Серия «Проклятые места»

Запись закончилась. Я посмотрел на часы, уже наступил вечер. Без особой надежды я попробовал снова набрать номер Пети, но абонент по-прежнему был недоступен. Я отогнал от себя нехорошие мысли и списал все на то, что он записывает эксперименты и не хочет тратить заряд батареи и отвлекаться на звонки. Пока рано бить тревогу, нужно дождаться следующего вечера и посмотреть, придет ли отчет. Да, и что я мог сделать, если мой друг, все же телепортируется по неосторожности. Суета вокруг его исчезновения уже никому не поможет. На всякий случай я зашел на его страницу в соцсети и узнал, что он посещал ее ранним утром. Это как-то успокоило меня, а потом пришла Инга, и я отложил мысли о Пете на следующий день.

Все воскресенье я был сам не свой, делая безуспешные попытки дозвониться до своего друга. На все вопросы девушки, заметившей мое обеспокоенное состояние, я отвечал, что болит голова и ссылался на высокое атмосферное давление. В понедельник я встал пораньше, чтобы проверить почту перед работой, пока Инга еще спит. Я рассчитывал, увидеть в ящике письмо, отправленное очень поздно, но весточки от Пети не было.

На работе я снова проверил его страницу в социальной сети – статус не изменился, последний раз он заходил в субботу рано утром. После нашей с Петей ссоры я решил, что больше никаких проклятых мест и мистических загадок, но жизнь разыграла карты так, что кроме меня обычному питерскому парню не на кого было рассчитывать. Всю неделю я потратил на поиски потомков профессора Коха. Фамилия оказалась не такой уж и редкой, но, информация о том, что это мужчина, который проживает в Москве, позволила сузить круг до нескольких человек. Я отправил им одинаковые сообщения и получил отрицательный ответ ото всех, кроме одного. Он просто игнорировал мой вопрос, я повторил попытку, отметил, что сообщение прочитано, но никакой реакции с его стороны не последовало. Тогда я написал ему о Чертовой лавке и Пете, устроившем ее поиски, сообщил о его пропаже и попросил помощи, применив все свое красноречие, чтобы убедить в том, что это не шутка. Наконец, он ответил и предложил встретиться.

В пятницу вечером после работы мы устроились в небольшой кофейне на первом этаже бизнес-центра, где он работал. Это был мужчина лет сорока в дорогом костюме и очках в золотой оправе. Сначала он вел себя отстраненно, но выслушав все, что я рассказал ему о лавке и, посмотрев видео, присланные Петром, оттаял. Он искренне хотел помочь, но не знал как. Он никак не был связан с деятельностью по изучению паранормальных зон давно умершего деда, занимался финансами и никаких знакомых среди коллег деда не имел.

Антон, так его звали, рассказал, что в детстве дед часто делился с ним историями, связанными с работой. Он преподносил их мальчику в форме сказок и страшных историй, чем они и оставались до смерти старика. Тогда семье профессора в числе прочего остались в наследство и его дневники. Антон уже учился в институте и интересовался совсем другими вещами, но как-то летом умудрился подцепить стригущий лишай и был заперт в квартире на несколько недель. Мучаясь от безделья, когда телевизор уже стал невыносим, а все мало-мальски интересные книги были прочитаны, молодой человек взялся за дневники деда. Чтиво оказалось на редкость занимательным. Все сказки старика вдруг обрели реальную основу. Несмотря на то, что большая часть паранормальных зон в ходе исследований не подтвердили свой статус или находили научное объяснение, были и такие, которые повергали в шок не только Антона, но и профессора вместе со всей группой. Чертова лавка как раз была одним из таких. В дневниках Коха было много данных, теорий и описаний экспериментов с выводами, но отсутствовали наиболее важные и угрожающие безопасности сведения, например, конкретные места расположения паранормальных зон. Профессор без сожаления вырывал страницы, содержащие хоть толику опасной, по его мнению, информации.

Рассказывая об этом, Антон улыбнулся. Тогда он был таким же впечатлительным, как Петя и готов был броситься на поиски зон, чтобы продолжить дело деда. Узнав, к чему это могло привезти, он был горд за своего предка, который так прозорливо позаботился о будущем поколении исследователей. «Холодная голова – это то, что отличает ученого от фанатика», - говорил он. Антон пытался получить хоть какую-то информацию от отца, но тот лишь отмахивался. У них с дедом были непростые отношения. В его жизни профессор Кох появлялся редко и вел себя отстранено. Вся жизнь ученого проходила в докладах о прошедшей экспедиции и подготовке к следующей. В отличие от сына, внуку доставалась вся неизрасходованная за жизнь любовь профессора. С ним старик пытался наверстать все, что упустил в жизни собственного сына.

Много лет спустя, когда родители Антона окончательно перебрались жить за город, а он обзавелся собственной семьей, последний дневник профессора был найден в ходе ремонта в квартире. Эта книжка содержала все вырванные страницы и примечания к ним. Внук стал старше, работал и ждал прибавления в семействе, поэтому как бы интересно не было проверить некоторые теории ученого, ему было не до этого.

Мне нужен был этот дневник, чтобы хотя бы найти Чертову лавку, да и вообще было интересно узнать о том, что думает по этому поводу человек, занимавшийся изучением подобных вопросов самостоятельно. Антон отказался передавать мне дневник, сказав, что это память о дедушке, а, главное, он не был уверен, что я являюсь обладателем тех рук, в которые стоит передавать такое сокровище.

Я пытался убедить его, умолял, говорил, что меня не интересуют другие места и их местоположение, что мне нужна только информация о лавке, и тогда он спросил:

- И что ты планируешь делать?

- Я?

Вопрос поставил меня в тупик. Была цель – найти лавку, к которой я стремился, но что делать дальше, я не имел ни малейшего представления.

- Да, ты. Другу ты уже не поможешь. Не поможешь, не возражай. Если целая научная группа не справилась, даже не смогла определить, куда исчезают живые существа, не говоря уже о том, чтобы вернуть их, то и у тебя не получится. Что ты сделаешь? Отправишься за ним?

- Я сожгу эту лавку, - прошептал я, глядя в пустую чашку на столе. – Если я ничего не могу сделать для Пети, то сделаю в память о нем. Уберегу других людей. Ученые, работавшие с вашим дедом, уже проворачивали этот трюк. Я сожгу лавку, она восстановиться, я снова сожгу. Если надо, буду ездить раз в год в Воронеж и сжигать ее, чтобы спасти людей.

- Я пришлю нужные тебе сканы страниц сегодня же вечером, - кивнул Антон и, быстро попрощавшись, поднялся из-за столика и ушел.

Не знаю, сколько еще я просидел в одиночестве, пытаясь понять, в какой момент превратился в хранителя лавки. Я думал о Марке – хранителе проклятой квартиры, доказавшем, что огонь – это решение, и спустившем свою жизнь в унитаз, в попытке спасти неизвестных ему людей. Тогда я мог все бросить, забыть, оставить тему проклятых мест навсегда, но ради Пети, должен был попробовать.

Вернувшись домой, я попросил Ингу не трогать меня пару часов. Не помню, чтобы когда-то до этого вел себя с ней так грубо. Всю ночь я читал присланные Антоном материалы, делая пометки в блокноте.

Если бы я не знал, что Кох ученый, то подумал бы, что читаю записки сумасшедшего, настолько странные теории он выдвигал. Он отметал все предположения о том, что лавка убивает людей, ведь даже если бы она распыляла живых существ на молекулы, от них должно было остаться хоть что-то. Они же исчезали бесследно. Так же он не верил, что лавка отправляет объекты куда-то в открытый космос или на Солнце. Для того, чтобы избавить планету от перенаселения (теория Михаила) у природы существуют механизмы гораздо страшнее и эффективнее, например, вирусы.

По мнению Коха, лавка-телепортатор часть огромной разветвленной системы перемещения между мирами или планетами. Телефонная сеть, без возможности набора номера, передающая не сигнал, а материю. Кем она создана и для чего – неизвестно. Профессор полагал, что это не «подарок» пришельцев, посетивших когда-то Землю, а непосредственно порождение самой планеты, заложенное на этапе ее формирования.

В ходе экспедиции были произведены раскопки, чтобы найти основания опор. Оказалось, что опоры лавки имеют корни, уходящие глубоко в землю. Ученые углубились на несколько десятков метров и не нашли их конца. Корни утолщались и расползались в стороны сквозь любые слои почвы, не останавливал их и водоносный слой, через который они проходили так же свободно.

Профессору было известно о, как минимум двух, схожих объектах на Земле, но так как они находились за границей, исследовать их оказалось невозможно. Их описание и расположение было «заботливо» замазано Антоном, но факт оставался фактом. Кох не имел ответа на вопрос, отправляются ли они люди в одно и то же место или в разные, но был уверен, что вся эта система, появившаяся в ходе мироздания, преследовала только одну цель – распространение жизни во вселенной. Поэтому среда места прибытия должна приблизительно соответствовать среде отправки, чтобы перемещенные объекты не погибли сразу. В пользу этой теории говорил тот факт, что неживые организмы не подвергались воздействию лавки-телепортатора. Он не исключал того, что лавка может работать и как приемник, но, учитывая размеры вселенной и то, что Земля не уникальна, статистическая вероятность возвращения перемещенных объектов стремится к нулю, даже, если они найдут другой телепортатор.

Я несколько раз перечитал все выкладки и теории автора, пытаясь вникнуть и осознать измышления профессора. В результате я пришел к выводу, что Чертова лавка это какой-то аналог «Звездных врат» из одноименного фильма. В таком формате это хоть как-то укладывалось в моей голове. С другой стороны теперь я был уверен, что она не имеет никакого отношения к тому, что на форуме называли проклятыми местами.

На следующий день у меня состоялся довольно тяжелый разговор с Ингой. Она видела мое нервное состояние, и ссылаться на давление или магнитные бури было бесполезно. Я уже не мог держать это в себе и рассказал ей все то, что вы только что прочитали выше. Никогда бы не подумал, что она поверит во весь этот бред, но, несмотря на наши долгие и сложные отношения, оказывается, я плохо ее знал. Вопреки моим опасениям она поддержала меня в решении сжечь лавку и сказала, что поедет со мной.

Не знаю, что двигало ей. Может, так она хотела извиниться за свой уход, а, может, увидела во мне то, чего ей так не хватало тогда – эмоции. Не самые лучшие, но сильные и яркие. Как бы там ни было, я очень благодарен ей за поддержку, веру. Как же я ее люблю.

На страничке Пети появилось сообщение, оставленное кем-то из его родителей, о том, что он пропал и, если кто-то знает, где он находится, то должен связаться с ними. Прошла уже неделя, с того момента как его видели в последний раз. Я не стал откладывать поездку в Воронежскую область и, взяв отгул на понедельник, решил выехать в воскресенье, сделать все, что задумал, переночевать и вернуться. Инга тоже отпросилась и сейчас спит. Я же встал пораньше, чтобы разместить этот пост, на случай, если что-то пойдет не так. Он будет дополнен, как только с Чертовой лавкой будет покончено… хотя бы на время.

.......................................................................................................................Пост оставлен 32 дня назад.

***

Ничего не вышло. Я так и не добрался до Воронежа. Отрезок трассы Дон, через которую лежал наш путь, – проклятое место, обнаруженное мной, хранителем которого я так и не стал, сыграл со мной злую шутку. Не помню, что произошло. Был громкий хлопок под капотом, за ним последовал удар, после которого я очнулся в больнице через одиннадцать дней. Девять из них я провел в коме. Мама практически не отходила от кровати все это время. Она была рядом, когда я пришел в себя, но то, что Инги больше нет, мне сказал приехавший после ее звонка отец. Проклятое место собрало свою кровавую плату. Я пропустил и похороны, и поминки, может смогу приехать на сорок дней, если наберусь смелости посмотреть родным своей девушки в глаза.

Впереди еще долгий процесс реабилитации, но я выжил, не стал инвалидом, и через некоторое время ничто кроме шрамов не будет напоминать об этой аварии. Кроме шрамов и моей памяти. Сегодня первый раз после случившегося я добрался до интернета. Не хотел ничего писать, но, может, вы ответите мне на вопрос, который мучает меня с момента, как я пришел в сознание: почему дорога не забрала меня, почему Ингу?

Я завязываю, раз и навсегда завязываю с проклятыми местами, лавками, телепортаторами, арками, квартирами и всем остальным, что хоть как-то связанно с мистикой. Я выхожу. В память об Инге я буду жить обычной жизнью и никогда больше не вернусь к этому вопросу. Но, что это будет за жизнь без нее?

А в память о своем друге Пете напоминаю: будьте осторожны в подворотнях Питера, не снимайте двушку в Кировском районе, особенно, если предложение будет очень привлекательным, избегайте пятикилометрового отрезка Дона, начиная с семидесятого километра, и не садитесь на непонятные лавочки в парке под Воронежем.

Конкретные адреса не называю, дабы не провоцировать хороших, но неосторожных людей на подвиги, которые, я знаю точно, закончатся плохо. Не повторяйте нашей с Марком ошибки.

Если вдруг кто-то найдет новое проклятое место и захочет посоветоваться – меня не ищите. Оставьте где-нибудь в интернете предупреждение и забудьте навсегда. Что вам жизни незнакомцев, если за них вы расплатитесь своей или, что, на мой взгляд, еще хуже, своих близких.

Я вас предупреждал.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.

- Куда ты сейчас пойдешь, два часа ночи? Останься хотя бы до утра, - предложил он, когда я собирал вещи уже в квартире.

Я не хотел извиняться за сказанное и не ждал извинений от него. Было очень обидно услышать в свой адрес обвинения в трусости и бездействии, но еще неприятнее было то, что в них я видел толику истины. Слова Марка я передал, пусть и в не очень корректной форме, и теперь решил последовать его совету: забыть о проклятых местах и уделить внимание более важным вещам.

- Забей на всю эту мистическую муть и приведи в порядок жизнь. Если не веришь мне, напиши Марку, он расскажет, как спустил в канализацию свою, - сказал я на прощание и вышел из квартиры.

В этот момент меня совершенно не беспокоила арка, и я спокойно прошел через нее, не думая о проклятии. В эту ночь она уже получила достаточное количество негативных эмоций, чтобы затаиться на некоторое время. Я доехал до окраины города и провел остаток ночи в машине.

Уснуть сразу не получилось, в крови все еще кипел адреналин. Судьба сама расставила все на свои места, и теперь у меня не было оправданий, чтобы не ехать к подруге на дачу. Обвинение в трусости подстегнуло во мне желание встретиться с Ингой лицом к лицу и навсегда закрыть гештальт. Придя к этому решению, я, наконец, отключился.

Обратную дорогу в Москву я почти не помню. Пробок не было, зато было много размышлений и громкой музыки, чтобы как-то их прогнать. Я дважды останавливался, чтобы перекусить, заправить машину и размять ноги. В итоге, дома я был поздним вечером. Сил хватило только на то, чтобы раздеться и доползти до кровати.

День рождения подруги прошел спокойно. Я вручил букет, подарок и отправился к мужской половине компании, расположившейся у мангала. Мне удавалось избегать общества Инги, которая пришла одна, что не могло не радовать. Ночью, когда почти все оставшиеся на ночь гости уже спали, мы с именинницей и еще одним парнем сидели у костра и вспоминали былые времена. Инга появилась неожиданно, присев рядом со мной с бокалом вина в руке. Я пытался ее игнорировать, но когда остальные ушли, это оказалось невозможно.

Мы начали обсуждать какие-то мелочи, потом я рассказал о своем отпуске в Питере, опуская истинную причину моего визита туда. Она что-то спрашивала, я уточнял. Я шутил – она смеялась. Нам было так хорошо вдвоем, что не хотелось уходить. Мы просидели вместе всю ночь до рассвета, а после нескольких часов сна поехали ко мне. В общем, через неделю мы снова жили вместе. Она так и не объяснила, почему ушла тогда, а я и не спрашивал. Достаточно было того, что моя девушка признавала, что совершила ошибку. Она была рядом, а о большем я и мечтать не мог.

Выйдя на работу, я принял предложение начальника, о котором практически забыл во время отпуска. Слишком насыщенными на события и впечатления получились эти пару недель. Работы заметно прибавилось. Шеф разрешил взять с собой только пару коллег, а остальных сотрудников отдела пришлось обучать с нуля. Первые пару месяцев приходилось торчать в офисе допоздна, чтобы наладить работу в привычном ритме. Все свободное время я посвящал Инге. О форуме и проклятых местах я даже не вспоминал. Петя звонил пару раз, но всегда очень не вовремя, я сбрасывал и честно собирался перезвонить, но, замотавшись, забывал.

Уважаемый читатель, если ты поклонник хэппи эндов в стиле "Жили они долго и счастливо" - остановись сейчас.

В начале августа выдался свободный выходной. Подчиненные более-менее начали справляться с работой без моего участия, а Инга уехала проведать родителей. Я набрался смелости позвонить Пете и извиниться за то, что тогда наговорил. Да, и вообще, хотелось узнать, как у него дела. Абонент был недоступен и я, чтобы хоть как-то скоротать время, зашел на наш форум. Надпись «Страница не найдена» вызвала у меня плохое предчувствие. Кроме посетителей темы «Проклятые места» форум едва ли насчитывал больше двух с половиной калек постоянных посетителей. Но то, что он закрылся, я поверить не мог. Еще раз набрав номер Пети, я услышал тот же ответ робота.

Если вдруг форум переехал, то они должны были прислать уведомление на почту. Я не заходил в этот ящик с начала мая, и мне потребовалось минут десять, чтобы вспомнить пароль. Сообщений с форума не было, но было несколько непрочитанных писем от Пети. Холодок пробежал по моей спине, вызывая неприятные чувства. Я оборвал все связи, а он писал мне, писал все это время. Я открыл первое письмо:

«Привет, Макс!

В первую очередь, я хотел бы извиниться. Прости, что наговорил тебе тогда, я не считаю тебя трусом или равнодушным человеком. Думаю, ты уже понял, что это все арка. Она боялась нас и решила рассорить, тем более что мы вырвали из ее мертвой хватки Эльвиру Алексеевну. Кстати, мы продолжаем общаться со старушкой, помогаю ей, чем могу.

Еще хочу сказать, что уважаю твое решение не лезть в эти дела. Я продолжаю общаться с Марком. Он подтвердил твой рассказ, и я хотел сказать, что ты был прав, поэтому решил уделить внимание своей жизни.

Последнее, что я собираюсь сделать в борьбе с аркой – это повесить лампу с датчиком движения, как ты советовал тогда в машине.

Надеюсь у тебя все хорошо.

Твой друг, Петя_из_Питера».

Чувство тревоги затаилось внутри, и я, тяжело сглотнув, открыл следующее письмо.

«Привет, Макс!

Идея с датчиком движения в арке оказалась неудачной. Купил, закрепил, прокинул провод, дворник помог подключить. Смотрел, правда, на меня, как на идиота. Но на следующий день лампочка оказалась разбита. Поменял, но через день снова кто-то разбил.

Аварии на выезде из двора все еще случаются. Вроде, ничего страшнее пока не произошло. У меня опускаются руки. Еще раз поменяю лампочку и, если опять не сработает, забью на это дело.

Твой друг, Петя_из_Питера».

Я выбрал следующее сообщение.

«Привет, Макс!

Сегодня звонил тебе, но ты сбросил. Наверное, много работы. А у меня хорошая новость – прошел собеседование, взяли на испытательный срок.

Стоило только забыть об этой проклятой арке и сосредоточиться на поиске работы, и все получилось. Спасибо тебе за совет, надеюсь, ты уже не обижаешься, а действительно занят.

P.S.

Форум наш закрыли. Я там сам давно не был, мне Марк написал. Пытался найти какие-то остатки, но не получилось. А говорят, из интернета ничего не исчезает бесследно)

Твой друг, Петя_из_Питера».

Я обрадовался, зная, как он переживает из-за отсутствия работы, но плохое предчувствие не покидало меня.

«Максим, привет.

Вчера снова пытался с тобой связаться, но ты не взял трубку. Я же уже извинился, не хочешь общаться – твое право, но, думаю, ты должен знать – Марк погиб вчера ночью. Ему все же удалось сжечь квартиру. Он открыл газ и не покидал ее до самого взрыва. Видимо теория о том, что для того, чтобы уничтожить проклятое место нужно быть готовым привести себя в жертву, работает.

Он написал мне накануне. У него тупо кончились деньги, и ему пришлось съехать с комнаты, которую он снимал. Переехав в проклятую квартиру, он бы долго не протянул, вот и решил, по-видимому, совместить.

Вчера в арке ограбили и сильно порезали мужика, может, у меня получилось бы это предотвратить, но я, по твоему совету, забил на проклятые места. Странное ощущение: я одновременно и сожалею о том, что ничего не сделал и не хочу повторить судьбу Марка.

Забавно получается: он напугал тебя, поспособствовал тому, чтобы отговорить меня, а сам, понимая больше нас, довел задуманное до конца и не смог спастись. Мне кажется, он даже не пытался.

Не знаю, удалось ли ему снять проклятье с квартиры, но в ближайшее время в ней точно никто не будет жить. Пока хозяин найдет деньги на ремонт, если вообще найдет, а после взрыва он там предстоит приличный; пока этот ремонт сделают, строители начнут сбегать один за другим, если квартира проявит себя; пока найдутся новые арендаторы. В общем, годик-полтора люди в безопасности. Только… только цена этой самой безопасности оказалась непомерно высока.

Не хочешь звонить, напиши хотя бы. Буду рад любой весточке от тебя.

Петя_из_Питера».

Я ужасно почувствовал себя, узнав о смерти Марка. Пусть мы виделись всего один раз в жизни, и он вызвал у меня подозрения в использовании форума для собственной выгоды, но такого итога я никак не ожидал, даже, когда поверил его словам. Все это было как-то неправильно и сводилось только к одному: проклятые места рано или поздно убивали своих хранителей. Хорошо, что я переключился с этого увлечения на насущные проблемы. Здоровье, Инга, работа, друзья, родители – все основные аспекты моей жизни были, если не великолепны, то, по крайней мере, в порядке. Как же я был счастлив от того, что любимая девушка снова вернулась в мою жизнь, а как бы могло все обернуться, если бы мы с Петей не поссорились тогда в арке? Получается, что проклятая подворотня, сама того не понимая, сыграла в моей жизни положительную роль и, судя по письмам моего друга, ему это тоже пошло на пользу. Главное, чтобы смерть Марка не заставила его чувствовать себя виноватым, и он не вернулся к теме, на которую, как он сам утверждал, забил.

Судя по датам в почтовом ящике, Петр сделал большой перерыв и не писал мне до конца июля. Я открыл предпоследнее письмо.

«Здорово, Макс!

Как я понимаю, отвечать ты не собираешься. Походу ты мои письма вообще не читаешь. Странно такое говорить, но я надеюсь, что ты все еще обижен, или просто занят, или потерял пароль от этого ящика. Ведь, в противном случае, с тобой что-то случилось, а этого мне бы совершенно не хотелось.

В общем, я решил использовать письма тебе, как дневник. Они сохранятся в отправленных, а, если ты когда-нибудь это прочтешь, то я против ничего не имею)))

Странно, подумаешь ты, так как не нанимался ко мне в исповедники. Ха-ха, а я и не собираюсь рассказывать здесь о своих сексуальных приключениях. А о чем же тогда? А вот это – самое интересное! На следующей неделе я отправляюсь в командировку, и ты ни за что не угадаешь куда – в Воронеж! Причем не в сам город, а в область, там у нашей компании производство. Это шанс найти Чертову лавку, как ее называл муж Эльвиры Алексеевны. Я довольно много общался с ней в последнее время и аккуратно, как ты учил, выведал некоторые подробности. Теперь мне даже известно где ее примерно искать, так что в следующие выходные жди подробный отчет, может даже с видео.

Отвечая на твой не заданный вопрос, сразу скажу: я не сдурел. Чертова лавка – это не проклятое место, во всяком случае, работает она совсем не так, как другие. Это нечто совсем иное. Она не пытается скрыться и не привлекать внимание и не будит в людях все плохое, как это делает арка, например. Понимаешь, она не убивает людей и других живых существ, Михаил, как и вся научная группа, считал, что она их телепортирует, но вот куда неизвестно. Там целая теория, не буду сейчас расписывать, надо сначала найти и убедиться.

Вот бы сейчас поговорить с профессором Кохом, но он умер( Я пытался связаться с его внуком в Москве, благо фамилия не очень распространенная, но он игнорирует мои сообщения в сети. Может, позже, когда у меня будут доказательства.

Засим прощаюсь, жди через неделю первый отчет.

С наилучшими пожеланиями, Петр».

- Ой, дура-а-а-ак! – громко протянул я, хлопнув себя ладонью по лбу.

Зачем? Зачем он Петя снова лезет в это болото, после того, как только выбрался из такого же? А, если вспомнить о том, что месяц назад трясина засола Марка окончательно, то это никак не хотело укладываться у меня в голове. Единственное объяснение, которое я смог найти – мой друг был наркоманом. Адреналиновым или, не знаю, как это еще назвать, но его нездоровый интерес к проклятым местам можно было сравнить с зависимостью.

Я одновременно боялся открывать последнее письмо, пришедшее в прошлое воскресенье, и надеялся, что ему не удалось найти Чертову лавку, хотя, зная Петю, не было сомнений в том, что для него это окажется лишь временными трудностями. Но это давало мне возможность связаться с ним и образумить. Сделав глубокий вздох, я нажал на кнопку мышки.

«Это просто ЧУМА, Макс!!!

Не буду расписывать, сам все увидишь».

Дальше была прикреплена видеозапись. Я нажал «пуск» и откинулся в кресле, ожидая чего угодно, после такого резкого несвойственного моему другу приветствия.

На экране появился Петр, снимавший себя на камеру мобильного телефона. Он перевел камеру на другой объект, и я увидел обычную деревянную лавку с массивными опорами, вкопанными в землю и парой неровных досок, закрепленных на них.

- Вот она! – сообщил Петин голос за кадром. – Если Михаил с коллегами и сжег ее, то она восстановилась, - он сделал паузу, - или кто-то восстановил. Казалось бы, она ничем не отличается от других, вот от этой, например.

Камера развернулась, и оператор сделал несколько быстрых шагов, подойдя к другой лавке, которая ничем на первой взгляд не отличалась от первой.

- Однако, - продолжал Петя, приближая камеру к обычной лавке, - если посмотреть внимательно, на ней видны следы времени. Вот помет птиц, вот какие-то щербины. Здесь, как будто, кто-то что-то ковырял ножом. Посмотри сюда, вокруг гвоздей, которыми она прикреплена к пенькам, дерево прогнило и рассыпается. Да, и вообще, даже цвет отличается. Чертова лавка мимикрирует под эти, обычные, но делает это как бы с ленцой, сейчас я все покажу. С другой стороны, кто в здравом уме будет искать эти различия между стоящими практически напротив друг друга скамейками. Никто. Только тому, кто выберет это место для отдыха, ничего не грозит, а выбравшему то, светит, по теории Коха, далекое путешествие, и это как минимум! Зацени!

Петя уселся на лавку, которую называл обычной.

- Видишь, все в порядке. Сейчас я выключу камеру, чтобы не было свидетелей исчезновения и вернусь через минуту. Или не вернусь, - он рассмеялся.

Изображение дрогнуло, и появилась новая картинка, снятая из другого положения.

- Я все еще здесь! – радостно воскликнул Петя и встал с лавки. – Теперь, смотри. – Камера затряслась, и что он делает, было непонятно, но потом изображение стабилизировалось. – Вот булка. Кинем несколько кусков сюда. Ждем едаков.

Оператор отошел подальше от лавки и замолчал. Через полминуты на нее сел воробушек и начал клевать хлеб. К нему присоединился второй, скинувший свой кусок хлеба на землю и продолживший трапезу там. Потом лавку оккупировали несколько голубей, но ушлые воробьи, подбегая, успевали оторвать себе кусочек, прямо под носом у менее расторопных птиц.

- А теперь зацени это, - сказал Петр и направился к Чертовой лавке.

Он бросал кусочки хлеба на дорогу, и почти сразу находились желающие отведать это угощение. Но те куски, что он разбросал по проклятой лавке, оказались невостребованными. Птицы с удовольствие лопали хлеб, упавший под лавку и рядом с ней, но не решались сесть на нее, чтобы полакомиться кусочками, лежащими на ней. Петр даже отошел, чтобы не смущать птиц своим присутствием, показал соседнюю лавку, на которой все еще продолжалась трапеза, но на Чертовой лавке ничего не происходило.

- Они что-то чувствуют, - тихо сказал он. – Помнишь, я говорил про гвозди и цвет, теперь посмотри сюда.

Он подошел к Чертовой лавке, и я смог убедиться, что цвет ее отличался. Она выглядела новее. Сколов и щербин не было вообще. Помет так же отсутствовал, но вот, главное – это гвозди. Их не было.

- Ты, наверное, и сам заметил: гвоздей нет, - продолжал Петя. – Как будто доски просто лежат на опорах, никак не фиксируясь, но это не так. Я сейчас покажу.

Он закрепил камеру и, подойдя к лавке, взял довольно увесистую палку, упер ее в землю и попытался с помощью этого импровизированного рычага оторвать доски от основ. Ничего не вышло, ни доски, ни опоры даже не колыхнулись, несмотря на то, что Петя давил всем весом, и палка основательно гнулась под его тяжестью.

- Снизу никакого крепежа тоже нет, - сказал он, подойдя к камере. – Я не плотник и секретов их не знаю, они наверняка умеют делать скрытые крепления, но зачем? Почему именно на этой лавке? Остальные просто прибиты гвоздями. И что это за технология соединения деревянных деталей, что взрослый мужик с помощью рычага не способен ее разомкнуть или хотя бы прогнуть? У меня нет ответов, но есть теория: доски не просто лежат на пеньках, они являются их частью. Растут из них. Чертова лавка – это единая конструкция, единый организм, способный изменяться, подстраиваться под окружающую обстановку и регенерировать в случае повреждения. Как-то так. А сейчас я сяду на эту лавку…

- Чего?! – я был так возмущен его безрассудством, что даже подпрыгнул на кресле.

- …Шучу. Я не такой псих, каким ты меня считаешь. Сейчас ты увидишь ролик, который я снял чуть раньше, и у тебя не останется сомнений, что это реально лавка-телепортатор.

Кадр снова сменился, и я увидел крупный план белой крысы с красными глазами, которая сидела в маленькой клетке. Камера подалась назад, и стало понятно, что клетка стоит на Чертовой лавке. Петя зафиксировал телефон и сам появился в кадре:

- Макс, познакомься, это Джерри. Джерри уже час находится на лавке и не исчезает. Я пробовал, и отворачиваться, и выключать запись – ничего не происходит. Сейчас я немного ускорю видео, чтобы ты убедился.

Голова Пети начала быстро качаться из стороны в сторону, демонстрируя, что скорость записи увеличена. Он закрывал глаза, отворачивался и поворачивался, выходил из кадра, но крыса оставалась на месте и никуда телепортироваться не собиралась. Когда обычный режим был восстановлен, экспериментатор-самоучка продолжил:

- Я сделал вывод, что Джерри ничего не угрожает, пока он не касается лавки. Дно клетушки как бы служит преградой между эффектом скамьи и объектом исследования. Не думаю, что одежда обладает такой же способностью, и что угроза человеку отсутствует, если он не будет касаться лавки оголенными частями тела. Сейчас я выпущу Джерри на свободу, и мы вместе посмотрим, что произойдет, - Петя потер руки и добавил. – Я весь в предвкушении, а ты?

Я приблизился к экрану и затаил дыхание.

Мой друг подошел к лавке, положил рядом с клеткой кусочек хлеба и открыл дверцу.

- Надеюсь, ты проголодался, малыш, - сказал Петя и начал отходить назад, не сводя взгляда с Джерри.

Крыса медленно выбралась из клетки, осмотрелась, принюхалась и, почуяв, хлеб быстро подбежала к нему. Она активно приступила к трапезе, иногда замирая и, как будто прислушиваясь к окружающей обстановке.

- Пока я на него смотрю, - продолжал Петр, находясь в кадре, - ему ничего не угрожает, но стоит мне отвернуться… - Петя резко крутанулся и посмотрел в камеру. – Та-а-а-к, Джерри все еще на месте. А если я закрою глаза? Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три… - едва слышно отсчитывал он время, проведенное с закрытыми глазами.

Я смотрел на увлеченную куском хлеба крысу и начинал терять интерес к происходящему, когда на числе сто тридцать четыре изображение дрогнуло. Не знаю, что это было – электромагнитные помехи, вызванные активацией лавки-телепортатора или какой-то хитрый монтаж, но Джерри исчез.

- ..тридцать пять, сто тридцать шесть… - продолжал считать Петя, не открывая глазами.

Я вскочил и прошелся по комнате, пытаясь унять дрожь в руках. Вернулся к компьютеру, отмотал запись немного назад и посмотрел момент исчезновения еще раз. Потом еще и еще. Вот Джерри сидит на лавке, полностью поглощенный обедом, мгновение и его уже нет. Я поймал помехи в стоп-кадр, но разобрать ничего не смог. Изображение было расплывчатым, а все объекты троились и четверились. Белое пятно, в которое превратилась крыса, было вообще не различить на фоне остальных элементов на картинке. Я тяжело сглотнул и продолжил просмотр.

Петя досчитал до ста пятидесяти, открыл глаза и обернулся. Джерри уже давно не было. Мой друг снова посмотрел в камеру, вытаращил глаза и хриплым голосом произнес:

- Сработало, что ли?

Он вскочил и подбежал к лавке, осмотрел все вокруг, чтобы убедиться, что объект его сумасшедшего эксперимента не просто спрыгнул и убежал, а действительно исчез. Я понимал его состояние, так как несколько минут назад испытал то же самое. У него еще оставались сомнения, ведь запись он, в отличие от меня, пока не видел, но выражение его лица растерянное и триумфальное говорило о том, что в ее содержании он не сомневается.

- Ты видел?! Видел?! – он снова вернулся к закрепленному телефону. – Чертова лавка работает! Это не просто какое-то проклятое место, где случается что-то плохое. Она реально куда-то перемещает живых существ. Глупо я сейчас выгляжу, если крыс просто сбежал, пока я закрывал глаза, но ведь тогда ты просто не получишь эту запись, - Петр расплылся в улыбке. – А сейчас, Макс, извини, мне надо убедиться, увидимся позже.

Изображение снова сменилось. Теперь Петя сидел в какой-то комнате. Видимо это был гостиничный номер, в котором он жил в командировке.

- Сейчас вечер воскресенья, - начал он без приветствия, - завтра не работу. Видишь, я стал серьезнее, ты должен быть мною доволен. Придется забыть о лавке до следующих выходных. Я все смонтировал и собираюсь отправить тебе, но решил записать это видео для полноты картины. Ты уже видел своими глазами, что телепортатор работает. Клянусь тебе, что это не спецэффекты или постанова какая-нибудь. Я такое делать не умею, да, и не стал бы. Что я пробовал: хлеб, кефир и вода с Чертовой лавки не исчезают. Видимо только живые объекты. Птицы избегают лавку даже, если на ней лежит еда. Повредить, ее не получается. Я долбил по ней палкой битый час, надеясь, оставить какой-нибудь след, чтобы проверить, исчезнет ли он в следующий раз. Ничего не вышло: ни царапин, ни сколов, ни вмятин. Существо исчезает, если контактирует с лавкой напрямую. Крыса в клетке защищена дном. То есть теоретически, если поверх сидения положить простую доску, то телепорт не сработает – не дотянется до тебя. Попробовать бы на человеке, но, скажу честно – стремно. В следующие выходные поймаю кошку и попробую такой вариант на ней. Может, обмотав доски чем-нибудь, получится деактивировать, хотя бы на время. Тут главное, в процессе экспериментов не коснуться лавки самому. Куплю перчатки в аптеке на всякий случай, но не думаю, что они защитят. Учитывая, что несколько исследователей из экспедиции исчезло, одежда не спасает. Ладно, пожелай мне удачи и жди следующий отчет через неделю.

Продолжение следует...

Я серьезно про остановиться, пока я не испортил счастливую концовку. Хотя, кого я обманываю - сам бы не остановился.

- Не больше месяца, - предположил я.

- Недели две, от силы, - включился в игру Петя.

- Шесть дней, - подытожил Марк. – Он звонил, хотел встретиться, что-то рассказать, но я так и не смог найти времени. А через шесть дней у него случился сердечный приступ, он даже успел вызвать скорую, но пока они приехали, пока взломали дверь, он был уже мертв. Сердечный приступ в тридцать два года, каково? При том, что никаких врожденных пороков у него не было, и он усиленно занимался здоровьем, когда все это началось.

- И тогда вы поняли, что дело не чисто? – отхлебнув пива, спросил Петр.

- Нет, что ты? Гораздо позже я случайно узнал, что в этой квартире умер еще кто-то. Одна смерть – случайность, вторая – совпадение, а третья – какая-то нездоровая закономерность. У меня закрались сомнения, я начал рыть, так как от хозяина квартиры ничего добиться не удалось. Шло время, жильцы гибли, я нашел информацию о старых смертях, нашел наш форум, изучил и понял, что нужно действовать. Мне казалось, что я должен что-то сделать, что это правильно. Я пытался купить эту чертову квартиру, но хозяин ни в какую не соглашался продавать. Он удобно устроился – брал деньги за три месяца: за первый, последний и залог, но арендатор либо сбегал, и владелец оставлял две трети суммы себе, либо умирал, и тогда вся предоплата доставалась арендодателю. Цена ниже средней по рынку, и проблем с поиском нового жильца не возникало. У меня было огромное желание набить ему морду, но пришлось сдержаться, и мы договорились об аренде. Я плачу двойную плату и сохраняю чьи-то жизни, но деньги заканчиваются и, что будет через пару месяцев – не знаю. Я столько вложил в это сил, стольким пожертвовал, что останавливаться уже поздно.

Впервые лицо Марка изменилось – на нем появилась печальная улыбка. Не знаю почему, но первая мысль, которая пришла мне в голову, что это все какой-то развод, и таким образом наш новый знакомый пытается вытянуть из нас деньги. Не производил он впечатление человека, который способен потянуть аренду квартиры по завышенной цене. Инга не раз упрекала меня в том, что я постоянно отношусь к людям с подозрением, но мой, пусть и не богатый, жизненный опыт показывал, что лучше с перебдеть, чем недобдеть. Можно было напроситься в гости в арендуемую квартиру, но, этот вариант я отмел сразу, хватит с меня и трассы с подворотней.

Оставалось только проверить историю Марка, находясь на безопасном расстоянии от проклятого места – покопаться в сети. Наверняка какие-то упоминания о смерти его друга и девушки должны быть.

- А вы пытались что-то сделать? – прервал тишину Петя, заинтригованный историей квартиры. – Можно же попробовать ее сжечь, например.

Марк заказал еще чая, когда я подозвал официантку, чтобы попросить еще пива. Когда она отошла, он пристально посмотрел на Петю и ответил:

- Думаешь, ты самый умный? Дважды.

- Дважды?! – в один голос переспросили мы.

- Первый раз, как только получил ключи. Я поджег шторы на кухне. Они так ярко полыхнули, а потом погасли, не догорев до конца. Позже я пытался разговаривать с батюшками на эту тему, - Марк махнул рукой и замолчал, ожидая пока подошедшая официантка расставит заказ. – Один даже согласился прийти, осветить квартиру. Побрызгал чего-то своей кисточкой, почитал молитвы, попросил денег и удалился, но я чувствовал, что ничего не изменилось. В этот раз я облил диван керосином и поджег. Дыму было… Соседи прибежали, стена обгорела, но огонь так и не перекинулся на другую мебель. Даже ковер на полу только оплавился по краю.

- Дела-а-а, - протянул Петя, прикончив свою кружку.

Чтобы не звать очередной раз официантку и не перебивать Марка, я отлил ему половину своего пива. Он кивнул в знак благодарности, а арендатор проклятой квартиры продолжал:

- Я даже к экстрасенсам обращался. Только не смейтесь, сам в эту белиберду не верю. Забавно, в проклятые места верю, а в экстрасенсов – нет. Фуфлыжники они все, хотя, - он сделал глоток чая, - была одна бабка. Она мне сказала, что, если хочешь зло извести, то должен быть готов своей жизнью пожертвовать. Я тогда рассмеялся, решил, что это бред – умереть в той квартире, которая питается смертью. Это не бороться со злом, а подкармливать его. А вот сейчас все чаще об этом думаю, слишком многим уже пришлось пожертвовать, жизнь – не самое дорогое.

- Не дури! – забеспокоился Петя.

Марк в ответ только пожал плечами. А меня заинтересовало другое.

- Ты сказал, что квартира питается смертью. Откуда ты это знаешь?

- Раз она убивает жильцов – не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. У тебя на этот счет какие-то сомнения?

- Да, только не совсем на этот счет, - я промочил пересохшее горло. – Вот смотри: твоя квартира убивает людей, на «моем» куске дороги тоже аварий без летального исхода не случается. Во всяком случае, мне такие эпизоды не попадались. А вот Петина подворотня, - я посмотрел в нахмуренное лицо друга и исправился, - хорошо, арка. Поребрик, бадлон и все такое. Так вот, арка никого не убивает, Петь, подтверди.

- Мне такие случаи неизвестны, - покачал он головой в ответ.

- Может, она все-таки не проклята? – продолжал я развивать свою мысль. – Или диета у нее другая?

Марк внимательно выслушал меня, потом переключил внимание на возражения Пети, который ревностно начал защищать свое проклятое место и сказал:

- Судя по тому, что я про нее услышал, она такая же, слишком много плохого в ней случается за малые отрезки времени. Но вы учтите: я в этом деле такой же профан, как и вы и источник информации у нас один – форум. Думаю, что арка еще не набрала полную силу. Сейчас вы наблюдаете зарождение проклятого места. Пока оно как ребенок не требует много еды, пробует свои силы, познает мир, но стоит ей кого-то убить, распробовать этот вкус, и она войдет в полную силу.

- Арке сто лет в обед, - возразил Петр. – Сколько она уже растет, должна была кого-то оприходовать, может, ей не хватает силы?

- Так она, наверное, не все время с постройки дома проклятым местом была, - включился в разговор я. – Ты в детстве через нее бегал и горя не знал. Если бы несколько десятков лет там лютая дичь творилась – кто-нибудь уже обратил внимание. И квартира не всегда жильцов убивала и дорога уже лет пятнадцать-двадцать, как открыта. Мне кажется, что случается какое-то событие и места становятся проклятыми.

- Знать бы, что это за триггер, запускающий такую реакцию, - прошептал Марк. – Я пытался выяснить историю квартиры, с соседями общался – ничего такого, за что можно зацепиться. Ведьма там не жила, никого не убивали, метеорит не падал…

- Подождите, - перебил Петя. – Вы привели пример с взрослением. Типа, ребенок становится взрослым, и мелкое шкодничество превращается в убийство. А что, если дальше идет старость и смерть. Подумайте сами: дорога, квартира и арка – в этих местах случилось что-то не особо ординарное, запустившее процесс. Если представить, что такое происходит периодически, то все вокруг должно стать проклятым. Квартиры, дворы, парковки, магазины, опушки леса и, если они не отмирают сами, то мы бы жили в проклятом мире.

- Или их кто-то уничтожает, - предположил я.

- Принося себя в жертву, - добавил Марк, и все мы замолчали.

- Бабка сказала, что человек должен быть готов пожертвовать собой, но это не значит, что обязательно кто-то должен умирать, - прервал затянувшуюся паузу Петя. – Согласитесь, быть готовым умереть и умереть – это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

- Ну, давайте бабку-экстрасенса возводить в эксперты по проклятым местам! – взорвался я, привлекая внимание посетителей за соседним столиком. Засмущавшись, я продолжил значительно тише: - Мне нравится идея, что проклятые места отмирают со временем сами. Может, срабатывает еще какой-то триггер, может, они объедаются смертями – убил десять, двадцать, сто человек и хватит. Иначе, Петя прав, мы жили бы в окружении проклятых мест.

- А кто сказал, что это не так? – возразил Марк. Мы с удивлением посмотрели на него. – Просто люди настолько привыкли к неприятностям, что не обращают внимания на то, что происходит не с ними, а свои беды стараются как можно скорее забыть. Возможно, все преступления, аварии и несчастные случаи в городе случаются в одних и тех же местах, если рассматривать в долгой перспективе.

- Ну, это бред! – не выдержал я. – Мы бы заметили, люди заметили бы! И я говорю не о двух десятках форумчан, а о людях в целом.

- Бред или не бред, но как раз твой пост навел меня на эту мысль. Раньше я думал, что проклятым местом может быть квартира, остров или старое кладбище, вы читали эти истории. Но отрезок дороги все меняет. У меня есть пример, который вы сможете проверить хоть сейчас, хоть вечером, когда вернетесь домой. Он как раз в Москве, я раньше часто там бывал по работе. И часто ездил по Кутузовскому проспекту. Там есть крупный торговый центр, знаешь, наверное?

- Знаю, для мажоров, но никогда не был там. Да, и, вообще, на Кутузоне бываю крайне редко, - начал вспоминать я. – Я на другом конце города живу, а офис в центре. И что с этим магазином не так?

- С магазином все в порядке – это просто ориентир, а вот на проспекте рядом постоянно аварии случаются. То гонщики какие-то дорогу не поделят, то, как ты их называешь, мажоры лоб в лоб встретятся. А помните, резонансный случай был, когда поп на бентли сбил рабочего? Тоже там. Вот и получается, что серьезные аварии на одном и том же участке статистически случаются чаще, чем в других местах.

Я растеряно перевел взгляд на Петю в поисках поддержки, но тот залип в телефоне, видимо, исследовал информацию об автокатастрофах на Кутузовском проспекте. Марк замолчал и так же как я ждал подтверждения своих слов, попивая чай. Наконец, мой друг отвлекся от маленького экрана и кивнул.

- А ведь это не просто какой-то участок дороги за городом, до которого никому нет дела. Это чуть ли не главная дорога страны, а они и там порядок не могут навести, - заключил он.

Мысленно рисуя карту Москвы, я вспоминал, что Кутузовский проспект превращается в Новый Арбат и не мог не согласиться с этим утверждением, но поверить в теорию целиком, никак не получалось.

- У нас нигде порядок не могут навести, - вяло попытался отбиться я. – Это не показатель.

- Возможно, - кивнул Марк. – Есть еще один пример: один мой товарищ…

- Люби-итель рыбалки… - пропел захмелевший Петя, но через секунду опомнился. – Извините, это нервное.

- Кстати, да, - кивнул Марк, - и, правда, любитель рыбалки. Я бы даже сказал, профессионал. Ездит из Москвы в Вологду и зимой и летом порыбачить. В те времена, когда мы еще общались, он рассказывал, что дорога холмистая, и постоянно кто-то обгоняет через сплошную, но не успевает перестроиться назад. Из-за этих лихачей образуются многокилометровые пробки. Не возьмусь утверждать, что аварии постоянно в одних и тех же местах, но, как факт, такое есть.

- Другими словами, - уточнил я, - либо участки дороги, где постоянно происходят ДТП, все прокляты, и их много, либо это просто опасные отрезки и к нашей теме ни имеют никакого отношения.

Стало даже как-то обидно, за свою находку. А вдруг я действительно все надумал, а форумчане, помешанные на этой теме, поддержали мое богатое воображение.

- Думаю, что все-таки первое, - сказал Марк. – Я хорошенько изучил ту запись, что ты выложил – там нет ничего опасного, ни резких поворотов, ни встречки. Остальное – это просто теория.

- Так, мне надо побрызгать, - Петя встал, покачиваясь. – Не теряйте мысль, я скоро.

Я не понял, когда он успел так напиться, но в последние полчаса он в основном был немым свидетелем нашего с Марком диалога. Как только он отошел, наш новый знакомый положил мне руку на плечо и зашептал:

- Максим, тебе нужно выбираться из этой истории. Ты парень нормальный, еще не успел натворить дел. Забудь об этих проклятых местах и живи своей жизнью.

- Чта-а-а? – рассмеялся я, думая о том, что эта сцена подошла бы для какого-то

низкобюджетного ужастика.

- Я не все рассказал о квартире. Как только я стал арендатором, моя жизнь круто изменилась, причем не в лучшую сторону. Она не может дотянуться до меня и разлагать изнутри, как погибшего друга – я в ней почти не бываю. Но это не значит, что она не испытывает голод и не мстит мне за вынужденную диету издалека, косвенно. Раньше у меня была жена, ребенок и хорошая работа. Потом жена ушла и забрала дочь, ушла к моему брату, представляешь? – он со злостью ударил по столу, впервые проявив какую-то сильную эмоцию, чем напугал меня не на шутку. - Я запил, меня уволили, теперь перебиваюсь как могу. Мне пришлось продать машину, чтобы хватало денег на аренду собственного жилья и проклятой квартиры, содержать ее все равно стало не по карману.

Я тяжело вздохнул. Только теперь я убедился в том, что вся эта история с квартирой не выдумка, и Марк верит в то, что говорит.

- Погоди. Может, это не связано? – я попытался успокоить его. – Жаль, что жена тебя бросила, но, сам подумай, как на это могла повлиять квартира?

- Не знаю как, если бы я мог объяснить… Но точно знаю, что шуры-муры у них с братом начались после того, как я арендовал квартиру. Раньше она его на дух не переносила. Доказательств у меня нет, ты должен поверить мне на слово, хотя, погоди, - он достал свой паспорт и показал мне. Я взглянул на дату рождения. – Посмотри на меня. Разве так выглядит тридцатипятилетний мужик?

Я покачал головой. Марк действительно выглядел старше, но генетика у всех разная и этого было мало для убеждения. Тогда мой собеседник достал бумажник и показал фотографию, на которой он же был изображен с женой и дочкой. Там он был стройнее, не было седины, и вообще выглядел на десяток лет моложе.

- Это фото сделано два года назад, - сообщил он. – Меня уже ничто не спасет. Все, что у меня есть – это возможность продержать квартиру, как можно дольше без еды, и я это сделаю.

- Может, я могу тебе как-то помочь? Может, дать денег на аренду?

- Да, что же вы за народ такой, москвичи?! – взорвался он. – Думаете, все можно деньгами решить! Не нужны мне твои деньги! Ничего не нужно. Я спасти тебя-дурака пытаюсь. Просто забудь о проклятых местах и не возвращайся к этой теме.

Марк встал, чтобы уйти, но я схватил его за руку.

- Погоди! Почему ты говоришь это только мне. Дождись Петю.

- Его уже не спасти, он начал бороться. Он либо повзрослеет и забудет, либо плохо кончит, но он так помешан на этих проклятыми местами, будь они не ладны, что мое предупреждение только подогреет его интерес, а у тебя есть шанс выйти без потерь.

Он вырвался и, не прощаясь, направился к выходу. Через пару минут вернулся Петр и выглядел он не очень. Его явно стошнило и, попросив у официантки воды, он спросил:

- А где Марк?

- Ушел. Сказал, что у него какие-то важные дела. Передавал тебе привет, кстати. Ну, что я расплачиваюсь?

Петр был не в том состоянии, чтобы спорить. Я не знаю, почему не рассказал тогда другу о предупреждении, которое оставил мне Марк. Наверное, потому что видел в Пете этот нездоровый интерес и боялся, что все, сказанное арендатором проклятой квартиры, правда. После того, как Марк отказался от денег, у меня не осталось сомнений в его искренности, но это не значило, что он не заблуждается в своих убеждениях.

Ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Многое в истории Марка было притянуто за уши, но, если он прав, и проклятые места могут опосредованно воздействовать на своих хранителей, то перспективы открывались не радужные. Первые майские праздники только закончились, и у меня было еще несколько дней, чтобы разобраться в ситуации, имея дело с еще не вошедшей в полную силу аркой.

Этой и следующей ночью подворотня никак не проявляла себя. Мы с Петей занимали свой пост за час до полуночи и сидели в машине почти до рассвета с неизменным термосом, полным крепкого сладкого кофе. В неспешных беседах это время пролетало для нас почти незаметно. Я много рассказывал о своей работе, семье и, конечно, Инге. Мой друг говорил о родителях, своем небогатом опыте взаимоотношений с противоположным полом и много жаловался на то, что не может устроиться на работу по специальности. Кем он только не подрабатывал: промоутер, официант, курьер, чтобы не быть обузой для родителей, но найти постоянное место никак не получалось. Вся эта история с аркой отнимала много сил и времени, но забыть о ней и сосредоточить все силы на поиске работы у Пети никак не получалось.

С каждой спокойной ночью мы все больше склонялись к мысли, что Марк прав и проклятая арка, насытившись недавним изнасилованием, затаилась. У меня появилась надежда, что время ее действия истекло, и она больше не проклята, но я не спешил делиться этим предположением с товарищем. Может, боялся накаркать, а, может, не хотел портить ему настроение, зная о его увлеченности этим вопросом, который Марк распознал во время единственной встречи.

Все изменилось на третий день, после встречи с хранителем проклятой квартиры. Днем мы посетили кунсткамеру и Петропавловскую крепость, а ночью привычно обосновались в машине напротив арки. Петр что-то эмоционально рассказывал, а я, погруженный в собственные переживания, односложно отвечал. Утром звонила подруга и приглашала на день рождения к себе на дачу девятого мая, где собиралась большая компания моих знакомых, по которым я соскучился, выпав на несколько месяцев из общения. Я очень хотел поехать и начал прикидывать, когда и как лучше пуститься в путь, чтобы провести максимум времени в Питере и успеть к началу праздника, но подруга предупредила, что в числе прочих на празднике будет и моя бывшая девушка. Поняв, что эта информация меня смутила, она сказала, что будет рада меня видеть, если я надумаю приехать, и попрощалась.

Я не видел Ингу с того самого вечера, когда она ушла. Не интересовался ее жизнью, не следил за ее соцсетями и не расспрашивал о ней общих друзей, но это не значит, что я не думал о ней и не вспоминал проведенное вместе время. Одна часть меня твердила, что прошло достаточно времени, и нет смысла избегать встречи, пора уже взглянуть своим страхам в глаза, даже если она приедет на праздник не одна. Другая, наоборот, убеждала в том, что нет смысла лишний раз нервничать, особенно если Инга появиться с новым кавалером, и лучше вообще не ходить и не видеть. С глаз долой – из сердца вон. И эта часть казалась мне более убедительной. Решив пропустить очередную встречу с друзьями, я сидел, слушал вполуха Петю и сопротивлялся назойливым сомнениям.

На старушку, появившуюся в арке около полуночи, мы сначала не обратили внимания, но, когда она остановилась под сводами и облокотилась на стену, Петр прервал свой монолог и крикнул, выводя меня из размышлений:

- Смотри! Чегой-то она?!

Я не сразу понял, о ком он говорит, но, присмотревшись, ответил:

- Может, плохо стало?

Когда я заканчивал фразу, Пети в машине уже не было. Он бежал к ней, и я последовал его примеру.

- Эльвира Алексеевна, как вы себя чувствуете? – затараторил Петя, подхватывая свою пожилую соседку, начавшую сползать по стенке. – Вам плохо? Скорую вызвать? Где болит?

- Ой, ребята, что-то мне…

Она не договорила и начала оседать, теряя сознание. Я поддержал ее с другой стороны. Она как-то резко побледнела, даже губы стали белыми. Обмякла. Рот открылся и из него вывалился язык. Я в своей жизни никогда не видел покойников близко, но был уверен, что люди не умирают так быстро, практически мгновенно. Сказать, что я испугался – ничего не сказать. Я оцепенел от ужаса, но не Петя. Мой друг начал шлепать ее по щекам, периодически растирая их.

- Гипертонический криз, - шептал он, - у бабушки такое было на похоронах дедушки.

Через несколько секунд, которые мне показались вечностью, Эльвира Алексеевна подтянула язык и открыла глаза. Непонимающим взглядом она посмотрела на нас и ее тут же вырвало. Такой опыт у меня был: в студенческие годы не раз придерживал друзей в тот момент, когда их тошнит. Но никогда я так не радовался этому процессу. Логика подсказывала, что мертвый человек этого делать не может. Когда все закончилось, старушка еще оставалась бледной, но, по крайней мере, ее губы вернули свой цвет.

- Петя, ты? – пенсионерка только сейчас узнала соседа.

- Я-я, не беспокойтесь Эльвира Алексеевна. Как вы себя чувствуете? Может скорую? Давайте, мы вас проводим, - Петр перевел взгляд на меня и тише добавил. – Надо увести ее отсюда.

Я кивнул, понимая, что в этой арке больной пожилой женщине ничего хорошего ждать не приходится. Мы прошли во двор и по просьбе старушки остановились.

- Вроде отпустило, - сказала она и немного отстранилась от меня, пытаясь сама удержать равновесие.

Петя тоже отпустил пережившую приступ женщину и весь напружинился, готовый в любой момент ее подхватить.

- Может, все-таки вызвать врача? – предложил я. – Померяют давление, укол сделают.

- Не надо, - ответила Эльвира Алексеевна. – Это я сама виновата – таблетку не приняла…

- Что вы вообще здесь делаете ночью? – спросил Петя.

- Чувствовала себя плохо, уснуть никак не могла. Решила попить чаю с вареньем. Это мне всегда помогает. Дура старая, таблетки пью только в крайнем случае. Вот и сейчас решила, что стоит ромашку заварить. Посмотрела, а хлеб заплесневел, а я не могу без хлеба варенье есть – слишком сладко. Обычно хожу в ту булочную, - она махнула в противоположную сторону от проклятой арки, где тоже можно было выйти из двора, - но она в это время уже не работает. Решила сюда, в круглосуточный, а таблетки не взяла…

- Понятно, - прервал ее Петя, - пойдемте домой.

- А хлеб? – возмутилась она.

Вот, старая карга, чуть Богу душу не отдала, но сдаваться не собиралась.

- Так, вы идите с Петей, а я схожу за хлебом. Какой взять?

- Булку купите, пожалуйста, сейчас я денег дам…

- Обойдусь, - отмахнулся я и вопросительно посмотрел на Петю, - какую именно булку?.

Он быстро объяснил, в какую квартиру потом прийти, и что булка это просто белый хлеб. Я направился в магазин, купил сразу два батона и поспешил обратно, но не решился возвращаться через проклятую подворотню в одиночку. Сегодня, когда она настроилась на первое убийство, а мы оставили ее голодной, и мне не хотелось ощутить на себе ее месть. Быстрым шагом я обогнул дом и зашел с безопасной стороны. Через пару минут я уже звонил в нужную квартиру. Дверь открыл Петя.

- Проходи, разувайся, нас пригласили на чай с вареньем.

- А как же наше дело? – уточнил я, намекая на подворотню.

- Скорую она отказывается вызывать на отрез, надо же убедиться, что таблетка сработала, и приступ не повторится.

- Мальчики, ну, что вы там застряли? - послышался уже бодрый голос с кухни. – Чайник почти вскипел, идите скорее, попробуйте варенье, свое, домашнее…

Петр пожал плечами, как бы давая понять, что уйти сейчас у нас не получится. Я махнул рукой и, разуваясь, сказал:

- Варенье я люблю.

За чаем Эльвира Алексеевна рассказала нам о своей жизни и здоровье. Ее муж умер еще в девяностые, а единственная дочь жила в другом городе и редко проведывала мать. Петя попросил записать его номер телефона, чтобы старушке было к кому обратиться, если станет плохо или понадобится сходить в магазин и аптеку.

Пенсионерка поинтересовалась, что мы делами в такое позднее время на улице. Я попытался уйти от ответа и ненавязчиво намекнуть хозяйке, что не стоит ходить через эту подворотню, особенно ночью, чем, кажется, еще больше ее заинтриговал. Петя, взяв с нее обещание, не считать нас сумасшедшими, рассказал ей о своих подозрениях по поводу арки и проклятых местах в целом. Я был против и пытался сгладить некоторые факты его истории, боясь, что может вообразить пожилой человек, на которого вывалили такое количество спорной информации. Однако, Эльвира Алексеевна удивила нас обоих.

- А я верю в подобные вещи, - сказала она. – Никогда не думала, что столкнусь сама, но в курсе того, что такие места существуют, - мы с Петей переглянулись, забыв об угощении, а старушка продолжала: - Видите ли, мой покойный муж, был научным сотрудником и попал в группу исследователей под руководством профессора Коха. Заслуженный ученый, член корреспондент РАН. В советские времена такие феномены изучались, находились и деньги и увлеченные люди, готовые к экспериментам. Миша принимал участие только в одной экспедиции в конце восьмидесятых, но сохранил впечатления о ней до конца своих дней. Это было где-то в Воронежской губернии. Там группа Коха изучала парк, в котором исчезали люди. В ходе долгих изысканий и бесследного исчезновения двух членов экспедиции, круг поисков сузился до одной деревянной лавки. Пропадали не только люди, но и животные, которые оказывались на ней. Например, голуби, облюбовавшие другие лавки, от этой держались подальше. Не знаю, может, они чувствовали что-то, может, видели, как их собраться исчезали, но загнать их на эту лавку можно было только силой. Кох, Миша и другие челны группы приступили к изучению этого мистического объекта. Оборудование, а его было много, ничего не показывало, и никогда наблюдаемый объект не исчезал у кого-то на глазах. Птицы и собаки сидели на лавке под объективами камер и не проявляли беспокойства, но стоило остановить запись и отвернуться всего на секунду, как живое существо испарялось без следа. В группе нашелся доброволец, согласившийся посидеть на лавочке с закрепленными на теле датчиками, но строго под наблюдением камер и других членов группы. Профессор и мой муж следили за данными, поступающими с датчиков из вагончика с дорогим оборудованием, и в какой-то момент все сигналы оборвались. Позже выяснилось, что все три камеры одновременно вышли из строя: на одной закончилась пленка, на другой повредился питающий провод, ну, и с третьей что-то случилось, уже не помню, что Миша рассказывал. Только и люди, в задачу которых входило живое наблюдение, отвлеклись как раз в этот момент. Кто-то задремал, кто-то услышал шорох и отвернулся, но результат не заставил себя долго ждать – доброволец исчез, как и животные до него. В конце концов, было принято решение забетонировать весь объект, дабы обезопасить мирных жителей от случайного воздействия. Кох поехал в Москву, чтобы согласовать этот вопрос, но так и не вернулся. Прислал только телеграмму, с приказом сворачиваться и возвращаться по домам. Времена изменились. Перестройка, распад СССР и всем стало не до этой проклятой лавки. Миша с коллегами пытался уничтожить объект своими силами, но распилить его не удалось. Тогда они подожгли лавку и отправились восвояси. Экспедиции Коха закончились вместе с крахом союза, а мой муж, уверенный в том, что лавка восстановится, следил за новостями о пропавших в Воронежской области людях. Несколько раз он порывался съездить и проверить состояние этой лавки, но я не пускала, а потом, у него ухудшилось здоровье, и стало не до путешествий.

Поняв, что история закончилась, Петя с ходу спросил:

- Эльвира Алексеевна, а вы знаете, где эта лавка находится, хотя бы примерно?

- А зачем тебе? Нет, Миша не рассказывал. Не ищите ее, не надо – эта лавка уже испортила

жизнь стольким людям, включая моего мужа. Зря я вам рассказала.

- Ну, пожалуйста, вспомните, хоть какие-то приметы, - продолжал упрашивать ее Петр. – Какой парк, какой рядом город или поселок?

- Не знаю, - забеспокоилась старушка, - я устала и собираюсь спать…

- Да-да, мы пойдем, - сказал я, разозлившись на друга за такой напор.

- Может, у вашего супруга остались какие-то записи? – спросил он уже в прихожей, обуваясь.

Еще нам только лавки не хватало. Я потянул его за собой из квартиры.

- Ничего нет. Все, спокойной ночи, молодые люди, - жестко оборвала все вопросы Эльвира Алексеевна, перед тем как закрыть за нами дверь.

Петя был так возбужден и не собирался просто идти спать.

- Пойдем, проверим арку, - сказал он и, не дожидаясь моего ответа, двинулся вниз по лестнице.

Я тяжело вздохнул, но бросить его одного не решился и последовал за ним. Пройдя под аркой, мы убедились, что все в порядке, и я, наконец, сказал то, что уже давно накипело:

- Петь, ты вообще в своем уме?! Чего ты так насел на старушку? Тебе мало этой подворотни, сначала квартира Марка, теперь лавка?

- А тебе не интересно? Ах, да, я и забыл, что ты просто наблюдаешь, но не вмешиваешься. В чем тогда смысл? Может, ты просто боишься, может, ты просто трус? Наверняка, это ты что-то сказал Марку, чтобы он ушел.

Такого обвинения я стерпеть не мог и ответил:

- Марк сказал, что тебя уже не спасти из-за твоей озабоченности всем этим. Он просто забил на тебя и твою жизнь и пришел только для того, чтобы предупредить меня. Я ему тогда не поверил, но сейчас, глядя на тебя, я понимаю, что он был прав – ты не хочешь, чтобы тебя спасли! Ты готов ехать в Воронеж на поиски очередного проклятого места, лишь бы не взрослеть, а пора бы уже!

- Если быть взрослым – это значит быть ссыкуном и проходить мимо, когда можно помочь, то взрослеть я действительно не хочу.

- Найди себе работу, бабу, заботься о родителях, а уж потом помогай, кому хочешь, если время останется.

- Кто дал тебе право учить меня жить? Тем более советовать что-то по поводу отношений. Или ты свои просрал и теперь можешь считаться гуру?

Было видно, что Петя разошелся не на шутку и уже не мог себя контролировать, как, в впрочем, и я.

- Имею право, так как оплачиваю уже неделю все твои хотелки…

- Как всегда, все упирается в деньги, чего еще можно ожидать от москвича. А то, что живешь у меня бесплатно, ты, конечно, забыл.

- Жил, - решил я закончить наш спор.

- Что?

- Жил, больше не буду. Сейчас соберу вещи и счастливо оставаться, - я не смог сдержать свои эмоции и добавил напоследок. – Сколько я тебе должен за постой?

- Ты уже все заплатил, расплачиваясь за мои «хотелки».

Тогда ни я, ни Петя не поняли, что наша ссора произошла как раз в подворотне. Позже я не раз анализировал этот разговор, понимая, что мог в любой момент остановить его, но арка действительно будила в людях самое худшее. Мне было так легко предъявлять претензии Пете, я делал это с удовольствием, что было мне не свойственно. Думаю, он чувствовал то же самое. Тем сложнее оказалось все исправить, но, нужно отдать должное Пете, он сделал первый шаг.

Продолжение следует...

Сев, наконец, за руль, я первым делом завел двигатель и выкрутил печку на максимум. Потом достал телефон и, не обращая внимания на окружающий мир, погрузился в изучение полученного несколько минут назад видео. Посмотрев первый раз, я ничего не понял. Сначала секунд тридцать ничего не происходило – владелец регистратора спокойно ехал в потоке, приближаясь к проклятому месту, а затем события развивались с необычайной скоростью и разобрать случившееся, учитывая темноту и расстояние было нелегко. Мне пришлось несколько раз перематывать видео и ставить на паузу, чтобы воспроизвести цепочку событий, в результате которой пострадало три автомобиля.

Ехавшая в правом ряду «газель», начала перестраиваться в левый, чтобы обогнать грузовик. Ее водитель не заметил едущий слева джип и почему-то не обратил внимания на подаваемые им звуковые сигналы. Чтобы избежать столкновения, водителю джипа пришлось ударить по тормозам, машину начало крутить. Он не справлялся с заносом и автомобиль начал поворачиваться левым боком вперед, выезжая на правую полосу. В этот же момент джип получил сильный удар в заднюю правую часть от иномарки, для водителя которой резкое торможение впереди идущего тонированного внедорожника стало полной неожиданностью. Надо отдать ему должное, он довольно быстро среагировал на изменившуюся дорожную обстановку и пытался затормозить и уйти влево. После удара в зад джип крутануло и он ударил «классику», ехавшую в правом ряду. В результате столкновения «жигули» вылетели в кювет, джип остановился между правым рядом и обочиной, а иномарка, ударившая его в заднюю часть, врезалась в отбойник слева. «Газель», чей опасной маневр стал причиной происшествия, продолжила путь в левом ряду, даже не притормозив. Владелец регистратора, останавливаясь перед случившейся на его глазах аварией, довольно красноречиво дал понять, что думает о водителе этого грузовичка.

Я вытер пот со лба. Сколько я просидел, уткнувшись в телефон и пересматривая видео снова и снова? Может, двадцать минут, а, может, и больше. За это время печка успела не просто как следует прогреть машину, но вывести температуру за пределы комфорта. Мне даже пришлось скинуть куртку и чуть-чуть открыть окно, чтобы нормализовать климат. Убавив мощность печки до минимума, я позвонил родителям и договорился, что приеду к ним завтра, так как сегодня очень устал.

Как только я вошел в квартиру, то сразу бросился к компьютеру. Мне не терпелось поделиться с завсегдатаями форума своими наблюдениями и получить доказательство того, что я не сошел с ума. Если и были в мире люди, готовые поверить в то, что пятикилометровый участок трассы «Дон» проклят, то они находились именно здесь.

Я долго и коряво расписывал свою теорию, подкрепляя ссылками на новостные сайты, и прикрепил имеющееся видео, чтобы участники форума могли сами убедиться в правоте моих слов. Несколько часов ушло у меня на составление и причесывание поста. Разместив его за полночь, я, наконец, расслабился и рухнул спать, как будто потеряв последние силы.

Когда я проснулся, то первым моим ощущением был голод. Последним приемом пищи был субботний завтрак. Недолго думая, я привел себя в порядок и направился к родителям.

Вот в чем моей маме не откажешь, так это в кулинарном мастерстве и умении принимать гостей. И если на даче в основном готовил отец, предпочитая классические мясные блюда на открытом огне, типа шашлыка, то кухня в квартире целиком и полностью была маминой вотчиной. У родителей всегда был суп. Непросто куриный бульон, а Суп, именно с большой буквы. Пока я уделял внимание сборной солянке, мама с какой-то невероятной скоростью готовила салат оливье. Зная, что я приеду, она все отварила вчера, и осталось все только настругать – сущая для нее мелочь. Мясо по-французски ожидало своей очереди в духовке, а в холодильнике стоял медовик, уже опробованный в субботу вечером отцом.

Стоит ли говорить, что я засиделся у родителей до вечера, впервые за последние пару месяцев наевшись до отвала, а, если быть до конца честным, объевшись, до состояния невозможности находиться в вертикальном положении. Отец все еще кашлял, но не так сильно, как когда звонил мне. Мама уговорила его взять отгул на понедельник, чтобы еще денек поболеть в комфортной обстановке. Мы очень здорово поболтали, коснулись темы наших отношений с Ингой и работы, но без подробностей. Видно было, что мама хочет развить тему, однако, папа ее сдерживал, принимая удар на себя. Она все причитала по поводу взаимосвязи курения и кашля, он кивал и поджигал следующую сигарету.

Визит к родителям отвлек меня от мыслей о проклятом месте и, вернувшись домой, я заварил себе чай, чтобы употребить бережно упакованный кусок медовика, который так и не попробовал в гостях. Чтобы не скучать, я решил посмотреть какой-нибудь фильм и, включая компьютер, сразу вспомнил о вчерашнем посте. Решив, что ничто не испортит мне в этот день настроения, я отправил в рот кусок торта и зашел на форум.

Вопреки моим страхам, оказалось, что моя тема очень даже зашла. Люди высказывались в основном положительно, а кто-то даже строил мистические теории. Поглощая десерт, я чувствовал не только, как поднимается настроение и сахар в крови, но и как растет чувство собственного достоинства. Я был не одинок в своих подозрениях, а это в тот момент казалось самым главным. Один из форумчан высказал сомнения в том, что конкретно авария на видео связана с проклятьем, при этом он не отрицал сам факт того, что такое количество дорожных происшествий в одном месте, как минимум, подозрительно. Его идея строилась на том, что большинство аварий обязательно сопровождается человеческими жертвами, а здесь удары были хоть и сильными, но вряд ли кто-то погиб. Ему возразил человек под ником Петя_из_Питера, который, порывшись в сети, нашел какой-то сайт, осветивший это происшествие. Оказывается, в «жигулях» погиб пожилой водитель. У него были проблемы с сердцем, а случившееся с учетом удара об руль, когда «классика» съехала в кювет, вызвало приступ. Пока разбирались, пока всех достали, он уже умер. Проклятое место получило свою кровавую жертву.

Я поблагодарил Петю из Питера за поддержку в личном сообщении и начал отвечать в теме на вопросы, на которые имел хоть какой-то ответ.

Шло время, я стал полноправным участником форума «Проклятые места» и нашел нового друга в лице Пети. Он был на пару лет младше меня и жил действительно в Санкт-Петербурге. У него тоже была тема для обсуждения – одна из арок в доме, где он жил с родителями. Его, так же как и меня, смущали вопросы реальности происходящего и перспективы донести до остальных форумчан свои подозрения. Кто поверит в особенность подворотни, в которой происходят нападения, ограбления, изнасилования и аварии. «Подворотня» - само слово располагает к тому, чтобы в ней произошло что-то плохое.

У нас был особый ритуал общения – электронная почта. Несмотря на возможность общаться в социальных сетях или по телефону, мы пользовались именно ей. Сначала это была какая-то взаимная предосторожность, а потом стало нашей фишкой. У меня был ящик, специально созданный для регистрации на форуме, его-то я и использовал.

В апреле, когда мы с Петром стали уже практически лучшими друзьями, он предложил встретиться лично. Родители, с которыми он жил, должны были уехать до конца майских праздников. Петя предлагал погостить у него это время, а заодно понаблюдать за аркой, чтобы я мог лично убедиться в достоверности выдвинутых им предположений.

Я как раз получил премию, которая в нашей компании называлась новогодней, но всегда задерживалась месяца на три. Надо отдать должное начальству, они выплачивали эти деньги в полном объеме до наступления мая, а, значит, сотрудники могли планировать отпуск или другие траты на праздничные выходные.

Впервые за долгое время я не был стеснен в средствах и мог позволить себе отдых, тем более, что бесплатным жильем Петя меня обеспечивал. Я согласился, ведь мне было интересно разобраться с новым проклятым местом. Нам обоим было интересно.

Когда я подписывал у начальника заявления на отпуск, у нас состоялся неожиданный для меня разговор. Шеф предложил мне возглавить отдел в новом офисе, который планировали открыть в июне. Он заметил, насколько я ошарашен этой идеей, и предложил подумать, но ему нужен был ответ до середины мая, то есть сразу после моего отпуска. Ответственность пугала, но перспективы завораживали, и я склонен был согласиться.

В Северную столицу было принято решение отправляться на машине, чтобы быть мобильным, ведь Петя запланировал для меня большую экскурсионную программу. Выехав поздно вечером из Москвы, первого мая в обед я был уже в Питере. Мой друг встретил меня на улице и помог припарковать автомобиль. Я видел его фотки в социальных сетях, поэтому его вид не стал для меня сюрпризом. Высокий, под два метра ростом, худощавый рыжий парень с веснушками и добрым, слегка наивным лицом. Петр закончил учебу почти год назад, но пока не сумел найти себе постоянную работу, перебиваясь случайными заработками, поэтому мог позволить себе проводить со мной все время отпуска.

- Видал? – гордо кивнул он на круглое зеркало, висевшее на выезде из двора, после того, как крепко обнял меня.

- Что это? – удивился я, доставая сумки из багажника.

- Ну, как же? Я писал-писал, все инстанции заколебал, и они, наконец, повесили зеркало, чтобы водители видели друг друга. А еще с той стороны арки поставили знак «Уступи дорогу», но не думаю, что от него много пользы, если не видишь, куда выезжаешь.

- Так это и есть та самая арка? Ну, ты красавчик! – я хлопнул его по плечу. – И как, есть успехи, количество аварий снизилось?

- Всего два дня, как повесили. Не успел собрать статистику, - рассмеялся он.

Мы прошли сквозь подворотню, которая не показалась мне чем-то примечательной. Пока я рыскал по Питеру в поисках нужного адреса, то видел несколько таких же. И, честно сказать, эта арка не была самой страшной.

Петя выделил мне свою комнату, сказав, что сам пока поживет в родительской. Я сходил в душ, а после мы сели за стол, щедро накрытый хозяином. Плотно покушав, и выпив по несколько бутылок пива, мы перешли от общих разговоров к конкретике.

- Ты много всего рассказывал про эту арку, но с чего началось твое увлечения проклятыми местами? – начал я. – Было что-то, после чего ты начал вести учет происшествий случившихся там?

- Да, - погрустнев, кивнул Петр. – Меня там быдланы какие-то прессанули, отобрали телефон и оставили это, - он показал пальцем на давно заросший шрам на брови, который я до этого не замечал. - Кровищи было до хрена, куртку и футболку пришлось выбросить. Ты знал, что там вена какая-то проходит? А через несколько дней иду, вижу опять полиция в этой арке. Девушку туда какой-то урод затащил и хотел… ну, ты понимаешь. Она отбилась и убежала, а сумочка досталась насильнику-неудачнику. Потом видел несколько раз аварии. Тачки вдоль дома припаркованы так, что не видно, когда выезжаешь. Вроде все просто: высовываешься потихоньку и смотришь или ждешь, что тебе побибикают, но нет. Люди почему-то вылетают, как будто не глядя, и те, кто по улице едет, их как будто не замечают до последнего момента. Еще моего соседа, мужика немного за сорок, в этом месте по башке отоварили, чтобы сумку украсть, а там, кроме пустых контейнеров для еды и спецодежды, ничего не было. Хорошо хоть без последствий, только сотряс и швы. Врач сказал, что чуть сильнее и дураком бы стал.

- Так, может, это все одна и та же банда работает, - предположил я, - исключая аварии, конечно. Каким-то местным гопарям делать нечего, а выпить хочется.

- Не сходится. Моих обидчиков через пару недель взяли. Вот столько плохого про полицию слышал, а сам столкнулся, и помогли. Нашли, посадили. По словам девушки маньяку этому под полтинник. Пусть она завышает, но точно не двадцать лет, как моим обидчикам. А сосед говорит, что слышал иностранный язык. Не английский, а какой-то из ближнего зарубежья.

- Ну, пойдем, посмотрим, - предложил я, допив очередную бутылку пива. – Не зря же ты меня напротив этой твоей арки припарковал. Заодно еще пивка возьмем.

Купив в магазине еще десяток бутылок, мы обосновались в машине, наблюдая за проклятой подворотней. Петя был напряжен. Я не знал, на что списать его состояние. То ли он беспокоился, что ничего не произойдет, и вся его история покажется мне выдумкой, то ли наоборот не был готов к тому, что я так споро возьму быка за рога. На завтра у нас было запланировано посещение Екатерининского дворца, но меня больше всего интересовали проклятые места и, если ради их изучения придется пожертвовать частью культурной программы, я пошел бы на это без сожаления.

Спустя где-то полтора часа и шесть бутылок пива, когда Петр вроде успокоился, наконец, проявилось действие проклятого места. Подвыпившая компания из трех крепко сбитых ребят поравнялась с двумя парнями положе, как раз напротив подворотни. Не трезвый молодой человек в бейсболке качнулся в сторону одного из проходивших мимо парней. Тот не потерялся и двинул плечом пересекающее его траекторию тело. Две группы почти разошлись, но мужчина в бейсболке окликнул обидчика, считая его поведение неприемлемым.

- Эй, Вася, ты чего такой широкий? – крикнул он, поддерживаемый друзьями. – Сюда подошел, обсудим.

Толкнувший его парень растерялся и замер, не зная, что делать, но на помощь пришел его товарищ, который тоже оказался не из робкого десятка.

- Сам подходи, заодно ходить тебя научим, раз родители с этой задачей не справились, - дерзко ответил он, встав рядом со своим другом.

- Ну, давайте, учителя на, - раздался голос из-под бейсболки и все трое двинулись в сторону противников.

- Надо им как-то помочь, - прошептал Петр, трезвея.

- Надо, но как?

Из меня и так боец всегда был не выдающийся, а, учитывая, количество выпитого, так вообще мог выступить разве что в качестве груши. Но Петя оказался человеком действия, чем с одной стороны, подкупал, а с другой, заставлял беспокоиться.

- А ну-ка разошлись! – крикнул он, выйдя из машины, и потряс пустой бутылкой в руках.

- О! Вот и защитничек вам нарисовался, - ухмыльнулся парень в бейсболке. – Теперь все по-честному.

Друзья поддержали зачинщика, и он пихнул стоящего напротив противника в плечо. Тот сделал шаг назад, но его товарищ в ответ толкнул обидчика. Друзья поймали нетрезвого заводилу, не давая тому упасть, и готовы были ринуться в бой, но я вмешался:

- Эй, я не гордый и полицию вызвал, - крикнул я, не выходя из машины, - валите отсюда!

Петя вышел из оцепенения и швырнул бутылку в сторону от группы забияк. Она разбилась, а он продемонстрировал еще одну, давая понять, что в следующий раз не промахнется.

- Защитник, а чего без говна слабо? – крикнул один из приятелей парня в бейсболке. – Иди сюда и на кулаках все решим, как мужики.

Петя замахнулся бутылкой, а молодые люди, стоявшие напротив пьяной компании, сделали шаг назад. Я тоже вылез из машины, продемонстрировав пустую бутылку.

Молчавший до этого третий и видимо самый трезвый, начал что-то тихо говорить друзьям. Молодой человек в кепке сплюнул и, бросив взгляд на оппонентов, сказал:

- Ладно, сегодня считайте, что вам повезло, - потом повернул голову в нашу сторону и громко добавил: - Сукой живешь и сукой умрешь, - это уже мне.

Они двинулись, куда шли, а их дерзкий противник негромко произнес:

- Это еще кому из нас повезло?

- Все нормально? – спросил Петя, подойдя к двум оставшимся ребятам.

- Ну, и кто вас просил лезть? – огрызнулся «дерзкий» и пошел в противоположную сторону.

Его друг кивнул, прошептал одними губами «спасибо» и побежал за товарищем.

Хмель сняло как рукой. Я принялся отчитывать Петю за необдуманный поступок, но он не хотел меня слушать, а только упирал на действие арки, пробуждающей в людях все самое плохое. Я склонен был с ним согласиться, но сомнения оставались: такая стычка могла произойти где угодно, особенно в ночь с первого на второе мая, когда алкоголь провоцирует на приключения. Но все случилось именно напротив арки, не в десяти метрах до, не в десяти метрах после, и это заставляло задуматься.

Решив, что на сегодня хватит всплесков адреналина, мы забрали оставшееся пиво и пошли в квартиру.

На следующий день встать в соответствии с планом пораньше не получилось, но к обеду мы все же добрались до Екатерининского дворца. Хотелось бы сказать, что все прошло без происшествий, но это не так. Когда мы отъезжали от дома, выезжавшая через проклятую арку из двора машина, чуть не получила удар от автомобиля, двигавшегося по улице. Петя спас ситуацию, он перегнулся через рычаг переключения передач и сильно нажал на гудок, заставив остановиться выезжавшего и притормозить того, кто ехал по улице.

Движение в Питере – это что-то с чем-то. Даже у меня, москвича, привыкшего ко всему, за те пять лет, что я за рулем, поведение многих петербургских водителей вызывало страх и ненависть. Можно много говорить о столице с ее вечными пробками, мигалками, гастарбайтерами и мажорами-гонщиками, но в большинстве своем основная часть автомобилистов придерживается, если не правил, то каких-то общечеловеческих понятий. В культурной же столице с культурой вождения была просто беда.

Вспоминая вчерашние события у арки, я думал, как Петр, который, даже напившись, практически не матерился, диссонировал с персонажами, не поделившими тротуар. Возможно, все дело в том, что он был коренным жителем, а в Петербург, как и в любой большой город съезжались представители разных слоев населения, привычек и моральных ценностей, постепенно разрушая представление «некультурного» москвича о северной столице.

Во дворец попасть так и не получилось из-за очереди, состоявшей преимущественно из китайцев, зато мы прогулялись по парку и хорошенько изучили Пушкин. Поужинав там, мы вернулись в Питер уже поздно вечером, чтобы продолжить наше наблюдение за аркой.

Просидев пару часов в машине, в течение которых Петя сидел в телефоне, мы так ничего не обычного и не увидели. Мой друг предложил перенести наблюдение на завтра, а сегодня устроить променад по барам. После вчерашних возлияний и целого дня за рулем, мне эта идея показалась классной и, оставив автомобиль, мы поехали в центр города.

Часа в три ночи в весьма приподнятом настроении, мы вернулись домой. Я предлагал проверить подворотню, не чувствуя страха, но Петя настоял на том, что в таком состоянии нам следует отправляться спать. Он даже вел таксиста не через проклятую арку, а через другой въезд.

Утром Петр великодушно согласился сходить в магазин, за чем-нибудь, что поможет мне перенести вертикальное положение без последствий. На нем не было лица, когда он вернулся.

- Что случилось? – спросил я, забыв о похмелье.

- Встретил сейчас соседку. Она сказала, что вчера ночью какой-то урод надругался над семнадцатилетней девочкой…

- Где? – спросил я, хотя догадывался, какой будет ответ.

Он со вздохом посмотрел на меня, поставил пакет и, не говоря ни слова, пошел в комнату. Весь день мы просидели в квартире. Петр был разбит, он не говорил об этом, но было понятно, что он винит себя в случившемся. Если бы он не предложил экскурсию по барам, если бы мы остались «на дежурстве», если бы он последовал моему ночному предложению и проверил, может, ничего бы не произошло. Я пытался как-то его подбодрить, но получалось у меня это из рук вон плохо. Он уходил от темы, а когда я настаивал на продолжении разговора, замыкался.

Вечером мы заняли свой пост в машине напротив арки. После вчерашнего загула было единогласно решено обойтись без алкоголя. У нас было несколько булочек и огромный термос с кофе. Этот теплосберегающий агрегат оставался в семье Пети еще с советских времен, когда характеристика китайский еще не была синонимом слову ненадежный ширпотреб. Объемный сосуд с нарисованными цветами, дающий всему, что в него налито, особый неописуемый привкус, который сложно было с чем-то сравнить, но нельзя было перепутать.

После первых глотков память вернула меня в детство, когда мы с родителями ездили на дачу одним днем, а на участке не было ничего кроме залитого под дом фундамента и нескольких кустов смородины, обозначавших конец участка. Не было ни забора, ни электричества, ни скважины, и мы, расположившись всей семьей на фундаменте, ели заранее отваренные яйца, разогревали блины с мясом и котлеты на керосиновой горелке и пили горячий чай из такого же термоса. Только цветы на рисунке были другие. В одну из таких поездок я впервые попробовал шашлык, который отец приготовил на жалком подобии мангала, собранного из нескольких поставленных на ребро кирпичей. Шашлык был наградой за то, что мы сами разгрузили целую машину с кирпичами. Я брал по паре штук и ставил их на край кузова, в котором находился, а мама, папа и бабушка, тогда она еще была жива, относили их, складывая в ровные кубы в углу участка, чтобы позже превратить их в стены первого этаж нашего дома. Как же болело все тело, особенно спина, на следующий день. Ни один шашлык не стоил таких трудозатрат.

Где интересно сейчас этот термос? Вряд ли мама его выкинула, наверное, стоит где-то на даче. А вот в отличие от нас, в семье Пети эта штука еще используется.

- Ого! – отвлек меня от воспоминаний мой товарищ, разглядывая что-то в своем телефоне. В первый раз за день его лицо засветилось улыбкой. – Помнишь чувака с форума, который снимает проклятую квартиру?

- Сэмюэл чего-то там? Помню, конечно. Он же тоже в Питере! – осенило меня.

- Все верно. Я ему на днях написал в личку, и вот он, наконец, ответил: согласен встретиться с нами завтра. Надеюсь ты не против, что я сообщил ему, что ты в городе, просто после поста о трассе ты в нашем маленьком сообществе в авторитете, а я… Ну, в общем, кому интересно общаться с тем, кто пока ничего не нашел?

- Не против, конечно. Наоборот, прикольно будет пообщаться с тем, кто вращается в теме проклятых мест больше, чем мы с тобой вместе взятые, - я осекся, вспоминая о квартире и о предложении форумчанина дать ключи любому желающему.

Видно мое растерянное выражение лица не осталось незамеченным, и Петр спросил:

- Ты чего?

- А где мы с ним встречаемся? Без обид, Петь, но я не горю желанием соваться в эту квартиру, не говоря уже о том, чтобы ночевать там.

Уже изучив привычку своего приятеля лезть в самое пекло, я был настороже. С одной стороны, я в какой-то мере завидовал его деятельной натуре и желанию что-то сделать, что-то изменить. Я, зная о смертоносном участке на трассе «Дон», даже не попытался хоть как-то исправить ситуацию, а он добился установки зеркала на выезде из подворотни. Кто-то скажет, что это ерунда, но это хоть что-то. С другой стороны, Петя мог запросто попросить у Сэмюэла ключи, чтобы изучить феномен во всех подробностях, не переживая о собственной и моей безопасности.

- Нет, ну, можешь, конечно, не ночевать, но побывать-то надо, иначе как мы узнаем, что этот чувак говорит правду. Да, и не думаю, что за одну ночь что-то случится, но энергетику этой квартиры мы должны прочувствовать, - Петр посмотрел в мое нахмуренное лицо и, не выдержав, рассмеялся, хлопая меня по плечу. – Шучу! Максим, ты можешь считать меня полным психом, но я еще не настолько спятил, чтобы ночевать в квартире, убивающей людей. Тем более у этого проклятого места уже есть хранитель.

- Хранитель?

- Ну, да. Тот, кто его нашел и контролирует. Не дает преумножать зло. Сэмюэл –хранитель квартиры, ты – участка дороги, а я – этой арки. У каждого свой крест.

- Ты мне льстишь, - вздохнул я, - все, что я сделал – это обратил внимание на странное стечение обстоятельств. Никаких действий по предотвращению аварий я не предпринимал.

- Не говори гоп… - улыбнулся Петя. – Я тоже не сразу начал писать просьбы во все инстанции, а следить за проклятым местом решился только сейчас, с тобой. Учитывая твой пост с видеозаписью, у тебя даже больше опыта в работе хранителя. Вот встретимся с арендатором квартиры, и, надеюсь, он поделится своим. Может, даст нам пищу для размышлений, а, может, и мы ему что-то подскажем.

Я все еще был скептически настроен и опасался, что друг представил все в виде шутки, только для того, чтобы заманить в проклятую квартиру. Или мне просто было обидно, за то, что позволил своим опасениям сделать меня жертвой розыгрыша, но все же решил уточнить:

- Так, где мы все-таки встречаемся с этим Сэмюэлом?

- Помнишь, я рассказывал тебе про бар, в котором много разного пива и можно до отвала наесться мидиями, которые подают в больших кастрюлях. Ты, по любому, должен там побывать, так что я решил совместить приятное с полезным. Надо будет завтра столик заказать, чтобы проблем с местами не было. Кстати, ты вообще мидии любишь?

- Честно сказать, не помню, чтобы их пробовал, - расслабляясь, ответил я.

- Во как!? Даже завидую тебе немного, но, если не зайдут, там есть и стандартные блюда. Я вот, лично, очень люблю окунать хлеб в оставшийся от мидий бульон с соусом, это реальный выход, если тебе их консистенция покажется неприятной. Такое бывает. Весь вкус остается, но ничего склизкого, как мой батя говорит, жевать не надо, - Петя расплылся в мечтательной улыбке и откусил кусок булочки, запивая еще горячим кофе.

За разговорами о кулинарных предпочтениях, пролетело еще пара часов. Ближе к рассвету, когда кофе закончился, а булочки уже не лезли, мы отправились домой. В эту ночь проклятая арка так и не продемонстрировала нам свои способности.

На следующий день, как следует выспавшись, мы решили частично наверстать экскурсионную программу, которая сдвинулась из-за того, что весь прошлый день мы провели дома. Первым делом было решено отправиться в Исаакиевский собор. Погода была отличная, и мы не стали отказывать себе в удовольствии забраться на колоннаду. Петр настаивал на том, что нам обязательно нужно успеть в Казанский собор, но я, будучи человеком нерелигиозным и уставшим, сообщил, что на сегодня достаточно окультурился и хочу чего-то более молодежного.

Мой экскурсовод не стал возражать и предложил посетить парк аттракционов.

Несколько часов мы провели там, и я с грустью подумал, что в Москве такого места больше нет. Парк Горького превратился в место для тусовок, хотя в детстве родители возили меня на аттракционы именно туда. Что-то еще осталось на ВДНХ, но в последний раз, когда я там был, страх внушали не сами аттракционы, а надежность их проржавевшей конструкции.

Вечером мы сидели в кафе, за заказанным заранее столиком и ожидали прихода Сэмюэла. Я не сильно налегал на пиво, стараясь быть в форме перед предстоящим разговором, а Петя наоборот себя не сдерживал, особенно после того, как узнал, что мидии пришлись мне по душе.

- Вечер добрый, - сказал человек, приход которого мы даже не заметили.

Это был мужчина лет сорока или около того с небритым одутловатым лицом в потертой куртке и мятых выцветших джинсах. Он не производил впечатление человека успешного и уверенного в себе, которого я представлял, читая сообщения на форуме. Скорее напоминал обычного трудягу, уставшего и разочарованного в жизни.

- Присаживайтесь, - сказал я и протянул руку. – Максим.

- Марк, - ответил он на рукопожатие.

- Я думал, Семен, - хохотнул Петя, представившись и пожав руку нашему новому знакомому.

- Почему? – все так же равнодушно спросил Марк.

Если Инга считала меня безэмоциональным, то интересно, чтобы она сказала, познакомившись с этим человеком. Даже тень улыбки не коснулась его лица, несмотря на то, что мы с Петей всем своим видом старались показать свое расположение.

- Ну-у-у-у, - замешкался Петр, – ваш никнейм…

- А что с ним не так?

У меня появилось подозрение, что наш собеседник проверяет нас, но только на что? На уравновешенность, на адекватность? Мне вопросы Пети казались пустяковыми, но Марк, судя по тону, воспринимал их как вызов. Если бы не его спокойствие, то можно было бы подумать, что он вот-вот бросится на моего друга с кулаками. Я должен был вмешаться.

- Петр имеет в виду, что имя Сэмюэл похоже на Семен и…

- По-вашему, имена в сети имеют какое-то отношение к реалу? - перебил он, и мы замялись. – Возможно, вы не далеки от истины. Марк Твен – это псевдоним Сэмюэла Лэнгхорна Клеменса. Вот я и подумал, раз уж меня зовут Марк, почему не сделать настоящее имя писателя, которое многие не помнят, своим ником.

Его лицо осталось все так же не проницаемо, но тон, как мне показалось, смягчился. Мы с Петей переглянулись и одновременно пожали плечами. Не знаю, что было в тот момент на уме у товарища, но я как бы давал понять, что не в курсе биографии Марка Твена.

Чтобы разрядить повисшее в воздухе напряжение, я предложил новому знакомому пива, но он после долгой паузы отказался и попросил чай. Когда ему принесли горячий напиток, а Пете очередную кружку пива, разговор пошел сам собой. Сначала я рассказал о своем проклятом месте, потом Петя рассказал про арку и какие меры предпринял в борьбе с ней. В ходе его истории, я почувствовал себя неловко, так как не мог похвастаться хоть сколько-нибудь стоящей идеей, как предотвратить аварии на отрезке трассы. Настала очередь Марка рассказывать о квартире.

- Года три-четыре назад эту хату снял мой друг, - начал он. – Он не был примерным семьянином и использовал квартиру, как место для встреч с любовницами. Мой друг проводил там время, но практически никогда не ночевал. Тогда же у него начались проблемы со здоровьем. Ничего серьезного – бессонница, постоянная усталость, нервы шалили. Мы все живем в постоянном стрессе, поэтому никто не придал этому значения, тем более не связывал это с квартирой. Где-то через полгода мой товарищ завел себе постоянную любовницу, видимо сил уже на нескольких баб не хватало. Он стал худым бледным раздражительным и наши отношения, скажем так, охладели. К этому моменту он уже поссорился со всеми, с кем только можно. Я был его лучшим и последним другом, но старался держать дистанцию, чтобы не стать жертвой науськиваний его новой пассии. Именно в ней я видел корень всех зол. Как же я ошибался! – Марк резко допил содержимое своей чашки, как будто внутри был совсем не чай. – Была даже мысль, что товарища моего кто-то травит, то ли любовница, то ли жена, узнавшая о его постоянных изменах. В общем, не прошло и месяца, как девушка, жившая в этой квартире, умерла. Поскользнулась в ванной, ударилась головой – несчастный случай, бывает. Но такое от жены уже не скроешь. Она выгнала моего друга из дома и подала на развод. Он, не долго думая, поселился в съемной квартире. Как вы думаете, сколько он протянул?

Продолжение следует...

Проклятые места

Эта история, как и многие другие, началась с разбитого сердца. Девушка, с которой я встречался почти три года, предложила сделать перерыв в отношениях.

- Понимаешь, Максим, - продолжала Инга, - я не вижу развития наших отношений…

Я застыл с ложкой, полной малинового варенья, в руке. Лакомство, растягиваясь, капало прямо на стол и медленно расползалось сладким темным пятном. Кусок хлеба, которым я собирался подстраховать ложку по пути от банки до рта, оказался сломан в другой руке, неосознанно сжатой мной, под впечатлением от услышанного.

Инга продолжала что-то говорить, но я не мог заставить себя вникнуть в суть ее слов. Не знаю, от чего я был в большем шоке: от основного посыла или от ее неловких попыток сгладить ситуацию, фразами из дешевых отечественных мелодрам, без конца транслируемых в вечернем эфире специально для тех, кто устал от очередных «Ментов». Я решительно не понимаю, почему нельзя все сказать, как есть? Пусть это выйдет косноязычно, но будет правдой. Три года отношений, я ее заслужил! Зачем использовать многозначительные и одновременно ничего незначащие реплики, написанные для поддержания романтических ожиданий домохозяек и пенсионеров? Где конкретные факты, откровенный разговор, предъявы, в конце концов? Спасибо, что хоть обошлось без пресловутого «дело не в тебе, дело во мне».

- .. короче, в субботу мне нужно три часа, чтобы забрать вещи. Я приеду в двенадцать и, очень тебя прошу, пусть тебя не окажется дома. Эти сцены не нужны нам обоим. Ключи я оставлю в почтовом ящике, - закончила она и, кивнув в подтверждение своих слов, направилась в прихожую.

Я даже не успел что-либо сказать, как входная дверь хлопнула. Не знаю, что она от меня ждала. Может, нужно было броситься за ней, попытаться остановить, закатить истерику в подъезде с падением на колени и обещаниями исправиться. Только в чем? Ни одного реального аргумента в пользу разрыва я так и не услышал. Можете считать меня черствым, но я не побежал.

Я не равнодушный человек и не буду врать, что не испытывал никаких эмоций, когда Инга ушла. Просто я находился в шоковом состоянии: вчера все было нормально, утром все было нормально, а вечером мы уже оказывается не вместе. В то время, как мужчина думал, что все нормально, женщина уже сделала вывод о том, что все плохо, поставив его в известность перед фактом. Мы не ссорились, если не считать мелких бытовых стычек, проводили довольно много времени вместе, наслаждаясь обществом друг друга, а потом, как выяснилось, все кончено. Правда, не было никаких замечаний и предложений, серьезных разговоров или попыток наладить то, что, как казалось Инге, сломано. Это был единственный разговор, поставивший точку в наших отношениях. И после этого я безэмоциональный?

Раздумывая над этим, я, наконец, донес ложку с остатками варенья до рта и допил остывший чай. Потом вытер сладкое пятно влажной тряпкой, пока оно не застыло, и пошел закрывать дверь за бывшей девушкой. Хотелось напиться, завалиться домой к кому-нибудь из друзей и до утра изливать ему душу, обливаясь крокодильими слезами. Только вряд ли получилось бы расплакаться, уткнувшись в чью-то жилетку, ведь даже оставшись наедине с собой в состоянии, которое кроме как опустошенным, я назвать не могу, этого сделать не вышло. Но главное: утром я обязан быть на работе и начальнику плевать на мои проблемы, если никто не умер или не родился, а с уходом Инги на мои плечи ложится вся стоимость аренды за квартиру. Штрафы, а, тем более, увольнение я себе позволить не могу. Я принял снотворное и пошел в кровать, зная, что могу проворочаться всю ночь, но так и не уснуть, после обрушившихся на меня переживаний. Хотите, зовите меня, как моя бывшая девушка – безэмоциональным, мне же больше по душе такая характеристика, как рациональное отношение к жизни.

В субботу, я встал пораньше. Не знаю, каких сцен ждала Инга от безэмоционального, по ее мнению человека, но встречаться с ней мне действительно не хотелось. После нашего последнего разговора я несколько раз пытался связаться с ней, но ничего не вышло. К телефону она не подходила и на сообщения не отвечала. Только накануне, в пятницу вечером, она прислала напоминание о нашей договоренности по поводу субботы.

К этому моменту я был так зол на свою уже бывшую девушку, что решил уехать на дачу до воскресенья, так как не был уверен в том, что Инге хватит трех часов, чтобы собрать и вывезти все свое барахло, которое валялось, как мне казалось, в каждом свободном углу нашей… моей квартиры.

Была ранняя осень и родители еще не закрыли дачный сезон, поэтому я не сомневался, что на даче найдется работа, которая сможет отвлечь меня от мыслей о крахе долгих отношений. Мои родители не такие люди, чтобы лезть с расспросами, если я скажу, что мы с Ингой поссорились. Мама бы, конечно, начала интересоваться подробностями, но суровое замечание отца: «Он – взрослый, сам во всем разберется», утихомирит ее любопытство. Думая об этом по дороге на дачу, я улыбнулся. Вот в кого я такой безэмоциональный. Настоящий суровый мужик, никогда не демонстрирующий людям своих чувств. Однако маму это устраивало, иначе как бы они прожили вместе больше тридцати лет.

Погода выдалась замечательная. Бабье лето наполнило воздух солнечной теплотой, и по прогнозам синоптиков дождя в выходные не ожидалось. Видимо, это и сказалось на том, что отъехав от Москвы уже достаточно приличное расстояние, я встал в пробку. Люди стремились на свои загородные участки, чтобы насладиться последними теплыми деньками. Платная трасса – это еще не панацея от пробок.

Где-то через сорок-пятьдесят минут движения с черепашьей скоростью, я понял, что причиной затора стал вовсе не затык на пункте оплаты, большое количество автомобилей или ремонтные работы. Примерно между семидесятым и семьдесят пятым километром трассы «Дон» произошла авария. Судя по отсутствию карет скорой помощи и стоявшим на обочине машинам, случилось это совсем недавно. Во многом движение затормаживалось из-за того, что зеваки старались рассмотреть детали произошедшего. Я старался не смотреть направо, но ехавший передо мной минивэн практически остановился, и все его пассажиры, включая детей, и, как мне показалось, собаку, прильнули к окнам. Бросив короткий взгляд на обочину, я тяжело сглотнул. Прямо на асфальте между машинами сидели двое детей, мальчик и девочка. Примерно восьми-десяти лет. Их лица были бледны, как у покойников, и, обхватив себя маленькими руками, они раскачивались взад-вперед, наводя ужас на окружавших их взрослых. Их протирали салфетками, укутывали куртками и покрывалами, предлагали воду, но не могли вывести из шокового состояния.

В нескольких десятках метров от дороги, в поле, лежал перевернутый искореженный автомобиль. Я сразу понял, что детей достали из него, а еще, я знал то, что родители этих ребят не выжили. Мужчина, шедший от перевернутой машины, которую очевидцы аварии обильно полили из огнетушителей во избежание взрыва, в ответ на какой-то вопрос женщины на обочине, покачал головой и скорбно опустил глаза.

Кажется, Ален Карр писал о том, что нигде вы не встретите такое количество курящих людей, как у входа в онкоцентр. Нечто похожее можно сказать и о водителях. Проезжая мимо аварии, они потворствуют любопытству и притормаживают, чтобы разглядеть подробности, и, рассмотрев, больше, чем хотели, с силой нажимают на педаль акселератора, забывая о знаках и ограничениях скорости. Как будто пытаясь забыть увиденное или наказывая себя за любопытство. И чем страшнее авария, тем резче наблюдатели срываются с места. Минивэн передо мной не был исключением. Он рванул так быстро, как только мог. Мне показалось, что сидевший в багажнике лабрадор даже завалился на бок, неготовый к резкому ускорению. Заметив окровавленное тело водителя, которое доставали из перевернутой машины, я последовал примеру впередиидущего.

Приехав на дачу, я не стал говорить родителям об аварии, но вечером после ужина я вышел на крыльцо за компанию с отцом и рассказал об увиденном. Отец курил, я медленно потягивал пиво из бутылки. Какая она была по счету, я точно сказать не могу. Четвертая или пятая. Я чувствовал, что захмелел и решил, что она будет последней, так как утром собирался уехать пораньше, чтобы не попасть в плотный поток возвращающихся дачников.

- Я знаю это место, - крепко затянувшись, сказал отец и перевел взгляд на меня. – Пологий подъем, уходящий чуть-чуть налево. Дальше, на спуске раньше пост ГАИ был, они и сейчас там иногда стоят. Верно?

- Да, - подтвердил я. – Там еще как раз на этом отрезке справа поле. Сзади и спереди лес, а этот кусок, как проплешина. Странно, крутых поворотов нет, видимость отличная, как они умудрились с трассы вылететь?

- Да, это какое-то проклятое место! Там постоянно аварии, причем, непросто в задницу тюкнулись или крыло поцарапали, а серьезные с переворотами, вылетами с дороги и жертвами. Я даже уже удивляться перестал. За сезон раза два-три обязательно что-то подобное там вижу. Хрен знает, может лес кончается, и солнце водителей слепит, может перепад давления какой-то или боковой ветер. Одно могу сказать точно: мы сюда уже двадцать с лишним лет ездим, еще Дона не было, по каширке начинали, а как этот кусок открыли то вечно там аварии, именно на этом отрезке семидесятый – семьдесят пятый километр. И только в область, на Москву такого нет.

Я пытался вспомнить, когда был помладше и ездил с родителями на дачу все лето, видел ли что-то подобное, да, так и не сумел, но причин не доверять отцу у меня не было. С мая и по октябрь, они с мамой проезжали этот маршрут почти каждые выходные уже много лет. Может на этом отрезке трассы и в будни что-то случалось, но такой информации у меня не было.

Папа потушил сигарету большой банке из-под краски, служившей ему пепельницей на крыльце и с несвойственной ему теплотой попросил меня быть поаккуратнее за рулем, особенно на трассе «Дон», по пути на дачу. Потом он пожелал мне спокойной ночи и пошел спать. Я допил пиво, переключившись с мыслей об аварии на мысли об Инге. В какой-то момент я даже достал телефон, чтобы написать ей и узнать, как прошел переезд, но замерев в нерешительности, оставил эту затею. Не хотелось иметь еще одно сообщение без ответа. Решительно сказав себе: «Хватит», я отправился спать, пока хмель еще действовал.

Вернувшись в Москву, я обнаружил, что Инга сдержала слово и вывезла все свои вещи. Без них квартира показалась мне какой-то пустой. Раньше меня бесили все эти статуэтки, магниты, флаконы, бумажки, разбросанная по всем горизонтальным поверхностям одежда, блокнотики, ручки, свечки, таблетки и все остальное. Я считал себя минималистом и привык, что все всегда лежит на своих местах, поэтому первое время совместной жизни стало для меня большим стрессом. Помню, как делал попытки как-то систематизировать этот беспорядок, но через несколько дней все возвращалось к первоначальному состоянию. Потом, я привык, ведь, если любишь человека, то смиряешься с его недостатками. Уход Инги показал, что, не всегда и не со всеми.

Если бы кто-то неделю назад сказал, что мне будет не хватать ставшего привычным беспорядка, который так бесил меня раньше, то я рассмеялся бы ему в лицо. Но глядя на опустевшую квартиру, не хотелось смеяться, хотелось плакать. Только в этот момент я осознал, что Инга действительно ушла, что все серьезно и вряд ли получится что-то исправить и, что, скорее всего, она уже никогда не вернется. Чтобы хоть как-то развеять накатившую грусть, я принялся за уборку. Я пропылесосил и вымыл полы, постирал одежду и постельное белье, погладил все, что сохло на балконе. Мне нужно было что-то делать, быть чем-то занятым, как-то отвлечься. Я раскладывал свои вещи на опустевших полках шкафа, перераспределял белье в освободившихся ящиках комода и прятал все, что напоминало мне о бывшей девушке.

Следующие пару месяцев, я, можно сказать, провел в затворничестве, ходил только на работу. Я почти не встречался с друзьями. Во-первых, плата за аренду съедала львиную долю зарплаты, и на шумные гулянки банально не хватало денег. Во-вторых, мне просто не хотелось никого видеть. В нашей общей компании быстро расползлись слухи о том, что мы с Ингой больше не вместе, и меня уже приводил в бешенство вопрос: «Ну, ты как? Держишься?» Я бы с удовольствием встретился с кем-нибудь и пообщался на отвлеченные темы, но говорить о разрыве, не было ни малейшего желания. Можно сказать, что я выжидал, когда произойдет что-то более значительное и внимание наших общих друзей переключится на эту проблему.

Каждый день, я проводил дома за телевизором или компьютером. Питался откровенно плохо и потерял пару килограмм. Зато освободилось время, чтобы заняться давно назревшим ремонтом машины. Учитывая катастрофическую нехватку финансов, многое пришлось делать самому. Каждые выходные мы с отцом проводили в гараже. У него был богатый опыт ремонта еще со времен, когда он ездил на жигулях. Хотелось бы сказать, что он очень мне помог, но это будет неправдой. На самом деле, это я помогал ему, а он обучал и показывал, как и что нужно желать.

Учитывая, что у меня была хоть и не новая, но иномарка, некоторые вопросы без сервиса было не решить, поэтому часть денег уходила туда. На еду оставалось совсем немного, а на развлечения или новую одежду, не оставалось совсем. Отец ненавязчиво предлагал помощь, но я гордо отказывался.

Через пару месяцев после расставания с Ингой, я вернулся домой практически без сил. Близился конец года, и многие сотрудники компании задерживались на работе, чтобы расквитаться с делами или, по крайней мере, минимизировать издержки. Я не стал исключением. Замотавшись, я забыл зайти в магазин за продуктами и с интересом изучал содержимое почти пустого холодильника. Варианта было всего два: лечь спать голодным или сварганить что-нибудь из имеющихся продуктов. Выходить из дома не было ни сил, ни желания.

Я присвистнул от радости, когда заметил на двери холодильника несколько куриных яиц. Решение оказалось простым и, как мне казалось изящным: яичница со всем, что только можно туда добавить. Помидор, малюсенький кусочек сыра, какая-то пожухшая зелень и немного замороженного горошка, который еще Инга покупала. Понюхав хлеб, я решил, что, если обрезать корки, он тоже может пойти в дело.

Чтобы не скучать во время готовки, я включил телевизор. Кухня была единственным местом, где имелся этот рудимент. Раньше, когда я жил с девушкой, мы его практически не включали, но в последнее время он стал неотъемлемой частью моего быта. Приготовление пищи, мытье посуды и уборка – все проходило под звуки скучной болтовни из этого ящика. Я был голоден и не стал переключать каналы в поисках какого-нибудь фильма, а просто нажал включение и приступил к стряпанию моего кулинарного шедевра.

Когда все было уже почти готово, я прислушался к голосу диктора новостей и обомлел, переводя взгляд на экран. В репортаже рассказывалось о жуткой аварии случившейся на трассе «Дон». Водитель фуры не справился с управлением и протаранил ехавший в соседней полосе автомобиль. Водитель и один из пассажиров легковушки погибли, второй пассажир был в тяжелом состоянии доставлен в больницу. Я сразу узнал место происшествия, показанное в новостях. Тот же отрезок, где я стоял в пробке из-за вылетевшей с дороги машины.

Яичница чуть не сгорела, пока я слушал комментарии сотрудника ГИБДД, рассуждавшего о последствиях к которым могут привести гололед и лысая резина. Наспех покушав, я пошел к компьютеру. Новость об аварии никак не хотела покидать мою голову. Я начал поиск более подробной информации и то, что обнаружил, повергло меня в шок. Порядка дюжины происшествий с погибшими на отрезке семидесятый – семьдесят пятый километр за текущий год. На трассе «Дон» было еще несколько аварий, но конкретное место в сводках не указывалось. Так же нашлись упоминания трагедий произошедших на этом отрезке в прошлом. Большая часть объяснений сухо сообщала, что кто-то не справился с управлением. Да, с чем там справляться? Практически прямая с хорошей видимостью. Были и другие истории: лопнуло колесо, заснул или совершал опасный маневр.

Неужели никто не замечает, что на одном и том же отрезке с завидной регулярностью происходят аварии со смертельными исходами? Полиция, автодор, кто-нибудь должен что-то сделать! У меня даже возникла идея оставить обращение на сайте ГИБДД со ссылками на информацию о происшествиях, но, поразмыслив, я отмел это желание. Никто ничего делать не собирается. Да, и что собственно можно сделать? Закрыть этот участок и переложить? Вряд ли на это кто-то пойдет, тем более из-за обращения. Все обеспокоенны своими проблемами, и информация о том, что кусок дороги забирает жизни ничем, кроме бреда сумасшедшего не отдает. Возможно, кто-то и заметил трагическую последовательность, например, полицейские, регулярно выезжающие на вызов в одно и то же место, но, как говорится, воз и ныне там. Мне всего двадцать шесть лет, но я уже достаточно циничен, чтобы понимать, что пытаться изменить систему извне, почти невозможно, особенно, если это не получается сделать у людей, находящихся внутри.

Я вспомнил, что отец назвал это место проклятым и продолжил свой «диванный» анализ. Было решено поискать в сети упоминания о чем-то похожем. Я не мог быть уникальным в своих наблюдениях, но, если это так, то стоило обо всем забыть, списав на усталость и эмоциональное потрясение после расставания с девушкой.

Спустя несколько часов, далеко за полночь, я все-таки вышел на форум, в «курилке» которого была тема, которая так и называлась: «Проклятые места». Все предыдущие ссылки вели на сайты так или иначе связанные с творчеством, крипотой и, как это называла мама, фантазиями больного ума. Этот форум был посвящен ремонту отечественных автомобилей и, то ли мимикрировал под дизайн начала двухтысячных, то ли не менялся на протяжении последних полутора десятка лет. Большинство тем не обновлялось годами, но «Проклятые места» имели хоть и не большую, но активную аудиторию.

До утра я читал истории о разнообразных проклятых местах, вынесенные в отдельные топики. Исключая, художественные произведения, встреченные на других сайтах, или казавшиеся слишком фантастичными, я все-таки нашел несколько интересных наблюдений. Мне непросто было разобраться какие из историй правда, а какие выдумка. Ссылки на пруфы часто вели на те сайты, которые я отбросил изначально из-за художественной направленности. Кроме того, большинство описанных мест было далеко от Москвы, что затрудняло для меня хоть какую-то проверку. Исключением было Коломенское, которому посвящались десятки страниц обсуждения, разделяя активных участников на два лагеря: верящих и скептически настроенных. Мне и самому показалось, что больно много этому району приписывается, хотя, не исключено, что какая-то, пусть и малая, часть из этого правда. Были и теории на тему того, что Перевал Дятлова тоже проклятое место, но они так и оставались теориями, поскольку среди форумчан не находилось желающих их подтвердить или опровергнуть, совершив туда поездку.

Одной из интереснейших тем оказался топик про Байкал, который уже несколько лет вел один и тот же форумчанин. Видимо, он жил где-то в Иркутске или его окрестностях, но большинство мистических историй, описанных им, подкреплялось ссылками на новостные источники. В обсуждении же основная масса завсегдатаев склонялась к мысли, что все Озеро не может быть проклятым местом, а вот остров, с которым были связаны некоторые истории топикстартера, вполне мог претендовать на такое звание. Я был склонен согласиться с мнением большинства, но во мне укрепилось желание как-нибудь побывать на Байкале и самому убедиться в правоте слов рассказчика.

Другой историей, которая привлекла мое внимание, был рассказ о проклятой квартире в Питере. Пользователь под псевдонимом Samuel Langhorne Clemens рассказывал о двушке, арендаторы которой умирают, не протянув и месяца. В прошлом году трое жильцов погибли. Девушка покончила с собой, выйдя в окно, молодой парень, незамеченный ранее в пристрастии к наркотикам, умер из-за передозировки, а мужчина средних лет, приехавший в Санкт-Петербург на заработки, отравился грибами, которые привез с собой. В ссылках на официальные новостные сайты не было указанно квартиры, но адрес дома совпадал. Читая про последнюю жертву, я вздрогнул, вспомнив, как Инга заставила меня выкинуть, не вскрывая, банку со вспухшей крышкой. Тогда я смеялся над ее страхом перед ботулизмом, но в данный момент мне было не до смеха.

Samuel утверждал, что снял эту квартиру и держит ее пустой, чтобы никто больше не погиб, так как хозяину глубоко наплевать на то, что происходит с арендаторами, и он не собирается терять пассивный доход из-за суеверий. Любому, кто проявлял хоть какое-то недоверие или дерзил топикстартеру, Samuel Langhorne Clemens предлагал ключи, чтобы хоть раз переночевать. Сам он признавал, что так и не решился, и бывает там не чаще пары раз в месяц и только днем. Ближе к концу темы, автор стал заметно пассивнее и все реже появлялся на форуме.

Кое-что нашлось и про дороги, на которых часто случаются аварии, но в основном это было обусловлено особенностями рельефа – холмы, за которыми не видно встречный поток или резкие повороты. Естественно про «Дон» никто ничего не писал, да, это и не удивительно, учитывая территориальную разрозненность участников форума.

Взглянув на часы, я обомлел – уйдя с головой в интересную тему, я не заметил, как пролетело время. До подъема осталось всего полтора часа. Я выключил компьютер и лег в кровать, надеясь отвоевать у ночи хотя бы это время. В таком возбужденном состоянии заснуть сразу не получилось, поворочавшись с бока на бок, вроде удалось задремать, но скоро сработал будильник, и я пожалел, что вообще принял решение идти спать.

С трудом поднявшись, я пошел в душ. Пришлось обдать себя холодной водой, чтобы проснуться, после того, как я чуть не упал, засыпая под теплыми струями. Как оказалось, кофе тоже закончился и был заменен несколькими пакетиками чая, заваренными в одной кружке. Я выпил примерно половину, когда понял, что уже опаздываю и побежал одеваться.

Мне повезло оказаться на рабочем месте вовремя, но после бессонной ночи работать было тяжело. Я медленно соображал и на действия, требовавшие обычно полчаса, я тратил минимум полтора. В общем, в этот день я старался избегать встречи с начальством, посвятив себя рутинным делам.

Вечером я зашел в магазин по дороге домой и, заварив себе лапшу быстрого приготовления, продолжил изучение форума. Удивительно, но погрузившись в информацию, я забыл об усталости. В итоге спать я пошел только около полуночи.

Через пару недель я уже изучил все, что было посвящено проклятым местам, и даже оставил несколько сообщений в активных ветках. Меня так и подмывало создать новую тему про трассу «Дон» и стать полноправным участником этой группы энтузиастов, но что-то меня останавливало. Недостаточная доказательная база в сообщениях новичков подвергалась жесткой критике со стороны завсегдатаев, и мне не хотелось оказаться в таком положении. Нужны были доказательства покрепче, чем ссылки на новости. И шанс заполучить их выпал мне в начале декабря.

- Привет, Максим, - откашлявшись, начал позвонивший отец, - занят в субботу?

- Вроде, нет. А что нужно? У тебя все нормально?

Я задержал дыхание, и миллион мыслей прокатился в моей голове. Папа курил всю жизнь, еще со школы, и меня насторожил его кашель и несвойственный ему просительный тон.

- Все окей, просто приболел чуток, а маме нужно съездить на дачу, забрать кое-что. Ну, ты понимаешь…

Я понимал: маме приспичило проверить, не забрался ли кто в дом за пару месяцев, что они не были на даче. Отцу нужно было отлежаться в выходные, но оставить ее просьбу без внимания он не мог, поэтому обратился ко мне. Зная мое негативное отношение к этим проверкам, основанное на том, что уже пару-тройку лет не было не единого случая кражи в нашем СНТ, была придумана легенда о срочной необходимости что-то забрать.

Я мысленно улыбнулся возможности побывать в интересующем меня месте. Специально ехать на семидесятый километр «Дона» мне было лень, а вот остановиться и осмотреться по пути на дачу, почему бы и нет? Оставалось только решить последний вопрос:

- Конечно, сгоняю. Только чего маме со мной тащиться, мерзнуть там? Напишите, что забрать и где лежит, а она пусть за тобой ухаживает.

Отец понял меня по-своему. Моя мама была довольно тяжелым человеком. Не злым или ехидным, но ее общество, сопровождаемое множеством неуместных вопросов и причитаний, без контроля папы, мало кто мог вынести. Все ей было не так и не эдак. «Ты едешь слишком быстро», «слишком медленно», «а с папой мы обычно по другому маршруту добираемся» - вот, что обычно я слышал, когда куда-то возил маму, и отца не было рядом. Ко всему прочему, папа понимал, что мне не захочется отвечать на вопросы про Ингу или работу.

- Лады, - после паузы согласился отец. – Только пришли маме фотки, она хочет посмотреть, сколько снега на участке и на крыше.

Я с шумом выпустил воздух из легких, и он добавил:

- Не вздыхай, не развалишься.

Это означало: «Я и так сделал для тебя все, что мог, пойди и мне на уступки». Уверен, что если бы я отказался, и отец не поехал из-за болезни, а потом обнаружилось, что в дом кто-то влез, то виноват был бы он. Ну, и я, но в меньшей степени, так как далеко и постоянно капать мне на мозг не получится.

- Без проблем.

Папа поблагодарил меня и пообещал оплатить бензин. Я отказался, но знал, что они в любом случае всучат мне деньги, как только я к ним заеду.

В субботу я встал пораньше позавтракал и поехал в сторону дачи. Встав на обочине перед проклятым отрезком, я подключил телефон к зарядке и зафиксировал его так, чтобы он снимал нужную мне часть дороги.

Не знаю, чего я ждал, но в течение трех часов ничего так и не произошло. Машин, несмотря на время года, было достаточно много, к обеду плотность потока уменьшилась, и я решил, что пора двигаться, чтобы успеть до темноты.

На даче я провел от силы минут сорок, собрав то, что просила мама, и отправив ей фотографии заснеженного участка. Может, это прозвучит странно, но я был расстроен из-за того, что никто не попал в аварию там, где я надеялся. Была бы у меня видеозапись, подкрепленная ссылками на новости о происшествиях за последние пару лет, и вышел бы неплохой пост, без нее это все выглядело, как догадки. «Притянуто за уши» - это самый добродушный комментарий, на который я мог рассчитывать.

Я заварил себе в дорогу горячий чай и отправился домой. Проезжая мимо проклятого места, мое внимание привлек гудок автомобиля. Я посмотрел на встречку за ограждением и обомлел – там образовалась огромная пробка. Притормозив, я съехал на обочину и вышел из машины, застегивая на ходу куртку. Чтобы выявить то место, в котором произошла авария, мне потребовалось встать на порог машины. Я вернулся за руль, сдал по обочине назад, не забыв включить «аварийку».

Разглядеть, что произошло никак не получалось, поэтому, выждав большой разрыв в потоке с моей стороны, я перебежал трассу и перелез через отбойник на встречку. Там два ряда смыкались в один, пытаясь протиснуться между разбитыми автомобилями. Карет скорой помощи уже не было, а полицейские грелись в своем автомобиле, ожидая эвакуаторы.

Я увидел несколько машин на обочине и толпу обсуждавших что-то очевидцев. Пересечь эту сторону оказалось довольно просто, так как узкое горлышко аварии не позволяло пробке двигаться с хоть сколько-то опасной скоростью. Подойдя к свидетелям, я послушал разговоры и понял, что есть запись случившегося на регистраторе у одного из стоявших там мужиков. Кто-то с помощью ноутбука уже перекинул ее полицейским, а теперь раздавал всем желающим. Я попросил скинуть мне запись одного из тех, кто уже заполучил ее на телефон. Незнакомец не возражал, продолжая разговор с собеседником:

- Здесь вечно аварии, - говорил он, - фонари бы, что ли поставили…

- А что толку? - возражал мужик в теплой кепке с ушами. – Вон где развязка фонари стоят, так они половину времени не работают. Едешь, а они как загорятся, аж вздрагиваешь, или наоборот погаснут. Резину надо вовремя менять. Говорю тебе: все дело в резине. Понакупят машин, а что следить за состоянием нужно не знают.

Мой телефон пикнул, известив, что передача видео-файла завершена. Хотелось еще послушать, о чем говорят люди, но моя одежда не была предназначена для долгого стояния на морозе. Я не планировал надолго выходить из машины и одел довольно тонкую куртку. На даче была телогрейка и все необходимое, а здесь без шапки и перчаток, я мог легко простудиться. Учитывая напряженное время на работе, я просто не мог себе этого позволить.

Путь обратно показался мне очень долгим. Пробежав сквозь пробку, а перелез через ограждение под нахмуренным взглядом одного из полицейских и, чувствуя, как замерзаю, долго ждал безопасной возможности пересечь дорогу к своей машине.

Продолжение следует