Жду новый пост

Серия «Трое из офиса»

- Предложение, - ответила Олеся. – Раз ты сам меня не зовешь, что ж, я сделаю это за тебя. В наше время женщине приходится брать инициативу на себя.

Антон вдруг стал серьезным.

- Ты мне вчера сама рассказывала, что отсосала целому оркестру.

- Не симфоническому.

- Но все еще оркестру.

- Военному духовому. У некоторых не встал.

- Оркестру блядь, Олесь! Ты должна понимать, что в нашей постели, если мы поженимся, между мной и тобой будут лежать еще тридцать мужиков в форме.

- Ты меня не любишь? – спросила вдруг она.

- Нет! – уцепился за призрачный шанс Антон.

- Но в браке это и неважно, - легко махнула рукой Олеся. – Я буду в белом, мы выпустим голубей, а танец новобрачных пусть будет румба.

- Хуюмба, Олесь! – Антон терял терпение.

В это время к ним подошла неопределенного вида и возраста женщина, издалека напоминавшая графиню, а вблизи – мумию.

- Позвольте поинтересоваться, как вам?

- Охуительно, - искренне ответил Антон.

- А он мне предложение сделал! – выдала вдруг Олеся и прослезилась.

«Предложение пройти нахуй», - отчего-то подумалось Антону.

- Это замечательно, - рассмеялась старуха каркающим смехом. Антон Сергеевич вздрогнул, до того это было неожиданно и страшно. – Вы еще нашу кровавую Мэри не пробовали!

И она, все так же смеясь, удалилась.

- Что это блядь вообще было? – развел руками Антон.

***

Валерий Робертович немного устал. Сначала по гористой местности тащить за Гундяевым огромный вещмешок со снаряжением, потом размещаться на позиции, а затем остаток дня провести в ожидании.

В роскошном зале отеля люди веселились, жрали и пили в тепле. Наверняка там в сортирах кто-то кому-то даже отсосал. А они с Гундяевым сидели в кустах на склоне, укрытые разве что каплями дождя.

Вообще-то Валерий Робертович лежал под маскировочной накидкой и наблюдал за отелем в снайперский прицел.

- Не пора еще? – почти обреченно спросил он. Голод медленно подступал, да и руки с ногами затекли.

- Н-н-н-нет! – почти рыкнул Гундяев.

Валера удивился – чего он такой вспыльчивый? Голос шефа был напряженным, будто тот перетягивал канат.

- А сейчас? – решил пошутить Валерий Робертович.

- Н-н-н-нет блядь! – все с тем же напряжением ответил Гундяев.

Валера выглянул из-под накидки и посмотрел на шефа.

По крайней мере многое прояснилось. Гундяев, ухватившись за скрюченный можжевельник, вцепившийся корнями за скалу, свесил жопу над обрывом, и срал с этого нависшего над дорогой камня вниз, на потрескавшийся от времени асфальт.

Это было опрометчивым поступком. Так он мог выдать группу. И красным лицом, и практически львиным рыком, и говном, чуть сдуваемым ветром, по причудливой траектории ложащимся на потрескавшийся асфальт внизу.

- Ебучая настойка! – Процедил сквозь зубы Гундяев. – Плесень «переиграла».

«Шах и мат, - подумал Валера, - переиграла и уничтожила».

- Ничего! – натужно тявкнул Гундяев, - время еще есть, они обычно в девять вечера начинают…

Валере захотелось спросить, с какого хуя они тогда шестой час напряженно наблюдают, перенося тяготы и лишения? Ему даже подумалось – а не впиться ли зубами в запястья этого дебила, в чье подчинение его угораздило попасть? Ему ярко представилось, как Гундяев, разжав руки, летит вниз, повторяя сцену из Крепкого орешка. Летит быстро, наверное, даже обгоняя собственное говно. Может быть даже успеет повторить другую культовую сцену с большим пальцем и смачным «Я еще просрусь».

Тем не менее, у Гундяева были свои планы на остаток вечера. Досрав, он попробовал подтянуться обратно, но его руки задеревенели.

- Помоги! Ну же! – Он все так же отклячил жопу, крепко уцепившись двумя руками за дерево.

- Дай руку! – крикнул Валера, но хитрый Гундяев понимал, что, дав одну руку, второй он нихуя не удержится.

- Ы-ы-ы! – крепился он что есть сил.

- Не понимаю!  - пожал плечами Валера. Втягивать Гундяева обратно означало измазаться в говне, а как выпускник РАГС, Валера понимал, что без существенного профита ввязываться в такие авантюры нецелесообразно.

- Втяни меня, сука, обратно! – орал Гундяев.

- А у вас место заместителя свободно? – Валера начал торги издалека.

***

Витя твердо решил нашампаниться, он то и дело выхватывал с подноса очередного пробегающего мимо официанта один-два бокала. Вечер уже не казался ему томным, и старые сморщенные гости выглядели достаточно милыми, а вовсе не доживающими свой век богатыми уебанами. И самое главное – они выглядели вполне безобидными на предмет сдачи, ведь Виктор Андреевич если уж напивался, то обязательно разворачивал бурную деятельность против общественного порядка.

Он ненароком пихал локтями то одного, то другого старичка, которые в ответ только улыбались или пожимали плечами. Какой-то старухе наступил на подол шикарного викторианского платья, а другой рыгнул в декольте.

И тут он заметил ее. Она была юна и прелестна, и зубы у нее все были на месте, и когда она улыбалась, они ровными белыми рядами манили его. А улыбалась она часто, почти все время. Щеки ее раскраснелись, порой она хохотала во весь голос над шутками какого-то престарелого стендапера. Кажется, Витя нашел здесь родственную душу. Они встретились глазами, и это стало сигналом. Виктор Андреевич преодолел разделяющее их расстояние по прямой, и галантно поцеловал ручку. Кожа оказалась нежной ну просто пиздец. Вите захотелось прижать ее к лицу и елозить, елозить, елозить по ней щекой.

- Бонжур, мадам! – куртуазно раскланялся он.

- Чего? – весело спросила юная прелестница.

- Я говорю, что сражен вашей красотой, вы пленили мое сердце с первого мгновения и, кажется, навсегда. Позвольте представиться – Виктор Андреевич, преуспевающий предприниматель, владелец серьезного бизнеса и намерений.

- Машка! – смеясь представилась в ответ девушка.

- О, Машка. Чудесное имя! – обрадовался Витя. – А вы случайно не давалка?

- Хи-хи, - покраснела Машка. – Здесь все такие учтивые и обходительные, а вы такое хуйло. Но это меня заводит, - добавила она.

Виктор Андреевич уже давно никого не заводил, оттого ему было вдвойне приятно.

- Здесь все какие-то морщинистые, - скуксилась Машка, - а вы на общем фоне еще ничего. Вы здесь случайно?

- Еще минуту назад я был уверен, что да, - попер в атаку Витя, - но увидев вас, я понял, что провидение вело меня сюда.

- А вы напористый, - покраснела Машка. – Жду вас в полночь у себя. Хотя нет, у меня не выйдет, - помрачнела она, - я живу в номере с дядей. Вы представляете, всю жизнь прожила и не знала, что у меня есть дядя, да еще и румын. Да еще и аристократ. Но он такой нудный. И я думаю, ему не понравится, если вы будете меня жахать, когда он спит рядом, ведь я громко кричу, а у него очень чуткий сон.

- Вы спите в одной кровати? – уточнил Виктор Андреевич.

- Ну да, - ответила Машка, - он же мой дядя.

- Но вы не?.. – смутился Виктор Андреевич.

- Фу, нет, конечно, он же мой дядя, - скорчила рожицу Машка.

- Тогда давайте жахаться у меня? – предложил выход из сложившейся ситуации Виктор Андреевич, - я живу один.

В глазах Машки был неописуемый восторг. Видимо ей нечасто встречались мужчины, способные решать возникающие проблемы, быть крепкой опорой и надежным плечом. Настоящие, в общем, мужчины.

А еще Виктор Андреевич заметил, что под платьем у Машки ничего не было.

- А давайте может быть, прямо сейчас сходим ко мне, я вас один разочек жахну, а потом встретимся снова, как договаривались, в полночь, а?

- Вы шалун, - закокетничала Машка, и на ее щеках появились ямочки.

Витя, занимавшийся раньше кузовным ремонтом, представил, как он легко выправляет эти ямочки членом с внутренней стороны щеки.

- Но сейчас я не могу. Дядя сказал, что меня выбрали королевой вечера, и мне нужно будет поучаствовать в одном ритуале. Но после него я вся ваша.

В это время трое официантов, кряхтя и тужась, ввозили в центр зала огромный хрустальный чан, в котором плескалась какая-то прозрачная жидкость. Стоявшая рядом парочка пенсионеров переглянулась, и дедок вытащил карманные часы на цепочке.

- Почти девять, - скрипуче произнес он, - сейчас начнется.

Его старая спутница явно этому обрадовалась, ее глаза загорелись, и она весьма хищно улыбнулась, обнажив непропорционально большие зубы. Вите второй раз за вечер вспомнилась красношапочная воспитательница с ее «А откуда у тебя такие большие зубы?» и неизменным Витиным «Это ты еще хуй не видела!»

- Я побежала, - Машка поцеловала Виктора Андреевича в щеку и бросилась к центру зала, где весьма высокий седой господин в черном фраке осматривался по сторонам, по всей видимости ища глазами племянницу. Этот румын сразу не понравился Вите, но ведь не его же он собирался ебать всю ночь напролет.

Рядом с румыном стоял дядя Миша, тоже во фраке, и Витя отметил, что дяде Мише определенно шло такое одеяние.

***

- Дамы и господа! – громко произнес представительный старикан во фраке. Он был весьма высок, около двух метров, и очень худ.

- Это он нам, - обрадовалась Олеся. - Наконец-то официальная часть!

- Я покурить, - попытался ретироваться Антон, - все эти речи такие нудные и безмерно меня напрягают.

Но Олеся крепко держала его за рукав.

- Давай послушаем, что он скажет, и потом вместе покурим.

План Антона трещал по швам.

- Ты же не куришь. – Удивился он. – Сама же сказала – «я не курю и не готовлю, только сосу».

- Про курение я соврала, - пожала плечами Олеся.

- Тогда я поссать, - вновь попытался Антон.

- Стоять! – крепко держала его Олеся. – Мы не так часто выходим в свет, чтобы ты меня бросил на растерзание этим степенным пенсионерам с унылыми лицами.

В это время высокий румын начал вещать.

- Я рад представить вам королеву сегодняшнего вечера, мою племянницу, которую по традиции зовут Мария!

Разрумянившаяся Машка вышла в середину, к безымянному дяде и дяде Мише.

Дядя Миша торжественно потянул за бретельки на платье Машки, и оно соскочило вниз. Машка была голая. Она на секунду смутилась, но увидев, что всем в целом похуй на ее наготу, и дядя тоже ведет себя так, словно все идет по плану, успокоилась.

Официант принес маленькую лесенку, и дядя показал Машке, что ей нужно забраться по ней и окунуться в хрустальный чан с прозрачной жидкостью.

Антон не заметил, как рядом с ним опять оказалась каркающая старуха.

- Там, в чаше – водка. Сейчас будет кровавая Мэри!

И она вновь закаркала. Антон увидел, что зубы у нее вроде как выросли с прошлого разговора. Особенно клыки.

- А у меня сиськи больше! – внимательно изучив Машку, удовлетворенно сказала Олеся.

- Ну так ты и старше, - логично пояснил Антон Сергеевич.

В это время Машка уже почти залезла в чан с водкой. Дядя стоял у нее за спиной.  За правую руку ее поддерживал Мориц Казимир Бентхайм-Текленбург фон Гюттерсвик, он же дядя Миша, а за левую еще один ряженый мужик со столь же снобистским выражением лица.

Счастливая Машка улыбалась во весь рот. В водке она еще не купалась. По телу пошел приятный холод, сменившийся теплом. Потом дядя надавил ей на макушку и окунул в водку с головой. Машка нахлебалась, ясен хуй, но виду не подала.

- Ну же, - в предвкушении старуха, что стояла рядом с Антоном и Олесей, уже кусала ногти. – Ну же блядь!

Дальше началось что-то совсем уж невообразимое, и Антону особенно сильно захотелось покурить, но желательно где-нибудь на берегу океана в трех-пяти тысячах километров отсюда.

Машка с растопыренным в стороны руками продолжала светить сиськами из чана с водкой, и вдруг, как по команде, все трое ее сопровождающих, прильнули к ней. Дядя Миша и второй сноб – к запястьям, а Машкин двухметровый седой дядя – к шее. Это длилось несколько секунд, и они отпрянули. А из Машки натурально полилась кровь. Красные струйки текли по шее, сиськам и животу, по рукам, образуя на ней карту красных рек, впадающих в океан водки.

- Гхы, гхы! – произнесла каркающая старуха. И все остальное старичье тоже принялось издавать нечленораздельные звуки. Теперь Антон видел, что он не ошибся – их клыки реально выросли и торчали изо рта.

- Ну нахуй! – произнес он и высвободил руку.

Сейчас было все еще подходящее время, чтоб съебаться, хотя и не такое идеальное, как пять минут назад.

- Вот это шоу, - произнесла сияющая Олеся, - тематическое, про вампиров видимо. И спецэффекты ахуенские.

Вампирское сборище, уже не скрывая личин медленно, но уверенно приближалось к чану. Антон видел, вкрапления обычных людей, но их было не больше десяти процентов, и, кажется, это была закуска для вампиров, такая же, как он сам. Нет, нужно было найти способ ретироваться. Единственные двери в зал оказались закрыты снаружи. Оставались окна.

Раздался первый крик – еще до кого-то из лакомых гостей дошло. Затем еще один крик. Начиналась паника для одних и безудержное веселье для других. Старуха повернулась лицом к Антону.

- Я бы выебала тебя, - прокаркала она, - но я так голодна, что боюсь мне не хватит самообладания. Но высосать всю твою кровь через хуй я, пожалуй, еще в состоянии.

И она потянула к нему свои морщинистые руки.

***

Сказать, что Витя охуел, значит ничего не сказать. Правда, он не мог понять, с чего больше. Что его лишили перспективы восхитительной ебли до утра или что скорее всего лишат перспективы жизни в самое ближайшее время. Он сунул пустой бокал из-под шампанского в глаз ближайшего старика-вампира. Стакан на удивление легко вошел в глазницу.

Нужно было убираться отсюда поскорее. Он выхватил из рук официанта поднос и принялся колошматить по старым ебальникам направо и налево, расчищая дорогу к выходу. Бамс! Бамс! Бамс! Это был очень звонкий поднос.

- Sit Sanguis Effusus! – торжественно воскликнул главный вампир и по совместительству Машкин дядя. Он мог быть самим Дракулой, подумалось вдруг Вите.

В это время голова возможного Дракулы лопнула, как переспелый помидор. Витя понимал, что сами по себе головы лопаются редко, а под воздействием экспансивных пуль – легко. Но дольше размышлять на эту тему он позволить себе не мог, как, впрочем, и на любую другую, поэтому просто доверился инстинкту самосохранения.

- Н-на блядь! – не жалел внимания к окружающим он. – Получи, мразь!

Виктор Андреевич, не был уверен, что поднос серебряный, но против вампиров он оказался вполне эффективен. Кто-то попытался схватить его за ногу, но то было опрометчивым решением – Витя, как панк на пенсии, мыском говнодава вынес не один десяток зубов.

Все бы хорошо, но на его пути встал дядя Миша.

Витя укоризненно посмотрел на него.

Но просто отпиздить дядю Мишу у него не поднималась рука. Они вроде как многое пережили вместе, дядя Миша даже разок умер практически у него на руках. Но при этом он до сих пор не отдал Виктору Андреевичу вторую часть заработка.

Два этих чувства боролись в нем добрую секунду или полторы и это могло продолжаться и дальше, если бы дяде Мише не прилетело откуда-то сбоку.

Хуякс!

Мориц Казимир Бентхайм-Текленбург фон Гюттерсвик остался натурально без головы. А в том месте, где она только что была с громким свистом промчался стул, который за ножку держал… Антон Сергеевич.

Вите даже пришлось пригнуться, ибо сила инерции сообщила ему, что если стул не встретил сопротивления в виде внезапно лопнувшей головы дяди Миши, он двинется дальше.

Так все и вышло. Антон со стулом в руках сделал круг, как детская карусель с лошадками и остановился, непонимающе наблюдая за безголовым дядей Мишей, который еще не успел упасть, и за Витей, которого Антон не сказать, чтоб сильно ожидал здесь увидеть.

- Мое почтение, коллега! – не теряя самообладания, произнес Антон.

- Неожиданная встреча, - согласился с ним Витя, смачно приложившись к ходячим мощам Елизаветы первой или кого-то очень похожего на нее.

- Здрасьте, - добавила от себя Олеся. Она была вполне приспособлена к жизни, поэтому сориентировалась, что лучше всего двигаться по дорожке, которую торил меж вампиров Антон.

- Видел телочку? – решил похвастаться Витя и кивком головы показал на плавающую в водке Машку, - моя!

Антон вовсе не собирался хвастаться Олесей.

- А мы скоро поженимся! – постаралась за него та.

- Но не друг на друге, - добавил Антон.

- Но если вы нас спасете, - добавила Олеся, - я вам отсосу.

Кровавый карнавал набирал обороты.

***

- А, блядь? – вовсю веселился Гундяев, - видел, как я его?

Валера видел. Он и сам снял несколько вампиров. Главного ухуярил Володя – субординация, тут уж ничего не попишешь, но дальше ему был выдан полный карт-бланш.

- Постарайся только поменьше людей стрелять и побольше вампиров, - дал единственное напутствие Гундяев. – Нет, я понимаю, что без нас они бы все погибли, и любой выживший человек – это спасенная душа. Я понимаю, что существует термин «допустимые потери». Но постарайся все же целиться в вампиров.

И Валера целился. Их головы разлетались вдребезги, красиво и как-то лампово и уютно. Это был увлекательный аттракцион, и Валера решил даже дать этой корпорации еще один шанс, не увольняясь сразу. Володя в его глазах за несколько минут превратился из чудаковатого долбоеба в настоящего охотника на вампиров Ван Гундяя.

Но тут в оптический прицел он увидел Витю и Антона.

- Вот бляже… - выругался Валера. Как минимум две души он был спасти просто обязан.

- Прикрой меня, я в ближний бой! – заорал он и начал спускаться по крутому склону, не обращая внимания на выкрики «Стой, дебил!» «Ты куда?» и «Тебе же там сразу пиздец!»

На всякий случай он прихватил с собой мачете и связку святых гранат, которые отличались от обычных начертанным белой краской крестом.

***

Машка была еще жива, когда Витя вытаскивал ее из чана. Он слабо знал правила первой помощи, поэтому просто перекинул через плечо. Она была вся в крови и окутана манящим ароматом водки.

Антон прикрывал операцию подносом. Олеся где-то спиздила каминную кочергу с крюком, и размахивала ей, но этот крюк застрял в первой же вампирской голове, и она безрезультатно пыталась его вытащить.

Кровососущее собрание, кажется, начало соображать, кто представляет для них наибольшую опасность. Да еще к тому же какая-то гнида выключила свет.

- Ложись на пол! – крикнул Антон и плюхнулся первым. Рядом с ним оказалось напряженное лицо Виктора Андреевича и умиротворенная физиономия Машки. Антон не удержался и слизнул немного водки с ее лба.

Где-то далеко вверху кряхтела Олеся.

- План такой, - прохрипел Антон. – Ползем вон к той стене, вдоль которой расставлены статуи. В темноте у нас есть шанс. Стена вся в барельефах. По ним можно будет попробовать забраться повыше и выбраться через окно. Правда ее придется оставить или привести в чувство, чтоб лезла сама.

План Вите нравился. План был хороший. Но и Машка была хорошая. Поэтому решено было пока тащить, а там будет видно.

- Ах ты, мразина! – свирепой амазонкой верещала наверху Олеся, значит она была еще жива.

***

Валерий Робертович какой только хуйни в этой жизни не испытал на себе. Но один против сотни вампиров еще не сражался.

Парадный вход был открыт. Девушка на ресепшене мило улыбнулась и обнажила клыки.

- Пизда тебе, ублюдок! – прощебетала она и прыгнула метра на четыре.

Валера был знаком с азами математики. Он стоял примерно в десяти метрах от нее, стало быть, этой вампирской сучке предстоит еще полтора прыжка, не меньше. Валерий Робертович выдернул чеку.

Но, как оказалось, предыдущий прыжок был не самым дальним, потому что вампирше хватило всего одного. Теперь они смотрели друг другу в глаза, разве что Валера чуть-чуть покосился на ее сиськи, которые немного оголились при кульбитах.

- На, подержи, - сунул он ей в руку гранату и бросился бежать. Как в боевиках попробовал перепрыгнуть через диван, чтоб укрыться за ним. В кино это работало, но Валерий Робертович не был в такой уж восхитительной спортивной форме, да и дубль был только один.

Спасло ситуацию тупоумие дамы. Неудивительно, что важнее, чем ресепшен, ей дел не доверяли. Она разглядывала гранату еще пару секунд, а потом произошел БАХ. Мясной гуляш с доставкой на обои.

Валерий Робертович робко выглянул из-за дивана и удостоверился в отсутствии опасности. Крепче сжал рукоять мачете и направился по коридору в сторону основного парадного зала.

Там столпились дрожащие официанты. Входные двери были надежно заперты железным прутом.

- Вы че, мрази? – заорал Валерий Робертович, размахивая мачете. – Ну ладно эти кровососы, у них физиология такая. Но вы своих же предаете! Людей блядь! Много эти твари вам платят? Почем сейчас душа?!

Валера не надеялся на конструктивный диалог, скорее просто тянул время, подходя ближе, но официанты восприняли упрек всерьез. Их было четверо, вид у них был грустный и будто бы обреченный. Бодрячком держался только рыжий портье.

- Немного, допустим, а что?

- А то блядь! – представил неоспоримый аргумент Валерий Робертович.

- А мне нихуя не платят, - сказал самый толстый, - можно, я пойду?

По его глазам Валера видел, что тот пиздит, но препятствовать не стал.

- Если тебе не платят, чего ж ты тогда такой жирный?! – возмутился его коллега.

Валера в очередной раз убедился, что порой достаточно подбросить крохотный уголек в цистерну тлеющего социального неравенства, чтоб разжечь цветную революцию.

- Да хуйло потому что! – махнул рукой рыжий портье.

- Вообще-то, хуйло не приговор, - перешел Валера ко второй части спонтанного плана. – Тут каждый второй хуйло, а если глубже копнуть, то каждый первый. Но никогда не поздно измениться, слышите вы, продажные шкуры?! Прямо сейчас открыть эту чертову дверь, вооружиться кто чем может, хоть вот этим блядь канделябром, и шагнуть туда, чтоб пройти свой путь очищения!

Он не был уверен, что эта речь кого-то вдохновит, но попытаться стоило.

- А гранату дашь? – спросил жирный.

- Гранату не дам, - ответил Валера.

- Ну и ладно. Я все равно в деле. – Неожиданно ответил жирный и вытащил из-за пазухи хачапури. Вялый сыр в слоеном тесте был не самым грозным оружием против вампиров, но жирный и не собирался им драться. Хачапури исчез в его огромной пасти. Калории, направленные в нужное горло, иногда решают исходы сражений.

- Вперед! – крикнул жирный и что есть силы налег на железный прут. Рыжего портье, который попытался было встать на его пути, жирный даже не заметил.

***

Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо. Именно этот забытый, но оттого не менее провокационный слоган от Рибок вспомнился Антону Сергеевичу прямо сейчас. Он сидел на лице гипсового Юпитера и это было не сказать, чтоб очень удобно. Зато высоко.

Олеся карабкалась вверх по копью Юпитера и делала это весьма успешно. Годы тренировок на шесте не прошли даром.

По соседству Виктор Андреевич с большим трудом смог перекинуть Машку через щит Марса, а сам отпихивался ногой от взлохмаченной бабки. В живых среди людской части благородного собрания, кажется, больше никого не осталось. Антон понимал, что очень скоро вампиры дососут доступные тела и обязательно переключатся на них в полном составе.

- Слышь, хуила, - услышал он вкрадчивый голос то ли в своей голове, то ли в жопе, - слезь на минутку, что-то покажу.

На секунду он подумал, что это говорит гипсовый Юпитер, но очень быстро отказался от этой мысли.

До него вдруг дошло, что это и есть утробный зов вампиров, это хитрость, чертов инструмент эволюции, и поддаваться ему никак нельзя. Но так захотелось.

Он из последних сил искал глазами хозяина утробного голоса. Это был третий мужик, который на ритуале кусал Машку за левое запястье. Он был никакой не седой, но одновременно не рыжий, не брюнет и не блондин. Он был лысым. Вдруг этот чинный граф взял и отклеил бороду, и теперь Антон начал узнавать – это была та лысая телка, которая вчера вручила ему приглашение. Она и есть Дракула. Феминизм добрался и до вампиров.

- Иди нахуй! – в праведном гневе парировал он.

- На твой что ли? – игриво спросила Дракула. Да, теперь он начал различать кокетливые нотки в этом грубом голосе.

- На моем ты лопнешь! – ответил Антон. Он судорожно искал пути выхода из сложившейся ситуации.

- Да я тебя через него надую, как дирижабль, - перешла к угрозам «мисс Трансильвания-1472». И она, кажется, не блефовала. Она, кажется, кайфовала. Графиня подняла руки вверх, и все младшие вампиры бросили свои занятия, повинуясь.

- Мне нужны они, - коротко сказала Дракула.

- Мне нужны они, мне нужны они, я сошла с умы, я сошла с умы… - поддержала разговор Олеся.

- А я бы не отказался от гаубицы, - вздохнул Виктор Андреевич. Сидеть на голове Марса было не очень удобно оттого, что его шлем имел внушительный гребень, что не добавляло Вите энтузиазма.

- Вы были мне хорошими друзьями, - начал прощаться Антон.

- А ты мог бы быть мне хорошим мужем, - вздохнула Олеся.

- А станешь мне отличным деликатесом! – расхохоталась Дракула.

В это время дверь с грохотом распахнулась и в нее ворвался жирный официант. За ним, на почтительном расстоянии еще парочка коллег и в самом конце жутко вращающий глазами и размахивающий мачете Валера.

Антон Сергеевич узнал его сразу.

- Валера! Ты пиздец как вовремя! – Заорал он. – Убей ее! Она главная! Сдохнет она, сдохнут все!

- Ля, ты крыса… - ощерилась на Антона Дракула.

Валера, не теряя времени даром, выдернул чеку и швырнул в румынку святую гранату. Графиня ловко поймала ее и перебросила Антону. Тот, проявляя чудеса эквилибристики, умудрился переправить ее в толпу младших вампиров.

БАХ.

В зале и без того было не прибрано, но ситуация еще усугубилась. Дракула в один прыжок оказалась возле Валеры и забрала у него оставшиеся гранаты.

Он на мгновение растерялся, но вспомнил про мачете, тем более тот был у него в руке.

- Хочешь меня? – сменила тактику Дракула.

- Не отказался бы, - без промедления ответил Валера.

- Снимай штаны, - приказала графиня.

Валера понимал, что думать нужно головой, а не членом, но именно головой сейчас совсем не думалось. Он медленно снял штаны. Младшие вампиры заинтересованно собирались в круг.

Валерий Робертович стоял со спущенными штанами и всем было видно, что его Валерий Робертович тоже стоял. Стоял крепко, что даже голова закружилась.

- Это не ты, Валера! – кричал Антон Сергеевич. – Слышишь? Не дай ей себя одолеть!

- Ну право, как дубинка, - уважительно сказала Дракула.

- Подумай о чем-нибудь, другом! – заорал Виктор Андреевич, - о чем-нибудь мерзком! Я не знаю, например обо мне!

- Я – твоя госпожа! – громко произнесла Дракула.

- Ты – моя госпожа, - вяло повторил Валера.

Антон Сергеевич съезжал по гипсовому Юпитеру, как охотник за привидениями или пожарный. Он спешил на помощь другу.

- У тебя огромный член! – властно сказала Дракула.

- У меня огромный член, - не без гордости произнес Валера.

- Дай его мне! – продолжала графиня.

- На, - Валера подал таз вперед.

- Не так, - покачала головой Дракула, - дай мне его полностью. Для этого у тебя есть мачете.

Виктор Андреевич зажмурился. Смотреть на это он не мог, пусть даже издалека. Антон был уже внизу, но он понимал, что не успевает.

Валера занес мачете.

У Дракулы потекла слюна.

А потом разлетелась голова.

В дверях стоял Володя Гундяев, воин Всевышнего и борец с нечистью. Он стрелял с колена. Впервые в жизни. Но он никому об этом не расскажет, унеся тайну с собой в могилу.

Младшие вампиры теряли силы и ориентацию в пространстве, опускаясь на пол. Жирный повар начал давить их головы подошвой, затем разошелся и начал исполнять некоторые элементы реслинга.

Машка застонала и скатилась со щита Марса. Виктор Андреевич открыл глаза. Он услышал зов любимой, он сделал бы это и за тысячи километров, но их разделял только рост бога войны. Витя ловко и бесстрашно спрыгнул вниз.

- Ай, блядь! – закричала Машка.  Она будет хромать несколько месяцев. Но Витя, готовый трахать ее и полностью неподвижную, не обратит на хромоту никакого внимания.

Валера густо покраснел и спрятал член в штаны. Следующие полгода он будет доставать его только в одиночестве и только чтоб поссать.

Антон Сергеевич вернулся к Юпитеру, чтоб снять Олесю. Та боялась высоты и слезать не собиралась. А еще была без трусов, светя пельменем. Они так и не поженятся, по крайней мере друг на друге.

Портер заведется с первого раза. Ждать утра в отеле ни у кого не будет желания, поэтому все они набьются в кузов и Виктор Андреевич медленно – не дрова везет – поедет обратно в город.

А добро все так же будет ебать зло. На то оно и добро.

- Кем, стесняюсь просить?

- Мной, - до обидного спокойно ответил голос.

- Но я срать хочу! – не нашел лучшего ответа Витя.

- Сочувствую, - так же размеренно произнес собеседник.

Комизм ситуации не разделял только неуемный позыв Виктора к дефекации.

- Ладно, - вздохнул он. – Давайте рассуждать разумно. Это моя квартира. Это мой туалет. Мной приобретенный унитаз в комплекте со сливным бачком. Не припомню, чтобы делегировал полномочия срать в него кому бы то ни было без разрешения.

Собеседник размышлял. Секунды тянулись одна за одной, и Виктор подумал даже, не уснули ли там, за дверью. Наконец голос явил себя:

- Ладно. Ты прав. Не кипятись.

Но Витя уже начал кипятиться. Можно даже сказать бурлил.

- Я вызываю полицию! Это свободная страна, и я ее гражданин.

Виктору показалось, что голос хрюкнул тем смешком, который всеми силами пытаются сдержать.

- Денег хочешь? Двести штук. – Сказал вдруг голос из сортира.

- Зелени? – нашелся Виктор Андреевич.

- Хуелени, - не растерялся и собеседник. – Рублей, конечно.

- Давай, - ответил Виктор.

- Не давай, а заработать, - поправил его собеседник. Переговоры шли трудно, особенно в свете того, что собеседник вроде как срал, а Виктор – нет, но хотел бы.

- Короче так, - продолжил голос, - завтра подгоняй машину затемно, часа в четыре утра, к складу – адрес я дам – там тебя загрузят, отвезешь в одно место, в отель в горах. Сто штук сразу, сто штук после. Честная сделка.

- Наркотики? Прокладки? Сахар? Мертвые шлюхи? – заволновался Виктор, - я на контрабанду не подпишусь!

- Все легально, - успокоил его голос. – Деликатесы. В отеле большой праздник – важные люди, торжественный повод. Фуршет, танцы и прочее.

- Это прочее я и должен привезти? – уточнил Виктор.

- Э-э-э, кхм, в каком-то роде. – не сразу ответил голос.

- Согласен. А теперь выходи, я срать хочу.

- Сри на балконе, я здесь надолго.

Виктор хотел было уже ломать дверь, но потом решил, что с работодателем так не поступают. Накинул парадное пальто и шляпу с полями и выскочил из квартиры.

Срать решил в подъезде, чтоб не застудить жопу. Март выдался прохладным даже здесь, на юге.

Сделав кучу на чьих-то санках, вернулся в квартиру. Не прошло и пяти минут, но в сортире уже никого не было. Не снимая пальто и шляпы, он ворвался в санузел. Никаких следов пребывания разумного существа. Ни запаха говна, ни аромата цитруса и альпийских лугов из баллончика. На всякий случай Виктор Андреевич заглянул в унитаз и даже под ободок – никого.

Он решил было, что никакого гостя и не было, а весь диалог ему почудился, но заметил на полу полоску туалетной бумаги, на которой красной ручкой был выведен адрес склада – неподалеку, в двух кварталах.

***

Витя крутил баранку развалюхи, уверенно вписываясь в серпантины. Утром, как и было условлено, он загрузился на складе. Крепкие мужики с суровыми ебалами и мозолистыми ладонями, нагрузили деревянных ящиков, украшенных неттами и бруттами, никаких накладных не дали, а ближе к концу подошел, кутаясь в нечто среднее между плащом и телогрейкой, какой-то мужик.

Он молча расплатился с грузчиками, потом не говоря ни слова, уселся в кабину портера, на пассажирское место, и вылезать не собирался. Витя хотел было выяснить отношения, но мужик только коротко спросил:

- Посрал?

Это и был его вчерашний работодатель. Первое время ехали молча. За городом Витя поинтересовался:

- Как зовут-то?

Мужик посмотрел на Витю, как на вошь, и было в его взгляде что-то такое, что будто бы давало ему право Виктора Андреевича таковым и считать.

- Мориц Казимир Бентхайм-Текленбург фон Гюттерсвик. Но можешь называть меня просто дядя Миша.

И дядя Миша вновь погрузился в собственные мысли, не обращая внимания на Витю. И мыслил он так глубоко и сосредоточенно, будто бы не меньше, чем о захвате Польши. Чуть позже он захрапел.

Виктор Андреевич ехал молча, негромко включив радио и раздумывая о странном заказе. Приехать нужно было тоже затемно, а до рассвета оставалось не более получаса.

Навигатор вдруг перестал ловить сеть, и зеленая полоска маршрута стала серой. Благо и этого было достаточно – ни о каких пробках речь не шла, за последние двадцать минут Вите вообще не попалось ни одной машины, ни встречной, ни попутной.

Наконец дорога вывела грузовичок на площадку, плато, на котором, прижавшись к скале, стоял отель. Витя никогда тут не бывал, хотя по краю покатался немало. Отель выглядел вполне себе древним, напоминающим средневековый замок, и ухоженным примерно чуть больше, чем никак.

Первой мыслью было – а не дворец ли это нашего президента? А что, одним больше, одним меньше…

Виктор Андреевич припарковал портер поближе ко входу. Трудностей это не доставило – парковка была пуста.

- Приехали! – кивнул он дяде Мише. Тот по-прежнему спал.

Витя пожал плечами и вышел из кабины, нарочито громко хлопнув дверью, чтоб разбудить работодателя. Раздвинул щеколды замков, открывая кузов. Затем обошел машину с другой стороны и открыл пассажирскую дверь. Вскочил на подножку.

- Приехали, говорю, просыпайтесь! – подергал за рукав дядю Мишу.

Дядя Миша выглядел умиротворенным, словно в своем сне ему было глубоко похуй, кто приехали и куда. Витя тряхнул сильнее. Никакой реакции. Витя напрягся. Шлепнул дядю Мишу по щеке. Та была наощупь, как кусок охлажденной индейки в супермаркете.

- Да ну нахуй, - запереживал он.

Ситуация складывалась таким образом, что дядя Миша, кажется, отдал концы. Витя подставил ладонь – никакого намека на дыхание. Появилась мысль выгрузить дядю Мишу на парковке и съебать. Мысль здравая, разумная и привлекательная, но у отеля наверняка есть камеры, направленные на парковку. Просто вызвать полицию? Не мешало бы понять, что за груз он вез. Витя соскочил с подножки и зло сплюнул на асфальт. Нужно было что-то делать. Во-первых, он не убивал дядю Мишу, они просто ехали вместе, так что мокруху на него скорее всего не повесят. Да, он согласился перевезти какой-то груз, и в содержимом ящиков в кузове его грузовика могла крыться проблема. Бросить грузовик и съебать пешочком? Нет, это в нем заговорила паника. Ничего страшного не произошло. Нужно просто идти в отель и оттуда сообщить обо всем в скорую и полицию.  

Витя бросил еще один взгляд на дядю Мишу, который чуть съехал на бок, прислонившись еблом к стеклу, и направился к отелю. Здание было необычайно колоритным, монументальным и тревожно-величественным, будто вправду насчитывало не одну сотню лет истории.  Витя в десяток шагов покрыл расстояние до входных дверей, которые легко распахнулись, пропуская его внутрь.

Но вот на ресепшене никого не оказалось. И вообще, все выглядело как-то странно. Не то, чтобы заброшенным, нет. Но такое ощущение, что все ушли отсюда, например, вчера вечером, и с тех пор здесь никого.

- Эй! – крикнул он, - есть тут кто-нибудь?!

Ответило только эхо, но с ним Виктор Андреевич разговаривать не собирался. А собирался он заглянуть за ресепшен, что и сделал. Все выглядело не очень современным – никаких компьютеров, только бумажные книги учета постояльцев. Стенд с крючками для ключей, часть из которых была занята, а добрая половина пустовала. Телефон, к слову, оказался обычным, вполне себе кнопочным. Подняв трубку, Виктор Андреевич убедился, что гудков нет. Если этот аппарат для чего-то и предназначался, то точно не для звонков.

- Ну нахуй, - сосредоточенно произнес Витя и направился к выходу. Идти спиной к этому зловещему отелю было страшно, но недолго. Ему почему-то вспомнился роман Кинга «Сияние», а еще казалось, что из окон за ним определенно наблюдают. Виктор Андреевич резко обернулся, надеясь приметить хоть какое-то движение, но нет, все было тихо.

Это «тихо» и пугало больше всего. Ввязался блядь в приключение. Нужно было думать, как быть с дядей Мишей, и по всему выходило, что придется везти его обратно в город и там сдавать медикам для констатации смерти. Витя открыл водительскую дверь и собирался уже лезть в кабину, как увидел, что пассажирское сиденье пустовало. Никакого дяди Миши на нем не было, ни живого, ни мертвого.

Витя захлопнул дверь и обошел машину, решив, что не плотно закрыл пассажирскую дверь, и дядя Миша попросту выпал. Это предположение оказалось неверным.

Виктору Андреевичу, повидавшему на своем веку достаточно, тем не менее стало страшно. Не так страшно, как когда к нему, угрожая киянкой, приставал трудовик, но тоже весьма и весьма.

- Дядя Миша! – крикнул он в туманную пустоту горного плато. Обошел вокруг портера, не выпуская из вида вход в отель. Почему-то ему казалось, что там притаилось зло. Нагнувшись, бегло осмотрел пространство под машиной – ничего, кроме убогого китайского днища.

- Ладно, удачи вам, держитесь тут, - пробормотал он, запрыгивая в кабину. План был единственный – свалить побыстрее и забыть последние полсуток, как страшный сон. Тем более, сто тысяч предоплаты лежали в его кармане.

Портер не завелся. На приборке не загорелось никаких лампочек. Стартер не сделал вжик-вжик. Вообще ничего. Виктор мог сколько угодно надрачивать ключ зажигания – результат был не ближе, чем оргазм его фригидной бывшей, когда он так же активно работал кистью своей левой, сильнейшей, руки.

Только сейчас Виктор Андреевич напрягся по-настоящему. Капелька пота медленно скатилась по его виску.

***

- Почему ты на мне не женишься? – поинтересовалась Олеся.

«А схуяли блядь?» - было первым, что пришло в голову. Посоперничать с этим ответом мог бы разве что «Ты вообще свое ебало видела?».

Антон Сергеевич неопределенно пожал плечами.

- Я как-то не думал об этом, - наконец выдавил он.

- А ты подумай, - с нажимом сказала Олеся. Она была из тех женщин, что даже в три-четыре-пять лет не выглядела нежным пупсиком и симпатягой. А уж в тридцать семь тем более.

- Пойми, дело не в тебе, дело во мне… - начал было Антон.

- Разумеется, в тебе! – перебила его Олеся.

Разговор не клеился. Они познакомились на благотворительном вечере местного художника два дня назад. Антон, как представитель творческой интеллигенции, искал там свое я, а Олеся – жертву.

Проснулись в номере Антона в полном беспорядке и со страпоном на тумбочке.

Прислушавшись к ощущениям, Антон Сергеевич выдохнул и решил, что если этим орудием вчера и искали в ком-то изюминку, то точно не в нем. Но просто так избавиться от Олеси не вышло, она так крепко впилась своими ботоксными губищами в его член и быт, что расстаться решительно никак не получалось.

- Может, ты педик? – спросила Олеся.

Они ехали по горному серпантину на арендованном красном пыжике в кузове кабриолет. Ветер трепал волосы Олеси, а когда она говорила, то еще и рот.

- Может и педик, - впервые в жизни произнес Антон Сергеевич. Он был готов на многое, чтобы закончить этот затянувшийся абьюз.

- Да не, - захихикала Олеся, - на педика ты не похож. Та на чмо похож.

Антон Сергеевич повернул к ней свое злобное ебало, но Олеся невинными глазами смотрела на него, и сердиться на такую мразь было решительно невозможно.

- Но ничего, я из тебя сделаю человека, – успокоила она Антона. Перспектива стать человеком таким путем его не прельстила.

Теперь Антон твердо решил поставить точку. Прямо во время бала он выйдет покурить, спустится на парковку, сядет в машину и уедет километров за пятьсот, а потом заправится и промчит еще пятьсот. На душе потеплело, и он улыбнулся.

- Хорошо хоть бал не костюмированный, - задумчиво произнес он, барабаня пальцами по рулю.

Олеся молчала. У нее костюмчик был заготовлен.

***

Виктор Андреевич не очень хотел выходить из кабины, как цыпленок из яйца, но понимал, что это необходимо. Как бы ни развивались события в дальнейшем, первым шагом было еще раз осмотреться на местности. Самым разумным планом казалось максимально быстро уйти в рассвет, который уже занимался, по той же дороге, по которой они приехали, только в обратном направлении. Ну и что, что за полчаса им не попалось ни одной машины – просто было очень рано.

Витя вылез на свежий воздух, и у него закружилась голова. Захотелось на пляж с кружкой холодного пива и красивой потной, соленой женщиной с упругими бедрами и гибкими жизненными принципами. Он вытащил из наружного кармана перцовый баллончик и собрался уже было покидать локацию, как заметил, что в фойе отеля будто бы загорелся свет.

- Нетушки блядь, - погрозил кулаком отелю Витя.

На втором этаже правого крыла в одном из номеров тоже горел свет. Витя был уверен, что никакого света в его первый визит не было. С другой стороны, в далекой молодости он почти две недели думал, что никакого сифилиса у него нет.

Собрав волю в кулак, он вновь направился в отель, крепко сжав в кармане перцовый баллончик.

В фойе и вправду горел свет, не яркий в тысячи ватт, а спокойный, приглушенный и умиротворяющий. Ресепшен украшала улыбающаяся девчуля, вполне в его, Виктора Андреевича, вкусе.

- Здравствуйте! – радостно произнесла она, улыбаясь так убедительно, будто он – ее дядюшка, вернувшийся из очень длительной командировки, а она – любительница инцестов. – Чем могу помочь?

Некоторое время Виктор Андреевич недоверчиво смотрел на нее, пытаясь увидеть странности или несостыковки.

- У меня там человек в машине умер, - наконец начал рассказывать он и тут же запнулся, - но это не точно.

- Да вы что? – всплеснула руками она, - как жаль! Это ужасно, ужасно. И что вы собираетесь делать?

- Пока ничего, - поделился планами Виктор Андреевич, - потому что… как бы вам сказать… он куда-то делся.

- Умерший? – уточнила девушка.

- Ага.

- Такое бывает, - пожала плечами она, - умершие куда-то пропадают, да. Было бы гораздо хуже, если они все время оставались с нами. Ну, вы понимаете, о чем я…

Виктор Андреевич совершенно не понимал, о чем она. И ему по-прежнему хотелось уехать.

- А еще я вам привез деликатесы. Но это тоже не точно. – Засомневался он. – Дядя Миша. Вы знаете дядю Мишу?

Теперь была очередь девушки непонимающе смотреть на него. Никакого дяди Миши она, очевидно, не знала.

- Тогда давайте, я выгружу этот товар, ящики, такие большие… - затараторил он, - только вы скажите, где у вас зона выгрузки? Ах, черт! – выругался он, - как же я подъеду, если моя машина сломалась?

- Ваш напарник умер и куда-то делся, а машина сломалась. Не лучшее утро, - вздохнула девушка.

Витя подумал, что ее могли бы звать Камилла или Оливия. А соски у нее розовые или коричневые?

- Да, - согласился он. – И вот еще что – у вас тут нет механика или кого-нибудь, кто мог бы залезть под капот?

В это время за его спиной хлопнула дверь и послышались шаги. Витя видел, как Камила – Оливия улыбаясь посмотрела на посетителя.

- Доброе утро, герр Мориц! – обрадовалась она.

Витя повернулся и у него задергался глаз. Это был дядя Миша.

- Дядя Миша! – почти вскрикнул он. Возглас вышел громче, чем он рассчитывал. – Еб твою мать, я думал, ты умер!

Дядя Миша пристально посмотрел на него. Взгляд был даже будто бы холодноватый, словно это не они оказались в ситуации, когда один из них ненадолго умер в присутствии другого, перед этим насрав в его унитаз.

- Молодой человек, - наставительно произнес дядя Миша, - доведись вам знать мою мамашу, вы бы и мысли не допустили про соитие. Страшная женщина, да. Страшная и очень суровая.

Он наклонился к Вите и произнес негромко, почти заговорщически:

- Может быть, это даже она бы вас выебала.

Виктор Андреевич смутился. Ничего такого он не имел ввиду.

- Анжелочка, - Мориц Казимир уже забыл про Виктора, - дайте указание – пусть разгрузят машину молодого человека. Я привез нечто вкусненькое. И да, попросите ребят, пусть возьмут тележки – автомобиль в ближайшее время не сможет передвигаться сам. Двигателю пизда. Да-с.

И он постучал невесть как оказавшейся в руке тростью по полу. Звук получился гулким и весьма тревожным. К Вите вернулось желание съебаться.

Анжелочка, а никакая не Камилла и не Оливия, посмотрела на Виктора Андреевича, все так же улыбаясь.

- У нас есть замечательный номер на первом этаже. Вообще-то он для почетных гостей, но никого почетнее вас сейчас нет, поэтому вы можете отдохнуть в нем и принять душ. Я распоряжусь, чтобы минут через сорок вам подали завтрак. Омлет из двух яиц, - с нажимом произнесла Анжелочка, сложив большие и указательные пальцы обеих рук в кружки «окей», что по всей видимости и означало пресловутые два яйца. А потом вдруг поднесла руки к лицу так, что получились очки, сквозь которые она смотрела на Витю.

«А дама-то с ебанцой» - отметил он. А вслух произнес:

- С удовольствием.

***

Номер, в который его проводили, был прямо-таки шикарным. Дорогая мебель, то ли искусственно состаренная, то ли вправду старинная, ковры, канделябры, балдахин, лепнина.

- Хорошего дня, месье, - портье улыбался, но никак не уходил, ожидая, по всей видимости, чаевых.

Виктор Андреевич не сказать, что был беден. В его кармане хрустели двадцать новеньких пятитысячных купюр. Проблема была в том, что только они у него и были. А давать пять тысяч чаевых портье не входило в его планы. Витя полез в карман и нащупал баллончик. Можно было бы прыснуть портье в лицо перцовым газом, но это не вытекало из логики ситуации. Он виновато улыбнулся.

- Старик, все бабки в машине. Я чуть позже прогуляюсь до нее, и обязательно поблагодарю. Я тебя запомнил.

- Я тоже вас запомнил, – хитро прищурился портье, и у Вити вновь пробежал по спине злосчастный холодок.

Как только за неприятным служащим отеля захлопнулась дверь, Витя с разбега прыгнул на кровать, не снимая обуви, затем заглянул в огромную уборную и поссал в раковину. Что поделаешь, он был панком, а панки не стареют. Он подумал, а не посрать ли туда же, но решил приберечь козыри до отъезда.

Вдруг захотелось спать. Усталость свалилась на него внезапно, но очень настырно. Виктор Андреевич скинул ботинки по пути к кровати, но сил раздеться у него уже не было.

Витя плюхнулся на кровать лицом вниз, в туманной голове промчались воспоминания последних двенадцати часов, и он уснул.

***

- Запомни первое правило, - Володька отхлебнул нечто, пахнущее кошачьей ссаниной, из термокружки и блаженно закатил глаза, - не все, что существует, ты видишь. Но и не все, что ты видишь – существует. Понял?

Валерий Робертович устроился на новую работу совсем недавно, вчера, если быть точным. Объявление в газете было похоже на обманку или на найм в частную военную компанию, но он позвонил, а после обеда прошел собеседование и уже вечером стал сотрудником компании и даже получил аванс. Работа опасная, связанная с риском для жизни, и все такое.

Его шефом стал Володька Гундяев. Вообще, фирма и состояла из одного Гундяева, у которого теперь был заместитель – Валерий Робертович. 

- Кстати, не хочешь? – Гундяев протянул ссанину Валере. – Настойка из голубой плесени. Рекомендую. Проясняет сознание.

В подтверждение своих слов Гундяев внимательно и очень продолжительно посмотрел на Валеру.

А лучше бы смотрел на дорогу.

Хуякс!

Они определенно кого-то сбили. Лобовое стекло минивэна треснуло, пустилось кровавой паутиной, переднему бамперу и решетке радиатора пришлось не лучше. Гундяев затормозил.

- Вот же бляже! – выругался он.

Валерий Робертович собирался честно отработать аванс, но дольше испытательного срока в этой организации решил не задерживаться. Гундяев со вздохом открыл дверь и вышел из машины.

Валера последовал за ним.

Повреждения передней части минивэна были такой силы, что по косвенным признакам они сбили слона. Но сбитого слона на дороге не было. Гундяев стремительно осмотрел все вокруг, обочины на пятьдесят метров назад, и даже спустился в овраг, заодно поссав. Нигде никаких следов сбитого животного.

- Хуйня, показалось, - махнул рукой Гундяев, садясь в машину. Валерий Робертович засомневался, не прячет ли Гундяев в недрах пиджака прокурорские или депутатские корочки, но промолчал.

Гундяев дал газу, двигатель взвыл, машина тронулась, но тут же заглохла, не проехав и двух метров. Гундяев завел ее еще раз, но история повторилась.

- Слышишь, - прокомментировал он, повторяя алгоритм в третий раз, - интеркулеру пизда. Турбина орет, и по перегреву вырубается. Никуда мы нахуй не уедем.

Говорил он это весьма оптимистично, чего Валера не разделял.

- Тут недалеко, - подвел итог Гундяев, - дойдем пешком, а как закончим – вызову эвакуатор. Хватай рюкзак с инвентарем.

Гундяев вылез из минивэна, и, насвистывая, зашагал по дороге. Валерий Робертович, как сотрудник более низкой квалификации и в табели о рангах организации занимающий положение амебы, схватил рюкзак и поплелся следом.

***

- Ахуеть! – воскликнула Олеся.

- Где ахуеть? – завертел головой Антон Сергеевич. При первом рассмотрении никакого ахуетя не наблюдалось.

- Да вот же! – Олеся обвела рукой парковку, отель, скалу, будто презентуя.

Антон пожал плечами. Олесю оказалось не так сложно удивить.

Отель выглядел старой монументальной громадой, пережитком прошлых веков, невесть как законсервированным в этой глуши на долгие годы.

- Ебать мой хуй! – поддержал разговор он, но сделал это как-то с ленцой и изрядной долей равнодушия, что не укрылось от внимания Олеси.

- Вот из-за таких мелочей рушатся семьи, - промежду прочим сказала она, - разные люди, разные взгляды, порой противоположные. Простое равнодушие может убить годы работы. Ты слышишь - работы! Да, над отношениями нужно работать, нужно отдавать всего себя, подстраиваться, договариваться…

Антон уже не слушал, он вышел и достал из багажника чемодан. «Бал лучших людей» - что за дурацкое название для торжества? Кому вообще такое могло прийти в голову? «Ебал лучших людей» - другое дело. Всего одна буква, а как заиграл смысл – целая человеческая судьба в одном предложении. Непростая, противоречивая, но все же полная ярких событий судьба.

- … тебя даже не заботит, получила ли я оргазм! – закончила Олеся.

- Что правда, то правда, - согласился он и отвернулся, чувствуя затылком ее гневный сверлящий взгляд.

Машин на парковке было предостаточно, причем парковали их как водители, так и пидарасы, занимающие два места, пешеходные дорожки и просто диагональщики. Антон был гибким и подвижным, чемодан – нет, поэтому некоторые машины приобретали характерные потертости. Наконец слалом вывел Антона Сергеевича к парадному входу. За ним, выдерживая соответствующее расстояние, шла надувшая губы Олеся. Причем не сейчас от обиды, а в прошлом году за двести тысяч.

Холл гудел, но гудел вяло. Народу было предостаточно, но все передвигались чинно, хоть и плотно. Что-то в этом насторожило Антона Сергеевича. Он сообразил не сразу, но тем не менее понял – здесь совсем не было детей. Это выглядело в целом естественным, ибо на бал извращенцев детей с собой брать ни к чему, но уж один-два ребенка есть всегда и везде, в любой компании и в любых обстоятельствах. Здесь их не было. Это и хорошо, Олеся не будет намекать, что ей хоть и мало лет, но вроде как и дохуя, и пора бы беременеть.

- Здравствуйте! – мило улыбнулась девушка на ресепшене.

Не успел Антон Сергеевич произнести дежурное «хуявствуйте», как из-за его спины выдвинулась Олеся:

- Мы на бал. Милославские Жорж и Алессия.

«Хуессия» - опять промолчал Антон.

- Вот вы какие, Милославские! – Всплеснула руками девушка. – А мне любопытно было на вас посмотреть, когда я изучала бронирования.

«Зачем ей на нас смотреть?» - опять спросил себя Антон. А вслух произнес:

- Да, мы такие. Особенно я такой. – И подмигнул девушке пока Олеся копалась в поисках паспорта, в котором была совсем другая фамилия.

Девушка покорно приняла подмигивание, а в ответ показала большой палец. Причем не просто показала, а засунула его в рот и ткнула во внутреннюю сторону щеки.

Этот отель начинал нравиться Антону.

***

Виктор Андреевич проспал. Он вскочил на кровати, рывком сел и шальным взглядом начал рекогносцировку.

Реальность входила в него фактами. Никуда он не проспал, ничего ему не угрожает, никакой он не победитель по жизни.

Хотя номер был богатым, и все эти вензеля окончательно вернули его в себя. Виктор хотел быстро одеться, но вспомнил что перед сном даже ботинок не снял, и еще раз похвалил себя за предусмотрительность.

Спал он не сказать, чтоб дохуя, но никак не меньше десяти часов. По крайней мере со световым днем он сегодня разминулся.

«Не посрать ли в раковину?» - промелькнула шальная мысль. Но сделала это столь стремительно, что Витя за ней не успел. Да и срать не хотелось, потому что сегодня он ничего не ел. В отличие от вчера. Ему вдруг стало интересно – хозяин обосранных им накануне санок – он мальчик или девочка?

Виктор Андреевич понимал, что тратит драгоценное время не на то, но никак не мог остановиться. Нихуя не делать и проебывать жизнь было прекрасно.

Высморкавшись в подушку, он выглянул из номера. В коридоре никого, а значит, можно не рассчитываться с портье. Откуда-то доносились звуки приятной музыки и голоса. Много голосов. Витя понимал, что ставить целью нужно «съебаться», а это подразумевает держаться подальше от кого бы то ни было, и пошел в обратную сторону.

Из-за угла вынырнул портье. Эта сволочь была в приподнятом настроении.

- Месье уже проснулся? – поинтересовался тот.

- Нет блядь! – буркнул Витя и хотел идти дальше, не вступая в дальнейшие дебаты.

- Вам в другую сторону, - скромно добавил портье.

- Сам разберусь! – парировал Витя.

- Но там мясной цех! – все так же улыбался портье. Он был за спиной Виктора, но тот готов был поклясться, что эта рыжая морда улыбается.

- Ладно, - развернулся Витя, - допустим, в мясном мне и вправду делать нечего. А где у вас рыбный?

Портье на мгновение задумался.

- Месье шутит! – наконец догадался он.

- Месье шутит, - согласился Витя, - но если вы сейчас не сопроводите меня к выходу из отеля и к моему автомобилю, то месье перестанет шутить и начнет бить ебала.

- Вообще-то у нас сегодня праздник. Банкет, фуршет, бал-маскарад и прочие непотребства, - пожал плечами портье, - и вы приглашены.

- Схуяли такие почести? – удивился Виктор Андреевич. В последний раз он наряжался в костюм лет пять назад, когда почти месяц встречался с профдеформированной воспитательницей детского сада, которая вынуждала его наряжаться в реквизит, в противном случае не допуская до интима. Он побывал Д,Артаньяном, роботом, зайчиком и черт еще знает кем. Она всегда была Красной шапочкой. И вот эту красную шапку выебало такое количество сказочных и не только персонажей, что хватило бы не на одну сотню поломанных детских психик.

- Ваша машина, месье. Она до сих пор не на ходу. А время позднее. Номер остается за вами на целые сутки. А в качестве комплимента от отеля за причиненные неудобства вы приглашены на бал. Вся еда и закуски, все спиртное, а при определенной доле везения и женщины, - подмигнул портье, - в вашем распоряжении…

- Хм, - задумался Витя, - и часто у вас такое блядство? Э-э, то есть торжество?

- Нечасто, - пожал плечами портье, - даже редко. Тем ценнее предложение.

- Ладно, ведите на бал, - вздохнул Витя. – Какая у вас тематика? Мне нужно наряжаться?

- Нет, у вас вполне подходящий костюм дегенерата.

И бесстрашный портье, повернувшись спиной к Вите, направился прочь по коридору, приглашающе махнув рукой. Виктору Андреевичу безудержно захотелось разбежаться и задорно уебать в сутулую спину этого недомерка двумя ногами, может быть даже велосипедом, как Лю Кэн в далеком морталкомбатовском детстве.

Но это означало бы остаться без фуршета и скорее всего без номера на ночь.

- Ладно, сука, - негромко сказал он, - но утром тебе пиздец.

У Анжелики кроме отца была безусловно и мать. Потасканная взлохмаченная женщина средних лет и моральных устоев, она меж тем обладала приятными чертами лица и аппетитными формами, на которые и клюнул несколько лет назад уважаемый армянский миллионер Ашот. Валерия Афанасьевна ушла от Якова Валентиновича в богатую и счастливую жизнь с одним ридикюлем и чувством собственного достоинства.

В прошлом году Ашот разорился и уехал на родину, а Яков Валентинович закончил земной путь. В результате этой двухходовки у Анжелики было три квартиры, а у Валерии Афанасьевны зависть и заусенцы на ногтях.

Отношения между младшей и старшей Писдой и прежде не были идиллическими, а после этого вовсе испортились.

Валера до сегодняшнего дня не был знаком с мамой, и не то, чтобы жаждал познакомиться. Однако же мама вышла на него сама (из приехавшего лифта, подкараулив в подъезде).

- Валерия Кокосян, - протянула она татуированную руку для поцелуя, - в девичестве Шмарина, в промежутке - Писда. Мама Анжелики, и я готовлю ей сюрприз.

Жизнь не баловала Валерия Робертовича сюрпризами, но мать его женщины была тоже в какой-то мере Валерой, поэтому отказать он не сумел.

Теперь вот они сидели на кухне, опрокинув третий пузырь «Рейки», которую Валерия Афанасьевна по-хозяйски раздобыла среди запасов Валерия Робертовича, и твердой рукой стограммила по рюмкам.

- Хороший ты мужик, Валера, - сказала она, ухватив его пальцами за щеку, - только пить не умеешь.

Валера растерялся, что бывало с ним крайне редко. Цепкие пальцы, отметил он про себя, и ногти острые. Такими бы яйца пощекотать. 

***

Антон Сергеевич внимательно смотрел на Люсю. Она растопырила ноги, скрючила руки, повернув еблет куда-то в верхний угол мастерской, предъявив художнику профиль Октавиана Августа и сиськи.

- Вот у вас сосок коричневый, а композиционно лучше будет смотреться розовый. А то он вне контекста получается, вроде как, - задумчиво протянул Антон.

Люся, занемевшая всем телом и зачерствевшая душой, сплюнула на пол и уселась на диван, полностью поменяв композицию. Взяла с тумбочки электронную сигарету и засунула в рот.

- Ну ебаная Люся, - огорчился Антон Сергеевич, но тут же спохватился, поняв неуместность каламбура. Лучшие натурщицы всегда оказывались своенравными и строптивыми. А Люся была лучшей – у нее сиськи разного размера и половину уха отгрыз соседский алабай. Такую рисовать – одно удовольствие.

Антон Сергеевич открыл академию художеств на Рубинштейна, предварительно закрыв турагентство на Лиговском. Ну а что, сейчас оптимальным маршрутом поехать можно было только кукухой, а вот искусство всегда в цене.

Люся втянула в себя электронный никотин и выдохнула электронный дым.

- Меня Нинель бросила, - будто между прочим произнесла Люся. Она была прожженной лесбиянкой и не признавала никаких людей с хуями.

Нинель, она же Нинка-минетчица, была лысой татуированной студенткой и немного мразью, вытянувшей из доверчивой Люськи все деньги на подарочки и походы в рестораны. Она несколько раз бывала и в мастерской, больше того, даже отсосала Антону чисто из любопытства, когда Люся траванулась хот-догом и срала почти час, срывая тем самым производственный график.

- А я никогда не доверял людям с пиздой, - наставительно произнес Антон. Он тоже был голым – такой уж в академии дресс-код – за исключением ярко оранжевого берета. Таким образом в мастерской выстраивалась доверительная атмосфера, и натурщицам не было неуютно.

- Там это, приставы пришли, - заглянул в дверь дядя Коля, вахтер, охранник и респшен-менеджер, он же представитель колл-центра.

- Передай, что я сейчас буду, - бодро улыбнулся Антон, поправив берет, - только переоденусь.

Дядя Коля вышел. Люся отстраненно курила. Антон открыл окно и удалился на крышу. Кажется, недовольные клиенты турфирмы, эти несостоявшиеся путешественники, дошли-таки до суда. Держа это в уме, Антон Сергеевич и выбрал для своей академии мансардный этаж.

На крыше ворковали голуби и романтически настроенные школьники. Кисть, которую Антон захватил с собой, была перед этим макнута в красный, и не найдя ничего лучше, он мазнул ей залупу. Теперь его пах напоминал грустного уставшего клоуна.

- Это челлендж, ребята, - пояснил он охуевшим школьникам, - челлендж такой. Вы «Оно» не смотрели что ли?

***

- Молодой человек, вы не понимаете! – злостно ощерился старик, размахивая затхлой бумажонкой, что грозила вот-вот рассыпаться в прах.

Виктор Андреевич действительно перестал понимать еще несколько абзацев назад. Работа коллектора требовала недюжинных моральных сил и душевного равновесия, и Витя, проработав на ней две недели, собирался увольняться. Это был его последний клиент. И на сегодня, и вообще.

- Я понимаю, Юлиан Перламутрович, только то, что вы заняли пятьсот, вы слышите, пять-сот рублей на проститутку, и за две недели не удосужились вернуть проценты.

- Но я тут же, через час принес обратно эти треклятые пять сотен! – возмущался дед, - я же не виноват, что за пятьсот рублей уже никого не выебать. Раньше я за пятихатку мог трахнуть все побережье, от Кувейта до Мумбаи!

- Набежали проценты, еще пятьсот рублей, - невозмутимо пожал плечами Витя. Ему было неудобно кошмарить старика за пять сотен, хотелось поскорее уйти и немного срать. Но протокол требовал произнести все заготовленное.

- За час пятьсот рублей? – охуел старик. – Такое чувство, что это меня выебали, и я еще должен остался.

У Виктора Андреевича было точно такое же чувство. «Не поддавайся, - гнусавил внутренний голос, - это стокгольмский синдром!»

- Вот что, - горестно вздохнул старик, - я отдам вам это. И проваливайте, чтоб я никогда больше вас не видел!

В его раскрытой ладони была та самая бумага. По виду ей уже не раз вытирали жопу, но пиетет старика не был наигранным. Виктор Андреевич вздохнул:

- Что там у вас?

- Особое завещание, - благоговейно потянул старик, - неужели вы не узнаете почерк?

- Боюсь, что нет, папаша.

- Да это же Петер Карл Густавович Фаберже. Последний официально подтвержденный документ – особое завещание, написанное им в день смерти в Лозанне. Он знал, что умрет. Сидел, курил сигару и писал это! Сим он завещает свои яйца своей Родине, и просит после смерти вернуть их обратно в Петербург.

- Ога, ога, - ухмыльнулся Витя, - яйца Фаберже разбросаны по всей планете, и даже на тот момент большинство из них ему не принадлежали. Как он мог ими распоряжаться?

- Эти принадлежали, - перебил его старик, - до самой смерти.

Виктор Андреевич выдержал паузу.

- Не императорские размалеванные? Собственные? Кокушки? Что-то я не встречал их ни в одном музее. Даже в Кунсткамере, - с нажимом добавил он.

- Они не в музее. Фаберже был оскоплен перед смертью, его яйца забальзамированы и отправлены фельдъегерем в Петербург. Правда потом что-то пошло не так, но я точно знаю, где они сейчас. А это, - он помахал сраной бумажкой перед лицом Виктора, - сделает вас их хозяином!

Он говорил это торжественно и с придыханием, как второстепенный персонаж из Индианы Джонса или Пиратов Карибского моря.

- Не меня, а микрокредитную организацию «Бабло в ебло», - пожал плечами Витя,  - хотя, впрочем, давайте.

Витя выхватил из старой сморщенной руки бумажку и направился в обратный путь по лестнице на первый этаж. Формально он сделал все в соответствии с протоколом, а что с этим добром будут делать барыги – не его заботы.

***

- По-вашему не зашквар – в тупую бабу хуем тыкать? – поинтересовалась Валерия Афанасьевна.

- Она ваша дочь вообще-то, - попытался сгладить ситуацию Валера.

- Это не мешает ей быть тупой, - пожала плечами старшая Писда.

- Что же вы предлагаете? – спросил Валера.

- Собственно ничего. Но вокруг столько зрелых женщин с крепким характером и тугим очком.

Валерий Робертович начал понимать правила этой игры, похлеще, чем нарды или го.

- Интеллект – это еще не все. Есть еще… хм… я не знаю, сиськи.

- К старости тупеет только каждая третья баба, а сиськи обвисают у всех, - заметила Валерия Афанасьевна.

- Это чувства, - парировал Валера, - я люблю ее, и тут уж ничего не поделать.

- Ну да, - будто не услышав его, продолжала мать, - с тупой бабой удобнее. А если еще и квартира большая, то вдвойне. Так можно почти совсем не пересекаться. Борщ сварила и пошла нахуй. Но только вот борщ она вам не сварит. Даже если вы ее отпиздите.

Валера покраснел. Ему вспомнился неудачный поход в один из интим-салонов в Малайзии, когда узкоглазая бестия, вертясь на хую все орала «хит ми! хит ми!», и Валера, чтоб удовлетворить ее просьбу, въебал вполсилы ей в ухо.  Баба упала навзничь и пришла в себя только в машине «скорой», когда Валера уже вышел и из нее, и из борделя.

Полчаса назад позвонил Антон и попросил о встрече. Он был загадочным и предложил встретиться на крыше здания 23 по Рубинштейна. Зная Антона, Валера не удивился просьбе и теперь обозревал город с высоты, опираясь на балюстраду. Старшая Писда все никак не уходила, хотя Валера еще десять минут назад, внизу, дал понять, что разговор окончен. Она и на крышу-то взобралась как бы между прочим, будто по своим делам.

Откуда-то сбоку отделилась тень. Валера резко обернулся, чтоб лицезреть голого Антона Сергеевича в берете и с алой сияющей залупой. Это было эффектно, не поспоришь.

- Ебааать, - уважительно произнесла Валерия Афанасьевна.

Валера рывком сорвал с себя пальто и накинул на Антона. Все-таки мужская дружба – это вещь. Неудавшийся деятель искусств благодарно посмотрел на друга.

- Старик, - Антон перешел сразу к делу, - а помнишь, ты говорил, что встречаешься с тупой пиздой, у которой жилплощади, как полигон у нас в части был?

Валерия Афанасьевна навострила уши. Антон чуть смутился, заподозрив промашку.

- Бога ради, извините, я не подумал, что это вы.

- Лазером называется устройство, использующее квантомеханический эффект вынужденного излучения для создания когерентного потока света, - ответила женщина, - или, чтоб вам понятнее было, Эдуар Мане предпочел бы изобразить меня, а Клод Моне – накалякать вас. Надеюсь, так понятнее?

- Это ее мама, - попробовал разрядить обстановку Валера.

- Восхитительно! – приободрился Антон Сергеевич, - а чем вы заняты сегодня вечером?

- Чем угодно, - гордо ответила старшая Писда, - только не отмыванием вашей залупы.

- Вообще-то, это ее натуральный цвет, - сделал обиженное лицо Антон, - а можно я у вас поживу?

***

Виктор Андреевич вышел из здания, в котором располагалось коллекторское агентство, с чистой совестью и зарплатой за две недели. Он был свободен и открыт для новых свершений. Сначала захотелось выпить пивка и желательно не в одиночестве.

- Братанчик, - произнес он в трубку, когда Антон на том конце принял вызов, - мне тут с прошлой работы золотой парашют отвесили. Хочется угостить кого-нибудь, отметить, так сказать. Ты как?

Антон в двух словах пересказал текущие дела, опустив подробности про приставов, крышу, залупу и пальто.

- Куда подъехать? – переспросил Витя. – Да ну нахуй! Бывают же совпадения…

И положил трубку.

Сумерки накрывали город, как пенка подогретое молоко. На парковке стояло одинокое такси.

Витя прикинул варианты обращения к питерскому таксисту и выбрал нейтральное:

- Вези меня, мразь!

- Сам ты мразь, гнида! – обиделся таксист.

- Сам ты гнида, петух! – парировал Витя.

- Сам ты петух, тварь! – нашелся таксист.

- То есть не повезешь? – подвел итог противостоянию Виктор Андреевич.

- Нет, - отрезал таксист.

Пешие прогулки тоже весьма полезны, хоть и не так быстры.

***

Анжелики дома не оказалось. Она оказалась в кинотеатре «Нева» на премьере нового фильма Нолана. Все перестало быть понятным еще на пятой минуте, и Анжелика преспокойно похрапывала в пятом ряду.

Валера открыл дверь своим ключом. Валерия Афанасьевна решительным шагом направилась в кабинет покойного Якова Валентиновича, Антон целеустремленно попиздовал на кухню к холодильнику. Оба они достигли цели одновременно – Валера услышал синхронное «Да ёбана рот!» в разные уши. Допустим, про то, что холодильник пустой, он знал – из занятий, хотя бы отдаленно связанных с кулинарией, она могла разве что целиком засунуть кулак в рот. Но чем недовольна Писда-мать, Валера сказать не мог.

- Их там нет! – негодуя произнесла она ставшую уже крылатой фразу.

Гадать было бесполезно – в этой квартире дохуя чего не было.

В этот момент она имела грустное и неприятное лицо, как представитель МИД или еще кто похуже.

- А там вообще нихуя нет, - пожал плечами Антон, заходя из кухни в гостиную.

- На вот! – сжалилась над Антоном Писда, вытащив из сумочки банан.

Антон недоверчиво осмотрел плод.

- Не ссы, - успокоила его мать-одиночка, - иногда банан – это просто банан. В том смысле, что я никуда его не совала.

Антон раскожурил банан и принялся жевать. Писда уселась на подлокотник кресла.

- Тут были драгоценности, в шкатулке в гостиной. Редкие. Не наши – соседские. Милый дедушка, коллекционер, импотент, астматик. Умер позавчера. А драгоценности Якову Валентиновичу оставил на хранение в прошлом году – все боялся, что за ними придут. Ну вот и пришли. Я. Только нет нихуя.

- Банан не хотите? – попытался утешить женщину Антон.

Валера молча сидел за столом и читал неотправленное письмо Анжелики. Она считала себя бьюти-писателем, что бы это ни значило, и хуярила рассказы десятками, рассылая их по всем литературным и не очень журналам. В конце каждого письма она подписывалась «А.Я.Писда». «А мы в курсе», наверное думали редакторы журналов, читая ее опусы.

***

Алевтина Ефимовна была женщиной старой закалки, знала все про всех и всегда могла пересказать в подробностях, чуть добавив от себя. В этих ебаных интернетах мертворожденные развлечения, подмена ценностей, а настоящая жизнь – вот она – в замочной скважине или дверном глазке. Прямо сейчас через этот глазок она наблюдала четверых дюжих молодчиков в сутенерских дубленках, поднимающихся по лестнице. Именно так она представляла себе в эротических грезах насильников, которые отпердолят ее мастерски и очень грубо. Но это было давно, сейчас конечно она о таком не думала.

Сутенеры шли наверх, на пятый этаж, а там всего две квартиры – полтора дня как покойного Клавдия Дмитрича, душевного старикана, и Анжелики Писды, милой тупой девочки, батя которой трагически скончался, а мать-проститутка бросила.

В конспирологической вселенной Алевтины Ефимовны эти хлопцы могли идти в любую из двух квартир, но, наверное, все-таки к Клавдию Дмитричу. Черные риелторы, не иначе.

- Алё, полиция? – уточнила она, набрав номер. – Тут бандиты пришли осуществлять рейдерский захват недвижимого имущества покойного доктора исторических наук. Нет, доктора не они покойником сделали, он сам перед этим. Да за кого вы меня принимаете? Я же вам говорю…

Но на том конце уже повесили трубку.

Алевтина Ефимовна вытащила из антресолей перцовый баллончик и лобзик, если разговор зайдет не в то русло. Нет, эти четверо определенно вошли не в тот подъезд…

***

- Извините, уважаемые, вам кого? – поинтересовалась Писда-старшая, приоткрыв дверь.

Четыре здоровенных бугая ломились в соседскую квартиру так сильно, что Антон Сергеевич подавился бананом.

- Клавдий Дмитриевич нам нужен, - вежливо огрызнулся один, по всей видимости старший бригады.

- А зачем? – уточнила она, - вы ему кем будете?

- Сыновья, - пожал плечами бугай, - проведать пришли.

- Тогда вам в морг, если проведать. Умер он.

- А давно? – прихуел «сынок».

Писда закатила глаза:

- Интеллектом-то вы похоже не в батю пошли. Если б давно, то на кладбище, а так говорю же, в морг.

- А, ну да. – Логическая цепочка в голове бугая выстроилась с громким звоном. Его глаза то закатывались, то выкатывались из-под век, словно намереваясь съебаться навсегда. – В морг значит. Ну, в морг завсегда успеется, туда торопиться не нужно.

Трое его «братьев» расхохотались.

- А ты, мать, в порнухе не снималась? – сменил тему «сынок».

Валерия Афанасьевна была смекалистой, и на всякий случай скрылась в квартире, закрыв дверь.

- Вот пидарасы, - с досадой произнесла она, - за шкатулкой пришли. Знать бы, где она.

***

Мыкола Рукавичко трахал Матильду фон Кляйн на большой медвежьей шкуре. Как говорится, пердолил шкуру на шкуре, преследуя свой шкурный интерес. Мыкола был филологом и подселенцем, тайно проживающим в домах и квартирах одновременно с ничего не подозревающими хозяевами.

В большом просторном жилище Клавдия Дмитриевича они с Матильдой жили уже несколько месяцев. Старик был подслеповат, тугоух и медлителен – идеальное сочетание качеств хозяина жилья. Один раз Мыкола даже выебал Матильду на кровати, в которой спал старик Клавдий.

И вот позавчера дед застал Матильду голой у холодильника, сующей в себя кабачок. Тот самый кабачок, который старик собирался пустить на рагу. Матильда так увлеклась, что стонала, сидя на столе, и позволила старику зайти в тыл почти вплотную. Подобравшись на небезопасную дистанцию, Клавдий Дмитрич разглядел все происходящее, и у него прихватило сердце. Когда Матильда кончила и обнаружила его лежащим на полу, тот уже не дышал.

Мыкола бы наверняка спокойно расчленил старика и вынес в Фонтанку, но он отсутствовал, а Матильда растерялась, да к тому же была дурой, поэтому совершила анонимный звонок в скорую. Чтоб дверь не пришлось выламывать, оставила ее открытой и удалилась на променад.

Выждав двое суток, они вернулись, чтоб забрать вещи. Своих у них не было, потому решено было брать вещи старика.

Ну и потрахаться напоследок в тепле, а то следующий раз мог выдаться нескоро.

Они поменяли позу, и теперь Мыкола лежал на мягкой шкуре, а Матильда исполняла на нем произвольную программу родео. Она была худенькой дамой, можно сказать костлявой, но секс с ней, хоть и напоминавший еблю скелета, полностью устраивал Мыколу, даже приводил в какое-то непонятное состояние, граничащее с чувством щемящей тоски по давно утерянному, но важному этапу своей жизни.

- Давай, насади меня на корягу! – выкрикивала угловатая госпожа фон Кляйн, и Мыкола дрыгал бедрами, насколько это было возможно в его напольном положении.

- Да, насади ее на корягу! – раздался голос за спиной. Мыкола обернулся. Матильда обосралась.

Ситуация складывалась не из приятных. Во-первых, зрителей оказалось аж четверо – здоровые бугаи в сутенерских дубленках. Во-вторых, и это самое удивительное, откуда внутри щуплой субтильной Матильды могло поместиться столько говна? Мыкола натурально принял лечебный говняный душ, грозивший превратиться в говняную ванну.

Матильда вскочила, но поскользнувшись на собственных испражнениях, шлепнулась на пол. Мыкола, как не раз видел в боевиках, откатился на безопасную дистанцию, размазывая говно по всему полу.

Гости с интересом наблюдали за происходящим, не выказывая враждебности и агрессии. Осознав, что пиздюлей может и вовсе не будет, Мыкола принял сидячее положение. Матильда же с грациозностью тряпичной куклы уселась в кресло.

- И что, никто не угостит даму сигареткой?

***

Валерия Афанасьевна пристально разглядывала растянувшееся на весь горизонт улыбающееся ебало Виктора Андреевича.

- Ваш? – наконец оторвалась она от дверного глазка, - симпатичный. Уж всяко покрасивее тебя, краснозалупый.

- Ага, - кивнул Антон, тоже заглянув в глазок, а затем открыл дверь.

- Вы не поверите! – лыбясь сказал экс-коллектор, входя в квартиру с букетом цветов и авоськой пива.

- Да, блядь, это вряд ли, - вздохнула Валерия Афанасьевна, забирая у Вити пиво, - жизнь научила. Траву вон, друзьям своим отдай.

- От травы я бы сейчас не отказался, - мечтательно протянул Валерий Робертович.

Валерия Афанасьевна открыла глазом банку пива и жадно припала к маленькой дырочке. Пиво потекло по подбородку и груди.

- Можешь слизать, красавчик, - подмигнула она Виктору Андреевичу, но тот растерялся, не сообразив, откуда нужно слезать, если он никуда не залезал.

- А что вы можете сказать про вашего соседа? – интригующим голосом спросил наконец Витя.

- Кроме того, что он умер? – закатила глаза старшая Писда.

- Хм, - почесал затылок Виктор Андреевич, - ну да, получается, кроме этого.

- Больше ничего, - ответил за всех Антон.

- Тогда я вам скажу, - продолжил Витя, - этот нехороший человек много лет незаконно удерживал у себя общественное достояние – яйца Фаберже!

- Это ничего не значит, - хмыкнула Валерия Афанасьевна, - я тоже тридцать лет держала в кулаке яйца ныне покойного Якова Валентиновича, а в итоге осталась ни с чем. Как говорится, в могилу нажитое добро не унесешь. Хотя свои яйца он забрал именно туда, да.

- Ну разве не удивительно все же, - продолжил, не обращая внимания Витя, - что во всем большом Питере оказалось такое соседство? Я, кстати, тоже сегодня в руках кое-что подержал. Расписку на яйца Фаберже кисти самого Фаберже. Отдал в «Бабло и ебло», хотя может быть и не стоило…

- Так это твои дружки приперлись сейчас? – схватила его за грудки Валерия Афанасьевна. – Пиздуй и забери ее обратно, а их выгони нахуй.

Витя удивился оперативности коллег, но встречаться с ними совсем не входило в его планы.

- Вы знаете про яйца?.. – успел поинтересоваться он до того, как Писда его перебила.

- Малыш, я знаю про яйца столько, что тебе и не снилось! А конкретно за эти на черном рынке дают пять миллионов баксов.

В это время раздался стук в дверь, а следом она открылась. На пороге стоял главный «сынок» в сутенерском плаще.

- Мамаша, у вас тут не заперто… - начал было он, но увидев благородное собрание, решил поберечь остальные слова.

Валерия Афанасьевна многозначительно посмотрела на Антона, забывшего закрыть дверь. Его шансы пристроить свою красную залупу и без того скромные, таяли на глазах.

- О, Сопля! – удивился «сынок», узнав Витю.

- Ахуенное погоняло, братан, - уважительно кивнул Валерий Робертович. Виктор Андреевич, памятуя о том, что все сказанное может быть использовано против него, просто махнул рукой.

- Я это, зашел плоскогубцы спросить, - продолжил «сынок», - тут нам выдернуть нужно кое-что из кое чьего-рта. А то свои мы в мастерской забыли.

И он добродушно пожал плечами.

***

- Н-н-н-а блядь!!!

Алевтина Ефимовна подкралась сзади к одному из братков и хуйнула лобзиком по икроножной мышце.

- А-а-э-э! – произнес подпиленный.

Ситуация складывалась таким образом, что Мыколу и Матильду сложили в позу 69 и подвесили на люстре. Матильда висела головой вверх, а Мыкола наоборот, и вся ее нижняя часть под обосранной ватерлинией была в прямом доступе к его лицу. Нужно отметить, что их не пиздили, а довольно вежливо связали и спросили, кем они приходятся покойному Клавдию Дмитриевичу. Матильда испугалась, и сказала, что племянниками. Главный обрадовался, потер руки и сказал «Заебись», Матильда тоже улыбнулась, а потом над ними проделали все вот это, а главный куда-то ушел.

- Ну теперь-то вы блядь все расскажете, - улыбнулся золотыми зубами другой браток, потирая руки, - как инцест устраивали в последнем оплоте русской интеллигенции, и куда дели яйца.

Мыкола удивился постановке вопроса, ведь его яйца были на самом что ни на есть всеобщем обозрении.

В этот момент в квартиру и ворвалась Алевтина Ефимовна. Подпиленный браток вертелся волчком, а двое других ринулись на бдительную бабку.

- Помогите, насилуют!! – выдала она желаемое за действительное, и выскочила в парадное.

Братки рванули следом. Это был шанс Мыколы, и он начал раскачиваться что есть сил, пока они с Матильдой не ебнулись в говняный ковер.

Действовать нужно было быстро, но как именно действовать, ни Мыкола, ни Матильда не имели представления. Мыкола выступил медлительным мозгом операции, а Матильда – костлявыми руками. Именно ими она схватила торшер и переебала подрезанного братка по хребту. Остается только догадываться, предвещал ли ему гороскоп такой хуевый день, но подняться ему удалось только с посторонней помощью, причем посторонними помощниками выступил наряд полиции, приехавший на вызов.

А пока путь к свободе у господ Рукавичко и фон Кляйн начал казаться расчищенным.

***

Из-за двери доносилось зычное «помогите, насилуют!»

- Кого, интересно? – спросила Валерия Афанасьевна.

Виктор Андреевич был просто рад, что не его. Антон думал, что делать с банановой кожурой, а Валера ответил на входящий вызов.

- Валерик, привет! Я тут такой фильм обалденный посмотрела, про Эдварда Каллена, только он тут никого не кусал, и вообще вместо Беллы какого-то негра подсунули. Это, наверное, чтоб на Оскар претендовать можно было. А еще у меня новые сережки, восхитительные, закачаешься. Я просто без ума от них, такие классные!

В это время Валерия Афанасьевна, используя авоську с пивными банками как гасило, уебала любопытного братка по затылку. Он начал заваливаться вперед, затем продолжил и в итоге закончил. Писда старшая переступила через тело и пружинистой походкой рванула из квартиры.

Писда младшая ожидала ответа Валерия Робертовича на том конце.

- Малыш, я тебе перезвоню. Тут пиздюлей раздают, но очередь пока не моя. Хотелось бы, чтоб все так и осталось. Домой не торопись.

Валера отбил вызов. Анжелике послышалось, что нужно быстро ехать домой, пока что-то не спиздили.

Виктор Андреевич, вот ведь практичный человек, схватил братка за ноги и потащил вон из квартиры. Антон сложил банановую кожуру аккуратным вигвамом и направился следом.

В парадном было нескучно, по промежуточной позиции действующих лиц можно было писать шахматный учебник или продолжение бестселлера Лао-цзы. Братки догнали Алевтину Ефимовну, но насиловать не собирались, а собирались отпиздить. Все это происходило пролетом ниже, между этажами. Из соседней квартиры выскочил опездал в говняной медвежьей шкуре и за ним его голая баба, которую он похоже забывал кормить последних лет пятнадцать.

Валерия Афанасьевна прикидывала траекторию полета пивного гасила, которым намеревалась запустить в братков. Валера созерцал происходящее с видом отрешенным и немного припизднутым, а Виктор усаживал бессознательного сутенера спиной к стене, как будто он просто чуток приуныл.

Бабка оказалась не из робких, и первый преследователь получил струю из перцового баллончика в ебало, умерив пыл, став к тому же живым щитом между бабкой и своим товарищем.

- Изыди! – кричала Алевтина Ефимовна, опустошая баллончик, нахуярив аэрозоля в рот несостоявшегося насильника. Потом саданула лобзиком ему по уху, отхватив мочку.

Писда-старшая начала было раскручивать гасило, но авоська зацепилась за перила и выпала из ее мозолистых рук. Оставалось последнее – Мыкола в говняной шкуре. Он как раз подошел к краю лестницы и задумался.

- Это Питеееер!! – заорала Валерия Афанасьевна и пнула Мыколу ногой в спину. Тот летел недолго, но красиво, правда цели не достиг. Тогда Писда схватила ничего не подозревавшую Матильду и бросила следом. Герцогиня фон Кляйн тоже не попала в братка, но тот, произнеся нечто нечленораздельное типа «да ну нахуй, ребята», поспешил удалиться сам.

- Так будет с каждым! – кричала обезумевшая бабка, бросив мочку вдогонку убегающему братку.

«Хорошо прошла суббота», подумалось Валерию Робертовичу.

***

- За отлично проделанную работу! – подняла тост Валерия Афанасьевна.

Холодным зимним субботним вечером они сидели большой веселой компанией в просторной гостиной покойного авиаконструктора и чокались пивными банками.

В парадном лишь засохшие кровоподтеки да говноразмазы напоминали о недавней баталии. Обосранную шкуру полиция забрала в качестве вещдока, а Матильду и Мыколу в качестве свидетелей. Алевтина Ефимовна сказала, что никуда с упырями в форме не пойдет, слышала она, как в застенках издеваются над престарелыми девственницами.

Анжелика пришла нарядная и тупая. Она мило улыбалась всем и даже матери, а Валеру поцеловала взасос, высосав пломбу с верхней «шестерки».

- Смотри, ну разве они не милые? – спросила она, демонстрируя новые сережки, - какие огромные камушки, наверное, янтарь!

В золотой оправе в ушах Анжелики Яковлевны болтались забальзамированные яйца Петера Карла Густавовича Фаберже.

Бзданула Маринка. окружающая реальность, казалось, была соткана из тревожных нитей.

Антону вспомнился старый кинофильм «Дуэль», с которого началось его знакомство с творчеством Спилберга. Но это там, в Пиндостане на много миль ни одного долбоеба и раздолье для маньяков. Здесь-то в Крыму на каждом шагу по десять долбоебов. Один из них выскочил с кукурузного поля, на ходу надевая штаны и бросился к своей Гранте со ставропольскими номерами.

- Помоги! – крикнул Антон.

- Сам иди нахуй! – ответил мужик и показал большой палец.

- Я еще слишком молода! – запричитала сзади Маринка. Вообще-то ей было сорок два, и она уже год, как стала бабушкой.

Неожиданно решетка радиатора со значком Ман начала удаляться в зеркале заднего вида Панамеры. Антон не поверил своему счастью, но так оно и было – кажется, у господ Луп закончилась соляра. На расстоянии ста метров Антон остановил Панамеру и выскочил на дорогу.

- Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье, решил ко мне лезть? – заорал он по памяти, - Ты, засранец вонючий, мать твою, а? ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов…

Антон осекся, увидев, как на него смотрят Алена с Мариной. Да и хуй он не успел спрятать, и тот болтался в такт, подтверждая реальность угроз.

В то время из кабины Мана вылезла мадам Лупа и быстрым шагом направилась к ним, а через пару шагов перешла на бег.

Антон оказался перед непростым выбором. Зачем она бежала? Может быть увидела его солидных размеров член и решила отсосать? Или постоять за честь семьи и сразиться с ним в рукопашной. Бить женщину Антон не хотел, да и не факт, что смог бы. А сесть в машину и уехать, значит проявить слабость.

- Поехали блядь! – крикнула Алена.

Ситуация вновь разрешилась как нельзя лучше. Антон забрался в машину и, громок посигналив, поехал вперед. Медленно, но ощутимо быстрее, чем бежала мадам Лупа.

***

Начал накрапывать дождь. Он ласково барабанил по листьям деревьев, по асфальту, по траве и по затылку Валерия Робертовича, который полз в грязной канаве, идущей вдоль обочины.

За время, пока Валера отсутствовал, на авансцене практически ничего не произошло. Никакими сотрудниками ДПС не пахло. По всей видимости сигнал, посланный Эрой Глонасс, намотался на хуй таксиста.

Подъехал еще один таксист, явно из конкурирующей организации. Они перекинулись несколькими фразами, из которых Валера услышал только последнюю.

- Да ну нахуй?! – произнес на все это новый таксист.

В окне его машины показалась пожилая женщина, напоминавшая нечто среднее между Елизаветой Второй и старой блядью.

- А мы скоро поедем? – спросила она, но этого никто не услышал, потому что ни открыть дверь, ни опустить стекло она не удосужилась.

Валера подполз еще ближе, до самой границы маскировки, когда каждый следующий сантиметр выдаст его с головой.

- Э, так нельзя оставлять, - махал руками новый таксист, - догоняй его, я покараулю по-братски.

Новый таксист явно выцвел под крымским солнцем, был темно-желто-коричневым, и вполне мог оказаться мулатом, если бы не был Ашотом.

Старый таксист терзался сомнениями, наконец хлопнул по плечу Ашота и бросился вверх по склону. Ашот смотрел ему вслед, и когда тот был достаточно далеко, залез в салон машины и начал шарить там в поисках ценностей. Хватал все, что попадало под руку – освежитель-елочку, перемотанный изолентой шнур для зарядки телефона, пачку влажных салфеток.

Это был шанс. Валера вскочил с земли и подбежал к багажнику.

- Давай, братка, - крикнул он Ашоту, - твой салон, а я багажник прошерстю!

Ашот, будучи главным альфой прайда, не собирался ни с кем делиться, но Валера был столь стремителен, что успел схватить свою сумку. Дальше действовать нужно было еще решительнее, и Валера вместе с сумкой уселся на переднее пассажирское сиденье в такси Ашота.

- Ну и хуле мы смотрим? – спросил он у Ашота, опустив стекло, - Поехали!

Ашот запутался окончательно.

- Че? – спросил он.

Валера вытащил портмоне с автодокументами.

- Майор Елдак, - небрежно светанул он свидетельством на регистрацию Октавии, - департамент половых сношений!

Ашот прищурился, но все равно ничего не успел разглядеть.

- Поехали, по дороге расскажу, - махнул рукой Валера, призывая Ашота сесть за руль, - мы эту крысу полгода разрабатывали.

Ашот на всякий случай оставил все честно спизженное на водительском сиденье разъебанного Рио, и сел в свою машину.

***

Виктор Андреевич постепенно приходил в себя. Огляделся по сторонам – ничего, только белые стены пещеры. Пахло говном и бабочками. Сколько времени он здесь провел, было совершенно неясным. Помнил только, что заселился в гостиницу неподалеку от места дислокации украинской секретной части. Ялта Интурист. Помнил, как ходи по небольшому контактному зоопарку. Помнил, как собрал на фанеру говно из-под ламы и кидал его в мангобея в соседней клетке. Помнил даже, что, кажется, попал.

А потом было какое-то мероприятие с лотереей и шоу фокусников. Там его похоже и спиздили спецслужбы. Иллюзионисты блядь…

Дверь в пещеру открылась. Витя сначала охуел с того, что в пещере есть дверь, а потом вспомнил вошедшую женщину. Это же та самая, с немытой пиздой. В этот раз она была в черном латексном жилете от костюма-тройки, а ниже пупа абсолютно голая – Спортмастер дал бы такому наряду невысокий уровень теплозащиты. Больше Витю беспокоили два огромных черных резиновых хуя в ее руках. Настолько длинных, что они волочились по полу пещеры.

- Добрый вечер, - нейтрально-похуистически произнесла Матерь Страпонов.

- М-м-гм, - ответил Виктор Андреевич. Если он еще жив, значит у спецслужб на него есть планы.

- Вы помните, что было сегодня днем? – спросила женщина.

Конечно Витя помнил. Она уселась ему на лицо своей курагой, и он чуть не задохнулся. Никому такого не пожелаешь. Но отсюда нужно было выбираться, а значит стоит попытаться если не завести союзника, то хотя бы не вызывать подозрений. Он отрицательно покачал головой.

- Прекрасно, малыш, - ответила женщина, - а как ты относишься к осадкам?

Снег Витя не любил, сильный ливень тоже, а вот грибной дождичек вполне. Но с вонючим кляпом во рту трудно было об этом поведать.  

В это время у женщины зазвонил телефон. Кажется, ее это раздосадовало. Женщина вытащила его из бокового кармана своего латексного жилета и поднесла к уху.

- Заяц, я не могу сейчас разговаривать. Да, на процедурах.

И она отбила вызов. Витя в рот ебал такие процедуры. Но это был его шанс.

- Я тебя обосру, - доверительно сказала женщина, наклонившись к Вите. А ведь только что он думал, что хуже произошедшего днем уже не будет.

- А можно завтра? – спросил Витя, как только женщина вытащила из его рта кляп.

- Ничего не выйдет, - с сожалением произнесла женщина, - завтра тебя здесь уже не будет.

Эта порция информации оказалась для Вити болезненной. Что значит, не будет?! Из него сделают биоробота или биомусор? Какие ужасные опыты уготованы ему сегодня? Витя покосился на черные хуи. Действовать во что бы то ни стало.

Женщина предусмотрительно закрыла входную пещерную дверь. Вернулась к нему и начала моститься в позе орла.

- Если тебе интересно, - сказала она, - я ела омлет, оладушки и квашенную капусту.

Вите было неинтересно. Он с ужасом наблюдал, как ее пукан раздувается от натуги, как кокон Чужого, и вот-вот выпустит свое смертоносное содержимое. Виктор Андреевич, системный администратор с пятнадцатилетним стажем, собрал оставшиеся силы воедино и ухватил зубами все ее половые губы, и малые, и большие, и гигантские блядь лопухи. Женщина вскрикнула от нечеловеческой боли и подпрыгнула, как ракета Фалькон-9, устремившись к потолку, а ее отработанный жидкий «кислород» мощной струей вдарил в грудь Виктора Андреевича. За всем антуражем от глаз Вити не скрылось главное – телефон бабищи выпал из кармана ее жилета и лежал теперь рядом с ним.

Вите удалось освободить правое запястье, но обе руки все еще были прочно привязаны к туловищу так, что локти крепко вдавливались в живот. И все-таки поза эта давала ему возможность взять телефон в руку и даже набрать номер службы спасения.

Фалькон-9 так и не взлетела, и валялась теперь неподалеку, катаясь по полу и причитая о горькой судьбе. Шок сойдет через минуту-две, и за это время Вите нужно было спеть многое. Даже если он умрет, это будет жертвой во имя человечества, и доблестные крымские менты накроют проклятую лабораторию.

- Але, полиция! – обрадованно затараторил в трубку он, - меня зовут Виктор, и я похищен. Лежу связанный в какой-то пещере. Спасите!

Изложив коротко суть, он лежал и надеялся на помощь.

- Да, я тут не один. Периодически приходят какие-то люди. Вежливые? – Витя подумал над вопросом, - Нет, не очень. Садятся мне на лицо пиздой, а иногда срут. Угрожают ли мне чем-то? Да, двумя резиновыми хуями.

На том конце установилась тишина. Витя молился, что дежурный поднимает по тревоге ОМОН и авиацию. Наконец собеседник вновь заговорил.

- Нет, я не прожженный бэдээсэмщик, - начала оправдываться Витя, - я борец за свободу слова!

Собеседник еще что-то сказал.

- Что значит, «не звони мне, тварь»?! Я не ваша бывшая, чтоб так со мной разговаривать…

Но блюститель порядка повесил трубку.

Фалькон-9 уже стояла на карачках, еще полминуты, и превратится в прямоходящего. Нужно было торопиться. Витя обладал хорошей памятью, но телефонов Антона и Валера наизусть не помнил. Оставался единственный шанс – Витя зашел в фейсбук и поделился своим местоположением с Валерой и Антоном.

- Ну, пизда тебе! – произнесла бабища, поднявшись на ноги. Витя оценил логичность происходящего – что ее может предложить голая женщина в латексном жилете?

Бабища нажала на тревожную кнопку и через каких-нибудь двадцать секунд в пещеру вошел здоровенный бугай в черном. Нагрудный карман бугая украшала надпись «ЧОП-12». С этим принцип «кусай за гениталии и властвуй» сработает вряд ли.

Витя закрыл глаза и начал молиться, что Антон или Валера увидят его послание.

***

- Антон Сергеевич, вам опять ваши шлюхи пишут, - накуксилась Алена.

Они вновь ехали по Тавриде. Снизу в Панамере что-то подстукивало, а что-то другое подбрякивало, но в общем она ехала, и ехала прямо.

- Какие шлюхи? – переспросил Антон Сергеевич, не отвлекаясь от дороги. Последний час он чаще обычного смотрел в зеркало заднего вида.

- Да кто его знает, - пожала плечами Алена. Она была штурманом и следила за картой на телефоне Антона, когда пришло уведомление на фейсбуке, - какая-то Владлена Каракатова.

- Не знаю такую, - удивился Антон, - чего хочет?

- Прислала координаты – это в Ялте. Туристское шоссе. Пишет «спаси меня»!

- Ну ясно дело, - поддакнула сзади Маринка, передразнивая, - спасиии меняяя… Нас-то с Аленой Николаевной спасать не надо, мы большие девочки, как-нибудь сами себя поспасаем. Чур, я сверху.

- И больше ничего? Просто спаси меня и координаты? – переспросил Антон, - Спам, наверное. А фотку покажи?

- А, вот тут дальше: «спаси меня. Витя». Витя еще какой-то. Вы не свингер, Антон Сергеевич?

- Витя? – Антон выхватил телефон у ошалевшей Алены, - ну точно Витя! – обрадованно вскрикнул он, - давай, проложи маршрут к этим координатам, быстро!

- Я Вите не дам! – безапелляционно заявила Маринка, пока Алена прокладывала маршрут.

***

- А меня в институте называли Ленка-дилдо! – похвасталась бабка с заднего сиденья.

- Может, дылда? – переспросил Валерий Робертович. Бабка и вправду была высокой.

- Не, - хитро прищурилась она, - дилдо!

- Куда едем-то, товарищ майор? – спросил Ашот.

- Прямо! – бросил Валера.

Какое-то время ехали молча.

- А вы ебали знаменитых людей, товарищ майор? – не выдержал долгого молчания Ашот.

Валера подумал, что двум сегодняшним таксистам было бы, о чем поговорить между собой.

- Вроде нет, - уклончиво ответил он, - но это не точно.

- Я ебала Джона Леннона! – мечтательно произнесла бабка сзади. Учитывая отдаленной сходство с Елизаветой, это могло быть правдой.

- А что, вам доводилось? – спросил Валера у Ашота.

- Нет, - вздохнул он, - но сильно нравится мне одна. Рыженькая из «Иванушек»…

- У вас, кхм… оригинальный вкус, - произнес Валера. В такси сразу стало как-то неуютно и тесно. Чтоб отвлечься, Валера достал айфон. Всплывшее уведомление в соцсети сообщало, что ему прислала координаты таинственная незнакомка из Ялты. Валера сразу залез в фотоальбом, проанализировать, так сказать, профиль. Баба была странная, но вполне реальная – не пять фотографий в трусах и лифчике с целью развода или накрутки. Вот она на работе – делает грязевые ванны кому-то из постояльцев отеля. Вот где-то в горах в венке из конопли. На другом фото сидит на пирсе в соломенной шляпе и ситцевом сарафане, свесив ноги.

Валера уже собирался написать свое коронное «поебемся?» в ответ, но увидел под координатами приписку «Спаси меня. Витя».

- Вот! – повернулся он к таксисту, тыкая в экран. Сюда мы едем. В Ялту! И поторопитесь!

- Но мне не нужно в Ялту, - вяло возмутилась бабка.

- Родине нужно, - веско сообщил Валера, - я изымаю вас для проведения спецоперации. По легенде мы муж и жена, нет, бабка и внук, которые едут на море. Говорить буду я. Деньги у вас есть?

- Есть немного, - бабка полезла в сумку, пересчитывать наличность.

- Заплатите ему, когда приедем, - Валера кивнул на Ашота. – А сейчас я буду думать.

Через минуту Валера храпел, размышляя.

***

Антон Сергеевич стоял посреди холла отеля Ялта Интурист. Холл был внушительных размеров, и сам отель немаленький.

- Вадлена Каракатова, вам знакомо это имя? – подошел он к ближайшему секьюрити.

- А ты меня не пугай! – набычился тот, - я тоже уважаемых людей знаю.

С этим каши не сваришь, подумал Антон и направился к стойкам ресепшн. Их было больше десяти, и в каждую образовалась хвостатая очередь из не меньше, чем двадцати женщин всех сортов, возрастов и мастей. И все очевидно были заодно, потому что кучковались, переговаривались и обсуждали вполголоса, очевидно мужиков. Эмансипэ-конференция, не меньше.

- Мне только спросить, - пробрался Антон к ближайшей стойке.

- А мы тут блядь все заселяться, - осадила его важного вида бомжиха.

- Вы тоже спросить? – мило улыбнулся Антон, - Тогда я за вами.

- За мной правда, - в том же тоне продолжила бомжиха, - а ты нахуй иди.

Антон начал врубаться, что к чему. Сюда съехались самые знаменитые хабалки со всей страны. Вот одна широкоплечая залезла в фонтан и исполнила шпагат от бортика к бортику так, чтоб струя промыла ей все закрома.

- Фоткай, фоткай меня! – кричала она кому-то.

- Так я спрошу? – повернулся Антон к бомжихе, но та уже ушла.

Все это выглядело очень странным.

- Девушка, - наклонился он через стойку, - а вы не знаете Владлену Каракатову? Можно как-то по списку уточнить? Очень нужно, позарез. Или может быть она работает здесь?

- Это конфиденциальная информация, - пожала плечами девушка с бейджем. На нем написано «Софья».

- Софьюшка, а я куплю ее у вас. Тысяча рублей вас устроит?

Софья посмотрела на своих коллег за соседними стойками, не смотрит ли кто, затем схватила тысячу и спрятала в карман.

- Это конфиденциальная информация, - бесстрастно повторила она. Антон с досады крепко приложился головой о стекло.

- Ну а может быть вы видели этого молодого человека? – умоляюще спросил он, показывая на телефоне фото Виктора Андреевича.

Реакция Софьи удивила и озадачила Антона.

- Видела ли я его? – громко спросила она и рассмеялась, - Да его весь отель видел! Это был грандиозный пиздец!

И она покраснела. Наверное, им не разрешали давать волю эмоциям при исполнении.

В это время на площадке перед отелем началась суета и заварушка, которая быстрыми темпами перерастала в потасовку. Туда бросились все охранники из холла и зеваки с мобильниками.

***

- Сто рублей? – возмутилась бабка и вышла из машины, - я не ослышалась?

- Нет, - сказал двадцатилетний мальчик в будке.

Такси подъехало к шлагбауму отеля Ялта Интурист – именно он находился по указанным координатам.

- Просто, чтоб подъехать к отелю – сто рублей? – уточнила бабка.

- Да, - уже не так уверенно ответил кудрявый мальчик из будки, - но если вы – ветеран труда…

- Я – ветеран пизда! – перебила его бабка, - открывай ворота нахуй!

Мальчик медлил, хотя знал, что все равно откроет и не получит с этой бабки ни рубля. Наконец шлагбаум пополз вверх. Такси заехало, бабка уселась на заднее сиденье.

Дорога вела вверх по брусчатке к главному входу в отель и была не длиннее двухсот метров.

Они заскочили туда очень быстро, по дороге чуть не сбив всех, кто встретился им на пути. Перед самым отелем стояли какие-то сраные электрокары с вагончиками, по всей видимости возившие гостей по обширной территории. В торец одного из этих электрокаров и припарковался Ашот. Электропоезд завалился набок, водитель выпал на асфальт. Пассажиров в вагончиках не было.

На место ДТП бросились двое охранников, куривших у входа. Ашот, Валера и бабка выскочили из машины.

- Мы ищем этого человека! – Валера показал телефон с фотографией Виктора Андреевича одному из охранников.

- Пиздюлей вы ищете! – Ответил тот. - Это же порча имущества!

- Закрой ебало, горилла! – прошамкала бабка.

- ЧтооооОО? – очень удивился охранник. Он был большой, ну просто огромный, и Валера пожалел, что этот добежал до него первым, а второй, маленький, только приближался к Ашоту.  

Бабка незаметным движением вытащила перцовый баллончик и опустошила его в лицо охранника.

Второй, мелкий, резко остановился и завизжал в рацию.

- Код сорок два! Код сорок два!

-Пёс пятьдесят четыре! Пёс пятьдесят четыре! – захохотала бабка прямо в лицо маленькому охраннику.

Тот попятился. Валерий Робертович осознал, что бабка заигралась в спецагента, и ситуацию пора было брать под контроль.

- А ты, шалава, че смотришь? – наехала бабка на женщину с чемоданом и силиконовыми сиськами, скучавшую в ожидании такси.

Не давая шалаве опомниться, бабка зарядила ей сочную оплеуху. Тут очухался водитель электрокара. Ашот причитал, что он ни при чем. Кто-то бил кому-то ебало неподалеку, как обычно водится в таких случаях на свадьбах и юбилеях. Из парадного входа гурьбой высыпались охранники.

***

- Прошу прощения за грубость нашей службы безопасности, - улыбчивая Анна, заместитель генерального по работе с клиентами, шла по светлому коридору в сторону медицинского центра, - но поймите – у нас не было иного выбора. Ни в случае с вашим другом, ни с вами.

- Угу, - кивнул хмурый Валерий Робертович, потирая свежий синяк на скуле.

- Все нормально, - улыбнулся в ответ Антон Сергеевич, - мы понимаем.

Валера посмотрел на друга. Понимает он блядь. Конечно, ему легко говорить – пришел под конец и не успел толком наполучать по ебалу.

Бабка расплатилась с Ашотом и отправилась в ресторан заедать стресс. Туда же пошли Алена с Маринкой.

Анна вела Антона и Валеру по коридору мимо центра массажа, омоложения лица и тела, все дальше и дальше. Остановилась возле соляной пещеры. Открыла дверь.

- Прошу.

За дверью была лестница вниз.

- Мы иногда используем ее в качестве вытрезвителя, - словно извиняясь сказала Анна. – Это случается редко, но сейчас именно такой случай. Пройдемте.

Внизу была еще одна дверь, за которой лежал связанный Виктор Андреевич. Он спал.

- А почему у него трусы во рту? – поинтересовался Валера.

- И запах, - добавил Антон, - как будто кто-то обосрался, что ли.

- Это соль, - мгновенно ответила Анна, - очень много соли.

- Белая смерть, - сказал почему-то Валера.

- И все же, - спросил Антон, - что произошло? Почему он в таком виде и в таком состоянии? Связан и воняет говном.

- Солью, - быстро поправила его Анна.

- Белая смерть, - почему-то добавил Валера.

- Понимаете, - начала рассказ Анна, - мы постоянно совершенствуемся и стараемся делать так, чтоб всем нашим постояльцам было комфортно, но при этом нескучно, и… ну, чтоб каждый получил свое.

- Ага, я свое получил, например, - перебил ее Валера, потирая скулу.

- И, стало быть, наши креативщики придумали прекрасный конкурс, лотерею в каком-то роде. На вечернем шоу позавчера из специального барабана вытягивали цифры, из которых сложились номер, в которых проживали победители – двух финалистов. Одним из них стал ваш друг.

- Приз, я так понимаю – сутки лежать обосранным в соляной пещере? – уточнил Валера.

- Не совсем, - улыбнулась Анна. Ее трудно было смутить. – Приз – годовой запас алкоголя. Но чтоб не доверять такое сокровище слепому жребию, лотереей выбрали двух финалистов, а обладатель приза должен был определиться в честной борьбе. Кто больше выпьет. Кто будет в сознании в тот момент, когда второй вырубится. Обычная алко-выносливость. Чтоб приз наверняка ушел в достойные руки.

Анна пожала плечами, ожидая вопросов. Пока все звучало вполне логично.

- Одним финалистом, как я уже сказала, стал ваш друг, а вторым некий господин Сидорчук. Им можно было делать все, что угодно, главное – не переставать пить. Да, наших креативщиков мы уже уволили.

- Выкладывайте, - Антон уселся на соляной выступ и закинул ногу на ногу.

- Сначала все было мирно, - вздохнула Анна. – Во время шоу иллюзионистов ваш друг вышел на сцену, снял штаны, отобрал у фокусника шляпу и со словами «я тебя вы…»

Анна покраснела.

- Выебу? – подсказал Валера.

Анна покраснела еще сильнее.

- Ага. В общем с этими самыми словами «я тебя … проклятый кролик», начал совершать фрикционные движения в шляпу. Затем на сценувышел господин Сидорчук, и они с вашим другом соревновались, кто дольше прокрутит шляпу на половом органе.

- Наш точно победил, - уверенно сказал Антон.

- В этом он всегда побеждает, - согласился Валера.

Анна подозрительно посмотрела на одного, потом на второго, но продолжила.

- Затем они переместились в вольер, где оседлали лам и устроили рыцарский турнир. Вольером они не ограничились, и ваш друг под девизом за сильную и независимую Шотландию, направил свою ламу в толпу. Господин Сидорчук тем временем блуждал по аллеям, зло вращая глазами и хотел сжечь еретика. После этого они отправились в кафе, где мастурбировали и предлагали всем желающим бесплатно сделать из эспрессо латте.

- Неплохо, неплохо, - со знанием дела кивнул Валера, - но это явно не все?

- Не все, - согласилась Анна. – После они спустились на пляж, где ваш друг с криком «Что мертво, умереть не может!» выбросил в море единственный на весь отель экземпляр Конституции. Затем они поднялись в аквапарк. По дороге господин Сидорчук выкрал из клетки орангутана. Ваш друг и господин Сидорчук все приговаривали, что «покажут сраной обезьяне настоящую жизнь». В итоге они запустили орангутана в самый опасный закрытый желоб. У животного в пути остановилось сердце. Женщину спасти удалось, она в больнице.

- Какую женщину? – переспросил Антон Сергеевич.

- К которой они привязали орангутана перед тем, как запустить его в желоб, - тихо добавила Анна.

Антон и Валера понимающе кивнули.

- Затем господин Сидорчу закричал, что он – Кинг-Конг, и полез на десятиметровую вышку. Следом за ним отправился ваш друг. Господин Сидорчук уже наверху выхватил у вашего друга телефон и швырнул его вниз, в бассейн. Тогда ваш друг швырнул вниз самого господина Сидорчука. Тот приземлился в воду плашмя. С ним все в порядке, он в реанимации. Ваш друг порывался снять трусы, но трусов на нем уже часа два, как не было. Он свесил с вышки свой зад и начал дефекацию. Он достаточно щуплый, и все удивились, какой у него оказался богатый внутренний мир.

- Многих обосрал? – поинтересовался Антон.

- Всех, - прискорбно сообщила Анна. – Больше всего досталось спасателям, которые его снимали, и нашей медсестре, Владлене Каракатовой. Ей, наверное, даже дадим отпуск, и, возможно, понадобится помощь психолога.

В это время Виктор Андреевич начал приходить в себя. Живым он этим тварям точно не дастся. Смутные очертания сфокусировались, и он увидел перед собой Валеру и Антона. И никаких резиновых хуев.

- Мы возместим, если что-то нужно, - произнес Антон, томно глядя на Анну, накрыв ее ладонь своей. То же самое Валера делал с другой стороны.

- Спасибо, мы все удержали с креативщиков, - Анна высвободила руки и поднялась. – И да, я не даю первым встречным.

Она развернулась и направилась к выходу.

- Анал не считается! – попытался Валера.

Не сработало.

***

Друзья сидели на берегу, ужиная за столом прямо на пляже, и противные брызги то и дело залетали в пивные кружки. Сумерки доедали день, и красная солнечная дорога полностью растворилась в темнеющем море. Виктор Андреевич от спиртного отказался.

Динь-динь, звякнул телефон Антона. Пришло сообщение в мессенджере.

«Я тебя выебу!»

Коротко, от неизвестного абонента. Антон сохранил номер и зашел в профиль. На фотографии была женщина. Лица было не разглядеть – на голову надет бумажный пакет Макдоналдс, но фигура явно говорила о том, что это Лупа. Антон огляделся по сторонам.

- Что-то важное? – спросил Валера.

- Пока не знаю, - задумчиво произнес Антон Сергеевич, - поживем – увидим.

- Ладно, щяс найдем, - сменил гнев на милость Антон.

Впереди показался мост, а перед ним стационарный пост ДПС.

- У этих гавриков точно есть, где поссать, - кивнул в сторону поста Антон. Сбросил скорость, и медленно подкатился к сотруднику правопорядка, удивленно наблюдавшему за самопроизвольно останавливающейся Панамерой.

- Извините, уважаемый, - дипломатично начал Антон, - а нет ли у вас места, где ребенку пописать можно?

- И покакать, - подала голос с заднего сиденья Маринка.

Полицай медленно обвел взглядом салон автомобиля, возможно, в поисках ребенка, и презрительно выдавил:

- Вы для начала с проезжей части уберите автомобиль.

Меньше всего в этом Антону Сергеевичу понравилось «для начала». Ему уже не хотелось никакого продолжения, и он мысленно обругал Марину. Как тут блядь съехать с проезжей части, если вся обочина в грузовиках, ожидающих весового контроля.

Проехал чуть вперед.

- Старший лейтенант Лупа, - представился подошедший к ним полицай, причем звание он произнес громко, а фамилию не очень.

- Захар Андреевич? – спросил Антон.

- Никола Кузьмич, - отрезал полицай, - будьте добры ваши документы!

Антон подал ему заботливо подготовленные водительское и свидетельство.

- Страховка есть? – промычал старший лейтенант Лупа, изучив представленный комплект из двух документов.

- Я для страховки этих двух вожу, - попытался пошутить Антон Сергеевич, кивнув на Маринку с Аленой, вылезавших из машины.

- Чё? – уточнил Лупа.

Оценив запущенность случая, Антон полез в бардачок и вытащил страховку. Лупа и рад был бы внимательно ее изучить, но Алена с Маринкой как раз прошли мимо него, направляясь пописать и покакать. Обе были в коротких шортах, и обеих хотелось трахнуть прямо на капоте.

- Угу, - буркнул Лупа, одним глазом изучая полис, а вторым - жопы.

Вернул страховку Антону.

- А это чё у вас? – Лупа ткнул жезлом в сетку на магнитах, заменяющую тонировку, - обзора нет. Пятьсот рублей.

Антон Сергеевич снял сетку и бросил на заднее сиденье.

- Демонтаж на месте.

- Демон чё? – переспросил Лупа.

- Демонтаж, - повторил Антон.

- Чё ты козлишься? – перешел к серьезному разговору полицай, - пятьсот рублей жалко?

Антон решил не отвечать на провокационный вопрос. Для этого надоедливого долговязого сотрудника правопорядка ему было жалко абсолютно любую сумму. Даже потраченного времени становилось немного жаль.

- Можно ехать? – выждав паузу, спросил Антон.

- Угу, - вновь буркнул Лупа, и показал жезлом на отстойник, - вон туда.

- А нахуй туда? – дипломатично поинтересовался Антон Сергеевич.

- Нахуй – в другую сторону, - скуксился Лупа, - а вам на досмотр автомобиля.

Антон подумал, что Лупа все-таки не безнадежный кретин, хоть человеческие его качества и оставляли желать много лучшего.

В отстойнике его встретила очень некрасивая женщина в камуфляже и кепке, из-под которой струились просто восхитительные волосы, шелковистые и блестящие, как в рекламе.

- Лошадиная сила? – поинтересовался Антон.

Женщина наверняка не раз слышала комплименты, в которых упоминалась лошадь, потому даже не обратила внимания. В руках она держала металлоискатель.

- Поднимите капот, - попросила она. Голос у нее тоже был изумительный, глубокий и бархатистый, ну чисто для секса по телефону. Антон нащупал рычажок и открыл капот. Женщина в камуфляже обошла машину, и ее полужопия, обтянутые камуфляжными штанами, оказались аппетитными и почти идеальных форм. Антон подумал, что сейчас поднимется не только капот, и тут же следом ему пришло в голову, что Создатель дал ей такое некрасивое лицо, потом сам испугался, и чтоб компенсировать промах, наделил ну просто шикарным остальным. А может быть наоборот захотел слепить идеальную бабу, но весь ресурс растратил до того, как добрался до физиономии. Или поставщики были китайские и положили в комплект две жопы.

Женщина осмотрела капот, удовлетворительно кивнула.

- Багажник, - попросила она.

Антон Сергеевич нажал кнопку электропривода багажника и вышел из машины. Не из-за опасений, что женщина что-то спиздит, а исключительно пояснить, если у нее возникнут вопросы. А вопросы возникнуть могли – в багажнике был рассредоточен почти килограмм конопли.

Антон наблюдал, как женщина водит жалом металлоискателя по багажнику. Она чуть наклонилась, и сиськи ее тоже подались вперед, оголив треугольник прильнувших друг к другу полушарий. Зачетность сисек сомнений не вызывала.

- Вы не подумайте, я не какой-нибудь пошляк или извращенец, - Антон Сергеевич начал издалека, - но вы в этой форме просто секси.

Женщина сначала недоверчиво насупилась, но увидев искренность Антона, впервые улыбнулась. Лучше бы она этого не делала. На месте двух верхних передних зубов зияла пустота. Этого следовало ожидать, - подумалось Антону, и он отвернулся.

В это время вернулись Маринка с Аленой и почти презрительно осмотрев женщину с металлоискателем, залезли в машину. От взгляда женщины не ускользнуло ни их пренебрежение, ни даже некоторая брезгливость. Да и ни от кого бы не ускользнуло – они сделали это почти демонстративно.

Антон, чтоб как-то сгладить ситуацию и попрощаться на мажорной ноте, подошел к женщине и доверительно произнес:

- Девушка, у меня к вам две маленькие просьбы. Первая – передайте пожалуйста этому дебилу с жезлом, что он мудак, и я в рот его ебал, урода конченного, гниду подзалупную, уж простите за каламбур. А вторая – дайте пожалуйста ваш номер телефона, или скажите хотя бы фамилию. Я найду вас позже и заберу из этого гадюшника.

Вопреки ожиданиям Антона, лицо женщины не потеплело после этих слов. Оно даже немножко окаменело.

- Лупа, - бесстрастно произнесла она.

Антон, осознав свою промашку, заторопился в машину.

- Спасибо! – бросил он и дал по газам.

***

Валерий Робертович вышел из здания аэропорта Симферополя и не узнал здешних мест. «Наверное, давно не был» - подумал Валера. Справедливости ради надо сказать, что Валера не был здесь никогда.

- Тыщапицот! – выкрикнул ему таксист.

- Две! – сделал свое коммерческое предложение следующий.

- Семь триста! – доверительно прохрипел третий.

Валера, до этого смотревший строго на асфальт, даже поднял глаза, чтоб увидеть этого оптимиста.

- Давай просто триста, без семь? – начал торг Валера.

- Пицот и поехали! – сказал последнее слово таксист, - А куда?

- В Ялту, - рассеянно обронил Валера.

- Аа, дарагой, в Ялту шыссот!

Валера недоверчиво посмотрел на таксиста. Тот блеснул россыпью золотых зубов.

- Машина – зверь! Дорога – стрела! За три часа домчу до Ялты!

Зверем оказался выцветший на солнце черный Рио с посаженным на скотч задним бампером.

- Вез на той неделе в Судак маму с дочкой, - принялся вещать таксист в районе съезда на Объездную, - выебал!

Рассказ получился короткий, но познавательный.

- А вчера двух бухгалтерш на конференцию в Ялту, - продолжил таксист после паузы, - выебал!

Второй рассказ получился даже интереснее первого.

Валера, погруженный в собственные мысли, все-таки засомневался – не подкатывает ли к нему таксист?

- А утром сегодня семью в Евпаторию, - завел шарманку тот.

- Выебал? – уточнил Валера.

- Абижаешь! – скорчил лицо таксист, - там же дети!

Валера вновь погрузился в размышления.

Вчера звонил Виктор Андреевич, и звонок этот очень напугал Валеру.

- Это пиздец! – сказал по телефону среди ночи Витя.

- Мне кажется, Сидорчук – инопланетянин, - добавил Витя.

- По-моему, я сегодня сдохну! – промямлил Витя.

- Хр-фр-бр-м-бдщ… - добавил Витя, и звонок разъединился.

- Абонент находится вне зоны действия сети, - сказала женщина, когда Валера перезвонил.  

- Попробуйте перезвонить позднее, - добавила женщина.

Валера пробовал делать это неоднократно, но каждый раз натыкался на ту же неприятную женщину. Ему даже захотелось, чтоб она подсела к этому таксисту, а он отвез ее, например, в Феодосию.

И вот Валера сорвался в Крым, спасать друга. На душе было тревожно, а мочевой пузырь переполнен.

***

Антон Сергеевич изучал скудное меню закусочной на заправке. Он не собирался нигде останавливаться до самой Ялты, но обстоятельства порой непредсказуемы.

- Хочу кока-колы, - сказала десять минут назад Алена. Она постоянно чего-нибудь хотела.

Антон Сергеевич чуть не сказал, что хотел бы поссать ей на лицо, но сдержался. Он и вправду хотел, но все их встречи ограничивались пределами офиса, а бесследно и безнаказанно обоссать своего заместителя посреди кабинета вряд ли представлялось возможным. До этого отпуска, конечно.

- Я буду медальоны из индейки и салат, - сказала Алена.

- А я картошку и котлету по-киевски, - сообщила Маринка.

Платить ни одна из них не собиралась, хотя Антон прекрасно знал, что зарплаты у них не маленькие. Сам же и начислял.

Он вздохнул и вытащил бумажник.

- А мне пряный раф, - добавил он.

- Рафа нет, - пожала плечами дородная бабища за кассой, - сливки закончились.

Ну еб же ж твою мать.

- А что у вас есть? – спросил он.

- Муж, двое детей и молочница, - ответила бабища.

- Негусто, - согласился Антон, пытаясь сообразить, что делать с этой информацией.

- Эспрессо есть, - добавила бабища.

- Давайте эспрессо, - вздохнул Антон, расплатился и уселся за столик у окна, из которого хорошо просматривалась вся территория заправки.

Антон вытащил телефон и еще раз прочитал сообщения в мессенджере.

«Приезжай»

«мне одному не справица»

«позвони, как сможеш»

«а то я не могу»

«хвр вариоа мвамли..7?»

Виктор Андреевич, как человек технического склада ума, никогда особо не блистал красноречием, но даже со скидкой на этот факт послание все равно поставило Антона в тупик. Телефон Вити был выключен уже второй день. Сторонник прогресса, он вряд ли так долго справился бы без интернета, социальных сетей и прочих средств коммуникаций. Если только ему не помогли. И вот это было уже неприятно.

Антон помнил, что Виктор Андреевич заделался блогером, специализирующимся на правительственных тайнах и прочей лабуде. И в этот раз он собирался посетить оставленную украинскими войсками часть под Ялтой, где якобы ставили опыты над людьми. Больше того, он анонсировал своим подписчикам, что представит видеосюжет с доказательствами того, как на этой базе пойманных инопланетян заставляют ебать коз и овец.

И вот теперь он второй день не выходит на связь после серии странных сообщений.

Из пучины тревожных мыслей Антона вытащила сначала Алена своим «вот блядь!», сопровождающимся разлитым на Антона эспрессо, а следом грузовик за окном, вставший аккурат рядом с Панамерой. Можно было даже подумать, что он намеренно перекрыл выезд.

- Ну какого же хуя?! – в сердцах бросил Антон на оба происшествия, но услышать его могла только Алена – водитель грузовика еще не вылез из кабины.

- Простите, Антон Сергеевич, я все устраню, - сказала Алена и села жрать свой салат с медальонами. Что она собралась устранять, и главное -  когда, пока не прояснилось. Антон взял несколько салфеток и промокнул ими руку, а затем стол. Кофе был обжигающе горячим, как успел почувствовать Антон.

В это время входные двери разъехались, впустив внутрь водителя грузовика, которым оказался Лупа. Долговязый полицай в несколько шагов приблизился к столику, за которым уже сидели Антон и Алена, и к которому приближалась со своим подносом Маринка.

- Как ты меня назвал, гондон?! – громко спросил он у Антона. В руках он держал дубинку, которая под стать хозяину была очень уж длинной. Антон был опытным юристом и не мог не понять, что дело пахнет пиздюлями. Он улыбнулся той очаровательной улыбкой, которой в последний раз одаривал бабушку, когда она переписывала на него все имущество.

Лупа на мгновение смутился, и этого мгновения хватило Маринке, чтоб уебать его подносом по голове, вместе с тарелкой, картошкой и котлетой по-киевски.

- Уходим! – бросила она и направилась к выходу.

Антон оценил изящность решения проблемы и не заставил себя ждать. Алена сунула в рот оба оставшихся медальона – Антон знал способности ее рта и не удивился – и тоже бросилась прочь, наступив на ладонь лежащему Лупе.

- Ссска! – глухо вскрикнул он.

Алена по пути опрокинула большой железный короб для пищевых отходов, как будто это могло задержать Лупу. С него посыпались подносы, пластиковые крышки для кофе и пакетики с сахаром и корицей.

Антон уже добегал до Панамеры, обогнав Маринку. Надо будет сделать им выговор – раз уж отдых получается активным – и заставить сменить сланцы на кроссовки или хотя бы коралловые тапки.

Краем глаза он посмотрел на кабину грузовика, и внутри у него все застыло. С пассажирского сиденья на него смотрела Лупа, в огромных солнцезащитных очках и улыбалась своим щербатым ртом. Зрелище не для слабонервных. Лупа открыла дверь и ловко спрыгнула на асфальт, сжимая в руке нечто, похожее на электрошокер. Все действо напоминало дубли, не вошедшие в Терминатор. Антон, давя на кнопку запуска двигателя, успел подумать, что не прочь был бы покувыркаться с этой решительной женщиной, она явно любительница ролевых игр, но в реальных условиях обстановки все закончится тем, что она просто засунет ему в жопу электрошокер. Артем вздрогнул.

Маринка уже хлопнула задней дверью, а вот Алене нужна была помощь. Антон сдал назад, хоть это было и не в его правилах. В это время из здания заправки решительным шагом вышел Лупа.

Алена заскочила в машину. Лупа бросил дубинку, угодив в задний бампер. Вторая Лупа хохотала прямо в лицо Артему, схватившись за боковое зеркало. И рот ее открывался настолько широко, что она, казалось, легко бы могла проглотить это зеркало. Да, Алене еще далеко да нее.

Антон вдавил педаль в пол, и Панамера с визгом понеслась прочь. Скромный лежачий полицейский на выезде с заправки пробил амортизаторы, и кресло дважды постучалось в Антона снизу, напоминая про сохранность тылов.

- А ты молодец, - похвалил Маринку Антон, когда заправка скрылась из вида.

***

- Слушай, а у вас там в Москве все друг друга знают? – спросил таксист.

- Ага, - сказал почему-то Валера. Ему было абсолютно похуй на говорливого таксиста, он даже не понял вопроса. Хотелось просто доехать без приключений, да побыстрее.

Они как раз выезжали с прилегающей дороги на Ялтинское шоссе.

- Друг, выручай! – обрадованно воскликнул таксист, - тут такое дело. В общем, вез я в прошлую субботу бабу одну. Страшная шопесдец, это да. Я думал, довезу ее быстрее, и забуду, но она распизделась, мол певица, на гастроли еду. А я что? Я певиц ни разу не ебал еще.

- Даже странно, - поддержал разговор Валера, глядя в окно.

- Да ты знаешь ее, Арбузова что ли. Я ее даже спеть попросил – я сру мелодичнее – ну явно певица. И слово за слово – напихал ей полный рот фундука.

- Что? – уточнил Валера.

- На клыка, говорю, дал, - самодовольно подмигнул таксист, - в этом она, конечно, профи. Камни из почек через хуй высосала, не пиздю, так и было.

- Поздравляю, - бросил Валера, набирая номер Виктора Андреевича. Вне зоны доступа.

- Да ты дальше слушай, - поник таксист, - попросила она на серпантине остановить, сфотографироваться на фоне, так сказать. Ну я не растерялся, нагнул ее, платье задрал, и только присунуть надумал, а там хуй. Натуральный, с яйцами.

- Фу блядь, - согласился Валера.

- Чуть не сблеванул, отвечаю. Прыгнул в машину и по газам.

- Сочувствую, - пожал плечами Валера.

- Да хрен с ним, переживу, - махнул рукой таксист, - ты лучше это, своим там в Москве расскажи. Щяс, у меня тут фотка есть, успел сделать. Подожди-ка…

С этими словами таксист полез за телефоном, который никак не хотел вылезать из кармана. Он совершенно отвлекся от дороги, а в момент, когда заканчивается полоса разгона, это плохая идея. Валера увидел, что таксист направляет машину влево, на полосу, в которой едет фура, и фура эта сейчас распидарасит их маленький Рио. Почему-то Валере показалось нужным вместо того, чтоб крикнуть об этом таксисту, самому схватить руль и крутануть его вправо. С фурой они разминулись, а вот с отбойником нет. Зеркало снесло нахуй, крыло расхуярило, как Мессершмиту под огнем Як-9, да и обеим дверям досталось.

Машина, конечно, остановилась.

Таксист, посидев немного с охуевшим лицом, повернулся к Валере.

- Я нам жизнь спасал, - угрюмо ответил Валерий Робертович.

- Да я тебе ебало откушу! - наконец сформулировал свою мысль таксист.

Валерий Робертович начал прикидывать, можно ли откусить ебало золотыми зубами, все-таки это достаточно мягкий металл.  По-хорошему, надо бы дать таксисту остыть, но проблема заключалась в том, что машина была притерта к отбойнику и выйти Валере можно было только через водительскую дверь.

Перелезать в ограниченном пространстве через человека, который грозится откусить тебе ебало, да к тому же ебет абсолютно всех своих пассажиров, Валера посчитал делом весьма рискованным.

- Вариантов нет, - решил наконец таксист и начал расстегивать ширинку, - открывай рот.

В интересах Валеры было все-таки поискать варианты. Таксист меж тем вытащил из штанов свою ланфрен-ланфру. Постоянный читатель помнит Валерия Робертовича прежде всего, как Валеру Дрыща, начальника аналитического отдела. Применимо к данной ситуации это означало, что в открытом бою против таксиста он не сдюжит, но в открытый бой он и не ввяжется.

Валера пошарил по карманам – пусто, поэтому просто сунул два пальца в глаза таксисту. Тот взвыл от боли, но это было только начало. Валерий Робертович в надежде хоть на что-нибудь открыл бардачок и возликовал – схватил толстенную пачку бумаг, снял с нее огромный металлический зажим и нацепил его на залупу таксиста. Теперь тот взвыл по-настоящему, как лютоволк, ебомый кракеном.

Валера ужом бросился на заднее сиденье. Кое-как открыл заднюю дверь и вперед головой вывалился на пыльную обочину.

- Ы-ы-ы-ы, - сыпал неконкретными угрозами таксист. Зажим с залупы он уже снял, так что для Валера настала самая пора ретироваться. Напоследок он зачем-то засадил ногой в водительское боковое зеркало и бросился бежать, перемахнув через ограждение. Его путь вел вверх по склону.

Через несколько минут, когда Валера остановился отдышаться и убедиться, что таксист не бросился в погоню, выяснилась еще одна незначительная деталь – сумка со всеми его вещами осталась в багажнике.

Не оставалось ничего иного, как обогнув склон, спуститься с другой стороны и издалека наблюдать за таксистом в надежде улучить момент и быстро спиздить сумку из багажника.

***

- Ну блядь, приехали! – Антон с силой ударил ладонями по рулю.

- Ура, купаться! – проснулась на заднем сиденье Маринка.

- Да сиди ты, - повернулась к ней Алена.

Они уткнулись в зад огромной пробки. Слева и справа здоровенные говновозы вальяжно передвигались туда-сюда, груженые щебнем, песком и, кажется, мертвыми шлюхами.

- Что-то ссать захотелось, - произнесла Алена, - наверное, кока-кола выходит.

Обычно спокойный и выдержанный Антон начинал закипать – им вообще кроме ссать и срать чего-нибудь хочется в этой жизни?! Что-то ни одна из них за всю поездку не декламировала Байрона или Киплинга в оригинале.

Ехавший за ними белоснежный Кайен спокойно перестроился на обочину и продолжил путь. Антон еще раз вспомнил слова менеджера в автосалоне – нахуй вам Кайен, берите Панамеру, на дальняк вообще самое то, дорогу держит, как я вас сейчас за яйца.

Антон выругался про себя. В зеркале заднего вида показалась кабина красного Мана с синими полосами. Лица водителя было пока не разглядеть, но это точно были Лупы. Антон принял единственно возможное решение – свернул на разъебанную гравийку, ведущую в колхоз Бревно Ильича.

***

Каракатова много повидала на своем веку – профессия такая – но этот экземпляр заставил ее удивиться и даже разозлил.

Он лежал в пещере на полу, связанный как положено, и пытался что-то мычать.

Вошел доктор Торчик, как всегда в накрахмаленном халате, через который просвечивала яркая сиреневая майка.

- Ну да, ну да, - произнес он, бегло оглядев Каракатову и лежащего на полу человека. Яростно почесал брови и сморщился.

- И что делать с ним? – уточнила Каракатова. Доктор Торчик был козлом, ничего из себя не представляющим. Разве может человек, защитивший кандидатскую по теме «Онанизм попугайчиками, как средство самопознания личности», заниматься такими серьезными научными трудами?

- Так-с, так-с, - доктор аккуратно, носком ботинка поддал лежщего человека. Тот дернулся и запрокинул голову.

- М-м-м-гм-м-м, - отчетливо проговорил лежащий.

- Может, кляп достать? – предложила Каракатова.

- Гениально! – согласился Торчик, - Просто гениально! Достать кляп. Как я сам не додумался? Достаньте же скорее кляп!

Каракатова, закатив глаза, что выражало ее отношение к пизданутому доктору, вытащила кляп изо рта лежащего.

- Развяжите меня немедленно! – неуверенно, но твердо произнес тот.

- Скорее засуньте ему кляп обратно! – заверещал Торчик, отпрыгнув, - вы слышали, он разговаривает!

Торчик сделал круг по пещере, приходя в себя.

- Совершенно невозможно работать! – Причитал он. – Я слишком себя уважаю, чтоб…

С этими словами он выскочил из пещеры, и Каракатова не узнала, чем он так возмущен.

- Вы помните, как вас зовут? – спросила она лежащего.

- Виктор Андреевич, - неуверенно произнес человек.

- Вы понимаете, как здесь оказались? – задала следующий вопрос Каракатова.

- Ннн-е-а, - выдавил Витя, подумав.

- Что было вчера, помните?

Витя нихуя не помнил, а напиздеть не мог, потому что обладал скудной фантазией. Поэтому просто замотал головой.

- Ну надеюсь, хоть это ты запомнишь, - произнесла Каракатова, садясь на лицо Виктора Андреевича. Он успел отметить, что трусов на ней нет, и что мочалка тут не бывала от трех до пяти дней.

Затем Каракатова встала и вновь засунула ему в рот кляп. Виктор Андреевич сделал еще одно наблюдение – это и были ее трусы.

- Пока, малыш, - томно произнесла она, уходя. Виктор Андреевич надеялся, что в душ, ведь еще одной такой экзекуции он может не пережить.

- Ах, вот оно что! – всплеснула руками тетка и подкрутила тумблер приветливости, - не нужно вам это. Там человека убили.

- Да вы что?

- Ага, тут все про это знают. Ебанутая мужа своего заколола. Ножом для колки льда. Трахала-трахала, а потом как достанет нож из-под подушки и давай его полосовать. А ментам потом прямо в лицо смеялась, и никто ничего доказать не смог!

- А как же тело? Улики?

- Нет тела. Сожрала. 

- А вы не пиздите? – усомнился Антон.

- Вот те крест! – тетка вытаращила на него глаза.

Антон предпочел поскорее убраться с лавки, которую он не мастерил.

- В самом конце улицы! – орала ему вслед тетка. – Там живет ебанутая! Иди к ней!

Как только Антон отошел достаточно далеко, тетка вытащила из подола мобильный телефон и набрала номер.

- Что да? Пизда! Рушится план – тут покупатель приперся на ночь глядя. Да, странный. На Укупника похож. Что сделать? Ну придумай блядь сам, что сделать!

***

Витя завел двигатель. На всякий случай положил на переднее сиденье амбарный замок – жизнь подсказывала, что возможно придется ретироваться в ускоренном темпе и закрытый шлагбаум окажется помехой.

Лучшим вариантом было забрать по пути Антона и ехать к Антонине Петровне. Видеокамера в багажнике, а оператор найдется.

В это время в боковое стекло постучали. Усатое ебало.

Витя опустил стекло.

- Так вот ты где, мудила! – усатое ебало явно было недовольно.

- Простите, а вы кто? – поинтересовался Витя.

Вместо ответа усатый засунул в оконный проем ствол дробовика.

- Выходи!

- За меня! – добавил женский голос из-за спины усатого. Витя разглядел деваху в джинсах и ночнушке.

- Мне нельзя, я гей, - произнес Витя первое, что пришло в голову, - я лучше за него выйду.

Участие в «давай поженимся по-мразищевски» никак не входило в планы Виктора Андреевича. Усатый задумался и его рука потянулась чесать затылок. Та самая, указательный палец которой лежал на спусковом крючке. Стратегический промах.

Витя нашел путь к спасению через кикдаун. Машина рванула вперед. Дробовик вырвало из рук усатого, и Витя попытался удержать его одной рукой, но в итоге через десяток метров тот все-таки вывалился наружу.

Только после поворота Витя сбавил скорость и вытер пот.

***

Валера уже изрядно подзабыл тесты на пацан/не пацан, сколько там должно быть полосок для положительного результата, но ебашиться с Костылем он был готов максимум по правилам хип-хопа.

Нам постоянно твердят о свободе выбора. Что этот ебаный выбор есть всегда, про самоопределение и прочую хуйню. Так вот у Валеры выбора не было, поэтому он просто дал по ебалу сначала бородатому, а потом крепышу. Все это он проделал дрыном, заботливо вложенным в его руку кем-то из мразищевских минуту назад.

А вот теперь надо было бежать. Режиссер порнофильмов – не самая фитнес-ориентированная профессия в мире (это вам не актер), но Валера относился к категории жилистых дрыщей, поэтому имел шансы на успех.

Через изгородь, в переулок. Тупик. Забор. Собака. Хлев. Щеколда нахуй, еще один переулок. Прямая метров сто, поворот направо. Главная проблема заключалась в том, что преследователи, в отличие от него, могли разделиться. За Валеру был только эффект внезапности, и продлился он всего несколько секунд.

Надо было затихариться, поэтому он вновь сиганул через забор в один из дворов. Его могла бы выдать собака, но в этом доме, похоже, жили кошатники. Вскарабкался на крышу покосившегося сарая, чем покосил его еще сильнее. Отсюда можно было попытаться отследить шпану. И кроме того, отсюда он увидел красную крышу в самом конце улицы. Точно такую же, как на фото, которое показывал Витя.

***

Тяпин судорожно соображал. Надо было срочно отпугнуть покупателей дома, тем самым выгадать немного времени. Он не может подвести Галечку.

Тяпин был подкаблучником, причем много последних лет находился под каблуком у Тони, но потом их интересы разошлись и Тоня уехала в город, в квартиру, которую ей купил опять же Тяпин, оставив самому Тяпину дом.

А тут как раз подвернулась Галечка, и ее каблук был свободен, поэтому Тяпин тут же под него залез. Проблема заключалась в том, что Тоня сразу сказала: еби, кого хочешь, развод не дам. Оно и понятно – зарабатывал Тяпин для бесхарактерного чмыря очень приличные деньги.

Тогда Галя предложила «умереть» на время, указав в завещании её в качестве наследницы. Попутно они попытались обвинить Тоню в убийстве, но будучи долбоебами, нормально состряпать дело не смогли, а доверить фабрику улик профессионалам было слишком дорого, поэтому Антонина вышла сухой из воды, и теперь быстро пыталась продать не принадлежащий ей дом.

Тогда у Галечки родилась идея запрятать ее в психушку через явление демонов. По-хорошему, психушка с распростертыми объятиями ждала саму Галечку, но Тяпин в силу объективных причин (малодушия и трусости) не мог ей отказать.

Поэтому вот уже неделю он изображал демоническое присутствие, а заодно носил взятки в диспансер. Там обещали подсобить, но после квартальной проверки, которая заканчивалась на следующей неделе.

В этих горестных раздумьях Тяпин подходил к дому с красной крышей. К своему собственному дому. Решение пришло само собой – он покажется Тоне, и она либо охуеет и сойдет с ума, либо все простит, и пусть Галя идет нахуй.

***

На тумбочке рядом с кроватью вибрировал телефон. Экран являл в темноту надпись «Виктор Андреевич, ИЗГОНЯША». На кровати спала переволновавшаяся Антонина Петровна. Внизу, на первом этаже скрипели половицы. Кто-то ходил по дому.

***

Витя нажал отбой вызова и про себя обозвал Антонину Петровну престарелой пиздой. Было бы неплохо объединить усилия с Антоном Сергеевичем, а для этого его надо было забрать с условленного места. Только хуй его знает, где это место.

Витя включил дальний свет, чисто для прояснения ландшафта, и осветил местную шпану, в большом количестве пересекающую улицу чуть впереди. Может, крестный ход, а может, гуляния по случаю выпускного – в Мразищево все выглядело одинаково зловеще. Но они местные, и могли помочь.

Витя завел двигатель и подъехал к пацанам.

- Ребят, не поможете? Ищу друзей своих и дом один, с красной крышей. Ничего из этого списка не видели?

Ребята остановились, явно готовые помочь – десять, двадцать, тридцать человек. Тимур и его команда. Один из них первым подошел к машине – с дурацкой бородкой и мощным синяком под глазом.

- Валера звать?

- Меня? Нет, – ответил Виктор Андреевич.

- А друга?

Внутренний голос подсказывал, что Валера уже познакомился с этими ребятами. Но и пиздеть не хотелось.

- Антон.

- Хы! Антон-гандон! – поддержал диалог кто-то из толпы.

Вите показалось, что беседа переходит в неформальную обстановку и конфликта удается избежать, как к машине подошел крепкий пацанчик с окровавленной тряпкой у скулы.

- А ну-ка, мелкий, поди сюда!

Из бездонной толпы отделился еще один подросток.

- Слышь, - обратился к нему крепыш, - ты чё там говорил про дядю Валеру на Порше?

Виктор Андреевич не был в курсе дела, но догадывался, что Порше в Мразищево останавливаются так же часто, как космические корабли в Чертаново, поэтому напрягся.

- Дядя Валера из Москвы, - начал робко пиздюк.

Судьба благоволила Виктору Андреевичу – на номерных знаках Панамеры красовались гордые «178».

- Хм… - задумался крепыш, - но ведь это нихуя не значит.

- Конечно нет, - согласился пиздюк, - тачка точно эта, вон и хуй резиновый.

Китайский эспандер из Декатлона, который Витя возил в машине, действительно напоминал нечто среднее между угрем и мужским половым органом и имел примечательный ярко салатовый цвет.

- Выходи! – сурово приказал крепыш.

Витя уже очень заебался этим вечером выходить из машины, равно как и кому-то что-то доказывать.

- А пошли вы нахуй! – сказал он и дал задний ход. Ошалевшие поцики остались далеко впереди. Немецкая баржа резко набирала ход ровно до того момента, как из-за угла не выскочил кто-то, надеявшийся не привлекая внимания перебежать улицу. Сначала он встретился с задним бампером, потом прокатился по крыше, капоту и упал на дорогу.

- Блядь! – вырвалось у Вити. Он же не беспредельщик и не бросит сбитого им же человека посреди Мразищево. Но сбитый начал подниматься, а значит травмы не серьезны. Витя сдал еще чуть назад и свернул в переулок.

***

Валера созерцал звездное небо. Преследователи переговаривались, но чуть поодаль, по ощущениям – через улицу.

- Пидор, выходи! – заорал кто-то из молодежи, - поговорим!

Валера успокоился. Во-первых, он не пидор, значит, зовут кого-то другого, а во-вторых, все равно же собирались просто поговорить.

Где-то в бескрайних просторах космоса Водолей прикармливал Рыб, а потом ебал их. Валера опустил взгляд ниже. Дом с красной крышей, и до него не больше двухсот метров по прямой.

К уебкам на мотоциклах подъехал какой-то хуй на тачке – компания собиралась серьезная, а главное – объединенная общей целью. Валерий Робертович сглотнул слюну, нехотя слез с сарая и выбрался на улицу. Все, что ему надо было, это перебежать центральную улицу, не привлекая внимания.

***

Антонина Петровна проснулась оттого, что в нее кто-то тыкал палкой. Несильно, но настойчиво. Сон улетучился очень быстро, но в темноте нельзя было разглядеть обидчика. Она рывком уселась на кровати и замерла от ужаса – перед ней стоял демон.

***

Валера разбежался, насколько позволяла капустная грядка, и сиганул через забор. Приземление вышло удачным – на человека. На всей улице насколько хватало глаз ни души, а он умудрился упасть на аборигена.

- Здравствуйте! – проявил вежливость Валерий Робертович.

- Хуявствуйте! – ответил из-под него мужик.

- Прекрасное чувство рифмы. Ну чисто Есенин! – на всякий случай похвалил собеседника Валера. Конфликтовать этим вечером больше совершенно не хотелось.

Наконец мужик поднялся, равно как и Валера, и они получили возможность рассмотреть друг друга. Тяпин (а это был он) изучил Валеру и не узнал.

- Не местный? А там что делал? – Тяпин показал на дом, из-за забора которого вылетел Валера.

Все известные причины в этой ситуации не подходили, и Валера решил изобразить любовника. Мужик мужика поймет, мужик мужика не выдаст.

- Ы… - подмигнул Валера, намекая на только что осуществленный интим.

- Что Ы?.. – спросил непонятливый Тяпин.

- Ебался! – громким шепотом на ухо произнес Валера.

- Это брата моего дом, - прищурился Тяпин, - с кем ты там ебался?

- С котом! – не моргнув глазом ответил Валера. А что, хуже вряд ли уже будет.

- С Барсиком чтоль? – Тяпин задумался.

- Ага, - кивнул Валера, - с ним.

- Ладно, - махнул рукой Тяпин, - хрен с тобой! Барсику привет.

Тяпин развернулся и пошел прочь. Валера выдохнул, а потом пошел следом – дом Антонины Петровны был в том же направлении.

Тяпин шел шагов на пять впереди и первым вышел на перекресток. Валера успел только присвистнуть, как Тяпина снес автомобиль, двигавшийся задним ходом. Валера прижался к забору, преследуя корыстные цели – не попасть под колеса следующим и не быть замеченным окружающими: программа защиты свидетелей в Мразищево работала так себе.

Автомобиль развернулся на перекрестке и только сейчас Валера сообразил, что это Панамера с Виктором Андреевичем за рулем. Встреча без сомнения радостная, но только в том случае, когда все ее члены видят друг друга. А Витя нажал на газ и умчался.

Валерий Робертович выглянул из-за угла. Тяпин матерился, но пытался подняться сам. Кварталом далее, на единственной освещенной улице, его искали представители подрастающего (и подросшего тоже) поколения.

- А в пизду, - пробормотал Валера и бросился догонять Витю, но перед этим подскочил к Тяпину и облепил ему лицо грязью, чтоб тот не видел, куда он побежит.

- Что же за день такой… - сокрушался за его спиной Тяпин.  

***

Витя припарковал автомобиль с противоположной стороны участка. Здесь не было ни одного фонаря, и темный силуэт на фоне забора совершенно не бросался в глаза.  Для этого пришлось подъехать к дому по параллельной улице, разбитой и грязной, но в свете текущих обстоятельств это был единственный выход.

Калитка не заперта. Свет в доме не горел. Витя попробовал позвонить Антону, но тот не брал трубку.

Дом был действительно большим, два этажа плюс цоколь. Сад аккуратный, вот яблоня, вот груша. А вот срущий человек. Это было пиздец как неожиданно, и Виктор Андреевич замер на полушаге. Эта мера могла оказаться действенной, сиди человек спиной к нему. Но человек сидел лицом, кряхтел и пристально смотрел на Витю. Лица видно не было, он сидел в тени, но белки глаз определенно говорили о том, что Виктор Андреевич опознан.

Можно было, конечно, дать ему по ебалу с ноги, но вдруг это хозяин дома? Антонина Петровна ничего не говорила про мужа, но это не значит, что его нет. Виктор размышлял. Незнакомец срал.

- Добрый вечер! – наконец произнес Виктор Андреевич.

- Добрее видали! – ответил незнакомец голосом Валеры, - бумага есть?

***

Входная дверь оказалась открытой.

- Только не ори! – шепнул Витя Валере, - идем по-тихому, ищем хозяев и демонов. Если не найдем ни того, ни другого, просто прихватим сувениров на память и свалим.

Виктор Андреевич был уверен, что дом был именно тот – демоническое присутствие он чувствовал не хуже, чем демоны-самцы демонов-самок в период спаривания.

Было страшно. А еще эти ебучие часы.

Тик-так.

Они продвинулись до конца коридора. Из зала слышался какой-то шум. Как мыши, грызущие мешок с мукой. Витя аккуратно выглянул из-за угла и ошарашенный спрятался обратно. Повернулся к Валере, бледный.

- Демон! – коротко сообщил он.

Валера терпеть не мог, когда ему будничным тоном сообщали жизненно важные вещи. Последний раз такое было в школе, когда учительница по английскому попросила его задержаться и тихо сказала «я беременна». В отличие от того случая сейчас нельзя было потрогать свой живот и сказать «фу-ух, слава Богу, я нет».

Поэтому он просто развернулся и двинулся в обратный путь. Витя схватил его за рукав.

- Включай камеру. Мы приехали сюда, чтоб изгнать демона, и мы это сделаем.

Валера ненавидел порой принципиальность Виктора Андреевича, но с другой стороны на него всегда можно было положиться.

- Демоном можно повелевать, - приступил к изложению плана Витя, - но только в том случае, когда знаешь его имя.

- Заебись, чё, - грустно ухмыльнулся Валера, - будем перебирать имена и надеяться, что он не успеет нас сожрать?

- Нет, - категорично мотнул башкой Витя, - мы спросим у демона имя. Если сделать это внезапно, он растеряется и скажет. Проблема в том, что обычно человек тут же забывает имя демона. Защитная реакция, типа как хвост ящерицы или цвет хамелеона. Поэтому ты все пиши на камеру, а потом тут же нажимай на просмотр. И вот это надо делать быстро.

Валера почувствовал, что адреналина в организме стало слишком много, и он начал давить на кишечник и мочевой пузырь. Ситуация требовала предельной концентрации.

- Готов? – спросил Витя.

Валера кивнул и нажал кнопку записи.

Дальше события развивались стремительно. Напарники выскочили из-за угла. Валера успел заметить (а камера – запечатлеть) ужасную картину: демон в ярком одеянии пожирал жертву. Мертвое тело лежало посреди зала, бледное и неподвижное, а демон склонился над ним и выгрызал вкусняшки, судя по чавканью. Труп лежал в самой середине пентаграммы и походил одновременно на витрувианского человека Да Винчи и звезду Андрея Губина на голливудской Аллее славы.

- КТО ТЫ, ТВАРЬ??? – заорал Виктор Андреевич, включая фонарик и направляя его на демона.

Тот вскочил, неестественно изогнувшись, и затараторил:

- Тяпина Антонина Петровна, тысяча девятьсот шестьдесят шестого года рождения, русская…

Одновременно с ним зашевелилось «тело жертвы» и стало очень сильно напоминать голого Антона Сергеевича. Его хуй стоял, как Ленинградка в пятничный вечер.

- Коллега, вы не могли бы не светить так ярко в ебало, - попросил он Витю, - а то сорвете мне тут весь ритуал к хуям.

Смущенная Антонина Петровна запахнула полы ситцевого халата и принялась убирать с губ кучерявые волоски известного происхождения.

- А что, - заволновалась она, видя улыбающиеся лица Вити и Валеры, - демонов разве не так изгоняют?

- Почти, - уклончиво ответил Витя.

- Продолжим? – предложил Антон. Не пропадать же потенции.

Антонина Петровна вопросительно посмотрела на Витю. Его авторитет в области изгнания демонов не подвергался сомнению.

- Обязательно, - кивнул тот, - вы клизму делали?

- Да-да, - ответила женщина, - как рекомендовали.

Пригодилось и умение Валерия Робертовича в части постановки кадра. На пентаграмме лежал Антон, сверху на него насадили Антонину Петровну, Валерий Робертович занял ее рот, а всю грязную работу пришлось делать Виктору Андреевичу. Он недоверчиво поковырял пальцем в немолодом, но прекрасно сохранившемся анусе, и резко вошел.

Антонина Петровна заорала.

- Демоны пошли, - прокомментировал Антон Сергеевич.

- Бырылгым, пурдо-петро-пак! Кереме-дорадо-буль! – нараспев зачитывал Виктор Андреевич. Записную книжку с мантровым станом он положил на жопу Антонины Петровны, используя ее, как пюпитр. – Коромус, перциус, хуйц! Дрям-дрям! АБДРЫЩ!

Антонина Петровна извивалась, исцеляясь.

- АБДРЫЩ! –продолжал орать Витя.

- Абдрыщ! – согласился с ним Валерий Робертович. Он кончил почти сразу – сказалось нервное перенапряжение – и теперь уже вытирал хуй о прическу Антонины Петровны.

Раздался звук разбиваемого стекла, и в зал влетел кирпич. Затем разбилось второе стекло, и крупный булыжник чуть не угодил в голову лежащего Антона.

- Выходите! – орал кто-то с улицы, - мы знаем, что вы здесь! Выходите, твари!

Валера, как первый освободившийся, аккуратно подошел к окну и выглянул.

- Ну что ж, внеочередное собрание городского совета Мразищево можно считать открытым, - произнес он.

На улице, пока еще за высоким кирпичным забором (Тяпин умел строить на совесть) собиралась толпа. Местная шпана и гости с Полип. Тут же «сыч» с женой, сам Тяпин с грязным лицом, уцелевший после столкновения с Панамерой, его Галечка, усатый терминатор с дочерью и еще какие-то люди.

Кто-то крикнул:

- На вилы!

Следом другой:

- Спалим дом до тла! Отомстим за Тяпина!

Дальше голос самого Тяпина:

- Не надо до тла, братцы!

- Живой! – пробасил кто-то из знакомцев, - живой Тяпин-то.

- Сжечь ведьму! – это уже голос Галечки.

В чьей-то руке появился факел.

Валера отошел от окна.

- Ну все, ритуал окончен, - подвел итог Витя, расстреливая спермой Антонину Петровну, - попрошу наш гонорар, а то нам уже пора.

- А демоны? А я? – заволновалась женщина.

- Демонов нет, - пожал плечами Антон, - а вы есть.

Это не успокоило Антонину Петровну.

- Вы не можете бросить меня здесь одну!

- Поверьте, вы не одна, - Валера кивнул на разбитое окно. Это возымело обратный эффект - Антонина Петровна еще больше разволновалась.

- Хорошо, - неожиданно согласился Виктор Андреевич. Осмотрел обильно орошенную спермой Антонину Петровну, затем мысленно освежил в памяти чистенький салон своей Панамеры, - но гонорар удваивается.

- Идет! – Антонина Петровна не стала брать дополнительную минуту.

- И вы поедете в багажнике…

- Идет!  

***

Из задней двери дома в сад по очереди выходили люди. Полностью одетый экзорцист, на ходу застегивающий ширинку, следом натягивающий трусы преуспевающий нотариус, затем голая, но довольная женщина. Замыкал процессию известный в узких кругах режиссер, даже в такую тяжелую минуту не выключающий камеру.

- Эврика! – негромко выкрикнул он, когда процессия уже почти добралась через сад к противоположной калитке.

Немой вопрос в глазах других участников пробега тут же получил исчерпывающий ответ:

- Вы посмотрите на нее! – он ткнул пальцем в Антонину Петровну, - это же готовая франшиза. «Сперминатор»! Роботиха из будущего из чистой спермы попадает в наше время, чтобы… чтобы… ну блядь, это неважно. А? Заиграл сюжетец?

Тем временем Виктор Андреевич уже укладывал Антонину Петровну в багажник на заботливо приготовленную клеенку.

- А она из будущего или из спермы? – уточнила Антонина Петровна из багажника.

- Ну как бы одновременно и из того, и из другого, - попытался объяснить Валера. 

- Как сингулярность? – просияла женщина.

- Ага, - согласился Валера, - типа того.  

Виктор Андреевич нажал кнопку запуска двигателя, и Панамера бесшумно тронулась на малой крейсерской (недаром на гибрид раскошелился) по темной улице. Еще минута, и перечеркнутый черно-белый прямоугольник «Мразищево» остался позади.

***

Огромный вихрь нес его вперед и вверх. Направление периодически менялось на вниз и немного влево, потом хуй пойми куда. Становилось все холоднее. Путешествие было некомфортным: он бился головой о стенки вихря, переворачивался вверх ногами, отчего немного серанул себе на спину, но главное неудобство доставлял холод. Он ежился, и член от этого стал совсем маленьким.

Наконец вихрь закончился. Он провалился в какую-то черную дыру и оказался на полу. Поднялся и осмотрелся. Все это напоминало человеческое жилище, а демоны оказываются в человеческом мире, только когда их зовут. Пятьдесят тысяч лет он не знал бед, трудясь в жаровне, и на тебе – какой-то долбоеб призвал его.

Демон подсчитал – за пятьдесят тысяч лет комфорта ему придется погубить пятьдесят душ, не выходя за стены этого строения. Да он тут замерзнет нахуй, прежде чем сможет вернуться.

Так. И еще одно. Никому не называть своего имени. Никто не должен знать, что его зовут Абдрыщ.

Только сейчас он обратил внимание на шум и гам за окном. Выглянул и чуть не заплясал от радости: да там не меньше сотни людишек. Осталось заманить их сюда. Надо действовать. Он вдохнул воздух огроменными ноздрями, и картинка нескольких последних минут сложилась, а с ней и план действий: демон трансформировался в голую Антонину Петровну Тяпину и подошел к окну.

- Эй, уёбки блядь! А ну пошли нахуй отсюда! А кто самый смелый, пусть зайдет и попробует меня трахнуть!

Абдрыщ сделал шаг назад в глубину комнаты, и как раз вовремя – какой-то меткий артиллерист бросил камень. Ни к чему людям видеть, как тот насквозь пролетел «лицо» Антонины Петровны и ударился в противоположную стену. Демон слышал, как не выдержали натиска ворота. Особо ловкие лезли прямо через кирпичный забор.

Главное, когда наберется полсотни, наложить заклятие на все двери и окна в доме. Это будет увлекательный аттракцион. На первом этаже послышался топот десятков ног. Абдрыщ улыбался.

- О! – уважительно покачал головой, увидев всю грандиозность замысла, Антон Сергеевич. – Бывай, братан. Не нарушай.

Сел обратно в машину и нажал на газ. Дело обещало быть чрезвычайно прибыльным и весьма интересным.

***

Антон припарковался через два квартала, где его ждал Витя.

Здесь надо дать небольшое пояснение, касающееся судеб друзей. Антон Сергеевич давно уже трудился на себя, открыл нотариальную контору. Дело выгорело, прибыли хватало на жизнь, авто, постройку дома на участке между депутатом и вором в законе.

Валерий Робертович подался в киноиндустрию.

Виктор Андреевич дольше всех продержался в «ГовноГазНефти», но однажды поддался искушению и привел в серверную одноразовую знакомую, чтоб жестко отодрать под гул жестких дисков. Сначала у них случился секс, а потом – казус. Знакомая оказалась шпионом конкурирующей организации («КровьСпермаНикель» или что-то в этом роде), и воспользовавшись слабостью Виктора к перекурам, спиздила важную информацию. А поскольку хакером она была так себе, то просто вытащила из стойки жесткие диски с базами данных почтовых серверов.

Витю поругали и выпиздили с позором, но он не очень-то и держался за работу. Вообще, Виктор Андреевич обладал чересчур живым мозгом и буйной фантазией для системного администратора, потому быстро нашел себе занятие.

Именно у его офиса Антон припарковал машину.

Витя стоял, улыбался и курил, бирюлевский патриций. Он обнял Антона и сразу приступил к делу:

- Ёбтвоюмать, Антох, она час уже ждет.

Офис располагался на первом этаже жилого дома. Витя всегда стремился быть ближе к людям.

Вывеска над входом была скромной и выразительной. «ИЗГОНЯША», гласила она.

- Какая нахуй изгоняша, братан? – пришла очередь Антона выразить эмоции.

Витя, будучи в курсе трендов и на волне прогресса, последние полгода под знаменем ООО «Одержимость» изгонял демонов отовсюду, докуда мог дотянуться.

- Лайтовая. Типа экзорцизм с человеческим лицом, мягкое изгнание, дружелюбный ритуал и все такое.

Надписью вывеска не ограничивалась. Рядом красовался логотип – пизда обыкновенная, розовая. Антон уточнил:

- А это?..

- Чакра, - подсказал Витя.

- Открытая, видимо, - пробормотал Антон, скорее для себя.

Виктор Андреевич и Антон Сергеевич имели деловые отношения – порой клиенты Вити хотели заверить договор на изгнание демона нотариально, и тогда Антон Сергеевич оказывал такую услугу. Но сейчас, по словам Вити, рыба была более крупной, и она потребовала, чтоб представитель юриспруденции присутствовал на встрече.

«Да, бабка какая-то ебанутая, не может хибару продать из-за нечистой силы, хуйня, короче» - коротко обрисовал вчера ситуацию Витя в телефонном разговоре.

- Старуха-то как, совсем ебанутая? – уточнил Антон, открывая дверь.

- Не знаю, - пожал плечами Витя, - я только по телефону с ней разговаривал. Первый раз пришла. А я в рот ебал с ней наедине час тебя ждать. Она, может, Ленина живого видела, а я и Ельцина-то хуево помню. О чем нам с ней говорить?

Однако, в приемной кроме секретарши Марины никого не было.

- А где бабка? – спросил Витя. Неудобно получалось. – Скончалась что ли?

Марина покраснела и молча показала в сторону столика для посетителей. Из-под него выглядывала жопа в красном платье. Аппетитная, кстати, жопа.

Вот теперь действительно неудобно получалось.

«Бабка» выпрямилась, и в недрах Антона начала зарождаться потенция. На вид посетительница смотрелась, как при сильном гриппе – в том смысле, что выглядела на тридцать девять и пять, не больше.

- Антонина Петровна? – поинтересовался Витя. Он каждый день имел дело с исчадиями потустороннего мира, поэтому в неловких ситуациях смущения не испытывал совершенно.

- Ага, - подтвердила раскрасневшаяся посетительница, - сережку уронила.

Антон продолжал пялиться на нее. Антонина Петровна произносила все это большим ртом, расположенным на весьма приятном лице. Антон представил, сколько раз она, должно быть, в студенческие годы на спор засовывала кулак в рот.

- А вы – юрист? – спросила Антонина Петровна.

Голос был грудной и бархатистый, но чертовски женственный.

- А вы ебетесь в жопу? – чуть было не спросил Антон, но вместо этого только кивнул.

- Марин, нам три кофе! – бросил секретарше Витя и пригласил всех в кабинет.

***

- … как вы считаете, это возможно? – закончила свою речь Антонина Петровна, обращаясь к Антону.

Ему было неудобно признаться, но последние несколько минут, пока посетительница говорила, все ее слова сливались в его ушах в сплошное «еби меня, еби меня, еби меня, ебименя, ебименя, ебименяебименяебиебиебименя», так что нить повествования он потерял.

- Без проблем, - согласно улыбнулся он.

- И вы сможете изогнать демона? – Антонина глупо улыбнулась, - или правильно говорится «изогнуть»?

Антон представил изогнутого демона.

- Можно и так, и так, наверное.

- И все же, давайте перейдем к конкретике, - вклинился в разговор Витя, - вы что-то говорили про знаки и предупреждения, которые постоянно оставляет демон. Можно примеры? Мне надо понимать, какое оборудование брать.

- Да-да, конечно, - спохватилась Антонина, - только вчера я нашла в холодильнике вот это…

Женщина полезла в сумочку и извлекла оттуда огромный черный хуй резинового цвета.

- Это можно считать знаком?

Витя задумчиво изучил предмет и утвердительно покачал головой:

- Да. Это определенно знак.

- Абсолютно точно, - согласился Антон.

- А на прошлой неделе, - Антонина Петровна заговорила уверенней, - мне насрали на крыльцо, но я не уверена, что это демон.

- Но куча-то большая? – спросил Витя.

- Огромная.

- Тогда точно демон. Я надеюсь, вы его не пробовали?

- Говно? – покраснела Антонина, - ну что вы, Боже упаси.

- Я про это, - показал на страпон Витя.

Антонина покраснела еще сильнее:

- Честно. Лизнула разок…

- Только не это, - застонал Антон, входя в роль, - надеюсь, хоть кариеса у вас нет?

- Демон мог проникнуть через негерметичные пломбы, - подтвердил Витя, добивая и без того перепуганную женщину.

- То-то у меня живот два дня пучит, - заволновалась женщина.

- Беснуется, гнида, - покачал головой Виктор Андреевич.

- А он кагбэ сам не может выйти? – поинтересовалась Антонина Петровна. – Если я, например, ну…

- Посрете? – услужливо подсказал Антон.

- Я хотела для начала пропукаться, - улыбнулась посетительница, - но и так тоже можно.

- Нет, нельзя, - категорично ответил Витя, - вы вообще со стороны себя слышите? Высрать демона. Да вы глистов не высрете, как ни старайтесь. А тут демон, существо высшего порядка, сгусток ненависти. Нет, только обряд.

- Обряд, так обряд, - вздохнула Антонина Петровна, - но только помните, что все должно быть выполнено до конца недели. И не забудьте про второе условие. А вот вам фотография дома, вдруг от архитектуры зависят особенности ритуала.

Женщина поднялась и понесла свою жопу в красном платье к выходу, навстречу новым приключениям. На столе лежала фотография дома с красной крышей. Возможно, она была коммунистом.

- Второе условие? – недоумевая спросил Антон.

- По дороге расскажу, - бросил Витя, - поехали.

***

Как уже упоминалось выше, Валерий Робертович подался в киноиндустрию. Занял режиссерское кресло, да к тому же, как Вуди Аллен, дал обещание снимать фильмы только по собственным сценариям.

Съемочный день выдался очень непростым, эпизод никак не давался, а конфликт не был достаточно острым, чтоб наступил катарсис.

Валера напряженно всматривался в происходящее на площадке, пытаясь понять, что же идет не так. В чем та самая мелочь, когда просто хороший кадр становится гениальным. Наконец, его осенило:

- Ебомая, ну привстаньте вы на локти. О партнере не думаете, хоть о зрителе подумайте!..

Миниатюрная шатенка с выражением вселенской усталости на лице и видом «ну да, это же тебя ебут по десять часов в день, тебе виднее с режиссерского кресла» оперлась локтями на подушку.

Инцидент можно было бы считать исчерпанным, но Григорий Размикович Каракян, волосатый вестник апокалипсиса с добрыми глазами и тридцатисантиметровым хуем неожиданно раздосадовался тем фактом, что о нем не думают, развернул партнершу, прихватил ее за затылок и принялся насаживать ее голову на сантиметры.

- Ужас, - тихо прокомментировал Антон, - так и глаз может лопнуть…

- Камера, - заорал счастливый Валера, - мотор! Работаем!

Появилась та самая страсть, что убедила бы и Станиславского. Импровизация на грани шедевральности. 

Валерий Робертович, как любой представитель творческой интеллигенции, нашел себя в порно.

Витя и Антон стояли чуть поодаль, не мешая съемочному процессу. Антон периодически закрывал глаза – с правовой точки зрения это походило на убийство. Витя наоборот внимательно изучал процесс, определенно подмечая какие-то тонкости, которые возможно будет использовать в обрядах.

Наконец, действо закончилось. У режиссера было иное видение финальной сцены, но Гришка в пылу страсти все сделал по-своему.

- Григорий Размикович, вот вы думаете, вы ей на лицо кончили? Да вы мне в душу кончили…

- Тока в рыло, тока хардкор! – прорычал Григорий. Партнерши не очень любили сниматься с ним, беспокоясь, и абсолютно обоснованно, за свою жизнь.

Валерий Робертович давно бы отказался от строптивого актера, но он снимал независимое кино без поддержки государства, а Гришка делал кассу.

- Ладно, на сегодня все! – устало махнул рукой Валера, заметив ожидающих его друзей.

- Валерий Робертович! – окликнула его ассистентка, - а вы разве не будете смотреть отснятый материал?

- Нет, - огрызнулся Валера, - сдавай в монтаж. И скорую вызови для Анжелики, а то нам производственные травмы не нужны.

До чего приятно обнять старых друзей, с которыми давно не виделся.

- Нам на выходные нужна камера и твой профессионализм, - издалека начал Витя.

- Говно-вопрос, - пожал плечами Валера, - только давайте водки выпьем. Мне завтра «Бэтмен против Супермена» снимать…

***

Если вид вечернего Мразищево вас не вдохновляет, вы нихуя не романтик. Антон Сергеевич вышел из припаркованной Панамеры непосредственно в говно. Нога чуть поехала, что означало абсолютную свежесть кала.

- Ну ёбаный пиздец! – расстроился столичный житель.

Витя открыл пассажирскую дверь и изучил почву прежде чем высадиться. Валерий Робертович спал на заднем сиденье – недовольно бормотал во сне, возможно прямо сейчас в его голове рождался новый грандиозный сценарий.

Где-то на этой улице находился дом Антонины Петровны, пожилой развратной жертвы потусторонних сил. Им предстояло найти демона, выгнать его нахуй, запечатлеть все это на видео и заверить нотариально сей факт. Деньги женщина обещала весьма приличные.

- Пусть поспит, - предложил Витя. Дальше проехать было нельзя – шлагбаум с огромным амбарным замком, и никого вокруг, кто мог бы его открыть. – Пойдем пока, поищем дом. Да и магаз какой-нибудь, а то я сигареты оставил.

Они прошли достаточно много, чтоб составить представление о красотах Мразищево. Тот случай, когда название содержит полное описание населенного пункта.

- В пизду! – подытожил Витя. – Давай позвоним этой бабе Тоне, пусть выйдет, встретит.

Он полез в карман за телефоном и обнаружил досадный факт – мобила осталась в машине. Зато блядь напёрсток с собой.

- Я быстро, - Витя с досады сплюнул и попал себе на ботинок. Повернулся к Антону, – Не уходи никуда, а то нам потеряться еще не хватало всем.

Виктор Андреевич вприпрыжку засеменил обратно, а Антон Сергеевич, прислонившись к одинокой осине, принялся любоваться закатом.

Делал он это недолго.

- Пс-с-с! Эй, ты!

В последний раз к нему так обращался дембель лет двадцать назад. Антон с чувством собственного достоинства повернулся на голос.

Из-за забора на него смотрела девка неопределенного возраста от семнадцати до сорока. Добротная, мясистая деревенская, настороженно, но хитро улыбалась.

- Хочешь, сиськи покажу?

- Чьи? – уточнил Антон.

- Дурак! Свои…

- Не, свои я уже видел, - отказался Антон, - ты мне лучше дорогу покажи.

- Таким козлам одна дорога – нахуй! – насупилась девка. Дипломатии в ней было ни на грош.

- Ладно, пошутил, - изменил линию поведения Антон, - давай сюда свои сиськи.

- Хуй тебе теперь, а не сиськи. Упустил шанс всей своей жизни!

Деревенский пикап, как он есть. Ситуация начала забавлять Антона.

- Ну и иди в жопу! – сориентировался он.

Это был шах и мат, но жизненные правила порой запутанны. Раздался скрип, и на крыльцо дома вышел мужик. Он был практически вылитый второй Терминатор, только лысый, с пивным животом, без очков, и с усами. И дробовиком.

- Ты, что ли, козел, мою Наську обрюхатил?!

Отец невинной девы (а это явно был он) направил огнестрел на Антона.

- Не, дядя, не я, - пошел в отказ Антон.

- Он! – неожиданно сказала девка.

Вот вам блядь и очная ставка. Антон не сильно сомневался, кому поверит отец, а потому старался, чтоб между ними постоянно находилась ебанутая Анастасия.

Усатый тоже, видимо, смутно помнил школьный курс геометрии, потому начал из прямой линии делать ломаную, сбоку то есть обходить.

- А ну ка, доча, присядь! – отдал команду он. Антон развернулся, готовый бежать что есть сил, но тут Наська подала голос:

- Бать, не стреляй. Как он алименты платить будет мертвый?

Новая вводная заставила его замешкаться и Антон, почуяв шанс, рванул вдоль забора. Кроссовки проскальзывали в грязи, он чуть не упал, но удержался и несся, несся, что есть сил, как гордая лань. Витя просил, чтоб он не уходил, но он поймет, он же друг. Надо, кстати, позвонить ему, предупредить.

***

- Вставай быстрее, наших пиздят!!

Валера проснулся оттого, что кто-то тормошил его за рукав.

- Сильно? – зачем-то спросил он.

- Пока не очень, но это еще Костыль не приехал.

Валера безусловно не одобрял ситуаций, в которых пиздят наших, но и когда вот так бесцеремонно будят, ему тоже не нравилось.

Он попытался сообразить, где он, и что происходит. Незнакомый пацан лет семнадцати куда-то его звал, причем настойчиво. В Панамере кроме него никого не было – Витя и Антон куда-то делись. Так что пиздить вполне могли именно их. Валера прогнал остатки сна и побежал за пацаном.

***

Антонина Петровна безумно боялась оставаться одна в этом страшном доме, и надеялась продать его к исходу выходных. Она так ни разу и не ночевала в нем с тех пор. Сегодня тоже не собиралась, но Виктор Андреевич заверил ее, что по-другому никак – именно ее энергетика должна привлечь демона.

План был хорош во всем, кроме того, что сумерки уже вовсю наступили, а никого из команды экзорцистов еще не было.

Она сидела в комнате на втором этаже и на всякий случай боялась пошевелиться. Где-то внизу громко тикали часы. Настолько громко, что если бы сейчас закуковала кукушка, Антонина Петровна точно бы обосралась.

Тик-так.

Она набрала номер Виктора, приятного экзорциста с добрыми глазами. Длинные гудки сменяли друг друга, но ответа не последовало.

Тик-так.

На всякий случай она подошла к окну – половицы сопровождали скрипом каждый ее шаг – и открыла его. Вдруг придется отступать через него. Ветерок колыхнул занавески.

Внизу раздался скрип или показалось?

Тик-так.

Пук.

Не сдержалась.

Еще десять минут назад было достаточно светло, чтоб гордо продефилировать вниз и через весь первый этаж на улицу. Теперь уже слишком темно и слишком страшно. Придется сидеть здесь.

***

Виктор Андреевич добрался до автомобиля. Мобила лежала на месте, а вот Валерка не лежал нигде. Начинается.

На телефоне пропущенный от Антонины Петровны. Хорошая новость, значит, ждет. Витя решил сначала позвонить Валере, может быть, тот пошел отлить или отложить.

Однако, его отвлекли.

- Ну и хуле тебе здесь надо? – спросил прокуренный бас.

Витя повернулся и увидел перед собой натурально сыча. Небольшой человек с очень маленьким туловищем и очень огромной головой смотрел на него вытаращенными немигающими глазами.

Виктор Андреевич решил не отвечать, ожидая дальнейшего развития событий. «Сыч» поправил свой картуз и сплюнул с характерным «цык». Витя чуть кивнул головой, что означало «допустим». Все невербальные приемы коммуникации у «сыча» закончились, поэтому он просто стоял.

- Уважаемый, мне бы проехать, - взял инициативу в свои руки (можно было бы сказать «в свой рот», если бы это не звучало двусмысленно) Виктор Андреевич, - не знаете способов?

- Тыщу гони! – буркнул «сыч», - открою…

Витя обрадовался, полез в карман, где всегда имел пятьдесят рублей для заправщиков.

- Тыщи нет. Полтинник есть.

- Заебися! – обрадовался «сыч», - тоже сойдет. Давай сюда!

Он выхватил полтинник дрожащей рукой, а другой (тоже дрожащей) открыл амбарный замок.

- Тока ты это, не говори, что я открыл, - подмигнул «сыч», - скажи, что открыто было.

- Мишка-а-а! – заорал кто-то неприятным женским голосом, - алкаш ты проклятущий! А ну домой давай, сука!

«Сыч» съежился, весь как-то разом поник, развернулся и засеменил прочь.

- Это не мне, если чё… - обернулся он к Виктору Андреевичу.

Тому уже было похуй, он набирал Валеру. Пошли гудки, а вместе с ними мелодия – телефон Валеры лежал на заднем сиденье, там, где еще недавно спал сам Валера. Ну ёб же ж твою мать.

***

- Тя как звать-то? – незнакомец продолжал тащить Валеру за руку.

- Валерий Робертович, - Валера все пытался высвободить рукав, но мелкий был жилистым, даром что целыми днями коровам хвосты крутил.

Наконец они вывалились на открытое пространство. Покосившийся забор, чуть дальше – овраг. Ристалище, ни дать, ни взять.

- Пацаны! – обрадованно заорал незнакомец, и Валера разглядел хмурые рожи таких же деревенских отморозков возрастом от четырнадцати до двадцати пяти. - Я подмогу привел! Дядька мой!

Двадцать пар глаз оценивающе смотрели на него.

- Чёта хилый он какой-то, - наконец произнес кто-то.

- Да вы охуели! – обиделся пацан, он из Москвы к нам ехал, чтоб полиповцев отпиздить. Он каратэ знает. Там, на дороге его тачка стоит. Порш. Скажи им, дядя Валера!

Дядя Валера от таких перипетий охуел в конец и попробовал объясниться:

- Ребят, я думаю, вышло недоразумение…

Но взгляд Валеры на происходящее так и не стал достоянием общественности, ибо всех мобилизовал рев мотоциклов. Еще через несколько секунд – свет фар, и на полянку вкатились полиповцы. Валера никогда не видел в одном месте столько Уралов с коляской. Он так и стоял, оторопевший. Кто-то сунул ему в руку дрын. По нестройным рядам пошел возбужденный ропот.

В Мразищево часто приезжали пацаны из соседнего села Полипы. Дружеские визиты всегда заканчивались массовым мордобоем. Да и начинались тоже. Из-за девок, моциков, да и просто по географическому принципу. Мразищевские почти всегда отгребали, но сейчас с ними был дядя Валера, и в рядах местных царило если не ликование, то энтузиазм.

Валерий Робертович не разделял приподнятого настроения своих новых товарищей, да и вообще, хотел бы съебаться.

Полиповцы не глушили двигатели, отчего мразищевцы были как на сцене в свете софитов. Суровые, малоинтеллектуальные лица, крепкие кулаки и грязные шеи.

- У-у-у-у, сколько пидоров понаехало, - услышал Валера где-то сбоку, и весь его боевой дух, и так небольшой, вышел через сфинктер.

- Эй, гондоны! – закричал крепыш, назвавший Валеру хилым, - а слабо один на один сегодня? Хоть кого выставляйте, хоть Костыля!

Валерию Робертовичу не понравилась самоуверенность крепыша, и закралось подозрение, что Пересвета эти чумазые видят именно в нем.

- Чё за гонево? – слез с мотоцикла юноша с бородой. Пренеприятный тип, сразу видно, что родился в Полипах, и пригодился, видимо, там же.

- Чё гонево сразу? – возмутился крепыш, куртуазно отражая словесный выпад противника, - предлагаю драчку лучших бойцов. Натаху ставлю!

Валере безусловно льстило, что он производит на окружающих неизгладимое впечатление, ибо Натаха, по всей видимости, максимально возможная ставка, но он вовсю прикидывал шансы съебать бегом от мотоциклистов по пересеченной местности, расположенной в самом логове врага. По всему выходило, что шансы малюсенькие.

- А не боишься, что я Натаху твою порву? – спросил полиповец, - у меня хуище-то ого-го какой! Да ты и сам знаешь…

Крепыш держался, деревенский кремень. Бородатый гость, выждав паузу и убедившись, что провокация не удалась, продолжил:

- Давай, чё, - обернулся к своим, - Костыль!

В одном из Уралов началось шевеление. Наконец из коляски поднялся белобрысый долговязый парень. В сумерках он напоминал Валере нечто среднее между БТВ из Звездных войн и пришельцами из Войны миров. В коляске он наверняка держал голову между коленей, иначе бы не влез.

Костыль вышел вперед. Глаз опытного киношника подсказал Валере, что в нем не меньше двух двадцати. Любой уважающий себя баснописец написал бы, что его луноподобное ебало скрывается там, где облака танцуют меж вершин самых высоких гор.

- Дядя Валера! – повернулся к нему крепыш, - завалишь эту хуйню?

- Ты бы не горячился так, пацан, - начал было Валерий Робертович, - а то можно обидеть человека понапрасну, и все такое…

Вообще, Валера был весьма парадоксальным – все, что было связано с пиздой, он любил, но вот конкретно пиздюли – не особо. А сейчас пахло конкретными пиздюлями.

- Валера-а-а-а-а!!! – раздался над Мразищево раскатистый баритон Виктора Андреевича.

- О. Мне пора, - пожал плечами Валера, собираясь уходить.

- Стоять! – выкрикнул бородатый, преграждая путь, - ты чё, не пацан?

- Да, - подключился крепыш, - ты чё, не пацан? Я тут даму сердца под эту хуйню подписал.