Corwinxpro

По многочисленным запросам (нет) и в связи с некоторым количеством свободного времени, я решил запилить небольшой отчет о моем путешествии в Кению летом 2014 года. Прошло уже более 4 лет, некоторые воспоминания потускнели, люди ушли далеко-делеко своей дорогой, а потерянный рюкзак чертов S7 мне так и не вернул. Но, у меня было время все осмыслить и я надеюсь мой рассказ не сильно вас утомит. Поехали.

Дорога и Найроби

Решение поехать было спонтанным и необдуманным. Хорошенько подумать - и я скорее всего не поехал бы, поэтому я этого не делал. Хотелось сотворить чего-то такого, что никогда не сделаешь. Мой товарищ предложил поучаствовать в волонтерской авантюре сомнительной заманчивости - и это было достаточным поводом. Начну сначала - маршрут должен был быть бюджетным, надежным и быстрым. Мы выдвинулись до Москвы на поезде, и через пару дней уже летели до Дюссельдорфа. Примерно на взлете из Москвы я наконец понял, что ехать никуда вообщем-то и не хочется, и обреченно вздохнул. Затем около 6 часов на прекрасном аэробусе до Абу-Даби, пару часов передышка и еще один самолет до Найроби. На удивление, все это удовольствие обошлось в 2 раза дороже, чем дорога домой.

Когда ты попадаешь в Африку, тебе нежно суют в глотку концентрат местного калорита в виде границы в международном терминале аэропорта столицы. Это было форменный барак с тремя столами по центру, где удрученные таможенным опытом дамы за символические 50 баксов ставят вам в паспорт визу на весь срок пребывания. Примерно через пару минут, стоя на улице под прекрасным африканским солнцем, я осознал, что, в принципе, я не против не трогать вообще ничего голыми руками ближайшие 4 недели. Пусть это звучит по-снобски, но я действительно начал бояться откинуться от какой-нибудь болячки прямо там, на выходе из аэропорта. Все шептало: “ты умрешь от гангрены, братан, или отравишься от лепёхи в кафе, наивный чукотский мальчик - волонтер”. Вот такой я эмоциональный, да. Впрочем, если вы не лижете таксистов, то заболеть вот просто так будет довольно сложно. Главное - спокойствие. И, конечно, таблетки от малярии.

Мы подождали пару часов ребят, которые летели другим рейсом из Гонконга, и поехали с водителем из волонтерского центра в Найроби. Нам предстояло провести два дня в городе, обсудить какие-то вопросы и собраться с духом, прежде чем две группы наконец выдвинутся непосредственно в лагеря. Первая группа - шесть девушек и один парень - поехали в Kisumu, вторая группа (наша) - девушка и два парня - поехали в деревню Ukunda в десятке километров от Mombasa.

Фото центра в Найроби. Молодой парень по центру - Шелдон - удивительная личность. В 15 лет отсидел по 228, но решил встать на правильный путь ради своей толи дочери, толи девушки (не помню). Пишет стихи, за все время нашей программы был нам заботливой мамочкой и дарил нам множество доброты и тепла.

Волонтерский центр, насколько я понимаю, работает исключительно на деньги волонтеров, которые туда приезжают. Мы отдали около 200-300 баксов “за все”, что включало три приема пищи в день и спальное место. Кормили, скажем, бюджетно. Мяса я не помню. Основой рациона была лапша, горох, бобы, рис. Утром кушали яйца. В ста метрах от нас был довольно большой торговый центр с кино и кафешками - цены вполне российские, к сожалению - я ожидал что на пару долларов можно уесться, но хватало максимум на кофе.

За два дня в Найроби мы успели познакомиться, и местные кенийцы дружелюбно согласились показать нам город. Точнее - местные slums. Помните фильм Slumdog millionaire? Вот примерно это нас и ожидало.

Местный трейд пост

Дом мечты.жпег

Э - экология

Милые улочки

Ощущения были довольно спорные. С одной стороны - крайняя нищета и безнадежность, что-ли, с другой - переодически мы проходили мимо четырехметровых заборов с колючей проволокой и крепких ребят - охранников, которые сторожили выезд в местные гольф-клубы. Как считаете, кому в Кении жить хорошо?

Надо отметить, агрессии я не встречал. Толи от того, что мы были довольно большой толпой, толи из-за местных гидов, но нам докучали лишь попрошайки и назойливые дети. С другой стороны, я бы точно не советовал гулять по Найроби (не в центре-центре) после заката, на крайний случай - постарайтесь быть во внедорожнике с парой громил со стволами.

Весь Найроби можно посмотреть за день.

Во второй части будет про то, как мы поехали в Момбасу и наш лагерь в Kaya Kinondo Primary School.

PS. Пароли явки не раскрываю. Если кто-то из участников событий хочет раскрыть свое лицо, с удовольствием добавлю.

Поздно искать смысл.
Единственное, что я вернул бы из детства - возможно задавать вопросы. Вопросы, которые не давали мне покоя во тьме одиночества огромного мира, которые тянули мои мысли разом во все стороны, но ни на йоту не изменялись и не находили и толика отклика в череде туманных представлений о том, что меня окружало. Свет на порой мучительное познание, провоцирующее тягостное ощущение чуждости проливали лишь немногочисленные ответы. Это было моим источником эйфории, вскоре вызывавшее лишь ломку и, по-сути, загонявшее зудящий роем насекомых кол в мое восприятие непонятного. Я стремился и жил, чтобы не задавать вопросы, не бояться заглянуть под кровать или посмотреть в освещенное свечкой исписанное зеркало, не сидеть не смыкая глаз всю ночь напролет, чтобы раскрыть тайну смены глубокой ночной тьмы и первого проблеска рассвета. Все это терзало мою детскую душу.
Тогда получить ответ значило лишь задать правильный вопрос. Я знал, что все состоит из атомов, кто-то рассказал мне про два шарика, летающих один вокруг другого. Какой ответ я мог получить на вопрос, какого цвета эти шарики? Разве мог я принять то, что у них нет цвета? Задайте себе в детстве вопрос о том, что тяжелее - килограмм свинца или килограмм пуха, и наблюдайте за тем, как мечутся ваши ассоциации в агонии выбора, когда все так легко и сложно одновременно, лежит на поверхности и ускользает куда-то в глубину. Задайте следом вопрос о том, как произошла жизнь - и ваше сознание изящно выстроит непротиворечивую, красочную историю, в которую вы тут же поверите и с радостью объясните, гордо и небрежно подшивая очевидную истину в анналы истории.
Однажды наступит тот момент, когда ответом будет лишь молчание и неловкое пожимание плечами. Ты остаешься один, стоишь на самом верху баррикады, отделяющей одну неизвестность от другой, и первым попадаешь под перекрестный огонь. Ни на одной стороне ты не найдешь пристанища, нет той стороны, которая тебя приютит. Ты навсегда теперь обречен быть одним против всех, и против себя.
Сегодня передо мной один вопрос. Я задаю себе его каждое утро, когда просыпаюсь, каждый вечер, когда глаза в темноте устало смотрят в потолок. Я отточил его формулировку до такого состояния, что любая интонация не станет предметом раздумий. Я погружен в его смысл и не хочу знать больше ни одного иного, пока не получу ответ. Я сам в этом вопросе, дышу и в трепете плаща от летящего навстречу ветра пытаюсь услышать решение, задаю этот вопрос луне и звездному небу, зимнему рассвету и шуму дороги. Вопрос лежит у меня на ладони, но никто не скажет, как угадать ответ.
Все потому, что ответ определит меня. Стоит ли поступиться своими принципами или вечно жалеть о том, что струсил? И вдруг эти принципы - иллюзия, придуманная мной самим или, что ужаснее, помещенная в меня кем-то чужим, и этот иллюзорный оплот должен рухнуть, разрушиться, растечься утренним туманом с первым теплым лучом? Как бы страстно ни желал я променять все полученные ранее ответы на этот, единственный, как бы тщательно не собирал из опыта прожитого макет последствий, все это порождает во мне лишь чувство собственной беспомощности перед неумолимым течением жизни.
Все проходит. Так или иначе, ответ будет найдет, и он будет самым безжалостно однозначным.

Всем милым девушкам, которые были и будут украшать нашу жизнь, в радости и в горе.

Башня была высокой. Как высокой - ниже, конечно, современных небоскребов, арабских высоток, но все же высокой. Строили ее пара костлявых камнетесов и ленивый прораб, поэтому вышла она неказистой. Другой в округе не было, да и не нужна - зачем в поле высокая башня? Мельница - другое дело, а каменный пустой, как голова крестьянского сына, столб, ну уж совсем никому не нужен. Поэтому, когда прилетел дракон и сказал - братцы, давайте мне свою красавицу принцессу, садите ее в башню, я ее стеречь буду - никто не возражал. Принцесса, как и башня, по большому счету, тоже никому не нужна была. Шить не умеет, доить не хочет, а плуг и тяпку в руки брать и не думает. Пускай сидит, кому какое дело? Поплакали немножко всем селением, для виду, попричетали, да и отправили по драконьему наставлению в светлицу. Дракон остался вполне доволен, попросил не тревожить, пока принцесса со скуки не помрет, лег вокруг башни да заснул.
Долго ли, коротко, принцесса росла, ростила косы да пела песни. Еще иногда кормила пташек с подоконника, хлеб да вода с фруктами всегда свежими стояли за порогом. Откуда, да кто их приносил, не знаю. Да и не важно. Поговаривают, крестьяне да мещане сбросятся на покушать принцессе, раз другой в неделю, Король деньги соберет да организует все, чин по чину.
Как-то, тихим летом, ехал мимо рыцарь. Молодой, статный, все он умел да мог, храбрый, как лев, да умный, как старый филин. Не сыскать лучше партии для молодой принцессы, чего таить! По рыцарскому кодексу, знаете ли, принято принцесс от драконов спасать, чем герой наш и решил заняться. Поговорил с драконом, обсудили за жизнь что и как им делать, помахались мечом и клыками для порядку, и разошлись.
Принцесса, радостная до потери пульса, сидит в светлице, косы чешет, ждет своего спасителя, так сказать, при всем своем великолепии. Лукавить не буду, принцесса была отличная, по всем принцессиным параметрам. Брови полумесяцем, глаза черные, личико белое, грудь мягкая, коса до пояса, голосок звонкий. Заходит рыцарь в палаты, видит такую красоту и наглядеться не может. "Ах," - говорит принцесса, "мой милый рыцарь, увези ты меня к себе, жени да люби и заботься!". Тот ее на плечо, к королю - надо ж обьяснить куда дракон да дочка делась, попросить от батьки золота да коня нового, может и на полцарства не поскупится, да домой, за море далекое.
Назначили свадьбу, готовятся, все в округе радуются на наглядеться на молодых не могут. От гнета злого дракона освободил, отпотчевать на халяву на царских помолвках - какой дурак откажется? Да только принц не весел. А не весел от того, что делать с такой женой ему нечего. И красива, и весела, и поет, как ангелок да танцует, как нимфа. Думаете, мол, к труду не приучена? Наживное дело, поглядит на тамошних, заморских, женщин, они ее наставят. Готовить, стирать, за детишками следить - все привьют. Но нет, не любит он ее. Даже коня боевого своего любит поболе - с ним столько дел да битв вместе прошли, доверяют друг другу и ладят, как один человек.
О чем сей сказ, не тому читателя, автор!
Говорят, сердцу не прикажешь, и то правда. Но настоящая любовь в дружбе, труде и заботе. Такой заботе, что каждый думает - и принц и принцесса - как же я без него то, дуреха, проживу. Как же я без нее, дурачина бестолковый, жизнь то свою устраивать буду. И будь ты хоть десять раз принц, богатый и умный, смелый и сильный, или королевна, как из сказки - все это так, может и не важным совсем быть. Не забывайте, что может прилетит дракон да спалит к чертовой матери всю вашу любовь. И по одному с такой бедой не справиться.

Посвящается Лазаковой А.Г. Любящей матери, бабушке, жене, сестре.