mrzlo12

Свет прожекторов потихоньку затухал. Зал, еще помнящий взрывы оваций и шум голосов постепенно приходил в норму. В свое обыкновенное состояние. Состояние покоя и тишины. Ему надо было готовиться к следующему выступлению. Занавес, слегка колышимый сквозняком, двигался тяжело и напряжно, то вперед, то назад, создавая алые волны пестрой ткани. По слегка скрипящему деревянному полу, медленно гуляла тряпка уборщицы, сметая следы, лепестки, упавшие с букетов, и горы конфетти. Половина опущенных кресел, половина поднятых. Все напоминало о недавнем происшествии. О недавнем концерте. Но время шло, и его становилось все меньше и меньше. Вот уже и сцена готова к новым представлениям, показам, выступлениям. И зал, чист и свеж. И казалось, что сам зал вздыхает полной грудью...

Огромное с виду здание, темное, без света, стояло одиноко в конце улицы. Разбитые части вывесок, некогда красовавшихся яркими огнями неона, висели голодными пастями. Пастями ждущими новых афиш. Касса, на которой уже давно красовалась надпись "билетов нет и не будет" казалась одиноким путником, случайно забредшим в эти края. Некогда красный вельветовый трос, висевший между столбиками у бордюра, ограждавший улицу от людей, жаждущих искусства, превратился в черно-желтую полосу с надписью "out of order". И огромная заколоченная дверь, перебитая крест на крест досками, исписанная красной краской.

Овации снова стихли. Заиграл оркестр. Мелодия медленно разливалась по залу, а неслышные шаги балерины отдавались небольшими всполохами пыли на полу. Зал замер в ожидании чего то прекрасного. Она была богиней этой сцены. Люди смотря на нее теряли сознание, и плакали от восторга, ее красоты, грации, нежности. И в то же время страсти. Страсти с которой она жила на сцене. Оркестр постепенно разыгрывался, наполняя зал все больше и больше красками музыки. Скрипки, виолончели, рояль, тарелки, все звучало настолько гармонично, что казалось будто играет один человек, знающий когда и как надо сыграть ту или иную ноту.

Через разбитое окно в операторской, в зал ворвался маленький лучик света, отражаясь в сотнях разбитых зеркал, в клубах пыли, мелькавшей, он казался длинным светящимся столбиком. Чувствовалась вся тяжесть миллионов прошедших через этот зал ног. И слезы тысяч глаз. Упавшие фермы с софитами проломили небольшие дыры в сцене. Опавший занавес лежал большими серыми пятнами по краям. А мириады разбитых стекляшек лежали на остатках сцены снежным покровом.

Каждую ночь в зале зажигались свечи. И всё когда-то упавшее возвращалось на свои места. Кресла принимали свой изначальный вид. Сцена выравнивалась, и заделывала трещины и прогалы. Занавес вновь стелился яркими волнами по краям сцены. А на сцену снова выходила она. И зал вновь и вновь наполнялся восторгом и радостью, громом оваций, и волнами летящих на сцену цветов. Каждую ночь он оживал, вспоминая былое время. Каждую ночь он возрождал все происходящее в зале. Каждую ночь, в свете луны он преображался...
Но с приходом солнца он вновь умирал,Э превращая все в прах.
А на дверях так и болталась, блистая в лучах солнца табличка...

"temporarily out of order
временно закрыто"

длинная полоса млечного пути прорезала небо... звездная дорога, напоминающая сметану пролегла с запада на восток... оттуда где умирает все живое... туда где рождается жизнь... луна, презирающим оком демиурга, осматривала поверхность планеты, не сокрывшуюся в тени солнца... это было где то в далеком поле... на границе двух степей... где-то в центре материка... прохладный июльский ночной ветер бегал по траве, играя в детскую старую забаву... пыльная тропинка казалась пульсирующей жилой на изнеможенном теле... стрекотанье мелкой живности было где то совсем близко, но далеко до ужаса... все казалось таким живым... природа дышала этой ночью... природа ждала этой ночи...

я спокойно сидел на капоте старого автомобиля... пил апельсиновый сок... и наслаждался тишиной ночных сумерек... в голову плавно давали вкусы апельсина, и никотина... в машине играла непонятная музыка, с какой-то полурадиостанции... смесь транса, лаунжа, и драма... но звучало мило... мозг радовался происходящему... и болезнь казалась совсем далекой... там далеко, где то за горизонтом... она осталась там... я не знаю сколько времени прошло с того момента, как я остановился... но ночью время всегда тянется невообразимо... оно либо плывет как тягучий кисель... либо летит, словно истребитель...

ветер стал немного стихать... от еле слышного он стал практически неслышным... а потом и совсем выключился... как убирают ручкой громкости гитару на концерте... небольшой ревер, и нота как бы сама затухает... тут было так же... трава встала штыками на луну, словно армия копейщиков, которая обороняла крепость с крепостной стены... а сзади были наготове лучники... я откинулся на лобовое стекло... и начал рассматривать звезды... сплетения созвездий... просто непонятные кучки... видные, еле заметные... яркие и тусклые... картина была идеальной... и тут глаза добрались до луны... она была великолепна... огромный золотисто-красноватый глаз... который без устали смотрел за всем что есть.. от самых больших небоскребов, до самого маленького муравья, который закрывал общагу на сон... уставший мозг пытался разглядеть в ней что то похожее... родное...

кратеры, которые становились все четче и четче... плавно вырисовывались в пресловутые линии... становясь похожими на причудливые очертания гор... а центр, словно наполнялся чернилами... будто это была огромная чернильница с налитой жидкостью... в которую по капле в центр капали какой то реагент, и она начинала менять свой цвет... пятно в центре становилось все больше и больше... занимая уже почти треть луны... я молча сидел и смотрел на все происходящее... зная, что это либо сон, либо апельсиновый сок пришел в негодность... а преображение все продолжалось и продолжалось... с двух краев... если можно у круга найти края... она начинала вытягиваться... принимая очертания эллипса... и черное пятно, которое было снизу, плавно перетекало в центр... получалось некое подобие глаза... формы становились все четче и четче... "глаз" вырисовывался яснее... вот уже черное пятно начинает менять цвет... на сероватый... становится немного светлее... по краям... и гораздо темнее в центре...

завороженный взгляд продолжал наблюдать за этим... мозг отключался... и наслаждался красотой происходящего... уже не слышно было музыки... не слышно живности под днищем машины... да и не понятно становилось, что это машина... а глаз все трансформировался, и обретал краски... черный зрачок в центре... вокруг него сероватое облако дымки.. радужка... а остальное пространство, словно немного высветлело... и стало из ярко сырно-желтого бледным, как лицо смертельно больного человека... уголки этого глаза приобретали более резкие формы, и становились не такими округлыми... еще мгновение, и радужка начинает зеленеть... и эта дымка становится серо-зелено-голубого цвета... непонятной помеси... бледно желтый, начинает становиться совсем белым... и те кряжистые горы, начинают плавно стягиваться к уголкам... и слегка краснеть... глаз обретал полноценный вид...

еще секунда... и луна исчезла... мгновение... и снова появилась... снова исчезла и вновь появилась... моргает... подумал я... если приглядеться посильнее, можно было увидеть, как пелена темноты, словно веко, опускалась и поднималась... играя с мимикой глаза... делая его то добрым... раскрывая чуть сильнее... то злым... наоборот прищуривая его... глаз моргнул еще несколько раз... и закрылся на дольше... и когда открылся... из края посыпались звезды... небольшой кучкой... сначала немного крупные... потом слегка вытянутой формой... а потом и совсем стали похожи на каплю... медленно вытягиваясь, и словно не желая отпускать луну... но... обрывается последняя нить держащая их у глаза... и эта капля звезд срывается вниз... пролетает весь небосвод... и разбивается фонтаном маленьких звездочек... где то на горизонте...

я не позволял себе моргнуть... да это и не надо было... вода, скопившаяся на нижнем веке не давала моргнуть... и когда стало совсем невозможно держать ее... и нижняя часть рассматриваемой картины стала словно в аквариуме, расплывчатая... я моргнул... надолго... чувствуя, как с ресниц слетает капля... такая же тяжелая... и такая же яркая... прислонил пальцы к глазам... слегка провел внешней частью пальца, потом ладони... и открыл глаза...

длинная полоса млечного пути прорезала небо... звездная дорога, напоминающая сметану пролегла с запада на восток... оттуда где умирает все живое... туда где рождается жизнь... огромный желтый блин который висел почти по середине небосвода стал бледновато белым... и начинал скрываться за облаками... я пробежал глазами по небу.. звезды... звезды... много звезд... и краем глаза заметил, как луна, вновь скрывшись в покрове тьмы, моргнула мне... и совсем исчезла за пеленой облаков...

По барной стоке прокатился стакан. Твердая рука подхватила движение, и по инерции протащила стакан еще немного, останавливая его окончательно. Терпкий аромат крепкого напитка накатывал волнами. То сильнее, то чуть слабее. В пепельницу рядом упала горстка пепла, а на стойку легким движением легла бумага. Двадцатибаксовая купюра, слегка потрепанная, по краям немного больше, и порванная по уголкам.
Кружащие вокруг запахи отдавались в голове приятным ароматом букета. Здесь было все: страсть, алкоголь, ненависть, сигаретный дым. В каких-то уголках даже затаилась любовь. И аромат сотни человеческих тел. Каждое из которых было отдельным, но сливалось в общую картину, создавая и дополняя картину бара. Слегка приглушенный свет так и норовил бликнуть в каждой капельке жидкости, в каждой грани стекла, в каждой дамской броши, и в каждом перстне собравшихся мужчин.
чуть поодаль, на небольшом выступе в углу зала, стояла девушка. Длинное красное платье спадало с плеч легким тюлем и покрывало все тело, захватив немного дерева на полу. Левая нога немного подогнута, от чего образ певицы становился еще немного сексуальней. Разрез, обнажавший нижнюю часть бедра, и линию колена подчеркивал красоту ее ног. Приятный голос разливался волнами необычного океана. Слегка отведенные в стороны руки будто шептали "улетаю". В эту ночь был только блюз. медленный и лирический.
Официантка в коротком платьице поднесла на стол поднос с тремя бокалами и приличных размеров бутылкой. Падавшие на нее взгляды, шепот за спиной, все это придавало ей еще больше красоты. но в этот вечер не она была "гостьей"...
Колода карт, то взлетавших, то падающих вниз осенними листьями, крутилась в руках искусного мастера. В центр стола прикатились две фишки. С противоположной стороны еще две. По бокам пока ответа не было. Играли двое. Прокатившиеся по столу карты четко ложились под выставленные немного вперед пальцы. Где-то рядом, возможно за соседним столом, кто-то глубоко вдохнул. На стол упали три перевернутые карты. Сидящие по бокам от игравших люди слегка охнули. Расклад был хорош. 2,3,4. Только красные. Только червы. Нервный взгляд из чуть опущенных темных очков окинул соперника, пытаясь оценить что он задумал, и понять что он будет делать. Соперник сидел молча, выпуская колечки сизого дыма, которые плавно падали на стакан с виски. Девушка в красном, что-то сказала со сцены, и запела довольно быстрый свинг. Люди, находившиеся в зале, автоматически начали пристукивать пятками и носками. Кто-то пощелкивал пальцами. Напряжение росло с каждой минутой, ставки поднимались все выше и выше. Капельки пота проступали на лицах каждого кто смотрел за игрой. То ли от дикого интереса, то ли от духоты в помещении, то ли еще от чего. Еще выше... Бармен долив очередной стакан, и отправив его по стойке, сам отвлекся на игру, и практически не замечал того, что происходило за стойкой. Выше... Музыка, громкое дыхание окружавших, все слилось в единый непонятный шум. Звон бокалов, даже шаг стрелки на часах - все было настолько громким, и слышалось все сразу. Еще выше... Человек в очках начинал нервничать. Наигранно. Смело. Показывал, что не уверен в своих картах.
Еще мгновение и на столе были все фишки, все деньги. Ва-банк. И тут время остановилось. Каждый кто был в зале, и кто видел это, глубоко вдохнул от напряжения, боясь выдохнуть и испугать момент. Напряжение на лицах было настолько сильным, что казалось, что даже каменные лица бодигардов у входа треснут пополам. Еще секунда... На стол с тяжелым грохотом падает четвертая карта. Четверка буби. В этот день игра шла исключительно по красным. В ушах замолкла музыка, смолкли голоса, звон бокалов, шаги, все стало настолько далеким... Человек в очках слегка повел губами, очерчивая небольшую линию улыбки. Было ясно что он в очень большом плюсе. Фуллхаус, стрит, флеш, кто знает. Но рука его была действительно сильной.
Ожидание затягивалось слишком надолго. И теперь уже слышно было только биение сердца. Бешеный бег белки в колесе. Оно рвалось из груди наружу и дальше, отсюда. Пятая карта не хотела падать на стол и вилась в воздухе, будто воздушный змей.
Двойка. Крести. Эта карта уже не играла роли. Глаза, которые скрывали очки, наконец-то обнажились, показывая неистовую радость. Радость от того, что банк был сорван. Сегодня. Сейчас. Только что. Все было настолько ярким и громким, что начинала кружиться голова. Фуллхаус. Две тройки и три четверки. Беспроигрышная комбинация, на которой он выезжал весь вечер. Глубокий выдох, и от людей понеслись возгласы, вздыхания, стала слышна музыка, радостные голоса зрителей. Время вернулось в свое русло. Он поднял взгляд на соперника. И посмотрел ему в глаза. Пустота. Тьма...
Руки человека сидящего напротив начали плавно подниматься. Поставив их на стол, он раскрыл кулаки. Достаточно сухие пальцы. Шрам на запястье. Желтое пятно между двух пальцев от тех бесчисленных сигарет. И всего восемь пальцев. На каждой руке не было безымянного. Глаза бегали по линиям рук, и от чего то в душе все начинало сжиматься. Огромный перстень на указательном пальце, отлитый из чистого золота. На широкой площадке красовалась цифра 8. В таком положении рук она смотрелась как знак бесконечности. И тут уже предчувствие беды переросло в панику. Страх захватил все, начиная от дальних уголков мозга, до самых глаз. Мужчина опустил руки, и, простучав пальцами по столу, издав 8 ударов, молча перевернул карты. Очки упали со стола, разбившимся стеклом осыпав туфли того, кто секунду назад радовался победе. Теперь же в его глазах не было ничего кроме слез. Страха и слез. Мир, еще мгновение назад крутившийся вокруг него, рушился. И каждым осколком тяжело ударял по голове, вбивая все существо глубоко в пол. Руки затряслись. Голова начинала кружиться. Восьмипалый подвинул крайние двойки из общей линии в свою сторону. И подвинул ближе к ним свои две. Восемь. Карэ. flawless victory, нокаут. Назовите это как хотите.
Встав из-за стола, мужчина поправил плащ, допил бокал виски, бросил короткий взгляд на чемодан денег, который был собран крупье, и ждал своего владельца. Достаточно быстрым и мягким движением, которое могли и не заметить вышибалы у входа, достал из кармана револьвер. Положив его на стол рядом с сумкой, он перегнулся через кромку стола и оказался почти около лица проигравшего. "Твоя победа, малыш..." -тяжелой кувалдой отдались слова в голове. Еще мгновение и его тень выходила из бара, натягивая шляпу на глаза. Проигравший смотрел сквозь слезы на сумку набитую деньгами и игральными фишками и револьвер рядом с ней.
По барной стоке прокатился стакан, твердая рука подхватила движение, и по инерции протащила стакан еще немного, останавливая его окончательно...