dashagrig66

В этом посте я расскажу, что является преступлением, а что нет. Придумала это не я, это написано в различных нормативно-правовых и разъяснительных актах, таких как УК РФ, постановления Пленума Верховного суда, обзор судебной практики, разъяснения юристов.

Начнем, конечно, с Уголовного кодекса Российской Федерации.
Статья 119 УК РФ. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью
1. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы
2. То же деяние, совершенное по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Что такое убийство понимают, наверное, все. В соответствии со ст. 111 УК РФ тяжким вредом здоровью считается вред здоровью, опасный для жизни или повлекший за собой потерю зрения, речи, слуха или какого-либо органа либо утрату органом его функций, или выразившегося в неизгладимом обезображении лица, а также причинение иного вреда здоровью, опасного для жизни или вызвавшего расстройство здоровья, соединенное со значительной стойкой утратой общей трудоспособности не менее чем на одну треть или с заведомо для виновного полной утратой профессиональной трудоспособности либо повлекшее за собой прерывание беременности, психическое расстройство, заболевание наркоманией или токсикоманией. То есть Вам могут угрожать выколоть глаза, отрезать язык, плеснуть серной кислотой и т.д.– это все относится к данной статье.
Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 г. N 11 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»0 п. 11. Под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (пункт "в" части 2 статьи 131 и пункт "в" части 2 статьи 132 УК РФ) следует понимать не только прямые высказывания, в которых выражалось намерение немедленного применения физического насилия к потерпевшему лицу или к другим лицам, но и такие угрожающие действия виновного, как, например, демонстрация оружия или предметов, которые могут быть использованы в качестве оружия (нож, бритва, топор и т.п.).


Практикующий судья Галюкова М.И. считает: Анализ научной литературы позволяет выделить признаки, встречающиеся наиболее часто:
1) реальность угрозы (т.е. ее конкретность в отношении четко определенного лица) и ее наличность (она должна уже возникнуть, но еще не исчезнуть). Реальность должна основываться на паритетном учете объективных и субъективных критериев;
2) действительность угрозы (означает объективность ее существования), ее сопряженность с информацией о конкретной опасности, выраженность вовне, степень интенсивности;
3) осуществимость угрозы, критериями которой должны выступать объективные параметры, способствующие ее реализации (место и время, обстановка, состояние угрожающего, половозрастные и иные характеристики личности виновного и потерпевшего);
4) осуществление угрозы вопреки (при опосредованном психическом насилии) либо помимо воли потерпевшего (при прямом психическом насилии);
5) меньшая степень общественной опасности (по сравнению с реальным применением физического насилия).
Реальность угрозы предполагает возникновение у потерпевшего опасения за свою жизнь или здоровье в случае приведения угрозы в исполнение. Суть действия при угрозе заключается в передаче информации о намерении виновного лишить потерпевшего жизни, причинить здоровью последнего тяжкий вред. Данная информация, как правило, обладает мощным угрожающим потенциалом, свидетельствующим о реальных предпосылках осуществления угрозы.
Решение вопроса о реальности угрозы (при квалификации действий лица по ст. 119 УК РФ) зависит от конкретных обстоятельств по делу, совокупности собранных доказательств. На реальность угрозы указывают ее конкретная форма, характер и содержание, сопутствующая ситуация (место и время), способ осуществления и интенсивность выражения угрозы, предшествующие взаимоотношения виновного и потерпевшего, характеристика личности виновного, его устойчивая насильственная ориентация, бурные проявления злобы, ненависти, жестокости, обиды, систематическое пьянство, экстремальное психическое состояние.
Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 23 марта 2010 г. N 368-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Калугина Василия Викторовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 119 и частью первой статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации" указал, что ч. 1 ст. 119 УК РФ, устанавливающая ответственность за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, позволяет признавать составообразующим только такое деяние, которое совершается с умыслом, направленным на восприятие потерпевшим реальности угрозы, когда имеются объективные основания опасаться ее осуществления. Следовательно, в каждом конкретном случае уголовного преследования необходимо доказать не только наличие самой угрозы, но и то, что она была намеренно высказана в целях устрашения потерпевшего и в форме, дающей основания опасаться ее воплощения.
Например, приговором Синарского районного суда г. Каменска-Уральского гр. Г. (наряду с другими статьями) был осужден по ст. 119 УК РФ, ч. 1 ст. 213 УК РФ. Судом установлено: Г., находясь в состоянии алкогольного опьянения, нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, подошел к ранее незнакомой ему гр-ке Я. Наставив дуло газового револьвера на потерпевшую, он потребовал, чтобы она пошла с ним, при этом угрожал убийством, если она попытается убежать. Данную угрозу женщина воспринимала реально, опасалась ее осуществления. Через некоторое время (благодаря вмешательству гр. Л.) потерпевшей удалось скрыться от Г.
Суд вышестоящей инстанции отменил приговор в части осуждения Г. по ч. 1 ст. 213 УК РФ и прекратил производство по уголовному делу в этой части, поскольку суд первой инстанции не учел, что хулиганство с применением оружия считается совершенным, когда его использование создает реальную угрозу для жизни и здоровья потерпевшего.
Из заключения эксперта, исследовавшего изъятый у Г. револьвер, следует, что оружие находится в неисправном состоянии, в связи с чем в предъявленном виде непригодно к стрельбе.
Таким образом, применение Г. данного револьвера при совершении угроз в отношении Я. реальной опасности для ее жизни и здоровья не создавало. Следовательно, действия Г. не могут содержать состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ.
В то же время квалификация по ст. 119 УК РФ является правильной, поскольку Г. угрожал убийством потерпевшей, подкрепляя свои высказывания демонстрацией оружия, что давало ей основания всерьез воспринимать его слова и опасаться осуществления его намерений .
Действительность угрозы - признак, характеризующий существование угрозы в объективной реальности (вне зависимости от чьего-либо представления). Иными словами, угроза либо существует как явление реального мира, либо нет. Мнимая угроза, не подтвержденная фактическими данными, не может быть действительной.
Приговором Вельского районного суда гр. Ш, отбывающий наказание в виде лишения свободы, признан виновным в том, что 13 января 2004 г. направил письмо начальнику колонии, в котором угрожал ему убийством. Из показаний потерпевшего гр. Х. следует, что он (в силу особенностей своей работы) реально опасался высказанных в письме угроз. Свидетель Ц., являясь сотрудником службы безопасности того же учреждения, оценил угрозу как реальную, свидетель З. слышал от Ш., что последний намеревается убить начальника колонии. Свидетель Г. показал, что Ш. передал ему письмо, в котором содержались не только угрозы убить Х., но и описывались способы убийства. Подобные угрозы Ш. высказывал и ранее, в его прикроватной тумбочке был обнаружен кухонный нож.
Согласно заключению почерковедческой экспертизы письмо на имя Х. написано Ш. Суд правильно квалифицировал действия Ш. по ст. 119 УК РФ.
Осуществимость угрозы. Именно этот аспект позволяет отграничить рассматриваемое нами деяние от начальных стадий убийства или причинения тяжкого вреда здоровью. Угроза должна восприниматься как исполнимая, равно как и в действительности быть исполнимой. Любое действие при угрозе является внешней формой реализации внутреннего опасного потенциала виновного.
Так, гр. С. признан виновным и осужден за причинение легкого вреда здоровью гр-ке П. 2 июля 2004 г. около 2 час. 30 мин. С., находясь в состоянии алкогольного опьянения в квартире, где он проживал с бывшей женой, действуя умышленно, в целях причинения вреда ее здоровью на почве сложившихся неприязненных отношений нанес последней несколько ударов рукой по ногам, после чего стал стаскивать П. за ноги и за руки с кровати. Продолжая свои преступные действия, С. ударил женщину несколько раз рукой по лицу, зажимал ей рот и нос, перекрывая доступ воздуха, от чего она периодически теряла сознание. При этом С. высказывал в адрес П. угрозы убийством, которые та воспринимала реально и, исходя из характера действий С., опасалась их осуществления. В результате П. были причинены следующие телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма в виде сотрясения головного мозга, кровоподтеки на лице, отечности мягких тканей лица, сглаженность левой носогубной складки с асимметрией лица слева. Это вызвало причинение легкого вреда здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья.
Судом первой инстанции С. признан невиновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ.
Суд вышестоящей инстанции (из анализа исследованных в ходе судебного следствия доказательств) постановил, что выводы суда в части оправдания по ст. 119 УК РФ, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.
При оправдании С. в совершении угрозы убийством судом не в полной мере дана оценка показаниям потерпевшей о том, что С., кроме нанесения ей ударов, также угрожал убийством. Не были учтены обстоятельств

6. Внутренние органы никуда не «выбрасываются», не «забираются на продажу». Они после исследования остаются в трупе. Обычно, от органов забираются лишь маленькие кусочки, размерами по 1х1х2 см примерно (для дальнейших лабораторных исследований); и кровь – для определения наличия алкоголя, отравляющих веществ.
7. Существует мнение, что судебно-медицинские эксперты очень много зарабатывают. Это не так. У них оклад обычного врача, около 6-7 тысяч рублей. Зарплата, вместе со всеми надбавками за интенсивность, напряженность, вредность, расширенную зону обслуживания, обычно по России колеблется в интервале от 20 до 35 тысяч рублей. При этом, работать им приходится за 5-6 человек (если сравнивать с «рекомендуемыми штатными нормативами Минздрава», когда эксперт за год должен вскрывать 80 трупов, многим приходится вскрывать по 400-500, а то и больше). Деньги, которые «крутятся» в похоронном бизнесе (венки, гробы, отпевание, поминки, могилка, оградка, прочее) – никакого отношения к экспертам не имеют. Это частный бизнес ритуальных контор, а не врачей-судмедэкспертов.
8. Существует мнение о том, что это одна из самых коррумпированных профессий. Что там «за деньги напишут, как попросишь», и «болезнь напишут вместо убийства», и «трезвого в пьяные запишут», и «вместо тяжкого вреда здоровью - легкий напишут». Глупости. Во-первых, всё очень легко проверить (повторная экспертиза); во-вторых, эксперт дает подписку об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение. Никто в здравом уме не станет браться за такие вещи, рискуя запросто потерять работу. А ум у них здравый поверьте. Они постоянно проходят повышения квалификации, и регулярно проходят медобследования, в том числе, у психиатров и наркологов.
9. Что касается тех экспертов, которые занимаются «живыми лицами»…К ним приходят либо с направлением от правоохранительных органов, либо по частной инициативе (так, для себя). В первом случае – это бесплатно. Во втором – платная услуга, о чем должен составляться договор, и должны выдаваться платежные документы (потом в суде возместят, если суд вас признает потерпевшим). Что нужно осознать, если Вас избили? Во-первых, не надо в первую очередь скорее бежать (или хромать, ползти, добираться на носилках) к судмедэксперту, чтобы он «зафиксировал побои, а то потом все пройдет»! Если травма не очень серьезная, то Вам следует в первую очередь написать заявление в полицию, а они Вам дадут направление на судебно-медицинское обследование. С этим направлением, а также (внимание!) с паспортом, Вы и явитесь к эксперту. Если же травма тяжелая (переломы, сотрясение мозга, например), Вам следует в первую очередь обратиться за медицинской помощью! Врачи сами сообщат в полицию, и полицейские сами Вас чуть позже найдут. А повреждения Ваши все будут описаны в медицинских документах, и даже если потом, к выписке из больницы, Ваши ссадины заживут, эксперт все равно их оценит – по записям медицинских документов. Медицинские документы требовать у врачей не надо! Вам дается только «выписной эпикриз» - краткая записка о том, что с вами случилось, какой диагноз, как лечили. По этой «выписке» экспертизы не делаются. Они проводятся по подлинным меддокументам в полном объеме. Которые из больницы должен будет изъять полицейский, и в установленном порядке предоставить эксперту на исследование. Если даже каким-то чудом медицинская карта с описанием Ваших травм оказалась у вас на руках, не спешите радоваться – во-первых, эксперт невправе брать материалы для исследования от кого-либо, кроме полицейского, назначившего экспертизу; вовторых, даже если возьмет – вам же хуже. Ваши обидчики получат лишний козырь для оспаривания подлинности экспертизы (а вдруг вы там чего-то подрисовали и приписали, пока несли карточку эксперту??) В общем, это работа полицейских – предоставлять эксперту все, что нужно для решения заданных ему вопросов. Вы только должны явиться на осмотр (при необходимости).
10. Если Вас побили, а заявлять Вы никуда не собираетесь, но все-таки, хотите зафиксировать факт наличия повреждений, Вы можете обратиться на платной основе. Что, однако, очень не рекомендуется: 1) опять-таки, проблема с Вашими обидчиками, которые начнут дико сомневаться в подлинности, допустимости такого исследования (мало ли, чего там эксперту принесли не исследование, да еще и на платной основе!); 2) да еще и проблема с предоставлением медицинских документов! Ведь в больнице их только полицейским отдают, или по запросу суда…Так что, лучше обращайтесь в полицию. Но помните: если написали заявление, назад пути нет. Нельзя «если что, потом заявление забрать». Механизм заработает, полиция уже обязана будет в полном объеме провести работу по Вашему случаю, хотите Вы этого потом, или уже расхотите.
11. О фразе, которую часто говорят – «снимите побои». Побои – это процесс. Процесс нанесения ударов, в результате которых наносятся повреждения. А не сами повреждения. «Снять» действие можно разве что на видеокамеру во время драки. Эксперты не «снимают побои». Они обследуют на наличие повреждений, оценивают их по степени вреда здоровью, механизму и давности образования. Можно проще сказать, «фиксируют наличие повреждений». Но не «снимают».
12. По поводу возможностей эксперта, если смотреть сериалы «След», «ФЭС», «Кости» и прочее. Иногда мы можем в кино увидеть сцену, когда к трупу подходит эксперт (которого возможно, еще и патанатомом обзовут…см.выше), задумчиво смотрит на труп, тычет ему пальцем в бок, заглядывает ему в глаза, а потом говорит сыщику: «Смерть наступила вчера, между 17-30 и 18-00. Более точно я скажу завтра, после вскрытия». Бред! Во-первых, «более точно» он завтра не скажет, т.к. чем больше времени прошло с момента смерти, тем менее точно определяется давность наступления смерти. Во-вторых, в часах и минутах никто никогда давность не определяет. Нет таких методик. И уж тем более, после осмотра с ощупыванием!
13. Судмедэксперты не определяют род смерти (убийство, самоубийство или несчастный случай). Не надо адресовать им вопросы «сам повесился или помогли», «выпрыгнул из окна, или выкинули», «сам себя зарезал, или убили». Это решается правоохранительными органами (следствие, суд).
14. Обращаясь в судмедэкспертизу, постарайтесь быть сдержанными в эмоциях, вежливыми и неагрессивными. Понятно, что у Вас беда, горе. Но эксперты в этом не виноваты. Не надо выливать негатив на них. Они с такими, как у Вас, ситуациями, сталкиваются по десять раз в день, на протяжении десятилетий. За всех они переживать не могут. Не раздражайтесь из-за того, что эксперт не со скорбным лицом, не плачет, слушая Ваше повествование о беде. Не злитесь, если он говорит, что «это не в его компетенции», или «Вам следует обратиться в полицию», или «Вы не можете получить такую информацию». Чаще всего, эксперты могут Вам разъяснить много полезных моментов, иной раз, дав совет, который будет полезнее трех адвокатов. Просто, будьте вежливыми. Возьмите себя в руки. Никто не будет с Вами приветлив и участлив, если Вы чуть ли не с ноги открыв дверь, требуете что-то на повышенных тонах, кричите, «Вы обязаны меня принять», «Вы не имеете права меня не осматривать». Очень вероятно, что Вы, будучи эмоционально взвинченными, считаете, что правы, в то время как заблуждаетесь, и по закону все иначе, чем Вы себе представляете. Хоть, порой это и нелогично кажется. Или обидно. Не надо посылать проклятья эксперту, который написал, что Ваша сломанная рука – это не тяжкий вред, а всего лишь средней тяжести. «Вам бы так, тогда бы подумали, какой тут вред!» Или, когда человеку с плохим зрением повреждают глаз, и этот глаз вовсе перестает видеть, эксперт пишет, что это легкий вред здоровью. А когда точно так же повреждают глаз человеку, который до травмы видел идеально, эксперт почему-то пишет, что это тяжкий вред. Поймите – это не «с потолка взято», и не «эксперт куплен». Просто он руководствуется правилами, утвержденными нашим правительством. И эти правила ох как не идеальны. Но эксперт тут ни причем. Вам может показаться несправедливым заключение, но советую спокойно его прочитать, изучить обоснование, при необходимости ходатайствовать о допросе эксперта, взятии у него объяснения, о назначении дополнительной, или даже повторной экспертизы. Это Ваше право. Но не надо сходу пускаться в оскорбления, а то и кулаки распускать.
15. Есть мнение, что есть государственные эксперты. И «независимые» (они же, частные).
Это мнение ошибочно: все как раз наоборот. Государственные эксперты ни от кого не зависят в своих суждениях; им абсолютно без разницы – кто победит в суде. Они просто получают свою зарплату, и кто кого побил, кто прав, кто виноват (в плане конкретных личностей, конкретной ситуации), им неинтересно. А вот частные специалисты, которые готовы за деньги написать свое «заключение», при этом называясь «независимыми», как раз зависимы. От денег. Они смещают акценты в пользу того, кто им за это заключение платит. При этом важно, что государственный эксперт подлежит уголовной ответственности за заведомо ложное заключение. А платный специалист – нет. Т.е., он может написать все, что захотите, при этом потом сказав «ну, я, как специалист, так считаю, таково мое частное мнение». И даже если это будет полный бред, ему ничего не будет за это. Поэтому, совет – не надо обращаться к тем, кто за крупную сумму напишет очень выгодное для Вас заключение. Оно все равно потом рассыпется в суде, и деньги пропадут. Гораздо более достойны доверия как раз эксперты, работающие в государственных учреждениях – в бюро СМЭ.

Кто такие судмедэксперты? Чем они занимаются? Что они могут, а что – нет? С какой целью к ним обращаются? Что из того, что вы о них слышали – правда, а что – просто байки, вымысел, мифы?
Давайте попробуем разобраться. Прежде всего, искренне желаю читателям никогда к ним не обращаться. Но уж если случилась беда, то возможно, мои слова когда-то, кому-то могут пригодиться…
Итак, судебно-медицинские эксперты – это врачи. Да, несмотря на то, что они никого не лечат, они являются врачами, чаще всего, закончившими лечебный факультет медицинского ВУЗа.
СМЭ не работают в полиции, следственном комитете, прокуратуре, суде. Они относятся к Минздраву, и работают в учреждениях здравоохранения – в бюро СМЭ.
Однако, СМЭ тесно сотрудничает с перечисленными структурами, поскольку решают вопросы медицинской тематики, возникающие у правоохранительных органов в процессе расследования преступлений.
Существует распространенное мнение, что судмедэксперты – «это те, кто трупы режет в морге».
Это не совсем так. Действительно, они занимаются вскрытиями тел умерших (правильно это называется судебно-медицинским исследованием трупа), но не только. Судмедэксперты занимаются определением степени вреда, причиненного здоровью живым лицам в результате несмертельных ДТП, в результате избиения, изнасилования; решают вопросы о механизме, давности образования повреждений, не только на трупе, но и у живого человека. Кроме того, они занимаются идентификацией личности по останкам (генетические экспертизы скелетированных трупов, останков тел после катастроф и т.д.), установлением родственных связей между людьми. Существует и ряд других направлений в судебной медицине, но не будем об этом слишком подробно.
Поговорим о трех самых распространенных и наиболее актуальных: судебно-медицинская экспертиза трупов, судебно-медицинская экспертиза живых лиц, судебно-генетическая экспертиза.
1. Не стоит верить некоторым сериалам, где «патологоанатом» выезжает на место убийства, потом делает вскрытие убитого и помогает следователю раскрыть преступление. Это пример некомпетентности создателей этих фильмов. Патологоанатом и судебно-медицинский эксперт – совершенно разные специальности! Как окулист и гинеколог; как хирург и психиатр. Они занимаются совсем разными вопросами. Не надо называть судмедэкспертов «патологоанатомами», многих из них это раздражает.
2. Многие ошибочно полагают, что эксперты, «разрезав» труп, сразу определяют – от чего, когда умер человек. «Вскрытие» - это лишь начальный этап исследования. Всё только начинается. Далее, будет проводиться ряд лабораторных исследований, которые порой длятся месяц, два, а то и больше.
3. Родственникам покойного выдается не «справка», а «медицинское свидетельство о смерти», которое является статистическим документом, необходимым лишь для того, чтобы зарегистрировать факт смерти в ЗАГСе, и дать родственникам возможность похоронить умершего. В свидетельстве написана причина смерти. Порой, она может быть непонятной, совершенно удивляющей (болел онкологией последней стадии, а там «сердечная недостаточность» какая-то; или того хуже – вообще, нагло сообщается, что «причина смерти не установлена»). Следует спокойно относиться к этим записям, поскольку они далеко не всегда отражают реальное положение дел. Не надо возмущаться, что «эксперт написал глупость», или наоборот, считать, что эксперт «открыл истиную причину, а врачи-то до этого не от того вовсе лечили»…Этот диагноз запросто может поменяться. Истинная причина смерти, окончательное мнение эксперта, будут изложены в «акте судебно-медицинского исследования трупа». Этот акт не выдается родственникам. Его эксперты отдают следователю (или участковому, или иному представителю правоохранительных органов, словом, тому, кто им этот труп направил). Поэтому, тем, кто все-таки очень хочет узнать, от чего же наступила смерть, следует обратиться не в морг, а в следственный комитет, или полицию (если вы не узнали сразу на месте, кто занимается проверкой, в регистратуре морга вам наверняка скажут фамилию следователя, который занимается данным случаем. Но не надо донимать сотрудников морга требованиями выдать вам акт исследования! Они не имеют права давать его никому, кроме лица, назначившего исследование. Все ваши аргументы насчет «права на информацию» тут не по адресу! Да, вы имеете право на эту информацию, но брать ее надо у следователя. У него вы вправе сделать копии.
4. Некоторые родственники категорически против «вскрытия». Без вскрытия «медицинское свидетельство о смерти» получить можно, но не всегда. В случае, когда есть все перечисленное: 1) человек страдал тяжелым заболеванием, которое точно диагностировано при жизни; 2) больного регулярно посещали медицинские работники, обследовали, наблюдали, лечили, о чем есть соответствующие записи в медицинских документах; 3) труп осмотрен следователем+судебно-медицинским экспертом, и при этом не обнаружено никаких внешних признаков насильственной смерти (т.е., нет никаких повреждений). В таких случаях, свидетельство о смерти может выдать врач поликлиники, наблюдавший больного при жизни. Если же на трупе есть ссадины, кровоподтеки (пусть даже «несвежие», и вряд ли от них наступить может смерть) – вскрытие неизбежно. Даже если умершему 90 лет, и он парализованный был последние два года. При малейшем подозрении на насильственную смерть, труп направляется к судмедэкспертам. Религиозные, иные мотивы родственников, на это никак не могут повлиять. Исследуют и евреев, и мусульман, и цыган, и кого угодно. Мы в светском государстве, а не религиозном. Следует относиться к этому с пониманием, и не причитать, что «он и так намучался, а вы еще его резать». Покойный уже отмучался, и единственный, кому теперь предстоит мучаться от решения о вскрытии – это как раз судмедэксперт, т.к. ему добавилось работы.
5. Неправда, что судмедэксперты – алкоголики. Большинство выпивает эпизодически, по праздникам и в меру, а то и вовсе – трезвенники. Работа очень серьезная, ответственная, и алкоголику на ней не проработать и пары месяцев. Это по мнению обывателя, «туда без стакана водки не зайти». Для них это ежедневная работа, они не пугаются при виде трупа, им не снятся они в кошмарах, и они не выворачиваются наизнанку от запахов. Им не надо пить «для храбрости», и не надо подавлять депрессию от вида умерших. У них своя философия на этот счет, направленная на отсутствие переживаний по поводу каждого умершего, в сочетании с уважением к нему, и к него родным.