Сперва дам ответ на предыдущий вопрос о жрецах и бобрах. В принципе, почти полный ответ удалось дать некоторым из комментаторов, однако полностью логическую цепочку ответа никто так и не вопроизвёл. А она следующая:
1) Фламин Юпитера был жрецом надземного бога, Юпитера. Ему запрещались контакты со всем, что принадлежало богам преисподней (подземным богам).
2) Бобёр на латинском языке назывался canis ponticus, т.е. "собака, строящая мосты", "собака-мостостроитель". Иными словами, римляне считали бобров видом собак, что отражено в его названии.
3) Касаться собаки, смотреть на неё или взаимодействовать с нею жрецу запрещено, так как собака - животное преисподней.
Подробнее об ограничениях для жрецов см.: Гончаров В.А. 2002: Сакральные предписания и политико-правовой статус фламина Юпитера / IVS ANTIQVVM. Древнее право. 10, 107-113.
Ниже приведено небольшое исследование, посвящённое закону в римском праве.
Естественно, если кто дочитает, прошу критики. Наконец, я перевёл на русский язык небольшой закон, но латынью владею не очень хорошо. Поэтому прошу знатоков поправить перевод или хотя бы указать на ошибки.
* * *
Римское понимание закона стало основой правопонимания всей континентальной правовой семьи. Lex (закон), по мнению римлян, представлял собой прямое и непосредственное выражение коллективной воли всего римского народа (populus Romanus quiritium)[1]. Установление закона гражданами (cives) для самих себя делает закон основой частного права (ius civile). Гражданским это право называется потому, что законы – основной его источник – принимаются гражданами для граждан. Подтверждением служит определение закона, приводимое Гаем:
«Закон есть то, что народ римский одобрил и постановил» (Gai 1.3)[2]
Длительная эволюция римских правовых институтов в течение времени затрагивала и законодательство, в частности, изменялись сами органы законодательной власти. На смену комициям приходит в нормотворчестве римский Сенат, а затем и император. Меняется дефиниция закона:
«Закон есть то, что римский народ постановил по предложению сенатского должностного лица»(I. 1.2.4)
Но даже спустя века существенные признаки закона в целом удерживаются на прежнем месте. Римский закон, дабы считаться таковым, должен быть, во-первых, исходить от компетентного органа законодательной власти, а во-вторых, быть издан в точно определённом порядке.
Впервые законы упоминаются в римской истории в царский период. Несмотря на то, что царь являлся главой государства, наделённым империем, обсуждение и принятие законов не было исключительно царской прерогативой. Так, Помпоний пишет:
«…сам (Ромул) внёс (на обсуждение) народу некоторые куриатные законы; вносили их и последующие цари: все эти законы были собраны в книге Секста Папирия, который жил во времена, когда правил Тарквиний Гордый <…> Эта книга называется Папириевым цивильным правом, но не потому, что Папирий внёс в неё что-либо от себя, но потому, что он законы, изданные (ранее) без порядка, собрал в одно целое» (D.1.2.2.2).
Аналогичным образом говорит об этом и Дионисий Галикарнасский:
«Простонародью Ромул даровал три таких права: выбирать должностных лиц, утверждать законы и выносить решение о войне, когда прикажет царь. И даже в этих делах власть народа не была безусловной, если его решение не покажется верным сенату. <…> А голосование народ проводил не весь целиком, но собираясь по куриям, и то, что казалось нужным большинству курий, народ вносил в сенат». (Римские древности. 2.14.3)
Рис.1. Опубликование законов в Древнем Риме (источник: http://www.crystalinks.com/romelaw.html)
Уже на заре истории римский народ коллегиально решал важнейшие государственные вопросы, в том числе и обсуждая и принимая законы. Lex в первый период римской истории представлял собой решение куриатных комиций, а участвовать в обсуждении законов дозволялось, следовательно, одним лишь патрициям; плебс такой возможности был лишён, что в дальнейшем (и приведёт к появлению отдельных сходок плебеев и утверждению ими собственных постановлений (с принятием lex Hortensia в 287 до н.э. de iure приравненных к законам). Сам царь в некоторой степени связывался принятым народом законом и вынужден был соблюдать его, что логично следует из патрицианского строя римского государства. Именно патриции, коренные жители Города, являлись политической элитой, организованной в крупные самодостаточные роды, обладающие серьёзным политическим влиянием.
Проходит время, и царский период сменяется республиканским, что влечёт за собой перемены в правовом строе государства. Нелегитимность власти Тарквиния Гордого и последующее его изгнание приводит к отмене всех царских законов. Помпоний пишет:
«По изгнании царей все эти законы в силу закона трибунов потеряли силу, и римский народ снова начал более пользоваться неопределённым правом и некоторым обычаем, чем изданным законом, и такое положение продолжалось около 20 лет».(D.1.2.2.3)
Mores maiorum, широко известные римлянам, охраняют государство от беззакония. Но неписаный характер их предписаний и необходимость понтификального истолкования постепенно приедается римлянам: накаляется борьба между патрициями, в лице понтификов формирующими право Рима, и плебеями, лишёнными возможности влиять на содержание правовых норм. Борьба подогревалась народными трибунами, и римский народ в 451 г. до н.э. постановил взамен консулов избрать десять мужей (буквально на латинском – decem viri; в литературе известны под именем коллегии децемвиров). Коллегия приступила к созданию законов и первоначально составила десять таблиц, принятых в голосовании по центуриям. Затем, в связи с мнением народа о неполноте законов, к десяти таблицам в 450 г. до н.э. были добавлены ещё две. В итоге все двенадцать таблиц составили Законы XII таблиц (leges duodecim tabularum). Текст закона был выставлен на досках[3] перед рострами, дабы любой желающий мог с ним ознакомиться. Тем самым монополия патрициев на право была существенно поколеблена, поскольку любой желающий мог ознакомиться с текстом законов. Впрочем, и здесь плебсу не удалось полностью отстоять свою независимость: на основе Законов были составлены legis actiones (иски из закона), знание которых доступно было лишь понтификам (вплоть до их публикации Гнеем Флавием). Значение Законов было столь велико, что образованные римские граждане заучивали их наизусть, дабы не отговариваться незнанием закона[4].
В республиканский период, как видно из вышесказанного, законы принимались в центуриатных комициях, а не в комициях по куриям. Следовательно, стало учитываться (пусть и за вычетом недостатков цензовой системы формирования воинских собраний) мнение всего народа, обоих его сословий. О значении этого периода пишет Л.Л. Кофанов:
«Переход от монархии к республике ознаменовал собой победу идеи народовластия не только в политическом устройстве, но и в характере развития права. В период ранней Республики утверждается главный принцип законности и правомерности – «по праву квиритов» (ex iure Quiritium)»[5].
В результате принятия Законов XII таблиц формируется понимание закона как решения всего римского народа. Плебс и патриции, объединённые в борьбе с властью децемвиров, впервые в римской истории в борьбе за свою политическую свободу предстают как единое целое, как один народ – римский народ Квиритов. Объединение римского народа в единую нацию на базе рабовладельческого сословия делает и римское право строго национальным, гражданским.
Следующим известным актом в истории римского права справедливо считают закон Лициния-Секстия (lex Liciniae-Sextiae) 367 г. до н.э., по сути подтвердивший изменение политического равновесия в римском обществе и подчеркнувший слияние патрициев и плебеев в единый народ. Этот закон обязывает избирать одного консула из числа плебеев. Патриции, цепляясь за власть, вводят и магистратуру городского претора, избираемого из патрициев и ведавшего судебными делами в Городе.
Республиканская процедура принятия закона в центуриатных комициях сохраняется более полутысячелетия: в последний раз её использует император Нерва в I в.
Процедура принятия закона имеет три ярко выраженные стадии.
Первая стадия заключалась в испрошении у народа проекта закона (rogatio legis) высшим должностным лицом, облеченным империем (из ординарных маггистратов – консулами или претором, из экстраординарных – диктатором). Магистрат обращался к народу со словами: «velitis jubeatis Quirites ut…» – «Квириты, постановите и одобрите, чтобы…», а затем зачитывает текст закона.
Инициатор принятия закона готовил его текст и предварительно, до народного собрания, опубликовывал его: текст законопроекта выставлялся на всеобщее обозрение на форуме (сама процедура получила название promulgatio). Промульгирование дозволялось не позднее trinum nundinum (трёх недель [6]) до народного собрания, на рассмотрение которому планировалось вынести законопроект. Римский народ знакомился с текстом закона как он был выставлен.
Вторая стадия состояла в голосовании по законопроекту. Римские граждане могли голосовать в любой из комиций, и решение каждой из них юридически считалось законом. Голосование происходило не индивидуально, а коллективно, т.е. учитывался не голос каждого отдельного участника, а структурной единицы комиции в целом (так, при голосовании по куриям каждая из курий обладала одним голосом, при голосовании по центуриям – каждая из центурий имела один голос, при голосовании по трибам – каждая триба). Положим, при принятии закона в собрании по центуриям члены каждой центурии голосовали внутри центурии, а затем по совокупности голосов определялось мнение всей центурии. Выражать своё мнение каждый из граждан мог лишь строго формально и лаконично: при согласии с законом – в форме «uti rogas» («как ты просишь»), при несогласии – в форме «antiquo legem» («стою на старом законе»). Рогация магистрата принималась или отвергалась, как сказано ранее, целиком, без изменений.
Если закон был принят собранием, наступала третья стадия принятия закона, для чего он передавался в Сенат. Но перед этим закон должен был отлежаться не менее месяца (vocatio legis), и лишь по истечении срока подавался на рассмотрение Сенату.
Третья стадия заключалась в рассмотрении принятого закона Сенатом. Отцы-сенаторы обсуждали закон и либо соглашались признать его, либо полностью отвергали. Согласие Сената придавало закону полную силу, несогласие – лишало даже принятый в собрании закон силы (что на практике практически не происходило, так как Сенат, в силу desuetudo, лишился этого права). Это правило, возникшее в древнейший период римской истории, описывает Тит Ливий:
«[Отцы-сенаторы] постановили, что, когда народ назначит царя, решение будет считаться принятым лишь после того, как его утвердят отцы. И до сего дня, если решается вопрос о законах или должностных лицах, сенаторы пользуются тем же правом, хотя уже лишенным действенности: прежде чем народ приступает к голосованию, при еще неясном его исходе, отцы заранее дают свое утверждение»[7].
Ему вторит и Дионисий:
«А голосование народ проводил не весь целиком, но собираясь по куриям, и то, что казалось нужным большинству курий, народ вносил в сенат. Но в наше время обычай изменился, так как сенат не утверждает то, что постановил народ, но сам народ имеет власть над решениями сената». (Римские древности. 2.14.3)
Испрошенный, принятый народом и одобренный Сенатом закон приобретал силу и de facto становился известен всему населению Рима; начало действия закона – день принятия его в комиции. Принятый закон выставлялся на досках на форуме, а копия его сдавалась в архив.
Рис.2. Реконструкция рост, с которых магистраты обращались к народу в комиции по куриям (источник: http://publishing.cdlib.org/ucpressebooks/data/13030/zv/ft10...)
Каждый из прошедших эту процедуру законов имел определённую, всегда одинаковую, структуру[8].
Первая часть закона называлась praescriptio (от лат. prae – «перед, до» + scribo – «пишу») – вводная часть, содержащая указание на магистрат, а также обстоятельства, в которых закон принимается. Например, единственный полностью дошедший до наших дней закон – lex Quinctia de aqaeductibus (закон Квинкция об акведуках 9 г. до н.э., принятый в собрании по трибам) начинается словами:
T. Quinctius Crispinus consul populum iure rogavit populusque iure scivit in foro pro rostris aedis divi Iulii pr(idie) [k.] Iulias. Tribus Sergia principium fuit, pro tribu Sex.... L. f. virro [primus scivit][9]
«Консул Тит Квинкций Криспин испросил у римского народа право, а римский народ на Форуме перед Рострами возле храма божественного Юлия решил утвердить предложенное 30 июня <9 года до н.э.>. Сергиева триба <первой> начала голосование по этому предложению, а Секст Вирр, сын Луция Вирра, подал первый голос <от своей трибы>».
Вторая часть закона именовалась rogatio («просьба, законопроект») и содержала текст закона. Приведённый выше закон Квинкция содержал рогацию следующего характера:
Quicumque post hanc legem rogatam rivos specus fornices fistulas tubulos castella lacus aquarum publicarum, quae ad urbem ducuntur sciens dolo malo foraverit ruperit foranda rumpendave curaverit peiorave fecerit, quo minus eae aquae earumve quae queat in urbem Romam ire cadere fluere pervenire duci quove minus in urbe Roma et qua aedificia urbi continentia sunt erunt, in is hortis praediis locis, quorum hortorum praediorum locorum dominis possessoribus U. F. aqua data vel adtributa est vel erit, saliat distribuatur dividatur in castella lacus (in) mittatur <…>
«<Если> кто бы то ни был после вступления настоящего закона в силу каналы, подземный водопроводы, своды, трубы большие и малые, резервуары, чаны общественного водоснабжения, которые проведены в город, сознательно со злым умыслом продырявит, повредит или содействует их продырявливанию или поверждению, в результате чего вода так или иначе перестанет <поступать> в город Рим, или в результате чего вода <перестанет поступать> собственникам или владельцам садов, домов или зданий в городе Риме, а равно в их цистерны, резервуары <и т.д.> …»[10]
Третья часть закона называлась sanctio (вероятно, от слова sanctus – «святой, освящённый»[11]). Санкция устанавливала меру ответственности за нарушение предписаний закона. И если древние законы (в царский период) отличались суровостью наказаний, то в праве республики санкции начинают смягчаться и становиться более разнообразными. Так, в качестве наказания могла предусматриваться не только смертная казнь, но и изгнание, обращение в рабство на рудниках или галерах, денежный штраф, обязание совершить определённые действия (обыкновенно в пользу потерпевего) и т.п. Приводимый в качестве примера закон содержит такую санкцию за нарушение названной выше нормы:
<…>is populo Romano [HS.] centum milia dare damnas esto ; et qui d(olo) m(alo) quid eorum ita fecerit, id omne sarcire reficere restituere aedificare ponere excidere demolire damnas esto sine dolo malo.
«<То> такой да уплатит сто тысяч сестерциев римскому народу; кроме того, кто совершит <названные действия> со злым умыслом, да будет присуждён также <починить, восстановить, отстроить заново то, что он повредил> надлежащим образом»[12].
Однако не каждый закон, принятый в Древнем Риме, снабжался санкцией. Отсюда, в зависимости от наличия санкции, а также от её характера, все законы принято разделять на несколько видов[13].
Первый вид законов – это законы, вовсе лишённые санкции, т.е. не содержащие указания на меру ответственности за их нарушение. Такой закон назывался lex imperfectae («несовершенный закон»). По словам Г.Ф. Дормидонтова, несовершенный закон – это такой закон,
«…который запрещает известное действие, но не объявляет ничтожным то действие, которое совершено вопреки запрещению. Так в древнем Риме закон Цинция о дарениях запрещал подарки свыше известной суммы, но не объявлял недействительными сделки, совершенные вопреки этому закону. Законодатель полагал как бы, что одного его веления достаточно, чтобы остановить неправильное, вредное по его мнению, направление принятое дарственными сделками. Нередко в форме leges imperfectae в законы вносятся обыкновенные правила нравственности, например: супруги обязаны взаимно любить друг друга. При таком предписании и не мыслима какая-либо санкция»[14].
Названный вид законов имел целью указать на недопустимость определённого поведения с точки зрения иной, нежели право, нормативной системы. Вероятно, почтение к обычаям предков (mores) и сложившимся на их основе системы норм морали было чрезвычайно сильным и отсылка к их авторитету могла удержать римлянина, особенно знатного, от недостойного поведения[15].
Ко второму виду относились законы, называемые leges minus quam perfectae («законы менее чем совершенные»). Их санкция не уничтожала юридические действия, совершённые вопреки закону, но устанавливала штраф за их совершение. Объяснение их сущности даёт Н.М. Коркунов:
«…иногда обстоятельства могут сложиться таким образом, что признание правонарушительного действия ничтожным повлекло бы невыгодные последствия для третьих, ни в чём не повинных, лиц»[16].
Например, законы XII таблиц ограничивали предельный размер процентов по долгу 1/12 частью суммы долга. Ростовщика, истребовавшего больший процент, ждал штраф в четырёхкратном размере от размера процентов, полученных сверх закона. Само соглашение между ним и должником, тем не менее, оставалось в силе. И действительно, уничтожение соглашения вследствие виновных действий ростовщика поставило бы должника в невыгодное положение: ему немедленно пришлось бы вернуть всю сумму долга вместе с законными процентами, что могло поколебать его благосостояние, если займ оказывался крупным. Поэтому, в интересах должника, здесь применяется санкция менее чем совершенного вида.
Третий вид законов – это leges perfectae («совершенные законы»). Санкция такого закона запрещала определённые действия, а если они, вопреки закону, всё же совершались, то таковые действия признавались юридически ничтожными и не влекли никаких правовых последствий. Такой закон, однако, просто уничтожал неправомерное действие, но не налагал на лицо, совершившее это действие, никакой ответственности.
Так, согласно Гаю,
«…отказ, сделанный прежде назначения наследника, был недействителен, конечно, потому, что завещания получают силу от назначения наследников, и посему назначение наследника считается как бы существеннейшим условием и основанием целого завещания» (Gai. 2.229).
Если некто откажет имущество до слов о назначении наследника, то этот отказ будет признан как будто вовсе не существующим, а правоотношение из такого действия не возникнет; налицо явная ничтожность ipso iure действия, противного праву. Однако же совершение такого действия не влечёт наказания. Подобные нормы характерны и для современного гражданского права в части объявления ничтожности сделок[17].
Наконец, средневековые юристы, анализируя дошедший до них нормативный материал, выделили и четвёртый вид законов[18] – leges plus quam perfectae («законы более чем совершенные»). Особенность санкции таких законов заключалась в том, что юридическое действие, совершённое вопреки предписанию закона, признавалось ничтожным и сверх того на нарушителя налагалось наказание. Примером является lex Furia testamentaria (закон Фурия о завещаниях; около 190 г. до н.э.). Этот закон запрещал завещательные отказы на сумму свыше 1000 ассов. Подобный отказ признавался юридически ничтожным, а нарушитель – отказополучатель – подвергался штрафу в четырёхкратном размере от суммы полученного.
Примечания и литература:
1. Подробнее см.: Кофанов Л.Л. Понятия lex и ius в римском архаическом праве. // Древнее право. 2003. №1 (11). С. 40–53.
2. Тит Ливий писал, что уже «в XII таблицах имелось постановление о том, что впредь всякое решение народного собрания должно иметь силу закона» (VII.17.12).
3. О материале, из которого изготовили доски, до сих пор ведутся споры. Считают, что Законы были вырезаны на слоновой кости, либо на медных пластинах, либо на выбеленных досках. Так как текст Законов до наших дней дошёл лишь в виде цитат из трудов античного времени, установить истину здесь невозмодно. Мнение Помпония о досках из слоновой кости, тем не менее, может быть обоснованным: этот материал к моменту составления Законов уже был известен римлянам; изделия из слоновой кости обнаруживаются уже в этрусских захоронениях VII в до н.э. (в музее Монтермартини хранится фигурка льва именно этого периода, инв.№: AntCom27876). Дождев Д.В. приписывает колебания традиции по поводу материала, из которого были изготовлены таблицы, практике выставлять эдикт на побелённой доске (album).
4. По всей видимости, здесь и укоренён принцип «ignorare legis est lata culpa».
5. Кофанов Л.Л. Понятия lex и ius в римском архаическом праве. // Древнее право. 2003. №1 (11). С.42.; подробнее о борьбе патрициев и плебеев, а также о злодеяниях децемвиров, отказавшихся сложить полномочия по завершении своей работы, см., наприрмер, книгу 3 «Истории Рима от основания Города» Ливия.
6. Покровский И.А. уточняет: три недели, или 24 дня.
7. Тит Ливий. I.17.9.
8. Если воспользоваться современной терминологией, то первая часть может быть названа вводной, вторая – диспозицией, третья – санкцией. Вероятно, нынешняя теория права наследует эту структуру в учении о норме права.
9. Латинский текст приводится по изданию: Johnson, Coleman-Norton & Bourne, Ancient Roman Statutes. - Austin, 1961, pp. 119-120. // URL: http://droitromain.upmf-grenoble.fr/Anglica/quinctia_johnson... (дата обращения: 06.07.2015)
10. В переводе опущен целый ряд слов, характеризующих различные способы попадания воды в город Рим по элементам системы водоснабжения (ire cadere fluere и т.д.).
11. Древняя формула sacer esto предусматривала как раз наказание смертью (заклание) за нарушение сакральных норм. Подробнее о её значении см.: Кофанов Л.Л. Lex и ius: возникновение и развитие римского права в VIII-III в.в. до н.э. – М.: Статут, 2006. С. 168-179.
12. Приведённый пример отражает существование сложных санкций в римском праве. Кроме того, видно, что римскому праву не чуждо и понимание различного назначения санкции: здесь она одновременно играет и карательную (штраф в 100 000 сестерциев), и правовосстановительную (обязание починить повреждённый водопровод) роль.
13. Законы делятся на виды по тексту одного из отрывков из сочинений Ульпиана. См. подробнее: Дождев Д.В. Римское частное право. – М.: Норма, 2008. C. 105.
14. Цит. по: Система римского права. Г.Ф. Дормидонтов (Заслуж. проф. Императорского Казанского Университета). Общая часть. – Казань, 1910. //URL: http://www.allpravo.ru/library/doc2527p/instrum4145/item4148... (Дата обращения: 06.07.2015).
15. В наши дни некоторые нормативные правовые акты России содержат схожие нормы. Например, пункт 2 части 1 статьи 4 Закона РФ «О статусе судей» указывает, что судьёй может быть гражданин «не имеющий или не имевший судимости либо уголовное преследование в отношении которого прекращено по реабилитирующим основаниям». В то же время, престиж государственной службы в должности судьи столь высок, что от кандидата требуется, чтобы он вообще никогда не привлекался к уголовной ответственности; даже его участие в уголовном процессе вследствие ошибки закрывает возможность последующей работы в судебной системе. Эта норма не нуждается в специальном указании на последствия несоблюдения. Равным образом и римляне, проходящие cursus honorum, должы были обладать безупречной репутацией в соблюдении обычаев предков; малейшее отклонение от них могло привести к крупному политическому скандалу и профессиональной дисквалификации.
16. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. С. 199.
17. См., например, часть 1 статьи 171 Гражданского кодекса РФ.
18. Не выделяемый Ульпианом и неизвестный в классический период.
