Отмолишь грех потом!

Заклинательница вздрогнула, дёрнула головой и попыталась собраться.

– Омио, – оглянулся Ариан, – сможешь открыть портал в Дикие Земли?

– Куда?! – ужаснулся Мирион.

– Отсюда? – одновременно поперхнулась Омио. – На такой скорости? Варан, лучше сам застрелись, приятнеё будет.

Ариан коротко выругался и, прибавив газ, подал имплантату  команду развернуть карту Атрополиса.

До убежищ далеко, а всё надёжные места – в других сверхрайонах.

– Мир, прикрой нас в Сети, – приказал Ариан. – Омио, вспоминай самые дальние точки перемещения, какие сможешь.

12.08.2930, 13:57

Со стороны стая боевых дронов напоминала грозовую тучу, пронизанную вспышками разрядов и блеском визоров. Ни страха, ни колебаний. Линиана по-прежнему держала их под контролем: управление дронами шло через её силу, удар по Сети эльфийки не коснулся.

Как только сенсоры засекли приближавшуюся к оборонному радиусу цель, туча взорвалась, выплеснув разом лучи, пули и снаряды. Воздух словно вскипел от жара и взрывов; такой огонь мог уничтожить целое здание.

Волна ракет и пуль изорвала тело дракона, разнесла на части, но те растаяли, не пролетев и десятка метров вниз.

Миг спустя настоящий дракон возник из густых облаков, и к дронам устремился бешеный вихрь ветра. Сосредоточившиеся на иллюзии машины едва успели повернуть орудия в сторону истинной угрозы, но заточенные потоки воздуха вскрыли их броню, а слепящие молнии испепелили чувствительную электронику и хрупкие волшебные связи. Небо расцвело сотнями взрывов, и дракон, круто развернувшись, ринулся мимо гибнущих машин.

Магический удар сорвал крышу со временного штаба Кренна. Линиана вскинула руки, сплетая заклинание, – и с коротким вскриком отлетела к стене, стоило дракону лишь взглянуть в её сторону.

Где-то позади неподвижно застыли уцелевшие дроны; индикаторы на их корпусах погасли.

Ледяной взгляд приковал Кренна к месту, цепкое внимание прорвалось в самую душу – читая планы врага до  мельчайших деталей. В этом касании не было тонкости, но и сопротивляться ему было невозможно. Слишком уж сокрушительной была сила древнего взгляда.

Потом дракон выдохнул.

12.08.2930, 13:58

– Нет сигнала, – доложил Мирион. – Связь с Кренном потеряна.

– Плакали наши деньги, – вздохнула Омио. – Как же мы так прокололись? Аканна?

– Прародители неотличимы от тех, чей облик принимают, – неохотно ответила драконитка. – Надо обладать огромными знаниями, чтобы увидеть тончайшие признаки.

– А у Виртайна ещё и аура была скрыта, – задумчиво кивнула Омио. – И вел он себя как человек – даже охрану с собой водил. Ну хорошо хоть, что про нас он не зна…

– А вот ржавый корень тебе, – напряжённо перебил её Мирион. Эльф, закрыв глаза, не отрывался от сети. – Нас ищут – по лицам. И активно ищут!

– Что? – подскочила Омио. – Как?

– Чтение, – бросил Ариан через плечо. – Многие истинные умеют сканировать сознание – не слишком изящно, но… Короче, он наверняка выдернул из Кренна всё, что лежало на поверхности. Наши морды в том числе. Если сумеет ещё как-то и про машину узнать, будет плохо.

– Я стираю нас из Сети, – сообщил Мирион. – На ходу даже записи с уличных камер подчищаю.

– Не поможет, – похоронным тоном произнесла Аканна. – Если Прародитель напал на чей-то след, то Сетью он не ограничится.

Омио закусила губу.

– Варан, тогда проблема. С такой слежкой я не посмею строить портал – дальние перемещения оставляют следы, дракон может нас засечь. А то и воспользоваться моим же порталом.

Ариан выругался и прибавил скорость. Пара машин вперёди отчаянно вильнула, послышались возмущённые гудки.

– Мир?

– Прикрываю, – сквозь зубы прошипел эльф. – Виртайн будто спустил с цепи всех делокеров компании!

– Так и есть, – мрачно констатировала Аканна. – Прародители очень целеустремлённые.

– Все в модули, – приказал Ариан. – Не будем дразнить судьбу.

Наёмники подчинились, заняв отдельные кресла. Мирион по-прежнему не открывал глаз, и Омио помогла ему наощупь добраться до места.

– В небе никого, – доложил Сэйдер. – Облачность изрядная.

– Мир?

– Дракона не видно. Хм, подключаюсь к уличным камерам… его нет в небе.

«Почему? – задумался Ариан. – Удовольствовался Кренном? Или…»

Внезапная догадка обожгла разум, и Флейт вскинул голову – на долю секунды раньше выкриков Мириона и Сэйдера:

– Он в небе!

– Опасность сверху!

Флейт не знал, как дракон выследил их: просчитал пути отхода, натравил делокеров на уличные камеры, отследил действия Мириона или попросту пустил в ход неизвестное поисковое заклятие.

Но что бы то ни было – сейчас Виртайн, пронзив облака, устремился вниз.

Ариан, не размышляя, хлопнул ладонью по пульту. Взметнулись переборки, фургон распался на модули, и каждый из них рванул в свою сторону. Через пару секунд его команда перехватит управление на себя и погонит машины прочь.

Отработанная тактика.

Сам Ариан прибавил скорость, резко свернул под мост, стараясь одновременно управлять машиной, отслеживать дракона и ловить слова товарищей по мыслесвязи. Дорога резко вильнула, Флейт заложил крутой вираж, стараясь не задеть ограждение.

И солнце на миг померкло. Громадная тень опустилась на дорогу впереди.

Ариан вцепился в руль, вывернув его в последний момент. Колёса взвыли, едва не вспахав асфальт; модуль развернулся боком и застыл.

Бежать было некуда. Машинально вытащив из кобуры тяжёлый пистолет, Ариан выбрался из кабины.

Дракон был огромен. Даже сложив крылья, опустив голову, он не уступал по размерам тяжёлому бомбардировщику; сияющая сталью чешуя тоже напоминала о механизмах. Холодные янтарные глаза неотрывно смотрели на Флейта, и тот внезапно ощутил, что не в силах двинуться с места. Дракон сковал наёмника взглядом, придавив ледяной тяжестью своей воли.

– Ариан Флейт по прозвищу Варан, – пророкотал дракон, и его голос отозвался в асфальте, металле и теле наёмника. – Ты знаешь меня?

– Наверное, – хрипло ответил Ариан. – Цвет чешуи и глаз. Тактика. Созвучие имени. Могу ошибаться – но, полагаю, вы Стальной Охотник. Зеркальное Крыло. Лаовирд.

Спокойная речь сейчас казалась подвигом. Даже под давлением чужого взгляда Флейт похвалил себя.

– Ты умён, – ответил дракон. – Да, я Лаовирд. Ты надеешься победить меня этим?

Ариан внезапно остро ощутил холодную, бесполезную тяжесть пистолета. Он чувствовал, как лежит в пальцах рукоять, но не мог заставить себя отвести взгляд от дракона и хотя бы приподнять оружие.

– Нет, – честно сказал наёмник. – Мне понадобится неимоверная удача, чтобы хотя бы поцарапать вас.

– Тогда зачем тебе оружие?

Вопрос был задан мягким, спокойным тоном – таким же мягким и спокойным, как вода смыкающегося над головой утопленника океана. Пальцы Ариана начали сами собой разгибаться, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы удержать пистолет.

– Потому что я привык действовать, – выдохнул Флейт. – Не сдаваться и перед лицом смерти.

– А ещё – тянуть время, – с обжигающей иронией произнёс Лаовирд. – Даже говорить помедленнее и выбирать слова, чтобы твоя команда получила шанс уйти подальше.

Ариана пробрал холод. Мыслесвязь донесла сдавленный вскрик Мириона и ругательства Сэйдера. Флейт был уверен, что Лаовирд не читал его сознание, но попал в точку.

– И это же я прочёл в разуме Кренна, – неторопливо продолжил дракон. – Верность стае. Профессионализм. Смелость без безрассудства. Неплохо.

– Благодарю за комплимент, – с трудом протолкнул слова сквозь горло Ариан.

Янтарные глаза сузились, внимание дракона навалилось на плечи ещё сильнее.

– Я не делаю комплиментов, – сухо сказал Лаовирд; у наемника на мгновение помутилось в глазах от силы в голосе дракона. – Я констатирую факты.

Он помедлил несколько секунд, давая Флейту прийти в себя.

– У меня есть предложение для тебя, Ариан Флейт.

Фраза упала тяжело и неожиданно – так неожиданно, что у Варана подогнулись колени, и он едва удержался на ногах.

– Что? – выдавил он.

– Я предлагаю тебе и твоей команде два варианта будущего. Первый – вы поступаете ко мне на службу. Не на контракт – ваша служба будет длиться, пока я не пожелаю её прекратить. Будь я человеком, вы бы убили меня. Я ценю такое мастерство.

– А второй? – еле выдохнул Ариан; где-то на краю сознания Аканна со слезами в голосе требовала согласиться, Мирион и Омио спорили.

– Второй прост. Ариан Флейт умрёт здесь и сейчас. После этого я направлю своё внимание и ресурсы, чтобы отыскать и уничтожить его команду. А если кто-то из неё умрёт до того, я нарушу закон, воспользуюсь услугами некроманта, верну душу и обеспечу такую смерть, какую посчитаю подходящей.

Лаовирд помедлил, давая своим словам улечься в разуме наёмника, и добавил:

– Будь я человеком, вы бы убили меня. Я склонен принять это близко к сердцу.

Группа на связи затихла: решение, как всегда, доверили Ариану. Он невольно подумал, что полуудачная попытка убить истинного дракона и гибель от его когтей – отличный способ войти в историю. Примером, в назидание потомкам.

Варан и его команда предпочитали дописать свою историю до конца.

– Первый вариант, – ответил он, и по наитию добавил: – милорд Лаовирд.

Похоже, угадал: в огненном янтаре драконьего взгляда скользнула тень одобрения.

– Прикажите своим людям направляться к Семнадцатому мосту, Флейт, – велел он, и Ариан отметил смену обращения. – Их там встретят.

«Слышали? – бросил Флейт. – Вперёд».

«Спасибо», – в голосе Аканны читалось огромное облегчение.

Лаовирд подался вперёд и сменил облик. Ариан даже не смог уловить момент превращения. Просто воздух подернулся рябью, и исполинский дракон исчез. На его месте оказался человек в деловом костюме, которого Флейт совсем недавно видел в прицеле.

Он поправил галстук и бросил взгляд в сторону моста – там уже мелькнула машина с эмблемой корпорации.

– В Шпиле вы принесете мне магически закрепленную клятву, – сказал Виртайн. Голос его уже не пронизывал тело, а воля перестала давить на плечи, но аура власти никуда не исчезла. – Так ни у кого не будет вопросов.

Ариан кивнул.

– Утолите мое любопытство, Флейт, – Виртайн смерил наёмника взглядом. – Ваше имя созвучно имени моего сородича.

– Арианокса, – подтвердил наёмник.

– Это случайно?

– Отчасти, сэр. Мои родители работали под его началом на Дороге Небес, и безмерно уважали. Меня назвали в его честь.

– Да, – кивнул Виртайн, – это верно. Он был того достоин.

Машина «Арентаса» свернула с моста, и двинулась в их сторону.

– А что произойдет с компанией Кренна? – не удержался от вопроса Ариан.

– Я её поглощу, – спокойно ответил Виртайн. – Это справедливо. Заклинательнице предложу остаться, или уйти без последствий. К ней у меня претензий нет.

«Вполне укладывается в логику истинных», – подумал Ариан.

Да и чем бы Линиана могла навредить? Всё известные ей тайны Виртайн выяснит очень быстро, а раскрывать ей уже нечего: полет Лаовирда наверняка видела половина сверхрайона.

«В деловых кругах та ещё буря будет, – задумался на миг Флейт. – Интересно, хоть кто-то из основателей компании был на самом деле основателем, а не пешкой дракона?»

Закон Атрополиса позволял истинным выступать под чужим именем – и Флейт не сомневался, что с юридической точки зрения к Виртайну не подкопаться.

Машина подъехала и остановилась рядом. Виртайн двинулся к ней и жестом пригласил Ариана идти следом.

Мыслесвязь сообщила: его команду встретили, и сейчас везут к Шпилю.

– Вы над чем-то задумались, – заметил Виртайн. – Поделитесь мыслями.

Ариан пожал плечами.

– Я попытался убить истинного дракона, выжил в погоне и получил новую и очень постоянную работу. Учитывая всё обстоятельства – сегодня явно мой день.

– Вы оптимистичны, – усмехнулся Виртайн.

– Вроде того, – кивнул Флейт. – Как всегда.

Как всегда.

10.06. 2930

– Радуйтесь, – объявил Ариан, входя в комнату, – у нас есть заказ.

– Давно пора! – откликнулась Омио поверх дымящейся чашки кофе. – Почти год сидим без дела. Я скоро забуду, как простой телепорт создавать.

– Не забудешь, – ухмыльнулся из-за экрана Мирион, – пока не перестанешь таскать себе пиво из холодильника прямо в руку.

– А вот это как раз непросто, – заверила Омио.

Ариан усмехнулся, опускаясь в кресло, оглядывая аскетичную просторную комнату и свою команду.

Мирион – Ласка. Тёмно-рыжий эльф, за ушами серебристо блестят разъёмы. Талантливый маг-делокер, способный пройти сквозь любую защиту, и взломать как компьютеры, так и амулеты. Сейчас его тавола, главный инструмент вскрытия систем, лежала рядом.

Омио – Рысь. Невысокая, с короткой тёмной стрижкой и кожей цвета кофе с молоком. Телепат и телепортер, разведчица и спасатель. И любительница печенья; куда бы наёмники ни отправлялись, она всегда запасалась лакомством.

Аканна – Кобра. Высокая драконитка с бежевой чешуёй и костяной короной на голове. Заклинательница машин, равно легко подчиняющая себе дронов, кибер-фамилиаров и техностражей.

Сэйдер – Барс. Могучий и широкоплечий, плавностью движений напоминающий свой второй облик, отлитого из стали огромного кота. Когда в руки команде попадало незнакомое оружие, именно Сэйдер с ним разбирался.

И он сам. Ариан Флейт, Варан. Снайпер и обладатель полудюжины полезных имплантатов. Лидер команды.

– Варан, так что за контракт? – вклинилась Аканна, прервав беззлобную перепалку Омио с Мирионом. – И какая плата?

– Пять миллионов, – Ариан оглядел команду и припечатал: – Каждому.

Мирион присвистнул:

– Пять миллионов каждому? Нам кого заказали: мастера-вампира или истинного дракона?

Аканна недовольно на него покосилась, и эльф развёл руками:

– Извини, вырвалось.

– Нет, – заверил Ариан, – но контракт не легче. Мир, подключи-ка, будь добр.

Он бросил эльфу чип, и тот немедля вставил его в терминал.

Возникшая голограмма показала высокого человека лет пятидесяти; суровое лицо, резкие черты. Волосы мужчины серебрила седина, а серые глаза смотрели пристально и жёстко.

– Наша цель, – произнёс Ариан. – Леон Виртайн. Да, тот самый, глава и владелец «Арентаса». Да, того самого, который на втором месте в списке корпораций сверхрайона. Теперь можете сказать «это безумие».

– Это безумие, – немедля откликнулся Мирион. – Ариан, знаешь, какая у таких людей защита?

– Нет. Ты мне скажешь, Мир. Возможность будет.

– Кто клиент? – практично поинтересовалась Аканна.

Кодекс наёмников разрешал заказчикам скрывать своё имя, но только не при контрактах такого уровня.

– Тивер Кренн. Владелец «Кренн-Кей».

– О! – вскинул брови Мирион. – Он хочет войны компаний?

– Победы в ней, – веско поправил Ариан. – В простой войне «Кренн-Кей» не сумеет свалить «Арентас» за неделю. Ему нужен козырь.

Мирион кивнул. Корпорации сверхрайонов города постоянно конкурировали, и противостояние нередко выливалось в открытую схватку. Но законы Атрополиса разрешали корпорациям вести войны не Более семи дней подряд и не чаще, чем раз в полгода. Против нарушителей имели право ополчиться всё компании сверхрайона, так обычно и происходило.

«Кренн-Кей» уступала «Арентасу» в богатстве и силе, но денег на оплату армии и наёмников у неё хватало. Команда давно слышала о напряжённой борьбе двух компаний, и сейчас Кренн, похоже, решил закончить противостояние одним ударом.

– От заказчика будет помощь? – спросила Омио.

– Мы работаем в контакте, – пояснил Ариан. – Наша задача – убрать Виртайна, а Кренн мигом бросит на «Арентас» своих делокеров и дроны. Прорвавшись в Шпиль, он захватит центр корпорации, получит коды предприятий.

– А с живым Виртайном это не выйдет, у него доступ к самой основе кодов и мастер-ключи, он моментально перехватит контроль, – задумчиво кивнул Мирион. – Разумно.

– Ты обычное условие указал? – педантично осведомилась Аканна.

– Естественно. Если за две недели мы не найдём подходов к цели, то контракт снимается.

Наёмники кивнули. Всё четверо не первый год работали с Флейтом и знали, что Варан всегда позаботится о команде.

– Итак, – Ариан поднялся, – начинаем. Мир, выясни о Виртайне всё, что можешь. Омио, Аканна – на вас Шпиль, найдите слабые места. Мы с Сэйдом пройдёмся по ресурсам «Арентаса» и подготовим всё, что нужно. Работаем!

12.08.2930, 13:20

– Барс на позиции, – доложил Сэйдер. – Жду.

Он сидел за рулем массивного, внешне совершенно неприметного серебристого фургона. Обычно Сэйдер поддерживал команду огнём. Когда же это не требовалось, помогал при отступлении. Например, как сейчас. Фургон застыл на равном расстоянии от позиции Ариана и точки, куда Омио выдернула бы остальных телепортом.

Сэйдер втянул воздух, ощущая запах металла, проверяя состояние фургона. Когда-то давно слившийся с его телом дух стали подарил не только второй облик, но и новые чувства. Боец мог оценить состояние и готовность любой металлической машины, лишь взглянув или принюхавшись. Всё в порядке. Системы связи, двигатели в отделяемых модулях, оружие в скрытых гнёздах – работает как атомные часы.

Сэйдер откинулся назад, положив руку на пульт. Сомнений не было, оборотень слишком давно работал вместе с Вараном и доверял планам командира. На совещаниях он обычно молчал, на операции действовал рассчитанно, спокойно и по графику.

Как всегда.

18.06.2930

В комнате царил полумрак, разгоняемый лишь светом дисплея. Шагнув через порог, Сэйдер рассмотрел на экране гибкий серебристый силуэт, раскрывший крылья в полёте.

– Снова драконы? – спросил он, проходя внутрь.

Сидевший перед терминалом Ариан обернулся, в темноте сверкнула улыбка.

– Ну да. Моё увлечение.

– Арианокс?

– Единственный нормальный снимок в истинном облике.  Самый знаменитый известный дракон – и с неизвестной судьбой.

Сэйдер кивнул. Жители Атрополиса могли назвать от силы с полдюжины имён истинных драконов: Тенфеста, Каоридан, Лаовирд, Фейеритея, Кирианали, пропавший Арианокс. Их настоящие или смертные облики знали вообще единицы.

Но оборотня драконы никогда особо и не занимали.

– Оружие? – спросил Ариан.

– Контакты налажены, – заверил Сэйдер. – Как только поймём, что нужно – получим в пределах недели. А где всё?

– Сейчас будут, – Ариан глянул на часы и закрыл файл. – Решили запастись едой, и Мир с Омио не договорились – какой, Аканна пошла в роли здравого смысла.  Уже были должны вернуться.

Как раз в эту секунду дверь распахнулась, и ввалились оставшиеся наёмники. За ними следовал обвешанный сумками дрон.

– Ну вот, теперь  нам не грозит голодная смерть! – весело объявил Мирион.

– Она и раньше не грозила, – сухо заметила Аканна. – Ты мало ешь за работой, так что мы всегда экономили.

– Вот и давайте к делу, – вмешался Ариан, зная, что Мирион может поддерживать подобные шуточные перепалки целыми часами. – Продукты в холодильник, команда – по местам.

Дрон, подчиняясь беззвучному приказу Аканны, устремился на кухню. Остальные устроились в креслах и на диване, а Мирион сменил лидера у терминала.

– Мир, ты первый, – сказал Флейт. – Что по прайм-цели?

Вновь вспыхнула голограмма.

– Виртайну порядка сотни лет, – начал эльф, – но, сами видите, выглядит моложе. Хорошо быть главой корпорации – любые операции по карману.

– Может, у него просто иная кровь? – предположила Омио.

– Нет, я проверил. Всё данные утверждают, что человек, да и во внешности нет ничего от иных народов.

– Главный вопрос, – наклонился вперёд Флейт. – Он маг?

– Похоже, нет, – покачал головой Мир. – Ни намёка на то, чтобы применял магию, хотя блестяще разбирается в её теории. Виртайн, правда, носит амулет, скрывающий личную ауру, но, сами понимаете, это ничего не значит.

Наёмники кивнули. Умелый чародей мог по ауре прочитать и слабости, и черты характера, и состояние здоровья. Скрывающие амулеты давно стали обычным делом для директоров корпораций и городских властей.

– Чтобы не получать сюрпризов, – решил Флейт, – будем считать, что он маг, пока не доказано обратного, и готовиться соответственно. Что дальше?

– Кстати, об амулетах, – охотно продолжил Мир. – Пришлось покопаться, но я всё-таки отыскал и разобрал на кусочки снимок Виртайна в магическом зрении. Судя по всёму, он носит целый комплекс защитных амулетов: силовое поле, регенерация, перенаправление энергии, преобразование её же. И, видно, сильные, раз просочились даже сквозь верхний амулет-блокатор.

– Вот уж точно – хорошо владеть корпорацией, – задумчиво сказала Аканна. – Такой комплекс стоит… Я даже не знаю, сколько.

– Значит, обычным оружием не проймёшь, – констатировал Флейт. – Что по Шпилю?

Омио развёла руками.

– Глухо, Варан. Мы с Аканной чуть ли не всё обнюхали – ноль шансов. Вплетённые в стены заклятия, оборонные автоматы, несколько слоёв защиты - там армия нужна, чтобы проломиться.

Аканна кивнула.

– Я попробовала потянуться хотя бы к паре робостражей – наткнулась на защиту. Даже если мы с Миром за неё возьмёмся, на взлом уйдёт не меньше часа, и о незаметности можно будет забыть

– Значит, Виртайна надо брать за пределами дома. Но без охраны он не выходит. Мир?

Эльф небрежно коснулся клавиатуры, и образ Виртайна сменился другим. Двое высоких и плечистых мужчин-людей, худощавый эльф, крепко сбитая женщина-человек; у всёх одинаковые тёмные костюмы и пристальные взгляды.

– Эта четвёрка его всегда сопровождает, – пояснил Мирион. – Громилы аугментированы по высшему классу, и, судя по тому, что я нарыл, звери как в рукопашной, так и в стрельбе. Однажды на Виртайна умудрились натравить некромашину, так они из неё шлак за пару секунд сделали. Эльф – протектор, мастер защитных чар. Женщина – маг-медик, спец в полевой регенерации.

– Знатная комбинация, – кисло согласился Флейт.

– Есть ещё странность, – Мирион наклонился вперёд. – Смотрите.

Голограммы пришли в движение; перед глазами наёмников промелькнуло несколько сцен. Холл гостиницы, коридоры зданий, ресторан. В каждом случае Виртайн двигался в окружении телохранителей.

– Смотрите, – указал Мирион. – Они всегда держатся на одной и той же дистанции – не дальше четырёх метров от хозяина, но и не ближе трёх. Ну, разве что в узких проходах или лифтах. Три метра я, в принципе, понимаю: наверное, силовое поле с амулета Виртайна так его закрывает по умолчанию  или его защита рассеивает энергию в таком радиусе, и охрана не хочет обжечься. Но и дальше ведь не отходят! А для киборгов хоть двадцать метров покрыть – плёвое дело; мастера защиты и медицины и с тридцати работать могут.

– Омио? – Флейт глянул на командного мага.

Та встала, подошла поближе к голограмме и попросила:

– Запусти-ка ещё раз.

Мирион послушался. Омио пристально пригляделась к сценам, закусила губу в задумчивости.

– Знаете что, – сказала она наконец, – есть у меня дурное ощущение, что у всёй охраны телепортационные амулеты. Если творишь такие чары с амулета, а не лично, то предельная дистанция для перемещения кого другого как раз четыре метра. Высший радиус для группового телепорта – три, может, три с половиной.

– Твою матрицу, – только и сказал Мирион. – То есть они в любую секунду могут переместить Виртайна?

– А ещё учтите, что это киборги, протектор и маг-медик, – добавил Флейт. – Как раз те, кого одним ударом не вынесешь. На ногах всегда останется кто-то, способный включить амулет.

– Это поодиночке или из пулемёта не вынесешь, –подал голос до сих пор молчавший Сэйдер. – А если взрыв? Можно даже и не успеть подумать «телепорт».

Флейт оглянулся на Аканну. Та пожала плечами.

– Если бы я делала такие амулеты, то завязала бы их на рефлексы носителя. Опытный боец или маг осознают опасность ещё раньше, чем её увидят, так что взрыв можно опередить. ещё я бы встроила перемещение обратно, на случай, если клиент всё же не попадёт в телепорт.

– Лучше и лучше! – развёл руками Мирион. – Отдаю должное Виртайну: мозги у него  в плане своёй безопасности – что надо.

– Есть ещё одна вещь, – Флейт наклонился вперёд и коснулся клавиатуры.

Телохранители исчезли, и вспыхнула голограмма высокого драконита с тёмно-коричневой чешуёй и в сером костюме.

– Дирек Касситер, – пояснил Флейт, – начальник охраны Виртайна.

– Особая проблема? – спросила Омио.

Ариан кивнул:

– У драконитов вообще хорошая интуиция, но всё мои источники сходятся на том, что у Касситера просто сверхъестественное чутьё на опасность. Обычно он является на место до Виртайна, и если подозревает подвох – то его шеф меняет маршрут.

– Так доверяет? – уточнила Аканна.

– Да.

– А подкупить его нельзя? – заинтересованно спросила Омио.

Флейт с сожалением покачал головой.

– Те же источники утверждают, что Касситер абсолютно предан своему шефу. Более верен он разве что Прародителям.

– Вообще прелесть, – констатировал Мирион. – Варан, ты уверен, что этот орешек нам по зубам?

Наёмники дружно воззрились на Флейта. Тот задумчиво потёр подбородок. Дело было сложным, но Варан не мог сказать «невыполнимое», не покривив душой. Непосильным было бы, скажем, изгнание демона.

– Мы ещё никогда не бросали взятый контракт, – медленно произнёс он. – И не проваливали дело.

Остальные кивнули. Команда гордилась своей репутацией.

– Ладно, – решил Флейт. – Мир, Аканна, Омио – займитесь целью и найдите способ нейтрализовать охрану и амулеты Виртайна. Сэйд?

Боец неспешно поднял голову.

– На тебе оружие. Найди, разработай, закажи – но мне нужно что-то, способное убить мгновенно и безоговорочно.

Сэйдер коротко кивнул.

– А я сам поищу способ временно убрать со сцены Касситера, – Флейт тяжело вздохнул. – Всё, команда. Работаем.

12.08.2930, 13.25

– Рысь на позиции, всё готово.

Омио оглянулась на товарищей. Мирион уже обмяк в кресле, индикатор таволы светился зелёным, разум делокера вошел в Сеть и устремился к цели. Аканна застыла в медитации, переплетя когтистые пальцы и выгнув хвост; сейчас её воля, следуя по проложенному эльфом каналу, касалась тонких механизмов, изучая и подчиняя их.

Самой Омио оставалось лишь ждать с порталом наготове и телепатически сканировать здание – на случай, если люди Виртайна вычислят наёмников и явятся сюда.

Она забросила в рот печенье. Стоило его сберечь, восстановить энергию после телепортации, но отказаться не было сил. Да и вряд ли понадобится срочный отход – Варан же всё рассчитал.

Как всегда.

28.07.2930

– Вот! – Мирион с торжествующим видом развернул на голограмме переплетение сотен цветных линий. – Я перерыл всё, что знаю о защитах, раскопал материалы – любуйтесь! Мощнее вирусов я ещё не делал. Один для амулетов охраны – кстати, Рысь, спасибо за отличную идею. Второй – для разблокировки защиты Виртайна.

– Сорвёт? – спросил Ариан.

– Увы, ненадолго, – с сожалением признал эльф. – На считанные секунды, три-четыре. И ещё одно…

Он постучал пальцами по таволе.

– Ввести вирусы в Сеть я смогу, но надо как-то перетащить их обратно в реальный мир. Вблизи от Виртайна я бы смог... но кто ж мне даст?

– Я, – лаконично сказала Аканна. – Если рядом с Виртайном будет хотя бы одна машина, я её подчиню, открою канал и превращу в твой передатчик.

– Отлично! – просиял эльф. – Главное, значит, чтобы и подходящая машина, и оружие нашлись.

Ариан улыбнулся.

– Без проблем. Сэйд?

Сэйдер неспешно поднялся, прошёл в угол, вернулся и положил на стол овальный стальной контейнер. Откинул крышку, показав маленький багровый цилиндр.

– Это что? – заслонилась ладонью Омио. – Мне аж чутьё жаром опалило.

– Да ещё бы, - усмехнулся Сэйдер. – Это термозаряд: химия плюс высшая магия Огня. Цель и всё в радиусе десятка метров просто испаряется. Одна такая штука танк испарит, не напрягаясь, – и он глянул на Флейта: – Варан, только учти – заряд один, больше я не достал.

– Мне хватит, – заверил Ариан.

– Чем можно его остановить? – практично уточнила Аканна.

– Если Мир собьёт щиты – ничем. Разве что встречным морозным ударом той же силы, но это уровень магистра. А чтобы построить моментально – пожалуй, и архимага. Причём именно по Холоду.

– У Виртайна таких в охране нет, – протянула Омио. – А он сам…

– Нет, – твердо заявил Мирион. – Я снимки ауры прогнал через всё сканеры и даже эфирным духам показал. Если он и маг, то точно не такого уровня – сила бы хоть чуть-чуть, но просочилась.

Аканна коротко кивнула.

– Всё предусмотреть могут разве что Прародители, но вариант хороший. Вот только проблема – как? Застать Виртайна вне Шпиля, в удобном для стрельбы месте, относительно одного? Да ещё подвести механизм, который я превращу в передатчик?

– А это как раз проще всёго – улыбнулся Ариан.

– Да? – удивилась Омио.

– Да, – Флейт кивнул Мириону, и тот послушно запустил голограмму. – Виртайн руководит компанией не только в делах, он ещё и вдохновляет как лидер – в частности, потому его утрата и станет ударом для «Арентаса». Каждый раз, как компания готовит новое здание, он лично укладывает ключ-камень. И, так уж повезло, вскоре «Арентас» открывает семнадцатый офис. Здание уже готово, дата укладки назначена.

– Я раздобыл! – похвастался Мирион.

Ключ-камни имелись в офисах каждой корпорации: они помещались в уже готовое здание, и соединяли его с магическими и компьютерными сетями. Без такого камня никакой небоскрёб или фабрика не могли войти в контакт с компанией-владельцем, оставались просто куском металла и бетона.

– А там не будет толпы журналистов? – уточнила Омио.

– Не будет, – заверил Флейт. – Виртайн такие церемонии проводит без лишних глаз, только с охраной. Но они пишутся для архива корпорации. Парящими камерами причем. Аканна?

– Да, – мелькнул раздвоенный язык драконитки. – С этим можно работать.

Наёмники с улыбками переглянулись. Теперь «нереальная» задача уже казалась выполнимой.

– А что с Касситером? – спросила Омио. – Ты же говорил, его надо убрать со сцены.

– Есть идеи, – кивнул Ариан. – Именно твоя помощь мне и потребуется. Работаем.

12.08.2930, 13.30

Леон Виртайн вышел в холл из лифта, на мгновение задержался, ожидая, когда кабину покинет последний из телохранителей. Двинулся к дверям, нахмурился: у выхода, прижав к уху коммуникатор, застыл Дирек Касситер.

– Что-то случилось? – спросил Виртайн, остановившись рядом.

– Мои извинения, сэр, – наклонил голову драконит. – Беспорядок на Шестой фабрике. Похоже, рабочие там чем-то сильно недовольны. Директор просит, чтобы я разобрался лично.

– Хочет, чтобы проблема была точно решена, – понял Виртайн. – Позаботься, Дирек.

– Сэр, я ещё не проверил место стройки…

– Меня там вряд ли ждёт что-то серьёзнее кирпича на голову, – сухо улыбнулся глава «Арентаса». – Не беспокойся, Дирек. Проблемы с фабрикой важнее.

– Да, сэр, – драконит склонил голову и быстро двинулся к своему флаеру.

Виртайн неспешно сошёл по ступеням Шпиля.

12.08.2930, 13.36

– Всё готово? – спросил Тивер Кренн, безостановочно вертя в пальцах золотую ручку, – ничем другим он не выдавал своёй нервозности.

– Дроны подключены, – заверила Линиана, вглядываясь в повисшую перед ней голограмму. – Наёмники на позициях, делокеры только и ждут приказа.

Кренн прикрыл глаза. Он доверял Линиане, эльфийке, заклинательнице машин и талантливому магу в целом. Не полностью, но ровно настолько, чтобы поручить ей одну из важнейших частей плана.

Он глубоко вздохнул. День, к которому компания так тщательно готовилась, наконец-то наступил.

– Наёмники подготовлены? – спросила Линиана. – Если их заклинатель снимет с меня часть дронов, а делокер поддержит наших – то проблем не будет.

– Им особо заплачено за участие, – усмехнулся Кренн. – Эта команда держит слово.

– У них в контракте хватает особых условий. Они не бросают заказ на середине, но вряд ли выйдут за пределы договора.

– Потому их я и нанял, – пожал плечами Кренн. –  У них есть деловая жилка.

Он поглядел на часы и снова глубоко вздохнул.

– Всё. Начинаем.

Эльфийка кивнула, прикрыла глаза, откинулась в кресле, её тело обмякло. Разум потянулся на крышу, к ровным рядам летучих машин.

Боевые дроны взмыли с мест и гудящим облаком устремились в небо.

Ещё полгода назад Кренн озаботился постройкой мелкого цеха неподалёку от Шпиля, и регулярно пускал дроны по одному маршруту. Всё для этого дня -  чтобы машины никого не удивили.

– Итак, всё по плану, – не открывая глаз, произнесла Линиана. – Теперь дело за Вараном.

Кренн сжал ручку, ощущая уверенность в победе. Он хорошо подобрал людей для этой задачи.

Как всегда.

Продолжение

Альтен слушал и слушал, и ощущение неправильности крепло. Но в чем дело? Что его тревожит в свитой из пламени картине Керра?

Милл внезапно замолкла, и Фенней открыл глаза.

– Что?

– Оттенок, – автофея растерянно сняла очки, протерла их и снова вернула на нос. – Альт, я не понимаю! Оттенки ближе к центру… такая же игра со светом, как и у тебя, с цветом моря! Иные цвета – но манера та же.

На мгновение Фенней замер. Потом вскочил и кинулся к шкафу.

Феи непонимающе переглянулись, когда Альтен схватил с полки и принялся лихорадочно листать альбом, потом – взялся за другой. Мелькнувшая в уме догадка крепла с каждой секундой.

Вот игра света Хейна. Вот особая перспектива Аланьи. Вот словно летящие краски Форриса. И уже из собственных, совсем свежих воспоминаний, – приемы Фансета и Интальи.

И картина Керра. Сплетенная из позаимствованного у других.

Альтен громко захлопнул альбом, уставившись в стену невидящим взглядом. Линн ахнула и прижала ладонь к губам; Милл опустилась на спинку стула, нервно потирая дужку очков.

– Альт? – промолвила Линн после минуты напряженного молчания. – Ты уверен?

– Нет, – Фенней вернул альбом на полку. – Но я выясню.

Дом Керра находился на холме в северной части города. Фенней редко бывал там, но представлял дорогу. Да и кипящая в сердце ярость словно обостряла чувства, не давала сбиться с пути.

Сейчас он лучше, чем когда-либо, подмечал темные оттенки: серые камни мостовой, густые тени домов, черную землю вокруг деревьев. Даже одежда и волосы Милл, казалось, стали еще темнее, а серебряная грива Линн потускнела.

Альтен попытался отвлечься, сосредоточиться на том, что совершил Керр. Поначалу тедеа даже испытал невольное восхищение: для такого плагиата требовались безупречно острый глаз и быстрая мысль. Но он тут же понял, что Керр, скорее всего, поручил дело своей фее – их память была совершенной.

Но как он посмел? Как посмел втянуть фею в это?

– Я не понимаю, – эхом мыслей Альтена прозвучал за спиной голос Линн. – Почему фея Керра согласилась на такое?

– Нет, понимаешь, – тихо ответила Милл. – Мы не можем отказать своему художнику, правда?

Альтен содрогнулся и ускорил шаг. Сама мысль о том, что он может заставить своих фей творить фальшивки, ужасала.

Может, он ошибается? Может, на самом деле плагиата не было? Судьи же ничего не заметили, работу Керра высоко оценили…

Был только один способ узнать наверняка.

Керр открыл почти сразу. В его глазах блеснуло удивление.

– Фенней? Чем обязан?

– Мастер Керр, – сходу заявил Альтен, – я думал о вашей картине на конкурсе.

Керр прислонился к косяку, скрестил руки на груди, иронично поднял бровь.

– И что?

– Вы… – Фенней задохнулся, не в силах произнести обвинение, но пересилил себя, и бросил в лицо Керру: – вы плагиатор!

В темных глазах художника сверкнула мрачная вспышка: словно отблеск молнии в вороненой стали.

– Действительно? – негромко произнес он. – За такое обвинение можно и на дуэль вызвать. Дуэль свинца, не красок.

– Да с удовольствием! – взорвался Альтен. – Я вас сам вызову, прямо сейчас, если это правда!

Один очень долгий миг Керр смотрел ему в лицо. Потом неторопливо развел руки в стороны, коснувшись кобуры.

– Что ж, – размеренно сказал он, – я признаю. Так и было. Ну что, вызываете?

У Альтена перехватило дыхание, он стиснул зубы и твердо кивнул.

Керр отступил, пропуская Альтена внутрь, в небольшую прихожую. Запер дверь, молча двинулся по лестнице слева.

Альтен последовал за ним, отметив, что Керр постукивает кончиками пальцев по рукояти армарта. Фенней глянул вниз: настороженные, готовые помочь Милл и Линн зависли у его собственных кобур.

Они вышли на просторную террасу. Низкий серый парапет, узорчатая плитка на полу, много ветра и яркого солнца, где-то внизу шумит город.

Прекрасная студия.

Керр прошел к парапету, остановился там; высокую фигуру очертили лучи солнца. Альтен машинально сдвинулся вправо, чтобы свет не бил в глаза.

– Ну что же, – проронил Керр, – начнем?

Он неторопливо вытянул из кобуры армарт, и солнце блеснуло на темном металле. Керр поднял оружие к лицу, словно в молитве. Затем коротким движением вытряхнул из рукояти обойму с арт-пулями, вытащил другую – из серого футляра на поясе.

Не сводя с него взгляда, Альтен сам заменил обоймы в своих пистолетах. Ему даже не надо было смотреть на фей, чтобы ощутить исходящее от них сосредоточенное напряжение.

Для обычных стрелков дуэль на такой дистанции стала бы двойным самоубийством. Но не для тедеа – феи перехватывали или сбивали пули, усиливали выстрелы, помогали уклониться. Надо было только уметь действовать в гармонии с автофеей.

А какой тедеа этого не умел?

Альтен отошел на десять шагов, вскинул оба пистолета. Армарт Линн поднят вверх, армарт Милл отведен чуть в сторону. Обе автофеи замерли у стволов своего оружия. Атака и защита – как всегда.

Керр развернулся к нему правым боком, подняв пистолет. Практичная поза – но зачем? Хотя, конечно, у него одна фея, ему нужно преимущество.

Оба художника не сказали ни слова – но пришли в движение.

Линн завертелась вокруг ствола, обратившись в сияющую спираль, корректируя точность выстрела и готовясь направить его точно в цель; Альтен нажал на спуск, почти физически чувствуя, как пуля скользит по каналу.

Фея Керра, скорее всего, перехватит выстрел, но тогда грянет второй пистолет, и…

Он поймал взгляд Керра. Внимательный. Усталый. Обреченный. И пистолет в его руке двигался слишком медленно, чтобы поймать Альтена в прицел, обойти защиту Милл.

Глаза Альтена расширились: моментальная вспышка озарения связала воедино странности поведения Керра на конкурсе, мрачное выражение в глазах, его чрезмерно практичную позу на дуэли.

И этому было лишь одно объяснение.

Время, за которое пуля покидает ствол, измеряется крошечной долей секунды. Ни слово, ни жест не могут опередить ее.

Но мысль и идея – могут. Феи же следуют за ними.

Спираль-Линн рванулась вперед слепящей вспышкой; пуля разлетелась в прах, не успев преодолеть и половину пути до Керра. Тот застыл на месте, не сводя взгляда с Феннея.

Альтен же опустил оружие, пытаясь поверить вспыхнувшей мысли.

Даже самый сдержанный человек не может не реагировать на слова фей – но Керр за весь конкурс никак не показал, что кого-то слушает.

Даже самый пессимистичный тедеа будет рассчитывать на победу – но Керр вышел на площадку, словно ожидая гибели.

И практически все тедеа полагаются на защиту фей – а Керр вел себя сейчас как обычный стрелок.

Объяснение – логичное, непротиворечивое – этому могло быть только одно.

У Дориона Керра не было феи.

В глазах Феннея плескалось изумленное непонимание. Милл и Линн, уловив его идею, дружно ахнули.

И, похоже, Керр это понял. Он выпрямился, опустил пистолет, и коротко бросил:

– Как зовут твоих?

– Милл и Линн, – машинально ответил Альтен, не в силах поверить. Внезапного перехода на «ты» он даже и не заметил.

– Две, я так и думал, – негромко ответил Керр. Он тяжело вздохнул, отошел к парапету и сел на край, коснувшись серого камня стволом армарта. – Мою звали Таиль.

Альтен медленно убрал пистолеты в кобуры. Сглотнул, переглянулся с феями; те ответили взглядами, полными тревоги и жалости.

– Но… как? – только и смог вымолвить Фенней. – Я слышал, что после серьезной… после травмы может…

– Нет, – бросил Керр. – Никакой травмы не было. Иногда я и хотел бы, чтобы она была… но нет, не стоит списывать на нечто внешнее. Мой дар вызвал Таиль. Мой же выбор ее… изгнал.

Он соскользнул с парапета, сел на гладкую плитку, оказавшись в тени. Армарт звякнул о пол рядом.

Альтен нерешительно переступил с ноги на ногу, не зная, что сказать, и чувствуя, что слова сейчас будут совершенно лишними. Если Керр способен и хочет что-то открыть – то скажет сам, если нет – то его не вынудить. Но Феннею казалось, что сейчас тедеа заговорит, и он не ошибся.

– Восемь лет, – сказал Керр, и феи Альтена вздрогнули – такая тоска прозвучала в его голосе. – Восемь лет я ее не видел. Таиль всегда была рядом. Всегда вдохновляла. Да ты и сам знаешь – любой тедеа знает.

Керр с тоской поглядел на небо.

– А потом… все изменилось. Хотя нет, – он покачал головой. – Не все. Я. Я изменился. Я перестал творить то, к чему тянуло душу.

– Что? – непонимающе нахмурился Альтен.

– Мне хотелось признания. Славы. Я принялся рассчитывать каждую частичку образа, составлять списки красок и тонов, которые нравятся всем зрителям. Дело художника – нести радость людям, впечатлять их, а? – Керр коротко рассмеялся. – Что я и делал.

Он закрыл глаза, стиснул зубы. Затем снова взглянул на Альтена, и тот отшатнулся – словно заглянул в два бездонных колодца.

– Таиль пыталась отговорить меня, – продолжил Керр. Слова лились свободно, словно он давно ждал возможности поделиться историей. – Я не слушал. Ты знаешь фей – они иначе воспринимают мир, мне казалось, что она ошибается. Она помогала мне. Ты знаешь фей – они не могут не помогать. Так было. Так длилось. Однажды утром я открыл глаза, а ее не было.

Альтен содрогнулся: так блекло и устало прозвучали слова.

– Я пытался что-то сделать, – ровным бесцветным тоном продолжил Керр. – Пытался творить лучше, искал и подбирал сюжеты, которые гармонировали с Таиль. Ошибся. И уже дошел до того, что беру чужие ходы, пытаюсь напитать свою работу чужим огнем. Раздуть из пепла погасший костер. Видно, не судьба – впервые посмел это сделать на публике, и тут же попался. Даже не знаю, почему судьи и другие не заметили. Видно, ты очень уж восприимчивый.

– Но не может быть, чтобы все было так просто… так страшно.

Губы Керра искривила мрачная усмешка.

– Терять всегда просто, Фенней. Всегда.

Альтен невольно оглянулся на своих фей. Милл и Линн парили в воздухе, и сейчас казались совершенно одинаковыми: побелевшие лица, широко распахнутые глаза, в которых застыло неверие.

Автофеи. Его помощницы, критики, зримое и осязаемое вдохновение, воплощение искусства. И он может так легко их потерять?

– Феи – хрупкие создания, Фенней, – эхом прозвучал голос Керра. – Крепкие и хрупкие разом. Им нипочем то, что может убить человека. Но то, от чего человек лишь расстроится – может их погубить.

– Но тогда, наверное, многие бы…

– Наверное, так и есть, – безразлично ответил Керр. – Но потерявшие фею что-то делают. Кончают с собой. Или с живописью. Мне хватило силы не сделать первое, не хватило, чтобы сделать второе.

Он вытянул из-под рубашки зеркальный медальон. Подбросил его на ладони.

– Здесь пуля, Фенней. Арт-пуля, последняя из той обоймы, что у меня была, когда Таиль исчезла. Я так и не смог заставить себя выпустить ее.

Альтен не знал, что сказать. Не понимал, что делать.

Но внутри него уже кипело чувство, которому не было названия.

Слишком просто потерять фею. Слишком просто разрушить.

А вернуть?

Он быстро огляделся, бросил взгляд через парапет – на бескрайнее небо, на пестрый город внизу, на заметную отсюда синюю полоску моря.

– Керр, почему вы здесь поселились?

– Что? – удивленно вскинул голову художник. – Хороший дом, приятное место.

– Вы часто бываете на террасе?

– Иногда, когда хочу подышать воздухом.

Альтен снова огляделся. Идея возникла перед глазами, словно образ будущей картины. Нет, почему «словно»?

– А вы смотрите на город отсюда?

– Редко, – Керр неспешно поднялся. – Я его хорошо знаю. В чем дело, Фенней?

Альтен глубоко вдохнул и потребовал:

– Творите! Вот вам пейзаж – прямо сейчас!

– Что?

– Творите! Этот вид достоин запечатления, а?

Керр окинул вид цепким взглядом, и впервые в его глазах сверкнула искренняя растерянность.

– Мне надо бы прикинуть… подготовиться…

– Никакой подготовки! – Фенней рубанул ребром ладони по воздуху. – Никаких размышлений! Вы же художник, Дорион, вот и творите – прямо сейчас! Как по-вашему, не этого бы хотела Таиль?

– Тебе откуда знать?! – растерянность Керра переплавилась в гнев, мрачная учтивость разлетелась в клочья. – Ты думаешь, все вот так просто?

– Когда дело в решении? Да проще некуда, сложно только решиться – а не сделать!

– Ты сам вообще знаешь, чего хочешь добиться?

– Нет! – честно выпалил Альтен. – Не знаю. Но чувствую, точно чувствую – что это правильно.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и впервые в жизни Альтен чувствовал, что его взгляд становится тверже стали, проникает сквозь щит мрачного спокойствия Керра. Словно он и впрямь выпустил пулю точно в цель, и она прошла прямо к сердцу.

А затем Дорион Керр рванул с шеи медальон. Одним отточенным движением вытряхнул обойму из рукояти армарта – та звякнула о плиты пола. Обойма с арт-пулями заняла ее место, верхний патрон сменился выхваченным из медальона.

И художник застыл, вскинув пистолет, глядя перед собой, на открывающийся пейзаж – и не видя его. Сейчас Керр мог различить только то, что представало перед внутренним взором, пылало в душе. Пламя образа – без расчетов и игры на публику.

«Неужели он не мог понять? – невольно подумал Альтен. – И неужели все в самом деле так просто?»

Или самое простое всегда сложнее всего осознать и принять?

Фенней отступил к лестнице – осторожно, чтобы случайным шумом не нарушить образ, который сейчас складывался перед глазами Керра. Бесшумно шагнул на площадку, двинулся вниз, понимая, что ему здесь точно не место.

Но, уже пройдя до половины лестницы, Фенней не выдержал, застыл, жестом попросив Милл и Линн быть потише – те замерли, опустившись на плечи художнику.

И он не сдержал улыбки.

Потому что наверху грянул выстрел армарта.

А за ним – еле слышный, радостный звон крыльев феи.

– И впрямь, неплохо, – вторая фея зависла в воздухе перед картиной, склонив голову набок. – Только вот в середине оттенок немного неестественный. Такое если и бывает в жизни, то очень редко. Конечно, Альт, если ты этого и добивался…

– Милл! – сердито воскликнула Линн, взъерошив серебристые волосы. – Вот ты всегда придираешься, когда Альт из моего армарта творит!

– А ты – когда он творит из моего, – пожала плечами Милл. – Это и правильно.

Вторая фея была такого же роста, как Линн, но ее комбинезон светился изумрудными оттенками, а по плечам струились черные волосы. Внимательные серые глаза смотрели из-за стекол изящных очков.

Такие разные – и равно родные душе Альтена Феннея. Обитательницы его пистолетов.

Его автофеи.

Художник неторопливо убрал пистолет в кобуру на поясе, пригляделся к картине. Да, Милл права, у моря получился немного странный оттенок. Вышло случайно, к соткавшемуся в уме образу примешалась доля фантазии. Но, пожалуй, такие краски даже придают таинственности пейзажу.

Фенней запомнил сочетание цветов, прикрыл глаза и отпустил образ. Он знал, что эскиз рассыпался мириадами искр и истаял, но никогда не смотрел на исчезновение. С самого обретения дара не смотрел.

– Ладно, – решил он, – давайте собираться. Времени не так много.

Автофеи дружно кивнули и заметались по квартире яркими огоньками. Сам Фенней мог забыть какую-то вещь дома, Милл и Линн – никогда. Мелочь по сравнению с тем, как они его вдохновляли и как помогали ему – но все равно полезная мелочь.

До конкурса оставалось три часа, пора было переодеваться и выходить. Альтен расстегнул пояс и бережно уложил на стол обе кобуры с серебристыми рукоятями; не удержался, погладил каждую кончиками пальцев.

Феи на миг замерли в воздухе и одарили художника солнечными улыбками. Он усмехнулся в ответ, в который раз перебирая в уме три главных слова своей жизни.

Армарт – оружие искусства.

Тедеа – художник-стрелок.

Автофея – дух армарта, вдохновение тедеа.

Альтен не знал, когда появились эти слова, и подозревал, что знают это разве что сведущие языковеды. Но три слова давно стали частью его сути, и Фенней не мыслил себя без таланта, мастерства и холодной тяжести пистолетов в руке.

И автофей. Конечно же, автофей.

Оказавшись на улице, Фенней прикрыл глаза, вдохнул тёплый летний ветер и запах цветущей у дома сирени. Улыбка сама собой возникла на лице, и Альтен зашагал через двор, стараясь не отпустить и сохранить радостное настроение.

Феи скользнули вслед за ним, но через несколько секунд застыли в воздухе и недоуменно переглянулись. Они втроем десятки раз добирались до Арены Красок – но сейчас их художник решительно свернул совсем в другую сторону.

– Альт, – Линн повисла рядом с его лицом, звеня крыльями, – ты куда идешь?

– Я ни разу еще от дома на Арену этим путем не ходил, – объяснил Фенней. – Хочу сейчас попробовать, добраться по местам, где не бывал.

– А не опоздаешь? – забеспокоилась Милл. Она зависла с другой стороны, поправив очки.

– Я специально вышел пораньше, – светло улыбнулся Фенней. – Но как раз сегодня мне хочется пройтись новой дорогой.

Феи понимающе переглянулись. Альтен знал, что объяснять не нужно: сейчас, перед финалом конкурса художников, ему просто необходимы были новые впечатления, свежие чувства, которые не успеют выцвести в воспоминаниях.

И кому, как не его феям, это понимать?

Солнце сегодня светило ярко, словно подчеркивая краски мира. Альтен на миг закрыл глаза, ощущая на веках тёплые ласковые лучи, улыбнулся и зашагал по незнакомой дороге.

Она вилась сквозь маленький сквер, где по сторонам и над головой мерцали наполненные светом листья. Линн устремилась вперед, зависла на фоне дерева. Темная кора особенно ярко подчеркнула серебро волос и светлую кожу феи; Альтен замедлил шаг, сохраняя образ в памяти.

Реши он сейчас выхватить армарт и сотворить картину – у него бы получилось. Феи всегда дарили художникам вдохновение, воплощали его самим своим присутствием.

Слева послышался плеск воды. Альтен обогнул пышный куст и остановился.

Перед ним оказались небольшое озеро и отходивший от него ручей. Чистая вода блестела под солнцем, густая трава на берегах и выступающий из озера камень отбрасывали густые тени. Смешиваясь со светом, они создавали на прозрачной глади удивительную, живую мозаику.

Милл перепорхнула на камень, критически оглядела озеро и опустилась на колени. Отбросила назад темные волосы, коснулась воды кончиками пальцев. Лучи солнца вспыхнули бликами в волосах и стеклах очков, отразились в воде.

Линн тоже метнулась к озеру, но зависла в воздухе над ним, в ореоле звона крыльев. Свет очертил её фигурку, множеством бликов отразился в ручье.

Альтен на мгновение задохнулся от сочетания цветов и оттенков. Он вгляделся в представший перед ним образ, стараясь запомнить каждый отблеск.

Так было всегда – он видел, он запоминал, он пропускал краски мира сквозь призму своей фантазии. И потом они становились частью новой картины.

Как у всех тедеа.

– Милл, Линн, – с улыбкой позвал Фенней. – Спасибо. Но пойдемте, а то и впрямь опоздаем.

Любой стрелок-художник хотя бы раз побывал на Арене Красок. Белый амфитеатр под сияющим куполом был знаком каждому жителю города, и не проходило дня, чтобы здесь кто-нибудь не выступал или не тренировался; поговаривали, что сама Арена вдохновляет и помогает. Как исполинская фея.

Сейчас амфитеатр был полон других тедеа, и Фенней по обыкновению обвел их взглядом. Самое разнообразное оружие – револьверы, автоматы, пистолеты, винтовки… Говорили, что есть художники, которые творят в манере «молниеносной кисти», при помощи пулемёта, но сам Альтен таких не встречал. Наверное, потому, что пулемёт плохо подходит для обычной жизни.

Любой армарт мог служить и обычным оружием, и у каждого тедеа на поясе висел стальной контейнер с боевыми патронами. Любая автофея не только вдохновляла творчество, но и помогала пуле лететь в цель или разбивала чужие снаряды. Но большинство тедеа проживали жизнь, выпуская боевые патроны лишь в тире.

Альтен улыбнулся, представив, насколько полон сейчас зал неслышным звоном миниатюрных крыльев. Конечно, Фенней не видел и не слышал ни одной чужой феи – такое случалось очень редко, разве что в момент обретения ее художником. Даже сами феи не могли видеть других, если они или художник не касались чужого армарта; но трогать оружие без разрешения было верхом невежливости.

Сейчас так поступили только семеро тедеа – жюри за столом в дальнем конце зала, на фоне широкого темного табло. Их армарты цепочкой лежали перед хозяевами, и любой участник понимал, что его работу будут обсуждать как судьи, так и автофеи.

Альтен покачал головой и отогнал раздумья: приближалось начало финала. Он до сих пор не верил, что сумел пройти все остальные этапы. В прошлом году не вышло, в этом получилось иначе. Наверное не зря он целый год тщательно работал над своей манерой стрельбы, требуя, чтобы Милл и Линн указывали на малейший промах.

Фенней негромко фыркнул. Да уж, он их замучил. Однажды милая и оптимистичная Линн не выдержала и раскритиковала очередную картину так, что Милл поперхнулась и предложила быть помягче.

Художник подался вперед, разглядывая товарищей по финалу, мысленно примеряя их на портреты.

Эрвин Фансет, тяжелое ружье. Уверенные широкие мазки, прекрасно подходившие самому тедеа – крупному, полному, широкоплечему, с лицом оттенка спелых яблок. Сейчас он что-то рассказывал соседу, через мгновение оба рассмеялись. Анекдот, наверное, до них Фансет был большим охотником.

Лария Интальи, автомат. Удивительно быстрая и лёгкая манера творить; Фенней не понимал, как ей это удается и иногда по-белому завидовал. Она не открывала глаз, полностью сосредоточившись на образах внутри и лишь изредка поглаживая приклад лежавшего на коленях армарта – такого же изящного, как и сама Лария. Черный металл резко выделялся на фоне светлого платья, притягивал внимание.

Дорион Керр, пистолет. Самый серьезный противник – сдержанный, внимательный, заслуженный, с десятками наград. Хотя последние лет восемь он редко выступал, а когда являл что-то новое – то в технике безупречной, фотографической реалистичности. Сама поза Керра казалась сошедшей с полотна: он сутулился, касаясь пола темным стволом пистолета и взвешивая на свободной ладони стальной медальон с зеркальной поверхностью.

Широкая площадка внизу была пуста. Никаких мольбертов и подрамников, никаких материалов, лишь отметка в центре: правила ежегодного конкурса требовали создать образ в воздухе. Сохраненная на холсте или дереве картина могла впечатлять все больше по мере того, как зритель вглядывался в нее – но сейчас нужно было сотворить образ, способный захватить и поразить моментально.

Фенней постарался задавить неуверенность, всколыхнувшуюся волной в душе. Удастся ли передать задуманный образ? Показать, что именно ему представлялось?

Он поглядел на Линн; автофея, ощутив неуверенность художника, тепло улыбнулась ему, и коснулась запястья. Альтен улыбнулся в ответ, чувствуя, как нервозность постепенно растворяется.

– Смотри, – вскинула руку Милл. – Первый!

Альтен вздрогнул и наклонился вперед, осознав, что пропустил объявление о начале. Эрвин Фансет как раз выходил в центр арены. Обычная расслабленная улыбка на лице, армарт на плече, неспешная походка – казалось, он идет к обеденному столу.

Но на отведенном месте Фансет сбросил тяжелое ружье с плеча и замер, удерживая армарт в руках. Сдвинул брови, закрыв глаза, улыбка с лица пропала.

В зале повисло напряженное молчание: все тедеа знали ощущение, когда в уме формируется и складывается образ. И знали, как важно не сбить это чувство, не нарушить момент сосредоточения. Как важно не помешать слиянию художника и его феи, мгновению вдохновения.

Секунда.

Другая.

Фансет плавным движением припал на одно колено, вскидывая ружье к плечу. Оглушительный выстрел эхом раскатился по всему залу, взвился и опал вырвавшийся из ствола снежный вихрь – и в воздухе сверкнула картина.

Горы. Могучие, величественные горы, уходящие ввысь тяжелые громады, увенчанные белоснежными шапками. От них исходили спокойствие и сила, безграничная уверенность, смешанная с мудрой усмешкой – что им до людей, чья жизнь пролетает в мгновение ока?

По залу прокатилась волна шепотов, тедеа делились впечатлениями друг с другом и феями. Фансет улыбнулся в пустоту: видно, его собственная фея отпустила шуточку. Альтен глянул в сторону судей: те совещались.

– Я бы хотела тут побывать, – сказала Линн. – Сколько снега!

– Простудишься, – невозмутимо заметила Милл.

– Феи не могут простудиться! – возмутилась Линн.

– С тебя станется. А картина действительно хорошая.

– Тише, – шепнул Альтен. – Смотрите, Лария выходит.

Действительно – картина Фансета растаяла, сам художник покинул площадку и другая финалистка заняла его место. Альтен невольно залюбовался гибкой фигурой с гладким автоматом в руках; художница сама была достойна портрета.

Интальи сощурилась, задумалась – и через мгновение автомат загрохотал, складывая картину из десятков быстрых мазков. Каждый из вроде бы небрежных выстрелов ложился в точности на нужное место в воздухе, становился идеально подходящим фрагментом мозаики.

Автомат замолк. Последняя пуля вспыхнула золотистой рамкой вокруг картины – бескрайний луг, диковинной формы белоснежные облака, ярко-голубое бездонное небо. Сочная трава будто шевелилась в такт движению воздуха, шепот ветра словно разносился по всей Арене. От картины веяло умиротворением и тихой, спокойной радостью.

По залу снова прокатилась волна шепота. Интальи опустила автомат, повернула голову, слушая свою фею; судя по блеску в глазах, та одобрила картину.

– Ве-етер, – мечтательно протянула Линн. – Красиво. Но я думала, она что-то не такое спокойное сотворит.

– Каждый творит то, что в душе, а не что от него хотят, – возразила Милл. – О!

Как и всегда, она заметила главное прежде, чем Линн или сам Альтен. На табло позади судейского стола чуть раньше вспыхнули имена Фансета и Интальи; теперь же там горело третье имя.

«Альтен Фенней».

Художник сглотнул, поднялся с места, двинулся по ступеням к площадке. Он мысленно похвалил себя за то, что догадался сесть повыше: так было дольше идти, и хватало времени справиться со вновь разыгравшейся нервозностью.

По гладкому камню площадки Альтен шел как по льду – осторожно, медленно. Дошел до отметки, повернулся к стене, закрыл глаза. Вслепую вытянул из кобур пистолеты.

Он знал, что сейчас Милл и Линн трепещут крыльями у стволов. Он чувствовал, как вдохновение и ободряющая поддержка фей льется к нему, звенит в душе.

Автофеи – просто помощницы, воплощенное вдохновение или часть силы? Никто из тедеа не смог бы этого объяснить. Они просто были. Они всегда были рядом, и этого хватало, чтобы творить в любой момент.

Образ вспыхнул перед глазами Феннея, засиял красками и налился живой силой. Тедеа дал себе погрузиться в него, уйти с головой, ощутить запах воды и тепло солнечных лучей на коже.

И вскинул пистолеты, раскрыл глаза, нажимая на спуск. Они грянули одновременно – по два выстрела из каждого, распустились и опали нежные лепестки призрачных цветов.

Перед Альтеном заплескалось море. Бесконечное, освещенное солнцем и прорезанное дугами островов, сине-зеленый простор, ласкавший слух тихим плеском воды. Где-то из воды выглядывал дельфин – или это просто странная волна? Скользила тень в глубине – или это просто игра света?

Те самые необычные оттенки, которые Милл заметила утром, теперь сыграли по-настоящему – придавая океану налет тайны, окрашивая его загадкой, примешивая иронию безбрежной стихии. Блики на озере и ручье изменились, став отблесками в море, вплелись в узор света и теней.

Зал зашептался; Фенней опустил армарты, медленно выдохнул. Вышло. Кажется, вышло.

– Альт, ты молодец! – Линн описала вокруг него серебристый круг; синие глаза сияли радостью.

– Точно! – Милл зависла у картины, поправляя очки. – Но в следующий раз не медли так, я уж думала, ты решил поспать.

– А ты бы меня мигом разбудила, да? – развеселился художник. Нервозность тут же куда-то делась.

– Да! – подтвердили феи в один голос.

В ореоле голосов в зале Альтен вернулся на место, зная, что морской пейзаж распадается за спиной – но храня его в памяти. Линн, опустившись на его колено, щебетала похвалу, но Фенней тут же отвлекся – на площадку вышел последний финалист.

Дорион Керр замер, направив армарт в пол, не двигаясь с места, не закрывая глаз, глядя перед собой. Альтену показалось, что художник сейчас отрешился от всего, включая голос своей феи – если это возможно. Шевелились только пальцы, поглаживающие медальон.

Мгновение. Другое.

Армарт взлетел вверх, грянув выстрелом; пуля взорвалась слепящей вспышкой.

Перед Керром повисла картина, сотканная из ярких огненных оттенков – лес, охваченный пламенеющей осенью. Золото и багрянец листьев, особенно ярко выделялись на фоне темной коры и увядающей травы, предгрозовое темное небо рассекали отдельные солнечные лучи. Казалось, этот лес застыл недвижимо, пойманный в момент совершенного безветрия и ожидания.

«Тишина, – подумал Альтен. – Напряженная тишина».

Похоже, другие разделяли его мнение: комментарии звучали куда тише. Сам Керр стоял неподвижно, даже не повернув голову – что бы его фея ни сказала.

Альтен вгляделся в пламенные краски. Кажется, он что-то уловил – что-то необычное, скрытое… Неясно, что. Непонятно.

Ему казалось, что через секунду он все поймет, поймает странное чувство – но тут Милл дернула его за прядь.

– Альт! Финалистов вызывают на площадку, ты не слышишь?

Фенней снова вздрогнул и поспешно поднялся.

Через минуту все четверо стояли на площадке, не сводя глаз с судей. Семь тедеа негромко совещались, потом один за другим кивнули. С места встала Халлия Леннел, старшая из жюри; длинноствольный вороненый пистолет удивительно ей подходил.

Интересно, а бывает ли вообще тедеа, которому его оружие не подходит?

– Настало время объявить результаты, – произнесла Леннел, и Альтен вздрогнул, обратившись в слух. – Лария Интальи – шестьдесят шесть. Дорион Керр – шестьдесят восемь. Эрвин Фансет – шестьдесят четыре. Альтен Фенней – шестьдесят девять.

Сперва Альтен даже не понял. Он снова оглядел соперников, отмечая в уме различия в цифрах, вспоминая их картины и прикидывая причины для каждой оценки.

А потом внезапно, резко, осознал.

«Альтен Фенней – шестьдесят девять».

Высший результат из финалистов.

Победа!

Зал зашумел. Тедеа делились впечатлениями, оживленно обсуждали картины и решение жюри друг с другом и невидимыми феями. Милл и Линн просто сияли изнутри, кружились вокруг Феннея.

К ошеломленному художнику повернулись и соперники.

– Молодец! – улыбнулся Фансет, пожимая ему руку. Интальи порывисто обняла Феннея.

– Поздравляю, – по обыкновению сухо сказал Керр, стиснув ладонь Альтена.

Альтен кивал, не в силах уложить в уме случившееся, и мог только растерянно, счастливо улыбаться.

Но где-то на краю разума копошилась странная мысль. Ощущение чего-то неправильного. Неверного.

Продолжение - через час...

Вторая пуля обратилась в беззвучную волну силы, что отшвырнула противника назад, выбила оружие и впечатала в корявые кирпичи, удерживая на месте. Заклятие бы продержалось недолго, но в револьвере оставалось еще четыре патрона, а на поясе у Келана висел второй.

Флинн пинком отшвырнул тесак, проверил тяжелый браслет на левом запястье – к счастью, пружина не пострадала. Затем, подчеркнуто держа револьвер на виду, он повернулся к мечнику-самоучке.

– Гнилой пар… – выдохнул тот, тяжело дыша; сил у него почти что и не оставалось.

– Вот точно, – согласился Келан, отряхивая свободной рукой брюки и длинный плащ. Снова покачал револьвером и спросил: – Итак, где Дикий Туз?

Если хочешь не бояться тумана – ходи выше него. Днем это было несложно: туман обычно опадал, стелясь у самой земли и покрывая лишь ступни. Ночью же он вздымался вверх, поглощая улицы и дома. Но мистарионская пелена никогда не поднималась выше определенного уровня, так что город оброс башнями, перекинутыми между ними мостами и домами на перекрестках. Из самых высоких точек можно было любоваться на непроглядно-молочное море, из самых низких – смотреть, как туман лижет тебе ноги.

Сейчас Келан быстро шагал по одному из нижних мостов. Сталь глухо гудела под ногами; скрытый пеленой металл не терял своей надежности. Внизу тяжело рокотал мотор; по звуку – явно полицейский броневик. Внутри машины, чья внешняя броня еще и была прошита серебряными нитями, любой оказывался в безопасности – что служители закона, что нарушители. Бывало, что полиция и прибирала к себе бродяг на какое-то время: все лучше, чем стать добычей тумана.

Неважно, как раз на броневиках Флинн не ездил. Его ремесло требовало скорости и личного контакта. Потому и полицейскую броню с железом и серебром он тоже не носил, предпочитая свободу движений. От тумана приходилось беречься драгоценным флаконом в надежном кармане.

Задумавшись, он в который раз невесело усмехнулся иронии: полицейский департамент Мистариона отменно оснащен, там много честных и умелых людей, его уважают во всем городе. Но все равно не редкость, что преступники – маги, аугменты или просто очень опасные люди – оказываются не по зубам простым полицейским. В этом случае на сцену выходят лицензированные охотники – венаторы.

Такие, как Келан.

Плата за их работу высока – как и смертность на этой работе. Венаторов уважают – но и требуют от них немало. Потому и существует Академия, где их готовят, потому и выдаются лицензии лишь после суровых испытаний. Но в результате на улицы выходят те, кто способны сесть на хвост даже самому хитроумному бандиту или ренегату из числа правительственных магов.

Такому, как Дикий Туз.

Келан не знал всей его биографии. Туз, до того, как отринуть имя, работал в Департаменте Развлечений, занимал высокую должность, стал мастером-заклинателем карт – а потом, похоже, сошел с ума. Уже лет десять как он ходил туманами, устраивал дерзкие налеты, избавлялся от сообщников как от бросовой сдачи, но каким-то чудом ухитрялся навербовать новых. И, видно, только и хотел, что творить хаос ради удовольствия.

Но какая разница? Выяснение всех деталей можно было отложить на потом. Главное – добыть самого Туза; в прошлом году Флинн уже сел ему на хвост, подобрался близко, но ренегат умело подставил под заклятия и пули свою банду и словно растворился в воздухе.

Теперь же всплыл снова, и Келан ухватился за первый слух о его появлении.

Последовала неделя напряженной работы, несколько допросов. Финалом стала схватка с обладателем тесака. Мелкая сошка сам по себе – но его Туз завербовал совсем недавно, и информация оказалась совсем свежей.

Мечник-неумеха знал немного, однако Флинн выяснил главное: Туз будет на межрайонном вокзале Хобарт. Точно будет. Можно было поднять еще венаторов, можно было идти к полиции. А можно было не рисковать и получить точные сведения, ценой всего лишь совсем отощавшего кошелька.

Очередной поворот привел Келана на узкую улицу; не сбавляя шага, венатор направился к приземистой башенке. Длинный плащ и пара револьверов на поясе резко выделяли его среди местных, но они же и отпугивали их.

Туман дергался над подошвами сапог, словно приглушая звуки. Или тут просто всегда царила тишина? Флинн не знал. Он сюда не за музыкой приходил.

Из короба у двери выходила металлическая цепочка; Келан дернул за нее, вызвав внутри свист пара. Через минуту послышались шаги, лязгнуло железо. Кто-то поглядел в глазок, потом дверь отворилась.

Привратник занимал почти весь дверной проем; с изрубленного шрамами лица холодно смотрели серые глаза, из-за спины виднелась рукоять меча. Вроде бы невозможно его выхватить в узкой прихожей, вроде не повернуться – но Келан прекрасно знал, насколько ураганно быстр и ловок бывает этот человек. Причем еще не прибегая к магии.

– Флинн, – проронил он.

– Родрик, – кивнул венатор. – Окуляр принимает?

– Да, – подтвердил великан. Келан с облегчением вздохнул: еще не хватало иметь дела с капризами старика.

Родрик прошел внутрь первым, по пути нажав на кнопку у входа в приемную. Сесть тут было некуда: единственное кресло у маленького круглого стола принадлежало хозяину, деревянный стул у стены – охраннику. А из другой мебели здесь были лишь тяжелый шкаф в углу и маленький столик для охраны же.

Келан прислонился к косяку, надеясь, что Окуляр медлить не станет. Торопить было бессмысленно: для назойливых клиентов старик и держал при себе Родрика.

Свои шансы против него Келан оценивал здраво. Чары меча брали силу у владельца; поэтому бандит с тесаком, будучи самоучкой, так быстро устал. Но Родрик был мастером, и его измотала бы разве что необходимость разрубить целую башню. А на такой дистанции клинок опаснее пуль.

Ему повезло. Всего через полдюжины минут в соседней комнате раздались шипение пара, лязг металла, и Окуляр прошел через разделяющие залы занавеси.

Келан даже не знал, как старый маг выглядит по-настоящему; вернее, как он выглядел до того, как подвергся предельной аугментации. Медный шлем полностью скрывал голову, огромные линзы занимали половину лица, голос искажался респиратором, от которого шел шланг к баллону за спиной. Металлические пластины покрывали тело, скрывая замененные протезами конечности; каждый шаг Окуляра отзывался свистом пара и шипением пневматических систем.

– Доб-бро пожаловать, вен-натор, – прохрипел Окуляр. Как и всегда, многие звонкие звуки в его речи отзывались странным эхом, создавая ощущение двойного голоса. – Кого сегод-дня тебе над-до н-найти?

– Дикий Туз, – без обиняков заявил Флинн. – Я знаю, что он будет на вокзале Хобарт. Нужно «когда» и «зачем».

– О-о, – над маской взвилось облачко пара, разнесенное дребезжащим смехом. – Доб-брая доб-быча.  Хочешь н-наконец его д-достать?

Келан промолчал. Окуляр ему не нравился, и венатор был уверен, что преступникам старик тоже помогает. Но равных ему в этой части Мистариона просто не было.

Поэтому Флинн просто выложил на стол несколько купюр и поднял на вид еще парочку. Окуляр довольно кивнул и заковылял в угол.

Через пару минут на столе появился полупрозрачный шар в латунной оправе. Металлические руки Окуляра с удивительной ловкостью коснулись его, повертели; маг наклонился к полированной поверхности, едва ли не касаясь ее линзами.

Келан и Родрик отступили на пару шагов, не сговариваясь. Маги шаров терпеть не могли, когда работе кто-то мешал, и последнее, чего венатору сейчас хотелось – так это раздражать Окуляра.

Чары шара могли бы считаться самыми могучими – и далеко достают, и берут мало сил, и не тратят предмет. Только осваивать шар приходилось очень долго, применение требовало предельной сосредоточенности, и он позволял лишь видеть и понимать, никак не воздействовать. Не говоря уже о том, что всегда нужен был как можно более точный вопрос, и только истинные мастера могли работать с размытыми данными и уверенно прозревать.

Окуляр был из таких.

Видящий замер, лишь металлические пальцы мелко задрожали, то останавливаясь, то снова приходя в движение, следуя беззвучной мелодии. Облачка пара с шипением взвились по обе стороны респиратора, внутри шара заметались сполохи света, отражаясь в линзах бешеным калейдоскопом. Покрытые металлом плечи Окуляра приподнялись, он склонил голову набок, потом медленно покачал ей.

– Теперь я вижу, – негромко произнес маг. – С-семь час-сов…

Почему-то, когда Окуляр смотрел, у него резко менялся голос. Уходило дребезжание на звонких, проявлялось шипение.

– С-семь час-сов шес-стнадцать минут, венатор. Карты обратятс-ся пеплом, пепел пойдет ветром, людей пос-стигнет удуш-шье. С-спеш-ши… вс-се…

Келан застыл. Он мысленно прокрутил в уме облик вокзала, поднял взгляд на циферблат, выругался и рванулся к выходу.

Тяжелая рука мгновенно сжала плечо венатора. Родрик, намекающе поглядел ему в глаза сверху вниз, и Флинн схватился за кошелек.

Как только еще две купюры перекочевали в пальцы мечника, его рука разжалась, и венатор наконец бросился наружу.

Хобарт, один из крупнейших межрайонных вокзалов, находился ближе к нижним уровням. Ночью окрестности сплошь затапливало туманом, и к вокзалу вели десятки бронированных тоннелей. Но бежать по ним не было времени.

Келан на ходу выдернул из кармана темную бутылочку, осушил ее залпом. Поморщился: вкус у туманного эликсира был премерзким. Однако теперь на несколько часов ему не страшен дурманящий ветер, если и попадется. А текущие его не заметят.

Жаль, конечно, что эликсир – штука дорогая. За новую бутылочку придется отдать немалые деньги. Ну хотя бы один флакон в месяц лицензированным венаторам выделяют бесплатно.

Ступени и мостки ложились под ноги, дыхание не сбивалось: Келан слишком долго бегал по Мистариону, и уже выработал идеальный темп движения. Дорогу он знал, так что хватало времени подумать.

Карты и пепел, пепел и ветер… Точно. Один из любимых трюков Дикого Туза – карточные бомбы. А Хобарт, как и все нижние здания, изолирован, там своя система вентиляции. Взрыв? Испарения? Точно что-то должно разойтись по самому вокзалу, в это время суток там полно людей…

А, гнилой пар!

Флинн едва успел сгруппироваться, уйти в перекат, прокатиться по бетону. Ушиб плечо, но зато не влетел прямо в двух текущих. Гибкие силуэты, составлявшие одно целое с туманом, беззвучно плыли прямо над дорогой, выбрасывая вперед жалящие языки сгущенной силы.

Эликсир защищал от их чутья. Но ни одна тварь не сможет не заметить того, что врезалось прямо в нее. Ну а без надежной брони столкновение грозит иссохшими органами в самом лучшем случае.

«А кто-то еще удивляется, почему венаторам хорошо платят», – мельком подумал Келан.

Перед самим вокзалом все равно пришлось замедлиться: антитуманный тамбур с наскоку не преодолеть. Но, к счастью, там всегда пост охраны!

Келан сверкнул жетоном, быстро объяснил ситуацию.

– Ржавь паровая! – старший поста кинулся к переговорнику. – Щас тревогу объявим!

– Я должен искать и сам, – бросил Келан. – К кому?..

Второй охранник быстро огляделся.

– Вон! К ней!

Флинн рванулся в указанном направлении, мигом выделив нужную фигуру.

Как и всегда вечерами, Хобарт был полон людей. Леди и джентльмены, за которыми катились самоходные тележки багажа, рабочие и обслуга поездов, топающие за огромными окнами бронеходы. Большие часы, нависавшие над просторным залом, бесстрастно отмеряли время: без пяти семь.

Келан отпихнул в сторону пару рабочих, толстого господина в пальто. Тот гневно рявкнул что-то на тему манер, венатор пропустил мимо ушей. Ему нужен был лишь один конкретный человек.

Вот. Крепкая женщина в полицейской броне, скрывающей лицо туманной маске и шлеме. На плече знак отличия, на груди – четкая табличка «Срж. М. Ровен».

– Сержант! – заорал Келан. – Здесь поблизости бомба! Где-то в воздуховоде!

Даже сквозь линзы маски он разглядел, как расширились глаза женщины. Та явно не собиралась просто так верить на слово, и Флинн поспешно выдернул из кармана жетон венатора. Охотники розыгрыши не устраивали.

– Дикий Туз, если слышали. Он собирается взорвать здесь бомбу, ударить по пассажирам вокзала.

Сержант Ровен, помедлив секунду, решительно кивнула.

– Где?

– Не знаю, – честно признал Келан. – Должно быть что-то удушающее, способное распространиться по всей станции.

– Охладитель! – выдохнула сержант. – Есть одно место, где его трубы проходят рядом с вентиляцией.

– Ведите!

Они бросились сквозь толпу, расталкивая пассажиров. Вслед неслись возмущенные возгласы, но Флинн, как и раньше, не обращал внимания; краем глаза он заметил, как в зале объявляются люди в серой форме охраны: тревога поднялась.

Сержант свернула, кинувшись к неприметной двери, распахнула ее, сапоги загрохотали по металлическим ступеням.

– Технические коридоры, – на бегу пояснила она сквозь маску. – Сейчас выйдем!

Келан не ответил, сберегая дыхание.

Вдвоем они взбежали по лестнице, налетели на дверь; Ровен дернула ручку – заперто. Келан схватился за револьвер, но сержант бросила:

– Поберегите пули.

Она уперлась сапогом в стену рядом, налегла плечом, всем весом нажала на ручку – и дверь с жалобным скрипом поддалась, выдавленная усилием.

– Однако, – восхитился Келан. – Аугмент?

– Дочь рабочего! – прорычала Ровен. – Быстрее, здесь недалеко.

Пара минут отчаянного бега привели их в слабо освещенный зал. Потолок терялся в переплетении труб, по стенам протянулись металлические лесенки и узкие мостки с решетчатыми перилами; такие же рассекали пространство под трубами и между ними. Ровен легко взбежала по ступеням, быстро огляделась. Келан, догнав ее, тоже завертел головой, ткнул пальцем:

– Вот там!

С первого взгляда установленный между трубами контейнер можно было принять за часть оборудования. Но Флинн уже повидал такие: ровную поверхность испещряли узкие щели, из которых слегка высовывались плотные бумажные прямоугольники, слегка подрагивавшие от вложенной силы.

– Карточная бомба, - торопливо сказал он. – Множество карт, в масть и руку друг к другу. Мгновенно выплеснут энергию, и еще закрутят вокруг себя все, что затронет взрыв.

– Испарив охладитель, закачав в вентиляцию, – кивнула Ровен. – Это и впрямь так опасно?

– Понятия не имею, – честно сказал Келан. В химии он абсолютно не разбирался, но рисковать не желал.

Сержант кивнула.

– Как обезвредить?

– Разделить карты, вытаскивать с двойки. Главное – не голой рукой, лучше вообще инструментом.

– Я разберусь, – заявила Ровен. – Прикрывайте, венатор.

Прежде чем Келан успел ответить, она перемахнула через перила, и уверенно двинулась по трубам, стараясь удержать равновесие, невзирая на броню. Флинн на миг прикрыл глаза: оставалось надеяться, что сержант понимает, что делает.

Итак, он был прав. Карточная бомба… но карточные чары не длятся долго. Туз должен, обязан быть где-то поблизости, чтобы запустить процесс или обновлять подпитку энергией!

Келан крутнулся на месте, чувствуя, как все вокруг словно замедляется. Он полностью доверился инстинктам стрелка; нет времени соображать, с какой стороны проще всего метнуть карту для активации, придется рассчитывать на чутье.

Нужна самая выгодная точка, Туз, ржавь серебряная, сам же умелец каких мало! Другую он не выберет! Но при этом – еще и та, которая хуже всего просматривается снизу. Как бы он сам стрелял-то? Да, вот если сделать пару шагов отсюда…

Он заметил худощавый силуэт наверху как раз в тот миг, когда воздух разрезала летящая карта.

Револьвер словно сам прыгнул в руку, пуля взорвалась сплошными вихрями ветра, охватившими половину зала. Человека заклинание в лучшем случае бы слегка оттолкнуло, но его хватило, чтобы снести карту в сторону – и та рассыпалась в воздухе бессильными искрами, даже не коснувшимися бомбы.

Ровен поскользнулась при выстреле, рухнула на колено, вцепилась перчатками в трубу. Наверху застучали шаги, и Флинн увидел, как картежник ныряет в дверь.

– Куда ведет тоннель наверху?! – заорал Келан.

– К поездам! – крикнула Ровен. – За ним, венатор, я тут справлюсь!

Она решительно дернулась вперед, потянувшись к бомбе. Келан кинулся к лестнице, молнией взлетел наверх. Через пару секунд он уже несся по тоннелю, отчаянно надеясь, что позади сейчас не грянет взрыв.

Но нет. То ли сержант не спешит, то ли она все верно делает.

Казалось бы, Туз имел совсем небольшую фору, но в коридоре его Келан не застал. Мимоходом он заметил обрывки карты; ну конечно, ренегат пошел то ли валетом, то ли вообще королем на скорость.

К счастью, дверь наружу он закрыть не позаботился. Флинн выскочил на галерею, двинулся ребрами о перила, зашипел от боли.

Тоннель выводил за пределы здания, нависал над  утопавшим в тумане мостом. Под ним грохотали составы, воздух прорезали резкие свистки. Мимо равнодушно протопал рабочий бронеход, выпуская струи пара.

Как раз сейчас начинали движение два поезда, уходившие в разные стороны. Не различить деталей, но один, судя по всему, пассажирский, второй – товарный. На вокзале Туз не останется, сейчас его будут искать повсюду. Попробует компенсировать провал бомбой? Резня в поезде?

Венатор бросился по галерее, стараясь к успеть к пассажирскому составу, сбежать на платформу поскорее. Под ногами уже загрохотали ступени…

– Гнилой пар!

В тумане блеснул украшавший вагон герб: стальная башня на фоне ладони.

Келан с проклятием остановился. Полицейский поезд! Полно патрульных, боевых аугментов, да и департаментских магов! Туз туда точно не сунется.

Значит остается лишь товарный. Значит, Туз все же бежит, а не пытается устроить бойню. И есть только один шанс его догнать.

Флинн резко выдохнул и сорвался с места.

Туман стелился вокруг мягкой белой пеленой, клубился по сторонам, но не касался длинного плаща; казалось, венатор бежит так быстро, что вокруг него бьется ветер.

Хотя это и было неверно. Сейчас Келан магию в ход не пускал, пули-то не бесконечные. Пусть он и успел перезарядить револьверы, но патронов оставалось немного.

Позади не звучало взрывов. Значит, Ровен не сделала ни единой ошибки: к этому моменту даже при самой кропотливой работе карты можно извлечь. Отлично, теперь дело только за ним самим.

Бетон моста глухо отдавался под ногами, в тумане внизу был виден силуэт поезда, постепенно набиравшего скорость. Келан отчетливо понял: нет, он не успеет, товарняк уйдет раньше, чем он успеет соскочить на платформу.

Оставался лишь один путь – рискованный и в ясные-то дни, трижды более рискованный в тумане. Но что делать? Еще раз упустить Дикого Туза – этого ему не простят. Сам себе не простит.

Не сбавляя скорости, Келан выдернул из кобур револьверы, ощущая, как в металле оружия отдается биение сердца, неразличимый ритм силы в душе. Он всегда настраивался еще утром, но при каждом прикосновении к рукояти чувствовал биение связи с оружием как впервые.

Грохнул левый револьвер – дыма не показалось, вместо того из дула в мост ударил импульс незримой силы. Келан взмыл в небо, словно снаряд из пушки.

Завитки тумана огладили мага, скользнули по лицу и плащу. Иногда Флинн любовался тем, как щупальца тумана закручиваются и плывут в воздухе – но не сейчас.

Грянул второй револьвер: видимая только Келану нить пронизала туман, устремившись прямо вниз, к крыше поезда.

Спустя долю мгновения венатора рвануло вперед и вниз, словно закрутилась незримая лебедка. Келан сгруппировался, но удар все равно больно отдался во всем теле; он едва не ударился лицом о край крыши, но вовремя соскользнул вниз, оказавшись прямо на площадке последнего вагона.

Он позволил себе лишь мгновение на передышку; бросив правый револьвер в кобуру, Келан выдернул из кармана отмычки. Вскрывать замки быстро и с одной руки он научился уже давно, и искренне благодарил пару приглашенных в Академию старых воров за эту науку.

Замок щелкнул, отмычки вернулись в карман, револьвер – в руку. Келан скользнул в темный вагон, прикрыв глаза, чтобы внезапная темнота их не ослепила. Как и всегда в бою, чувства обострились до предела.

Это его и спасло.

Острые лезвия вспороли тьму полупустого вагона совершенно беззвучно, Келан не увидел их, не услышал, ощутил каким-то немыслимым чувством, возникающим у людей, что постоянно рискуют собой. Казалось, левый револьвер грянул сам собой; вместо пули воздух перед магом расцвел невидимой розой – и лезвия ударились о нее, бессильно отлетели прочь, зазвенев по полу вагона.

Правый револьвер выстрелил почти одновременно, и темноту рассекла ветвистая молния – на мгновение в вагоне стало светло, разряд выхватил фигуру в дальнем конце.

Увы, на реакцию Дикий Туз не жаловался: он сбросил карту даже раньше, чем Келан нажал на спуск, и замерцавший воздух принял на себя молнию, легко рассеял ее.

Не задумываясь, Флинн выстрелил из левого револьвера – но теперь не в ренегата. Дверь в другой вагон на миг вспыхнула и тут же погасла, Келан метнулся в сторону, за крупный ящик, услышав яростный вопль Туза.

Заклятие запечатало дверь. Как и все чары стрелков, оно бы продержалось недолго, но пока что Туз не мог покинуть вагон и не мог пытаться взломать преграду, не повернувшись спиной к Келану.

Ему оставалось лишь одно – покончить с преследователем. Учитывая все трупы на счету Туза, он бы вряд ли стал колебаться.

На пару минут наступила тишина. Келан с шипением помахал рукой – железный браслет под рукавом врезался в тело при падении. Сейчас маг не осмеливался перезаряжать револьверы – Туз мог напасть в любую секунду, и оружие нельзя было выпускать из рук.

Чары магов, выбравших карты, были слабее, чем у мечников и медленнее, чем у стрелков. Но если в револьвер вмещалось не более шести пуль, то в колоду входило больше полусотни карт, и редко какой маг не таскал с собой несколько колод.

Если же маг умел сбрасывать руку, тем самым взвинчивая силу чар – а Туз умел…

«Ненавижу картежников!» – с чувством подумал Келан.

На фоне стука колес шелест карт был практически неслышим, и Флинн снова среагировал больше по наитию, чем опираясь на чувства. Он метнулся в сторону, и долей вздоха позже ящики рядом взорвались множеством щепок.

Келан перекатился по полу; в воздухе вспыхнула хищная пасть джокера. Доворачивать левый револьвер в сторону угрозы не было времени, Флинн нажал на спуск правого – обернувшаяся защитным заклятьем пуля сшибла пасть на лету. Келан мгновенно выстрелил сам, но не успел прицелиться: Туз отпрянул в сторону, и звуковой удар пули лишь сотряс стену.

На пол полетели две карты, моментально занявшиеся жарким пламенем. Крепкое дерево вагона было не так уж склонно загораться, особенно в туманную погоду – но на то и вторая карта, чтобы разжечь первую.

«Он совсем сдурел?!»

Келан рванулся вперед; левый револьвер выплюнул полупрозрачное облако, прибившее пламя к полу и погасившее его. Различил движение в темноте – Туз вскинул руку с тремя картами сразу.

И Келан выпалил из двух стволов одновременно, рассчитав так, чтобы пули оказались в одной точке.

Удвоенная сила заклятия тряхнула вагон так, будто под колеса подвернулась целая гора; сам Келан отлетел в сторону, врезавшись плечом в стену, снова ушибившись браслетом. Он помотал головой, мгновенно поворачиваясь к противнику.

Туз неподвижно лежал у стены; Келан не заметил, когда тот отлетел, но вряд ли картежник смог сдержать дуплет.

Маг осторожно двинулся вперед, держа револьверы наготове. В каждом барабане оставалось по патрону; с близкого расстояния этого хватит. К мечнику он бы не решился так подходить, но карты слабее клинка.

Шаг. Еще один.

Пристрелить бы с этой дистанции… да сказано – «желательно живым». А контролерам Департамента не соврешь, что выхода не было. Сейчас уже нет ни самозащиты, ни угрозы жизни.

Шаг. Еще один…

Что-то блеснуло на полу, и Келан дернулся в сторону – мгновением раньше, чем брошенная на пол карта вспухла ударной волной. Невидимая сила подбросила Флинна в воздух, отшвырнув на стену – и уже в полете Келан увидел, что к ней прилеплено еще несколько карт.

Он едва успел нажать на спуск левого револьвера; воздух расцвел защитой, но даже та не смогла сдержать грохот и пламя вспышки. Жаркая волна снесла мага прочь.

Келан пришел в себя через пару секунд, почувствовав на лице холодный ветер. С трудом приподнялся, понял, что правая рука пуста – револьвер выбило взрывом, он блестел из угла вагона.

Магический взрыв прожег стену, оставив уродливый пролом, в него врывались ветер и щупальца тумана; где-то снаружи проплыл текущий. Келан откатился в сторону, пытаясь встать – и тут же рядом блеснула сталь, лезвие воткнулось в пол у виска мага и рассеялось.

Туз стоял в нескольких метрах, поигрывая полной рукой карт и усмехаясь. Флинн рефлекторно вскинул оружие, но повернуть ствол в сторону врага не успел – тот выронил растворившуюся в воздухе карту, и невидимый кулак вышиб револьвер из пальцев Келана.

Да толку от него бы не было – Флинн понял это через миг. Барабан этого револьвера опустел, единственный патрон остался в правом, улетевшем в угол.

– Ну что, – бросил Туз, – теперь козыри у меня, парень. Ехать нам еще долго. Успеешь поделиться – что обо мне уже успели нарыть в этот раз.

– Все и даже больше, – бросил Келан, опираясь о пол правой рукой. Пальцы левой все еще сжимались и разжимались, словно касаясь невидимого револьвера.

Туз ответил коротким злым смешком.

– Не верю. Не умеешь ты блефовать, потому и на мой блеф купился. Паршивый из тебя игрок, венатор.

– Ага, – кивнул Келан.

И железный браслет под одеждой неслышно щелкнул, выбросив в ожидающие того пальцы маленький однозарядный пистолет.

Глаза Туза расширились, он разжал пальцы, сбрасывая защитную руку – но запоздал буквально на долю мгновения, не среагировал так быстро, как раньше.

Карт всегда больше, чем пуль.

Но пули всегда быстрее карт.

Выстрел из маленького ствола ударил прямо в грудь ренегата, вспыхнув ярким электрическим заревом; молния пронизала выгнувшееся дугой тело Туза, моментально сжигая плоть – не зря Келан сосредотачивался, накапливая силу.

Мертвец с грохотом рухнул на пол, дернулся и затих. Из другой руки с шелестом высыпались оставшиеся карты и ветер тут же разбросал их по полу.

– Ага, – повторил Келан. – Паршивый я игрок. Поэтому я шулер, у меня всегда козырь в рукаве.

Он с трудом встал, вернул пистолет обратно в механизм на запястье. Подобрал револьверы, неспешно перезарядил и поглядел в сторону пролома. Сквозь него и уйти можно, на первой же промежуточной станции, чтобы не поднимать шума. Эликсир еще будет действовать, в тумане никто не заметит. Забрать тело Туза, явиться с докладом…

Вот только вокруг поврежденной стены переполох точно поднимется. Еще в газеты попадет, чего доброго.

«Ржавь серебряная, – тоскливо подумал Флинн. – За вагон же наверняка с меня и взыщут…»

И подытожил вслух:

– Ненавижу карты.